Разум - лучшее лекарство

Глава 11

Глава 11.

Утро следующего дня, началось стандартно. Всеобщая побудка, очередь в туалет и душевые, утренняя кормёжка. Затем, всех выпускали погулять на свежем воздухе, благо, погода днём, в конце сентября, была ещё весьма теплой.

Слоняясь по территории, среди остальных выживших, готовых при первой возможности доказать всем и вся, что именно их забыли пригласить на рекламу средств для отбеливания зубов и защиты полости рта, Николай, выбрал укромное местечко под каким – то необычным и очень красивым деревом, растущим во дворе института, вполне возможно выращенного в ходе каких-нибудь лабораторных опытов. Прислонившись к дереву спиной, он совершенно расслабленно огляделся по сторонам, изображая на лице, необыкновенно блаженство, и как – бы невзначай, громко и раскатисто чихнул.

- Будь здоров! – словно добрая фея, как по волшебству возникнувшая из ниоткуда, воскликнула Велислава, грациозной походкой приближаясь к Николаю.

- Спасибо большое! – широко распахнув глаза, и сияя белозубой улыбкой, словно породистый конь, которому принесли мешок спелых яблок, ответил Николай.

- Здравствуйте! – под руку с супругой, с другой стороны показался Валентин.

- Можно к вам присоединиться?! – приторно улыбаясь, спросила супруга Валентина. – Мы с собой плед прихватили, можем посидеть под деревцем!

- Конечно Наденька! – восхищенно отвечала Велислава, мягко порхая вокруг, словно махаон.

Расстелив плед, вся компания, мирно уселась под деревцем, дополняя идиллию. Помолчав минуту – другую, они просто сидели, глядя в пустоту, не переставая при этом приторно улыбаться. Со стороны, они, ничем не отличались от остальных. Так – же мирно сидят, беседуют. Улыбаются. Никому и невдомёк, что внутри этой компании, на весьма пониженных тонах, ведётся жаокая дискуссия.

- Всё в порядке, никто за нами не следит – стараясь говорить тихо, произнесла Велислава.

- Да, похоже спектакль удался – подтвердил Николай, едва заметно оглядываясь по сторонам.

- Вот и правильно – вторил ему Валентин. – Ведём себя спокойно и естественно. Из образа не выходим.

- Долго так зубоскалить нам не удастся. Однажды, кто-нибудь из нас, чересчур заигравшись, споткнётся на ходу, не успеет «выйти из образа», или челюсть себе свернёт, или головой ударится, и будет как Гуинплен, всю жизнь «в образе» - поделился тревожными мыслями Николай.

- Не волнуйся, челюсть вправим – спокойно ответила медик Надежда.

- Очень вам благодарен Надежда, однако, мои актерские способности однажды иссякнут. И даже пусть, те фокусы, с волшебным исчезновением таблетки, которым научил Валентин, пока что срабатывают, но я хочу, что – бы мы, все вместе, и рассудок сохранили, и разобрались в том, что тут происходит – с прежней тревогой в голосе ответил Николай. – А то, ехали за помощью, надеялись, и когда уже, казалось – бы вот оно, спасение, выясняется, что неизвестно что хуже – попасть в лапы к белоглазым, или к белохалатным. Сперва там выживали, теперь тут приходится. Прячемся, конспирации устраиваем…Фокусы блин показываем. Мы и так уже, как труппа факиров – самоучек, имени Амаяка Акопяна, хоть в цирке выступай. Но долго ли, нам будет так везти?

- А что остаётся? – задала встречный вопрос Велислава. – Пойти и предъявить в лоб, всем этим докторам, что они всех травят не пойми - чем, и надеяться, что у них проснётся совесть, и они чистосердечно во всём сознаются? Да и доказательств у нас нет. Коль, я ценю твой идеализм, но так действовать нельзя. Опасно.

- Сидеть и ждать, в надежде что нашу весёлую компанию не раскусят, тоже не безопасно – не согласился Николай. – Пока мы будем гадать, что тут твориться, этим айболитам придёт в голову, поставить на нас, ещё какие-нибудь опыты. Ей Богу, экспериментом доктора Франкенштейна, мне быть не хочется, и вам всем, думаю, тоже.

- Не будем спешить – попытался успокоить его Валентин. – Нужно всё хорошенько обдумать. Велислава права, доказательств у нас нет. Их надо добыть. А потом, ещё надо понять, что с ними делать, и кому можно об этом рассказать, а кому не стоит. Надеюсь никого не посетила шальная мысль о том, что – бы пойти и пожаловаться депутату Буркову. Врачи должны совсем потерять страх, что – бы у него под носом, делать какие - то тёмные дела. Так что, уверен, что это всё делается с его разрешения. И военным, именно он отдаёт распоряжения. Уж не знаю, кто ему дал такую власть, но, они все ему подчиняются. Да, он бывший военный, но, ключевое слово «бывший». Формальных полномочий у него сейчас над вояками нет. Так что…

- Так что, «игру в факиров», придётся продолжить – подытожила Велислава. – Во всяком случае, пока не поймём, как действовать дальше, и, пока не вернётся Сан Саныч.

- Сан Саныч… - внезапно изменившись в лице, проговорил Николай.

- Ну да, Сан Саныч – назидательным тоном, ответила Велислава. – Ты что – же, уже забыл о нём?

- Да нет же, ты не поняла! – указывая вперёд пальцем, не унимался Николай. – Сан Саныч! Посмотри сама!

Из здания института, в бодром состоянии духа, прогулочным, неторопливым шагом, вышел пожилой татарин. Вместе с ним, держа под руку, словно они были давным-давно знакомы, вышла добродушная уборщица института, та самая, у которой Николай спрашивал о здоровье своего пожилого подопечного.

- Сан Саныч! – забыв о всякой конспирации, закричал Николай, бросившись обнимать старика, едва не снеся того с ног. – Как вы, дорогой вы наш?!

- Здравствуй моя добрая друг – широко улыбаясь ответил Сан Саныч. – Я нормальная, как всегда.

- Вот, это тот, хОроший мальчик, я тЯбе гОворила про него – смешной скороговоркой, протораторила спутница Сан Саныча, указав татарину на Николая.

- Я сразу поняла, когда ты мне сказал – на свой лад, ответил Сан Саныч. – Коля, познакомься, это Серафима, очень хорошая человек, она мне много помогал.

- Мы знакомы – с улыбкой ответил Николай. – Спасибо вам огромное!

- Да чаво там – отмахнулась добродушная уборщица. – Вы дОвОльны и я дОвольная. Всё хОрОшо.

- Я мне можно обнять доброго друга? – вклинилась в разговор Велислава, встав рядом с Николаем.

- Ай, Слава матур пришла! – обнимая девушку воскликнул Сан Саныч. – Какая хорошо! Все в сборная! А где моя Васька балам? Бегает, травка щипает?

- Васька в специальном корпусе, для содержания животных – ответил Николай. – Пойдёмте, я вас познакомлю с новыми нашими друзьями.

- Ну, я тОгда пОшла – как всегда чеканя гласные, проговорила Серафима. – Я тебе, отдаю твОим друзьям. Давай, мой хОрОший, береги себя, ОстОрОжНо, чтоб всё хОрОшО былО – погладив по плечу Сан Саныча, добавила она.

- Моя ты золотой, рахмят тебе за всю – обняв её на прощание, поблагодарил Сан Саныч.

- Давайте ребЯтишки, всего хорОшего – махнув всем рукой напоследок сказала Серафима, и удалилась.

- Сан Саныч, а вы не промах – лукаво подмигнув пожилому татарину, сказала Велислава. – Даже в больничной палате, уже с дамой познакомиться умудрились.

- Она хорошая человек – закивал татарин. – Добрый женщина. Только разговаривает непонятная, как будто не русский.

Николай и Велислава, не сговариваясь, синхронно схватились за животы от смеха. Наконец, вдоволь нахохотавшись, с двух сторон обняв своего пожилого товарища за плечи, они повели его знакомиться с остальными. И всё это время, никто из числа остальных спасшихся, гуляющих рядом, не обратил на компанию особого внимания. Для них всё было привычно - радуются люди, смеются, хохочут, ну и здорово, что тут такого? Не обратили на компанию внимания и военные. Для них тоже всё было привычно – радуются психи, смеются, хохочут, вон воробей мимо пролетел, вот и ржут наверно. Что тут такого?

***

Сан Саныча познакомили с Валентином и его женой Надеждой. Новые знакомые, не стали долго расшаркиваться в приветственных реверансах, и травить взаимные байки о том, как, кто, и через какие трудности добрался до места «оказания помощи», отложив рассказы о своих героических преодолениях до лучших времён. Вместо этого, все сосредоточились на другой задаче – коротко, но доступно, рассказать Сан Санычу, обо всём, что здесь происходит.

Татарский пенсионер, слушал молча, не перебивая, впитывая как губка всю информацию. Когда наконец, ситуация была изложена, все мысли старичка были изложены одной фразой: «Ай-ай-ай, полная беспредел».

Затем, ловкорукий Валентин, вновь взяв на себя роль иллюзиониста, провёл для Сан Саныча урок, из цикла «тысяча и один способ, спрятать пилюлю под носом у медсестры - свинки», а тот, в свою очередь, благодаря своей феноменальной памяти, что называется, схватывал всё на лету. Как выяснилось, пока татарин лежал в «палате», в здании института, для приведения его в чувства, ему ставили капельницы, вроде – бы даже, с чем – то полезным, похожим на стандартный физраствор калия и магния. Во всяком случае, после этих капельниц, он не ходил с ангельской улыбкой на лице, подобно многим другим здешним обитателям.

Ссылаясь на гораздо более лучшее самочувствие, Сан Саныч, напросился на перевод в общий мужской шатёр, поближе к Николаю.

- Он моя большая друг, она меня сюда привёл, весь дорога защищал – и тому подобное, говорил он врачам, объясняя всё тем, что рядом со своим товарищем ему просто будет спокойнее.

Врачи поначалу смотрели на пенсионера с недоверием, а затем попросту махнули рукой, мол, это ж божий одуванчик, что в нём может быть подозрительного, и разрешили переселиться. В действительности - же, такое новоселье было нужно, для того, что – бы держаться вместе, и оперативно обсуждать всё происходящее друг с другом.

Так, на протяжении следующей недели, новоявленные Штирлицы, в обновлённом составе, совершая прогулку на свежем воздухе, слоняясь тут и там по территории, запоминали всё увиденное, стараясь не упустить ни одной детали. При этом, при первой необходимости, не переставали строить их себя полоумных дурачков, старательно улыбаясь каждому встречному. Особенно старался Сан Саныч.

- Добрая день! Ыыы! – светясь широченной улыбкой, усердно изображая радость говорил он. – Какая хороший погода! Я такая довольный! Вообще весь! А я работала садовник! Ыыы!

Затем, как – бы совершенно невзначай, вся компания, по одному начинала стягиваться к любимому месту под деревом. Некоторое время, изображая на лицах полнейшее умиление, все сохраняли тишину. И лишь убедившись, что никто рядом не подслушивает, начинали потихоньку делиться информацией.

- В конце здания, с наружной стороны есть дверь – делился наблюдениями Валентин. – Похоже там хранятся эти веселящие таблетки. Один из врачей, вышел оттуда с коробкой медикаментов, споткнулся на ходу, и выронил содержимое. Долго ругался, пока собирал всё что выронил обратно в коробку. Оттуда, из коробки, помимо всяких шприцов и пузырьков, высыпались, хорошо знакомые всем вам таблетки.

- Я тоже видела эту дверь – поддержала разговор Велислава. – Рядом постоянно стоит вооруженный часовой.

- Я тоже видела – вставил пять копеек Сан Саныч.

Несколько секунд, царила полная тишина. Каждый пытался сдержаться, но тщетно. Орфоэпия речи пожилого татарина оказалась сильнее воли остальных, и в следующее мгновение, Николая, Велислава, Валентин и Надежда, давились от смеха, что, к счастью, в условиях повсеместного веселья, не казалось никому чем – то из ряда вон выходящим.

- Я что, опять смешную сказал? – растерянно пролепетал Сан Саныч.

Наконец, навеселившись как следует, конспираторы продолжили обсуждение обстановки.

- Камер слежения я не заметил – вновь поделился наблюдениями Валентин.

- Ну а кто сказал, что они должны быть на виду? – выдвинула резонное предположение Велислава. – И потом, даже если камер нет у входа, не забывайте о том, что солдаты установили наблюдательные посты, на крышах близлежащих зданий. И пусть их нет на крыше института, но, буквально через дорогу от него, стоят другие здания, с которых, они преспокойно могут видеть и всю территорию, и близлежащие окрестности.

- Надо узнать, что за то дверью – задумчиво произнёс Николай.

- Туда не попасть так просто – ответила Велислава. – Часовой, не забывай. И потом, мы не знаем, поможет ли нам, если мы узнаем, что внутри. Возможно просто склад медикаментов. Что с того? Даже если мы проникнем туда, наткнёмся на коробки со странными названиями химических препаратов, что мы будем с этим делать? Химиком среди нас нет, что – бы мы смогли при первом прочтении понять, чем таким необычным нас тут пичкают. Риск должен быть оправдан.

- Зато, среди нас медик. Надежда наверняка, пусть и не сразу, но разберётся, что за чудо – препараты нам тут скармливают. Нужно только достать образец. А пока мы выжидаем, эти коновалы не сидят без дела – вновь выказал нетерпение Николай. – Да вы только посмотрите на окружающих! Судя по их довольным физиономиям, они уже напрочь забыли, как попали сюда, и что совсем недавно, им приходилось спасаться бегством, от белоглазых бестий. Ходят себе, хохочут… У нас, в мужском шатре, некоторые уже во сне довольно хрюкают.

- У нас в женском тоже – поддержала разговор Надежда. – И ты прав, я могла бы разобраться с надписями, если бы мне предоставили образец. Но я не смогу пробраться туда мимо часового.

- Часовой не проблема – твердым голосом произнесла Велислава. – Хорошо, допустим, я его сниму. Но незаметно мне туда не подобраться. Ночью вход наверняка освещён, часовой увидит приближение на расстоянии. Я смогу его снять, но надо продумать, как самой остаться незамеченной.

- Я могу выманить его – предложил Николай. – Позвать, приманить как-нибудь. Не знаю, как, но я готов попробовать.

- Но он запомнит тебя – сделала резонный вывод Велислава. - Даже если всё получится, тебе удастся выманить часового подальше от двери, я смогла бы оглушить его, затем мы проникли бы за эту дверь, нашли бы образцы, и вынесли бы их, что – бы Надя смогла их изучить, нам придётся скрыться. Тебе уж точно, потому – что, даже если часовой не запомнит всех, тебя запомнит точно. А мы тебя одного не оставим, мы теперь все вместе. Но куда мы отсюда убежим? На каждом шагу солдаты. Да и думаю, все мы понимаем, что нас ждёт в случае неудачи.

- Турма – лаконично подвёл итог Сан Саныч.

- Это ещё в лучшем случае – подтвердила Велислава. – А в худшем, как говорится «по закону военного времени...»

- Это точно – впервые за долгое время вступил в разговор Валентин. – Просто так спрятаться не получится. Количество охраны тут такое – позавидует любая тюрьма строгого режима. Уж простите за сравнение, но я знаю о чём говорю. Так что сбежать, после такой диверсии, не получится. А нам нужно, и выяснить что происходит, и себя не выдать. Та что, Коля, Велислава права. План слишком рискованный.

- Ой, а Велиславе кажется пора – с неожиданно воодушевлёнными нотками в голосе проговорила она, заметив машущего ей рукой человека.

Недалеко от дерева, у которого собралась вся компания, стоял крепкого вида молодой офицер, и приветливо махал рукой.

- Ну здорово… - пробормотал про себя Николай. – Снова этот Поц…

Поц, или Поцелуев Роман Любимович, умел привлекать к себе внимание, уже с самого детства. Имея такое необычное сочетание фамилии имени и отчества, с ранних лет он подвергался нападкам среди сверстников. Редкий ребёнок мог удержаться от насмешки в его адрес, в духе «иди, сейчас поцелую». Что – бы пресечь издевательства в свой адрес, мальчик попросил родителей записать его в секцию единоборств, и уже через несколько месяцев усердных занятий, успешно затыкал рты, всем желающим его задеть.

Время шло, мальчик рос и мужал. Когда ему исполнилось семнадцать лет, он стал по настоящему видным парнем, и заметно выделялся статью и внешностью среди своих одноклассников, чем неизменно привлекал внимание юных представительниц прекрасного пола. А уж когда молодые красавицы узнавали о его необычной фамилии, в сочетании со столь романтичным именем, да ещё и вкупе со столь экстравагантным отчеством, это производило на них поистине неизгладимое впечатление.

После окончания школы, молодой человек поступил на учебу в военную академию. Закончив обучение с отличием, он подписал контракт на военную службу, сроком на пять лет. Добросовестно отслужив весь срок, и получив звание прапорщика и положительные характеристики, Роман изъявил желание продолжить службу, став кадровым офицером, и пополнить ряды войск специального назначения.

Военная карьера складывалась удачно. За четыре года службы, Роман побывал в горячих точках, доблестно проявляя все свои воинские качества, выполняя особо сложные задания от командования, дослужившись до звания капитана. В то время, он и получил свой необычный позывной. Поц – это не просто сокращение от фамилии. В то время, с Романом в одной части, служил один офицер, еврей по происхождению, отношение с которым, у него не особо заладилось. Хитрый иудей, всячески пытался задеть нового сослуживца, а когда узнал его фамилию, то чуть не подавился от смеха, мигом окрестив его не иначе как Поц. Дело в том, что на иврите, это слово означает, ничто иное, как крохотный мужской половой орган. Кого другого, подобная выходка точно вывела бы из себя. Но Роман продемонстрировал недюжинное хладнокровие и полное равнодушие к дурным выходкам глуповатого жида. Каждый раз, выполняя новое задание, он получал похвалы от командования, и заслуженное уважение от остальных товарищей по оружию, а язвительная кличка «Поц», теперь использовалась как позывной, давая понять, что пусть его недооценивают и смеются, некоторые недалёкие представители воинской гильдии, но он сумеет доказать всем, что они были неправы.

В очередной раз, переброшенный по приказу командования в горячую точку, на этот раз, на границе с Сирией, Роман получил под своё командование, роту солдат, среди которых, проходила службу по контракту, молодая девушка, с такой внешностью, что казалось она была рождена для украшения обложек самых знаменитых модельных журналов, для пребывания в самых элитных великосветских кругах, для вхождения в списки самых красивых людей мира, но не для грязных казарм с грубым мужичьём, по-спартански - скромных военных общежитий, и прочих радостей суровых армейских будней. Несмотря на совершенно не подходящую для такой красавицы обстановку, она ни разу не пожаловалась на отсутствие удобств, никогда не хныкала от усталости или грязи под ногтями. Да ещё и в добавок, она обладала поистине потрясающими боевыми навыками, которые несколько раз с блеском продемонстрировала при выполнении ответственных боевых заданий. Своими сногсшибательными ногами, она в прямом смысле сшибала с ног любого противника, невольно заставляя задумываться всех, откуда у такой хрупкой на вид барышни, столько смертоносный знаний, и стойкости духа? Ну а когда, капитан Поцелуев, узнал, что очаровательную воительницу зовут Велислава, то есть именем столь же редким, сколь являлось и его собственно отчество, то окончательно решил, что их встреча диктована самой судьбой.

Взяв девушку под свою опеку, он прямо заявил, что, когда их пребывание в горячей точке подойдёт к концу, он непременно женится на ней. Привыкший с юных лет к вниманию женского пола, молодой офицер был немало обескуражен, когда девушка не ответила ему взаимностью. А уж когда, прекрасная сослуживица, завершив службу по контракту, уехала из части, не сообщив ему своего адреса, номера телефона и прочих контактов для связи, и вовсе приуныл, словно получил тяжелое ранение на полу брани. Но сейчас, после того, как волей случая они снова встретились, Роман, словно ярый фаталист, решил, что «на этот раз уж точно судьба», и не оставил попыток взять реванш, за своё прошлое поражение на любовном фронте.

Вначале, когда Николай, Велислава и Сан Саныч, только прибыли в лагерь беженцев, Поц хлопотал перед своим военным начальством, для предоставление лучших условий пребывания, для Велиславы, красочно расписав её былые ратные подвиги, под его началом. Начальство прислушалось, но, разумеется не выделило девушке элитных условий, зато, не стало мучать долгими допросами, ограничившись лишь краткой беседой.

И теперь, бравый капитан Поцелуев, в те моменты, когда не находился на боевом задании, не упускал повода навестить Велиславу. А она, к слову, при нынешних обстоятельствах, тоже не гнушалась его компании, что, так – же к слову, весьма злило Николая.

- Очень вовремя! Молодец Слава! – возмутился Николай, когда девушка, при виде ухажера, собралась уходить.

- А что я такого делаю? – искренне удивилась она.

- А ничего! В самый нужный момент, когда мы обсуждаем такие важные вопросы, ты ничего не делаешь, а просто сбегаешь! Как ты сказала? «Мы тебя не бросим». Ну-ну…

- Слушай, успокойся – стараясь говорить тихо, ответила Велислава, и хоть она старалась сохранять невозмутимый вид, в голосе её слышались нотки обиды и возмущения. – Что я такого делаю? Мы просто общаемся. О наших разговорах он не знает. Да и вообще, почему я тут оправдываюсь?! Я провожу время так, как считаю нужным!

- Правильно – упавшим голосом ответил Николай. – Главное, это личное благополучие. Что может быть важнее?

- Ребят – теперь Велислава действительно оправдывалась. – Ну правда, я ненадолго. Быстро пообщаемся, и я назад. Клянусь, он ничего не знает, о том, что мы тут обсуждаем.

- Мы тебе верим. Мы будем ждать тебя – умиротворяюще сказала Надежда.

Велислава коротко кивнула, и удалилась.

- Нет, ну вы видели? – возмущенно заговорил Николай, после её ухода. – В самый ответственный момент, когда мы обсуждаем такие архи - важные вопросы, она взяла, и просто упорхнула… Да ещё к кому? К человеку, который стоит на стороне всех этих бело-халатных…Да что вообще происходит? У меня просто нет слов… А, мы должны тут сидеть, ждать, пока она наулыбается этому солдафону, и надеяться, что она невзначай не проболтается, о наших разговорах. Вот отгадайте ребята загадку, знает всё солдатик или нет, пока я там веселюсь… Тоже мне, принцесса Дурандот.

- Турандот – мягко вставила Надежда.

- Да неважно – отмахнулся Николай. – Извините меня все, что – то на меня нашло…Не буду портить всем день. Пойду, позубоскалю, где-нибудь, наедине с собой. Ыыы…

Не сказав больше ни слова, Николай встал, и ушел в весьма скверном расположении духа.

***

Вечер прошел по стандартному сценарию – после ужина, все обитатели шатров, посетили туалет и душ, и готовились ко сну. В мужской шатер, словно добрая фея, приходящая по вечерам, чтоб читать детям сказки на ночь, вновь заявилась тучная «свинка». В который раз, провернув трюк с исчезновением таблетки, Николай молча улёгся на свою раскладушку. Затем, после ухода свинки, погасили свет, и шатер погрузился в сонный полумрак.

Николай тянул время. Кусал губы, щипал себя за руки, стараясь не уснуть. Выжидал.

Наконец, внутреннее пространство шатра, огласилось мирным сопением, нескольких десятков спящих мужчин. Николай, медленно оторвав голову от подушки, осторожно огляделся. Спят. Дрыхнут просто. Сонное царство, как оно есть. Пора действовать.

Стараясь не издавать лишних звуков, он слез со своей лежанки. Натянутые пружины раскладушки, освободившись от нагрузки, предательски заскрипели. Николай замер, взволновано оглядываясь по сторонам, ожидая что кто-нибудь вот – вот проснётся, и весь его план, с треском провалится.

Куда там! Мирно дремлющие, после приёма увеселительных таблеток, его соседи по шатру и не думали просыпаться. Николай посмотрел на расположившихся неподалёку от него, Валентина, и Сан Саныча. Спят, как и все остальные. Тем лучше. Пусть остаются здесь. Их жизнь, подвергать опасности он не хотел.

На цыпочках прокравшись мимо преспокойно лежащих соседей по шатру, Николай прошмыгнул в матерчатый желоб – коридор, присоединённый ко входу в шатёр. В коридоре никого не было. В конце коридора, на выходе, был установлен, мощный галогеновый прожектор, ярко освящавший выход из шатра. Туда идти нельзя, заметят.

Николай остановился, и присел на корточки, извлекая из кармана своей камуфляжной куртки, вилку, ловко припрятанную им, во время ужина. Да уж, наука Валентина, пригодилась и тут. Ловкость рук, и никакого мошенничества. Ну, почти никакого.

Приложив зубья вилки к стенке шатра, Николай с силой надавил на неё. Каким – бы плотным и стойким к погодным условиям не был тент шатра, но под натиском острых зубьев вилки не устоял. Правда, пришлось порядком повозиться, проделывая нём дыру, в которую мог бы протиснуть своё тело биатлонист. А проделывать её вилкой, занятие не такое уж и лёгкое. Ну что поделать, ножей за ужином не выдавали, так что, пришлось довольствоваться тем что есть, не ложкой же тут ковырять, в самом деле!

Наконец, когда тентовая стенка шатра, была варварски истерзана зубьями столового прибора, Николай аккуратно высунул голову, в образовавшееся отверстие. В лицо ударил прохладный осенний воздух. Снаружи темно, освещён только вход. Некоторое время вслушиваясь в ночную тишину, и убедившись, что никого рядом нет, Николай наконец решился выбраться наружу.

Время, проведённое после ссоры с Велиславой, и ухода от друзей, не прошло даром. Покинув свою компанию, Николай, взад – вперёд слонялся по территории, усиленно изображая из себя довольного дурачка, улыбаясь каждому встреченному солдату и доктору. Старался так, что к вечеру, скулы гудели. Зато, никто не догадался, что, когда он останавливался, якобы любуясь облаками вдали, на самом деле, старательно запоминал весь ландшафт на территории института – кустарники, бордюры, расположение канализационных люков… Любая мелочь пригодится, когда нужно будет незаметно пробираться, сквозь ночную темноту.

Двигаясь мелкими перебежками, Николай наконец добрался до заветной цели – той самой двери, которую ещё днём обсуждал с товарищами. Спрятавшись на клумбе, таких – же необычных, как и вся растительность на территории, пышных кустов скумпии, он отчетливо видел всё что происходит вокруг. Всё, как и говорили, за дверь постоянно следит вооруженный часовой, вход освещается, таким – же галогеновым прожектором, какой установлен над входом в шатер.

«Сам всё узнаю» - думал про себя Николай, нащупав под ногами небольшой камешек. «Сам проверю, сам найду ответы. Не стану ждать, пока у Валентина созреет план…и пока Велислава намилуется там со своим солдафоном. Тут жизнь в опасности, надо тревогу бить, а она…Сейчас главное выманить часового».

Слегка приподнявшись, биатлонист метнул камушек. Небольшой природный метательный снаряд, быстро и плавно растворился во тьме, и в следующее мгновение, тишину ночи нарушил пронзительный, противный слуху звук – камень угодил во что – то металлическое. Часовой, который, подобно древнему каменному монументу, неподвижно стоял возле двери, никак не отреагировал на происходящее.

«М-да уж, не так всё просто оказалось, как хотелось бы» - раздосадовано подумал Николай, ощупывая почву под ногами, в поисках нового камешка. И как на зло, в этот раз, ни одной, даже самой мизерной гальки под руку не попалось.

С досадой отряхнув пальцы от земли, Николай, не придумал ничего лучше, как вновь обратиться к помощи, совсем недавно используемой вилки. Да, это конечно не камешек, метнуть как нужно, тем более в условиях ночной темноты, вряд - ли получится. Но другого выхода не было. «Что я, не стрелок что – ли?» - мысленно подбадривал себя Николай. «С винтовкой справляюсь, неужели с вилкой не справлюсь?»

Не справился. То ли, действительно, столовый прибор был совсем не предназначен для швыряния, то ли Николай переоценил свои силы, и аэродинамические способности вилки, только она полетела совершенно не в том направлении. Непонятным образом, полетев совершенно не в тут сторону, в которую биатлонист ранее бросал камень, и изменив траекторию полета, вилка врезалась в прожектор. Послышался лязг, от прожектора полетели искры. Свет прожектора моргнул, и погас. Затем снова появился. Снова пропал, и через несколько секунд снова появился. И всё это время, часовой, как говориться, и ухом не повёл!

«Да что там за терминатор такой?!» начал злиться Николай. «То ли он глухой и слепой, то ли у него поистине стальные нервы. Да уж, часовые Британской королевской гвардии, попросту сдохнут от зависти».

Кидать больше было нечего (ну, не обувь же с себя снимать, в самом деле). Прожектор периодически продолжал дружелюбно подмигивать, а страж загадочной двери, продолжал себе преспокойно стоять. Николай мысленно ругал себя последними, по его мнению, словами, понимая, что вся вылазка, катится всем котам мира под хвост.

«Идиот! Кретин! Балбес! Тупица! Диверсант доморощенный! Ниндзя недоделанный! Шпион – неудачник…это ещё что такое?!»

Мысли биатлониста привлёк странный звук. Сперва он подумал, что на почве моральных самоистязаний, у него развились галлюцинации. Затем, хорошенько прислушавшись, запрещая себе даже дышать громко, Николай понял, что ему не померещилось.

Храп. Самый настоящий, нормальный такой, всамделишный храп, мирно спящего человека. Николай, не веря собственным ушам, осторожно пробрался сквозь кусты скумпии, поближе к часовому. Так и есть! Придав осанке положение, по стойке «смирно», надвинув фуражку пониже на глаза, с автоматом на плече, воин мирно дремал. Николай, когда слышал от знакомых истории, что некоторые хитрые солдатики, проходя службу, умудрялись спать стоя, прямо на КПП, почти под носом у командиров, всегда считал это байками. Сказками. Анекдотами наконец. Но нет, вот вам, живое доказательство, его неправоты, стоит себе, похрапывает.

Прожектор снова погас, и не зажигался двенадцать секунд. Это значит, что у Николая будет двенадцать секунд, для того, что – бы преодолеть несколько шагов, от клумбы до двери, открыть дверь, надеясь, что она не заскрипит, и что не заперта изнутри, зайти внутрь, и осторожно закрыть её, что – бы не будить часового. Ух, задачка.

Свет зажегся. Сердце Николая учащенно забилось. «Главное не споткнуться на бегу, не нашуметь, иначе…»

Свет погас. Николай, не теряя времени, мягко как кошка, выпрыгнул из кустов, и рванулся вперёд. «Раз, два, три…» - мысленно отсчитывал он секунды. Сердце уже просто барабанило, когда он приблизился к дверям. «Шесть, семь, восемь…» Часовой не пошевелился. Николай потянул за дверную ручку. «Десять, одиннадцать, двенадцать!» Дверь, не скрепя, мягко закрылась за скрывшимся внутри Николаем.

«Фууух…шалость удалась» - вспомнились Николаю строчки из «Гарри Поттера». Немного успокоив бешено колотящееся сердце, и отойдя подальше от двери, он огляделся. Никакого склада с медикаментами, тут не было. Подсобное помещение, с очень скромной косметической отделкой, уходило в глубь здания, коротким коридором, который делая поворот, продолжился другим коридором. Николай стараясь двигаться бесшумно, добрался до конца коридора, открыл новую дверь.

Коридор, сменился, просторным, но слабо освещаемым, техническим этажом, так называемым «техническим подпольем». Повсюду по стенам, тянулись бесконечные трубы, обтянутые мягким утеплителем, соединяемые между собой различными запорными механизмами. Отдельно, располагались железные электрощиты, закрытые на ключ, приветственно подмигивающие панельными светодиодными индикаторами, и цифровыми табло. С этажа, снова куда – то вниз, вела добротно сваренная, арматурная лестница. Людей не было.

«Надо – же, поставили на входе, одного спящего часового, и никого не оставили внутри для охраны» - подумал про себя Николай, приближаясь к лестнице.

Поглощенный мыслями стрелок, совершенно не заметил, как, практически в ответ на его умозаключения, из темноты скользнула тень, и бесшумно приблизилась к нему. Короткое неуловимое движение – и мастер спорта по стрельбе, Николай Никольский, успев ощутить лишь боль в области затылка, беспомощно рухнул на пол.