Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки

70

Анна

Я открыла глаза. Серый, мягкий рассвет наполнял комнату. Всё вокруг дышало теплом — не от камина, а от чьего-то тихого присутствия. Грудь наполнилась трепетной радостью. Я едва повернула голову — и увидела две крошечные фигурки, лежащие рядом: мои сыновья!

Дети были укутаны в белоснежные пледы с вышивкой, которые я покупала, готовясь к родам, а на головках у них были надеты маленькие шапочки. Младенцы дышали синхронно, как будто уже знали друг о друге всё. Один — с пухлыми щёчками и намёком на будущую ямочку на подбородке — это был первенец, он казался более открытым. Другой — чуть строже и задумчивее — мой второй сын. Удивительно, что они близнецы и ничем не отличались друг от друга, но я, как мать, уже чувствовала разницу.

Мальчикам нужно дать имена. И я решила назвать их красивыми и сильными именами. Пусть старший будет Райнхард, а младший Геральд. Для этого мира — имена отличные, мальчики вырастут сильными драконами.

А пока они такие маленькие.

Я не удержалась — потянулась, приложила ладонь к их укутанным телам. Такие тёплые. Живые. Сладкие. Буду называть их ласково Райни и Гери. Моя мечта исполнилась. Я мама.

Улыбка не сходила с губ. Господи, спасибо за детей! За то, что они здоровы.

— Вы мои мальчики: Райнхард и Геральд, — прошептала я, ласково поглаживая крошек. — Я вас очень люблю.

Старший приоткрыл глаза, серебристо-серые. Глаза Рейгарда.

Моё дыхание сбилось, грудь сжалась от волнения.

Да, они похожи на отца. И я буду каждый день видеть в них черты того, кто разбил мне сердце…

Но сейчас — не о нём.

Сейчас — только они.

Геральд захныкал — тоненько, как птенец. Я подалась вперёд, взяла его на ручки и прижалась губами к его лобику. Запах — тёплого молока и чего-то неуловимо нового. Как будто родился не только он, но и я заново.

Я приложила Гери к груди, и сын активно зачмокал.

На шум в комнату заглянула леди Валенсия.

— Всё в порядке? — с тревогой прошептала старая женщина, взглянув опытным взглядом, как я кормлю сына.

И удовлетворённо кивнула.

Под глазами у целительницы образовались тёмные круги, волосы в причёске слегка растрепались.

— У нас всё хорошо, вы идите ещё поспите, леди Валенсия, — с улыбкой проговорила я. — У нас всех выдалась тяжёлая ночь.

Геральд покушал и уснул, и следом проснулся Райнхард. Я принялась кормить второго сына. Спать хотелось очень сильно, но счастье от обретения долгожданных подарков подпитывало меня и придавало океан энергии. Не могла налюбоваться на мальчишек!

Интересно, как к ним отнесётся Эдуард? Говорил, что не причинит вреда, но что будет по факту? Ведь брата он жутко ненавидит.

И где же он пропал? Я волновалась о своём друге, не случилось ли чего, но прошедшие роды затмили все заботы и все мысли, кроме, как о детях. Да и Эдуард часто исчезал раньше, не оставляя о себе ни единой весточки. Я никогда не спрашивала, где он зависает и с кем — он взрослый мужчина, у него есть личная жизнь, в конце концов. И сейчас я не буду разыскивать его днём с огнём, потому что муж он мне лишь фиктивный. Между нами должны оставаться по-прежнему свободные отношения.

Но то, что он не откликнулся на посыльных, не пришёл на роды и не помог с магией — я, конечно, злилась на него и волновалась.

Вскоре мальчики заснули, а леди Валенсия принесла мне завтрак.

Крохи тихо спали, но я всё равно ела очень быстро, чтобы поскорее уделить всё своё внимание им. И как раз Райнхард захныкал, я взяла его на руки и приложила к груди. Малыш сразу затих и начал кушать. Молока прибыло много, и тут я была спокойна.

Потом стали наведываться гости: староста Глен с сыновьями и другие селяне, чтобы поздравить с рождением детей. Но принимала поздравления за меня леди Валенсия, а я не выходила из спальни, занимаясь мальчиками, меняла им пелёнки одну за другой, чтобы сыновья оставались сухими. И пелёнки с ужасающей скоростью таяли! Тут оказалось, что я плохо подготовилась, не учла, что нужно всего о-о-очень много. Пришлось тут же и постирать часть.

И как хорошо, что целительница была со мной! Я не представляла, как могла бы справиться с детьми одна, ведь даже не отойти! А детей же двое!

К вечеру принесли записку от леди Элеоноры. Я открыла — и к горлу подступил ком.