Ревизор: возвращение в СССР 45

Глава 14

Москва, МГУ

– Алло? – произнес Фадеев, сняв трубку.

– Анатолий Николаевич Фадеев? – задали ему вопрос.

– Да, это я, – подтвердил он.

– Это личный помощник товарища Захарова, Еремеев Платон Семёнович. Анатолий Николаевич, вы готовы к тому, чтобы я вас с ним сейчас соединил? Он хочет с вами переговорить.

Захарову кто-то настучал, как пить дать, – сообразил Фадеев, неосознанно выпрямляясь и подскакивая со стула. Или Гаврилина, или Гусев. Вот же засранцы! И кто их просил? Мало того, что ему отказали, так ещё и тут же заложили его…

Но в данный момент никакого выхода у него не было, поэтому он ответил согласием на разговор с Захаровым.

– Анатолий Николаевич, – услышал он голос Захарова, – извольте объясниться, почему вы рассматриваете вопрос по Ивлеву, не уведомив об этом его поручителя, а именно меня? Или вы в парткоме МГУ забыли, кому вы подчиняетесь, и для вас партийная организация Москвы больше ничего не значит?

– Но, товарищ Захаров, я ничего такого не имел в виду, – осторожно ответил Фадеев.

– То есть вы хотите сказать, что вы не запланировали на понедельник в отсутствие Ивлева вынесение вопроса на партийное собрание с целью вынести ему выговор и отправить затем протокол с этим выговором в МИД? Пожалуйста, ответьте на мой вопрос прямо, не увиливая.

– Только рассматривал, товарищ Захаров, сугубо теоретически. Скорее, обсуждал с товарищами возможность вынесения этого вопроса на партсобрание. Окончательного решения мною ещё принято не было.

– Так вот, товарищ Фадеев, если вы не хотите, чтобы мы ваш личный вопрос вынесли на партсобрание города, то настоятельно рекомендую вам немедленно прекратить всю эту возню вокруг Ивлева. Не вашего это уровня и ума дело. Если я узнаю, что вы ещё хоть один шаг предприняли по этому вопросу, не согласовав со мной, то у вашей позиции в МГУ скоро появится вакансия. Я понятно выражаюсь? – очень жестко сказал Захаров.

Да что там сказал, он шипел, как будто был змеей, а не человеком…

– Да, товарищ Захаров, я вас понял, – ответил совершенно уничтоженный Фадеев.

Захаров положил трубку, не попрощавшись. Вернув трубку на рычаг, Фадеев обессиленно рухнул на стул. Весь разговор он вёл стоя. Как подскочил при словах, что с ним будет говорить второй секретарь горкома Москвы, так и не нашел в себе силы сесть…

Да что же такое творится? – недоумевал он. – С чего же он вдруг так взъелся на меня? Ну принёс какой-то пацан от него рекомендацию в партию, но кто же знал, что он настолько ему интересен? Мало ли, прошёлся по знакомым, и один из них смог эту рекомендацию для него раздобыть. А тут такая жесткая реакция. Такая, как будто ему этот Ивлев близкий родственник. А может, и в самом деле близкий родственник? – схватился за голову он, почувствовав, как по спине стекла струйка пота. – Если так, то почему никто мне не рассказал? Может, он матери этого Ивлева обязан чем-то? Или того хуже, она его бывшая любовница? А Ивлев, того, сынок его?

Да уж, такой реакции он от Захарова точно не ожидал. После такого никаких партсобраний, на которых нужно пропесочить Ивлева, проводить уже точно не стоит… И ведь какая беда – плохую характеристику на Ивлева он же уже в МИД успел отправить. Её же уже не отзовёшь. Можно только новую, хорошую, вслед за этой отправить. Но это рискованно… А вдруг они там придерутся, не захотят первую изъять, а потом сопоставят и спросят, почему характеристики на одного человека, пришедшие с небольшим интервалом, настолько разные? Он себя так точно подставит очень сильно, гораздо сильнее, чем если ничего теперь не будет делать по этому поводу…

Телефон снова зазвонил. Посмотрев на него опасливо, Фадеев осторожно взял трубку. Ожидания грядущих неприятностей не подвели.

– Товарищ Фадеев, – спросил его сухой женский голос. – Это помощница товарища Межуева из Комитета партийного контроля ЦК КПСС. До него тут дошла одна информация, он хотел её с вами обсудить. Могу я вас соединить?

– Соединяйте, – обреченно ответил Фадеев, побледнев.

***

Москва, Лубянка

Румянцев, получивший в своё время звонок от Вавилова с указанием сидеть и ждать, пока Ивлев сам приедет в Москву, места себе не находил. Не понравилось ему услышанное, совсем не понравилось. Но у него даже возможности возразить тогда не было, генерал просто отдал ему приказ и положил трубку, как обычно и бывает, когда генерал лично звонит майору.

Но сомнения у него по поводу полученного приказа не то что никуда не делись, напротив, их все больше и больше становилось. И наконец он решился снова навестить Вавилова. Решение это далось ему непросто. Он понимал, как велик риск. Если его неожиданный визит разгневает заместителя председателя, попадёшь, к примеру, под горячую руку, то у него на долгие годы пропадёт желание ходить к высокому начальству без приглашения…

Но, с другой стороны, он решил, что гораздо хуже, если он ничего не сообщит ему про свои размышления по поводу Ивлева. Потому как, если предложенная Вавиловым стратегия провалится, они могут Ивлева и потерять…

Явился он сразу в приёмную Вавилова, без предварительного звонка. Помощник заместителя председателя КГБ, увидев его, не удивился, уже привык к необычному майору, который сам приходит к генералу Вавилову. Так-то тут обычно ниже полковника никто не появлялся, но всегда есть свои исключения: личные друзья заместителя председателя, или его фавориты. Вот к последним он Румянцева со всей определённостью и относил. Так что немедленно о нем генералу и доложил.

Ждать пришлось четверть часа. поскольку Вавилов разговаривал по телефону с кем-то важным. Но сразу после этого он его принял.

– Не ожидал вас увидеть, Олег Петрович, – улыбнулся он майору. – Ну что, появилась какая-то новая информация по Ивлеву, поэтому вы и пришли? Прилетел уже, небось?

– Нет, товарищ генерал, – ответил Румянцев. – Я сугубо хотел бы изложить свои размышления по этому поводу, поскольку считаю, что принятая тактика по Ивлеву может обернуться полным провалом.

Вавилов нахмурился, но не так, как будто злился на Румянцева. А так, словно бы слова Румянцева упали на благодатную почву, словно он сам об этом же размышлял.

Интересно получается… – подумал Румянцев. Если я угадал, то не может ли так быть, что тактика по Ивлеву не принадлежит самому Вавилову, потому он и сам в ней сомневается? Неужто это был приказ непосредственно от его руководства, от Андропова? Ну, если так, то ух, как всё завертелось! Причем, учитывая уже проявленный ранее к Ивлеву интерес со стороны Андропова, эта догадка вполне могла быть и верна…

– Изложите, майор, что вы считаете неверным по этой стратегии, – предложил Вавилов, указывая на стул перед своим столом.

Присев, Румянцев начал:

– Товарищ генерал, насколько я успел изучить Ивлева, он не склонен к каким-то резким движениям. Так что мне не верится, что он вдруг сорвётся с места и рванёт в Москву. Он старается всегда вести себя солидно, основательно, словно ему не восемнадцать лет, а минимум полсотни. Тут уж как есть. Понятия не имею, как он такие манеры приобрёл, но это необходимо учитывать, когда имеешь с ним дело. А в предложенном варианте этого учёта его особенности нет. Он рассчитан на действительно восемнадцатилетнего пацана, который в панике начнёт метаться и тут же отправится в Москву к нам за помощью. Ивлев же кто угодно, но точно не паникер…

Второй очень важный момент. Ивлев – человек семейный, он о своей семье очень заботится. Опять же, я не представляю, чтобы он в самом начале отпуска, да ещё после такого тяжёлого утомительного перелёта, вдруг повез свою семью обратно с тропического курорта, на который так хотел вывезти детей и жену для оздоровления.

Ещё меньше я верю в то, что он бросит их в чужом государстве и поедет решать вопросы в Москву один. Это всё же Куба, она расположена очень далеко от Советского Союза, а Ивлев – человек очень ответственный.

Третий, очень важный момент: за Ивлева поручились при вступлении в партию Захаров и Межуев – это вполне себе серьёзные люди в партийной обойме. Мы не знаем точно, что именно их связывает с Ивлевым, но согласитесь, что, когда за восемнадцатилетнего парня дают такие поручительства, явно это не просто шапочное знакомство. Похоже, эти двое сделали на него серьёзную ставку на будущее.

К чему Ивлеву возвращаться в Москву, если он может просто-напросто отправиться на международный телефонный пункт и позвонить Захарову или Межуеву, а то и обоим вместе и попросить о помощи? Если Захаров с Межуевым справятся, то мы вообще выпадаем из этого уравнения. В этом случае Ивлев прикатит через две с небольшим недели, как и планировал, в самом конце ноября, хорошо отдохнувший, с прекрасным загаром, а нам придётся делать вид, что мы об этом вообще ничего не знали.

Потому что если мы об этом ему вообще заикнёмся, у него сразу же появится к нам один вопрос: почему мы не предложили ему никакую поддержку в этой достаточно непростой ситуации? Хотя и то, что мы промолчим, тоже никак нам не поможет. Ивлев наверняка будет знать, что мы были в курсе о его проблемах, ну не поверит он, что такая организация, как наша, ничего об этом не знала. И уровень доверия между нами сразу же резко снизится.

Он же прекрасно понимает, что в наших силах решить любые вопросы с Громыко. Тем более ничего особенно обременительного именно для оказания ему поддержки в этой ситуации для нас не имеется, учитывая, что с ним дело имеет сам наш председатель. Нужен всего лишь один звонок… И Ивлев задаст себе простой вопрос: а почему они помощь мне не предложили в решении этого вопроса?

Так что если всё так и получится, то вместо того, чтобы получить в отношениях с Ивлевым должника на будущее, мы лишь ещё больше отдалим его от себя. А то и вовсе потеряем его, если он всерьез обидится. И в чём для нас выигрыш, если так всё сложится, я абсолютно не понимаю.

– Так, – протянул Вавилов. – И что же вы предлагаете сделать?

– Есть два возможных варианта. Первый идеальный для нас. Согласно ему, мы немедленно отправим кого-либо из нашей резидентуры на Кубе к Ивлеву для того, чтобы предложить помощь в решении возникшей проблемы. Если он согласится, то как человек благодарный, а насколько я его знаю, он таким является, потом будет сильно нам должен, и долг со временем отдаст. А если не согласится, то учтёт в будущем нашу добрую волю и готовность прийти ему на помощь. В любом случае мы будем в выигрыше, в отличие от нынешней стратегии, которая может привести к полному поражению по этому направлению.

– Понятно, – кивнул Вавилов. – Ну а второй вариант какой?

– По второму, минимальному варианту, нужно отправить наших людей к отелю, где он отдыхает. Посмотреть, как там Ивлев себя чувствует, собирает ли чемоданы, чтобы лететь в Москву. Ну и отправить кого-то в офис «Аэрофлота» в Гаване, проверить, кто покупал билеты в последние дни. Телефонным звонком тут не обойдёшься, нельзя Ивлева светить, называя его фамилию сотруднику «Аэрофлота». Надёжнее, когда наш человек приедет, предъявит удостоверение и сам просмотрит все списки последних дней. Чтобы было непонятно, советского гражданина он вообще ищет или гражданина какой-то другой страны.

Румянцев договорил, и Вавилов, кивнув, задумчиво забарабанил пальцами по столу.

– Олег Петрович, спасибо за ваши предложения. Принимаю их, но действуем пока что по минимальному варианту, другой возможности у меня нет.

Он многозначительно посмотрел на Румянцева, и тот понял, что был прав – полученный им приказ был отдан Андроповым… Напрямую Вавилов ему сказать об этом не может, лишь вот так вот намекает, показывая тем самым, что с майором согласен. Видимо, чтобы тот не принимал его за дурака, неспособного осознать правоту его суждений…

– Я отдам распоряжение для нашей резидентуры немедленно действовать. – между тем продолжил Вавилов. – Надеюсь, завтра нам уже будет понятно, к чему идёт дело. Ну и тем более выходные уже на носу. Если окажется, что Ивлев никуда не собирается, то вы правы. Я лично приму необходимые меры для этого, и будем работать уже по первому варианту.

Покинув кабинет и приёмную Вавилова, Румянцев покачал головой и выдохнул:

– Фух, рискнул, конечно, но повезло, что генерал отнёсся к этому совершенно нормально. Хороший он всё-таки мужик, не из таких, что главным образом поорать на подчинённых любит. Точно на своём месте находится… Побольше бы нам таких…

***

Сицилия, Катания

Джино понимал, что времени у него не так и много. И очень спешил, планируя захватить завод как можно раньше, но как-то всё тормозилось. Сначала выяснилось, что капрал с американской базы продал половину кольтов плохого качества. Хорошо, что решили проверить кольты в деле, не идти же с непроверенным оружием на такое важное дело, и сразу это и всплыло. А когда у него потребовали замены на качественный товар, он, обидевшись, затянул и с заменой бракованных стволов, и с поставками патронов. Вначале дал всего по паре снаряженных обойм, этого же явно недостаточно… Патроны закончатся, и что, с лупарами в бой вступать? Так они недалеко бьют, и два патрона маловато, пока перезарядишь, тебя уже и убить могут. Ноги бы ему переломать по-хорошему за такие фокусы, но после этого этот канал покупки огнестрельного оружия точно закроется. Да и с американскими военными следователями связываться не хочется.

Это не местные карабинеры, которые в основном понимают границы возможности своих полномочий на Сицилии. А американцы могут слишком далеко залезть, и придется тогда их убирать. Римское правительство привыкло уже, когда итальянских полицейских, судей и комиссаров, которые выходят за определённые рамки в отношении мафии, мёртвыми потом находят. Поорут немножко, дадут несколько интервью, в газетах статейки попечатают по этому поводу, и все на том. Но стоит начать убивать американских следователей, как всё может резко измениться. Из Вашингтона надавят, в Риме начнут суетиться, и баланс отношений на острове между властями и мафией может резко измениться не в лучшую сторону.

Поэтому пришлось терпеливо ждать, пока наконец всё необходимое, заранее оплаченное вооружение и патроны к нему, не будет получено. Но ничего, пока была эта задержка с оружием, успели как следует обдумать схему захвата завода. Определились и со временем – пойдут ночью. Вот завтрашней ночью как раз всё и начнётся.

Учитывая, что задержка произошла уже приличная по срокам, по сравнению с тем, что он Тареку обещал, Джино счёл необходимым набрать ливанца и проинформировать его о том, что нужно подождать всего лишь ещё один день. Тот, к его облегчению, отреагировал совершенно нормально на задержку с захватом завода. Нормальный партнер оказался.

Джино ощутил симпатию к нему. Тарек понимает, что по щелчку пальцев ничего не делается. Только затеешь что-то серьёзное, как сразу же начнутся какие-то затруднения, которые очень плохо влияют на сроки реализации задуманного…

Ну ничего, завтра уже всё решится.

***

Сицилия, Мессина

Коста позвонил знакомый карабинер из его района, состоявший у него на жаловании, и намекнул, что надо срочно встретиться. Ну что же, он зарекомендовал себя серьёзным человеком, и поэтому Коста ничего против не имел. По некоторым вопросам, что могли попасть в поле зрения карабинера, медлить точно не стоит, тем более если он сам настаивает. Мало ли комиссар местный затеял какой рейд по злачным местам в его районе, к примеру… Он так-то прикормленный, но могли дать приказ из Рима, которого тот не посмел ослушаться. А может, комиссар его и прислал, чтобы предупредить о грядущем рейде…

Встретились они в единственном крупном ресторане, который был в этом районе. В нем было целых два этажа для клиентов, в том числе, что было особенно важно для встреч, которые ни один из встречающихся не хотел светить перед другими жителями города, на втором этаже были отдельные кабинеты. В одном из них Коста и встретился с Риккардо. Они поздоровались за руку, и Коста предложил стоявшему Риккардо присесть за стол.

Тот, благодарно кивнув, занял указанное место. «Вот человек, который точно знает своё место», – довольно подумал Коста. Не строит из себя кого-то важного из-за того, что работает в полиции. Понимает, что он всего лишь мелкая рыбёшка в этом болоте по сравнению со мной. Таких полицейских и надо подкупать. А то бывают такие зажравшиеся коты, которые только о себе что-то лишнее воображают, а на деле пользы от них не так и много, как от таких вот старательных и уважительных.

– Как жена, как дети? – спросил он карабинера.

– Спасибо, всё хорошо, – кивнул тот.

В дверь постучали. Появился официант. Никого другого оставшиеся снаружи телохранители внутрь бы и не пустили. Они заказали еду и молчали, пока официант не ушел и не закрыл за собой дверь.

– Ну, рассказывай, Риккардо, что у тебя там срочного? – сказал Коста, решив, что лучше сразу получить необходимую информацию, чтобы потом как следует подумать над ней при необходимости во время ужина. К чему терять время…

– В общем, хотел вас предупредить, синьор Коста, – начал свой рассказ Риккардо. – Когда я три дня назад увидел парочку ребят Джино в районе вашего завода, то подумал, что это случайность. Ну мало ли, по каким делам просто проезжают через этот район. Но сегодня я увидел уже двух других ребят Джино, и я больше не могу считать, что это тоже была случайность. До этого я его парней минимум полгода ни одного не видел в этом районе. А что изменилось за эти полгода? – и он вопросительно посмотрел на Косту.

– Мой новый завод начал работать, – медленно сказал тот, кивая.

– Вот я и подумал, синьор Коста, что эта информация для вас будет важной, – сказал карабинер. – По моему мнению, Джино что-то задумал, и я бы на вашем месте принял необходимые меры по охране вашего завода.

Услышанное потрясло Косту. Да, он и сам активно прикидывал, как он развернётся, когда вместо постоянных вложений в завод наконец пойдет отдача. Прибыль наконец-то пошла с этого месяца, потому что до этого поступления от продаж просто возмещали ранее вложенные в развитие завода деньги. Все эти сотни станков, хотя Марио Скальфаро уверял, что покупает их по дешёвке, всё же стоили серьёзных денег, как и их перевозка, налаживание, и ремонт при необходимости. А обучение персонала, а все эти комплектующие, их перевозка, доставка, заработная плата, в конце концов?

Так что да, наконец-то начали поступать серьёзные деньги, на которые он рассчитывал, чтобы на них увеличить число своих солдат, и расширить границы своего района за счет одного из соседей. Ну, по крайней мере, попытаться это сделать, начав действовать, а потом посмотреть на реакцию крёстного отца. Если с ним удастся договориться, то можно будет начатое и закончить. Но ему как-то не приходило в голову, что его соседи могут мыслить точно так же, только не будут так сильно тянуть, как он… Потому как он пока что только оружия немного прикупил… А новых солдат набирать еще не начал…

Ужинать ему резко расхотелось. Риккардо получал неплохую сумму каждый месяц за то, что и должен был сообщать подобного рода информацию. Но, учитывая важность полученных сведений, Коста, хоть и был скуповат, всё же полез в кошелёк и, ухватив купюр примерно на сто тысяч лир, положил их на стол, когда вставал.

– Спасибо, Риккардо. За ужин тоже не плати, он будет за мой счёт, – сказал он.

Карабинер тут же подскочил и поблагодарил его, жадно глядя на деньги, оставленные на столе.

Коста, пока шёл в окружении своих телохранителей на выход, думал:

«Заигрался я, заигрался, не учёл, как новенький крупный завод повлияет на расклад отношений с соседями. Надо срочно его как следует защитить. Перекинуть отряд дополнительный на завод немедленно, и начать набор новых солдат…».

***