Разум - лучшее лекарство

Глава 15

Глава 15.

Николай Сергеевич Бурков, наблюдал за всем что происходит снаружи, из окна своего кабинета. Большое панорамное окно, прекрасно открывало вид, на улицу, которая сейчас превратилась в зону боевых действий. Мощные промышленные вентиляторы, исправно работали на крыше, выдавая полную мощность, на которую они были рассчитаны. Эти агрегаты, были установлены сразу, когда новоявленному диктатору, взбрело в голову, оборудовать для себя, личный кабинет, в здании банка, прямо напротив здания института. Солдаты, которые тащили эти аппараты на крышу здания, разумеется не понимали, на кой ляд депутату понадобилось установить эти штуковины на крыше, да ещё и потом, протягивать кабеля электропитания в его кабинет, на отдельный выключатель, и крутили пальцем у виска, правда, не публично, иначе, появлялся риск, что у виска, будет вертеться нечто другое, с мощной пробивающей силой, и, весьма немалого калибра. Удивлялись только тому, что новоявленный лидер, не велел до сих пор, обнести свой комфортабельный кабинет герметичным стеклянным куполом, в который ни одна молекула, без специальной подготовки не проникнет. Зато все остальные солдаты, безропотно принимали все прихоти новоиспеченного командира, покорно выполняли каждый приказ, нарочито выделяя собственную маскулинность, мол «я чё, слабак что - ли, чё я бандуру на крышу не затащу, или чё?»

Бурков наблюдал за борьбой вентиляторов и облаком. Раскрученные до невероятной скорости, лопасти ветрогонных машин, раз за разом отгоняли прочь темную субстанцию, которая, как это не странно, продолжала настырно подбираться к зданию банка. Тут хочешь-не хочешь, а подивишься тому, на что способны ученные умы, раз создали такую, в высшей степени загадочную штуку. Если вдруг выяснится, что эта «белокрылая лошадка», ещё и интеллектом обладает, и по собственной воле, ещё и формы менять начнёт, или создавать в пространстве буквы или символы, ну тут уж вообще, премия Нобеля обеспечена!

Звуки выстрелов, крики раненных, всеобщий беспорядок – это всё мало волновало депутата. Куда больше его заботила собственная безопасность. Рация не отвечала – военные, занятые обороной, не выходил на связь. После того, как на экране монитора, который передавал сигнал с одной из камер, попало тёмное как битумная смола химическое облако, Бурков поспешил запустить свои технологические ветряные мельницы, и первые свалившиеся с крыши солдаты, которые находились там в дозоре, вполне могли быть банально сдуты с неё, мощными потоками воздуха. По – этому, надо было дождаться, пока закончится бойня, пока за ним не придут верные ему люди, пока не объяснят какого лешего, эта гадость опять оказалась на небе, и кто это допустил. А выходить на улицу, которую наводнили обезумевшие белоглазые вурдалаки без прикрытия, Бурков не рвался, пережидая бурю, внутри уютного офиса.

В холле банка, внизу, послышался звон битого стекла. Мигом оторвавшись от окна, Бурков прильнул к экрану монитора компьютера, переключившись на сигнал камер наружного наблюдения. Ни одна камера не зафиксировала чьего – либо нахождения внутри здания. Но, несмотря на это, звон внизу повторился.

Не теряя времени, депутат, достал из выдвижного ящика офисного стола, пистолет «Удав», взвёл курок, и направил его на, крепкую деревянную офисную дверь. В кабинет никто не спешил входить, а вот звон разбитого стекла, повторялся с завидным постоянством, начиная действовать на нервы. Не сводя прицел Удава с двери, Бурков осторожно приблизился к ней. Прислушался.

Снаружи было тихо. Бесшумно. Не было слышно не единого шороха, не звука шагов, ни голосов. Все звуки остались снаружи, на заполненных белоглазыми безумцами улицах. Бурков решил, что ему просто показалось.

Звон разбитого стекла повторился. Плюнув на осторожность, бывший командир воздушно – десантного батальона, резко распахнул дверь, и рванулся вперёд, переводя стволом пистолета справа налево. На винтовой лестнице, обложенной плиткой, с расцветкой «под дерево», ведущей с нижнего этажа на верх, никого не было. Перила, с ограждениями из дорогого стекла, были целы. Бурков с подозрением покосился на две массивные колонны, расположенные с двух противоположных сторон от входа в кабинет, выполненные в античном стиле, венчавшие верхний и нижний пролеты этажей. Сооружения были массивными, и достаточно широкими, что – бы за ними мог спрятаться враг. Выбрав ближе стоящую к нему колонну, Николай Сергеевич, стал осторожно подбираться к ней, держа Удав наготове. Мягко, как кошка, он подкрадывался к месту предполагаемого укрытия, злоумышленника, как вдруг, откуда – то снизу, вновь донёсся звон стекла. Не теряя ни секунды, Бурков, метнулся к поручням, направив пистолет вниз, в поисках потенциальной мишени, на нижнем этаже.

- Не двигаться! – послышалось за спиной.

Бурков раздраженно поморщился. Его смогли выманить из укрытия, застав врасплох, выставив полным дураком. Самолюбие депутата, было больно уязвлено, когда он осознал, что сделай он ещё пару шагов к колонне – точно сцапал бы негодяя. К тому – же, этот гадёныш, спрятался за той колонной, единственной не попадающей в поле зрения камер. Конечно, добраться до неё, будучи не засеченным ни одной из камер, злоумышленник не мог. Казалось бы, сиди себе за монитором камер, промотай записи с них, на минутку назад, да и засечешь негодяя, а потом преспокойно сцапаешь. Но Николай Сергеевич, пренебрег одной из главных негласных солдатских правил, гласивших что «инициатива наказуема». Снова его выставили полным олухом. А уж когда, он, медленно повернув голову, узнал, кто именно совершил такое святотатство с его августейшей персоной, то едва не прокусил себе губу с досады.

- Брось пистолет вниз! – держа его на прицеле пистолета Макаров, потребовал Николай.

Бурков не стал сопротивляться, понимая, что сейчас находится в проигрышной позиции. Удав полетел вниз, загрохотав, падая на покрытый плиткой пол.

- В кабинет! – приказал Николай, указав стволом пистолета на дверь. Из окровавленной второй руки, он бросил на пол, неровные осколки битого стекла, того самого, с помощью которого выманивал депутата из кабинета. Бурков коротко усмехнулся, мысленно оскорбляя Николая, самыми последними словами, но повиновался.

Зайдя в след за депутатом, Николай, не сводя с него прицела своего оружия, запер дверь, повернув ключ в замке. Биатлонист оглядел роскошный кабинет. Рядом с большими панорамными окнами, окаймлёнными шикарными портьерами, стоял добротный компьютерный стол, дорогой отделки, орехового цвета. На столе стоял стационарный телефон и мощный компьютер, а рядом со столом, комфортабельное кресло на колесиках. Справа от стола, рядом с великолепным, черным лакированным журнальным столиком, стоял роскошный диван и кресла. Пол, был устелен дорогостоящим ковролином, а потолок увенчан, величественной люстрой. На полу, возле стен, находясь во включенном состоянии, стояли очистители воздуха, а рядом с ними, по аккуратно прикрепленному к стене кабель-каналу, куда – то на крышу, уходили провода от небольшого электрощита, запускающие какие – то, аппараты. Николай ещё не знал, что именно установлено на крыше, но судя по басистому жужжанию, доносившемуся откуда – то с крыши, что было слышно даже при закрытых окнах, машины там стояли весьма неслабые. Кабинет был подобран депутатом, что надо, красиво жить не запретишь, даже в условиях глобальной катастрофы.

- Как остановить мутацию у людей?! Как прекратить всё это?! – переходя на повышенный тон, спросил Николай.

- Никак – присаживаясь на диван, и не сводя глаз с биатлониста, честно ответил Бурков. – Антидота нет. Его просто не сделали. А действие газа необратимо. Тех, кто попал под его воздействие, уже не спасти.

Николай, ещё несколько секунд, с ненавистью смотрел на холенного подонка, а затем, бросился к компьютерному столу. Сев в кресло, он лихорадочно стучал по клавишам компьютера.

- Что ты пытаешься там найти? – с легкой ухмылкой спросил Бурков. – Думаешь, я держу здесь, какой – то компромат, или сведения, доказывающие мою причастность к этим событиям? Брось, тёзка. Неужели ты решил, что я вот так глупо, буду себя подставлять? Я думал, что ты умнее.

Николай, ещё некоторое время стучал по клавишам, затем, видимо бросив бесполезную затею, вскочив из-за стола, вновь навёл пистолет на депутата.

- Встать – задыхаясь от гнева, прошептал Николай. – ВСТАТЬ!

Предупредительный выстрел в потолок, особенно громко прозвучавший в закрытом кабинете, убедил Буркова, в серьёзности намерений биатлониста, по – этому, он поспешил подняться с дивана.

- Ты знаешь, для чего люди голосуют на выборах? А? Ты знаешь, зачем люди выбирают депутатов, президента? Не знаешь? – глядя глазами полными слёз и гнева, процедил Николай, наступая на депутата. – Не для того, что – бы такая мразь как ты, творила беззаконие, прикрываясь благими намерениями. А для того, что – бы те, кого люди выбрали, соблюдали закон и конституцию.

- Спокойно, спокойно – выставив руки вперёд, пятился назад Бурков. – Брось. Другие депутаты, приходят лишь воровать деньги из казны, а я, делаю благое дело. Я, если хочешь, делаю одолжение этому миру, исправляя ошибки Бога. Он создал людей несовершенными. А я всё исправил. Я. С идиотами надо бороться. С идиотизмом надо бороться. Да ты только посмотри, на всех этих выродков, носящихся внизу. Что ещё могло изменить их сознание? Уголовные сроки скажешь? Что, все бывшие уголовники, после отсидки, становятся на путь добропорядочности?

Отступая, Бурков обошел кабинет, и теперь его от Николая, отделал компьютерный стол.

- Раз ты такой правильный, тогда почему не выключишь свои очистители воздуха, и сам не подышишь тем, что наделали твои шестёрки? Если твои намеренья действительно направлены на всеобщее благо, с тобой ничего не случится. Давай, нюхни немного! Или боишься? – стоя с другой стороны стола, Николай не сводил оружия с депутата.

- Ты не спровоцируешь меня на такую глупость. Потому – что, овцам нужен пастух – невозмутимо отвечал Бурков. – Если не я, то кто будет управлять этим стадом дегенератов?

- Значит ты – Николай стал обходить стол с обратной стороны, заставив Буркова снова отступать по кругу. – Ты просто решил устроить геноцид, своего собственного народа, и думаешь, что тебя не постигнет наказание?

- От кого?! – нахально отвечал Бурков. – Кто сможет доказать мою причастность? Мэра и губернатора уже нет, а тебе никто не поверит. Я никого не боюсь, даже президента. Он тоже покорится. Все покорятся, когда мой препарат, пойдёт дальше. И ты меня не остановишь. Никто не остановит! Очистив этот город, пойду дальше! Вся страна очистится, все люди станут нормальными! И это всё – только моих тук дело! Военные скоро закончат чистку на улице, и тогда…

- Стоп, снято – внезапно потеряв интерес к беседе сказал Николай, бросив пистолет на компьютерный стол, и вновь усевшись кресло, принялся стучать по клавишам.

- Чего? – ошарашенно уставился на него Бурков.

- Снято говорю – равнодушно ответил Николай. – Не слышал, что – ли? Слух у отоларинголога проверь.

- Чего?! – ещё более ошарашенно спросил Бурков.

- Отоларинголог говорю – продолжая стучать по клавишам, спокойно ответил Николай. – Врач такой. Что, слово незнакомое? Или объяснить тебе, по-сло-гам?

- ЧЕГО??? – Бурков даже покраснел.

- Что, непонятно тебе? Ну так и быть, объясню тебе, вижу, что вопросов у тебя не мало – завершив стучать по клавишам, сказал Николай. – Видишь ли, тёзка, связь и интернет, в лагере выживших есть, это я давно понял. Но, никому из выживших, твои люди не дали воспользоваться телефонами, что – бы сообщить близким что с ними всё в порядке. Но, совершенно логично было предположить, что, если коммуникации есть, значит кто – то ими пользуется. Ну так вот, когда я проник в твой шикарный кабинет, и увидел твой, не менее шикарный компьютер, с камерой для связи через Skype, сразу решил действовать. Создать страничку на Ютубе не долго. Ну, а дальше, дело техники. Включив видео - трансляцию, я заставил тебя поводить хоровод вокруг твоего солидного компьютерного стола. Акустика в твоём кабинете, прямо скажем, неплохая, я это ощутил, когда выстрелил в потолок, так что, даже когда ты не попадал в поле зрения камеры, твой голос было всё равно, отчетливо слышно. Ну, а уж когда ты, совершив круг почета по кабинету, горделиво выпятив грудь, встал прямо перед объективом камеры, и рассказывал про убийство мэра и губернатора, о планах по захвату президента и вообще страны, и всё это глядя на камеру – Николай развёл руками. – Думаю, эта запись, станет самой популярной, в считанные минуты. Хотя, чего зря болтать, давай проверим.

Николай сделал пару нажатий на клавиатуре, и через секунду, широко раскрыв глаза, схватился за голову.

- Вот это да!!! Сто тысяч просмотров, за каких – то, пару минут!!! Фантастика!!! Ну, товарищ Бурков, я думаю, теперь вы стали настоящей звездой, и скоро, тебе наверняка позвонит, твоё вышестоящее начальство, чей захват, ты тут так красочно описывал.

Словно в подтверждении слов Николая, на столе, зазвонил телефон.

- Даже быстрее, чем я думал – вскинув брови, сказал Николай. – Ты верно сказал, что разум – совершенное оружие. Вот этим самым разумом, тебе и победили. А теперь на, можешь застрелиться – подвёл итог Николай, просив к ногам Буркова пистолет.

Депутат, ещё несколько секунд пораженно глядел на биатлониста, затем подхватив с пола пистолет, мгновенно навел его на своего обидчика, по-прежнему сидящего за столом, и нажал на курок. Боёк сухо щелкнул, выстрела не последовало.

- Ой, совсем забыл сказать, вот – же голова садовая – картинно изумившись произнёс Николай. – Там нет боевых патронов. Был один, да и тот, в потолке. А остальное – стрелянные гильзы. Видишь – ли, после всего что произошло, я больше не смогу стрелять, не то что в людей, а даже в мишени в тире. Так что, я разрядил пистолет, когда шел сюда, оставив только один боевой патрон, заменив остальные, стрелянными гильзами. Так что, из стрелкового спорта я ухожу. В шахматы буду играть. РАЗУМ развивать. И тебе советую. В тюрьме пригодится.

- Да я, тебе твои советы, знаешь куда сейчас засуну?! – свирепо пыхтя ноздрями, как взбесившийся носорог, и глядя налитыми кровью глазами, прошептал Бурков, снимая пиджак. – Я тебя сейчас, как улитку раздавлю! Ты, молекула! Ничтожная шваль! Ты же всё испортил!!! ВСЁ!!!

С яростным воплем, депутат бросился вперёд, в шикарном прыжке перелетев стол, сбив Николая с кресла…

***

Два армейских грузовика Урал, кузова которых, под завязку были набиты выжившими людьми, неслись по улицам, едва не опрокидываясь на поворотах. Роман, сидя за рулём первого грузовика, выкрикивал в рацию приказы. Велислава, управлявшая вторым грузовиком, следовала за ним.

Белоглазые, выскакивающие как из-под земли, бросались на мчащиеся машины, и Роману и Велиславе, приходилось прилагать не мало усилий, что – бы не переехать безумцев. Впрочем, иногда маневры не удавались, и белоглазые маньяки, отлетали от кузовов грузовика, как кегли, от шара для боулинга.

Впереди, показалась шеренга танков и бронетранспортёров. Военные, собрав последние силы, сгруппировались, сосредоточив все ресурсы, рядом со взлётной площадкой, выстроив буквально баррикады из бронированных самоходных машин.

- Помогайте! – выкрикнул Роман солдатам, остановив грузовик, и развязывая тент на кузове, откуда, буквально хлынули люди, которых удалось вывезти из института. Кузова пришлось буквально нашпиговывать людьми, что – бы не делать повторных заездов за оставшимися, отчего, людям приходилось ехать в условиях жутчайшей тесноты, чуть ли не сидя друг у друга на шее.

Велислава остановила свой грузовик рядом с Уралом Романа, помогая остальным выбраться из кузова.

- Что с ними со всеми делать, капитан? - обратился к Роману один из солдат.

- Грузите всех в вертолёты и улетайте. Здесь оставаться нельзя.

Выживших быстро распределили по вертолётам. Один за одним, раскручивая винты, лётный транспорт взмывал в воздух, уносясь как можно дальше от этого места. Оказав помощь остальным, Велислава подошла к Роману, не говоря ни слова, сняла с его плеча автомат, и стала удаляться.

- Ты куда? – схватит её за руку, недоумённо спросил Роман.

- Вернусь за Колей – коротко пояснила Велислава.

- Ему уже не помочь – так – же коротко ответил Поцелуев, потянув её к вертолёту.

- Рома, отпусти меня! – в голосе Велиславы ясно слышалось предупреждение. – Если я начну освобождаться сама, это может плохо закончиться.

- Не будь дурой! И не говори со мной, как с салагой первогодкой – возмутился Роман.

- А ты не веди себя так! – наконец высвободив руку, парировала Велислава. – Ты же военный! Не у вас ли в армии существует негласное правило «сам погибай, но товарища выручай»? А он, спасал мою жизнь, не заботясь о собственной! Так что, я его не брошу!

- Но ему не спастись! – взревел капитан. – Даже если он и добрался до банка, то…

Он замолк на полуслове. Велислава вопросительно уставилась на него.

- Что ты сказал? – в её широких красивых глазах, отчетливо читался гнев. – Так ты знал где он. Ещё там, в здании института, ты знал! И не сказал мне!

- Я старался спасти тех, кого ещё можно было спасти – оправдывался Роман.

- Лучше позаботься о себе – повесив автомат на плечо, холодно произнесла Велислава. – А то, ещё немного, и облако трансформирует и тебя, раз ты стал оправдывать свои решенья, при этом жертвуя жизнями другими.

Она развернулась и решительно зашагала обратно к Уралу. Роман, ещё некоторое время глядел ей в след, затем развернулся, и забрался вместе с остальными в вертолёт.

- Взлетай – мрачно велел он пилоту.

Винты раскручивались, размётывая листву вокруг себя в разные стороны. Уже приготовившись взлетать, пилот вдруг закричал:

- Деда! Деда держите!

Куда там! Дед, а именно, никто иной как Сан Саныч, который слышал разговор Велиславы с капитаном, необычайно шустро для своих лет, выпрыгнул из вертолёта, и побежал прочь от него.

- Тьфу, ещё один чокнутый! – выругался Роман. – Взлетай!

Вертолёт взмыл в воздух. Сан Саныч проводил взглядом, удаляющийся лётный транспорт, и огляделся вокруг. Солдат больше не осталось, он был один, посреди главной площади города. В стороне, одиноко стояли ещё три вертолёта, экипаж которых, так и не вернулся, после схватки с белоглазыми. Пожилой татарин, почесав лохматую седую голову, поколебавшись ещё пару секунд, решительно направился к ним.

***

Дышать было трудно и больно. Рёбра ощутимо болели, но похоже, не были сломаны, после удара о стол. Повезло, подумал про себя Николай, в очередной раз, грохнувшись на пол кабинета. А Бурков, казалось, только разогрелся. Он не спешил, действую методично. Он не торопился сразу убить свою жертву, а вот, заставить её помучиться – это пожалуйста.

Мощный и точный удар ноги, отбросил Николая прямо на освежители воздуха. Биатлонист глухо простонал, чувствуя, как под его весом, трещит пластиковый корпус хитроумных агрегатов. А Бурков, не сбавляя темпа, продолжил экзекуцию, рывком подняв Николая с пола. Двинув коленом в живот стрелка, отчего тот сложился пополам, депутат новым рывком заставил того выпрямиться, и добавил страданий, ударив головой в нос. Кровь заливала лицо Николая, когда депутат, швырнул его через пол кабинета, словно тряпичную куклу.

Николай взвыл, заливая ковролин своей кровью, ползком пытаясь спастись, от приближающегося к нему Буркова.

- Ты, тварь! – яростно разорялся депутат. – Жалкая шваль, слюнтяй, хлюпик, поломал все мои планы!!!

Схватив Николая за горло, депутат вдавил его в стенку. Николай предпринимал отчаянные попытки, оказать хоть малейшее сопротивление, своему, пусть и гораздо более старшему, но всё ещё крепкому, и прекрасно подготовленному противнику. Твердые как древесина таёжного кедра пальцы, всё плотнее сжимались на горле биатлониста, выдавливая из него жизнь. Уже в полуобморочном состоянии, в памяти Николая, всплыла та полянка, на которой он, Велислава и Сан Саныч, останавливались для привала, а в ушах, четко зазвучали слова: «Рассмотрим другую ситуацию, когда вас хватают за горло руками…Наша задача, просунуть свою руку, вот в это пространство, между двух его руку, которые держат вас за горло…Делаем удар по глазам, или нажимаем одним пальцем.» Стиснув зубы, Николай схватился за голову депутата, и надавил большими пальцами прямо в глаза, озверевшему депутату. Бурков взвизгнул, как будто наступил босыми ногами на раскалённые угли. «Если противник, после этого не отпускает захват, своим локтем, давим на его локтевой сгиб. Видите, он не отпустил захват, и после моего действия, приблизил ко мне голову. Берём той рукой, которой давили на сгиб его за челюсть, а второй за затылок, делаем поворот, заставляя его потерять равновесие, делаем шаг в ту сторону, в какую выполняли поворот, и противник падает. Можно при падении, приложить его головой о землю…»

Резко двинув Буркова по локтевому сгибу, заставляя его приблизить голову, Николай схватил его за челюсть и затылок, поворачивая вокруг, одновременно сделав шаг в сторону. Бурков шатнулся, и потеряв равновесие, и беспомощно повалился на пол. А при падении, Николай буквально воткнул его головой, в журнальный столик. Послышался треск. Нет, голова выдержала, а вот стол, переломился напополам, столкнувшись с через-чур непреодолимой для себя стихией. Ну, и крепкая же башка, у этих десантников!

Николай отступил в сторону, согнувшись пополам, упираясь руками в колени, пытаясь отдышаться. Депутат Бурков, хоть и не без труда, но поднялся на ноги, нетвёрдо покачиваясь.

- Это…что сейчас…было… - морщась спросил он.

- Айкидо – немного отдышавшись, ответил Николай. – Второе, чем займусь, после шахмат, когда выберусь отсюда.

- Да никуда ты, отсюда, не выберешься! – взревел Бурков, вновь бросившись на Николая.

«А можно и вот так» - звучал в голове Николая, голос Велиславы, когда он на ходу, подхватил налетевшего на него депутата за плечи, и завалившись на спину, уперев ногу Буркову в живот, с силой швырнул его через себя. Николай Сергеевич, ловко запущенный, точно спортивный метательный снаряд, влетел в дверь кабинета, сорвав её с петель, и вылетев вместе с ней наружу.

Николай перекатился на живот, наблюдая за поверженным противником. А тот, корчась в дверных обломках, беспомощно барахтался на полу, словно пытающийся подняться майский жук, которого озорной ребёнок, забавы ради, перевернул на спину.

- Ты…да кто ты такой? – бормотал депутат, копошась в обломках. – Сирота…неудачник…ботаник…даже в армии не служил…и такое ничтожество…испортило весь мой план…

- И черепаха обгоняла зайца – поднявшись на ноги, парировал Николай. – А ты, напрасно решил, что ты выше Бога. Люцифер тоже так думал, и вспомни, насколько низко он упал.

- Я не упаду… прошипел Бурков, всё ещё пытаясь подняться, ухватившись за перила.

Снизу раздался звон разбитого стекла, и такое, уже знакомое, нечленораздельное мычание – белоглазые ворвались в здание банка. Бурков, едва сумев подняться, в испуге отпрянул дальше от поручней, стараясь не попасть в поле зрения, их бесцветных глаз. Его нога, наступила на куски битого стекла, того самого, которым Николай выманивал его из кабинета. Его начищенные до блеска туфли, заскользили на осколках. Депутат всплеснул руками, не успев сгруппироваться, словно из-под его ног, резко выдернули ковер, на котором он устойчиво стоял, и потеряв равновесие, упал на перила, перевалившись через них. Николай Сергеевич Бурков, кричал, падая вниз, но совсем не долго. Ровно до тех пор, пока его крик, не утонул в яростном рычании белоглазых, в лапы которых, буквально с неба свалилась новая добыча.

Николай подошел к перилам, взглянув вниз. Всё было кончено. Белоглазые, в форме врачей, военных, и деловых костюмах референтов, в мгновении ока сделали своё дело, и теперь озирались вокруг, в поисках новой жертвы. Один из них, догадался, поднять голову вверх. Увидав Николая, бестия, издала чудовищный рык, и уже в следующее мгновение, вся разномастная компания упырей, объединённая одним инстинктом убийства, мчалась вверх по лестнице.

Николая ринулся обратно в кабинет. Прятаться здесь было негде. Распахнув панорамное окно, биатлонист, быстро, насколько позволяла ситуация, огляделся. Слева, была голая стена. Справа, в паре метров от окна, располагалась, металлическая пожарная лестница. Выбирать долго не пришлось.

Выбравшись на подоконник, подойдя как можно ближе, Николай глубоко вздохнул, и взмыл в воздух, в тот самый момент, когда белоглазые уже ворвались в кабинет. Не рассчитав траекторию прыжка, да ещё и, подхваченный не пойми откуда взявшимся, резким порывов ветра, Николай едва не промахнулся, в последний момент ухватившись за грубо сваренные металлические ступеньки. Депутата Буркова, наверняка устроил бы такой исход. Ну, наелся этот Колька таблеток непонятных, залез себе на окно, а давай с него скакать, с песней водяного «а мне летать охота». Биатлонисты, они ж такие…

Под яростное мычание белоглазой нечисти, от которой, так не вовремя улизнула добыча, словно рыбка, в последний момент сорвавшаяся с крючка рыболова, Николай, карабкался вверх. Силы начали оставлять, уже на самом подступе к крыше. Да, тяжелые побои, причинённые покойным депутатом, даром не прошли. Каждое новое движение, давалось с ещё большим трудом. Наконец, у самого козырька крыши, Николая обессиленно повис, вцепившись в холодную металлическую поверхность ступеней. Стараясь не смотреть вниз, он плотнее прижимался к лестнице, как вдруг, чья – то рука, схватила его за запястье, и знакомый, бархатистый голос произнёс:

- Держу!

Николай поднял голову, и увидел Велиславу. Девушка лежала на крыше, крепко ухватив его за руку.

- Тянись! – велела она. – Ещё немного!

Совместными усилиями, путь на крышу наконец был покорён, и молодые люди, тяжело дыша, устало повалились на её поверхность.

- Ты мне мерещишься? – бормотал Николай, глядя в небо.

- Хочешь ударю, что – бы ты поверил – точно так - же, глядя в небо ответила Велислава.

- Но как ты тут оказалась? – недоумевал биатлонист.

- Вернулась за тобой, глупый – призналась девушка. – Через главный вход не пошла. Влезла по лестнице. Хотела открыть чердачную дверь, и по ней уже войти внутрь. Почему ты пошел сюда один?

- А почему ты, не ушла с остальными? – вопросом на вопрос ответил Николай.

- Потому что, я говорила, что мы теперь вместе – напомнила девушка. – Или опять назовёшь меня лгуньей?

- Никогда – коротко ответил Николай.

Немного отдышавшись, молодые люди поднялись на ноги. Оглядевшись по сторонам, Николай понял, что едва не заставило его, промахнуться в прыжке мимо лестницы. Здоровенные промышленные вентиляторы, не сбавляя оборотов, раздували воздух, отгоняя черное облако, от здания банка. Один из вентиляторов, то ли плохо прикреплённый, то ли в силу других неизвестных обстоятельств, завалился на бок, свесившись с крыши, и теперь, повиснув на одних лишь проводах, со всей своей промышленной сознательностью, дул вниз, прямо под окна, ныне покойного депутата.

Звук рассекаемого вертолетными винтами воздуха, заставил обоих насторожиться. Николая и Велиславу обдало сильным ветром, и в следующее мгновение, к крыше банка, немного неуклюже, и опасно покачиваясь, подлетел вертолёт. И если Николай был, по меньшей мере сильно удивлён, когда встретил Велиславу здесь, на крыше, то, каково же было его удивление, когда он увидел человека, сидящего за штурвалом вертолёта.

- САН САНЫЧ?!?!?! – одновременно воскликнули Николай и Велислава.

- Ааа! Быстрая сюдааа! – закричал в ответ татарский пенсионер. – Этот шайтан – машина вообще псих! Скорее!

- Ладно, потом будем удивляться – обращаясь к потерявшей дар речи Велиславе, сказал Николай. – Сейчас спасаться надо.

Бегом пересекая крышу, распахнув боковую дверцу, качающейся в воздухе машины, Николай и Велислава запрыгнули во внутрь. Вертолёт ещё раз качнулся, и стал отлетать от крыши.

- Сан Саныч, а теперь признавайтесь!!! – удивлению Велиславы не было предела. – Кто вы такой?! Ну ладно тепловозом вы управляли, ну ладно борьбой владеете, но вертолётом – то где пилотировать научились? Признавайтесь, вы бывший военный? Спецназ? Разведка? Авиация?

- Никакой не авиация – как всегда пожал плечами полный сюрпризов татарский дедушка. – Просто, когда я работала садовник…

- САН САНЫЧ! – в один голос взмолились Николай и Велислава.

- Да что? – не отступал пенсионер. – Просто, когда нас в этот машина сажали, я за летчик смотрела. Он там всякий кнопка нажимал, ручка дергал, вот так делала. Я и запомнила. А когда, этот вредная батыр сказала, что, Коля в банку побежала, а Слава ему сказала «ах ты паршивая барсук», я понял, что Слава за Коля в банку пойдёт, помощь делать. Ну и сама из машина, прыг скок сделала. А там рядом, ещё такая машина стоял. Я туда полезла, и стал кнопка нажимать как запомнила. Она и полетел! Один правда машина я вентилятор сломал, когда пробовала садится, шишку себе сильную стукнула! Но другой уже нормально полетела.

- Сан Саныч – Николай пододвинулся ближе. – Вам кто-нибудь говорил, что вы гений?

- Ёк. Я этот и сама знаю – с улыбкой ответил татарский пенсионер.

Внутри вертолета, неожиданно ожила рация.

- Борт Ми 26, на связь, приём!

- Я Ми 26 слушаю! – взяв рацию, ответила Велислава.

- Кто вышел на связь? Назовитесь! Приём!

- Гражданское лицо – коротко пояснила Велислава. – Кто говорит?

- Командир авиационного звена, майор Смирнов! – отчеканил голос в рации. – Приказываю немедленно снизиться!

- Сообщите координаты – спокойно ответила Велислава. – Мы снижаемся.