Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки

61

Рейгард

Как же меня всего ломало! Нутро выворачивало, обжигало огнём.

У неё другой мужик! И кто? Мой гнилой брат!

И она от него беременна!

Бл… Нет слов!!!

Эдуард ни об одной бабе своей не заботился, бросал. И дети ему не нужны — два парня, им по двадцать уже, служат у меня в полку — ни разу не поинтересовался. Какого хрена ласточку-то теперь прибрал?!

Я себя всего сожрал живьём, пока доехал до родового замка.

Она же моя! МОЯ!

И она теперь с другим! С другим! Замуж вышла! И счастлива, улыбается. Беременная!

Бл…!!!

Я сразу же отправил Меделин послание, чтобы возвращалась домой. Немедленно!!!

У ласточки эта зима, гляжу, хорошо прошла, счастливо. Устроила она свою личную жизнь. Что ж, и мне свою пора наладить! Да только от жены своей тошнит, выворачивает. Тварь лживая.

Я послал за ней, скоро приедет. На коленях будет ползать с липким обожающим взглядом, бл..! Лживым. Нужно выбить из неё правду, зачем Клаудию искала, а потом затрахать… Нет! Не хочу её трахать, бл…!

Уже темнело, когда я подъехал к родовому замку. Остановился у ворот и взглянул на серые стены, взмывающие высоко вверх. В цитадели горели огни — меня дома ждёт дочь.

И там тоже всё непросто — выросла девочка.

Я въехал во двор замка, Элена с радостной улыбкой подбежала и бросилась на шею.

— Папочка! Папочка! Ты приехал! Как я тебя ждала!

Злость и гнев отпустили, сердце затопило теплом. Я обнял крепко Элену и приподнял над землёй. Начали болтать: она всё про дела, про благотворительные выставки, про разное, что происходило в столице, пока я воевал. А я ею любовался и гордился. Какая умная и красивая у меня дочь! Отрада! Ещё такая маленькая, ребёнок ещё! Ну, куда её другому мужику отдавать? Ну, куда?!

Но от меня не укрылись перемены в Элене. Раньше всегда беззаботная, открытая, сейчас замирала посреди разговора и уходила в себя. А в глазах — тоска. Да, самая, что ни есть тоска — уж это чувство я сполна познал за долгую зиму!

Мы сели с Эленой ужинать и продолжали говорить о делах, а после она, нахмурив тонкие бровки, строго сказала:

— Папа, мне надо с тобой поговорить.

— Что ж, пошли кабинет.

Мы уединились от лишних ушей: слуг, адъютантов и всех прочих. Я кивнул на диванчик, и мы сели.

— Ну, говори, дочь.

Глаза Элены вспыхнули огнём, и тут же метнулись в пол.

— Я хочу выйти замуж за одного твоего офицера, — проговорила, наливаясь багровым румянцем. — Он хороший, умный, смелый, из древнего драконьего рода. Ты дружен с его отцом. Но он служит далеко от столицы…

— И что же, ты просишь перевести его поближе? — строго спросил я.

Глаза дочери снова вспыхнули:

— И не думала просить! Я сама поеду! Если ты благословишь наш брак.

И снова опустила голову. Вся красная, как свёколка. Пальцы перебирает, подол приглаживает. Губы дрожат — хочет молодое сердце выплеснуть что-то своевольное в духе: “Не пустишь, сама уйду!”

Могла бы и взбрыкнуть, был у неё характер. Но дочь молчала. Лишь плечи подрагивали.

— Так уж и поедешь, оставишь столицу, роскошь? — мягко проговорил я, подсев ближе, и обнял дочь за плечи. Поднял тоненький подбородок и взглянул ей в глаза.

А самого потряхивало. Хрупкая, юная, жизни не видела — ну, ка-а-ак отпускать?! Тем более туда, на границу, где опасно и дикость дикая.

— Оставлю, папа, — проговорила дочь.

А глаза огромные, влажные. И полные решимости.

— Ну, что ж, если ты решила, то так и быть, — произнёс я. — Дам твоему молодому офицеру отпуск, чтобы прибыл в столицу просить твоей руки.

— Спасибо, папа! — восторженно закричала дочь, бросившись мне на шею. — Я даже не мечтала, что ты согласишься! Уверяю, Томас тебе понравится!

Элена засияла, обняла меня очень крепко и убежала довольная к себе. А я один остался.

Если готова к бедной жизни в приграничье, сама, без просьб о лучшей доле, то, придётся перевести Томаса поближе. Не сразу, конечно. Через пару месяцев после свадьбы — сообщу его отцу.

Я вынул из кармана маленькую лошадку и, крутя в руке по привычке, задумчиво уставился в тёмное окно, за которым на крепостной стене дрожали факелы. На груди было тяжело, словно булыжник лежал. Не из-за Элены, нет, — за неё как-то был спокоен. Из-за Аннет хреново было. Она теперь беременна, всё хорошо у неё, а я потерял сына. Она счастлива, а я свою новую жену ненавижу и подозреваю в государственной измене. Как я до такого дошёл? Где свернул не туда?

Из размышлений вырвал стук в дверь.

— Да, — отозвался я глухо.

— Вам послания, Мой Лорд.