Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II.

Глава 25

Охренеть два раза.

Колизей отдыхает, а Калигула нервно курит в сторонке.

Вот не ожидал, что арена на которой будет проводится строевой смотр команд средних и старших школ Империи КорЁ будет такого размера, В моём предыдущем мире такого точно не было.

Огромный овал арены по короткому диаметру был… не уверен, но точно за двести метров, а по большому все триста, а вокруг, вверх поднимались ряды зрительских трибун, с огромными парусами полотняных навесов. Тысячи людей, десятки тысяч. Огромная толпа играющая свою музыку, непередаваемый гул голосов. Кажется там, за высоким парапетом, метров в шесть высотой, ворочается огромный, многоглазый и многоголосый зверь.

Просто удивительно, мне ведь ни кто не сказал, что военные игры одно из популярнейших, ежегодных шоу Страны утренней свежести. Нет, так я конечно, видел волнение нашего директора, и куратора из императорской семьи, но вот точно не мог себе представить всех масштабов того, во что, я вляпаюсь со своими кадетами. Блин да я до последнего не представлял куда мы идём строем, по длинному, узковатому для колонны по четыре, коридору. Чувствовал волнение своих пацанов, волнение гордость и уверенность. Тэгю вообще пел про себя какой-то марш, эмоции моего замка ярким всполохами играли музыку ритмичную, печатающие наши шаги.

А потом мы вышли на арену… эдакий римский Колизей с восточным колоритом. И я… даже не знаю как это передать, я почувствовал зверя, огромное существо состоящее из мириадов сердец. Толпа, или нет, не правильно, —единая масса зрителей, воспринималось мной на эмпатическом восприятии неким существом отчаянно виляющее хвостом, в предвкушающем ожидании собаки, знающей о принадлежащей её косточке в руках хозяина.

А вон, кстати, и хозяин, с гостями.

На выдающейся вперёд нависающей над ареной, ложе для первых лиц государства и их гостей, сидели три старика. Зрение услужливо придвинуло ко мне изображение их лиц. Породистое лицо Императора Кореи сидящего посредине, по правую руку на, в точности таком же кресле, сидит Наш Георгий Миротворец, а с лева кто? Судя по узким глазам и тёмно-синему френчу, скорее всего правитель Китая. Дед говорил, что его прибытие ожидается, но мало-вероятно. Сын Цыси не сторонник зарубежных поездок.

Так, а вон, за плечами близкого родственника моих сестёр сидит дед Хасан. Дедом конечно трудно назвать, моложавого мужика с аккуратной бородкой и тонкими усиками, но... я то знаю... Старый греховодник. До сих пор, периодически вспоминаю его сад с гуриями. Ндаааа, дед мне рассказал, как я накосячил с его омоложением, Ну и ладно. Прорвёмся, я думаю.

Так, а это что за цветник, за ним собрался? Третьим рядом сидели женщины, в основном детородного возраста. Правда девицы были разбавлены тремя аджумами, но я вам скажу красоток собрали, одна другой краше. Я медленно переводил взгляд с одного лица на другое, пока не упёрся в счастливую мордашку Лины и сосредоточенное Ланкино лицо. Так это, что получается, парад принцесс получается.

Пока я вертел головой как пацан в Эрмитаже, на автомате выполняя приказы офицеров распорядителей, нашу колонну задвинули в самый край ровных, поставленных по ранжиру, коробочек, участников военных игр.

Вот гадство, мало того что мы сзади всех поставлены, так нас ещё и меньше. Я то, наивный, думал, сорок человек много, а мы в меньшинстве. Впереди стоит коробка мальчишек человек в сто, считай учебная рота. Млядь, они ещё и старше моих. Твою-ж таксиста маму, а нам и бегать и прыгать, а ещё и драться нужно будет.

Осознание задницы холодным потом скользнуло между лопатками, сильно поколебав мою уверенность в своих пацанах. У меня Тэгю весит килограмм пятьдесят не больше, и то мышечную массу я им нарастил в длительных тренировках в зазеркалье. Мы, считай, год субъективного времени потратили. Что там их родители думали не знаю, но по факту за месяц пацаны окрепли и обросли мясом не хуже срочников к концу второго года службы. Стали такими же уверенными в себе обормотами, умеющими, на ровном месте, найти приключение на свою задницу.

Но вашу ж бабушку с Юпитера! Где они таких лосей набрали? Впереди нас стояла коробочка из парней под два метра ростом, собранных, как гренадеры Карла под единый стандарт.

— Тэгю, — тихо, чтобы не услышал, стоящий метрах в пяти от нашего строя, офицер распорядитель, спросил я своего зама, кивая на спины впереди стоящих, — разве это ученики средней школы?

— Это кадеты частной школы Пусан, — так же тихо ответил мне мальчишка, — они тоже в этом году впервые вышли на соревнования. Ух Ты! Император!

На центральной трибуне в ВИП ложе поднялся старик. Император Коджу, собственной персоной, принявшийся рассказывать, как он горд видеть нас, участников, юбилейных сорок пятых военных игр. Как мы должны не посрамить и достигнуть, и вообще показать всем силу Гордой Империи Утренней Свежести, не сломленной, и не побеждённой в самой страшной войне прошлого столетия. В общем в таком духе минут пять вещал. Я думал на полчаса растянет, ан нет рукой махнул и грянули фанфары. А к нам бросились офицеры.

— Направо! — гаркнул наш куратор, — Прямо! Шагооом! Марш.

Коробочки с кадетами разошлись по отведённым для них местам.

На гладком сером бетоне, белой краской Была нанесена надпись «Государственная Средняя Школа Бусан», видимо поэтому, мы потоптавшись по выведенными хангылем буквами, замерли, подчиняясь приказам нашего майора.

— Стой! Раз Два. Налееее-во! — майор, удовлетворённо кивнул, оценив синхронность исполнения поворота. — Значит слушают меня все. Сейчас первым испытанием будет бег на пять километров. Бежите всем подразделением сразу. Капитан бежит впереди на расстоянии трёх шагов перед первой шеренгой, в шеренге четыре человека, расстояние между шеренгами два шага, между бойцами в шеренге — вытянутая рука. Бежите на время. Время исчисляется секундомером с момента пересечения линии старта последним из подразделения, заканчивается так же по последнему пересекшему финиш. Ко времени добавляются штрафные секунды, заработанные подразделением во время бега. Кратковременная потеря геометрической формы строя одна секунда. Длительная потеря геометрии построения, одна секунда штрафа за десять секунд нарушения. Так что, не рекомендую допускать отставание. Лучше синхронизировать скорость бега со слабейшим в строю. Далее. В забеге принимают участие сразу три подразделения стартующие со своих линий. Допускается обгон соперников, путём прохождения сквозь строй. Не допускается намеренные столкновения и подножки. Штрафы за такое нарушение исчисляются судьями по десятибалльной системе, где один балл — одна секунда. Капитан, ваше подразделение считается наименее подготовленным к испытаниям, но не советую ждать снисхождения.

Майор замолчал, внимательно вглядываясь в наши лица.

— Средняя школа Бусан, вас считают слабейшими! Докажите что это не так! Капитан командуйте. На исходную за мной бегом марш!

— Взвоод! — Ору я неосознанно повышая голос, стараясь перекричать гул стадиона, не задумываясь о том, как же мы слышали майора, — Наллее-во! За мной! Бегооом! Марш!

На старте мы стоим последними, ну конечно мы же слабейшие, зачем же нас вперёд ставить, портить зрелище, нашим позором. Я стою перед стартовой чертой, коробочка четыре на десять из моих кадетов стоит в двух метрах позади, пацаны выстроены чётко по ранжиру и в соответствии требованиями судей. Как говорил, один мой знакомый по прошлой жизни мальчишка: "Если ты читер, пользуйся этим на полную". Про строевую песню, а точнее про запрет петь во время бега ним ни чего не было сказано. Так что мы будем петь. Выпускаю из себя сорок лучиков касаясь каждого кадета. Ну плевать что они сзади, за спиной, теперь я чувствую каждого как себя, теперь мы побегаем.

Перед глазами табло, раздражающе моргает красным. Вижу у впереди стоящих такие же, значит стартуем синхронно.

— Бееее-гооом! — загорается зелёный, — МАРШ!

И мы срываемся единым организмом, синхронно втаптывая берцами, чёрный бетон дорожки.

Я запеваю, за мной подхватывают сорок ртов, выводя бессмертного Цоя. «Группа крови» на корейском звучит мощно и слитно, отдаваясь ударами сапог по бетону. Музыка вибрирует вместе с нами и мы бежим, выводя звуки песни загремевшей над ареной, заставившей замолчать многоголосую толпу.

— Моя группа крови выгравирована на моей руке, — поём мы пробегая сквозь строй лосей в светлосером камуфляже, краем глаза вижу удивлённые рожи, с трудом удерживаюсь от махания рукой. А многоголосый, на сорок тонов голос, выводит, заставляя вибрировать душу, — мой военный номер

— Держи мою душу в бою ~ Ооо~

— Я похороню свою кровь здесь, на этой холодной земле.

— Уддачиии

— Пожелай мне удааачииии.

На трибуне старый император привстал, следя за зрелищной гонкой, его соседи слева не стали выказывать своего неодобрения, но к чему ему — русскому, сидеть неподвижным памятником самому себе. Им этого не понять.

Гонки всегда начинали самые слабые, но сегодня было небольшое отличие, в гонках принимала участие школа, которая уже пару лет пропускала ежегодные игры. Так ещё в команде школы Бусан, стоявшей в самом конце рейтинга, принимали участие ученики, ставшие отроками дружины молодого князя Рода Сергеевых. Новости об этом облетели Сеул за считанные мгновенья, когда были вывешены списки участников за сутки до начала игр. Букмекеры сразу взвинтили ставки увеличивая призовой фонд игр.

Команда молодого князя стояла в самом конце. Вот он поднял руку, строй за ним вздрогнул, и принял идеальные геометрические пропорции. Зелёный свет вспыхнул одновременно с сигналом к старту и «Сергеевцы», именно так старый император прозвал их, про себя добавляя «мои», качнулись вперёд, сразу набирая скорость. Мальчишки бежали, как единый механизм, ноги синхронно стучали по беговой трассе, замкнутой в кольцо вокруг арены. А ещё Сергеевцы запели, задавая ритм своему бегу, пели на корейском, и по видимому песня сразу взяла за живое трибуны, иначе как объяснить ту тишину которая повисла над ареной.

Соперники Сергеевцев, мальчишки, одетые в стиле милитари, бежали старательно удерживая строй, сверху было хорошо видно какого труда это стоило. Шеренги бегущих вибрировали и изгибались, школьники старались, выкладываясь не только физически, но ещё и показывая всю красоту своего коллективизма. Когда десятки тел действовали в едином порыве стремясь к поставленной цели.

Кадеты школы Бусан нагоняли впереди бегущих с неотвратимостью паровоза.

— Сейчас Жёра у них самый сложный манёвр, — его старый товарищ, как оказалось, тоже внимательно следил за развитием событий.

Кадеты князя преодолели стометровый разрыв со впереди бегущими слушателями военной школы чеболя Сынкванг, вот его колонны, как нож в масло вошли между колон чеболей, быстро пролетев их насквозь.

— Смогли! — воскликнув на выдохе Георгий Миротворец, — А что они поют? Жаль не знаю твоего языка.

— Ну так, наш друг, это я прожил у тебя, в вынужденных бегах, всем двором, четыре года, — усмехнулся Коджу, наблюдая как чеболевская коробочка потеряла стройность на пару секунд, добавив скорости, — а песни я не знаю, но поют хорошо и слова у песни правильные. Про солдатскую правду поют.

Между тем Сергеевцы повисли на пятка первых участников гоночного забега, те поднажали, понимая что сзади лидеры гонки, во только к этому моменту дистанция до финиша сократилась на две трети, и не все из старшей школы Пхеньяна смогли поддержать порыв своего капитана, колонны растянулись потеряв свою стройность, а главное —линейность.

Трибуны загудели в предвкушении, заглушая слова льющейся песни. Вот четыре колонны Сергеевцев достигли первого отстающего бойца из Пхеньяна.

Низкорослый мальчишка в голубой форме, уподобившись металлическому шарику из пинбола, пролетел сквозь строй, ударяясь и отскакивая от кадетов в зелёном камуфляже. Мальчишка удержался на ногах и устоял, но бежать уже не смог, очумело остановившись и оглядываясь вокруг стараясь сообразить, что ему делать дальше, чуть впереди от него на бетон трассы упал ещё один из отставших, а потом и показался хвост их колон. Отставший подхватил, поднимая на ноги своего товарища, и они со всех ног припустили догоняя свою колонну. Трибуны арены взревев, а сергеевцы меж тем вышли на финишную прямую так и не допусти ни одного отклонения от установленных требований к соревнованию.

— Жора, мы похоже допустили ошибку, выпустив твоего князя на арену, произнёс задумчиво Коджон, — вот оно зримое действие древней крови, посмотри как бегут, ни одного лишнего движения, ни одной ошибки. Кому надо, сразу всё увидят и поймут.

Это да, — Георгий оглянулся на китайца, сидящего с непроницаемым лицом, — да только, это уже не важно, кому надо и так уже знают.

— Ко мне прямо перед вылетом, — он наклонил голову к уху друга, — Британский посол на приём припёрлась. Сука нахальная. Представляешь! Мне! Прямым текстом заявила, мол британской короне совсем не улыбается наличие у России ещё одного князя, и мы значит должны, сильно значит, подумать, прежде чем такое решение принимать.

* * *

Мы, естественно, финишировали первыми, я реально заволновался только раз, когда пропускали сквозь себя строй кадетов в голубой форме. Мне большого труда составило удержаться в колонне теми бойцами, в которых врезались неудачники. Песня закончилась когда Муха — который Му Хё, позывной так и прилип к мальчишке, правофланговый в последней шеренге пересёк финишную черту. Мы по инерции пробежали ещё с десяток метров сразу растеряв всю слаженность и чёткость линий коробочки.

— Вольно товарищи кадеты, — обратился я к мальчишкам, — отдыхаем.

Глаза нашли табло. О как мы пробежали трёшку за три сорок, бля, а ведь это сильно, сто пудов будут мне неудобные вопросы, так а со штрафными секундами что, целых три, это за что, нас так? Глаза опустились от табло выискивая судей.

— Взвод! Покинуть дорожку, — заорал я раненым бегемотом, видя как на нас несётся локомотив в голубой форме.

Мы успели в последний момент, и мне не пришлось спрашивать, за что нам штраф влепили. Дебил однозначно, расслабился в своей крутости.

Наш результат в три минуты, сорок три секунды ни кто не побил, на удивление второй результат взяли голубо-мундирники из Пхеньяна. Им скосили штрафные секунды за умение падать и подниматься. Ну да подняться они смогли, красавчики однозначно, а у Мухи под глазом синяк от этого умения нарисовался.

Гонки по взводно, точнее по клубно, это только у нас по сути взвод и то увеличенный, а так у остальных почти по сотне рыл в клубах собралось.

Так вот, к моему удивлению гонки длились не более часа. И мы не единственные пели во время бега. Только вот бойцы из школьного клуба приморского города Ансан, в чёрных брюках и белых морских рубахах, с гюйсами в чёрную полоску, скорее орали речёвку, чем пели. Правда, им это помогло слабо, пацаны заняли шестое место.

Вторым соревнованием была строевая. И мы её продули, не в сухую, но продули. Да мы выступили красиво и слаженно, поражая судей своей чёткостью линий и правильностью эволюций на плацу. Но как оказалось, из строевой тут устроили целое шоу, и почему мне об этом не сказали сразу, хотя если честно намекали, только я не внял.

Коробочки с кадетами совершали немыслимые эволюции. Строй мог мгновенно разбежаться по расширяющимся параболам, этаким распустившимся цветком, или шеренги становились окружностями и двигались по орбитам вокруг своего капитана, и всё, блин чётко, армейским чином, без какого либо циркачества. Два шага вперёд, поворот направо, шаг вперёд, поворот налево три шага и снова направо, и так по кругу. Наше выступление по сравнению с ними было просто пресным, удивительно, как нам ещё дали четвёртое место. Расстроился, слов нет.

Полтора часа длились показательные строевые выступления. А за ними и перерыв наступил. Я в наивности своей ожидал, что нас отведут на обед, благо время к двенадцати, да не тут то было. Нас покормили прямо на плацу арены, видимо потому, что есть сидя на полу для всех было привычным делом. Пока мы ели, на трибунах царило оживление, как это обычно бывает в антракте. Броуновское движение зрителей и лоточников с готовой едой, привлекало моё внимание, отвлекая от мыслей. Млять проиграть в дисциплине которую я считал нашей самой сильной стороной.

В виповской ложе тоже трапезничали не покидая насиженных мест, я хмыкнул практичности корейской службы протокола, разглядывая как за поставленным круглым столом разместились три императора с правителями поменьше рангом, ну или силами и влиянием. Хасан сидя по правую руку от нашего императора, неспешно беседовал с Георгием. Неожиданно оба собеседника посмотрели на жующего меня, да так пристально, что я опростоволосился, не нашёл ни чего лучшего, как помахать им рукой. На мой жест оба, переглянулись, и покачав головами, неразумности молодёжи продолжили беседу, заставив меня густо покраснеть. Вот жеж дебил малолетний, вот какого хрена. Переволновался? Конечно может и такое быть, но отмазка, так себе. Лажанулся однозначно. Расстроившись, я отвернулся от царственной ложи, механически поедая рис, метая его палочками в рот.

Звук фанфар возвестил о начале следующего этапа.

Битвы на палках.

На двухметровых шестах — чыньбон. Только вместо утолщения на концах кожаная защита. Я взвесил в руке шест, тяжёлый зараза, пару, тройкукило точно весит. Под кожей явно песок. Хорошо каплевидные наконечники в толстой части не более восьми сантиметров. Плохо, мы к такому не готовились. Я своих пацанов тренировал штыковому бою, как в строю так и в свалке. Спросите зачем, а что бы было. Как то за рюмкой чая с одним прапорщиком, разговор коснулся первой мировой. Так вот он мне и поведал, что такой навык очень хорошо готовит бойца к встречному бою, когда очередь в упор и лопаткой по шее, мол хорошо как с психологической стороны так и с мышечной памятью. А у меня в зазеркалье время на такое было. Но всё равно плохо. Упустил я этот вид развития своих кадетов. Правда хорошо то, что и для других это соревнование стало сюрпризом.

Правила простые. Драться будем стенка на стенку. Тактика на усмотрение капитана, упавший боец вставать не имеет права, так как считается убитым и своей тушкой должен лежать и не отсвечивать, путаясь под ногами. На мой вопрос о количестве выставляемых бойцов, мне как не слезшему с бронепоезда, только у виска майор не покрутил, повторил, что участвовать должны все, и косые и хромые и, даже, на голову больные. На мой полный язвительности вопрос, где мне взять косых и кривых, получил разъяснения, что выигравшая команда на следующий бой обязана выставит всех, те кто не может стоять считаются условно выбывшими. Короче жесть, особенно если учесть что перерывов между боями не предвидится. Бой шесть минут. Выступают сразу все команды, жеребьёвка проведена заранее, лично Императором Коджу. По окончании подсчитываются условно выжившие, у кого на ногах больше, за теми и победа. Десять минут на оказание первой помощи, и снова драка уже в четверть финале, потом так же полуфинал, ну и финальный бой. Трандец мясорубка.

Разглядывая выданный мне синий шлем, похожие я видел у хоккеистов, когда лицо закрыто жестким каркасом, решал в уме математическую задачу. Наши противники стояли тремя шеренгами в двадцати метрах от нашего строя, сверкая красным лаком на шлемах. И было их ровно девяносто вместе с капитаном.

Пипец! С первого же раза нам выпал шанс сразиться с самой многочисленной командой. Их много, нас в два раза меньше, как ни строй свои порядки, они нас охватят по флангам и задавят массой. По всему выходит нужно строить классическую свинью, прорываться сквозь их порядки. И мне становится первым, как самому толстокожему. Сбить меня чыньбоном, это постараться нужно. По периметру нужно поставить самых низкорослых, их задача связывать противника, так что бы со второй линии со всего маха да по шлему. Третья линия резерв. Как-то так. Блин людей мало. Свинёнок получается вместо свиньи, до полноценного строя прорыва сильно не дотягиваем. И противник попался непростой. Они одни из лучших. Наш куратор сказал, биться придётся с чемпионами позапрошлого года. Серьёзный противник. Ладно как говорится — друг не выдаст, кабан подавится. Прорвёмся.

Энергия побежала по жилам, полыхая перед внутренним взором золотыми всполохами, растекаясь вокруг меня по кадетам. Теперь мы готовы.

— Становись! — перед внутренним взором появляется капля, в которой я остриё, мои бойцы три линии натяжения. Первая самая длинная и растянутая, бойцы встали лицом к противнику держа дистанцию сантиметров семьдесят. Вторая линия более плотная их тоже пятнадцать. Третья линия самая малочисленная, в неё выставил самых рослых.

— К бою, — я ору выставляя перед собой конец шеста с кожаным навершием. Противник вместо ожидаемого сближения ровным строем, неожиданно для меня срывается с места на бег. Сметут суки, все мои планы коту под хвост. — Бегом марш!

* * *

— Что творят — Лев Аристархович, подпрыгнул в возбуждении.

И так было понятно, у их команды шансы призрачные победить. При таких правилах шансы минимальные. Сверху прекрасно видна разница в пропорциях. Фаланга в три шеренги красноголовых покрывала, Юркиных кадетов как бык овцу. Так они ещё и побежали.

— Сметут, как есть сметут, — пробормотал сидевший рядом сын, зачем он так построил, нужно было черепаху ставить.

Синие каски, единым слитным движением, похожим на движение единого живого организма, за секунду до атаки перестроились в форму каплевидного наконечника копья. Шесты взметнулись над синими касками уставившись в сторону противника.

— Бегом — заорал старик, подхватывая крик сына, и синие услышали выстрелив собою навстречу красной волне.

Столкновение. И неожиданно для отца с сыном синие как нож рассекли бегущих красных. Остриё строя синих волноломом рассекло набежавшую волну оставляя за собой поверженных противников. Сверху было хорошо как за синим копьем остаются лежащие неподвижно фигурки. Движения синих поражали своей монолитностью, ор с трибун не давал им слышать криков сражающихся бойцов, но оба зрителя болеющих за своего сына и внука, были уверены в том, что их бойцы дерутся молча.

Копьё пробило насквозь красных рассекая бегущих на две части. Синие тут же перестроились в две шеренги ударив в тыл сгрудившимся красным, растерянно пытающимся построится плотным строем. Удар синих не дал завершить им манёвр. Синхронно выстрелившие вперёд шесты выбили с десяток красных. Подшаг и уже вторая шеренга, сквозь строй первой наносит удар кожаным набалдашником удар. Тычок в корпус не оставляет красных равнодушными, их ещё много, ярость схватки захлестнула, не позволяя услышать команды своего капитана. Мешаясь друг другу, махая шестами как дубинами красные накинулись на ровный строй синих. На какую-то долю мгновения показалось, что вот сейчас сомнут синих… Но… Синие, единым шагом, шагают вперёд, задняя шеренга принимает наносимые удары сверху прикрывая переднюю шеренгу, первые же точными ударами, по забралам красных шлемов дезориентируют противников. Слитный шаг, и новый удар оставляющий поверженных красных на бетоне арены.

Красная волна буквально стёрлась об монолит шеренг синих.

Победа.

— Ты видел! — В возбуждении Евгений Львович, схватив отца за плечо, — видел! Наши ни одного не потеряли.

— Девяносто против сорока! — отец повернул к сыну горящие в возбуждении глаза. — Немыслимо! Ты видел сын! Видел! Что творит шельмец! Как он их!

* * *

— Старая кровь, — прошипел сквозь зубы Тунчжи.

Император Китая, позволил себе лишь на краткий миг проявить эмоции на мраморном лице. Информация от департамента внешней разведки заставила старого императора отправиться к соседям, что бы лично получить подтверждение факту наличия юного принца у Российской короны. Русским удалось. Они смогли. Их природные князья тысячелетиями правили на своих землях. Держа под своим контролем огромную территорию. Это от них Китай построил стену в своём страхе перед северянами. Люди дракона не попадали под силу их власти, но и противопоставить ни чего не могли. Китай всегда мог переварить любых захватчиков, растворяя их в себе делая неотъемлемой частью тела дракона, и только русы — княжьи дети не были подвластны силе дракона. Это пугало. Заставляя отгораживаться от них высокими стенами. И вот сейчас на его глазах старая кровь вновь показала свою силу, заставив четыре десятка мальчишек стать продолжением юного князя. Шансов у детей чеболей севера не было. Красные очень быстро стёрлись о жёсткую щетину синих. Дальнейшие поединки он смотрел не замечая ни кого кроме мальчишки ведущего своих бойцов к победе.

Пожилой император безучастно взирал на арену, он думал о новом повороте в мировой политике. Думало том, стоит ли ему игнорировать предложение англосаксов. Эти дети демонов потеряли всякий страх. Европейцы не сильно-то искрывают свою принадлежность к тёмному колдовству. Ставят памятнике Сатане, удовлетворяя демонов на чёрных мессах.Ставят спектакли прославляющие рогатых. Нет!Детям голубого дракона с ними не по пути.

Но, вот, русы. Семь тысяч лет русыпугают поднебеснуюсвоей непредсказуемостью. Русы угроза, вечная угроза, привычная угроза.

Англичане со своей европейской кликой страшная угроза.

Великие весы равновесия. На этих весах благоденствие Китая. Атеперь отпали последние сомнения,мальчишка действительно чародей. Его старые чётки, древний артефакт показывающий незримое. Он чародей. Сильный. Мощный. Повелитель. Нужно договариваться.

С британскими демонами, принявшими облик льва говорить не о чем. С ними придётся снова драться.

Драться без русских, ввергнуть империю в пучину отчаяния. Значит нужно договариваться. Значит нужно предложить то, от чего Георгий не откажется.

Союз. Обеим империям нужен союз. Стратегическое партнёрство. У них дешёвые энергоносители, у нас дешёвая рабочая сила. А ещё у Георгия две внучки на выданье, и одна из них ведающая — повелевающая природой, а станет матерью, станет ворожеей.

Брак с его внуком Хваньло. И пусть мать попробует сказать хоть слово простив. Двести лет живёт старая карга, а небо, всё ни как не желает принимать эту дряхлую старуху. Беспощадная Циси, золушка Поднебесной.

Тяжело вздохнув старый император, снова обратил свой взор на арену. Для русского князя победа в этом турнире далась слишком легко. Его мастерству соперникам просто нечего поставить.

А Георгий! Император Всероссийский! По челу старого Императора пробежала тень усмешки. Ты посмотри как его разобрало. Коджона за плечо схватил. Орёт восторженно. Император своим видом должен возбуждать в своих подданных благоговенье. Впрочем сколько там ему? Чуть больше ста? Ну так ни чего удивительного, он в его годы ещё по борделям бегал прикрываемый верными евнухами.

Тунчжи снова обратил внимание на арену. Там как раз в финале сошлись отроки княжьей дружины и очередные статисты. Команды по количеству были равны, но у него не было сомнений в победе фаворита русских.

Вот две команды стали напротив друго-дружки в двадцати метрах, приняв одинаковый строй, в три шеренги. Разница в командах была видна даже дилетантам впервые пришедшим на любимое корейское развлечение. Старый император усмехнулся одними уголками губ, не давая фарфору высокого лба сложиться складками. В этом году традиционные игрища продлятся один лишь только день. Целых три императора и пять глав небольших государств, — лакомый кусок для тёмных. Так что один день, да официальный ужин Азиатской восьмёрки. Серьёзные переговоры будут ночью… неожиданно зелёные смогли удивить, сбив его с мыслей о предстоящих переговорах. Не дойдя трёх шагов до синих, первая шеренга присела, тут же, заскочив на плечи им запрыгнула вторая шеренга бойцов, что бы тут же воспользовавшись своеобразной катапультой, запрыгнуть внутрь строя синих. Атака была неожиданной, трибуны взревели, строй княжей дружины пошатнулся, понеся первые потери, практически вся вторая шеренга повалена на бетон, перейдя в статус условно погибших. Растерянность синих, сменилась атакой третьей шеренги на прорвавшихся, когда как первая, сократив дистанцию единым монолитом врубилась в противников, не успевших подняться. И опять зелёные удивили. Понеся минимальные потери, они с успехом отбивали слаженные удары синих. За кадетами военного лицея для сирот военнослужащих, стоял опыт их офицеров и вбитые в подкорку умения, сломить их просто силой синим не удалось. Отбив первый напор зелёные начали выбивать отроков князя одного за другим, акцентируя свои атаки на отдельных кадетах, действуя по принципу трое на одного. И снова акробатические прыжки, только теперь прыгали Синие.

Внезапно, неожиданно для всех, избиваемая первая шеренга, высоко подпрыгнув, понеслась назад. Развернувшись в воздухе, синие атаковали с тыла прорвавшихся зелёных. Красота манёвра заставила на секунду замереть всю арену, что бы через мгновенье взорваться восторженным рёвом.

— Что творит! Ай молодца, — Георгий ударил обеими ладонями по перилам ограждения склонившись вперёд почти доставая брони стекла, — нет ты видел?

Император Поднебесной с достоинством кивнул своему коллеге, не выказывая ни тени эмоций. Впрочем Миротворец уже отвернулся, отдавшись действию арены.

Синие, во главе со своим капитаном, атаковав, чётко распределённые цели, ошеломили противника, нанеся монолитный удар, тут же разворачиваясь к зелёным оставленным сзади. Третья, поредевшая шеренга синих, добила оставшихся на ногах, с тем что-бы занять своё место в строю.

Русские, своей чёткостью движений напоминали киношных роботов из любимой императором космической саги. Слитный шаг и атака. Теперь зелёные потеряли своё преимущество, их совместные атаки, на выбранных соперников натыкались на защиту второй шеренги.

Тактика лицеистов стала играть против них, они по сути разбились на тройки, позволив красным их разделить, да и осталось их слишком мало, всего двенадцать бойцов.

Последними пала тройка капитана зелёных. Тунчжи ожидал от князя благородного поединка капитанов, но нет, для него не стали делать исключения, кожаная бита ударила в колено, вторая поддых, заставив согнуться, припадая на колено. Всё это поражение.

Юный князь шагнув вперёд подал руку капитану соперников, поднимая его с бетона. Трибуны взревели, чествуя победителей.

Жалко у него нет дочери подходящего возраста, отличная получилась бы партия.

Хотя, сколь там князю? Только пятнадцать? Через шестнадцать, семнадцать, лет ему будет чуть больше тридцати, возраст когда к молодому мужчине приходит зрелость и понимание настоящей ответственности и любви. Шестнадцать лет, пролетят не заметишь. Наложница родит ему дочь. Главное что бы мать снова не влезла, и не довела его наложницу до выкидыша.

Хорошая мысль, нужно обязательно обсудить её с советниками.

* * *

Ещё одна такая победа и меня можно будет прикопать где нибудь под кустиком. Это трешь какое-то, физическое насилие над собственным мозгом.

Управление взводом посредством собственной энергии это… это что-то. Понимание совершённого нами, тяжёлым мешком усталости упало на мои плечи, не задумываясь, машинально, отдаю команду Тэгю отдыхать, сам сажусь в позу лотоса, подставив ладони солнцу.

Это не было слиянием, как об этом писали в моей реальности фэнтезийщики, мы не были одним целым, Но мои команды, точнее мои манипуляции энергией воспринимались кадетами как команды, и я управлял отдельно каждым, а они таким же образом передавали информацию мне. Млядь с какой же скоростью это происходило, а ещё ребята выложились на сто двадцать процентов. Я чувствовал их настрой, их эмоции, их желание победить, и тут да, мы даже дышали в унисон. А ещё, ох-ё, мы же думали одномоментно, этакий сорокоядерный процессор…

Внезапно чужое внимание пробилось сквозь мою медитацию, от судейской группы к нам спешил наш куратор.

— Взвоод! Становись. — Командую с кряхтением поднимаюсь, расплетая ноги, тихо бормоча себе под нос — ну прямо ужас летящий на крыльях ночи.

Лицо майора полыхало гневом, или это у меня такие эмпатические ассоциации. Ноздри гневно раздуваются, выдавая в нём японские корни, в глазах полыхает ярость.

Остановившись передо мной он несколько секунд смотрит мне прямо в глаза. Да где ж мы так накосячили?

— Капитан кто дал команду вашим людям садиться? Устроили пляж прямо перед императорской ложей.

— Мои люди устали. — мысленно бью себе по роже раскрытой ладонью, понимая как жалко звучат мои слова.

— Устали?! — буквально рычит мне в лицо офицер, — Разве был такой приказ? Вам было приказано стоять здесь! Устали?! Вас поставили на место победителей! Солдат не должен покидать строй без приказа. Только смерть является достойной причиной покинуть строй. Вам понятно капитан?

— Так точно! — Втягиваюсь в струнку перед офицером, — понятно.

— Ну а раз понятно, стать в строй! — Майор прошёлся перед строем, встав чётко напротив середины шеренги, пройдясь тяжёлым взглядом по лицам моих кадетов, — за самовольное покидание строя, кадеты средней школы Бусан Судейской коллегией наказываются одним кругом вокруг арены. Наапрааво! Бегом марш!

Ну мы и побежали… отдыхать. Ну а что, а вдруг война, в мы уставшие.

Следующим этапом назначены соревнования по пулевой стрельбе.

Мать его! По пулевой стрельбе на громадной арене с десятками тысяч зрителей, и это не считая могучую кучку правителей заседающих в ви-ай-пи ложе. Это как? Майор доводил до меня правила соревнования, а я решал в уме непонятную задачку, отслеживая глазами два тягача армейской наружности, бодренько притянувшие непонятную конструкцию в центр арены. Взвод солдатиков с шевронами императорских сапёров, быстренько, с помощью подъёмного оборудования БРЭМовi, смонтировали широкое полукольцо жирно блестящее в свете послеполуденного солнца и софитов медными всполохами. Этакие ворота.

Или портал?

По поверхности полукольца плавали буквы санскрита, складываясь в знакомые, слова которые притягивали взгляд своей завораживающей грацией. Низкий гул, который казалось начался где-то в глубине моей черепной коробки заставил буквы загореться ярко-синим цветом светодиодных фонарей. Из обода полукольца ударили лучи, заскользившие по противоположной стене арены над которой начинались трибуны. Лучи ударили с обеих сторон кольца, сформировав световой тоннель, делящий арену ровно пополам. Световые лучи обернулись непроницаемым синим дымом. Буквы ярко вспыхнули, заставили зажмурится, оставив на сетчатке глаз, причудливо извивающиеся полосы. Открыв глаза я увидел мерно горящие буквы на поверхности полукольца. Голубой дым рассеялся превратившись в лёгкую дымку, которая на моих глазах стала совсем прозрачной. Ну или почти прозрачной, так как трибуны напротив нас, виделись через эту прозрачность несколько искажёнными.

— Охренеть, — шепчу себе под нос, — так это же тир.

— Впечатляет? — Поворачивается ко мне майор, — у Империи Корё один из лучших наборов стратегических артефактов.

— Не очень — отвечаю я, перевернув очередную страничку несоответствий между двумя моими мирами, —впечатляет неподходящее слово, тут больше подходит армейский матерный в своём многообразии смысловых значений окрашенных эмоциональной подоплёкой.

— Хмм. Однако, — неужели майор может улыбаться, а нет, вон глаза снова подёрнулись межпланетным холодом,— капитан, ещё раз напоминаю, вы стреляете первыми, всего три упражнения, баллы считаются по совокупности всех выстрелов. Помните об этом. И… Удачи.

В тир мы попали через дверь.

Банально? Ну да мне тоже так показалось, и вопросов к боевому применению этого девайса появилось ещё на десяток больше.

Дверь, узкая, с закруглёнными углами, крепилась прямо к плоскости арки, явно являлась штатным проходом задуманным неизвестными мне инженерами.

Первый этап — залповая стрельба. Восемнадцать мишеней, двадцать человек по пять патронов залпом. Первую шеренгу естественно поставил на колено, более десяти человек в шеренгу поставитьне разрешеноправилами.

Мать их… мишени оказались двигающимися, они плавно как по волнам двигались, взад, вперёд, влево и вправо. Ещё и периодически взлетая немного вверх, наверное на метр, не более. Пока я ставил первую группу, мишени как раз задвигались, от бойцов второй партии послышались приглушенные восклицания, не панические, но и радостными их не назовёшь.

— Отставить разговорчики в строю! — обрываю начинающийся гул возмущённых голосов, — демонов у устроителей не было, а то бы вы показали как стрелять надо, горячие корейские парни.

— Целься! Залпом! Пли! — на удивление звук выстрелов звучал достаточно приглушённо, как будто вокруг нас находились звукоулавливатели.

Первые отстрелялись за полминуты. Слитные залпы, сосредоточенные лица.

— Оружие к осмотру, — Киваю головой быстро пройдя позади строя. Командую на ротацию. Снова слитные залпы с периодом в семь секунд. Сколько мы набили... ищу глазами табло.

Ого! Почти девять тысяч, это хороший результат, или я ни чего не понимаю, теперь двумя пулемётами в один заход по пятьдесят патронов в ленте на каждый, стрельба капитана и всё, мы отстрелялись. Это не соревнование, а конвейер какой-то. Хорошо что остальные команды по нам получат право только на сорок стрелков, да плюс капитан.

Два пулемёта установили на треноги станков. Машинки странные, ствольные рубашки как на Льюисах — толстые трубы, ствольные коробки короткие с массивным ленто-приёмником, две ручки с гашеткой как у Максима. Походу облажаемся по полной, мои с такого не стреляли от слова совсем.

— Тэгю справишься? — он у меня лучший по пулемёту.

— Так точно капитан, мы с Ли Дон Ук, с таких в Игровой Галерее стреляли, наш любимый симулятор.

— Тогда оба к станку, —киваю широкоплечему пареньку, и не скажешь что это одноклассник моего оруженосца. Хотя ребята за время проведённое в зазеркалье, прилично массу набрали. Тэгю вон то же вытянулся и в плечах раздался.

Кадеты уселись на узкое сидение закреплённое на одной из лап треноги. Довольно таки уверенно отрегулировали под себя, Два солдатика из обслуги присоединили коробки, протянув ленты за языки через лентоприемники. Готово теперь только взвести и к стрельбе готовы. Авантюра однозначно.

Пулемёты зарокотали коротким злыми очередями, лица над руками, глаза прищурены, хищные пламегасители двигаются влево и вправо по горизонту ловя в прицел двигающиеся мишени. Пятьдесят патронов для пулемета и на пол минуты не хватит, для меня же время тянулось медленно, глаза прикипели к табло на котором мелькали цифры считающие очки. Шестьсот пятьдесят четыре, это как? Ого гул трибун пробился через звуконепроницаемое —назовём это полем. Будем считать это хорошим результатом.

Теперь моя очередь. Твою то таксиста маму. Стрелять по тем же мишеням, из пистолета, тут же метров сто пятьдесят не меньше, оно вообще реально из пистолета попасть. Видимо моё скептическое лицо, и взгляды бросаемые на стол с разложенными на нём пистолетами, заставили подойти ко мне офицера в чине капитана.

— Сомневаетесь, в представленных пистолетах, правилами разрешено использовать личное, —он кивнул на мою портупею на которой как раз не хватало кобуры, — прими совет капитан, бери американца, Кольт больше ста лет держит марку по кучности на больших растояних.

— Спасибо, я воспользуюсь своим, —доставая из за спины АПС в деревянной кобуре, улыбаясь кончиками губ на распахнутые в изумлении глаза.

Из Стечкина я стрелял и много, одно время упросил шефа отцовской охраны натаскать меня, вот и осваивал его любимую игрушку, правда дальше пятидесяти метров мы не стреляли, у нас тир в подвале на пятьдесят метров был.

Прищёлкнув кобуру в качестве приклада, спокойно вышел на рубеж. Глаза приблизили мишени, белые металлические тарелки на тонком стержне, с красным яблочком по центру. Солнышко полыхнуло охватывая руки, краем сознания слышу давешнего капитана говорящего, что у меня всего минута и двадцать выстрелов. А перед глазами плавают мишени, восемнадцать штук и каждая самым наглым образом смеётся мне в лицо, вместе с устроителями игр, значит ни кто не принимает в расчет что можно поразить все мишени.

— Огонь,— орёт капитан.

Куда побежала сучка… Выстрел, тарелка отлетает, мишень складывается. Следующая убегает, хрен тебе я чётко вижу куда должна попасть пуля, палец мягко вжимает курок, вторая полетела, Третью не поймаю, стреляю в четвёртую она как раз подплывает под мою пулю. Четвертая. Пятая загнулась.

После восемнадцатой у меня осталось два патрона и восемнадцать секунд времени. Коротко, вопросительно кидаю взгляд на капитана и ещё две мишени поплыли навстречу друго-дружке. Перевожу флажок на автоматическую стрельбу, и дождавшись когда они встретятся выплёвываю короткую очередь положив сразу две тарелки.

— Стрельбу окончил, — задираю вверх ствол пистолета, затворная планка в крайнем положении, напряжение покидает, мои руки перестают светится огненно рыжим, солнышко внутри удовлетворённо притухает, оставляя после себя чувство лёгкого охренения. Смог, я мать его так, смог. Фуххх.

Трибуны беснуются, снаружи к нам доносится глухой шум, на кране застыла цифра в двести очков, через секунду ярко красным вспыхнула итоговая надпись девять тысяч пятьсот сорок пять очков. На огромном мониторе показывают в замедленном режиме последние два выстрела, пули как в матрице медленно летят, раздвигая воздух, к съезжающимся мишеням, чтобы клюнуть их по очереди точно в центр красного пятна.

Обвожу взглядом своих, ловя восхищённое лицо капитана и восторженные лица солдатиков обслуги. Ну да это вам не тут.

— Выходим? — в ответ капитан мне только кивает, — Становись! Покинуть стрельбище, по одному… Первая шеренга! Марш! Марш!

В глазах встречающего нас майора застыло непонятное выражение, он молча кивнул выслушав мой рапорт о готовности продолжать соревнования, с некоторой усталостью он объявил что мы можем отдыхать, для этого нас отведут в зелёную зону отдыха команд, где у нас будет целых сто пятьдесят минут на отдых и принятие пищи. Поставил на вид, то что к нам обязательно будут домогаться журналисты, а в последние пол часа мы должны быть готовы предстать перед первыми лицами государства, если таковое желание у оных появится.

Ну а дальше поворот на право, в к колонну по четыре и бегом марш. Зараза милитаристская, не дал даже вопросы задать. Мне хотелось спросить про наши результаты, насколько хорошо мы выступили, каковы по его мнению наши шансы на победу, но майор только нервно дёрнул щекой, задавив в зародыше мой порыв. Отдав команду бегом, побежал рядом с нами. Как то не задумываясь я и его окутал своим лучами. Четкий, размеренный стук по бетону наших берцев, как африканские тамтамы проникал в душу низкими вибрациями. Наверное со стороны мы смотримся очень эффектно, стройные ряды колонны по четыре, синхронные движения, поймал я за хвост самовлюблённую мысль, блин так и возгордиться не долго, к чему это меня так торкнуло? Неужели влияние толпы, ради восхищения которой хочется нравится? Чур меня.

Зоной отдыха, оказался холл на втором этаже, в центре которого был фонтан с парой хрустальных лебедей, танцующих в центре. Их переплетённые шеи с закинутыми вверх клювами, распахнутые крылья сразу привлекали к ним внимание. Сверху на птиц лил дождь, ливнем светящихся капель. Красиво, вот действительно красиво, сразу захотелось и себе что ни будь такое, этакое. Бортик фонтана представлял собой зелёные побеги с белыми цветами лилий, запах от которых встретил нас уже у дверей.

Стеклянные стены с видом на императорский дворец, барная стойка кафетерия с десятком столиков и приветливыми девушками в белой форме на раздаче, с лихо заломленными беретками. Деревянные парковые лавочки вокруг фонтана, деревянные кадки с посаженными в них берёзками. Да уж. Тут только войсковой праздник дяди Васи встречать.

Покормив личный состав, отправил кадетов отдыхать, махнув рукой на лавочки, сам тоже присел, откинувшись на спинку. Мысли лениво текли, не оставляя следов на подкорке и выравнивая извилины. Я разглядывал зелёные берёзовые листики и золотые серёжки лениво размышляя, а когда вообще берёзы цветут. Над деревом явно поработали профессиональные садовники, толстый десяти сантиметровый ствол, с ветками кроны, искусно сформированной так, что бы ветки росли только с навершия ствола и параллельно земли со свисающими тонкими плетьми покрытыми листвой.

Положив руку на ствол, ощутив бархатистую гладкость дерева, потянулся к жизненным потокам, это не аура, это нечто другое, и как я раньше не догадался, что у деревьев тоже есть свой энергетический сосуд, точнее не так, энергетический каркас.

Легкое касание к моему лицу, заставило открыть глаза.

— Да твою беличью маму в космонавты! —в изумлении я уставился на Рыжика повисшего на березовых плетях, вцепившись в них тремя лапами. В четвёртой бельчун держал скомканную тряпицу, тыкая мне этим в лицо, — ты как тут? И что за хрень ты мне в лицо суёшь, бессмертный зверь?

Рыжая сволочь, возмущённо заверещал, пытаясь не свалиться, демонстративно стал тыкать в меня тряпицей.

— Да ты что! Совсем охренел! —мою руку в замахе остановил Тэгю.

— Капитан он хочет что бы ты её взял, —бельчун утвердительно заверещал, снова суя мне тряпку.

На бывшей некогда белом куске материи красным было написано всего лишь полтора десятка букв, вот только таких боковок я ни когда раньше не видел, чем то похоже на старославянский, но и только. Впрочем:— Василий!

— Господин,— рыжего в холле сразу стало много больше. Волна воздуха от взмаха шляпы погладила мои щёки, — к твоим услугам.

— Вася? Прочитать сможешь? —Протянул я ему тряпицу.

— Спаси свою рабу.

— Какую ещё рабу? Мартышу? Это тебе Мартыша дала?— обратился я к Рыжику успевшему спуститься с берёзки и усесться на задние лапы рядом с Василием.

Бельчун снова заверещал, по человечески кивая головой.

— Он говорит, что его послала лазающая по деревьям, что её везут по лесной дороге в клетке из железа. —фамильяр сходу стал переводить с белечьёго, вот уж не знал что такой существует.

— Что вот прямо так и сказал?

— Нет господин это интерпретация, зачем вам ветки которые не грызутся и холодные как камень, сказать железо и короче и понятнее.

— Что ещё тебе поведал лесной оратор? Кто везёт, куда? И сколько этих везущих, и почему, в конце концов? —вот может Вася выбесить своей образованностью, сноб пушистый.

— Господин,— Вася склонил голову в поклоне, —мнится мне, нужно о том спросить у Шишки, раз дорога лесная, кто если не леший будет знать, что происходит.

— Ты тут видишь старого лешака? —я уже не скрывал своего раздражения, понимание о пришедшей беде взывало к немедленным действиям.

— Господин дерево.

— Что дерево? Вася не нервируй меня.

— Ты вплёл его судьбу в лес на другой стороне, как бы иначе Рыжик тебя нашёл.

— Таак.— я задумчиво потёр подбородок, —Тэгю, остаешься за старшего, если что то срочное, звони, я буду на связи.

— Есть остаться за старшего, только у меня это,— мальчишка замялся, — у меня телефона нет, я не брал с собой, нам же прямо запретил господин директор школы.

— Держи,— я достал его трубку. Протягивая её своему заму, только сейчас обратил что все мои кадеты стоят вокруг моей лавочки, внимательно следя за нашим разговором,— я на полчаса отлучусь. Всем отдыхать.Вася, Рыжик за мной.

Схватившись за зелёную плеть, зажмурился, мысленно представил камень около Софьиной дорожки, сделал шаг вперёд. Запах прелой хвои возвестил что я на месте.

iБронированная ремонтно-эвакуационная машина.