Путешественник по мирам

Глава 77. Доброволец

Лекции чередовались с упражнениями по физподготовке. Потом обед. Затем снова занятия. Перерыв, в течение которого, исполняя указания замполита, Максим отправился в библиотеку. Сидя за книжками, он вспомнил основные тезисы, которые его предшественник старательно усваивал в школе и институте. «Прибавочная стоимость создается только трудом… капиталист присваивает себя прибавочную стоимость, тем самым эксплуатируя рабочий класс… капиталист увеличивает степень эксплуатации, увеличивая интенсивность труда…» — как-то сами вспомнились цитаты из учебников.

«Нет, в этом мире я не буду задерживаться, — подумал Максим, — В эту же ночь пойду дальше. Надо только поточнее сформулировать желание. СССР без постапокалипсиса? Мир победившего коммунизма? А что такое коммунизм? Там действительно будет так хорошо, как обещали? Или может быть, пожелать попасть в конкретные литературные вселенные? Если они, конечно, где-то существуют. Как насчет Мира полудня Стругацских? Или вселенная Ивана Ефремова из Часа Быка? Лишь бы только на Тормансе не оказаться… Так… А как я сформулирую свое желание попасть в Мир Полудня? Не получится ли так же, как с «хочу в СССР»? Может, перечитать книжку? Интересно, в этой библиотеке она есть или тут только сочинения Ленина и Маркса?»

Пока Максим думал, перерыв кончился. Снова учеба. На этот раз новобранцев заставили собирать и разбирать автоматы, а потом стрелять по мишеням.

День прошел незаметно. Пронин очень сильно устал. Когда начался отбой, он закрыл глаза и тут же услышал:

— Рота! Подъем!

«Ничего себе, ночь прошла за одно мгновение…» — растерянно подумал парень, быстро облачаясь в «скафандр».

Снова построение на плацу, набившая оскомину однообразная речь замполита, бег с препятствиями. Лекции. Немного разнообразия добавил просмотр фильма о зверствах американцев во Вьетнаме. В актовом зале на большой экране проектор транслировал исторические кадры, в основном, черно-белые. Говорящие по-английски солдаты беспощадно расстреливали мирных жителей и сжигали детей напалмом. У Максима непроизвольно сжимались кулаки.

Очередной день закончился отбоем и провалом в сон, который, как и вчера, длился лишь одно мгновение.

Пробуждение, построение, тренировка, лекции, тренировка. И так каждый день. Сумасшедший бег с препятствиями, когда некогда даже было подумать о том, как выбраться из этого мира. Да, был небольшой перервав, но его приходилось тратить на штудирование книг: замполит грозился устроить Максиму экзамен по политэкономии.

Однажды, на очередном построении замполит объявил:

— Едем разгребать завалы. Есть добровольцы?

Несколько человек сразу шагнули вперед. Максим, подумав о том, что это шанс внести в жизнь разнообразие, тоже вызвался.

— Отлично. Я рад, что у нас есть сознательные новобранцы.

— Служу Советскому Союзу! — бодро отрапортовали добровольцы.

Всех погрузили в грузовик, который долго ехал, судя по дикой тряске, по каким-то ухабам. Окон тут не было, а через маленькую щелку между тентом, мог смотреть только тот, кто сидел рядом с выходом. Максиму же досталось место возле кабины, и он не мог видеть, куда их везут.

Солдат высадили возле груды строительного мусора, который им предстояло грузить в самосвалы. Эти машины постоянно то подъезжали, то отъезжали. Еще тут ходили какие-то люди в серых плащах, у них были в руках палки, похожие на клюшки и они постоянно щелкали. «Счетчик Гейгера», — вспомнил Пронин названия этих приборов.

Сержант дал Максиму в руки ломик и велел разбивать кирпичную стену. Его товарищи при этом хватали летевшие обломки, клали на тачку и отвозили в кучи, которые другие солдаты лопатами грузили в подъезжающие машины.

По возвращению солдат так же проверяли счетчиком Гейгера. Максима при этом отвели в сторону и сказали:

— Идиот, ты посмотри на свой скафандр! А ну, быстро на деактивацию!

И только сейчас Пронин заметил, что его защитный комбинезон сбоку порван.

Душевые кабинки, едкая зеленоватая водичка с характерным химическим запахом. Карантинный бокс, где Максим прилег на жесткую кушетку. Тут же уснул, увидев пару странных картинок, но был грубо разбужен вошедшими в бокс двоими солдатами в защитных костюмах, которые обследовали его счетчиком Гейгера.

— Чисто! — сказал один из них, — можешь возвращаться в строй.

Снова бесконечная гонка: отбой, длящаяся одно мгновение ночь, физподготовка, лекции, снова отбой и очередной «день сурка».

Вскоре Пронин опять вызвался добровольцем разгребать завалы. Снова целый день ему приходилось возить на тачках мусор или долбить ломиком стены. А когда вернулся, Дэн сказал ему:

— Ты что, дурак? Хочешь облучиться?

— Можно подумать, что тут мы не облучаемся… А так хоть какое-то разнообразие. Да и вообще, это мой долг как коммуниста — помогать строить светлое будущее.

— Ты еще не коммунист. Тебя в комсомольцы-то хоть успели принять до войны?

— Э… — Пронин честно попытался вспомнить.

— Так и знал, ты все еще пионер.

— Да не важно. Мой долг как пионера — помогать коммунистам строить светлое будущее.

— Ну-ну. А если тебя умирать пошлют, тоже скажешь «долг пионера»?

Максим задумался. Умирать ему не хотелось, причем в таком молодом возрасте.

— Ну вот. Что и требовалось доказать. Пионер, блин. Ладно, доедай свою кашу, и пошли на урок.

Этот разговор заставил Пронина задуматься. Сидя в библиотеке, он растерянно листал книгу и размышлял: «Кто я? Блоггер из моего родного мира? Журналист из мира благополучного CССР? Попавший к рептилоидам дикарь из мира постапокалипсиса? Хакер из киберпанка? Беспринципный житель мира жестокого капитализма, разделенного на трущобы и «град на холме»? Или пионер из СССР после ядреной войны, мечтающий построить светлое будущее на руинах рухнувшей цивилизации? Чьи мысли в моей голове?»

— Ты читаешь или просто так сидишь? — вдруг недовольно спросил библиотекарь.

Он был в такой же военной форме, что и Максим, такой же бритоголовый и такой же молодой.

— Обдумываю прочитанное, — буркнул Пронин, а потом сделал вид, что читает.

— Ну-ну…

Максим опять ушел в размышления. «А разумно ли каждый раз напрашиваться добровольцем на расчистку завалов? — думал он, — а что, если там действительно уровень радиации выше, чем тут, в казарме? Интересно, меня комиссуют, если я заболею лучевой болезнью? А меня что, только это волнует? Я же пионер, я собирался вступить в комсомол! Я должен! Должен строить светлое будущее!». Парень вздрогнул. Последние мысли явно были не его, а оригинальной личности из этого мира. «Только почему я думаю их? — задал себе вопрос Максим, — Он же в другом мире, в том, откуда я сюда пришел. Хотя… может он не весь туда ушел. Воспоминания-то остались в этих мозгах. Почему бы и мыслям не остается? Блин, так с ума можно сойти. Может, прекратить шляться по мирам? Ха-ха, можно подумать, что я все еще могу перемещаться. Надо сначала уснуть нормально, а не просто вырубиться…».

— Слушай, ты читаешь или что? — произнес библиотекарь довольно раздраженным тоном.

— Тебе-то какая разница?

— По уставу в библиотеке положено читать. Так что ты либо читай, либо иди по своим делам, если успеешь. До конца перерыва осталось пять минут.

— Ладно, иду.

Максим покинул библиотеку и тут столкнулся нос к носу с замполитом.

— О! — воскликнул тот, — рядовой Пронин… пойдем-ка, поговорим.

— Я вижу, ты активно напрашиваешься в добровольцы, — констатировал он, когда они были в кабинете, — скажи, ты действительно стал сознательным комсомольцем?

— Я пока еще пионер, — хмуро ответил Максим.

— Ну… тогда у тебя есть все шансы. На восстановление БАМа поедешь?

— Э… — замялся Максим.

— Что значит «э»? Где твоя сознательность?

— Так точно! — воскликнул Максим, внезапно догадавшись, как он должен себя вести, — Всегда готов!

— Ну, вот и отлично. Будем считать, что вызвался добровольцем.

— Так точно!