Разум - лучшее лекарство

Глава 1

Глава 1.

«Ну давай гаденыш, покажись» - сидя в засаде, думал про себя Николай. Крона дерева, надежно скрывала его от глаз, в то же время, обеспечивая ему необходимый обзор. Высота от земли была достаточной, что - бы не опасаться, что кто-нибудь ухватит за ногу снизу. Никто и не догадается, что в листве, прячется некто, и затаив дыхание, ловя момент между ударами сердца, прицеливается из АКС74, или, как его зовут в простонародье «полицейский Калашников».

Ну как никто? Имеющий мозги разумеется будет настороже. Но сейчас, охота идёт на совершенно иное создание, которое явно не отличается интеллектом, и руководствуется одними лишь первобытными инстинктами. Кто знает, может до настоящего момента, все эти белоглазые вурдалаки и были нормальными людьми, со своими планами на жизнь, но по крайней мере сейчас, когда город поразила неизвестная эпидемия, они представляют собой, лишь кровожадных, готовых рвать зубами всех и вся, безумных психопатов, сошедших с афиш фильмов про зомби. А посему, придётся подстрелить эту чудо-юду, раз уж она показалась в окрестностях. «Так что, давай слюнявый, выходи. Васька, а ты ори давай по громче».

Васька орал со всей сознательностью, которая только может быть присуща, привязанному к пеньку, и выполняющему роль приманки, маленькому козленку. Бедное животное, совершенно недоумевало, отчего доброму хозяину, который кормит и поит его, вдруг взбрело в голову привязать его к пню, а самому схорониться в кроне ближайшего дерева. А животные инстинкты, которые подсказывали о приближении опасности, тревожили бедного козленка ещё больше. И тем непонятнее ему было, поведение хозяина. Его значит привязал, мол попасись тут Васёк, а я сверху понаблюдаю, как на тебя звери нападут?

Наконец неподалёку показался тот, кого так старательно выманивал Николай. «Живая нежить», как окрестил данных созданий сам Николай, считая, что данная формулировка весьма подходит для определения этих существ. Взять даже данного конкретного субъекта, который всё ближе и ближе приближался, к жалобно блеющему Ваське. Вроде и идёт себе, достаточно уверенной человеческой походкой, но на его лице, нет ни проблеска человеческой разумности, из приоткрытого рта, омерзительно стекают слюни, широко распахнутые глаза, окрасились полностью белым цветом, и выглядят совершенно безжизненно. Вот вам и «Живая нежить». Вроде и живой, а вроде и нет…

А внешний вид данного субъекта, помимо того, что он являлся живым мертвецов, и вовсе вызывал отторжение. Засаленные лохматый волосы, растянутая грязная майка, которая и сама наверно позабыла те времена, когда она была белой, чистой, и старательно отглаженной, спортивные штаны, далеко не первой свежести, с дырками на коленях и не только. На одну ногу был обут резиновый сапог, второй отсутствовал напрочь, по - этому мертвец наступал на землю, одной полностью обувной, и одной полностью босой ногой. «М-да, и носков под штиблетами не было» - вспомнилась Николаю цитата из бессмертного произведения. Зато на груди сего представителя нежити, величаво красовались, наколотые синими чернилами, расписные купола, что могло свидетельствовать, о его, видимо, не самом светлом прошлом.

Существо, видимо в предвкушении лёгкой добычи, нечленораздельное мыча, подобно раненому быку, приблизилось к козленку, который отчаянно пытался сорваться со своего поводка.

- Эй, бледноглазый! – донеслось со стороны рядом стоящего дерева.

Мертвец резко повернулся на окрик, бешено мотая головой по сторонам. Громко, разносясь эхом по округе, прогремел одиночный выстрел. Пуля угодила точно в размалеванную грудь белоглазого мертвеца. Тот рухнул как подкошенный, захрипел напоследок и затих. Козленок Васька, заголосил ещё громче, от страха удобряя землю вокруг себя шариками.

Николай со своей позиции огляделся по сторонам. Поблизости никого не было. Упырь, которого он выманивал подальше от дома, по счастью, был один. Можно было спускаться.

Очутились на земле, Николай, не сводя прицела с лежащего на земле существа, легонько пнул его по босой ноге. Тот больше не шевелился. Пуля попала точно в сердце, прямо в расписные наколки на груди. «Ух блин, жуть какая» - подумал про себя Николай, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, и справиться с, вновь подступающим приступом тошноты. «И ерунда это всё, что показывают в кино, мол, зомби надо в голову стрелять, чтоб убить. Они опасны и после попадания в голову. Сам видел, как такому вот «бледноокому» хмырю, пуля угодила в лоб, а тот продолжал себе идти, совсем как петух с отрубленной головой. Жуткое зрелище… А, вот от выстрелов в сердце, как видно, мрут моментально.»

Наконец, освободив козленка от стягивающей шею верёвки, Николай нежно погладил его по голове, пытаясь успокоить.

- Ну всё, всё Васятка, не бойся. Всё кончилось.

Козленок, почувствовав руку хозяина, наконец стал немного приходить в себя.

- Пойдём отсюда Василий, пора домой – повесив автомат на плечо, сказал Николай.

Козленок казалось понял каждое сказанное слово, и поспешил подальше от злополучного пня, стараясь не отставать от хозяина.

Николай двигался тихо и быстро. Даже после успешно проведенной «охоты», нельзя было терять бдительность. Не хватало ещё, по дороге, вновь нарваться на такого же, невесть откуда взявшегося, упыря, или того хуже, нескольких.

Николай не знал откуда взялись эти бестии. Половина посёлка, в котором он жил, внезапно превратилась в безумных, свирепо и нечленораздельно мычащих адский тварей, молниеносно нападающих на всех, кто попадёт в поле зрения их выбеленных глаз. Конечно, обратилась, прямо скажем, не лучшая половина: местные алкоголики, кучка наркоманов с дальнего конца посёлка, девицы, живущие не самым благопристойным образом жизни и не обремененные нравственными устоями. Но от того не легче. Все эти, не самые воспитанные слои населения и раньше мешали своими выходами мирно-живущим соседям, а сейчас и вовсе, превращают их жизнь, в такой маленький, но очень правдоподобный фильм ужасов.

Сначала перебили всю живность, которую держали люди, у себя в домашнем хозяйстве – коров, коз, кур и гусей. А когда на перепуганное мычание, блеяние и кудахтанье домашнего скота сбегались их хозяева, то обезумевшие подонки, переключали своё кровожадных внимание, уже на них.

«Мда, товарищ Никольский, не вовремя вы вернулись» - думал про себя Николай, снова вспомнив тот день, когда прилетел домой, после национальных спортивных сборов по биатлону. Ну что это такое – не успел сойти с трапа самолета, и тут на тебе! Кругом полиция, оцепление, баррикады, и…полчища озверевших психопатов, штурмующих эти самые баррикады!

Сперва Николай решил, что попал в эпицентр какого-то народного восстания, которое власти пытались подавить силами органов охраны правопорядка. Но когда, многие представители, все тех же органов охраны правопорядка, сами начали бросаться на ничего не понимающих людей, понял, что тут твориться нечто другое. Непонятное. Необъяснимое. И пугающее.

Свирепо глядящие бесцветными глазами существа, более не напоминающие людей, бросались на каждого, так не кстати попавшего им под руку бедолагу, впивались в них зубами, а когда с жертвой было покончено, бросались в погоню за новой жертвой. Николай, вместе с толпами визжащих от ужаса людей, бросился прочь от кровожадных исчадий, но, по пути, споткнулся о кучу разбросанных чемоданов…

В ушах зазвенело от падения, мир перед глазами, расплылся множеством разноцветных узоров, а когда сознание наконец стало возвращаться, Николай обнаружил себя, валяющимся на полу, среди, груды разбросанного багажа, радуясь тому, что его не затоптали в панике. Ну так, подумаешь, пробежался один из спасающихся бегством, по его спине, что с того? Могло быть и хуже, как например у молодого офицера полиции, успевшего лишь передернуть затвор своего АКСУ, но не успевшего выстрелить – один из упырей, сшиб его с ног, автомат отлетел в сторону, и бедный офицер, не успевший оказать сопротивление, пал новой жертвой белоглазой бестии.

Расправившись с полицейским, жуткое создание поднялось на ноги, оглядываясь вокруг в поисках новой жертвы. А долго искать и не пришлось. До жути неопрятное, с ног до головы забрызганное кровью убитых им жертв, с внешним видом как из произведений Лавкрафта, нечленораздельно мычащее как Тургеневский Герасим, это пугало бросилось на Николая.

А дальше, произошло то, чего Николай сам от себя не мог ожидать. Нет, конечно, в научно – фантастической литературе, и научно – познавательных документальных фильмах, он частенько слышал о том, что человек, под действием адреналина, в стрессовой ситуации, способен совершить такое, чего никогда не осилил бы, находясь в спокойном состоянии. Но, литература литературой, а в жизни, всё бывает иначе, по крайней мере, так думал Николай, до сего момента. Причём, у него уж точно не было в мыслях, что ему на своём собственном примере, придётся опровергать, свои же собственные представления о мире.

В общем, первое что он сделал, это проворно перекатился с живота на спину, и со всей силы, двумя ногами, пнул нападавшего в грудь. Бледноглазое чудище, явно, не ожидавшее такой прыти, от потенциальной жертвы, получив удар, беспомощно повалилось на спину. Взгляд Николая, упал на автомат, выроненный павшим офицером полиции. Решение, нужно было принимать немедленно, ибо, кровожадный хищник, уже поднимался на ноги, явно желая продолжить схватку, с неподатливой добычей. От следующего наскока, Николай увернулся, буквально отпрыгнув, от мчащегося на него «бледноглазца», уходя в падение, оказавшись, рядом с лежавшим на полу оружием. Схватив автомат, и перекатившись на живот, занимая позицию для стрельбы, член национальной сборной по биатлону, мгновенно прицелился и нажал на курок, как раз в том самый момент, когда мычащее чудище, вновь мчалось на него, и уже было в паре шагов, предвкушая скорую расправу. С такого расстояния, даже новичок не промахнулся бы. Автомат басисто громыхнул, и Николай зажмурился, пытаясь преодолеть звон в ушах. Прикладом больно двинуло в плечо – да, это вам не винтовка для биатлона…

Николай встряхнул головой, отгоняя мрачные воспоминания. Не хотелось ещё раз вспоминать, как после этого, он в панике мчался прочь от аэропорта; как боковым зрением увидал, что пуля, пущенная одним из всё ещё уцелевших офицеров, попала белоглазому точно в лоб, а тот, казалось бы, даже и не заметил этого; как брел потом по загородным проселочным дорогам, свернув с переполненного брошенными автомобилями шоссе, владельцы которых, теперь, или стали жертвами нападения безумцев с белыми глазами, или сами стали такими безумцами; как его стошнило по дороге, когда состояния аффекта стало проходить, и до сознания наконец дошло, что он, совсем недавно, застрелил человека.

«По правде сказать, стрелять в этого, с куполами, было не так сложно. О Господи, что я такое несу…» - подумал про себя Николай, и внутренне поёжился от собственного цинизма. Нет, стрелять по людям – это не то, чему его учили, на тренировках по биатлону. Да и в этот – то раз, он не стал бы пускать в ход автомат, с которым после происшествия в аэропорту, решил пока не расставаться, во всяком случае, пока власти, не разберутся со всем этим кавардаком, творящимся вокруг. Не стал бы, если бы не услышал, вопли соседки, живущей немного поодаль, в нескольких домах от него.

Бабенка верещала так, что, если бы голова белоглазого зомби, могла бы взорваться от этого вопля – непременно взорвалась бы. Но, этого кровожадного гада, казалось только раззадоривали отчаянные мольбы о помощи.

Соседи, из близлежащих домов, естественно, на помощь не спешили. Забаррикадированные в своих жилищах, ещё с момента первых нападений белоглазых, они и по нужде то, в удобства, расположенные во дворе дома, с огромной опаской, выходили. А тут вообще – спасать кого – то надо! Желающих не нашлось…Кроме Николая.

С автоматом на перевес, биатлонист бросился на выручку к соседке. К этому моменту, стараниями белоглазого, соседка оказалась уже на крыше своего дома, и сидя, вцепившись двумя руками в кирпичную трубу, что есть мочи, горланила на всю округу. Причём, она так торопилась взобраться как можно выше, спасаясь от нападения, что второпях, столкнула вниз кровельную лестницу, по которой взбиралась, и теперь, сидя в обнимку с печной трубой, драла горло, непонятно чего боясь больше – то ли попасть в кровожадные лапы белоглазого, то ли, попросту свалиться с крыши вниз.

Сам белоглазый, остервенело мыча, предчувствуя скорую расправу над беспомощно орущей женщиной, взобравшись на крышу веранды дома, пытался теперь вскарабкаться, по скатной черепичной крыше, но, раз за разом, скользил вниз, не добираясь до желанной добычи. За этими занятиями, Николай и застал обоих – одну, явно идущую на рекорд Гиннеса, по покорению всех мыслимых и не мыслимых величин децибелов, и другого, забавно скатывающегося вниз на пузе, подобно неокрепшему ребёнку, который пытается взгромоздиться на горку для катания, на детской площадке.

- Эй! – крикнул Николай, пытаясь отвлечь внимание белоглазого на себя. – Я здесь, дубина!

Покоритель чужих крыш, одарил Николая, злобным взглядом своих бесцветных глаз, зарычал, хищно оскалился, и…потеряв к нему всякий интерес, вновь продолжил покорять черепичный Эверест.

Николай вскинул автомат, тщательно прицелился, но не решился выстрелить. Он не сомневался, что выстрел дойдёт до цели, но, во - первых: цель всё время рядом со своей потенциальной жертвой, и малейший просчет во время выстрела, даже при всей сноровке Николая, может выйти боком совсем не бледноглазому, а, как раз, потенциальной жертве; во – вторых, цель, банально всё время в движении, что, само собой, мешает точной стрельбе; в – третьих, в случае ошибки стрелка, то бишь Николая, не исключён рикошет пули, что опять таки, опасно для вопящей с крыши дамочки, и, само собой, проверять, в хорошей ли он сейчас форме, для безошибочной стрельбы, Николаю вовсе не хотелось. В - четвёртых…тьфу, да что уж там, и в - пятых, и в - десятых – нельзя стрелять в поселке! Пусть даже, в цвете последних событий, не так густо населенном, как раньше.

Оставив попытки точно прицелиться, Николай, подхватил с земли, первый попавшийся камень, и немедля, метнул в, настырно ползущего по крыше белоглазого. Бросок, надо заметить, получился отменный – камень угодил в голову кровожадного штурмователя крыш, от чего тот, незамедлительно скатился вниз, грохнувшись на крышу веранды, с которой, так - же благополучно скатился, и шумно рухнул во двор дома. К слову – камень, пущенный Николаем, отскочив от головы бледноокого, угодил в лоб, сидящей на крыше, хозяйке дома, от чего та, едва сама не последовала в след за нарушителем спокойствия. Вот вам и рикошет. Зато хоть орать перестала…

- Наталья, вы как там? – первым делом поинтересовался Николай.

Наталья не ответила, слишком уж была занята очень важным делом – по - прежнему обнимая одной рукой трубу, другой рукой, она терла ушибленный лоб. Николай не стал настаивать на ответе. Главное, удалось вырвать соседку из лап, кровожадного посягателя, на её жизнь. Да, кстати – а как там посягатель?

Словно в ответ на размышления Николая, раздалось яростное, нечленораздельное рычание, походившее больше на вопль рассерженного медведя, неудачно наступившего на ежа, в темноте ночного леса. И хоть, за высоким забором дома соседки, было совершенно не видно, обладателя, столь эксцентричной фонетики, но внутренний голос, настойчиво подсказывал, что лучше держаться отсюда подальше. «Тут Паша, обладающий сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть даже ногами» - внезапно вспомнились Николаю, строчки из бессмертного произведения. В данном случае, бить ногами конечно не будут. Так, разорвут глотку зубами, и всё. Подумаешь…

- Коля беги!!! – истошно завопила с крыши соседка Наталья.

И Коля побежал. Помчался. Полетел просто. Да и как тут устоять на месте, когда, за тобой по пятам, гонится белоглазая, кровожадная образина, которая, после попытки перемахнуть через забор, весьма неграциозно плюхнулась на землю, но, почти моментально поднявшись, устремила свой выбеленный взгляд, на того, кто совсем недавно, так мастерски приложил её камушком по голове. Тут ноги прям сами понесли, без устали, вприпрыжку! Несмотря на то, что бегство немного осложнялось дополнительной нагрузкой в виде автомата в руках, дыхание всё равно оставалось ровным и спокойным – привыкшие к длительным лыжным заездам легкие, работали четко и без устали, тренер всегда хвалил Николая за хорошую «дыхалку». Но вот такой прыти от своих собственных ног, он точно не мог ожидать. То ли, однажды ошибся в выборе спорта (в бегуны надо было идти) то ли, попросту, у страха глаза велики…

А тут, ко всей этой спринтерской забаве, ещё и Васька присоединился. Маленький козлёнок, которому посчастливилось убежать из загона, в то время, как белоглазые убийцы рвали в клочья его сородичей, в поисках спасения, забрался во двор к Николаю, видимо отыскав, неизвестную самому Николаю лазейку в заборе, да так и остался жить у него. Маленькой парнокопытное, сперва конечно пугалось, не понимая почему новый на его памяти человек, схватил его в охапку, прикрыл своей ладонью, блеющий от страха рот, сказав «тихо» и затащил в дом. А уже потом, когда этот новый человек, с опаской выглядывая из дома, начал куда – то уходить, а потом возвращался с охапкой свежей травы, да ещё и мисочку на полу с водой поставил, вот тогда козлёнок стал привыкать, поняв, что никто его тут вроде на части рвать не собирается, можно и остаться.

А тут, ситуация – проснулся значит Васька, глядит вокруг, хозяина нет, а дверь в дом распахнута. Любопытно. Подошел к двери, тихонько выглянул наружу. Погода – благодать! Солнышко светит, легкий, приятный ветерок, ласково треплет его белую шерстку…Прелесть! Какая – то тётка правда орёт на всю округу, ну это ладно. И тут, Василий увидел хозяина, который тоже видимо почувствовал хорошую погоду, и видимо не меньше его самого радуясь ей, радостно носился по улице! К такой игре надо присоединиться! И больше не о чём не думая, Васька стремглав устремился за хозяином.

- Вася домой! Уйди! Фу! – не зная, как ещё спровадить от себя, скачущего рядом с ним малютку, кричал Николай. Куда там! Козлёнок, не помня себя от счастья, весело егозил рядом, причём, перебирая своими крохотными ножками, с необыкновенным проворством, умудрялся не на шаг не отстать от Николая.

В таком составе, зомби – козла – человеческая процессия, удалялась от поселка, всё дальше и дальше. Николай мчался к реке, вдоль берега которой, блистая богатыми кронами, росли тутовые деревья, причудливо соседствующие с величественными плакучими ивами, чьи длинные ветви, во всём своём великолепии, простирались до самой водной глади. Будучи ребенком, Николай представлял, что это русалки, моют свои прекрасные волосы, совсем как на картине Джона Уотерхауса. Любоваться бы ему и сейчас, кабы не гналась за ним белоглазая бестия, которая явно не намеревается, вести диалоги о живописи.

Николай оглянулся на бегу, и не поверил своим глазам. Оказалось, что белоглазая бестия, уже не бежала, в попытке догнать свою не в меру шуструю добычу, а просто замерев на месте, уставилась на небо, видимо банально забыв, на кой ляд, она вообще мчалась сюда, в лоно природы, а потом и вовсе развернулась, и медленно, как на прогулке, пошла обратно, в сторону поселка. «Ну прекрасно» – с досадой подумал про себя Николай – «сейчас этот тип вернётся в поселок, и точно кого-нибудь убьёт.

- Эй ты! – надрывая горло, закричал ему в след Николай. – Эй, я здесь! Оглянись, тупица!

Тупица оглянулся, очевидно всё - таки вспомнив, какая нелегкая его сюда занесла, и угрожающе двинулся к зовущему его Николаю. «Надо отвлечь его, а то, чего доброго, опять на пол пути забудет за чем шел».

На ветвях тутового дерева, местные детишки, соорудили качели, из старой веревки, и обломка толстой ветки. Недолго думая, Николай, всем своим весом навалился на самодельный детский аттракцион. Старая веревка, затрещала, не выдержав нагрузки, и качели рухнули на землю, вместе с Николаем. Спину обожгло внезапной болью – пружинистые молодые ветки, качнувшись, словно плеть, подгоняющая уставшего скакуна, стеганули Николая.

- Ну…ты…мне за это ответишь… - не то в адрес дерева, не то в адрес белоглазого, прошипел Николай.

Действовать нужно было быстро. Обвязав один конец веревки, вокруг шеи козленка, второй, Николай привязал к ближайшему пню.

- Прости Вась, просто так надо. Не бойся, всё будет хорошо – потрепав ничего не понимающего козленка по шее, сказал Николай, и мигом вскарабкался по стволу, тутового дерева…

Вся эта картина, то и дело всплывала в голове Николая, пока он вместе с Васькой, шел обратно в поселок. Козленок, в отличии от своего хозяина, совершенно не обременённый воспоминаниями недавних событий, весело резвился на солнышке, общипывая по пути, кусты лебеды.

В поселке, как обычно было тихо и безлюдно. Соседки Натальи не было видно - или успела спуститься с крыши, или грохнулась с неё, и лежит с другой стороны дома, или, как Санта Клаус, пробралась в дом через печную трубу, но на крыше дома, её уже не было.

Заходя к себе во двор, перед тем как закрыть на засов калитку, Николай посмотрел в оба конца улочки. Никого. Ни души, ни обычной не белоглазой. Как в кино, ей Богу, того и гляди, сейчас подует ветер, и вдалеке, прокатится перекати - поле. Никто по близости не вопит от ужаса, а в унисон воплям, никто нечленораздельно не мычит – лепота, да и только! Давно Николай так не радовался абсолютной повсеместной тишине.

Поскольку, дверь в дом была заперта, ставни окон закрыты, да ещё и изнутри завалены разной домашней утварью, на случай, если бледноглазые попытаются прорваться через них во внутрь, единственным средством попасть в дом, была приставная алюминиевая стремянка, телескопической конструкции, по которой Николай и попадал в дом, и по которой, так – же выходил наружу.

- Василий – сложив руки на груди, обратился к козлёнку Николай – я конечно всё понимаю, солнышко греет, птичку летают, гулять охота…Но вот объясни мне пожалуйста, как ты умудрился спуститься с чердака, по ступенькам вниз??? Нет, я конечно смотрел по телевизору, что твои горные собратья, в дикой природе, практически по отвесным горным стенам способны взбираться. Но ёлки – палки, одно дело в природе по горам, и другое дело – по стремянке!

- Меее! – радостно отвечал маленький парнокопытный.

- Ну раз так, может ты, таким – же ловким образом и обратно заберёшься?

- Меее – отрицательно отвечал козлёнок.

- Ну вот так всегда – вздохнул Николай. – Как бедокурить, так ты самый первый. А как исправляться, так «меее»… Ладно, иди сюда, чудо-юдо маленькое.

Повесив автомат на шею, одной рукой держась за ступеньки, а в другой держа своего собеседника, Николай начал восхождение. Добравшись до открытой двери чердака, он, сперва впустил внутрь козлёнка, затем забрался сам, предусмотрительно втащив за собой стремянку. Теперь можно было и выдохнуть. Васька, бодро забарабанив копытцами, устремился в дальний угол чердака, туда, где Николай смастерил ему лежанку, из какой – то своей старой куртки, и картонной коробки.

Заперев дверь изнутри, Николай, со стремянкой, подошел к отверстию в полу чердака – люку, через который можно было попасть в дом. Разложил стремянку, опустив её в люк, надежно устанавливая в стоячем положении, и, убедившись, что та не скатится, при первом же шаге, спустился вниз.

В царившей, внутри темноте, создаваемой запертыми снаружи ставнями, и, наваленной сверху мебелью, то бишь столом, кроватью, шкафом, и креслами, сложно было ориентироваться без света. Николай щелкнул клавишей выключателя, и в глаза сразу бросилась скопившаяся на мебели пыль. «Ну а когда ж тут убираться то, если я с чердака почти не вылезаю» - с тоской подумал Николай, проводя пальцами по гладкой поверхности шкафа, загромождающего входную дверь – «хорошо хоть свет пока есть, и воду не отключили, а то вообще дом в сарай превратится. Ладно, нечего бухтеть, займись делом».

Первым делом, Николай прошел в кухню, снял одежду, и, открыв кран в мойке, вымыл руки, и начал обтирать тело мокрыми руками - в душ на улицу не выйти, без опаски встретиться с невесть откуда взявшимся белоглазиком, баню тоже не затопить, а душевой кабины в доме нет, вот и приходится выходить из положения, подобным образом. Какая – никакая, а всё – таки гигиена.

Закончив с нехитрыми водными процедурами, и надев одежду прямо на мокрое тело, Николай набрал воды в пластиковые канистры, с эмблемой «Aqualife», и вернулся к лестнице. Погасив свет, забрался с канистрами на чердак, вновь втаскивая стремянку за собой. Закрыл люк, поставив сверху гантели, весом в 10 килограмм.

Всё! «Душ» принят, запас воды есть, входы и выходы заперты. Можно расслабиться. Всё остальное, что могло потребоваться, будь то электрический чайник, настольная лампа, фонарь, мобильный телефон, электрические «переноски», телевизор (куда ж без него), кое – какая посуда, и все запасы еды, которые были в доме, Николай давно перетащил на чердак.

Включив электрочайник, Николай опустился на матрас, и нажал кнопку на пульте, оживляя темный прямоугольник телевизора. Многие каналы не вещали – акулы местного тв и пера, скорее всего, так – же, как и многие другие, подверглись «симптому белого глаза», и теперь, с таким же акульим остервенением, с каким они раньше творили новости, теперь творят бесчинства и хаос, расправляясь с коллегами по цеху, которых этот симптом обошел стороной. И не тем, не другим, уж точно сейчас не до вещания новостей с голубого экрана.

Уже почти оставив всякую надежду, найти адекватно вещающий канал, Николай уже собрался отключить бесполезный ящик, как вдруг, на одном из каналов центрального тв, появилась трансляция. Мало приятные кадры, на которых, белоглазые упыри, несметными толпами, перемещались по улицам, в поисках новых жертв, комментировались, закадровым голосом женщины – диктора: «Число заразившихся увеличивается, и врачи, по - прежнему, не могут дать ответ на вопрос, что за ужасная эпидемия поразила жителей. Власти делают всё возможное, для предотвращения дальнейших заражений, и спасения граждан. Следите за дальнейшими новостями…»

- Поспешите ребята – устало произнёс Николай. – Ох поспешите… сделайте уже что-нибудь, со всем этим бардаком. А, то, ещё немного, и я, и все остальные соседи, обрастём волосами, и, нестриженными ногтями, зарастём грязью, и будем, как домовята, существовать на чердаках. Поспешите. Иначе, некому скоро будет следить за новостями.

Выключив телевизор, вещавший не радостные новости, Николай зевнул, и не заметил, как погрузился в сон, совершенно позабыв про включенный чайник, который, прокипятив воду в своих метало - пластиковых недрах, услужливо щелкнул клавишей выключения, будто не желал будить своего уставшего хозяина.