"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил

Часть 3. Глава 6. «Послевкусие»

Для отдыха Хранитель выбрал уютное место в тени высоких деревьев. Подходы к нему хорошо просматривались. Зной не докучал. Мэтр Совел выставил по периметру участка дозоры. Ректор, в дополнение к сменным постовым, приставил поднятых погибших адетов. Сейчас, в светлое время суток, в них особой надобности не было, но ночью адептам лучше отдыхать. Погибшие были не первогодки, с небольшим, но опытом. Их угасающее сознание сохранялось дольше, а значит, они могли еще раз сослужить службу для оставшихся в живых.

На Сидара наложили стазис. Оба мэтра осознавали всю тщетность затеи, но это было важно для некоторых адептов. Здесь. А еще там, на Земле. Шанс оставался всегда. И ректор его использовал. Если все обойдется, он постарается протащить парня через портал, даже с последней искрой жизни.

Тиноб Эрентор бился в горячке. Сегодняшняя ночь решит, жить последнему потомку древнейшего рода или пополнить ряды патрулиующей нежити. Если он умрет, потеря станет невосполнимой. Змей на земле много, истинных — мало. Из Титанобоа только этот пацан и остался — все, что осталсь от Носбира Эрентора, кузена Офелии. Его сын.

Сейчас над парнем колдовал Хранитель, при ативной помощи молодых лекарей. Вернее, они пытались помочь хоть чем-то, но знаний не хватало. Некромант гнал от себя неприятную мысль: если бы не его ревность, мальчишке ничего не угрожало бы сейчас. И, возможно, мысли о Зире не так беспокоили. Как она там? Без поддержки. Милисент славная девушка, но защитник из нее никакой. Хотя, кого он обманывает? Его далекая «звездочка» не покидала мысли ни на секунду.

Обустойство стоянки шло своим ходом. Стихийники старались по максимуму. Воздушники установили непроницаемый купол над местом отдыха, водники — вывели на поверхность ключ чистейшей родниковой воды из пещаных недр. От них этого не требовали. Но ребята ощущали себя в некоторой степени виноватыми. Они стояли за спинами авангарда, а потому практически все уцелели. Вот и старались теперь создать для всех масимальный комфорт.

Боевик расположился поближе к первокурснику, за которым не уследил. Не спускал с него глаз, держал под наблюдением каждый его вздох. Ел себя поедом и просто мечтал найти крайнего. Адепты декана Совела, оставшиеся в живых, расположились в противоположной стороне лагеря, подальше от мэтра. Их осталась ровно половина. Сильнейшие из недавно распределенных. Они не горели желанием выяснять причины, разбирать ошибки. Адепты радовались отдыху и старались не попадаться злому декану на глаза.

Один Сиран игнорировал опасность нарваться на разборки с мэтром. Держался ближе к брату, застывшему над коконом сна, в котором лежал его Сидар. Чистокровный истинный не скрывал горя, не скрывал, как дорог ему этот получеловек, лежащий в стазисе. Никто не посмел съязвить, бросить слова насмешки. Ни Линеру, ни Сирану.

Сегодня барьер между адептами треснул. Смерти друзей примирили. Чувство превосходства чистокровных притупилось, и причиной тому был поступок одного черноволосого адепта-полукровки, мечтавшего стать лекарем, бывшего друга наследного принца царства тайпанов. Случись это в академии еще день назад, даже статус самых ядовитых не помог бы братьям, адепты утопили бы в насмешках. Но здесь, в чужом мире, на первое место выходили совсем другие предпочтения и взгляды на жизнь. Лишь пара адептов решила «повеселиться» за чужой счет. От глупых мыслей их резко избавил недвусмысленный взгляд Оксурануса. Обжигать взглядом он умел не хуже, чем кусаться.

— Мамба!

С дерева спланровала райская змейка. Ее выставили дозором на самом высоком дереве вынужденного приюта. Яркая, изящная, она слетела с верхушки в низ без крыльев, выписывая в воздухе длинным гибким телом «знаки бесконечности». На земле оказалась уже не менее эффектной девицей.

— Мамба возвращается! — восторженно повторила она.

— Смотрите, — подхватила новость девушка из группы менталистов, — Ч.М. Это она!

Адепты зашевилились. Черную Мамбу знали все. И очень хорошо. Но в сложившейся ситуации ей не оставляли и шанса вернуться.

Воздушный полог приподняли, и к ногам ректора юркнуло длинное тело песчаного окраса. Именно он говорил о еще юном возрасте данной особи. В своей пасти мамба удерживала костяной нож из хвоста монстрицы. Змея выплюнула трофей и выразительно посмотрела в глаза ректору, злым взглядом сверлившего ее бессовестную морду. Затем, без зазрения совести, гордо отползла в сторону братьев-тайпанов. Свернулась неподалеку от них в клубок и уснула моментально, как убитая.

Ректор аккуратно поднял подношение. О способе его добычи можно было лишь догадываться. Там, где предполагалась рукоять обычного оружия, «красовался» окровавленный обрубок, вырванный из змеиного тела с особой жестокостью, о чем свидетельствовали края плоти. Мамбу не зря называли «черной смерью». Она не оставляла шансов выжить тем, кто переходил ей дорогу. Каким бы шутрым не был ее противник, мамба доставала его из-под земли. Вот и сейсас, Эрилия Кандагар с чувством выполненного долга по личным обязательствам приволокла боевое оружие змеиной химеры. И можно с уверенностью утверждать, что бывшей хозяйке это оружие уже никогда не пригодиться. Совсем.

Ректор поднял нож. Принюхася. Знакомый запах. Сочащийся яд был неопасным, но весьма неприятным. Значит, мальчишка выжевет. Хоть одна хорошая новость. Нет, две: девчонка вернулась живая и здоровая. Эристел нашел Хранителя и отдал ему трофей. Теперь лечение пойдет быстрее и эффективнее. На счету каждый боец.

— Гадюка обыкновенная, — бросил ожидавшим его вердикта адептам лекарского дела. — Один нюанс — она из другого мира. Учтите это.

— Уверен? — Совел выглядел уставшим.

— Абсолютно. Для распознания большинства ядов мне лаборатория не нужна.

— Хорошо, — декан боевого факультета, слегка потянулся, разминая затекшие мышцы. — Все равно не возьму! И не проси.

Ретор хмыкнул: да теперь он и сам Кандагар не отдаст. Такая адептка и себе пригодится. Вот подучится и будет замечательным мастером. Осталось что-то с дисциплиной сделать.

— Господин ректор академии!

Эристел нарягся: «Ну, и что ей от меня нужно?»

— Спасибо, — спутница аллари обошла некроманта со спины по значительному радиусу. — Спасибо. За Линара.

Легкий кивок, и Эристел снова втретился с пытливым взглядом землянки. В голове раздался щелчок. Мужчину снова забросило в его комнату страха в тот момент, когда Зира вот так же смотрела на его обездвиженное тело в кресле. В виде зрителя забросило. С полным доступом ко всем эмоциям. Он увидел себя глазами своей невесты, услышал ее мысли. Тело обдало холодом.

— Вам плохо? — Майя нахмурилась. Пытливые глаза сверлили.

— Все хорошо, — сказал через зубы. — Спасибо. Будет неплохо, если вы со своим другом посвятите нас в свои дальнейшие планы. Позже. А сейчас, извините, нужно отдохнуть. И Вам тоже.

Дождавшись ответного кивка, Эристел отошел в сторону. Нужно было привести себя в порядок. Разобраться со своими мыслями и ощущениями. Они, будто белки в колесе, возвращали к одному и тому же: перед глазами, раз за разом, всплывало лицо Зиры и ее мысленный стон: «Это не может быть Эристел!» А картинки бежали все дальше. Вот Зира уже отстаивает право называть его «своим». Он не видит, не чувствует, что на нее повлияло. Но это уже несущественно и скрыто в пелене. Ее глаза, увидившие Нага в истинном виде — единственное, что воспринимается сознанием. Мысли, как бред, дурманят. Он словно срывается в гиену огненную и замерает среди ледяных игл. Душа плачет, а в виски колотится мысль — Зира никогда не примет его настоящего, огромного, безобразного в своей старости. «Имеешь ли ты право портить ей жизнь, когда рядом молодые наги?» — словно ядом захлебнулся. Сегодня мальчишки умирали за мир, которого не знают, за тех, чьи жизни важны для Судьбы. А ведь многие еще только мечтали о чувствах. Теперь они обречены и остануться здесь навсегда, если их не упокоить. Разве для этого была дана им жизнь? А кому важна твоя жизнь, Эристел? Для свершения предсказания?! Брось, Эристел! Это нужно для тебя. В первую очередь. Это ты хочешь быть счастливым, не смотря, ни на что! Но сегодня ты увидел истину в глазах Майи, в глазах своей невесты. Голос говорил и говорил, топя сознание мужчины в боли.

Со стороны казалось, что некромант просто уснул. «Что это? Что происходит? Неужели на меня так воздействует эта планета. Мысли, отравленные ядом. Они не могут быть моими. Они не мои!» — Эристел судорожно проверял свои ментальные блоки. Не тронуты. Но то, что происходит нормальным назвать нельзя. Пора было взять себя вруки, вспомнить, что и сам неплохой менталист. Очистить разум и оценить положение дел незатуманенным разумом.

Тишина в мыслях помогла опомниться, протрезветь. Что за бредовые сомнения? Если так действительно влияет этот мир, то почему только на него? Нужно собраться. Все современем проясниться. Эрстел в последний раз окинул взглядом свое «воинство» и прикрыл глаза. Сон мягко увел за собой.