Р.А.Ц.

37

— Это фарс! Ты взял собака, навьючил на него два горба и 'Крапиву', и думаешь, что это панацея от всех болезней? У него нет даже мало-мальского бронирования, если гончая пукнет на него, пробегая мимо, то этот уродец сразу вскинет лапки кверху. А ЭМИ? Он выжжет все мозги собаку после первого же залпа.

— Не выжжет, в оптронике нечему гореть.

— О Отец, он еще и оптронику туда засунул! — седоголовый профессор с энштейновой внешностью запустил обе руки в шевелюру. — Ты хоть представляешь, сколько она стоит?

— Да будет вам, проф, разоряться. В нынешних условиях продолжать думать по-имперски весьма чревато, можно не угнаться за переменами.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею, бронированные монстры по семьдесят с лишним тонн — это чисто имперский способ мышления. А на дворе иные времена. Коли можно не обращать внимания на стоимость прототипа, то гораздо лучше плодить толпы небольших сволочных ублюдков, способных стаей поджарить кого угодно. Кстати, кое-какая броня у них есть, по крайней мере, калибры до восьми миллиметров держит. И это при заданных массогабаритных ограничениях, что стало возможным только при использовании неньютоновской жидкости и метакомпозитов. Нынче главное — мозги, а они у этих штук есть. СШП-модем и специальное программное обеспечение, которое написал Гена из 'тридцатки', даст возможность объединения в стаи и согласованных групповых действий. Предлагаю назвать их 'Ликаон'.

Проф страдальчески хрипел при перечислении каждой новой сверхдорогостоящей детали или системы, впихнутой аспирантом в его новую разработку. Услышав рабочее название, он не преминул съязвить:

— Ты их еще 'Шакалами' назови! Не верю я, что они будут эффективны.

— Да будут, зуб на рельсу! Я ж не предлагаю выпускать ликаонов только с 'Крапивой', далась она вам. Нет, будет много разных модификаций собаков, и в каждой стае — определенное разнообразие, кто-то будет жарить на поле боя, кто-то вести разведку, ставить помехи, минировать местность и и так далее. Я считаю, что нужно идти в сторону уменьшения размеров боевых единиц и увеличения их численности. Уже сейчас компьютеры дают возможность почти полноценного автоматического управления, а через несколько лет их мощность вырастет еще на порядки. Ну и что, что их будут уничтожать сотнями, напечем столько, сколько нужно. Если хотя бы каждый пятый будет успевать выстрелить, то мало никому не покажется. Проф! Давайте проведем эксперимент. Результаты моделирования скоро будут, заодно и проверим, насколько они совпадут с действительностью.

Профессор использовал последний аргумент:

— У этой стаи все основано на связи. А если помехи? Если связь будет заблокирована?

Аспирант нисколько не смутился.

— СШП-передачи подавить очень сложно, по крайней мере, наша техника пока не гарантирует полного результата. А даже если и будут такие помехи, ничего страшного, ликаоны перейдут на импульсно-пакетную лазерсвязь, на терагерцевые передатчики, на язык жестов, наконец. Если представить себе, что стая каким-то чудом попадет в абсолютно непрозрачную среду, тогда каждый ликаон будет действовать самостоятельно. А он даже в одиночку опасен практически для любого вида техники, не говоря уже о простых солдатах.

Окончательно сраженный очередной кучей бриллиантовых микросхем, проф покинул лабораторию, сокрушенно качая головой и бормоча себе под нос: 'Лазерсвязь! Терагерц!..' Он даже не дослушал, что там еще наворотил аспирант, только на пороге обернулся и сказал:

– 'Ликаоны' не приживутся, слишком сложно для армии. Какой сержант знает, что это гиеновидная собака? Да и не звучит. Назови просто псами, и все будет ясно. Я направлю запрос на ИППЗ, если дадут добро, через месяц проведем испытания.

Ответ на запрос пришел не через неделю, как ожидалось, а в тот же день. Срочным спецрейсом обоих доставили на необозначенный 'почтовый ящик', где они увидели наработки коллег по сходной тематике. Кто-то взял за основу 'Мула' — платформу снабжения классом выше, чем МПП 'Собак', кто-то поступил как и сам аспирант. У некоторых моделей была выше огневая мощь, у других имелись иные преимущества. Но творение маньяка-аспиранта выгодно отличалось гибридом новейших высоких технологий в части защиты и, главное — связи. А близкое знакомство с Геннадием Вычужаниным, восходящей звездой кибернетики, работавшим в 'тридцатке' — институте проблем программирования, искусственного интеллекта и прикладной математики, предопределило победу на конкурсе.

Проф возглавил вновь созданную специальную группу, которая должна была в кратчайшие сроки взять все лучшее от других моделей и представить на полигонные испытания уже полноценную стаю псов.

— Ну и что, что ты так думаешь, и поумнее люди найдутся. Этими проблемами целые институты занимаются, годами выработка концепций идет. Пойми, ты просто не можешь иметь всей информации, влияющей на принятие решений. Вот скажи мне, новый танк видел? Тот, что с твоей эмдэшкой. Нет? А ему, между прочим, все эти псы как-то до фени, он их за десять кэмэ всех отстреляет, и даже несколько попаданий особого вреда не причинят.

Аспирант и сам понимал, что прыгнул слишком высоко, попытавшись указать генералам, какая техника им нужна. Следовало сдать назад. Беседовавший с ним военный понял, что до пациента все дошло, и повернулся в сторону полигона. А посмотреть там было на что. В дыму, пыли и клубах разрывов стая из сотни с небольшим псов атаковала позиции мотопехотной роты. При формальном равенстве численности, явное преимущество было за псами. Они ловко применялись к местности, скрытно передвигались, вели снайперски точный согласованный огонь и при этом успевали глушить стандартные частоты связи, преодолевать заграждения и препятствия и оперативно перегруппировываться по необходимости. Противник обладал, в общем-то, почти такими же техническими возможностями, как и псы, но их скорость реакции на порядки превосходила человеческую. Противостоящие стае бойцы 'выщелкивались' один за другим. То и дело система учета повреждений констатировала тяжелое ранение или смерть участника, и боец с мрачным видом поднимался и брел к пункту эвакуации. Были и у них победы, обычно основанные на какой-нибудь тактической новинке или нестандартном поведении, доступном лишь мозгу человека, но противостояние систем уверенно заканчивалось не в пользу мотопехоты.

Это был третий день учений. Они сожгли уже порядка пяти тысяч псов, пробуя их на самом разном противнике. Стаи легко 'выносили' обычную пехоту, более-менее побеждали гвардейцев при соотношении два к одному, сотнями ложились под траки тяжелых частей и ступоходы технопехов, и в мельчайшие клочья раздирались стальными катками новых танковых соединений.

Но это все были детские игры в песочнице, не более чем первичная проверка концепции. Завтра предстояла настоящая работа, самый сложный вид боевых действий — общевойсковой бой. Необходимо было нащупать верные соотношения 'весов' различных типов техники в войсках, определить наиболее выигрышные схемы действий, построить диаграммы эффективности и пределов применения. Вся эта гигантская работа требовала немыслимых денег, пота и времени, но альтернативой ей была лишь плата обильной кровью во время обкатки боем, за что не гладили по головке уже лет двести.