Противостояние

Глава 26

- Жители вечнозеленого леса, священного Местальэ! – Бордерик, новый владыка светлых эльфов, стоял посередине большого поля, засеянного ростками пшеницы. Его длинные белые волосы развивались ветром, и теперь на них можно было разглядеть несколько непонятно откуда появившихся черных как уголь прядей. Взгляд Бордерика был устремлен куда-то вдаль. Глаза эльфы напоминали две дыры, у которых не было дна. Абсолютно черные, они таяли в бездне, затянутые неведомой пеленой. Тело Бордерика то и дело пробивала мелкая дрожь. – Я, ваш новый король и повелитель, говорю о том, что настало время решающей битвы! Битвы не на жизнь, а на смерть, за честь и достоинство священного Местлаьэ.

Он обращался к тысячам и тысячам светлых эльфов своего войска, стояв-шего в самом центре поля и сомкнувшего ряды вокруг нового короля. За-щитники Местальэ внимательно слушали. Казалось, им не было дела до появившихся на горизонте с запада баталий Императора. Теперь к тем пяти отборным частям тяжелой и легкой пехоты, арбалетчикам и отрядам конницы, присоединились новые баталии полубога хумансововй Империи Ториана. Его превосходительство Император, похоже, вывел из столицы все свои войска, чтобы дать светлым главный и решающий бой. Восемнадцать сильнейших баталий огромной серой массой заполонили пространство на западе. Впереди на значительном расстоянии от пеших воинов буквально летели стремглав войска имперской конницы. Казалось, не было светлым эльфам ни какого дела и до объединенных ратей феодалов, конница которых наступала с востока. Их было не так много как всадников-имперцев, но ряды ополченцев включили в себя никак не меньше десяти тысяч человек. Войска людей наступали с двух направлений, загнав защитников Местальэ и, подоспевшую к решающему сражению, конницу Фларлана с южных подступов Акрана, в тупик. От-ступать было некуда. С севера их ожидали болотистая Пурсонская лесостепь, на юге лежал Акран.

- Тиаро Менториум! Корона мрака явилась нашим предназначением и символом нашей первородности, подароком неведомых Сил. Я – тот, на кого пал выбор. Я – избранный, наделенный Силой и Мощью короны, правом направлять ее гнев на людскую расу, – Бордерик глубоко вздохнул, осекшись, будто что-то неведомое схватило его за горло, но продолжил. - Сегодня я обрушу всю разрушительную Мощь первородных эльфов на хумансов и весь их род, для того, чтобы стереть людскую расу с лица земли… - молодой эльф заметно побледнел и говорить ему было все сложнее, – Подарок неведомых сегодня будет с нами,… в каждом из нас… Он вернет Местальэ былую славу… - Бордерик вновь осекся, и тело его вдруг выгнулось в конвульсиях.

Светлые, стоявишие вокруг, почувствовали сильнейший поток энергии, расплескавшийся в разные стороны от Бордерика. Молодой король медленно вытянул трясущуюся руку вперед. На пальцах Бордерика можно было разглядеть едва заметное свечение. Все стоявшие вокруг наблюдали за происходящим, разинув рты. Лицо нового владыки Местальэ искозилось в гримасе боли – в его руках медленно приобретал очертания какой-то силуэт. Наконец Бордерик крепко обхватил что-то рукой, стиснув зубы от пронзившей его боли. Эльфы, стоявшие вокруг, теперь четко различали очертания, буквально пышущего мощью венца, через мгновения принявшего очертания короны, с гладко отполированными краями, зубцами и огромным черным топазом посередине. По войску разнесся вздох. Буквально из ниоткуда, на короне стали возникать разводы черного цвета, образующие рисунок. Бордерик улыбался. Какая-то черная непонятная масса, будто живое существо, медленно растекалось по его рукам. Теперь при всем желании он не смог бы выпустить Тиаро Менториум из рук. Корона впилась в него, оставив на коже кровавые следы. Молодой светлый эльф закивал головой, наблюдая как кровь из разрезов, оставленных впившимися в кожу какими-то черными пиявками, стекает по руке к локтю.

- Да начнется великая битва… И да приблизим день победы и возрождения Местальэ в его былом величии!

Войско защитников священного леса взревело в ответ, подняв вверх луки и копья. В это мгновение что-то будто бы пронеслось по поляне, впитав в жителей Местальэ невиданную доселе силу. И это что-то была Мощь подарка неведомых высшей расе. Тиаро Менториум дарил свой гнев расе, которая считала, что именно ее славные дети достойны господства в мире Ториана. Конница темных эльфов, выстроившая свой пятитысячный отряд поодаль, почувствовала сильный энергетический толчок только в этот миг, не понимая, что произошло на поляне. От защитников Местальэ теперь шло такое же свечение, каким был охвачен сам Бордерик. Ряды светлых начали выстраивать оборону. Копьеметатели, сомкнув плотное кольцо вокруг своего нового повелителя, выстроили привычный ряд в шахматном порядке. Лучники защитников вечнозеленого Местальэ заняли внешний рубеж обороны, приготовив свои луки и стрелы к прямой стрельбе по подступающему врагу. Гридулий о чем-то переговорил с командующим темных, и конница ушастых заняла свое место с восточной стороны, разделившись на два больших отряда, там, откуда наступали рати феодалов.

Не было слышно ни единого слова, ни единого приказа. Лучники защитников Местальэ из первого, внешнего кольца обороны, словно каменные изваяния, застыли с поднятыми вверх луками. Наконечники стрел смотрели на приближающуюся людскую конницу. Четыре баталии императора Нравона. Шум копыт, ржание лошадей, тысячи ударов плетьми и тяжелый шаг пехоты… Все это навивало близость сражения. Только сейчас, когда расстояние между войсками Императора и войском жителей Местальэ сократилось, светлые смогли увидеть какова же численность армий Империи. Всемогущий владыка Ториана выставил на это сражение восемнадцать баталий лучших воинов-професионалов. Девяносто тысяч человек против пятнадцати тысяч светлых эльфов. Тамалий Зеленый был прав, когда предположил, что Император берег свои войска именно для решающей битвы, собрав все свои баталии в столице. Ополчение феодалов на взгляд вобрало в себя не больше десяти тысяч всадников. Однако им противостояли всего пятитысячная конница темных эльфов. Пятикратное превосходство в численности хумансов впро-чем не пугало представителей высших рас. Если на бледных лицах темных эльфов застыла решимость, то сияющие лица светлых пылали гневом.

Никто, из зажатых в центре поля, не обратил внимания на одну деталь. Единственное, что было в голове жителей Фларлана в тот миг – мысль о схватке с ратями феодалов и о том, что вообще происходило с тем замеча-тельным планом, который был разработан ими совместно с другими расами. Защитникам Местальэ же не было дело ни до чего, кроме как до упования гневом и яростью. Но деталь казалась весьма существенной. Среди войск Императора не было магов. Куда-то исчезли даже те несколько человек с медальонами гильдий Воздуха и Огня, которые перевернули ход сражения на подступах к столице Империи Ториана. Похоже, у Арканума были свои планы на эту войну, о которых наверняка не знал никто, кроме самих магов, да императора Нравона...

Атака началась стремительно. С западного направления четыре баталии имперских всадников пустили своих лошадей в галоп. Следом вонзили шпоры в бока коней ополченцы. Вверх взметнулись тысячи вырванных копытами животных кусков земли вперемешку с посевами пшеницы, поднялись клубы пыли. Через несколько минут даже невооруженным взглядом можно было заметить, как имперские всадники, экипированные в кольчуги и кожаные штаны со шлемами, вырвались вперед. Гораздо более тяжелые ополченцы из земель свободных аллодов в стальных доспехах заметно отстали. Это был просчет, тактическая ошибка вольных феодалов, слишком поздно давших сигнал своим ратям к наступлению. Не имея регулярной армии, они не имели и возможности обучения ополченцев основам ведения боя. Опытный главнокомандующий войска светлых эльфов Гридулий и командующий конницей темных эльфов видели, что разрыв по мере приближения конницы только возрастал. Светлые, ожидавшие приближения имперских всадников с запада, натянули тетиву. Стрелы плавно легли каждая на свою цель. Оставалось дождаться, пока расстояние сократиться настолько, чтобы можно было дать залп. Нельзя было понять по глазам стоявших в строю жителей Местальэ, понимают ли они, что от того насколько точно каждый выстрел ляжет в цель, будет зависеть их жизнь. Эта тактика, по сути, означала одно – жители за-падного священного леса отказались от какого-либо маневра в этом бою. Все силы светлых оказались сосредоточены для прямой атаки лоб в лоб. Однако лучники Местальэ и конница Фларлана, стоявшая с востока, остались недвижимыми, будто не было впереди ратей феодалов, будто не наступал на них многочисленный враг. Восточный фронт объединенной армии высших рас выжидал. Впервые за много столетий эльфы вновь объединились, чтобы дать своему злейшему врагу последний смертельный бой. Лица эльфов были напряжены до предела.

Расстояние между конницей Императора и лучниками светлых сокраща-лось, и когда их разделяло еще порядка тысячи футов, светлые дали первый залп. На глазах ошарашенных имперцев стрелы, со свистом рассекая воздух, летели точно в цель, сметая целыми рядами конницу хумансов. Казалось, не было тут никакого расстояния в тысячу футов, барьера, который не могла взять никакая стрела. Залп явился настолько неожиданным для всадников, что наступление чуть было не захлебнулось. Лошади начали спотыкаться о трупы вывалившихся из седла хуманосв и со всего размаху падали на земь. Тут же последовал второй залп, покрывший поле еще несколькими сотнями трупов. Казалось, в руках светлых затаилась какая-то невероятная Мощь. Что-то делало их руки сильнее, дух крепче, глаза превращало в настоящий несбиваемый прицел. Имперская конница, скачущая по центру, как раз там, куда приходился основной удар, вовремя поняв, что через кардон трупов пройти будет гораздо сложнее, повернула в стороны, надеясь обойти линию прямого обстрела. Следом маневр начали повторять конные баталии распо-ложенные по флангам. Большинство стрел из третьего залпа светлых угодило в землю, но жители Местальэ уже готовили четвертый залп.

На восточном фронте темные эльфы, словно прикованные к земле продолжали стоять на одном месте, прикрывая своими силуэтами ряды лучников и внутреннее кольцо копьеметателей. Рать феодалов приближалась. Ополченцы видя, что враг стоит на месте, по всей видимости, решили, что объединенные армии эльфов сковал страх. Они подстегивали своих жеребцов и мчались неудержимой волной вперед, в атаку, совершенно позабыв о всякой осторожности, будучи плененные ложной страстью. Поэтому, когда объединенная армия эльфов атаковала, было слишком поздно. Гридулий, дождавшись пока расстояние между нападавшими и оборонявшимися сократится до каких-то трехсот футов, сделал отмашку рукой. Всадники темных, скакавшие на самых быстрых и легких борзых во всем Ториане и вооруженные легкими луками, резко рванулись с места, обнажая линию фронта с рядами лучников и копьеметателей светлых, а сами начали заходить по флангам ратей феода-лов. Светлые незамедлительно атаковали. В растерявшихся и непонимаю-щих, что происходит ополченцев, полетели стрелы и копья. Тут же последовал удар эльфийской конницы. Темные, не останавливаясь и окружая рати феодалов, метко разили опполченцев прицельными выстрелами из луков. Первая же волна атаки унесла жизни нескольких тысяч человек, и не успели рати феодалов придти в себя, как за первой последовала вторая волна. Началось паническое отступление, но стрелы светлых и, скакавшие вслед за конницей ополченцев темные, добивали остатки вольных ратей феодалов. Дружины свободных земель оказались разгромлены, не вступив в войну. Отступила и конница имперцев, потеряв почти половину бойцов. Легкий доспех не мог защитить всадников от разящих стрел. Подойти к оцеплению из светлых в центре поля не представлялось возможным.

Бордерик, наблюдавший за ходом боя, видел, как начала сиять в его руках Тиаро Менториум, будто впитывая всю ту боль, что разливалась на поле брани, наслаждаясь ею. Молодой эльф, не в силах больше смотреть на артефакт, обжигающий глаза своим ярким светом, поднял корону вверх, над головой на вытянутых руках. Он чувствовал, как медленно начали расползаться черные неведомые поросты Тиаро Менториум по его рукам вниз, к локтям. Корона Мрака будто проникала в него, сливаясь с ним единой всепоглощающей Силой. Бордерик чувствовал боль, но эта боль была приятной, дурманящей. Кровь, стекающая из ран, пленила взгляд. Молодой светлый эльф дрожащими руками надел корону на свою голову…

Тем временем светлые, отразив атаку дружин феодалов, выполняя приказ Гридулия, начали перестраиваться, чтобы встретить ряды пехоты Императора, сменивших конницу в полной готовности. Тяжеловооруженная пехота, шесть баталий которой распологались по центру, понимая, что для маневра защитникам Местальэ потребуется время, бросилась в нападение. Фланги тяжеловооруженных пехотинцев прикрывала легковооруженная пехота, по три баталии на каждом фланге. Сейчас до флангов имперского войска светлым, при всем желании, было не достать. Имперцы, по всей видимости, хотели прорваться широким центром к стоявшим теперь уже полукругом жителям Местальэ, подставляя под обстрел тяжеловооруженную пехоту и, затем, сомкнуть фланги, до конца оберегая легковооруженных мечников, которым было бы легче сражаться с подвижными эльфами.

Похоже, растекшуюся по полю Силу Тиаро Менториум, вселившую непоколебимую уверенность в сердца светлых эльфов, почувствовали и темные. Ушастые жители Фларлана опяьненые легкостью, с которой им удалось разгромить рати феодалов, развернули своих борзых и бросились во фланги имперской пехоты, вскинув луки со стрелами, готовыми разить врага. Конница Фларлана за несколько минут преодолела расстояние, разделяющее их от неприятеля. Но не успели темные эльфы начать обстрел легковооруженной пехоты врага, как откуда-то послышался звон тетивы арбалетов, умноженный эхом в тысячи раз. В тыл эльфийских всадников дали свой залп две баталии имперских арбалетчиков, шедших параллельно пехотинцам и укрывшихся от глаз, поймавших какую-то совершенно безумную эйфорию, жителей Фларлана. Болты разом унесли жизни половины попавших впросак и обезумевших темных эльфов. Комнадующий ушастыми дал приказ к отступлению, но было поздно. Не успели темные развернуть своих борзых, как в их ряды врезались имперские всадники, успевшие перестроиться и вернуться к людскому вой-ску. На глазах защитников Местальэ, армия их братьев из Фларлана гибла в самой гуще войск Императора. Наказав врага за ошибку в бою, темные сами оказались наказаны, не сумев извлечь пользы из чужих оплошностей, которые стоили смерти тысячам храбрых воинов. Несколько сотен ушастых всадников в отчаянии гнали своих скакунов обратно к армии вечнозеленого Местальэ. Триста человек, все, что осталось от тех пяти тысяч, покинувших родной Фларлан во благо его чести и достоинства.

Следом за остатками эльфийской конницы устремились всадники Императора. Нельзя было отпускать врага. Прошедшие огонь, воду и медные трубы воины Империи отдавали себе отчет, в том, что любой враг опасен, а разбитый, отступающий враг – раненный зверь, опасен вдвойне. Легкие пехотинцы, решив воспользоваться возникшей суматохой, бросились на светлых, начав смыкать ряды, атакуя с флангов. Настал тот миг, когда могучий строй светлых эльфов мог дрогнуть. Пехота находилась на расстоянии вытянутой руки, оставалось совершить последний решающий бросок, и десятки тысяч пехотинцев просто сомнут и искромсают пятнадцать тысяч жителей Местальэ, стоявших полукругом в центре поля. Стрелы лучников западного вечнозеленого леса били без промаха. Это были не просто выстрелы… Нет. Стрелы светлых, заряженные неведомой первобытной Силой священного артефакта, пронзали толстую броню тяжеловооруженных пехотинцев. Не спасали хуманосвых воинов и щиты, которыми они пытались укрыться от об-стрелов светлых. Стрелы, пробивая насквозь щит, не находили преграды. От удара попавшей в грудь стрелы, всадника имперца выбивало из седла на земь. Казалось, ничто не могло остановить смертельного наконечника пущенного рукой жителя священного Местальэ. Но имперцы не останавливались, их напор не ослабевал. Люди перепрыгивали через трупы своих товарищей и наступали вперед. Вот уже первые дротики воткнулись в землю у ног лучников. Эльфы копьеметатели ответили своей атакой. Схватка переходила в рукопашную, в строй светлых ворвались первые тысячи пехотинцев, на земь упали первые жители священного Местальэ…

Альфия бежала не оборачиваясь. У девушки почти не осталась сил, болели стертые в кровь ноги, кружилась голова, но, не смотря ни на что, она бежала вперед. По лицу хлестали ветки деревьев, кожу обжигал холодный ночной ветер и ночная рубаха, в которой она сбежала из шатра Тамалия Зеленого, промокла и неприятно прилипла к телу от моросящего дождя. По щекам струились горячие слезы. Она понимала, что если не убежит от них, то они поймают ее, поймают и убьют, как убили эльфа, который дал ей дом, ее названного отца. Поэтому девушка бежала без оглядки, не останавливаясь ни на один миг, не давая себе передышки. Они не понимали ничего, они не ведали, что творят. Не знали, к чему все это могло привести. Безумцы! Но она знала это. Она чувствовала присутствие чего-то, что она не могла объяснить. Тьма? Она не знала, как назвать то, чего она боялась, но, от одной лишь мысли об этом, ее пробирала дрожь. Но почему же, никто кроме нее не чувствовал этого? Почему собственный отец не захотел понять? Почему? Зачем Местальэ понадобилось мнимое господство в Ториане? Девушка рыдала. Теперь уже ничего не изменишь. Судьба безжалостно раскладывала свои карты, и оставалось только смириться с неизвестностью, с тем, что тебе выпало впереди. Они не послушали ее. Они были глупы, слепы. Или же она не смогла объяснить им всего этого? Но что она могла сказать, если она не понимала этого? Только лишь описать всепоглащающий ужас этой… тьмы?

Тело девушки дрожало от холода. Куда она бежала теперь? От судьбы не уйдешь. Зловещий рок ждал каждого, каждому был уготован свой путь. Девушке, на которой остался отпечаток неведомых этому миру Сил, это было известно, как никому другому. Кем возомнил себя ее названный брат? Богом? Но ведь уже был один самопровозглашенный полубог на земле, и к чему привело такое царствование? Мысли не помещались в голове. Она не спала последние ночи. Те кошмары, которые Альфия видела в тех снах, когда ей удавалось заснуть лишь на миг, и царство сна смыкало над ее головой свои сети,… они пугали. Она не могла понять смысл этих снов, до последнего не хотела рассказывать о них отцу, чтобы не пугать старика, который так переживал за девушку. Но что значили все эти сны? Альфия помнила огромные странные ходы в подземельях с выгравированными на стенах иероглифами, какое-то свечение, зал с огромными колоннами, растилающийся мрак и давящую тишину. Что все это могло значить? Тьма будто поглащала этот мир в свою пучину. Ужас сковывал девушку, когда она вспоминала тех тварей, которых она видела в тех снах. Кто были те существа и зачем они пришли в этот мир? Эти сны… Зачем светлые эльфы повиновались зову тех, кто вручил им этот загадочный артефакт Тиаро Менториум?

Альфия споткнулась о камень и со всего маху упала на рыхлую землю. Девушка смотрела в небеса. Такое яркое звездное небо пленило. Почему светлые не могли жить под этими звездами и луной в Местальэ, в своем великом священном лесу? Зачем они вышли с оружием против врага, кто был заведомо гораздо сильнее? Вопросы мелькали в голове. Она больше не могла бежать. Силы покинули ее и, оказавшись на земле, она вдруг почувствовала какую-то резь внизу живота. Она, глазами полными слез, смотрела себе под ноги. У девушки отошли воды.

Камень сосредоточения сил пылал. Он превратился в осколок раскаленной до красна породы, испускавшей тонкие струйки черного дыма. Сорах попытался дотронуться до артефакта, но обжегся, и камень упал ему под ноги на песок. Раздалось шипение. Песок прямо на глазах мага начал плавиться, настолько оказался раскален артефакт. Небо над головой Сораха затянулось свинцовыми тучами, среди которых сверкали молнии, разрезая черное полотно небес пополам от края до краю. Срывался дождь, капли которого размером с перепелиное яйцо уже падали на раскаленную землю. Потемнело, и поднялся ветер, почти сбивавший мага с ног. Сорах смотрел на сияющий камень. Нужно было взять его в руки, поднять с земли, однако маг понимал, что дотронься он до него, и можно будет остаться без руки. Заклинания, которые он пытался плести в этот миг, разбивались о невидимые преграды, превращаясь лишь в пустой набор слов. Откуда-то возникшие барьеры закрыли пространство Торсионных полей. Воздух стал тяжелым, и каждый вздох, каждое движение давалось с трудом.

Сорах медленно нагнулся к артефакту. У него не оставалось выбора – либо он брал этот камень в свои руки, либо предавал тех, кто доверился ему. То, что доверили ему магистры, было не просто заданием, это было нечто большим, тем от чего зависела судьба не только гильдии Пространства, которой он был обязан всем, что у него есть, но и судьба всего этого мира. Судьба Ториана. Некреус сказал, что это их долг - встать на защиту Империи. И теперь настал час, о котором говорил магистр – столкнулись великие Силы…

Сорах закрыл глаза и схватил камень сосредоточения сил руками, зажав его между ладоней. Он ожидал увидеть, как камень сделает с его плотью примерно тоже, что сделал с песком у обочины дороги. Но этого не произошло. Артефакт обжег кожу мага почти до самой кости и Сорах, сжав зубы, застонал, но не выпустил камень из рук. Ноги подкосились. Он почувствовал, как Сила артефакта начала растекаться по его телу, как жар, коснувшись кожи и обжегши руки, буквально вскипятил кровь. Кровь Сораха бурлила. Тело обливалось холодным потом, из носа и уголков рта хлынула кровь. Где же была та Сила, что вела его сюда? Почему она оставила его в такой миг, когда он больше всего в ней нуждался?

Сорах вытянул руки с лежащим на ладонях камнем сосредоточения Сил вперед и запрокинул голову. В сознании эхом отражались звуки битвы, он чувствовал боль и смерть, аура войны овладела его разумом. Да, он не успел, он не был в самой гуще событий, не был в центре боя, на поле брани. Но Сорах ощущал, что сознанием, всем своим нутром он был сейчас там. Все его частички буквально дышали энергетикой битвы.

«Я должен справиться» - мелькнул в голове обрывок мысли.

Тело начало содрогаться в немыслимых конвульсиях, и он чуть не выронил камень, с трудом устояв на ногах. В глазах темнело. Он уже не видел дороги, на которой стоял. Он видел какие-то силуэты. На сплошном черном фоне высветилось несколько светлых, слепящих взгляд силуэтов, даже не силуэтов, он видел какие-то контуры. Несколько размытые и нечеткие. В гранях контуры сливались, переплетаясь с черным фоном. Будто бы одна грань боролось с другой, наслаиваясь на другую, растворяясь с ней, будто бы свет играл с тьмой… Сорах никак не мог понять, что же представляют из себя эти контуры. Они были настолько размыты, их края были стерты и смазаны, поэтому разглядеть и понять, что это, не представлялось возможным. Вскоре маг понял, что на фоне мрака выделяются тоже какие-то силуэты,… силуэты каких-то птиц? Нет, это были люди, некие существа с руками и ногами, за спинами которых развивались огромные крылья. Казалось, в эти светлые контуры вот-вот готовы хлынуть потоки тьмы, заливая ее, поглощая и подчиняя себе.

Неожиданно видение пропало. Он вновь сквозь размытую пелену смотрел на камень сосредоточения сил в своих руках. Что могло значить то, что он увидел перед глазами? Думать об этом, не было ни времени, ни сил. Сорах вдруг почувствовал, как к артефакту в его руках начала стекаться Сила. Это не была та Сила, которой пользовались стихийные маги Арканума, это не было пространство Торсионного поля, к которому он привык. Нет, это была первородная, не познавшая законов природы и баланса равновесия Ториана, Мощь. Та Сила, которая могла раздавить любого, словно песчинку, высушить моря и превратить в песок горы. Это была потусторонняя Сила, которая уже коснулась Сораха тогда, в Звонких Ручьях, и если бы не вмешательство пространственной башни, он не выжил бы после столкновения с ней. Камень задрожал, начав подпрыгивать в руках мага. Сорах чувствовал, как артефакт приводит в действие те чары, что были заложены в него магистрами. Он пытался поглотить выплески Силы, погасить ее, осушить. Однако поток Силы увеличивался. Сораха сначала согнуло пополам, и он только чудом не выронил из рук артефакт. Локти угодили в пах, однако маг не почувствовал боли. Мощь медленно начала разливаться по его конечностям, а потом проникла в разум. В воздухе застыл крик, который никто не услышал. Мага вырвало. Сила бросила Сораха на землю, а потом подняла высоко в небеса. Он крепко зажал обжигающий плоть камень сосредоточения сил в своих руках. Последние толики сознания покидали тело. Уходила последняя боль. Он не знал, сможет ли выжить или эти мгновения окажутся последними в его короткой, но насыщенной жизни…

Воздух, поднявший пыль и песок дороги, закрыл Сораха в плотной воронке урагана. Но он уже ничего не видел. Камень сосредоточения сил выпал из обессиленных рук. Тело обмякло. Только лишь ветер терзал мага своими порывами, пока, наконец, не опустил на землю. Камня сосредоточения сил нигде не было. Артефакт, почувствовавший на себе ту Мощь, которой противилось все естество этого мира, превратился в прах, развеянный ветром над полями.

Бордерик почувствовал, как растекалась Сила Тиаро Менториум по черному нечто, покрывшему своими сетями его тело. Кровь светлого эльфа застыла, превратившись в какой-то густой кисель. Молодой король чувствовал, как голос Мощи неведомых через артефакт проникал все глубже в его сознание, овладевая им частичка за частичкой, поглащая его разум. Корона Мрака растворяла в себе Бордерика, поглащая его тело во всепоглащающей тьме. Если бы сражающиеся сейчас обернулись к застывшему в центре круга эльфов Бордерику, им бы открылась удивительная картина. Откуда-то, то ли с вершин небес, то ли из-под земли, Бордерика охватил столп тьмы, укрыв его от глаз сего мира. Сам молодой король давно уже не видел ничего, что происходило вокруг. Его глаза были устремлены куда-то вверх. Ноги Бордерика будто бы приросли к полю. Ростки пшеницы в лучах пучка тьмы медленно завяли и через несколько мгновений превратились в прах. Кожа молодого короля, там, где ее еще не успели охватить черные расползающиеся сети, приобретала какой-то серый оттенок, волосы из белых превратились в черные. На лице Бордерика начали появляться волдыри, а местами гнойные надрывы, кожа лопалась, и из открывшихся ран тек желтый гной… Огромный столп тьмы медленно начал приобретать форму. Сначала размытую и неясную, но постепенно становящуюся все отчетливей в своих чертах. Столп тьмы пронизывали потоки невероятной мощи магической Силы. Оставалось только удивляться, как тот, в чьих руках оказался столь могущественный артефакт до сих пор оставался жив, и его не растерзало первородной Силой на мелкие кусочки и не поглотило прах. Но Бордерик стоял недвижим, а над ним, в высоте примерно ста футах над его головой навис огромный силуэт человека, скрестившего на груди руки и склонившего голову на грудь. Это был сгусток невероятной магической Силы, впитавший в себя всю боль и страдания сражающихся на поле боя людей и эльфов, всю боль этого мира. Огромное порождение Мощи Короны Мрака, Тиаро Менториум… Неожиданно, огромный силуэт человека, нависший над головой Бордерика, выпрямил плечи, и из-за его спины появились огромные крылья. Он устремил свой взгляд вверх и раскинул руки, в одной из которых блеснул меч. Он начал раскачиваться над головами сражавшихся, готовясь нанести свой удар и забрать жизни у тысяч людей, посмевших встать на пути светлых эльфов.

Дух,… именно дух Короны Мрака, который воплотился в огромном силуэте, возникшем буквально из ниоткуда, начинал пожинать свою кровавую жатву. Огромный меч, зависший в воздухе над головами сражавшихся, стремглав начал опускаться вниз, чтобы поразить людские баталии Империи. Бордерика изогнуло, но вопль молодого короля оборвался в повисшей над полем тишине… В этот миг воздух дрогнул. По полю прокатилась волна Силы. Ошеломляющая и разрушительная. Врезавшиеся в ряды светлых эльфов пехотинцы, сметенные этой волной, оказались на земле, прижатые неведомой Мощью отката так, что они были не в силах пошевелиться. Перевернуло конницу и разметало арбалетчиков. Разбросало в разные стороны и жителей священного Местальэ. Эльфы и люди, упав на землю, смотрели на то, что происходило над их головами. В глазах жителей вечнозеленого леса, как и в глазах имперцев, застыл ужас. Нависший над их головами огромный силуэт неведомого духа Короны Мрака, был готов вот-вот обрушить весь свой гнев на врагов, но вдруг дрогнул, не сумев достичь своей цели. В стороны волнами накатила лавина Силы. В облаках мелькнули очертания огромного ярко-белого потока, приоберетающие форму меча, под стать темному мечу духа Короны Мрака. В нескольких сотнях футах от поля битвы стояло пятеро старцев-магов с длинными седыми бородами, седыми бровями, образовав-ших круг. Маги крепкими магическими нитями удерживали в центре круга какой-то предмет. Похоже, это был посох… Красивый резной посох с янтарным навершием. Старики были облачены в плащи серого цвета, доходящие до самых пят, на головы их были надеты капюшоны. Многие из хумансов разинули рты, догадавшись, что в дело вступили высшие чины башен Арканума. Но их удивление было бы еще большим, если бы они знали, что на поляне, образовав магический круг, стояли пятеро архимагов, пять верховных магистров гильдий Арканума, тех, кого никто из простых смертных никогда не видел в лицо. Одним из них был верховный магистр гильдии Пространства Некреус. Вокруг круга навис купол всепоглощающей энергии. Маги стояли, закрыв глаза, и по их разрезанным морщинами лицам струился пот. Поддержание магического круга давалось даже таким маэстро с величайшим трудом. И если бы на поляне присутствовал еще один маг такого же высочайшего класса, он обнаружил бы, что за спинами этих пятерых магическое кольцо Силы, поддерживая заклинание, образуют еще несколько сот магов прочих рангов, укрывшихся в столице Империи Акране. Посох, дух которого отбил атаку материолизовавшейся ипостаси Короны Мрака, без сомнения, был могущественным артефактом. Только сопостовимая Тиаро Менториум мощь могла отбить атаку подарка неведомых Сил. И только усилиями сотен магов, которые все вместе образовали магический круг Силы, направляемый чарами искуснейших магов этого мира, артефакт мог быть приведен в действие.

Бойцы, не веря происходящему, наблюдали за событиями, разворачивающимися прямо на их глазах. Огромный дух Короны Мрака, заключенный в силуэт из столпа тьмы, рассекая воздух, в который он был облачен, рванулся на ярко-белый силуэт духа Посоха, защищавшего магов. Дух Посоха, облаченный в яркий, слепящий глаза столп света, расправил огромные крылья за спиной и рванулся навстречу черному силуэту. Огромные клинки столкнулись над головами эльфов и хумансов, взорвавшись мириадами искр. Мир вокруг на какой-то миг вспыхнул ярким светом и задрожал. Казалось, вся оболочка Ториана выдохнула единым жалобным стоном. Все те, кто оказались на поле брани в тот миг, почувствовали боль этого мира, рану, широкую рваную рану на его нутре. Земля под ногами сражавшихся заходила ходуном, будто на поле началось самое настоящее землетрясение. Вспыхнули пламенем одиночные деревья, где-то вдалеке, прямо из-под земли, развергнувшей свои недра, начали появляться огромные камни. Вернее сказать, это были не камни, это были огромные красные, светящиеся блеклым свечением рубины красного цвета. На них можно было разглядеть какие-то надписи на неиз-вестном языке. Иероглифы были нанесены черной пастой. Земля раскали-лась, превращаясь в некий противень, в котором оказались заперты эльфы и люди. Крики боли и отчаянья поглащал один единственный затя-нувшийся стон земли. Некоторые люди и эльфы горели заживо, превра-щаясь в прах, тут же подхватываемый шквальным ветром, разносившим его вдоль поля, превратившегося в преисподнюю. Мир вокруг погружался во мрак. Куда-то исчезло небо с ярко светившим солнцем и облаками… Те, кто еще был жив, в последние мгновения своей жизни не видел ничего, кроме одной кромешной тьмы и мириадов искр, не слышал ничего, кроме стона Ториана, тающего во всепоглощающей тишине. Никто не мог увидеть возникший в этом беспорядке и хаосе силуэт оборванца-старика, появившегося на поле брани, будто с небес.

Элумий тяжело дышал, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Как,… как могло случиться такое? Старый маг видел, как высоко в небе таяли огромные переплетающиеся лучи света. Черный и белый потоки растворялись в пространстве, сливаясь друг с другом. Однако мрак постепенно начал растекаться в пространстве, видение исчезало, пока окончательно не поглотилось тьмой.

«Что здесь происходит?» - мысль настойчиво вместе с биением сердца пульсировала в сознание мага.

Именно сюда привел его след Посоха, который ему вместе с его когда-то лучшим другом Грибилием Троуном удалось украсть у древних Богов. Но где он? Где Посох? След таял. Элумий чувствовал лишь совсем слабые отблески былой Силы, приведшей его сюда. След будто обрывался во тьме, стирался чей-то неведомой магу рукой. Как такое могло быть, чтобы подобное ускльзнуло от его магического обоняния? Но думать об этом сейчас не было времени. Он использовал чары телепортации и оказался здесь. В этом ужасном месте, которое буквально дышало болью. Мир, Ториан, а Элумий прекрасно помнил название этого мирка, исходился в неведомой агонии. Старый маг четко ощущал, что здесь столкнулось что-то неведомое. То, что не смог пережить мир, то, что оказалось сильнее его, и теперь оболочка Ториана трещала по швам. Выплеск этой Силы казался невероятным даже Элумию. Он не мог понять, как мог такой мелкий мирок, как Ториан, затерявшийся где-то между запутавшихся нитей поверхности Бездны Миров, в самых дальних уголках вселенной, впитать в себе всю эту Мощь? Как он хранил в себе то, что привело к этому. Такую Силу, которая поглощала теперь этот мир изнутри, способную смести все, и его в том числе, со своего пути… И высвободившая нечто. Элумий чувствовал, что высвободившая после столкновения Сил Тьма имеет сознательное начало. Но…

«Сейчас не до этого» - маг отбросил мысли в сторону.

Старый маг оглядывался по сторонам. Мир рушился на его глазах. Сила отката от столкновения каких-то невиданных потоков ломала все, что встречалось на ее пути. Элумий чувствовал, как один за другим сметаются барьеры защиты, которые маг поставил, оказавшись здесь.

«Неужели все это натворил Посох Мироздания?» - мелькнуло в голове.

Но тогда должны были найтись те, кто смог отгодать его тайну. А Элумий чувствовал, что Грибилий мертв, и в этом мире больше не было ни одного подобного великому магу чародея. Впрочем, все это было неважно сейчас. Кто-то столкнул две могущественные Силы здесь, Мощь двух великих артефактов, не подумав, к чему может привести эта битва. Теперь мир стремительно терял свой облик, Силы Ториана покидали его. И те, кто сумел столкнуть Силы, несомненно, использовали Посох. Иначе бы… иначе не оборвался бы его след.

Элумий вздрогнул. Это могло означать только одно. В этом мире был еще один артефакт, сопоставимый по мощи подарку древних. Но… как?

«Одни как, да почему» - подумал маг.

И такие вопросы задавал он – один из самых могущественных магов Без-дны Миров! В следующий миг Элумий поежился. По его спине пробежали мурашки. Он услышал крик. Истошный, дикий вопль доносившийся сразу отовсюду. Маг слышал эти голоса и слышал не раз… Это были крики отчаяния хранителей этого мира – драконов. Могущественные древние создания понимали, что теперь ничего не в силах изменить судьбу того мира.

«Где вы были, когда позволили Посоху столкнуться с… чем?».

Элумий задумался. Нет, он не думал о том, где были драконы в тот момент, когда случилось непоправимое, потому что даже такие могучие твари были не в силах изменить исход этой битвы. Многие же из них мечтали, что с разрушением баланса сил и падением мира они получат свободу и высвободятся из темницы, в которую заточили их древние, сознательно прилагая усилия к тому, чтобы дать артефактам свободу. Но, как же они ошибались, полагая каждый раз, что те миры, которые рушились и растворялись в хаосе великой Бездны Миров, выпустят их наружу. Нет, маг думал о другом. Ему вдруг показалось, что он чувствует знакомые эманации Силы. Силы исходящей от второго артефакта. Чем же был этот второй артефак,… чем? Маг глубоко вздохнул.

«Неужели?»

Элумий покачал головой.

«Нет… вряд ли, такое вряд ли возможно».

Он чувствовал присутствие в этом мире Короны Мрака… еще одного артефакта Регалий Богов. Неужели Троуну удалось вырвать из рук древних этот второй артефакт? Но как? Как ему удалось это сделать без ведома Элумия? Ведь по сути, это все меняло, это открывало глаза на прошлое, объясняло падение древних! Это объясняло происходящее! Но кто вздумал завладеть регалиями, не понимая, к чему это может привести?

«Неужели все это правда?»

Впрочем, даже если и так, подобное утверждение ничего не меняло. Как и драконы, он оказался не в самом приятном положении. И он ведь мог ошибаться, ведь так?

«Так» - подумал Элумий.

Старый маг мог что-то перепутать. Но, где же был Посох? Маг с трудом улавливал остаточные вибрации с каждым мигом затухавшей магической Силы. Он чувствовал его. Посох был где-то здесь, внутри Тьмы, поглащенный ею и возможно… Возможно, ему удастся его достать. Элумий вскинул руки. Пальцы сами начали рисовать немыслимые пируэты, губы зашептали слова заклятья. Старый маг чувствовал, с каким трудом здесь проходит любое магическое действо, встречающее в пространстве жесткое сопротивление инородных тел. Но Посох был где-то здесь… Чары проникновения волнами разлились вокруг Элумия. Чародей весь взмок. Не было времени ставить барьеров для поглащения отката, поэтому приходилось терпеть возмущение Силы. Он, стиснув зубы, продолжал плести чары.

«Давай же, давай» - подбодрил себя Элумий.

Однако Сил, которые он вложил в заклинание, явно не хватало. Посох Мироздания был где-то рядом, но чары, скользя по его нутру, все же не чувствовали энергетики артефакта. Старый маг осторожно почерпнул из рушащегося мира еще одну волну Сил и вложил ее в заклинание. От отката свело мышцы рук, но проделанное дало свой результат. Чары почувствовали нить, тянущуюся к артефакту древних. Элумий глубоко вздохнул. Теперь он чувстовал Посох отчетливо. Тьма почти поглотила подарок древних. Это были лишь малые осколки былого величия, словно разбитая ваза, на которой когда-то был нанесен красивейший узор. Но, как и вазу можно было попытаться склеить, так и Посох Мироздания можно попытаться восстановить по тем крупинкам, что еще не поглотила тьма. Элумий сосредоточился. Здесь нужно было применить заклинание, требующее куда больших Сил, чем он использовал сейчас. Это было рисковано,… но потерять Посох? Тот, второй артефакт он уже не чувствовал. Маг задумался лишь на один миг перед тем, как вырвал из потока кружащейся над головой энергии пребывающего в предсмертной агонии мира пучок Сил. Отсутствие чар, оберегающих от отката, чуть было не сыграли со старым чародеем злую шутку, когда невидимая Мощь буквально сплющила его словно мелкую букашку. Он почувствовал, как из носа пошла кровь. Только усилием воли, с помощью какого-то запре-дельного автоматизма, выработанного веками, Элумий вовремя перевел поток Силы в русло зарождающегося заклинания. Сейчас необходимо было ударить всей этой Мощью, оказавшейся в его руках, по тем силам, что забирали Посох Мироздания куда-то за грани Ториана, в Бездну Миров, чтобы остановить этот процесс. Маг почувствовал, как обжигающая Сила коснулась на какой-то миг его ладоней. Поток разрушающей Мощи рванулся в то место, где, как предполагал Элумий, располагались точки, связывающие инородный этому миру Посох и торианскую Тьму. И когда поток Силы, руша все на своем пути, врезался в Тьму, раздался грохот. Старого мага отбросило на несколько десятков футов назад, и он еще несколько раз перекатился по земле.

Похоже, он не рассчитал приложенных сил. На секунду он потерял сознание и, приди в себя старый чародей мгновением позже, общая могила целого мира стала бы и могилой великого мага, исходившего тысячи и тысячи миль энергетических нитей вселенной. Сверху с невероятной скоростью на Элумия летел огромный огненный шар. Старый маг с трудом успел отпрыгнуть в сторону. Шар взорвал землю тысячами огненных брызг. Старый маг, шатаясь, поднялся на ноги, и его глаза округлились, взгляд устремился на небеса. С неба срывались огромные каменные глыбы и огненные шары, по типу того, что чуть было не прикончил его минуту назад. Не успел Элумий придти в себя, как старого чародея накрыло волной отката. Он почувствовал, что больше не может вздохнуть. Сила перевернула его и подбросила, как перышко ввысь, затем, больно ударив о землю пошедшую трещинами. Маг сквозь пелену боли окутавшую глаза видел, как возникают во тьме огромные дыры. Невероятно, но они казались еще более черными и мрачными, чем сама Тьма, если такое вообще было возможно. Похоже, это был конец этого мира. Рухнула магическая защита, выставленная магом. Элумий тщетно пытался поставить новые барьеры, но теперь он не мог дотянуться до потоков Силы. Он помнил гибель многих миров… но нигде, ни разу не разрушались законы равновесия самой Бездны… Неужели во всем виновато столкновение столь могущественных Сил? И что… неужели из этого мира теперь нельзя спастись? Неужели тот мир, где он почти нашел то, что искал, станет его могилой… Да, маг был почти бессмертным – он мог умереть, его могли убить, но он всегда возраждался спустя десятилетия или века. Всегда, если его не убивала сама животворящая Сила… Элумий сглотнул. Хотел бы Элумий знать, какая неведомая Сила привела его сюда! Он не верил в удачу, нет, кто-то сознательно направил его в Ториан, буквально закинул его сюда.

Где-то вдалеке он все еще чувствовал артефакт древних, тот самый Посох Мироздания. Но стоило ли рисковать из-за него своей жизнью. Маг чувствовал, что мерцание Силы могущественного артефакта таяло на глазах. Рушился и мир, это были последние минуты Ториана. Ураганные вихри Силы кружились высоко над головой мага, еще чуть-чуть и эта Мощь сотрет все вокруг в порошок. Он медленно посмотрел в сторону, откуда все еще шел сигнал от Посоха Мироздания, и вдруг увидел мерцание артефакта во тьме. Он был совсем рядом, казалось цель всей его жизни, Посох Мироздания древних Богов теперь оказался почти в его руках. Но что было выбрать, собственную жизнь или...

«Ты знаешь, что ты не достанешь его» - резко оборвал себя Элумий.

Он простонал. Похоже, о Посохе стоило забыть. Артефакт древних, словно прочитав его мысли, вдруг исчез, и маг потерял те незримые нити Силы, что связывали его с артефактом. Все было кончено… Теперь нужно думать, как спасти собственную шкуру из этого мирка! В сознании мелькнула мысль.

«Нет» - Элумий покачал головой – «Нет, я не могу этого сделать».

Он покосился на неприметное кольцо на своей руке. Медное колечко с какой-то надписью, за которое ни на одной ярмарке, ни в одном мире по всей Бездне Миров ни дали бы монеты даже самого низшего достоинства.

«Нет» - мысленно повторил он.

Однако подсознательно маг понимал, что это был его единственный шанс. Использовать его. Использовать подарок, который он когда-то получил за свою верную службу. Кольцо Пространства. Волосы на голове Элумия встали дыбом. Даже он не знал истинных пределов возможностей этого кольца. На что действительно способен артефакт? Способен ли он сделать это? Руки Элумия задрожали. Но не поступи он так…

«И я умру» - подумал старый маг.

Он несколько секунд смотрел на Кольцо Пространства, а потом перевел взгляд на потоки кружащейся во Тьме, там, где должны были быть небеса Силы. Выплеск всей этой Мощи вон из Ториана, за границы этого мирка, вглубь Бездны Миров, был единственным шансом для этого мирка… и для самого Элумия. Старый маг понимал, что такой выплеск может обернуться настоящим катоклизмом там, за пределами мира Ториана. Это Тьма… Все это было не просто так. Но… перед чародеем встал выбор жить или умирать. Элумий почувствовал, как нагрелось Кольцо Пространства на его безымянном пальце. Артефакт осознал волю своего хозяина. Старый чародей медленно поднял руку с кольцом вверх к потоку кружащейся вихрем Силы… То, что происходило затем, Элумий уже не видел. Он не видел, как разверглась огромная дыра над его головой, в которой мерцали какие-то размытые блики и силуэты, как устремился в эту огромну рану на теле Ториана поток Сил… Маг потерял сознание. Что-то скрутило его и вывернуло наизнанку, неведомая Мощь поглатила мага, рассеяв пыль, все, что осталось от когда-то могущественного чародея по просторам Бездны Магов. Огромная дыра захлопнулась. Тьма медленно начало рассеиваться над полем брани.