"Та самая Аннушка", 2 том, часть 2: "Не та дорога" (Павел Иевлев) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 22 Автомобильное кладбище

Следующий срез выглядит многообещающе — зайдя в ворота старого танкового ангара, мы вышли из бокса в подземном паркинге. Сумрачно, пыльно, тихо, лампы не горят, свет только от въезда. Не похоже, что тут кто-то есть.

— Где все машины? — недовольно спросила Аннушка. — Меня запарило ногами топать. А ту рыжую суку я ещё повстречаю и за своего «Чёрта» с неё спрошу, не сомневайся.

Парковка, как назло, совершенно пуста, никакого транспорта.

— Раз здесь есть паркинги, то должны быть и машины, — утешил я. — Не просто же так их строили. Пойдём, выберемся на свет, оглядимся.

Снаружи, как и следовало ожидать, город. Современный, совершенно обычный, многоэтажки, широкие улицы, стекло и бетон. Если бы не полная пустота и аура заброшенности, можно было бы спутать с кучей городов нашего мира.

— Я бы не отказалась пожрать, — решительно сказала Аннушка. — Ты видишь что-нибудь похожее на место, где аборигены хранили продукты?

— Нет. Пока ничего перспективного. Ты лучше скажи, как твоя рана?

— Рана? Какая рана? Ах, рана… Чушь, царапина.

— Дай посмотрю. Сними куртку.

— Отстань.

— Сними, тебе что, трудно?

— Ты только и думаешь, как бы меня раздеть!

— Это плохо?

— Да нет, думай сколько влезет. Ладно, сейчас присядем где-нибудь… О, вон стул.

На парковочном месте возле дверей одного из офисных зданий стоит офисный же стул. Самый обычный, на колёсиках.

— Директорский, надо же, — отметил я.

— Почему?

— Видишь, где стоит? Самое близкая к входу ячейка. Вип. Босс-онли.

— Думаешь, директор на нём приехал и запарковался? — смеётся Аннушка, усаживаясь.

— Почему нет? Может, его от дома до офиса три длинноногие секретарши бегом толкают.

— Тогда понятно, почему машин нет, — девушка, морщась снимает куртку. — Но непонятно, где остальные кресла. Один он, что ли, на работу приехал?

— Может, у остальных выходной был? — предположил я. — А начальник подавал пример трудовой самоотверженности. Ну, или у него дома жена сварливая, дети крикливые и тёща вредная, а тут три секретарши и кабинет со звукоизоляцией и кожаным диваном.

— На кожаном у секретарш жопы прилипнут, — засомневалась Аннушка.

— Начальники не боятся трудностей, — отмахнулся я, разглядывая руку. — Особенно чужих.

— Что там? — покосилась она.

— Да вообще ничего. Зажило уже. Просто ещё один шрам. Как это может быть? Часа не прошло, вон, на куртке ещё кровь не свернулась.

— Где? Покажь? — девушка закрутила в руках кожанку. — Чёрт, и правда, дырка теперь. Как ты думаешь, можно зашить? Люблю эту куртку.

— Не силён в домоводстве, извини. Какую-нибудь заплату приклепать? Сделать вид, что так и было.

— Вариант, — кивнула она. — А рука… Знаешь, я, после того как хапанула чистого сенсуса, странно себя ощущаю. Словно изменилось во мне что-то. Или вот-вот изменится. Или меняется прямо сейчас.

— Глазки выпадут и зубки вырастут?

— Тьфу на тебя! Нет, вряд ли. Всё-таки из ловушки мы выскочили, потеряв не себя, а всего два акка.

— Твой тоже?

— Ага, пустой, как мой желудок. Жрать хочу! Поехали искать жратву и выход. Но жратву раньше.

— Поехали? На чём?

— Как это? На кресле, конечно! — Аннушка оттолкнулась ботинком от бордюра и покатилась по парковке. — Давай, толкай, что смотришь! Чем я не директор?

Впервые вижу её так беззаботно дурачащейся. Похоже, она действительно меняется.

— Вперёд, мой верный секретарь! Быстрее, бегом!

Я бегу, Аннушка хохочет, колёсики рокочут по асфальту. Остановились на вершине эстакады.

— Хочешь съехать вниз? — спросил я. — С горки?

— Интересно, если я достаточно разгонюсь, то смогу выйти на Дорогу? Как на машине?

— Думаю, колёсики отлетят раньше. Вряд ли это кресло выдержит такую скорость. Кроме того, двоих оно точно не вывезет, а мне без тебя будет грустно.

— Ладно, просто так прокачусь! — она толкнулась ногами и помчалась вниз, набирая скорость и визжа, как школьница в Луна-парке.

Когда я спустился вниз, Аннушка уже поднялась, отряхнулась и теперь с недовольством рассматривает порванные на коленях штаны и стёсанные коленки.

— Ты был прав. Колёсики отвалились.

— Жалко, тут не растёт подорожник.

— Это что?

— Растение такое. В детстве мы верили, что его листья надо прикладывать к сбитым коленям, если навернёшься с велика.

— И как, помогало?

— Сложно сказать. Но иногда лучше символическая помощь, чем никакой. Больно?

— Да нет. Не особо. Смотри, уже и кровь остановилась. На мне и раньше заживало как на собаке, но это прям нечто. Жаль, на штанах не работает. Интересно, тут где-нибудь можно найти какие-то брюки? И пожрать! Пожрать уже наконец!

— До сих пор не видел ни одного магазина, кроме товаров для офиса. Там, кстати, есть ещё кресла, если ты не накаталась.

— Нет, спасибо, хватит. Но было весело!

— Я определился с направлением на кросс-локус, может, пойдём туда?

— Далеко? Ах, да, ты же не знаешь… Мне уже становится интересно, куда провалились чёртовы аборигены, а главное, куда они дели свои чёртовы тачки? Судя по ширине дорог и количеству парковок, их должно быть дофига, но мы до сих пор ни одной не видели! Как, кстати, и продуктовых лабазов, или что тут у них. Как они жили вообще?

— С курьерской доставкой, может быть, — предположил я. — У нас тоже в бизнес-районах, где офисы, гастроном хрен найдёшь. А если кому приспичило пообедать — заказывают через интернет… Ты в курсе, что это?

— Рассказывали, ага. В общих чертах. Ладно, пошли уже, авось что-то по дороге попадётся.

* * *

Гастрономов мы так ни одного и не встретили, машин тоже, зато нашли крытый терминал проката велосипедов. Там рядком стоит десятка два одинаковых байков.

— Я тебе что, юная корректорша, качающая ягодичные мышцы, чтобы любовнику было за что подержаться? — сразу забурчала Аннушка.

— У тебя и так есть за что подержаться, — успокоил я.

— Я в курсе, солдат! У меня вообще фигура зашибись! У Оленьки, правда, — вздохнула она, — жопа лучше. Но это лишь до тех пор, пока я с ней не встречусь снова. С головой, торчащей из задницы, она будет уже не так сексапильна. Но велосипеды! Я презираю велосипеды! Там надо крутить педали!

— На этих не надо, — сказал я примирительно. — Это электровелы. И смотри, они даже заряжены!

Нажал кнопочку на блоке батарей под рамой, зажёгшийся индикатор показал полную линейку.

— Странно, — удивилась Аннушка, — почему они не разрядились? Коллапс-то не вчера был. Пара месяцев, я бы сказала навскидку.

— Это зарядная станция. Они стоят подключёнными, а у неё, видишь, солнечные панели на крыше. Вот и подзаряжались всё время по чуть. Далеко на электровеле не уедешь, но у нас даже дешманские едут двадцать километров с заряда, а самые дорогие и больше сотни. Не знаю, насколько хороши батареи тут, но, раз есть прокат, то, как минимум, до следующего зарядного терминала они должны дотягивать. Кстати, у тебя мультитул с собой?

— Всегда, — Аннушка достала из кармана чехол. — Изоленту дать?

— Не, тут на разъёмах всё. Сейчас сниму четыре батареи с других велов, и у нас будут два с тройным пробегом. Разрядятся — поменяем и рванём дальше.

— Ладно, — неохотно согласилась девушка, — если педали крутить не надо, то так и быть. Но, чур, никому не рассказывать! Молодёжь засмеёт. Та самая Аннушка — и на велосипеде, как девчонка! Позорище…

Как моя спутница ни бухтела, а всё-таки ехать лучше, чем идти. Пусть даже не очень быстро. Но её это почему-то не радует, наоборот, мрачнеет с каждым километром. Когда спросил прямо, призналась:

— Не могу из среза выйти. Ни на Дорогу, ни на Изнанку, ни с тобой, ни без тебя.

— Скорости не хватает?

— Нет, для велосипеда большая скорость не нужна, он же лёгкий. Просто не чувствую фрактал. Вообще. Точнее, нет… Как бы это объяснить? Чувствую. Но не так, как раньше. Пытаюсь сдвинуть его, чтобы оказаться не здесь…

— Не выходит?

— Почему-то нет. То ли Мультиверсум изменился, то ли я, то ли отношения между нами. У меня такой же затык был, когда меня только начали учить выходить на Изнанку. Силы у меня хватало, а как её приложить — не понимала. Райна, моя наставница, извелась вся. Пришлось Грету звать, хотя я её терпеть не могла. Инстинктивно, наверное. Эта старая сволочь рассмеялась и сказала, что я слишком стараюсь. Прикладываю больше сил, чем надо, и пытаюсь порвать метрику, а не пройти насквозь. А потом выкинула меня на Изнанку и бросила. Просто ушла, прикинь?

— Ничего себе.

— Да, представь: туман, холод, я ни черта не умею, бешенство пополам с паникой! А уж когда зубастики полезли… Но надо отдать Грете должное, с перепугу я выскочила оттуда, как пробка из бутылки, и больше проблем с Изнанкой не имела. Скорее всего, и сейчас затык временный, но пока что радуйся — я в твоей власти, солдат! Можешь меня бросить и сбежать.

— А потребовать интимных услуг в оплату проезда могу?

— Можешь, но только один раз. Потом тебе интимничать будет нечем.

— Сурово.

— А ты как думал? Девушка злая, голодная, усталая и немытая, а тебе интим подавай. Обойдёшься.

— А если тебя покормить и искупать… — поддержал дорожный трёп я, но сразу заткнулся, потому что мы въехали на высокий холм, с которого открылся удивительный вид.

— Хренассе, — прокомментировала Аннушка, останавливаясь. — Так вот где все машины.

Внизу раскинулось огромное поле, на котором бампер к бамперу и борт к борту стоят автомобили. Их чертовски дофига, отсюда не видно, где это скопление заканчивается, но можно разглядеть центр тяготения — точку, к которой они все повёрнуты носом. Там небольшой пустой пятачок с возвышением в центре.

— Поехали туда, — решительно сказала Аннушка.

— Кросс-локус правее, — возразил я. — Вон та дорожка, скорее всего.

— К чёрту локус, мне нужно туда! — она решительно прижала курок тяги на руле и покатилась вниз.

Чем ближе к центру, тем плотнее стоят машины, и нам приходится бросить электровелы. Ещё три ряда спустя мы не можем протиснуться даже боком, но Аннушка решительно запрыгивает на капот ближней машины, с него на крышу, и, под скрип проминающегося железа, мы идём дальше поверху. Те, кто приехали сюда, встали так близко, что не смогли открыть двери и остались внутри. Выглядят они не очень.

— Что с ними случилось? — спрашиваю я. — Не могу понять…

— Потом, — отмахивается девушка, целеустремлённо попирая ботами глянцевые панели. Хрустит железо, трещат стёкла.

Спрыгивает с последней машины, проходит на свободный пятачок. Здесь стоит широкий четырёхколёсный прицеп без тягача, на котором запылившееся, но на вид целое аудиооборудование: несколько больших концертных колонок, стойка с усилителями, мониторы, микрофон, микшер.

— Тут что, концерт был? — спросил я удивлённо. — Такой крутой, что все от удовольствия кони двинули?

— Нет, он просто говорил с ними, — ответила Аннушка. — Пока мог говорить и было кому слушать.

— Кто он-то?

— Фокус коллапса. Ты хотел узнать, как это происходит? Вот, примерно так.

— Но почему аборигены в таком виде?

Люди в машинах выглядят как тысячелетние мумии, а не трупы давностью в несколько месяцев, предоставленные естественным процессам в замкнутом объёме. Это, нам, конечно, повезло, запах был бы чудовищный, но непонятно.

— Думаю, эффект сверхбыстрой потери сенсуса. Даже разложение представляет собой какую-то активность, но здесь не осталось ничего. В последние минуты коллапса фокус превращается в воронку жуткой всасывающей силы, противостоять ей почти невозможно. Здесь процесс завершился, я до сих пор чувствую след сработавшей ловушки Основателей. Может быть, мы видели здешний фокус среди тех, кто топтался вокруг нас на изнанке. Коллапс недавний, наверное, он или она ещё были похожи на человека.

— Чего-то не нравится мне эта ваша древняя мистика, — сказал я, поёжившись.

— А уж мне-то… — вздохнула Аннушка. — Ладно, пошли отсюда. Где мы там велосипеды бросили?

Кросс-локус оказался недалеко, в гараже пустующей техстанции. Там нашёлся ещё один зарядный терминал для электровелов, и мы поменяли полуразряженные батареи на свежие, не трогая запасных. Даже ещё по одной прихватили. Если судить по расходу, который они показали, это на сотни три километров примерно. Вполне неплохо. По кросс-локусам на двух колёсах чаще удобнее, чем на четырёх, если без груза. Не важно, какого размера ворота, где сам прошёл — там и велосипед протащил. С машиной выбор меньше.

— Загадываю, чтобы в следующем срезе мы могли пожрать, помыться и выпить! — громогласно заявила в потолок Аннушка, когда я закрыл дверь.

«И потрахаться», — эгоистично добавил про себя я. Но не вслух.

* * *

Два абсолютно пустых среза мы просто проехали насквозь, израсходовав и выкинув по батарее на вел. Аннушка злится:

— Мы же тупо едем наугад, да? Ты понятия не имеешь, что дальше?

— Увы. Кросс-локусы не маркированы, так что контрабасы и сталкеры тут не ходят.

— И как далеко мы можем заехать?

— Без понятия. Либо наткнёмся на что-то знакомое, чтобы я сориентировался, либо у тебя пропадёт ступор, и мы уйдём твоим путём.

— Чёрт, звучит говённо. И жрать охота.

К сожалению, оба среза сколлапсировали настолько давно, что не только еды, но и даже мест её хранения не сохранилось. Невнятные, обглоданные временем руины.

Прорыв произошёл на третьем.

— Стоп! — я положил руку на плечо Аннушке, которая уже собиралась толкнуть створку ворот. — Прислушайся.

Она застыла.

— Голоса, вроде?

— И мотор. Шины шуршат. Кто-то едет. Люди ходят. Музыка… Издали, не разобрать.

— Живой срез?

— Не то слово… — сказал я задумчиво, оглядывая помещение.

— Что-то не так? — напряглась Аннушка.

Я открыл железный шкафчик распределителя в углу, осмотрел счётчик, щёлкнул переключателем автомата. Загорелся свет, на полке засветился шкалой приёмник.

— … на радио «Шансон»! — донеслось бодрым тоном из его динамика.

— Твою мать, вот по чему я точно не соскучился, — сказал я, торопливо выключая электричество.

— Знакомое местечко?

— «Есть такое слово — Родина».

— Это твой срез, серьёзно? Ни фига себе совпадение…

— Не такое уж странное, если вдуматься. У нас много кросс-локусов, реально дофига. Вероятность впереться в один из них вполне приличная. Этот, похоже, не маркирован, — я осмотрел все места, где обычно оставляют свои пометки проводники. То ли владелец гаража пользуется им сам, то ли просто не в курсе, что он тут есть.

— И что будем делать, солдат?

— Учитывая, что у нас два электровела, два пистолета, одна винтовка, но нет ни денег, ни документов, будем действовать крайне аккуратно. Ты со всем этим богатством останешься здесь, а я пойду прогуляюсь.

За воротами оказался обычнейший гаражный кооператив, не такой монструозный, как наше «Гаражище Великое», но тоже немаленький. Ознакомившись с документами на стойке у правления, я сориентировался в пространстве: увы, с городом могло бы повезти и побольше, но нельзя же требовать от Мироздания всего и сразу. Не так уж далеко мы, на самом-то деле. Учитывая размер страны, могло быть хуже, а так — ночь на автобусе или поезде, и я дома. Без денег и документов, с оружием и красивой женщиной в драной окровавленной одежде это не самый простой квест, но на Родине я хотя бы знаю, с чего начать.

Через час я уже загнал велосипеды по одному в два разных автосервиса. За гроши, разумеется, но выбора нет — покупатели, разумеется, были уверены, что я их где-то спёр.

Билеты сейчас без паспорта не купишь, но договориться с водителем напрямую это не мешает. Жалостливая история о том, как поехали с подругой на рыбалку, а нас ограбили и чуть не убили (поэтому мы так выглядим, да), плюс немного налички — и вот мы уже скромно едем на заднем ряду полупустого междугородника, жадно пожирая купленные в привокзальном ларьке пирожки и запивая их приторной газировкой. Винтовку замотали в брезентовый чехол для рыболовных снастей, найденный в том же гараже, пистолеты убрали в рюкзаки, а больше у нас ничего интересного и не было.

— Это и есть твой город? — спросила Аннушка, безудержно зевая и ёжась на предрассветном холодке.

— Он самый, — кивнул я. — Провинция, да. Зато от автовокзала можно дойти пешком, всё рядом.

— Ты приглашаешь меня в гости?

— Ну, я же у тебя был?

Запасной ключ от моей квартирки хранится на площадке, хитро подвешенный в электрощитке. Именно на такой случай — что я вернусь, потеряв всё.

— Извини, что не особняк на берегу моря, — сказал я, испытывая изрядную неловкость за откровенную нищету и неустроенность моего холостяцкого быта.

После развода и раздела имущества мне хватило денег только на крошечную однокомнатную «хрущёвку» на окраине. Единственное её достоинство… Впрочем, кому я вру? Нет у неё никаких достоинств. Просто место, где может переночевать не слишком притязательный человек.

— Зато я вижу, что баб ты сюда не водишь, — ответила Аннушка. — На этой кровати двое не поместятся.

— Тут ещё кресло раскладывается, так что можешь валиться на кровать.

— Да я вроде в автобусе выспалась. Помыться-то хоть у тебя можно?

— Сейчас открою вентиль и включу колонку. Шампунь один, но полотенце чистое найду.

— М-да, — скривилась Аннушка, заглянув в ванную, — не пентхауз в Терминале. В такой ванне я бы тебе не дала. Даже если бы захотела. Чисто геометрически.

— Ну да, сидячка, — вздохнул я. — Иначе стиралка не влезла бы. Но вода горячая, помыться можно.

— Хочешь первым?

— Нет, иди ты. Я пока включу запасной смартфон и закажу еду из доставки.

Телефон с номером, привязанным к банку, я с собой в выходы не таскаю, храню дома в тайнике. За время праздного лежания он успел разрядиться, пришлось воткнуть зарядник и подождать. Проверил счёт, на него поступало военное пособие и списывались автоматические платежи: за коммуналку, налоги на недвижимость и так далее. Баланс положительный, оплата за квартиру и гараж копеечная, а выплаты, оказывается, даже чуть-чуть подняли. Разумеется, я всё равно нищеброд, но голодная смерть в ближайшее время не грозит.

Перекинул немного денег со счёта на виртуальную карту, но банк внезапно тормознул операцию. «Ожидайте звонка оператора». Вот не было печали! У меня, конечно, есть немного налички в заначке, но с ней придётся в магазин переться, для заказа нужна карточка.

Из банка позвонили быстро. Девушка с вежливым и строгим голосом заставила меня минуть пятнадцать доказывать, что я тот самый Лёха, а не злоумышленник, получивший доступ к счёту. Похоже, внезапная активность после долгого бездействия возбудила банковские алгоритмы безопасности. Пришлось вспоминать кодовое слово, данные паспорта и даже включить камеру, демонстрируя, что телефон в моих руках. Удостоверившись, что я это я, девушка нехотя признала сей факт, и счёт разблокировался.

Аннушка вышла из ванной голышом.

Выдал ей чистую футболку и мужские трусы типа «семейные». В этом наряде она стала парадоксальным образом даже сексуальнее. Пока помылся сам, пока засунул наши вещи в стиралку, курьер уже притащил нам еды.

— Съедобно, — оценила блины с рыбой девушка, — вполне.

— Бывала в этом мире раньше?

— И не раз, — покивала она, вытирая руки салфеткой. — У вас тут много всего делается. Гиперактивный срез.

— Не знаешь, чем мы такие особенные?

— Нет, не интересовалась. Кстати, любопытный факт. Ирку помнишь? Которая с Сеней?

— Забудешь, пожалуй, — хмыкнул я. — Она на тебя так ругалась, когда ты ихор Донке отдала!

— Да чёрт с ней, — отмахнулась Аннушка, — пусть хоть лопнет от злости. Так вот, она здешний фокус.

— Серьёзно?

— Ага, у вас тут коллапс был на подходе, но её довольно быстро выдернули.

— Ваши?

— Самое смешное, что нет. Там Хранитель фигурировал, но я не знаю подробностей. В итоге привезли её всё равно в Школу, но с тех пор Ирка считает себя сильно особенной. Удостоилась, мол, внимания высших сил. Не похоже, чтобы ей это как-то помогло в жизни.

— А Сеня? Мне показалось, он тоже отсюда.

— Да, они с самого начала парочка. Как он её выносит, с таким-то характером — ума не дам. Наверное, правда, любовь. Но, если ты сильно захочешь уничтожить свой срез, солдат, отомстить ему за неблагодарность — достаточно заманить сюда Ирку.

— И что будет?

— Коллапс начнётся заново, Ирка поглотит ваш сенсус, станет СверхИркой, провалится в ловушку Ушедших отращивать зубы, а здесь станет пусто и тихо. Но учитывая, сколько тут сенсуса, в судьбе Ирки я не уверена. Может, её тогда никакая ловушка не удержит, а может, слабо ей будет столько впитать, порвёт её в клочья. Не знаю.

— Я, пожалуй, проверять не стану. Мне тут многое не нравится, но я за это воевал как-никак. Пусть будет как есть, раз уж хорошо не бывает.

В дверь постучали.

— Ты кого-то ждёшь, солдат?

— Никого, — говоря это, я доставал из рюкзака пистолет. — Никто не знает, что я вернулся.

В глазок увидел знакомое лицо.

— Спокойнее, Лёха! — сказал недовольно Пеший (это фамилия, за глаза — «Пешка», но он это прозвище не любит), увидев направленный на него ствол, — я просто вестник. Телефон не отвечает, а Злобный очень хочет тебя видеть.

Тот номер, который знает консигнатор, я провтыкал с аппаратом уже не помню в каком мире, так что звонить на него бесполезно, да.

— А откуда он знает, что я дома?

— Без понятия, Лёх. Как-то узнал. Пошли, прогуляемся до него. Есть вопросы по заказу.

— Заказ закрыт, груз доставлен. Кстати, я что-то не видел выплат…

— И это тоже у шефа спросишь. Я тут не при делах, он просто попросил позвать-проводить.

— Извини, Пеший, сейчас недосуг. В другой раз зайду. Дела. Давно не был, накопилось…

— Прости, Лёх, придётся их отложить. Злобный велел быть прям щас.

— Он мне не босс. Я свободный контрактор. Так что ни хрена он мне велеть не может. Будет время, зайду, спрошу, где мои деньги.

Пеший покосился на пистолет, вздохнул и пожал плечами.

— Твоё дело, Лёха. Но вообще зря ты так.

* * *

— Проблема? — спросила Аннушка, когда я закрыл дверь и вернулся в комнату.

— Ещё какая. Без понятия, как они узнали, что я вернулся, но не жду от встречи ничего хорошего. Давай-ка быстренько свалим отсюда.

— Чёрт! У меня бельё в твоей машинке! И запасного нет!

— Оно уже постиралось, просто мокрое. Сунем в пакет, потом высушим где-нибудь. А пока в моих трусах и майке походишь. Натягивай штаны и погнали.

— Куда?

— Тут недалеко. У меня в гараже личный проход, выйдем — и ищи ветра в поле.

— Опять бродить вашими дырками? — недовольно бухтит Аннушка, одеваясь.

— У меня там база данных по проходам, и я уже знаю маршрут до Терминала. Так что пойдём целенаправленно.

— О, как же я соскучилась по пентхаузу и ванне с пеной! Доставивший меня туда будет вознаграждён!

— Очень на это надеюсь. Пошли.

До гаража добрались без проблем, но там меня уже ждут. Самого Злобного не вижу, не по чину ему за несговорчивым сталкером бегать, но братки точно его, морды знакомые. Три машины, десять человек — это я вижу сверху, с крыши соседнего бокса. Я предусмотрителен и не попёрся напрямую, за что сейчас себе очень благодарен.

— Похоже, они знают, где твой проход, — шёпотом констатировала очевидное Аннушка.

— Да, вычислили как-то. А может, и всегда знали, запросто. Консигнаторы обожают всё контролировать.

— Что будем делать?

— Это не единственный кросс-локус в округе. Там, конечно, нет моей базы, но из среза выберемся и как-то сориентируемся.

— Тогда чего мы ждём?

— Хочу посмотреть, что они делать будут.

— Я бы сказала, что они вскрывают ворота.

— Обломаются, — ответил я уверенно. — Предыдущий владелец тот ещё параноик был, их разве что взрывать.

И действительно, поковырявшись в замках, их ломала только руками развёл. Неизвестно, до чего бы додумались собравшиеся, убедившись, что и я не иду, и они не войдут. Была смутная надежда, что свалят, оставив пару человек на контроле. Тогда я с ними разберусь и всё же уйду в свою дверь, а не в чужую. Однако события развернулись неожиданно: в гаражный проезд влетели, лихо затормозив, два новеньких MRAP-а и автозак. Из броневиков выскочили серьёзно экипированные люди в очках и шлемах, наставили на братков автоматы, а потом, ничего не объясняя и пресекая протесты прикладами, загнали всех в фургон. Затем внезапные визитёры покинули место действия, бросив братковские машины, где стояли.