Пустой трон Одиссея

Глава 12

К тому времени, как солнце опустилось до горизонта, воздух стал тяжелым и влажным. С угла дворцовой крыши Зена видела: над мелкими заливчиками начинает подниматься туман. Даже море казалось вялым. Волны тихо наползали на прибрежные камни и неслышно отползали назад, оставляя за собой светлую пену. Прислонившись к парапету, Зена взглянула на материк.

— Рискованный план, — пробормотала она.

И все же этот план был не так опасен, как открытое противостояние. Как в прошлый раз, Драконта уже не провести. Военачальник больше не клюнет на старую уловку: «Сразимся один на один, и пусть победитель получит все!» Пожалуй, можно спровоцировать его на бой, но в лагере две сотни солдат. Конечно, в любом случае они не смогут напасть на нее одновременно. Попробовать? Это менее опасно для Габриэль и остальных.

Другой план, на котором в конце концов и остановилась воительница, включал их участие. Во-первых, понадобится Сокран и его моряки, а во-вторых, придется обратиться к Телемаху. Но сначала пусть поклянется слушаться только ее приказов и не отступать от них ни на шаг.

Зена прищурилась и снова огляделась. Материй исчез за полосой тумана, все вокруг потонуло в бледной серой дымке. Воительница глубоко задумалась.

Пылающий огненный диск солнца давно скрылся за горизонтом, когда Зена наконец спрыгнула на балкон, прошла сквозь пустую комнату и выбралась в коридор, ведущий в покои царицы. Шорох в одном из боковых ходов заставил ее обернуться. В нескольких шагах от нее в темноте замер Лемнос. Он, убедившись, что здесь больше никого нет, тихо позвал воительницу. Зена внимательно осмотрела оба коридора и скользнула к коротышке.

— Мне надо с тобой поговорить, — еле слышно сообщил он.

Зена внимательно оглядела повара и кивнула. «Не опасен. Да и не хотел пугать». Ее рука, уже скользнувшая было к рукояти кинжала, расслабленно опустилась.

— Не здесь, — ответила она.

— А где же?

— Как насчет кухни? Лемнос уже качал головой:

— Там Раммис, чистит овощи.

— Значит, сюда, — воительница кивнула в сторону коридора, из которого только что вышла. Лемносу это совсем не понравилось. Проходя по коридору, он обливался холодным потом. Они проскользнули в пустую, давно оставшуюся без хозяина комнату. Таких было больше, чем жилых.

— Говори потише, — велела Зена, закрывая за ним дверь.

— Ладно, — мрачно ответил повар. Долгое время он вообще ничего не говорил, немигающим взглядом уставившись то ли на плечо, то ли на руку Зены. У нее было такое ощущение, словно он ее толком и не видит. Так оно и оказалось, он был погружен в собственные мысли.

— Марк подобрал меня возле Фив, очень давно. Слишком давно, — заговорил наконец коротышка. — Мой отец умер месяца на три раньше, с пекарней оказалась одна морока, денег она почти не приносила. Я продал пекарню и решил отправиться в Афины или Спарту. Хотел стать городским стражем и зарабатывать деньги острым мечом. Думал, что это здорово. В Фивах я устроиться не смог: там смотрели, кто твой отец, да какие у него связи, — Лемнос пожал плечами. — Ну да ладно. Не успел я выйти за городские ворота, как на меня напали четверо громил вроде Метрикаса и отобрали деньги и кинжал. Они повалили меня на землю и почти уже размазали по дороге, как вдруг появился Марк. Мне было слишком худо, чтобы разглядеть, что он с ними сделал, но двое сразу отправились к водам Стикса, да и остальным досталось. Я что-то промычал — не вспомню даже — наверно, глупость вроде: «Спасибо, что спас мне жизнь», а он только рассмеялся. Помог встать, засунул в мой пояс деньги и предложил научить меня драться. «Вот это и впрямь спасет тебе жизнь», — сказал он, — повар сглотнул. — Он… он взял меня с собой в Спарту. Стражником я так и не стал, драться тоже толком не научился. Время от времени я встречал его там и сям. В твоем лагере, и… Такая вот история. — Лемнос отвернулся и украдкой вытер глаза. — Я должен был догадаться, что ты не…

— Все в порядке, — тихо сказала Зена. — Забудь. Он резко кивнул и раздраженно повел плечами:

— Уж не знаю, что ты задумала, Зена, только Драконт совсем потерялся в догадках, и, может быть, ни одна из них не верна. Извини, но о тебе он думает никак не головой.

— Я в курсе.

Лемнос вдруг ухмыльнулся:

— Уж не сомневаюсь, — усмешка померзла и испарилась. — Думаю, Каламос был еще жив, когда Драконт спустил его корабль в море. Из его людей уцелел только один. Каламос, наверное, позабавился, заставив меня поверить во всю эту чепуху про смерть Марка и думая, что я тебе отомщу. Я… клянусь, я…

— Преврати, Лемнос. Ты действовал, не подумав, и попал впросак. Видно, ты родился под счастливой звездой: до сих пор жив. Каламос играл тобой. Он поплатился за это.

— Да. Он знал, что я потеряю разум, узнав о…

— Твой характер вечно вредит тебе, Лемнос. Пора брать себя в руки. Но почему ты до сих пор в этом лагере? Если тебе надоел Драконт, просто укради одну из рыбацких лодок — и в путь.

Повар покачал головой.

Воительница отступила на шаг, прислонилась к двери и изучающе взглянула на него. Никогда еще ей не доводилось видеть Лемноса таким мрачным.

— Солдаты Драконта восхищаются тобой, они еще не забыли прежнюю Зену. А те, кто слышал новые сказания, решили, что долго ты на пути добра все равно не продержишься. Драконту тоже удобно так думать, потому что это делает тебя… слабее. Он говорит себе, что ты попыталась бросить разбой, но быстро сломалась, — повар замолчал.

— А может, ты ошибаешься, Лемнос, — тихо сказала Зена. — Может быть, так и есть, и тогда мне выгоднее тебя убить.

— Может быть. Все мы смертны, особенно рядом с Драконтом. Говорю же, стоит ему найти повара получше, и я покойник, — снова воцарилась тишина. Воительница словно слышала, как в голове Лемноса шуршат неповоротливые мысли, которые он отчаянно пытается собрать воедино. — Марк ведь был твоим другом. Возможно, он никогда тебе не говорил… или не успел сказать, но и он пытался превратить разбой, — коротышка махнул в сторону лагеря. — Только он сломался. И стал еще жестче, ты знаешь. Когда я видел его тогда в последний раз, Марк много пил и ненавидел весь мир. Мне кажется, я тоже должен попытаться уйти. Ради него. Ты станешь смеяться, да? — он подозрительно поглядел на Зену.

Воительница покачала головой:

— Нет, Лемнос, — мягко сказала она. — Не над этим, — он хотел что-то сказать, но Зена подняла руку.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Что ты сейчас будешь делать?

Повар пожал плечами:

— Займусь ужином Драконта. Проверю огонь в большой печи, поставлю туда хлеб, прослежу за Раммисом.

— Раммис, — пробормотала Зена. — Чем вы занимаетесь, накормив Драконта?

— Сегодня он не будет пить, Зена. У него болит голова, — Зена прыснула, Лемнос смутился. — Я хочу сказать, он на Кухне лишь потому, что еще больше меня боится отставки. Вернее, боялся, — поправился коротышка.

— Много пьет? — спросила воительница и получила утвердительный кивок. — Вот и чудесно. Влей в него то, что подносишь военачальнику, и Раммис проспит до утра. Как освободишься, принеси мне хлеба и фруктов: я буду в побоях царицы. Если кто спросит, скажи, что Зена велела доставлять еду туда. После сегодняшнего, мол, я на всех в обиде. Драконту скажи то же самое и добавь, что я собиралась вздремнуть и навестить его чуть попозже. С тобой я поговорю, когда принесешь фрукты, — воительница осмотрела коридор и придержала порывистого коротышку, собравшегося выскочить из комнаты. — Я доверяю тебе, Лемнос. Может быть, это очень глупо. Но если ты задумал предательство и солгал, клянусь, это была твоя последняя ложь.

— Пусть боги вырвут мой язык и отрежут мне обе руки! — торжественно ответил повар.

— Так оно и будет, — уверила Зена, окатив его холодным взглядом. — Только богам не придется с тобой возиться, я сама справлюсь. Понял? — Лемнос с трудом сглотнул и опустил голову. Проскользнув мимо воительницы, он тихо выбрался из комнаты и исчез в боковом коридоре. Зена мрачно посмотрела ему вслед.

Вряд ли коротышка лгал. Может быть, Зену убедила его история: Марк дважды пытался измениться. Трудно было думать об этом равнодушно: сердце щемило, а в горле вставал комок. «Перестань все это вспоминать, — приказала себе Зена. — Это не поможет ни Марку, ни Пенелопе. Лемнос хороший повар и никудышный актер. Он не обманет». Она бесшумно вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и скользнула в покои царицы.

В главном здесь Пенелопы не было. Из внутренних комнат лился мягкий свет и доносились приглушенные голоса. Габриэль стояла на балконе, положив подбородок на скрещенные руки и устремив печальный взгляд на темное небо и густеющий туман. Услышав шаги воительницы, она потянулась и вздохнула:

— Мне кажется, я больше никогда не смогу болтать. Скорей бы отсюда уехать! Зена улыбнулась:

— О, я бы не стала так беспокоиться.

— Пожалуй, ты права, — улыбнулась в ответ Габриэль, так и не повернувшись к Зене лицом. Улыбка быстро потухла. — Царица очень переживает. В основном, конечно, из-за Телемаха. А что будет, если Драконт станет требовать ответа и она откажет ему? Я пыталась убедить Пенелопу, что этого не случится, но она даже не спорит. Просто кивает и тихо улыбается, а сама все терзается, — беспомощно закончила девушка.

— Понимаю. Может быть, завтра ей уже не придется об этом печалиться.

— Я знала, что ты что-нибудь придумаешь! — расцвела Габриэль. Зена многозначительно сжала ее руку и кивнула на покои. Девушка осторожно понизила голос. — Я сделаю все, что ты скажешь.

Зена покачала головой.

— Габриэль, ты в этом не участвуешь. По крайней мере, вне дворца ты не воин. У Драконта настоящее войско, а не шайка бандитов. Против Крикоса ты еще могла бы сражаться: помнишь, он хотел разжечь войну между амазонками и кентаврами? Но в этот раз я не позволю тебе драться.

Габриэль была оскорблена до глубины души, что моментально отразилось на ее обиженном личике. Секунду спустя девушка одумалась и тихо вздохнула:

— Да уж, разница очевидна. Но я должна что-то сделать!

Зена положила руку ей на плечо:

— Ты сделаешь. Как ты думаешь, кто будет последней преградой между Пенелопой и войском, случись что не так? — Габриэль распахнула глаза и раскрыла рот. — Пойми, до этого не дойдет, не должно дойти. Но сбои всегда возможны, и планы — это еще не действия. Телемаха я заберу с собой: он знает остров, а сейчас туман.

— Значит, я остаюсь одна, — заключила девушка. Глаза ее все еще были широко раскрыты, но голос стал спокойным и твердым. — Что ж, приятно сознавать, что я могу не только рассказывать истории. А ты будешь сражаться снаружи…

— Верно, — поспешно подтвердила Зена. — Я раздобуду тебе оружие.

— Здорово! Я… э-э… — Габриэль вдруг сменила тон. — А вот и царица!

Зена обернулась и увидела в комнате Пенелопу в накинутых на плечи простых темно-синих одеждах. Но и они не могли скрыть благородство и утонченность этой женщины.

— Просит меня звать ее по имени, — прошептала Габриэль и, отдернув прозрачные тонкие занавеси, оклик-нула ее:

— Я на балконе, Пенелопа! Но смотреть тут уже не на что.

— Вид может скрыться дня на два, — потеплевшим голосом отозвалась царица и вздрогнула, бросив взгляд за спину Габриэль: — Ах, это ты, воительница! Нигде не видела таких туманов, как на Итаке. Они до сих пор меня пугают. А теперь, когда для страха есть причины, туман стал еще сильнее.

Зена улыбнулась:

— Страхи могут развеяться раньше, чем туман. Царица кивнула, но вид у нее был не очень уверенный.

— Мне кажется, что будто ты права и Одиссей поступил бы точно так же: застиг бы их врасплох нежданной атакой. А другой голос убеждает меня спрятаться в комнатах и ждать, пока царь Нестор не пришлет нам на помощь войско. — Пенелопа поправила одежды и прикоснулась к волосам. — Но за это время военачальник может…

Она замолчала. Зена мрачно кивнула:

— Поэтому ждать нельзя. Пока мы медлим — опасность растет. Кто знает, придет ли подмога вообще.

— Нестор… — царица осеклась, отвернулась. Мгновением позже она кивнула. — У него может не оказаться солдат или флота. А может быть, царь решит, что мой муж давно погиб и выгоднее встать на сторону Дракон та, чем защищать вдову и сына Одиссея.

— Вы мудрая женщина, — серьезно сказала Зена. А ваш муж удачливый человек. И сын тоже.

— Мой сын… — Пенелопа вздрогнула и закрыла глаза. — Что… он будет делать сегодня, чтобы помочь вам?

— Вовсе не то, о чем шепчут ваши страхи, — мягко ответила Зена. — Он соберет слуг и селян и будет моим проводником по острову и дворцу. Мне придется ходить в полной темноте, а в туманную ночь эта удача становится еще труднее, — воительница помолчала. — Телемах будет со мной. Я прослежу, чтобы он не наделал глупостей.

— Да, но… — Пенелопа замялась. — Я знаю своего сына.

— Он будет делать только то, что я велю, и когда я велю. Он понимает, что от того зависит ваша жизнь и свобода. Это поможет ему сдержаться.

— Пенелопа, — вмешалась Габриэль, — я видела Зену в бою и знаю ее тактику. Она ценит жизни солдат. Тем более, молодых и неопытных.

— Да, конечно, — пробормотала царица, и смущенная улыбка тронула ее губы. — Сын будет опозорен, если я не отпущу его сейчас. Я не встану у тебя на дороге, воительница, и не буду мешать Телемаху. Если б ты нам не помогла, он мог бы уже… погибнуть.

Габриэль едва слышно испуганно вскрикнула. Зена заговорила первой:

— Именно так. Помните, как мы с ним встретились вчера? Он пытался похитить корабль прямо на глазах стражников. Если бы Метрикас обходил судно вместо того, чтобы валяться без сознания под палубой, мальчишка… Но у него храброе сердце, и для начала это очень недурно, — помолчав, воительница продолжила: — Эту битву я не собираюсь проигрывать. Но все может случиться. Ветер вдруг разгонит туман, или среди нас найдется предатель. Исход сражений непредсказуем.

— Знаю. Муж много рассказывал мне о битвах.

— Тогда вы знаете и то, что нужно быть готовым ко всему.

— Да, это так, — твердо ответила Пенелопа. Ее глаза скользнули по комнате и остановились на засове. — Это безделка, правда? Серьезной атаки не выдержит. А эти просторные окна и балконы…

— До этого не дойдет. Если же… Пенелопа гордо подняла голову, темные карие глаза стойко выдержали взгляд воительницы:

— Надеюсь, у тебя найдется лишний кинжал? Габриэль тревожно вздохнула, Зена резко махнула ей рукой и отстегнула от пояса один из своих кинжалов. Рукояткой вперед она протянула его царице:

— Вы смелая и умная женщина. Возьмите. Но не прикасайтесь к нему, пока есть хоть тень надежды.

— Да, пока не появится Драконт или его солдаты. Я не стану торопиться, воительница. Во мне нуждается сын и мои подданные. А когда вернется Одиссей…

— …он просто не поверит своему счастью, — закончила за нее Зена.

Царица замерла, держа в руке кинжал. В дверь тихо постучали, и Пенелопа зябко поежилась. Стук повторился. Габриэль направилась к двери, но воительница быстро отстранила ее:

— Побудь здесь и позаботься, чтобы Пенелопа не слышала разговора.

— О, ты ждешь… — начала любопытная девушка.

— …ужин, — ответила Зена и подошла к выходу. Прижав ухо к двери, она спросила: — Кто там?

— Лемнос. Зена, это ты?

— А кто же еще? — проворчала она и отодвинула засов. В покоях появился осунувшийся повар. Подождав, пока воительница закроет за ним дверь, он протянул ей поднос. Зена уселась на груду подушек, где спала накануне, и жестом предложила коротышке последовать ее примеру.

— Сначала ты, — велела она, когда Лемнос поставил перед ней поднос с двумя фруктовыми пирогами и кувшином сильно разбавленного вина. В распоряжении воительницы оказались также виноград и персик. Главным блюдом, венцом ужина было отличное, обжаренное до хрустящей корочки мясо. Судя по запаху острых приправ, это была свинина. Лемнос смотрел на еду голодными глазами, но не смел ничего взять. Зена снова гостеприимно указала на поднос. Повар наполнил две чаши вином, подал одну воительнице и отпил из другой. Положив на ладонь несколько ломтей аппетитного мяса, он протянул их Зене — на выбор. Но когда она предложила ему откусить и от персика, коротышка запротестовал:

— Я стащил его специально для тебя! С блюда Драконта.

— Тогда мы его поделим, — промурлыкала воительница. — Кусай, друг мой.

Лемнос поворчал и впился в соблазнительный плод ровными и белыми зубами. Отхватив почти треть, он энергично пожевал и расплылся в довольной улыбке:

— О, богиня Леметра, как же я люблю персики!

— Что же ты принес только один? — коварно подметила Зена. — Драконт с тобой не делится?

— А ты как думаешь? — пробубнил повар. Воительница рассмеялась и сгрызла всю мякоть до косточки.

Зена потянулась за виноградной гроздью и принялась одну за другой отрывать сочные ягоды.

— Опасное легкомыслие! Если ты предатель… Лемнос возмущенно посмотрел ей в глаза:

— Боишься, что я тебя отравил? Или что за дверью ждет Драконт, чтобы лично порубить тебя на корм свиньям? С сорока вооруженными людьми для подстраховки? Зена, этот ужин готовил я. А я ведь поклялся…

— Ладно, ладно, — она закрыла его рот рукой, — я раздражительна и легко выхожу из себя, уяснил?

— Уже заметил, — честно ответил Лемнос. — Слушай, Драконт сейчас в столовой, плюет в потолок и хлещет вино. Похоже, он что-то подозревает или смертельно недоволен, как в былые времена. Возможно, причина в тебе.

— Вот и отлично. Светлая голова ему незачем.

— Он успел наблюдаться, и теперь зол, как Циклоп. Ты что, хочешь, чтобы он совсем потерял голову и прихлопнул сначала меня, а затем и тебя тоже?

— Да не прихлопнет, — тихо сказала Зена. — Потому что ты немедленно принесешь ему еще кувшин вина.

— А ты знаешь, что он со мной сделает? — повар в отчаянии воздел руки и замотал головой. Потом вздохнул: — Ладно, делать нечего, я заставлю его выпить еще. А потом?

— Будешь ждать моего сигнала.

— Где ждать и какого сигнала?

— Дай договорить, — ответила Зена, теряя терпение. Повар взглянул на нее с хитрой усмешкой и комично пригнул голову, словно опасаясь удара. «Проклятый коротышка! — пронеслось у воительницы в мозгу. — И за что я его люблю?» — Когда Араконт заснет, выйдешь и встанешь за колонны, так, чтобы видеть рыбацкие лодки. Смотри в оба. Ты заметишь свет факела. Он качнется влево, вправо, еще раз влево и вниз. Ожидание может затянуться. Итак, ты за колоннами, ты весь внима-ние, и ты ждешь — что?

— Влево, вправо, влево, вниз. Случайность исключена, — ответил Лемнос. — Колонны, факел, — торжественно добавил он. — А ведь туман!

— Факельщик подойдет совсем близко.

— И что тогда?

— Я буду ждать тебя. Ты пойдешь со мной. Куда — узнаешь позже.

— Ясно. Ты не забыла о войске Драконта?

— Это не твоя забота, — бесстрастно ответила Зена, едва сдерживая улыбку. — Молись, чтобы туман не рассеялся.

Коротышка хихикнул:

— Говорят, этой ночью собственную мать не отличишь от гидры.

— Драконта наверняка родила гидра, — зло отшутилась воительница. — Ты на моей стороне, Лемнос? Он мигом посерьезнел:

— Да, Зена. Я делаю это в память о Марке. Если я не доживу до рассвета, по крайней мере совесть моя будет чиста. В царстве Аида я скажу Марку, что пытался сделать добро.

— Молодчина, — твердо ответила воительница и протянула ему пустой поднос. Повар вскочил на ноги и локтем отодвинул засов.

— И последнее, — добавила воительница. — Ты знаешь, где спит Полизей?

— Полизей? — Лемнос перехватил поднос в одну руку, а на другой поджал указательный палец: — Ты об этом? Знаю, а тебе зачем?

Зена лишь улыбнулась и махнула в сторону двери. Задвинув за поваром засов, она пересекла комнату и вышла на балкон. Тьма сгустилась, и теперь воительница могла разглядеть только смутные силуэты ближайших деревьев. На западе сквозь туман еще просвечивала багровая полоса: последний отблеск заката. Размытыми красными точками виднелись костры. Многие укрылись в палатках, остальные грелись у огня. Из лагеря доносились приглушенные голоса. Жестокая улыбка тронула губы воительницы: «Драконт. В следующий раз ты не захочешь играть со мной в эти игры. В следующий раз…», — если сегодня ей улыбнется удача, следующего раза не будет. Никогда. С Драконтом и его людьми Зена встретится по ту сторону Стикса. Зена овладела собой и, переменив выражение лица, направилась в покои поговорить с Габриэль. Тихонько мурлыча что-то себе под нос, девушка наблюдала, как на ковре Пенелопы появляется кайма, обрамляющая центральный узор.

К этому времени туман уже пробрался в покои царицы. Старый слуга, присев на корточки, сбрызгивал ароматным маслом дрова в очаге; женщины закрывали окна плотной тканью. Габриэль и Пенелопа удалились во внутренние комнаты. Зена вышла на другой балкон и еще раз осмотрела остров. Воздух был сырым, но еще довольно теплым. Видимость становилась все хуже и хуже. Стоя у самых занавесей, она не могла различить даже балконной ограды. Зена скользнула в небольшую комнатку. Пенелопа стояла на коленях у открытого ларя и показывала Габриэль свои одежды. Воительница откашлялась, женщины одновременно подняли глаза и повернули к ней головы.

— Я ухожу. Заприте дверь.

Вместо ответа Габриэль подняла с пола что-то тяжелое и мрачно улыбнулась. «Приготовились к обороне», — решила Зена. Пенелопа чуть не расплакалась, но справилась с собой. Расправив плечи, она вернулась к содержимому ларя.

Царевич поджидал воительницу в соседнем коридоре. Она предостерегающе придала палец к его губам, Телемах указал еще незнакомый Зене служебный ход. Она кивнула и направилась вслед за мальчиком. Пройдя несколько шагов, они повернули за угол и начали спуск.

Чуть погодя мальчик приостановился и прошептал:

— Здесь проходили слуги. Когда несли во дворец провизию с кораблей. Потом моя мать приказала отстроить новые кухни в другой части дворца, ход остался забытым. Он тянется почти до самого берега.

Вскоре Телемах отступил в сторону, и Зена увидела перед собой густые заросли кустарника. Она выбралась из коридора и осторожно прислушалась, но различила только тихий плеск волн о прибрежные камни. Поблизости никого не было.

Царевич тоже выбрался на открытое место. Во-ительница склонилась к его уху:

— Кто знает об этом ходе?

— Все и каждый, но не люди Араконта, — мальчишка наклонился и расправил ветки кустарника. — Вход не заметен.

— Хорошо, — воительница сделала несколько шагов вдоль самой кромки воды. Благодаря удаче и осторожности, она даже не промочила ноги. Отсюда лагерные звуки слышались отчетливее: доносились грубые выкрики и нестройное, пьяное пение.

Телемах нащупал в темноте руки Зены и придвинулся поближе:

— Пастушья хижина там.

— Веди.

Но им пришлось задержаться: кто-то шнырял среди скал и тихо бранился. Мимо прошлепали тяжелые шаги. Незнакомец поскользнулся на камне, отпустил проклятия по поводу тумана и развернулся в сторону лагеря. Можно идти дальше. Вскоре высокий берег скрыл красные точки костров. Телемах остановился и тронул Зену за руку:

— Здесь мыс, — выдохнул он и указал в темноту позади спутницы.

От лагеря их теперь отделял невысокий холм, поэтому тут царила тишина. Вскоре Зена уловила еле слышные звуки, говорившие о присутствии людей. Телемах медленно и предельно осторожно двинулся вперед. Воительница последовала за ним, пробираясь по крупной, отшлифованной волнами гальке. Звуки стали явственнее: скрип досок, шорох одежды, дыхание.

На секунду окрестности озарила неяркая вспышка. В ее свете Зена увидела потрескавшиеся от времени, покореженные доски старой двери. Внутри хижины сидели Сокран, два его товарища-морехода и дюжина суровых мужественных селян. Воительница и Телемах шагнули в лачугу. Седобородый моряк поднялся им навстречу:

— Царевич говорит, тебе нужна наша помощь. Мы готовы идти с тобой, чтобы освободить остров и царицу.

На обратный путь мимо дворца потребовалось немало времени. Нужно было сохранять осторожность. Спасительный туман приглушал звуки. Маленький отряд вышел, наконец, к берегу, где стояли лодки. Здесь горели факелы: два были воткнуты в песок, третий закреплен на корме знакомого корабля. В их мерцающем свете Зена различила стоящего на палубе стражника. Наконечник его копья тускло поблескивал в тумане. Сокран постучал воительницу по руке и указал на лодчонки. Она подошла ближе. Мимо нее прошагали полные решимости селяне, кто с веслом, а кто с садовой лопатой. Последний из них походил на бесформенное страшное чудовище: он тащил рыболовную сеть.

Зена ждала, напрягая слух. Пыхтение, глухой удар — больше ничего. Она протянула руку к Телемаху. Все время он молча стоял слева от воительницы, беспрекословно подчиняясь всем ее приказам. «Держится даже лучше, чем я думала», — отметила Зена. На корабельной палубе зашевелился стражник. Он лениво прислушался, но минуту спустя разлегся у борта. Воительница тронула царевича за руку и быстро указала ему на стража. Мальчишка кивнул и пошел вперед. Зена тревожно оглянулась, но тут же успокоилась. Не будь факелов, она не заметила бы корабль даже на расстоянии вытянутой руки. Туман стер все очертания и краски. Царила тишина, а это означало, что воинов Драконта поблизости нет: им незачем было таиться. Зена вытащила кинжал и направилась к судну.

Телемах уже перелез через борт и слегка застучал веслом, заставив стражника вскочить:

— Ой, здравствуйте, — весело заговорил мальчик. — Не ожидал, что здесь кто-то есть. Я соскучился во дворце и решил…

Страж перебил его гулким и грозным рычанием:

— Вон с корабля, не то я сброшу тебя в море!

— Сейчас-сейчас, уже слезаю. Но я не собирался его похитить!

— Вон! — прорычал страж. Корабль покачнулся, вояка хотел обернуться, но было уже слишком поздно. Рукояткой кинжала Зена ударила его в висок, и он распластался на палубе. Телемах тихо подошел к ней.

— Чистая работа, — сказала воительница. — Свяжи его и затени ему рот. А я пойду проведаю… — но в этот момент на песке прямо под ними возник Собран. Его лицо едва виднелось в мерцающем свете факела. Моряк подпрыгнул, ухватился за веревку и влез на палубу. Перевесившись через борт, он помог взобраться товарищам. Вторым на корабле очутился худосочный рулевой. Он бросил опасливый взгляд на поверченного стража, повернулся к Зене и дважды резко провел рукой по горлу. «Жив еще», — знаком ответила воительница. Телемах не стал бы связывать труп.

— Идем, — позвала мальчика Зена. — А вы спускайте на воду лодки. Уверены, что сможете привести их на место?

— Раз плюнуть, — ответил рулевой. Он оттащил бесчувственного стража поближе к отверстию в палубе, намереваясь сбросить его на днище, когда корабль выйдет на воду, и пошел на корму. На носу тоже началась суета. Мгновение спустя судно скользнуло по мягкому песку и закачалось на волнах.

Зена осталась на берегу. На песке виднелись глубокие следы, оставленные днищами лодок. Один факел догорал, упав на мокрый песок, второй освещал два скорченных, бездыханных тела. Зена мрачно усмехнулась и обернулась навстречу спешащему за ней Телемаху. Лицо царевича было бесстрастным, но воительница не сомневалась, что это далось ему отнюдь не легко. Паренек отвернулся и прерывисто перевел дух. Воительница увела его прочь; туман скрыл трупы уже через несколько шагов. Со стороны моря донесся слабый плеск и шум. По колено в воде к кораблю брели селяне. Еще всплеск, затем скрип весла, и моряки вслепую направили судно прочь из залива. Наследник тронул руку воительницы и потянулся к ее уху, но Зена не дала ему заговорить. На тропинке, ведущей в деревню, зашуршали по камням тяжелые шаги, и воительница отодвинула Телемаха с пути.

— Спрячься, — шепнула она.

Мальчишка попятился, развернулся, шагнул в темноту и как по волшебству исчез. Багровый свет факела выхватил из тумана длинный широкий меч и огненно-рыжую шевелюру.

Метрикас застыл, поглядел на тела товарищей и бросил яростный взгляд в открытое море. Набрав духу, чтобы закричать, он вдруг запнулся, ибо Зена с улыбкой ступила в полосу света:

— Добрый вечер, Метрикас. Как твоя голова? Громила прорычал что-то нечленораздельное, занес меч и ринулся на нее. Зена нырнула под опускающийся меч, отскочила, выхватила свой и со всего маху ударила Метрикаса рукоятью в подбородок. Удар пришелся снизу. Голова громилы с противным хрустом откинулась назад. Однако Метрикас был крепким малым, он удержал меч и хрипло выдавил:

— Я из тебя все потроха выну, женщина!

— Еще раз? Не смеши, — Зена молниеносно парировала четыре удара и постучала плоской стороной меча по щеке вояки.

— Предательница! — рявкнул он и изменил тактику. С полдюжины выпадов помогли ему не больше, чем серия вращательных движений мечом. Тогда Метрикас отступил на шаг, вытащил длинный клинок и принялся неистово размахивать орудием перед самым носом воительницы. Зена наблюдала за ним, приготовив кинжал и держа меч совершенно неподвижно. Метрикас прыгнул на нее, Зена шагнула в сторону и ударом ноги в спину, свалила громилу. Тот распластался на земле, но тут же вскочил. Зена улыбнулась, позволила ему поднять кинжал и в упор взглянула на врага. Должно быть, Метрикас считал себя ловким и быстрым, а свои броски — непредсказуемыми, на деле все обстояло иначе. «Тупой и медлительный», — оценила его Зена. Великан прыгнул в сторону и нацелился ударить ее в шею. Зена увернулась и изо всех сил треснула Метрикаса рукоятью. Удар проломил ему висок. Громила пошатнулся, выругался, но не упал. Теперь он потерял всякую способность действовать осмысленно. Метрикас принялся бешено вертеться и наносить беспорядочные удары, надеясь одолеть Зену за счет разницы в силе и габаритах. Он не собирался сдаваться или проигрывать. В любой момент он мог позвать на помощь. Зена вздохнула, парировала его замах высоко над головой, отвела меч Метрикаса в сторону и нанесла сокрушительный удар. Кинжал воительницы по рукоять ушел в живот громилы. Метрикас замер, тупо посмотрел вниз и ничком рухнул на горящий факел.

Факел зашипел и погас, погрузив округу в непроглядную тьму. Зена выругалась про себя и настороженно прислушалась. Рядом плескалась вода и раздавалось прерывистое, частое дыхание Телемаха. Метрикас не двигался. Зена перевернула его на спину, вынула из раны кинжал и подняла факел. Огонек все еще тлел.

— Телемах, — позвала она.

— Я здесь, — ее плеча коснулись ледяные пальцы. Воительница нащупала руку мальчика и передала ему факел.

— Отлично держишься. Сможешь его раздуть?

— Постараюсь, — паренек уже слегка оправился. Конечно, он провозился с факелом дольше, чем надо бы, но на берегу так никто и не появился.

— Факел промок, — начал Телемах и запнулся.

Воительница не ответила, ей надо было прийти в себя. Минуты вполне хватило.

Телемах вздрогнул, покрепче сжал едва тлеющий факел и направился ко дворцу.