Глава 4

Существуют параллельные прямые, которые никак не могут пересечься. Вот это же самое можно сказать и про коридоры, по которым мы двигались параллельно с беглецами из столицы Вигараса. Время от времени до меня долетал голос, вроде бы похожий на голос Олии, но в какие-то моменты я начинал сомневаться, что это именно ее голос, потому что в нем появились обертоны, ранее не свойственные моей ненаглядной.

Судя по ощущениям, шли мы очень долго и, при условии, что не ходим кругами, должны уже были покинуть пределы городских стен. Того запаса съестного, который я нашел у ненормальной ведьмы, хватило нам ненадолго, и я подозревал, что очень скоро мы начнем испытывать голод. Благо, что сейчас частенько по дороге начали попадаться ручьи, впадающие в небольшие озера и вытекающие из этих озер речушки. Пару раз даже подобная река нас сопровождала, пока не нырнула куда-то вниз, и я снова восхитился древними строителями, которые заключили ее в отдельный канал с высокими бортами, исключающими попадание воды в основной туннель, если только впереди не образуется затор, который перекроет речушкам путь в их искусственных руслах. Заторов не было, наверное, потому что некому было их организовывать, по этому туннелю давно не ступала нога человека, да и эльфа, если уж на то пошло. Иначе, тут давно появились бы следы определенной загаженности, которая сопровождает рука об руку любого представителя прямоходящих разумных, считающих, что они цивилизованные люди. Вот чем больше цивилизованные, тем большую загаженность эти разумные оставляют после себя, и не важно кто это: человек, эльф, или носфер, кажется, местных вампиров Эва так называла.

В один далеко не прекрасный миг силы нас оставили, и мы просто повалились посреди коридора, мгновенно уснув. Сказывалось не только отсутствие нормальной еды, но и недостаток кислорода, которого в подземных туннелях просто не могло быть слишком много, а вот нуждаемость в нем у нас была просто колоссальная.

Когда же мы проснулись, я долго ругал самого себя и Вольфа за то, что мы поступили настолько безалаберно, даже не позаботившись об охране. Наверное, я бы разорялся еще долго, если бы меня не прервала Эва.

Хватит орать, вы все устали, а я прекрасно могу следить за обстановкой и предупредить тебя, если что случится.

И каким образом ты меня предупредишь? — огрызнулся я, и тут же получил весьма приличный заряд в бедро, на котором в настоящее время висел меч. Я едва не подпрыгнул, чем мог привлечь не слишком нужное внимание. Сдержавшись и продолжая потирать бедро, ответил. — Понял-отстал, — а в слух произнес. — Я забыл, что у меня чары на меч наложены, вроде сигнальных, которые подадут сигнал, если на нас будут нападать. Так что вопрос с караулом снимается. Сэр Кауст, прошу меня простить.

— Ваше высочество, это я должен просить прощения, что даже не подумал об этом. Мало того, что вам удалось выдержать сложнейший бой с сильной магиней, а я не смог вам помочь, потому что не сумел войти в ее логово, так еще и об отдыхе приходится именно вам думать, — он опустил голову, а я закатил глаза. Ну почему мне так не везет? Почему здесь я оказался именно с ним?

— Конор, что там дальше? Когда мы сумеем выйти в тот же туннель, по которому идут эльфийские выродки?

— Я не знаю, — мальчишка вытер нос рукавом. — Вон там недалеко рукав расположен, небольшой, как перемычка. По нему можно выйти в тот туннель, который может вывести домой, если в противоположную сторону идти.

— Но с тем туннелем, откуда раздаются голоса, он не пересекается? — я прищурился, глядя на мальчишку.

— Нет, не пересекается, — Конор еще и головой помотал для наглядности.

— Просто отлично, — я с ненавистью осмотрелся по сторонам. Смотреть можно было только вперед или назад, потому что с боков были стены туннеля, которые не представляли собой ничего интересного. Кажется, я начинаю ненавидеть это место всеми фибрами души. Ну, у нас появился реальный выбор: продолжить погоню, или вернуться, но тогда вряд ли мы сможем их догнать. Хотя отряд эльфов и примкнувшей к ним Олии и сдерживало что-то, не позволяя идти быстрее, вряд ли мы сможем развить такую скорость, чтобы и успеть дойти до выхода, и с войсками вернуться, и еще умудриться нагнать беглецов. И хотя сейчас они от нас отстали, я надеюсь, что не сменили направление, мы все равно не успеем. Тяжелый выбор, но он был очевиден в тот самый момент, когда я услышал голоса. — Вперед, — и я подал пример, направляясь по туннелю, в котором мы хрен знает сколько времени уже блуждаем. Хотелось жрать, и чтобы заглушить рулады желудка, я решил просто поговорить. — Сэр Кауст, ты бы доспех снял, хотя бы отдельные части. Тяжело же. Да и ждем мы тебя ну о-о-очень долго, когда тебе приспичивает уединиться. Здесь под землей самое главное — это маневренность, потому что и так невозможно развернуться как следует, а ты себя и такого мизерного преимущества лишаешь. — Вольф покраснел так, что даже кожа на голове стала красной, отчего его светлые волосы начали отливать красноватым оттенком. Но послушался и принялся снимать части доспеха, оставляя на себе некоторые части брони, например, кирасу. Что тут сказать, парню явно было не сладко, но самому предложить нечто подобное он почему-то не решился. Неужели Вольф все пребывает в уверенности, что его принц закостенелый в предрассудках болван, чуть ли не настоящий рыцарь, который сам не в полном доспехе только потому, что обстоятельства так сложились? Кто бы ему намекнул, что принц Бертран вообще никогда даже не приближался к званию рыцаря. Подумав, он оставил также кольчужный шарф, наручи и наголенники, ну что же, вполне достойный выбор. Пока Вольф разоблачался, скидывая забракованные части прямо на землю, я продолжил философствовать. — Интересно, как эльфы натаскали шкурок для гнезда чвыр? Может быть здесь еще проход есть?

— Они их через тот проход, в который мы первый зашли, таскали, — ответил Конор, хотя я его не спрашивал напрямую, просто рассуждая вслух. — Там был выход, почти в самом начале, но они его завалили, видимо, чтобы монстры за ними не нырнули.

— Вполне разумная предосторожность, которая нам в итоге вышла боком и существенно увеличила мой счет длинноухим тварям, — процедил я, приваливаясь к стене. — Жрать-то как охота. Когда мы в условно обитаемую часть выйдем, а? Может, на эльфячью заначку наткнемся, которые они уже начали здесь рассовывать, подхода основных сил ожидаючи.

— Скоро уже, — в ответна мое нытье Конор прикрыл глаза. Я понятия не имею, что он видит, возможно, перед его внутренним взором карта этих подземелий раскидывается. Он не говорит, внимания на этих деталях не акцентирует, а я не спрашиваю, потому что вряд ли что-то пойму. — Немного надо вперед пройти и к перемычке выйдем, которая с тем коридором, из которого голоса слышатся

— Уже хорошо, — я отлепился от стены и посмотрел вперед. — А этот туннель куда ведет?

— Вниз, глубоко вниз, — Конор поежился, словно на него дыхнуло холодом Бездны. — А второй… Не знаю, не вижу. Там много вариантов, только к поверхности четыре соседних туннеля выходит, правда в разных местах, но все совсем недалеко друг от друга, а один и от нас.

Так, а вот это не слишком хорошо, если эльфы с Олией сумеют нас опередить, то они выскочат из туннелей, и я сомневаюсь, что смогу их еще раз найти. Потому что выходов много, и если эльфам они все известны, то снова уйти под землю для них не составит особого труда, и, в общем-то, все на этом, ни о какой погони речи быть уже не может, я просто не смогу вовремя сориентироваться и буду по дорогам и лесам метаться, пока не станет слишком поздно что-либо предпринимать, и они не пересекут границу, двигаясь под землей.

— Сэр Кауст, ты готов? — вот уже условные сутки я с ним не церемонился. Мы все устали, и разводить политесы, настраиваясь на нежную и ранимую душу рыцаря, не было никакого желания. К тому же ему еще предстоит пережить одно потрясение, которое в корне может поменять его представление обо мне — убийство принцессы Олии. Одно дело, когда речь идет о злобной ведьме, которую он даже и не видел, а об ее усекновении знает исключительно из моих уст, и совсем другое дело — принцесса крови, которая уже всех достала, однако это не отменяет тот факт, что вроде бы принцесс убивать не принято.

— Да, ваше высочество, — Вольф покрутил в руке бугивер, и бросил его в приличную кучу железа, которая уже лежала у стены. Ничего, доспехи — дело наживное, главное, живыми остаться.

— Тогда вперед, — я снова оказался на острие нашего маленького отряда, стараясь двигаться быстро, и в то же время не пропустить коридор-переход, соединяющий две туннеля, или как их Конор называет — перемычку.

Сейчас двигались молча, если где-то поблизости наша цель, то лучше не привлекать к себе внимание, чтобы они не сквозанули куда-нибудь в следующий переход. Мне уже до смерти надоели эти однообразные туннели, постоянное чувство голода и начинающая проявляться клаустрофобия. Хотелось выбраться отсюда, чтобы банально подышать чистым воздухом. Наверное, подобные чувства посещали не только меня. И Вольф и Конор шли молча, сосредоточенно и самое главное быстро. Остановились только один раз, чтобы попить воды из очередного ручья, заключенного в свой камены желоб, и сразу же продолжили движение.

Почему-то на этот раз чувство расстояния подвело Конора. Почему-то я ожидал, что перемычка будет ближе, чем она оказалась на самом деле. Словно что-то извне повлияло на ощущения, или, что там у пацана включается, которые до этого момента его не подводили. Это было немного странно, и заставляло задумываться о правильности его оценки дальнейшего расположения коридоров этого лабиринта.

Перемычка появилась внезапно. Вот, только что я шел мимо гладкой, выложенной гранитными блоками стены, и тут же боковым зрением вижу темное пятно, этакий провал, который тут же как ни в чем не бывало продолжался гранитной стеной. Если бы я не ждал каждую минуту, что надо будет вот-вот сворачивать, то обязательно проскочил бы мимо. Надо сказать, что это была еще одна странность, обычно подобные проходы были выполнены в виде слегка выступающей арки и пройти мимо нее не заметив было довольно проблематично. Здесь же какая-то кроличья нора, служебный проход для обслуживающего персонала. Хотя, кто знает, может это когда-то и был служебный проход для обслуживающего персонала.

Остановившись перед проходом, я с минуту стоял, глядя в темное нутро и сомневаясь в правильности принятого решения. Слишком уж зловеще выглядела эта перемычка, словно не слишком искусно расставленная ловушка. Не знаю, сколько времени я бы вот так вот простоял, но тут сзади раздались приглушенные голоса: эльфы перли напролом, не скрываясь и не приглушая звук, разговаривая в полный голос, и даже иногда покрикивая. Ну правильно, чего им опасаться? Ведь по всем раскладам погоня, если бы такая все же была, должна подойти сзади, но никак не встречать их отряд — это было настолько маловероятно, что вполне вписывалось в закон Мерфи, о случайностях. Как бы то ни было, но эти голоса подстегнули меня к действию. Я решительно вошел в проход, сделал несколько шагов в полной темноте, и вот уже увидел приглушенный свет, шедший от стен нового туннеля. Интересная деталь, на которую я почему-то сразу не обратил внимания: чем дальше мы уходили от развязки, этакого перекрестка под торговой площадью столицы, тем светлее становилось в самих коридорах. Полноценного освещения, естественно, не было, зато этот приглушенный свет, шедший от стен, словно подсвечивая их изнутри, усиливался с каждым пройденным нами километром. Я уже много часов кряду не выпускал светляка, и теперь даже радовался этому обстоятельству, потому что светляк нас точно демаскировал бы, особенно, если учитывать особенность этого магического создания летать, куда ему вздумается, а не туда, куда указывает его создатель.

Поравнявшись с дырой выхода из коридора-перемычки, я аккуратно высунул голову в проем. Голоса, привлекшие мое внимание, звучали довольно далеко, слов, как и при прохождении звука сквозь толщу стен, разобрать было невозможно. К тому же коридор, по которому шла группа эльфов, неподалеку делал небольшой изгиб, и моя наблюдательная точка оказалась как раз за поворотом. Это давало нам дополнительно преимущество, и одновременно с этим добавляло неудобства в том плане, что группа могла выйти из-за поворота совершенно для нас неожиданно, лишая тем самым тех секунд, которые понадобятся на очухивание, которые могли сыграть роль неожиданности. Вольф, следуя моим знакам, которые каким-то мистическим образом сумел разглядеть в темноте, прислонился к противоположной стене прохода, чуть дальше от меня, и обнажил свой бастард. Конор вообще где-то спрятался и не отсвечивал. Никому не надо было объяснять, что сейчас произойдет.

В итоге едва не получилось так, как я сам себя напророчил с эффектом неожиданности появления противника, если бы Олии не захотелось немного поболтать как раз перед поворотом, те самым обозначив свое местоположение.

— Любовь моя, ты не представляешь, как я уже устала от этого мерзкого облика, — голос точно принадлежал моей жены, но вот то, Что она говорила, просто не могло принадлежать принцессе Олии. Что, вашу мать, происходит?

— Не переживай, как только мы покинем пределы этой варварской страны, то сразу же вернем тебе твое милое личико, — мужской голос был холоден, и если женщина говорила с придыханием, а в ее голосе явно прослеживалось обожание того, к кому она обращалась, то вот ее спутник был абсолютно равнодушен. А может быть он просто умел скрывать свои чувства, которые, возможно испытывал к этой женщине. Я не знаю, и спрашивать его об этом не собираюсь.

А вот представления о том, сколько всего особей было в отряде, не появилось, и чего-то еще ждать — это потерять тот самый элемент неожиданности, на который я рассчитывал, особенно, если эльфов все-таки больше, чем нас.

Первый эльф появился из-за поворота, следом шел еще один, чуть сбоку от которого семенила Олия, потом еще один эльф… Нужно было атаковать, потому что еще немного, и они нас увидят. Но вот из-за поворота показался еще один, и я увидел причину, по которой они постоянно задерживались — этот последний тащил за собой на цепи пленника, который или не хотел, или попросту не мог быстро передвигать ногами, как бы эльфы не старались его ускорить. Разглядеть, кто это был, не представлялось возможным, да и было это не столь уж важно, потом разберемся, кого тащат за собой длинноухие.

Меч уже давно зажат в руке. Прижавшись к стене перемычки, на мгновение закрыл глаза, и выскочил в коридор. Я дотянул почти до последнего, потому что сразу же, как только я появился в коридоре, передо мной оказалось ошарашенное лицо эльфа, точнее надо мной, длинноухие все выше среднестатистического человека. Реакция не подвела, и меч вошел в тело, совершенно не встретив никакого сопротивления. Он открыл рот в немом крике и начал заваливаться прямо на меня. Вот только я не обращал на него внимания. Вырвав из груди уже мертвого эльфа меч, я шагнул к следующему, на ходу вытаскивая кинжал. Мимо меня пронесся Вольф, схватившись с третьим, сориентировавшимся быстрее всех и уже выхватившим меч. Оскалившись, я метнул кинжал, надеясь, что расстояния хватит, чтобы выпущенное из руки оружие повернулся лезвием к цели, а не перевернулось рукояткой вперед. Кинжал нашел свою цель, вот только не ту, на которую я рассчитывал. Олия, видя, что ее длинноухому некуда деться, успела качнуться так, чтобы закрыть его собой. Разница в росте сыграла свое дело: кинжал, нацеленный в грудь эльфу, вошел точно в горло моей жены. Она умерла не сразу. Еще успела ощутить, как эльф, схватив ее за плечо, просто откинул в сторону легкое тело молодой женщины, как она отлетела к стене коридора, сильно ударилась, и упала возле нее, уже мертвой.

Не так я представлял себе гибель Олии. Но думать об этом мне было некогда, выпад Олии лишил эльфа малейшего преимущества. Он просто не успевал обнажить оружие, а я не собирался давать ему такого повода. Я не рыцарь и вступать в честную схватку с заведомо более сильным противником на равных условиях — это не ко мне. Поэтому в тот момент, когда его рука отточенным движением выхватила из ножен меч, мой клинок уже входил в его тело. Вот в этот раз я заметил небольшое сопротивление, наверное, активировалась личная защита, но у меня-то был не обычный меч. Нет, скорее всего, если бы защита была более совершенная, а не массового производства, то камни Тавидия не справились бы сразу с ней, но кто пошлет в разведку с возможными диверсиями, кого-то, кто может позволить себе личную индивидуальную защиту? Правильно, никто. Камни вспыхнули, и на лице эльфа презрительная ухмылка сменилась удивление. Он тоже не думал, что в погоню за ними пойдет кто-то, у кого может быть подобное оружие.

От моего выхода в коридор и до того момента, когда я вытащил меч из груди мертвого соперника, предварительно повернув его в ране, как ключ в замке, прошло меньше минуты.

Развернувшись, я нашел взглядом Вольфа, но тот пока довольно успешно противостоял своему противнику. Тогда я поискал последнего. Моему удивлению не было предела, когда я увидел, как тщедушный пленник, подхватив цепь, которую выпустил из рук его надсмотрщик, чтобы бежать товарищам на помощь, использовал ее в качестве удавки. Повиснув на эльфе, которому едва доставал макушкой до подбородка, он пытался задушить того цепью, которую набросил на шею длинноухому. Силы были явно неравны, и полузадушенный эльф умудрился схватить пленника за шиворот, и швырнуть его через голову, тем самым убирая цепь от своей шеи. Пленник упал на спину и глухо застонал, но я был уже рядом с его конвоиром. Эльф дернулся и, можно сказать, что сам напоролся на меч. В этот момент и Вольф расправился со своим соперником. Вытерев кровь с лезвия одеждой длинноухого, прирезанного мною последним, я подошел к стене, где лежало тело Олии. Смертельный туман уже начал заволакивать ее глаза.

— Не так я хотел, чтобы ты умерла, но, наверное, так даже лучше, — прошептал я, протянув руку и прикрывая ее открытые глаза, устремленные на того, ради кого она предала собственную сущность.

— Мне очень жаль, ваше высочество, наверное, ее чем-то опоили, раз она вот так… — я только вздохнул. Не буду лишать его хоть каких-то еще оставшихся иллюзий.

— Да, наверное, так и было, — буквально выдавил я из себя, мысленно прося прощения у Эмили. После этого я выдернул из ее горла кинжал и выпрямился, вытирая лезвие платком, который соскользнул с тела принцессы и лежал рядом с ней на полу.

— Я хочу поблагодарить вас, рыцари, что спасли меня от этого жуткого плена, — хриплый голос, сорванный из-за криков, явно принадлежал женщине. Медленно повернувшись, я увидел, как уже бывший пленник поднимается с пола. Точнее… пленница. Бывшая пленница, и теперь я это ясно видел, оглядывая ее снизу-вверх, начиная с узких босых ступней, сбитых и покрытых слоем грязи, и заканчивая стриженной головкой. Волосы были не сострижены, а отрезаны самым варварским способом, скорее всего, ножом и хорошо, что женщина не была скальпирована. Цвет волос было понять сложно, слишком грязные и свалявшиеся они были. Сколько же ее держали в плену? Промелькнуло в меня в голове, но тут я разглядел ее лицо. С худого, даже больше, изможденного лица, которое было в грязных и кровавых разводах, левую щеку которого украшал массивный кровоподтек, на меня решительно смотрели голубые глаза принцессы Олии.

Я медленно повернулся и посмотрел на труп принцессы, лежащей возле стены, а затем так же медленно повернулся обратно к… принцессе Олии?

— Эм, м-да… — сумел глубокомысленно произнести я, чувствуя, как начал дергаться глаз.

— Я могу узнать ваши имена, доблестные рыцари? — спасенная принцесса? смотрела прямо. Вот она точно принцесса. Что бы с ней в плену не делали, она осталась гордой представительницей правящего дома.

— Да, конечно, — я едва сдержался, чтобы не хохотнуть. — Мое имя Бертран Клифанг, и, ты только не волнуйся, ладно, я вроде бы — твой муж, — словно мои слова послужили своеобразным сигналом, для того, чтобы символы брака с руки мертвой принцессы поднялись в воздух, стремительно пронеслись в сторону живой принцессы Олии и весьма вольготно расположились на ее худенькой руке. Она вскрикнула и уставилась на брачный браслет совершенно ошарашенным взглядом, который затем перевела на меня. Все, что я сумел сделать — это развести руками и все-таки расхохотаться.

Загрузка...