Пушкин, кружка, два ствола

Глава 12 В гостях у сказки

Глава 12 В гостях у сказки

Сумароков появился в половине одиннадцатого. Дина, замотав голову полотенцем, сосредоточенно размазывала по лицу бледно-зеленую, как болотная вода, маску. Взвизгнул дверной звонок, рука дернулась, и Дина с разгону въехала себе пальцем в глаз.

— Черт! Мать твою! Вот черт, зараза! — судорожно зажмурившись, она ополоснула руки и плеснула водой в пострадавший глаз. Гребаная маска жгла слизистую, как святая вода — грешника, по щеке уже бежали слезы, и комната дрожала, расплываясь неясными пятнами. Звонок заверещал снова. — Да заткнись ты, мать твою! Иду! Уже иду!

Обтерев лицо полотенцем, Дина торопливо умылась, промокнула салфеткой несчастный глаз и пошла открывать.

— Ну какого хрена, неужели времени другого не было, ну почему именно сейчас, чтоб вам пусто всем было, таким общительным, — яростно бубнила она под нос, нащупывая торчащий в двери ключ. — Кого там черти принесли среди ночи, неужели до утра подождать нельзя было… О, Женька!

— Привет! — растерянно моргнул Сумароков. — Я не вовремя?

— Да нет, нормально все, заходи, — Дина посторонилась, пропуская его в квартиру. — Что за пожар среди ночи?

— Чего глаза красные? Ты что, плакала? Что случилось? — разволновавшись, Сумароков забыл про второй ботинок и неловко потопал в гостиную, оставляя за собой одинокую цепочку грязных следов.

— Женька! Обувь сними!

— Что? А, да. Сейчас, — сковырнув с ноги ботинок, Сумароков пинком отфутболил его к стене. — Что случилось? В школе довели?

— Никто меня не доводил. Просто пальцем случайно в глаз попала. Да успокойся ты, все нормально. Серьезно, — привстав на цыпочки, Дина чмокнула Сумарокова в губы.

— Точно? — вскинул светлые брови он.

— Абсолютно. Могу поклясться на Библии, — Дина подняла руку, неубедительно изображая святой обет. — Кофе будешь?

Сумароков окинул взглядом неплотно запахнутый влажный халат, и на лице у него отразилось тяжелое сомнение.

— Я… Черт… Давай кофе. И пожрать чего-нибудь, хоть бутерброды.

— Мда… Хреновый из тебя Ромео, — укоризненно вздохнула Дина.

— А я Ромео? Серьезно? В жизни бы не подумал. Ну и потом — поглядел бы я на твоего Ромео, если бы он весь день по конторам сайгаком скакал с телефоном этим гребаным. Данные по подозреваемому пробивать — это тебе не по балконам к телкам лазить.

— Можно подумать, ты бы полез на балкон.

— Я что, на дурака похож? В доме есть лестница, а у меня — корочка и табельное.

— Ты еще ордер на обыск организуй.

— И организую! Все лучше, чем по балконам, как шимпанзе, карабкаться, — Сумароков плюхнулся на стул, мгновенно перегородив длинными ножищами кухню. — Знаешь, что я сегодня нарыл? В жизни не угадаешь.

Физиономия у него было самодовольная до крайности.

— И что же ты такого невероятного нарыл? — на стала огорчать Сумарокова Дина. — Неужели достал список контактов?

— Лучше. Я достал имя убитой. Ну, упырицы. Во блин. Это же она дважды убитая получается! — по-детски изумился Сумароков. — Не дай бог такое по документам проводить. Мозги прокиснут.

— К счастью, тебе не нужно проводить это по документам. Так что там за девочка была? Местная?

— Ты не поверишь. Изотова Светлана Петровна, двадцать два года, из Уфы. Последние два года жила в Москве, и неплохо, надо сказать, жила. Про Мордашова слышала?

— Про кого? — на мгновение отвлеклась Дина, и гребаный кофе тут же попер из джезвы на плиту. — А, чтоб тебе! Только сегодня помыла!

Сдернув джезву с огня, Дина яростно застучала ножом, нарезая ровными тонкими пластинами хлеб, колбасу и сыр.

— Про Мордашова. Судя по всему, не слышала. Сергей Мордашов — предприниматель, владелец сети гостиниц «Норд Стар» — эти ночлежки, по-моему, в каждом городе уже натыканы. Бизнесмен, финансист и акционер.

— Миллиардер и филантроп. Светлана Изотова с ним спала, что ли?

— Точно! — торжественно тыкнул пальцем в потолок Сумароков. — Не просто спала, а была постоянной любовницей. Мордашов поселил Изотову у себя в особняке, таскал по Бали и Ниццам, появлялся с ней на официальных мероприятиях. Судя по всему, дело шло к свадьбе.

— Откуда ты это узнал?

— Зашел в инсту Изотовой. Она там много фантазировала о счастливом будущем. И делилась фотками счастливого настоящего. Но три месяца назад Изотова исчезла. Мордашов написал заяву, девку поискали по знакомым и бывшим хахалям, не нашли, среди убитых-погибших ее тоже не было. Пробовали крутить самого Мордашова на предмет убийства сожительницы, но у мужика оказалось железное алиби — в день исчезновения Изотовой он был в Праге, какие-то бизнес-вопросы решал.

— Ага. Значит, Изотова жила с миллионером в Москве, собиралась замуж… а потом обнаружилась в Великой Россоши, причем не совсем живая. Внезапный пассаж.

— Ну… Тут у меня есть отличная версия. Изотова решила поменять гостиницы на ювелирные салоны.

— И мы не можем осуждать ее выбор. Ювелирные салоны действительно интереснее, — Дина поставила на стол тарелку. Сумароков тут же ухватил ближайший бутерброд, уничтожил его за пару укусов и потянулся за следующим. — При чем тут ювелирные салоны? — не выдержала Дина.

— М-м-м… М-м-м… Фефеф, профую… — Сумароков могучим усилием проглотил откушенное, запил горячим, как лава, кофе и шумно вдохнул. — Ох, черт… Хорошо-то как… Неземное блаженство.

— Ювелирные салоны, — безжалостно напомнила Дина.

— Да. Ювелирные салоны. Судя по геолокации, Изотова находилась на шесть километров западнее Великой Россоши. А там есть только одно жилье — особняк нашего местного олигарха. Костянов Василий Владимирович, владелец сети ювелирных салонов «Золотая мечта».

— Хм. Странно… — Дина задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Допустим, Изотова действительно закрутила с ювелиром. Но Костянов не мог не заметить, что девушка… несколько изменилась.

— А если… Изотова умерла, Костянов расстроился и пробашлял некроманту, чтобы он девушку оживил?

— Вариант. Но если Костянов так ценил общество Изотовой, то почему отпускал ее на охоту? Это же очевидный риск.

— Какой риск? Ты же сама говоришь, что смерть от укуса упыря определяют как естественную. А шансы случайно нарваться на Дина Винчестера с осиновым колом в пределах Великой Россоши нулевые. Кстати, осиновые колья работают?

— В теории — да.

— А на практике?

— А на практике — купи на рынке свиную тушу. И попытайся проткнуть ее заточенной деревяшкой.

— Понял. Еще одна иллюзия моего золотого детства разбита вдребезги.

— Ну… Если очень хочешь — всегда можно проковырять дырку чем-то более эффективным, а потом уже воткнуть в нее кол.

— Перфоратором? — задумался Сумароков.

— Как вариант. И та штука, с которой Антон Чигур ходил, сработать может.

— Она здоровая.

— Так и перфоратор немаленький. А что ты хотел, дорогой? Если хочешь наковырять в упыре дырок, придется постараться.

— Ну да… Без труда не вытащишь упыря из гнезда.

— Почему из гнезда?

— Потому что могила не рифмуется. О, кстати! Это, получается, у Костянова где-то на участке могила вырыта. Или гроб в подвале стоит?

— Упырю и обычная комната без окон сойдет. Но ты прав — Костянов должен был видеть, что Изотова сильно неживая. И отпускал он ее с точным пониманием, чем девочка собирается заниматься. Расскажи-ка мне про этого Костянова поподробнее.

— О-о-о… — томно простонал Сумароков, закатив глаза. — Костянов у нас — это легенда. Уникальный мужик, совершенно невероятный. Взлетел еще в девяностых. Поначалу золотом барыжил, потом ломбард открыл. Собрал бригаду, подгреб под себя все местные точки, к двухтысячным переквалифицировался в солидного бизнесмена. Открыл сеть ювелирных салонов, раскрутился, серьезно поднялся. Его, кстати, раз пять или шесть грохнуть хотели. И стреляли, и ножом тыкали, и машину взрывали. Все как с гуся вода. Удачливый невероятно. Один раз под «мерином» Костянова противотанковую мину рванули — машина в хлам, водилу и охранников в ноль размотало, а у Костянова только пальто порвалось. Его ударной волной через заднее стекло вышвырнуло, отделался парочкой переломов.

— Да ла-а-адно… — ошеломленно протянула Дина. — А дай-ка я попробую угадать. Костянов — он худой такой, высокий, рожа угловатая, как будто булыжник кайлом обтесали.

— Да… А что?

— И моложавый на удивление. Седины с девяностых прибавилось, а рожа практически та же самая. Мощный старик, отец русской демократии.

— Да. Ты что, о нем слышала?

— Надеюсь, что не о нем. Высокий, худой, не стареет, не умирает. Любит золото. И мертвых девочек. Как думаешь, на кого похоже?

— На… упыря? Вурдалака? Вампира? Граф Дракула хренов, володарь Валахии? — развел руками Сумароков. — Ну слушай, откуда мне знать?!

— Действительно. Откуда тебе знать. Это дерьмо вживую даже я не видела. Очень надеюсь, что я ошибаюсь, но, похоже, в Россоши завелся кощей.

— Кто, бля?!

Вискарь уходил на третьей космической. Прошло всего-то двадцать минут, а в бутылке уже оставалось меньше половины. Сумароков поднял чашку в жизнерадостный красный горошек, отсалютовал ею кому-то невидимому и с чувством произнес:

— Там царь Кощей над златом чахнет. Там русский дух, там Русью пахнет. Тьфу, бля!

Опрокинув виски в рот, Сумароков быстро зажевал его ломтем колбасы.

— Фу. Откуда Лидка эту дрянь берет? Тонкий привкус опилок и аромат папиросной бумаги.

— А ты чего хотел? «Чивас Регал» в сельмаге?

— Могла бы нормальный из Питера привезти.

— Я и привозила. Напомнить, почему закончился?

— А. Точно. Сорян.

Сумароков разлил еще по одной.

— Нет, ну слушай. Кощей — это же бред. Ладно вампиры — легенды там, саги, сказания…

— Мифы, — сочувственно кивнула Дина.

— Вот именно. Мифы. Но не гребаные же, блин, сказки!

— И чем это мифы, по-твоему, достовернее сказок? — вскинула брови Дина. — И то, и другое — огрызки когда-то существовавших религий. Просто вера в Аида умерла две тысячи лет назад, а вера в предка-медведя — десять тысяч лет назад. Ну, условно.

— Только не говори, что предки-медведи тоже реальны.

— Ну… Ладно. Если ты просишь, то не скажу.

— Бля.

Сумароков залпом проглотил виски, скривился и шумно выдохнул.

— Не в прямом смысле медведи, — попыталась смягчить ситуацию Дина. — Ну и не обязательно медведи. Просто нужна же духам вещная форма, доступная для восприятия человеком.

— Можно и поприятнее форму использовать.

— К примеру? Начальника ГУ МВД?

Сумароков поперхнулся кофе и закашлялся.

— Твою мать. Медведь не худший вариант, убедила. Но хрен с ними, с медведями. Вернемся к Кощею. Это… эм-м-м… это вообще кто?

— Это Кощей. Повелитель мертвых. Бессмертный, естественно.

— Владыка загробного царства? — обрадовался Сумароков. — Я помню, я читал!

— Неправильно ты читал, — безжалостно отрубила Дина. — Ну подумай сам: какой может быть в Нави царь? Ты еще всенародно выбранного президента вспомни. Не нужно навязывать духовному миру убогую реальность материального. Повелитель мертвых — это повелитель мертвых. Сущность, имеющая власть над умершими — и до определенной степени над их душами. Что, кстати, полностью объясняет, почему Изотова так на живого человека похожа была. Это не мертвец, поднятый некромантом — Кощей действительно способен вернуть душу в тело.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Зачем ему возвращать душу Изотовой? Нахрена повелителю мертвых тупая блондинистая соска?

— Хороший вопрос. Помнишь сказки? Кощей ни разу не похищал крестьянок. Даже боярынями не слишком интересовался. Не-е-ет. Если уж какую-то девку и умыкнет, так обязательно царскую дочку. Ну или невесту царевича в крайнем случае. Как думаешь, зачем?

Сумароков погрузился в размышления, закопавшись длинными пальцами в волосы. Измученная интеллектуальными усилиями голова уже походила на встопорщенный стог сена.

— Заложницы. Инструмент влияния.

— Именно! Украсть какую-нибудь Василису, убить, поднять упырем — а потом вернуть жениху. С максимально четкими инструкциями.

— А женихи совсем идиоты — упыря в дом тащить?

— Так это же высококачественный упырь. От живого человека практически неотличимый. Ну и про морок упыриный не забывай. Это сразу плюс сто к убедительности. Поэтому знаешь чего, Женечка? Присмотрись-ка ты повнимательнее к Мордашову. Не просто так Кощей эту Изотову поднял.

— Фух, блин. Я смотрю, ты совсем в роль учительницы вошла. Лекции, вопросы — а в конце домашнее задание.

— А почему нет? Я в этой кретинской библиотеке уже почти месяц сижу. Кстати… Мне тут сегодня днем предложили странное.

— Поглядеть на высокий утес? Шли этого полудурка нахрен. Он тебе не пейзажи показывать собирается.

— Что?! Нет! Я про школу! Мария Степановна предложила мне натравить одного ученика на другого.

— В смысле?! — округлил глаза Сумароков.

— В прямом. Есть какой-то хулиган местный, Игнатов. Учителя с ним ничего сделать не могут. И Мария Степановна намекнула, что можно Маркушева на него натравить.

— А… Хорошее дело.

— В смысле?! — теперь уже Дина вытаращила глаза. — Ты это одобряешь?!

— Ну да. Игнатов — подлый, жестокий засранец. Но пока мелкий. Если из него не выбить эту дурь, через несколько лет станет крупным жестоким засранцем. А Маркушев, конечно, тот еще паршивец, но с понятиями. Ну и он в авторитете у местной гопоты, это факт.

— И как ты себе это представляешь? Я, учитель, подойду к Маркушеву и попрошу его дать по шее Игнатову?

— Во-первых, ты не учитель. Не нужно так сильно вживаться в роль. А во-вторых… Ну зачем же просить? Просто создай ситуацию, в которой Маркушев сам захочет Игнатова пригасить. По своим личным причинам.

— Это каким же способом?

— Хех, — широко ухмыльнулся Сумароков. — Ты же учитель — вот ты и думай.

— Я не учитель!

— Серьезно? А только что была.

— Ну Же-е-енька…

— Ладно. Попробую что-нибудь придумать. В перерыве между домашними заданиями.