Разум - лучшее лекарство

Глава 10

Глава 10.

В различных толкователях устойчивых выражений, и прочих словарях, словосочетание «центр города», как это не странно, трактуется по - разному. Различные гиды, историки родного края и прочие ученые умы, пытаясь дать точную характеристику данному месту, не редко спорят друг с другом. Однако, в мышлении среднестатистического местного жителя, центр – это место в городе, где находятся развлекательные заведения куда можно пойти с компанией и весело провести время, место, где распологаются торговые центры, пестрящие разудалой рекламой на манер «только сегодня, только у нас», места массовых гуляний, в которых проводятся различные мероприятия, приуроченные к всевозможным праздникам, различные памятники архитектуры, напоминающие об истории родного края, и, разумеется, здания парламента и политической власти. Ну то есть, банально, не какой - то географический «нулевой километр», а целый район, состоящий из множества улиц, проспектов и маленьких улочек. Так вот сейчас, весь этот район, со всеми его достопримечательностями, был до отказа заполнен солдатами, и военной техникой, в каком – то смысле даже, полностью «милитаризован».

Каждая улица, каждый переулок, каждый автомобильный перекрёсток, патрулировался военизированными нарядами на бронетехнике, крышу каждого высотного дома, занимали отделения солдат, со снайперским оружием. Все камеры наружного видео наблюдения, расположенные, на муниципальных зданиях, и, опорах электропередач, были взяты под контроль, и за улицами города, велось круглосуточное наблюдение. На всех дорогах, стояли посты, прорваться через которые, в виду установленных железобетонных отбойников, а так – же, стелившихся по асфальту, полос с дорожными шипами «ежами», и несколькими единицами бронетранспортёров на каждом выезде, было практически невозможно. На главной городской площади, базировались военно-транспортные вертолеты. Центр города, теперь напоминал эдакую средневековую цитадель, не хватало разве что, защитного рва.

Для размещения всех, кому удалось спастись, выделили всю территорию крупного химико-биологического института. Выживших, к слову, оказалось не так уж и много, всего несколько сотен, из всего населения города и области. Все, кого или не поразил «синдром белых глаз», или все, до кого не смогли добраться, пораженные этим самым синдромом…

Аудитории института, на скорую руку, переоборудовали под больничные палаты. Сюда доставляли преимущественно людей уже почтенного возраста, и женщин с детьми. Остальных, размещали в своеобразном «палаточном городке», устроенном во внутреннем дворе института. Несколько, довольно просторных и вместительных шатров, предназначенных для проведения мероприятий на открытом воздухе, надежно скрывали всех, кому не хватило места внутри здания института. Внутри шатров разместили складные туристические кровати «раскладушки», для обогрева, установили тепловые вентиляторы, в простонародье называемые «пушки», так – же на территории, установили несколько биотуалетов и мобильных душевых кабин. В здании института, так – же, выделили своеобразный живой уголок, поскольку, некоторые из прибывших, приезжали со своими животными. Тут были собачки, кошечки, пара попугаев, и несколько морских свинок. Сюда же поместили козлёнка Ваську.

На территории дежурил солидный по численности штат врачей, для оказания медицинской помощи, всем прибывшим. А контролировал всё происходящее, лично, сам Николай Сергеевич Бурков, местный депутат, который активно метил на пост губернатора. «Настоящий лидер, который поможет и словом, и делом» - по крайней мере, такие лозунги писались на рекламных щитах, поддерживающих его предвыборную кампанию. Военный в прошлом, отставной майор воздушно – десантного батальона, как всегда одетый с иголочки, в строгий деловой костюм, с начищенными до блеска лакированными туфлями, с педантично уложенными волосами, агрессивно сопя своим крупным с горбинкой носом, энергично двигаясь, не смотря на возраст далеко за пятьдесят, он, вместе с бегущими по пятам референтами, сновал по территории института, и за его пределами, отдавал распоряжения, иногда задирая свой волевой подбородок, выслушивая отчеты подчинённых, и ничего не упускал из внимания, своих глубоко – посаженных карих глаз.

И вроде бы всё в порядке, помощь оказывается, кров всем вновь прибывшим предоставляется, повсюду вооруженные до зубов защитники отечества, в общем – можно не переживать за свою дальнейшую судьбу. Однако, что – то не давало покоя Николаю.

Во – первых, его волновало состояние Сан Саныча. Сразу после прибытия, бедного старичка унесли в здание института, для оказания помощи, а Николая, разместили в одном из шатров, где ютились другие выжившие, по – этому, оставалось только догадываться о состоянии его пожилого спутника. Во – вторых, здесь, «на базе», были установлены и узлы для работы связи и интернета, но, у всех вновь прибывших, забирали телефоны, не давая связаться с близкими из других городов, что – бы сообщить что с ними всё в порядке, объясняя это какой – то нелепицей, в духе «для исключения возникновения паники со стороны населения, в других городах». В – третьих, этот человек…

***

Полёт в вертолёте оказался не самым приятным занятием. Солдаты, в силу привычки, дискомфорта не испытывали, их командир и Велислава, проболтавшие всю дорогу, даже Сан Саныч, ввиду потери сознания разумеется – никто не выказывал ни малейшего намёка на неудобство. Николай тоже не выказывал. А очень хотелось.

Все рассказы про то, что в вертолётах неслабо трясёт во время полёта, как назло, оказались правдивыми. После нескольких минут перелёта, Николай отчетливо ощущал, что его скромный завтрак, состоящий из пюрешки быстрого приготовления, вот – вот попросится наружу. Но, проявляя стойкость и настырность, нацепив на лицо, маску непрошибаемого спокойствия, он весь полёт изображал непоколебимость, что – бы не ударить в грязь лицом перед остальными. Ещё бы – мало того, что, из всех присутствующих в салоне вертолета, он один выглядел через чур комично, сидя без штанов, так ещё и осталось полностью оконфузится, проявив слабые стороны своего пищеварения. Вот будет стыд…Хоть без парашюта выпрыгивай…Такими мыслями, Николай стимулировал себя, не проявлять слабость, весь путь от моста до «базы».

Приземлившись на главной площади города, которая теперь, служила своеобразным аэродромом, для остальной летающей техники, Николая и Велиславу, вместе с Сан Санычем, которого солдаты несли на носилках, сопроводили военному грузовику Урал, с крытым брезентом кузовом, на котором уже, довезли до палаточного городка, на территории института. После высадки из кузова грузовика, Сан Саныча сразу унесли в здание института, а Николая и Велиславу сопроводили к палаточным корпусам, разделяющихся на мужской и женский соответственно.

- Увидимся позже – коротко сказала Велислава, когда солдаты её передали в руки медсестёр. Николай лишь молча кивнул. Двое медбратьев, пришедших за ним, сопровождали его, по, причудливо соединённым между собой, коридорам, состоящих их металлического каркаса и натянутой сверху, плотной ткани, надёжно защищающей от дождя и ветра. Пройдя несколько подобных коридоров, переходящих от одного шатра в следующий, Николая привели в довольно просторный и вместительный шатёр, в котором стояли туристические кровати – раскладушки. Часть раскладушек уже была занята другими мужчинами. Медбратья проводили Николая до его «кровати». Один из медбратьев, принёс ему новые штаны, камуфляжной расцветки, и такого – же цвета куртку, видимо, обделили какого-нибудь солдатика, которому причитался новый комплект униформы. Едва Николай успел облачиться, как в шатёр вошла дородного вида мед сестра, со стервозным выражением лица, и таким объёмом талии, что медицинский халат на ней не то что не застёгивался, а рисковал попросту порваться, если она вдруг неаккуратно наклонится. Николаю, вдруг, совершенно неумышленно, вспомнилось название детской болезни – «свинка», почему – то именно это слово, ассоциировалось у него с этой мадам. Эта Дюймовочка, окинув весь шатёр взглядом своих поросячьих глазок, таким – же поросячьим голосом огласила:

- Всем лечь на кровати, готовимся к приёму лекарств!

Все обитатели шатра, изобразив немного нездоровую улыбку на лицах, стали покорно устраиваться на своих кроватях, в ожидании «кормления». Николаю показалось немного странным такое поведение соседей по палате, но, в слух свои мысли он проговаривать не стал. Так – же, как и все остальные, сидя на своей раскладушке, в ожидании, пока эта балерина, дотащит до него свои весьма нехилые мощи, он поймал на себе взгляд человека, с довольно длинной косматой бородой, сидящего на соседней от него раскладушке. Человек, как - бы невзначай облокотившийся на свою ладонь, таким образом, что – бы выражения его лица никто не видел, вдруг, не сводя пристального взгляда с Николая, отрицательно покачал головой.

- О! Новенький! – проверещала медсестра «худышка», добравшись до Николая. – Витамины принимаем! Ну-ка давай, шустренько!

На её мясистой ладони, лежала маленькая таблетка. Николай взял её в руки, но принимать не спешил.

- Что это? – с недоверием глядя на незамысловатое медицинское монпансье, спросил Николай.

- Витамин. Давай, давай, быстренько, мне некогда – словно ярморочная зазывала, подстрекающая зеваку сделать ненужную ему покупку, противным голосом, ответила медсестра.

Бородатый мужчина, на соседней раскладушке, внезапно согнулся пополам, и на весь шатер разразившись громким кашлем.

- Чего такое?! Что случилось?! – обернулась к нему свинка, на несколько секунд упустив из вида Николая.

Бородатый так – же внезапно как начал, так – же внезапно и закончил кашлять. Медсестра хмуро взглянула на него, прищурив поросячьи глазки, и молча подала ему таблетку.

- Ну что? Принял? – вновь возвращаясь к Николаю, проскрипела свинка – балерина. – Давай – ка я проверю! Открой ротик – и с этими словами, Дюймовочка взяла Николая за нижнюю челюсть, по - варварски оттянув её вниз. – Скажи «а»!

- Ааа! – с болью прорычал Николай, вырываясь из цепких рук медсестры живодёрки. – Что вы такое делаете?!

- Зубки твои смотрю – ничуть не смутившись, ответила та.

- Скорее заговариваете! – держась за челюсть, выпалил Николай. – Причём тут мои зубы??? Что вы при таком освещении, можете увидеть???

- Ты чего такой буйный?! – уперев руки в толстенные бока, взвизгнула свинка живодерка. – Может тебе укольчик успокоительный поставить?

Бородатый мужчина, перехватив взгляд Николая, яростно замотал головой.

- Да я, это – ещё не до конца поняв, правильно ли трактует жесты бородатого, пролепетал Николай. – Извините, погорячился. Устал, нервы…

- Ну вот, другое дело – удовлетворенно ответила свинка. – А теперь спать ложись. Всем спать!

Все присутствующие в палате – шатре, моментально приняли горизонтальное положение. Бородатый, подмигнув Николаю глазом, тоже лёг на свою раскладушку. Ничего не понимающему Николаю, осталось только последовать примеру соседа.

В шатре погас свет. Через несколько минут, послышалось расслабленное мирное расслабленное посапывание, всех здешних обитателей. Лёжа в темноте, Николай, украдкой коснулся кармана, своих новеньких армейских штанов. Сквозь материю, его пальцы нащупали таблетку, скрытую им от медсестры. Стараясь двигаться тихо, Николай привстал, повернувшись к бородатому соседу.

- Эй – едва слышно зашептал Николай. – Эй, вы спите?

Словно в ответ на его шепот, бородатый разразился громогласным храпом, вздрогнув от которого Николай едва не слетел с раскладушки. Но, как только, биатлонист снова занял горизонтальное положение, храп моментально прекратился.

Что происходит? Николай точно понимал, что бородатый, явно пытается что – то сказать. Но что? Кто он? Можно ли ему доверять? И что за поведение было у этой тяжеловесной во всех отношениях, медсестры? Николай остро нуждался в ответах.

Всеобщее, почти хоровое посапывание, подействовало на Николая, самым прямым и непосредственным образом. Усталость от дороги, вместе со всеми стрессами, перенесёнными в пути, сделали своё дело, и вскоре, к хору спящих, присоединился ещё один солист – биатлонист Николай Никольский.

***

Утро началось, как это не странно, без осмотра врачей. Насколько сердобольно вела себя (или делала вид) медсестра, перед сном, настолько – же равнодушно, вели себя медики по утру. Никаких осмотров, проверок состояния, ничего ровным счетом. Куда улетучилось, вчерашнее стремление, поиграть в добрых докторов, Николай не понимал. И это лишь добавляло вопросов.

После побудки, мужчин из шатра, небольшими группами, стали выводить к душевым кабинкам и туалетам, для удовлетворения естественных потребностей, и последующего принятия водных процедур. Николай, ощутил немалое облегчение, нормально помывшись, впервые за несколько дней.

После завершения утренних омовений, всех мужчин повели в другой шатёр, для кормления. Военно-полевая кухня, порадовала весьма неплохим борщом, перловой кашей на второе, и компотом. Женщин, в этом шатре, из числа спасшихся, пока не приводили, что тоже добавило лишних мыслей подозрительному Николаю, однако объяснилось всё совсем просто – у женщин уходило чуть больше времени на, утренние прихорашивания, даже в таких, не самых привычных для них условиях, по – этому, мужчин, в виду более ранней готовности кормили раньше.

После завтрака, за Николаем пришли двое солдат, и коротко сообщив что его хотят видеть, молча повели к нескольким, стоящим рядом друг с другом, грузовым автомобилям, с раздвижными кузовами закрытого типа, с окнами и дверями, именуемыми военными передвижными пунктами управления, или, мобильными штабными модулями.

- Заходите, вас ждут – сказал один из солдат Николаю, указав на небольшую лесенку, ведущую к входной двери одного из модулей.

Николай, не задавая вопросов, поднялся по ступенькам, и вошел внутрь. Внутри, оказался довольно просторный, по меркам автомобильного кузова, кабинет, в центре которого стоял стол, и несколько офисных стульев, часть которых была занята, людьми в военной форме.

- Садитесь – сказал один из них Николаю, указав на один из свободных стульев.

Хотя допрос длился относительно не долго, Николаю так не казалось. После каждого нового вопроса, допрашивающие измеряли биатлониста пристальными взглядами, словно пытались просветить насквозь рентгеновскими лучами, затем некоторое время молчали, делая записи в свои рабочие папки, после чего, наступала пора новых вопросов. Николай без утайки рассказал всё, с того момента, как вернулся со спортивных сборов в город. Иногда он замечал плохо скрываемое призрение, в глазах бритоголовых вояк, например, когда рассказывал про свои столкновения с белоглазыми. Бравые ратники, явно не видели в начитанном биатлонисте, истребителя белоглазой нечисти. Однако, доказывать недоверчивым солдафонам свою правоту, Николай и не думал. Пусть себе думают, что хотят. Думать, вообще полезно.

Наконец, в очередной раз измерив Николая рентгеновским взглядом, один из военных, коротко произнёс:

- Идите, вы свободны.

- Так тошно – не моргнув глазом съязвил Николай, и вышел на улицу.

Солдаты, сопровождавшие до «допросной», терпеливо ожидали его возвращения, а дождавшись, сопроводили уже в здание института. Неискушенному взгляду могло показаться, что в стенах обители знаний, что до нашествия белоглазых, что после, совершенно ничего не поменялось. На стенах красовались портреты великих химиков: строго с картины глядел бородатый Менделеев, задумчиво смотрел куда – то в сторону круглолицый Парацельс, с лёгкой улыбкой, с книгой на коленях, взирал Фарадей. По просторному фойе, по - прежнему, туда – сюда сновали люди в белых халатах, с той только разницей, что если раньше это были молоденькие студенты, трясущиеся над сдачей предстоящей сессии, то теперь, это были врачи и мед сестры, трясущиеся совершенно по другим причинам. Одному из таких «трясущихся», с неприветливым выражением лица, солдаты и передали Николая. Лицо врача, и без того, не вполне притягательное, после такого внезапного «подарка» стало ещё более неприветливым, словно ему, в особо болезненной форме, отдавили ногу, или сунули под нос несвежие носки, однако, перечить солдатам тот не стал. Жестом велев следовать за ним, угрюмый эскулап долго вел его по коридорам, пока наконец не привёл в одну из аудиторий.

- Вот. Ещё одного вручили – обращаясь к своим коллегам, раздраженно произнёс угрюмый врач, после чего, поспешно удалился.

Здесь, за Николая взялись уже другие врачи, из чего, он сделал вывод, что поспешил с мыслями о равнодушии медиков. Их заинтересованность проявила себя в полной мере, когда они, налепив ему на голову целую кучу проводов на присосках, переключая различные тумблеры на каком - то хитроумном устройстве, стали проводить одним лишь им понятные опыты, постоянно следя за реакцией Николая, при этом совершенно не давая никаких пояснений. А он лишь сконфуженно сидел на стуле, обвешанный проводами, совершенно не понимая, что происходит, ощущая себя лягушкой, над которой скальпелем колдуют школьники на уроке биологии – к тебе вроде и относятся с легким пренебрежением, однако всем жутко интересно что у тебя внутри.

Наконец, завершив свои странные эксперименты, люди в белых халатах, коротко, и вновь совершенно равнодушно сказали:

- Идите.

Николай, не без труда удержался от того, что – бы в ответ не направить их самих куда подальше, но всё – таки нашел в себе силы, молча выйти из аудитории. Конвоя под дверями аудитории больше не было, и Николай в гордом одиночестве побрёл по коридорам института. Снующие тут и там врачи в белых одеяниях, не обращали на него никакого внимания, даже когда он пару раз попытался с ними заговорить. Да что тут происходит вообще? То его разглядывают чуть ли не под микроскопом, то вовсе теряют интерес, словно он невидимка. Не желая отступать, Николай решил сменить тактику, на этот раз обратился, не к очередному игнорирующему его бело – халатнику, а к орудовавшей шваброй в коридоре, пожилой, забавного вида уборщице, с мягкими чертами лица, придававшим ей сходство с матрёшкой.

- Извините пожалуйста – вежливо заговорил Николай. – Может вам известно, или сможете подсказать к кому мне обратиться. Я сюда прибыл вместе с пожилым мужчиной, татарином, он был без сознания. Может вам известно что-нибудь о его состоянии?

Уборщица отвлеклась от мытья полов, внимательно выслушав вопрос, несколько секунд задумчиво хмурилась, затем просияла, и выдала ответ скороговоркой.

- А, пОняла. ПривОзили. БылО. В пОрядке он. В пОлате лежит. СмЯшной тОкОй. Когда очнулся, гОвОрил забавнО. Спит мнОгО, видать намаялся, бедОлага.

- Спасибо! – с улыбкой поблагодарил Николай. – Если будете в его палате, пожалуйста передайте привет он Николая. Он поймёт.

- ХОрОшО сынок, перЯдам – пообещала добрая старушка, и вернулась к работе.

Выйдя из здания, Николай облегченно выдохнул. Досмотры с пристрастием над ним, по крайней мере, на сегодня завершились, и он наконец имеет хоть немного информации о состоянии Сан Саныча. Спасибо смешной старушке уборщице. Николай улыбнулся, представляя, каким был бы диалог между ней и пожилым татарином. Наверно, что – то вроде такого: «Милок, тЯбе НикОлай привет передОвал.» А в ответ: «Коля? Ооо, какая он молодец! Хорошая парень! А Слава, хороший девушка».

Николай огляделся. Все, кому удалось спастись, сейчас были предоставлены сами себе, и прогуливались во внутреннем дворе института. Одни сидели на лавочках и мило беседовали, другие бродили по территории, под пристальным присмотром солдат. Николай, в надежде встретиться с Велиславой, стал бродить среди остальных, пытаясь найти её взглядом.

Все «отдыхающие», с которыми Николай, встречался взглядом, будь то мужчина или женщина, неизменно одаривали его лучезарной улыбкой. Сперва, когда ему улыбнулась женщина, сидящая на лавочке в компании с другой женщиной, Николай просто улыбнулся в ответ, не придав этому никакого значения. Но когда, ситуация повторилась с незнакомым мужчиной, затем с парой молодых людей, прогуливавшихся под руку, а затем и вовсе, все чей взгляд он перехватывал, озаряли его радостью на лице, Николаю стало не по себе. Как будто, он находился не на территории института химии и биологии, а в стенах дома для душевно больных, и проводил время, среди пациентов, недавно принявших инъекцию успокоительного. «Да уж, немудрено, если все эти люди, массово лишились рассудка» - думал про себя Николай, в очередной раз поймав на себе, чей – то восхищенный взгляд. «Как тут не тронутся умом, на фоне того что твориться вокруг? Если не подхватишь «синдром белых глаз», то как минимум шизофрению точно можно заработать, пока сюда доберёшься. И если доберёшься… А, может они все просто радуются концу своих злоключений, и спасению от белоглазых? Кстати, как это ни странно и не иронично, но есть кое – что, объединяющее и кровожадных маньяков, нападающих на мирных жителей, и здешних неприветливых врачей – белый цвет! Только у одних на глазах, у других на униформе. А вдруг это как – то связано? Так можно вовсе, на всю жизнь разлюбить белый цвет. Чистить зубы только тёмной пастой, пить молоко и подмешивать в него что-нибудь, что – бы оно не было таким белым… М-да, ну и мысли у меня, самому – бы не спятить…Тьфу, ну хватит улыбаться!»

Николай уже начал раздражаться, глядя на всех этих «счастливчиков». Стараясь ни с кем не встречаться взглядами, он побрёл вперёд, стараясь отыскать в толпе Велиславу, и совершенно не глядел себе под ноги.

- Осторожно, бордюр – послышался откуда – то сбоку, предостерегающий мужской голос.

Николай инстинктивно остановился, посмотрев под ноги. Дорога, в этом месте, делала небольшой подъём, как – бы ступеньку, увенчанную бордюрной плитой, об которую Николай непременно бы споткнулся, если бы его не предупредили. Повернув голову туда, откуда послышался возглас, Николай увидел мужчину, который стоял, сложив руки на груди, прислонившись к стене здания института. Это был, тот самый бородатый сосед по палате – шатру, который пытался что – то ему сказать, в прошлую ночь.

Биатлонист решительно направился к нему. Тот, продолжая стоять у стены, внезапно растянулся в белозубой улыбке. Нет, ну тут точно все чокнулись, не иначе.

- Уылыбайща – процедил этот бородатый чеширский кот, не переставая улыбаться.

- Что??? – Николая едва не вышел из себя.

- УЫЛЫБАЙЩА – повторил бородатый, стрельнув глазами в сторону. Николай посмотрел в том направлении, увидав приближающихся солдат. Сам не понимая зачем, он изобразил на лице идиотскую улыбку. Солдаты, не обратив на него внимания, прошли мимо.

- Щтань рядом – продолжая улыбаться, сквозь зубы сказал бородатый. Николай, прислонился к стене, так – же скрестив на груди руки.

- Делай так каждый раз, когда эти вертухаи мимо проходят – наконец перестав скалиться, сказал бородатый.

- Зачем? – тоже перестав улыбаться, спросил Николай.

- Делай как я говорю, если не хочешь быть таким же как они – бородатый кивнул в сторону «улыбающихся».

Николай нервно передёрнуло, когда он посмтрел в ту же сторону.

- Объясните толком, что тут происходит. Я не понимаю ровным счетом ничего, с тех пор как добрался сюда. И ещё если вы станете говорить загадками…

- Да если б я сам понимал всё что тут происходит – вздохнул бородатый. – Меня зовут Валентин. Можно кстати на «ты». Мы с супругой прибыли сюда, с первой волной выживших. Нас, как и всех остальных распределили по шатрам, аля «мальчики налево, девочки направо». И вроде всё нормально, мы добрались, помощь оказывают, мы в безопасности. Потом, всем стали давать таблетки. Те самые, которые давали тебе, и от которых я пытался тебя предостеречь. Вроде таблетки как таблетки, врачи наверно знают, что дают, так я сперва думал. Только мне не хорошо стало после них. Мутить стало. Причём только меня, с другими такого, почему - то не было. В общем, как только разошлись врачи, я пошел в уборную, и два пальца в рот…Полегчало. Вернулся, спать лёг. На утро думаю, надо врачам сказать, что противопоказаны мне их лекарства, пусть обследуют меня. А потом вижу – с соседями по палате, что – то, не то происходит. Причём со всеми сразу. Я долго думал, в чем причина. Потом подозрение закралось. Решил проверить. В следующий вечер, когда раздавали таблетки, я сделал вид что принял, а сам спрятал, тайком от медсестры. Решил проверить, как буду чувствовать себя на следующий день.

- Чем всё закончилось? – задал очевидный вопрос Николай.

- Ну как «чем»? Не улыбаюсь, как видишь, в отличии от остальных. – с ухмылкой ответил Валентин. – Я вижу, ты мне не веришь. Понимаю, сам бы не поверил. Ну тогда, подойди к любому из них, спроси о чём-нибудь. Готов спорить, что от любого получишь ответ, в духе «всё хорошо, просто замечательно!»

- То есть, ты хочешь сказать – Николай принял предложение, перейти на «ты» - что здешние врачи, пичкают нас всех, чем – то психотропным? Для чего? Зачем это им нужно?

- Понятия не имею – честно ответил Валентин. – Но таблетки не принимаю. И супруга тоже. Рассудок дороже.

- Стоп – Николай пристально посмотрел на бородатого собеседника. – Но ведь ты сам принимал таблетку. Я видел, как эта противная медсестра давала её тебе! И кстати, ты всё говоришь «супруга, супруга», но ты стоишь один, и никого с тобой рядом нет. Откуда мне знать, что всю эту теорию заговора ты не сочиняешь, или что это не плод твоего больного воображения, и ты не такой – же ненормальный, как и остальные???

- Значит, ты всё – таки веришь, что все остальные тут ненормальные – с улыбкой ответил Валентин. – Ну хоть, в чём – то я тебя убедил. Таблетку я не принял. Ты видел, только то, что я взял её, но не видел, что я сделал дальше. И от тебя я отвлёк внимание той «милой» медсестры, для того, что – бы и ты её не принял. Я тебя предупредил, а дальше поступай как знаешь. Можешь принять сегодня вечером, посмотрим, насколько белозубая у тебя улыбка. Что до супруги – она действительно здесь, я её не выдумал, она просто отошла в уборную.

- В «уборную» - медленно повторил Николай. – Ты прямо как из другого века. Сейчас таких выражений ни от кого не услышишь.

- Ну а как я должен был сказать? Толчок? Сортир? Очко? Там, где я раньше обитал, так и говорят. Да-да, ты правильно понял, к чему я клоню – поймав на себе внимательный взгляд Николая, продолжал Валентин. – Пять лет в зоне провёл, за воровство. Когда вышел, попытался устроиться на работу. Веришь - никуда не берут. Даже дворником. Взяли только в церковь, разнорабочим. Делаю там всё, что поручат. Полы мою, мусор выношу. Всё что скажут. Молиться стал. Грехи замаливаю…На зоне был бритым, и лицом, и макушкой. А когда вышел, видишь, бороду отпустил. Не хочу ничего общего иметь, с собой прежним. Потому и стараюсь общаться не так, как принято было в тюрьме, а так, как должны разговаривать цивилизованные люди.

- Зато, слово «вертухаи» не забыл – тонко подметил Николай.

- Ну, не все привычки так быстро отпускают – не чуть не смутившись замечанию, ответил Валентин. – Зато, в церкви познакомился с супругой. Прихожанка. Медик по образованию, фармацевтом в аптеке работает. Ни одну таблетку не принимает, не разобравшись в составе.

- Слушай, святой Валентин… – начал было Николай, но осёкся. Повисла неловкая пауза.

- Прости, вырвалось – поспешил извиниться биатлонист.

- Ничего – спокойно ответил бывший заключенный.

- Спасибо. Слушай, как – же я смогу не принимать эти странные таблетки, если эта «малышка», с противным голосом, аж в рот заглядывает, что – бы убедиться, что ты её принял?

- Единственное, чему полезному я научился в тюрьме, так это ловкости рук. – по - прежнему спокойно отвечал Валентин. – По – этому, теперь могу хоть фокусы показывать, с исчезновением предметов. Так и с таблеткой. Ты думаешь, что я её принял, а я только вид сделал, а сам в карман её припрятал. По карманам, эти Айболиты, не копаются. Я тебя тоже научу. Такие навыки, пригождались в тюрьме, когда нужно было в карты играть. Сокамерники честно не играли, хотя за мухлеж, с них могли спросить по полной программе. Только, на мухлеже ещё поймать надо. С волками жить…сам понимаешь. Так что, пришлось постигать науку. Супруге тоже пару трюков показал, ещё до того, как начались все эти безумные нападения. Подумать только – медик, человек, который людям помогает здоровье спасать, церковь посещает – и я, быдло тюремное. Судьба не лишена иронии. Однако, не сойдись мы с ней, она бы не научилась всем этим «премудростям», и сейчас, улыбалась бы вместе со всеми остальными.

- Слушай – Николай сам не заметил, как перешел почти на шепот. – Со мной ещё два человека прибыло. Один мужчина пожилой, он сейчас в здании, и, девушка молодая. Её наверно в шатёр, с твоей супругой поселили. Может быть она…

- Не сомневайся – уловив мысли собеседника, ответил Валентин. – Супруга, как и я, старается предостерегать всех прибывших. Разумеется, если её слушают. Так что, если твоя знакомая не глупа, то послушает доброго совета.

- Ну, кто скажет, что она глупа – Николай карикатурно всплеснул руками. – Пусть тот первым, бросит в меня камень…

Валентин иронично задрал бровь, покосившись на Николая.

- Прости… - сокрушенно ответил биатлонист. – У меня уже от всей этой ситуации, какой – то совершенно нездоровый цинизм развился. Ещё немного, и я точно с ума сойду, глядя на всех этих щелкунчиков.

- Держись парень – поддержал его Валентин. – Рассудок нам ещё понадобится. Надо разобраться, что тут происходит. Ехали все за помощью, а, что тут с нами, на самом деле пытаются сделать, вопрос, в котором необходимо разобраться, так что, не теряй самообладания. Но, конечно, богохульствовать не надо.

- Больше не буду – пообещал Николай. – Единственное, не знаю, как мне не выдать себя. Я так искусно притворяться не умею.

- А ты УЫЛЫБАЙЩЯ – вновь растянулся в нездоровом оскале Валентин, заметив приближение солдат. Николай поспешил последовать его примеру. Так они и стояли, как две модели, из рекламы зубной пасты, всё то время, пока, солдаты не прошли мимо.

- Фух, ушли – выдохнул Валентин. – Ну что, Фома неверующий, всё ещё думаешь, что я вру?

- Николай – коротко ответил биатлонист. – Николай. Не Фома.

Мужчины пожали руки.

- Держись рядом Коля – заговорил после рукопожатия Валентин. – А вон, кстати, супруга идёт. Сейчас познакомлю. А с ней, кто – то рядом. Не твоя ли знакомая?

Николай посмотрел туда, куда указал Валентин. По аккуратно выложенной асфальтовой плиткой дорожке, шла приятного вида женщина, лет пятидесяти. Рядом с ней, грациозно и энергично, двигалась Велислава.