Противостояние

Глава 24

Это был неожиданный ход. Император, наверное, сошел с ума, раз поступал таким образом. Жест отчаяния? Последняя попытка спасти Империю? Что? Тамалий с нескрываемым наслаждением наблюдал за тем, как стройные ряды отрядов светлых эльфов дружно шагали по ровной бескрайней степи. Несколько часов назад король Местальэ получил известия от разведчиков о том, что им навстречу движется армия Торианской Империи. Пять баталий его превосходительства, того, кого чли полубогом на земле. Десятки тысяч отборных имперских воинов, убийц и мастеров ведения стратегического боя. Они хотели дать жителям Местальэ бой на открытом пространстве, попытаться воспользоваться всеми плюсами своего мастерства тактической атаки и обороны, позиционного наступления. Хотели выгадать плюсы из того, что светлые, возможно, окажутся не готовы к схватке в поле, и разом покончить с врагом. Тамалий улыбнулся. Император рисковал и рисковал очень сильно. Но риск был оправдан. Это был не тот человек, который рисковал бы зря. Король вечнозеленого Местлаьэ прекрасно понимал те мотивы, которые двигали владыкой Империи. Похоже, разведка доложила Императору о том, что Акран может быть окружен со всех сторон, и столица Империи будет взята штурмом. Поэтому император Нравон хотел опередить врага и выпустил свои баталии вперед, чтобы разбить светлых эльфов, самого опасного врага из всех, наряду с гномами, на подходах к столице. И только затем расправиться, прячясь за стенами города с низшими расами и темными эльфами и гномами разом, а возможно по одиночке. Они уже не будут представлять такой большой опасности, не ударив единым кулаком.

Тамалий покачал головой. Однако, во истину, он не знал с чем играет. Он не знал, под покровом какой Силы шли в свой последний бой войска священного леса. И какие-то жалкие пять баталий не смогут остановить всю лесную рать Местальэ. А уже потом, у городских стен Акрана, когда к войску Тамалия присоединится избранный Короной Мрака Бордерик, Император вкусит всю мощь Тиаро Менториум. Тогда, когда падут стены Акрана. Это был последний рубеж могущества людской расы в мире, и от сражения за него зависел исход войны. Поэтому Император не ведал, что совершает ошибку, ослабляя свою могучую крепость, пуская… на убой… пять отборных баталий. Какого же будет разочарование этого земного полубога грязных свинопасов, когда к стенам города полетят первые стрелы с головами тех, кем Император рискнуть перегородить Тамалию путь. А заранее продуманный план, по которому король Местальэ вел свои войска к исходным рубежам у западных подступов к столице Империи, будет реализован. Именно оттуда, перекинувшись вестями с союзниками, подошедшими к подступам с трех других сторон, и будет начата последняя атака, последний штурм.

Этот бой… здесь стоило понимать, что каждая пущенная стрела, каждое метко легшее в цель копье, будет приближать Месатльэ к победе, к столице Империи Акрану. И тогда, спалив дотла этот рассадник зла и разврата, светлые эльфы возвысят свое знамя над его пепелищем и руинами, еще не успевшими впитать всю ту кровь, что прольется в тот миг, когда рати жителей Местальэ и их союзников занесут свое оружие над людскими головами. Пронесут гордый и снова свободный символ-штандарт Местальэ – зеленый лист Дерева Грез, выгравированный золотыми нитями на черной материи, символизирующий печаль и скорбь по погибшим. И тогда все будет кончено.

Тамалий, размышляя об этом, скакал на отличном жеребце-альбиносе и всматривался в горизонт. Акран был где-то там. Всего через несколько де-сятков миль лежала мечта всей его жизни. Мечта его отца, который поклялся отомстить людям, и теперь он, Тамалий Зеленый, выполнит это обещание, чтобы душа отца упокоилась в мире духов. Теперь уже он дал клятву, что либо он победит в этой войне, либо сложит голову на поле боя. Он предвкушал тот миг, когда увидит лицо Императора, этого пса, вырубившего священный Местальэ, будь это обычный лес, и разделивший священную первородную расу пополам, который поклонится ему в ноги. Этот грязный хуманс единственный, кто станет его рабом, лишь для того, чтобы каждый день вымаливать себе пощады и целовать его башмаки. И все это будет продолжаться до того дня, пока Тамалию не наскучит его присутствие. Король вечнозеленого Местальэ улыбнулся. Да, все будет именно так. И ждать часа расплаты оставалось совсем недолго. Недолог час, когда Тиаро Менторум, соединившись со своим избранником, явит Империи хумансов свою силу. А пока… стоило преподать полубогу грязных свинопасов урок на примере его баталий. Это как раз убьет время, на случай, если придется дожидаться принца, потому что от Бордерика по прежнему не было никаких вестей, как не было вестей и от тех шпионов, которых Тамалий посылал навстречу сыну. Однако он знал, когда и где примерно армия принца светлых эльфов соединится с его войсками, чтобы затем занять свои позиции на подступах к Акрану с се-вера. Это не вызывало абсолютно никакой тревоги. Гораздо больше волновало затянувшееся молчание гномов… От гномов по-прежнему не было никаких вестей. Оставалось надеяться, что с бородачами все в порядке и они без проблем преодолеют свою часть маршрута. Тамалий очень хотел верить в это.

«Может быть, Император послал им навстречу свои войска?» - подумал Тамалий.

Король Местальэ знал императора Нравона как очень рискового полководца, но рисковать до такой степени, чтобы оставить город лишь в руках магов… Нет. Риск всегда должен быть оправдан. Хотя бы пять баталий из имеющихся пятнадцати, но Император обязательно оставил бы в городе. Такой город-гигант, как Акран требовал большое число воинов для своей обороны. Темные эльфы Фларлана, гномы и низшие расы могли запросто начать штурм, воспользовавшись отсутствием войск, и тогда, не будь в городе надлежащей защиты, Акрану пришлось бы совсем туго.

- Мышь сама идет в руки кошки, – медленно произнес Тамалий.

К Тамалию подскакал главнокомандующий Гридулий, вырвав короля из легкого оцепенения, куда он загнал сам себя своими размышлениями о предстоящем сражении. Гридулий выглядел измотанным и усталым. По сути, на плечи этого эльфа ложились обязанности по исполнению всех тех приказов, которые отдавал король. Он был одновременно и руками, и ногами, и головой Тамалия, в свое время, проведя не один год в наемной службе среди ассасинов, признавших его своим и чудом скрывшись от бдительного взгляда сенсеев в священном лесу. Такое признание, как известно, дорогого стоило. Поэтому Тамалий знал, что Гридулию можно довериться во всем. Светлый выполнит любой приказ беспрекословно. Тамалий покосился на главнокомандующего. Похоже, Гридулий хотел сообщить королю вечнозеленого Местальэ новые подробности наступления баталий Императора.

- Какие вести?

- Разведчики доложили о том, что против нас высланы лучшие баталии Империи. Возможно, нам стоит отказаться от прямого столкновения, повелитель, пока нами не обретена Сила Тиаро Менториум, – отрапортовал Гридулий.

Тамалий промолчал, показывая, что Гридулий может говорить дальше.

- Военные предлагают не вступать в бой с баталиями, совершив бросок в северо-западном направлении, чтобы как можно быстрее соединиться с вашим сыном, принцем Бордериком.

Принц Бордерик действительно должен был идти сейчас где-то между Ломеном и Курнемом, спеша с отрядами низших рас соединиться с войском светлых эльфов. Но что значило не вступать в бой и совершить бросок на северо-запад? Тамалий нахмурил брови.

- Ты предлагаешь отступить, Гридулий? – проскрежетал он.

Военоначальник побледнел, почувствовав, что вызвал гнев короля леса Местальэ, но не отвел взгляд.

- Мы предлагаем лишь то, что кажется наиболее разумным на данный мо-мент, – пояснил Гридулий. – Вступив в бой, не имея за спиной Мощи Тиаро Менториум, мы рискуем понести неоправданные потери.

- Ты хочешь мне сказать, что пять баталий Императора, двадцать пять тысяч человек, могут противостоять армии священного леса Местальэ?

- Нет, но стоит учитывать, что это отборные воины - профессионалы, – заметил Гридулий. – Потерь не удастся избежать.

Тамалий всмотрелся в глаза Гридулия и, медленно, но уверенно, покачал головой.

- За нами священный лес Местальэ, нам некуда больше отступать, – глаза короля сверкнули. – Ты это понимаешь, воин?

Гридулий склонил голову.

- Да, мой повелитель.

- Я приказываю строить войска и готовиться к бою, – отрезал Тамалий.

- Ваше приказание будет исполнено, – главнокомандующий ускакал вперед, чтобы начать претворять приказ Тамалия Зеленого в жизнь.

Король глубоко вздохнул. Он чувствовал, что хоть Корона Мрака и спала, Тиаро Менториум была с ними, он ощущал ее присутствие. Светлые не поняли бы отступления перед лицом врага. Нет, кровь могла быть смыта только кровью.

Гридулий подскакал к своим военачальникам и между ними начался разговор, по всей видимости, проходивший на повышенных тонах. О чем разговаривали эльфы, Тамалий не слышал. Можно было бы собрать военный совет вместе с Кругом почтенных и объявить там о своих планах. Но что бы он сказал? Что чувствует, как неведомая Сила Тиаро Менториум потворствует ему в исполнении мечты и клятвы? Что он чувствует дыхание Короны Мрака, недоступное пока остальным, но которого он сам коснулся однажды? Как Местальэ даже за много миль от этих земель дарит ему уверенность в победе… Месатльэ, но не духи священного леса… Нет, он соберет совет позже. После того как эти грязные псы, пять баталий Империи, будут разгромлены. И тогда они поднимут первый бокал вина и произнесут первый тост за свободу вечнозеленого леса. А пока Гридулий должен подготовить войска.

К продолжающим свой разговор военачальникам подбежал высокий и стройный эльф, перемазанный с ног до головы глиной. Он был одет в короткую тогу из листьев клена с вплетенными вместо ниток травинками. Это был разведчик, по всей видимости, только что вернувшийся с задания. Он что-то доложил Гридулию, и тот, выслушав, озадаченно закивал головой, резко развернув коня и поскакал обратно к Тамалию. Остальные военачальники продолжили расспрашивать запыхавшегося разведчика, который никак не мог придти в себя.

- Повелитель, разведчик принес новости! – Гридулий выглядел несколько обескураженным.

Тамалий показал, что главнокомандующий может говорить. Интересно было послушать, что увидел там бедолага, если его слова привели Гридулия в такой восторг.

- Наша разведка доложила, что баталии каким-то образом совершили бро-сок в несколько миль на опережение и остановились в мили отсюда, готовые принять бой, – сказал светлый. – Они не собираются продвигаться дальше на запад, и намерены ждать, пока мы либо дадим бой сами… - он замялся.

- Договаривай.

- Либо повернем обратно, – закончил Гридулия.

Тамалий погладил по гриве жеребца. В этот миг он в отличие от своего главнокомандующего выглядел совершенно невозмутимым.

- Если они хотят чтобы мы дали им бой, пусть будет так, – сказал он.

- Выполняю вашу команду, повелитель, – Гридулий склонил голову и поскакал к военачальникам.

Последний приказ был отдан. Король вечнозеленого Местальэ видел, как главнокомандующий озвучил приказ, и военачальники поскакали к своим отрядам. Началась перестройка войск. Несмотря на то, что баталии Императора превосходили светлых эльфов в тактической выучке и позиционном бою, жители священного Местальэ знали свою тактику не хуже, чем имперцы свою. Метко пущенная стрела и правильно брошенное копье никогда не оставляли шанса выжить. Будь ты хоть одет в самый лучший доспех и имей щит в полный рост, все равно найдется пробоина, в которую угодит смертельное острие. Глаз воина в любом случае должен видеть, а нос дышать. Значит, именно туда будет пущена стрела, которая окажется для воина последней. Тамалий бросил взгляд на свой лук, висевший на седле. Отец погиб в схватке с грязными псами, держа в руках это оружие, из которого он убил не одного хуманса. Теперь в руках нового короля лук продолжит свое благородное дело, но на этот раз в руках своего хозяина дойдет до конца.

Армия светлых, руководимая двадцатью эльфами-военачальниками, в распоряжении каждого из которых находилось десять отрядов, перестраивалась на глазах. Вперед выдвигались мобильные отряды копьеметателей, выстраиваясь линией в сто человек в шахматном порядке, чтобы передний ряд, совершив бросок, тут же уступал место ряду заднему, и так, по мере того, как продолжалась атака, светлые группировались и перестраивались таким образом, что те, кто изначально находился в первых рядах, теперь оказывался в последних. Это давало возможность одинаково эффективно и полезно использовать всех воинов в отряде. Для того, чтобы такой хитрый, на первый взгляд, тактический ход, стал возможен, достаточно было каждый раз, делая шаг назад и уступая место новому ряду копьеметателей, делая при этом шаг влево или вправо, чтобы не нарушать шахматного порядка. Для этого в отрядах копьеметателей на каждую сотню приходились по два старших, коман-дующих, когда следует делать тот или иной шаг. Все десять отрядов копье-метателей растянулись по линии, прикрыв расположившихся за ними лучников. Двадцать отрядов луков строились менее изощренно, используя обычные двойные ряды по двести пятьдесят светлых эльфов в каждом. Двенадцать из двадцати отрядов лучников расположились за спинами копьеметателей, чтобы вести обстрел массированной атакой. Четыре отряда полукругом, как будто нависая с краев отрядов копьеметателей, чтобы вести прицельную стрельбу на поражение. Появился штандарт Местальэ. Как-то одиноко прогудел походный рог, и войско двинулось вперед, к ожидавшим их имперским баталиям.

Тамалий почувствовал, как учащенно начало биться его сердце. Все то, что было до этого – сметенные с лица земли деревни, опустошенные села, сожженные города Сертаг и Ломен, теперь казались какими-то далекими и мелочными по сравнению с тем, что он мог получить сейчас. Предвкушение от того, что впервые с тех пор, как он вышел из Местальэ, его войска наконец встретятся с настоящей силой Империи, с теми, кто отстаивал честь Императора, пьянила. Он уже видел лицо повелителя Ториана, получавшего весть о разгроме своих лучших баталий… И блестевшие от ярости глаза в этот миг. Слепая ярость осознания падения былого могущества Торианской державы хумансов.

Тамалий натянул уздечку. Надо было навестить Альфию. Бедная девочка снова не спала всю ночь. Она всячески избегала разговоров с отцом, делая вид, что не слышит Тамалия, когда тот заводил с ней разговор. Возможно, тяжелая походная жизнь немного выбила Альфию из привычного ритма, и она подхватила какую-нибудь лихорадку. Впрочем, весть о том, что Император сам посылал своих лучших бойцов на верную смерть, должна порадовать девушку. И не помешало бы узнать о том, все ли хороши, не мучали ли какие кошмары его малышку. Тамалий приблизился к своему личному шатру, который везли шесть запряженных в упряжку лошадей, что водились только на самых вершинах Изумрудных гор и, отдав своего скакуна в руки охранника, зашел в шатер. Внутри не горело ни одной свечи, не смотря на то, что давно начало смеркаться, и Тамалий с трудом разглядел в темноте шатра кровать Альфии.

- Дочь, мне надо с тобой поговорить, – сказал он.

Альфия не ответила. За последние дни это стало столь привычно, что Тамалий не обратил на молчание девушки никакого внимания. Она лежала на кровати, в очередной раз уйдя в себя. Тамалий решив, что будет лучше продолжить разговор при свете, зажег свечу. Комната озарилась мягким свечением пламени.

- Я пришел к тебе с хорошими новостями, думаю, тебе понравится то, что я скажу, – продолжил Тамалий. – И, конечно, я бы хотел услышать твое мнение на сей счет.

Он помолчал, смотря на пламя свечи и ожидая, что Альфия ответит. Нет, бесполезно. Девушка не хотела говорить. Король повернулся к дочери и взглянул на нее. Девушка сидела на кровати и пристально смотрела на Тамалия. Почему-то по коже могущественного короля Местальэ от этого взгляда пробежал холодок. Он впервые видел в глазах дочери… Тамалий не смог объяснить то, что увидел во взгляде Альфии словами. Но это уже не было обычным взглядом девушки, полным какого-то безумия и страха. Глаза как будто смотрели с какой-то странной страстью. Тамалий отвел взгляд. Здесь, в этом шатре, рядом с Альфией куда-то терялась его уверенность и властность. Он забывал о том, что он могущественный король вечнозеленого леса… Появлялась непонятная скованность.

Тамалий попытался выдавить из себя слова о том, что впереди их ожидает первая серьезная схватка с настоящими баталиями. Словно чувствуя его смятение, Альфия покачала головой.

- Не делай этого, отец. Не делай, пожалуйста, ты должен повернуться в Местальэ.

Ее глаза как-то безумно сверкнули.

Флаг Империи – меч гладиус на красном фоне, развивался над выстроен-ными прямоугольными рядами баталиями, застывшими на небольшом поле, ограниченном с двух сторон лесным массивом. Тамалий, при всей неприязни к врагу, на какой-то миг восхитился слаженностью их оборонительных рядов. Двадцать пять тысяч человек отборных солдат Акранской армии напоминали скорее фигурки, которыми полководец имитировал сражение на виртуальном поле брани стратегических карт, нежели живых людей. Император выставил против светлых эльфов два вида пехоты и арбалетчиков. В центре стояло две баталии тяжеловооруженных пехотинцев, облаченных в стальные полные доспехи и шлемы с забралом. В руках они держали огромные осадные щиты прикрывавшие тело по всей длине и длинные копья по типу тех, которыми сражалась кавалерия. По краям тяжеловооруженных пехотинцев стояли баталии легкой пехоты, мечники. Эти пехотинцы были одеты кольчужные доспехи и вооружены мечами и дротиками, перекинутыми за спины. В левой руке они держали небольшие круглые щиты. Позади пехоты растя-нулась баталия арбалетчиков, стрелявших болтами в практичной кожаной броне. Болты не летали так далеко, как стрелы эльфов, однако могли снести череп или оторвать руку.

Тамалий окинул взглядом свое войско. В глазах светлых читалась слепая ярость и готовность убивать. Что еще нужно было в бою, как не желание убить? Король Местальэ мог оставаться довольным. Руки светлых эльфов нетерпеливо лежали на древках копий, то и дело перехватывая их, чтобы ладони ни в коем случае не запотели, и решающий бросок оказался не смазан. Лучники держали наготове стрелы и лук. Имперские воины не шевелились, крепко держа мечи, копья и арбалеты, выжидая приказа сержанта.

Над полем повисла давящая тишина. Наступал решающий час битвы. Военачальники светлых, восседая на своих конях, наконец, дождались приказа Гридулия и отъехали в стороны, по направлению к лесу. Медленно отъехали в сторону и сержанты, до последнего смотря на войска жителей священного Местальэ. Тамалий чувствовал в их взглядах какую-то насмешку. Ничего, именно здесь, на этой поляне каждому из этих свинопасов придется воздать должное за свои грехи. Между двумя армиями было не больше тысячи футов. Гридулий смотрел на Тамалия готовый услышать приказ короля к наступлению. Он понимал, что хумансы, похоже, не собираются идти в бой первыми, отдавая инициативу светлым эльфам. Тамалий последний раз окинул взглядом баталии Империи, а потом посмотрел на свои войска. Рука короля священного Местальэ взметнулась вверх и резко опустилась вниз.

- В атаку!

Над полем битвы загудел рог. Лучники светлых, стоявшие позади отрядов копьеметателей, подняли луки вверх и натянули тетиву. Стрелы со свистом сорвались в воздух. Небо над головами сражающихся на какой-то миг потемнело из-за изобилия пущенных стрел. Тысячи острых с углами, как лезвие наконечников устремились в сторону застывших поодаль пехотинцев и арбалетчиков. Однако в командование успели вступить сержанты. Пехота приняла удар, подняв щиты. До арбалетчиков пущенные эльфами стрелы даже не долетели. Тем не менее, несколько десятков человек среди легковооруженных пехотинцев рухнули на земь. Стрелы, влетев между поднятых вверх щитов, попали точно в цель. Второй залп не заставил себя долго ждать, и на землю упало несколько десятков имперцев. Тамалий улыбался. Они расстреляют их прежде, чем имперцы смогут понять, что происходит. Сержанты скомандовали наступление. Тяжеловооруженные пехотинцы сомкнули щиты, превратив свои ряды в сплошной непроницаемый панцирь, и двинулись в сторону светлых. Это все происходило настолько быстро и синхронно, что напоминало некий единый отлаженный механизм. Прячясь за этаким огромным клином, шли арбалетчики, выжидая удобный момент для атаки. В руках легковооруженных пехотинцев появились дротики. Эльфы продолжали вести бесприцельную стрельбу на поражение по площадям, оставляя за скучковавшимися баталиями шлейф трупов. В основном это были арбалетчики и легковооруженная пехота. Но хумансы, казалось, не обращали никакого внимания на потери. Строй не дрожал, и не похоже, что хоть кто-то из тех воинов, кто стоял сейчас в рядах имперцев, думал об отступлении.

Расстояние между светлыми и людьми быстро сокращалось, и теперь, вместо четырехсот футов, их разделяло всего двести, а стрелы эльфов за это время нанесли имперцам незначительные потери. Позади лежали тела нескольких сотен человек. Тысячи продолжали движение вперед. Несмотря на это, улыбка Тамалия Зеленого становилась все шире. Легковооруженные пехотинцы все еще не могли достать жителей священного леса дротиками, а арбалетчики, выйди они на ударные позиции, тут же попадали под обстрел. Единственное, что оставалось делать этим грязным свинопасам – идти дальше, туда, где стояли лучники, готовые начать прямую атаку. Тамалий приготовил свой лук. Вот оно искусство ведения боя, недоступное расе хумансов.

Обстрел хумансов продолжался, но когда до точки, где жители Местальэ могли начать стрелять напрямую оставались считанные футы, имперцы вдруг рванулись вперед. Боковым зрением Тамалий заметил, как начал нервничать Гридулий, вдруг опустивший лук и начавший озираться по сторонам. На какой-то миг королю вечнозеленого Местальэ показалось, что он расслышал слова главнокомандующего:

- Это ловушка…

Тамалий не успел понять смысла этих слов, как из леса за спинами его войнов, с двух сторон, на поляну вырвалось два отряда конницы. Всадники, бросив лошадей в галоп, атаковали отряды лучников. Баталии имперцев, набрав ход, наступали с другой стороны, но тяжеловооруженные пехотинцы в первом ряду, будто подкошенные рухнули на земь, сраженные стрелами. Однако следом наступали имперцы из следующих рядов, сокративших расстояние еще на двадцать футов, прежде чем лучники успели дотянуться до колчанов. Арбалетчики, отстав от остальных, дали свой залп. Только благодаря тому, что стрелять пришлось на ходу, да еще и из-за спин пехотинцев, большинство болтов не нашло цели. Конница ворвалась в ряды лучников. Схватка завязывалась. Тамалий, с застывшим ужасом в глазах, наблюдал, как неумело начали перегруппировываться эльфы-копьеметатели. Несколько отрядов встретило в лоб надвигающуюся пехоту. Копья разили хумансов рядами. В ответ полетели первые дротики и копья, протыкающие тонкие торсы жителей леса. Пехота следом клином врезалась в войско жителей леса. Щиты имперцев сбивали светлых с ног, а гладиусы пронзали грудь. Конница прошла сквозь отряды лучников, оставив заметные бреши в строю. Всадники, доскокав до границы с лесом, развернулись и приготовились нанести повторный удар. Стрелы и копья жителей священного Местальэ уносили десятки жизней, однако кольцо, в которое оказались зажаты светлые эльфы, сжималось все туже… это был разгром. Тамалий не понимал, что происходит. Где-то вдалеке послышался голос главнокомандующего.

- Отступление!

Светлые попытались пробить оборону имперцев, разом ударив по одной из линий хумансов, сжимающих кольцо. Тщетно. Место рухнувших замертво войнов заняли новые бойцы. Руки Тамалия задрожали. Его военачальники проигрывали этот бой в чистую. В рядах войска жителей леса началась паника. Эльфы, ненавидившие ближний бой, не могли отступить, чтобы выпустить по баталиям новый залп. Люди заставляли жителей леса драться в тех условиях, к которым они менее всего были подготовлены. Точно так же, как имперцы не могли ничего противопоставить эльфам в бою на дальней дистанции, так и эльфы не могли сравниться с имперцами в искусстве ведения ближнего боя. Что мог сделать лук против меча, когда тебя и твоего врага разделяли считанные футы? В таком случае грозное оружие дальнего боя превращалось в ненужную безделушку, еще более бесполезную, чем палка в руках.

На поляне, проткнутые дротиком или мечом легковооруженного пехотинца, попавшие под удар копья тяжеловооруженной пехоты или болт арбалетчика, лежало несколько тысяч трупов светлых. От двадцатитысячного войска теперь остались не больше пятнадцати тысяч воинов вечнозеленого Местальэ. Хумансы, перед тем, как им удалось сблизиться с жителями леса, все же потеряли на порядок больше бойцов, и от пяти отборных баталий, осталось теперь не больше двух. Заметно поредели ряды конницы. Но теперь это была неравная схватка, и размен уже шел в обратной, отрицательной для светлых пропорции.

Тамалий затуманеными от отчаяния глазами видел, как кромсали гладиусами налево и направо тела жителей священного леса легковооруженные пехотинцы, как тяжеловооруженная пехота буквально нанизывала светлых на острия своих копий, а арбалетчики выборочно обстреливали тех, кто пытался прорвать, продолжавшее сжиматься, кольцо. Конница, затаптывая эльфов, заставляла противника отступать. И чем сильнее сжималось кольцо, тем толще становился барьер, отделявший защитников Местальэ от отступления.

Картинка перед глазами старого короля поплыла. То, что он увидел в следующий миг, показалось Тамалию лишь бредом разыгравшегося воображения. Плотное кольцо имперцев лопнуло. В стороны, кувыркаясь, полетели десятки хумансовых воинов. На земле, в том месте, где только секунду назад стояли люди, лежал огромный булыжник. До слуха донеслись звуки походного барабана и труб. Ноги Тамалия подкосились, и он уже готов был рухнуть без сознания на земь, как чья-то рука поддержала его за локоть, не дав старому королю Местальэ упасть. Он обернулся и вздрогнул от неожиданности. Рядом с Тамалием стоял Бордерик, его сын и наследник престола. Его волосы, слипшиеся от крови, были взъерошены. В глазах застыло слепое безумие, а на лице улыбка.

- Тиаро Менториум привела меня, отец. Я слышу зов Короны Мрака, – сказал он.

Тамалий с трудом расслышал эти слова сквозь разнесшиеся по поляне рев и звуки боевого клича. Из леса, размахивая каменными топорами, дубинами, вращая в руках пращи, выбежали орды гоблинов и орков. Король Местальэ увидел, как упало замертво несколько десятков тяжеловооруженных пехотинцев. Из их доспех торчали рукоятки маленьких топоров, пробивших толстую сталь и пронзивших тело. Еще один огромный булыжник снес лошадь вместе с наездником, буквально раскатав их по земле. В лесу появились морды, дыщащих яростью троллей-гигантов. Несколько минут хумансы, потерявшие строй, отбивались от орды зеленокожих существ поодиночке, позволив им прорвать кольцо оцепления и заходить с тыла. Однако сержанты, вышкаленные многочасовыми тренировками, быстро начали наводить порядок в строю. Ряды имперцев медленно смыкались, оттесняя неистово атаковавших зеленокожих жителей пустоши.

Тамалий, еще не до конца пришедший в себя, услышал, как Гридулий скомандовал отступление. Это был единственный шанс перегруппироваться, воспользовавшись неожиданной подмогой и проскочив через прорванное кольцо имперцев, охваченных смутой в своих рядах, а затем контратаковать. Войско светлых начало отступление. Хумансы, тем временем вернув строй, уже теснили зеленокожих, пытаясь заходить по флангам в тыл врага, чтобы в полной мере реализовать свое численное преимущество. Гридулий, отведя войско жителей Местальэ на сотню футов, скомандовал военачальникам делать разворот. Пора было положить конец этой нелепой битве залпом по оголенному тылу врага…

Деревья в роще рядом с отрядом копьеметателей светлых вдруг полыхнули ярким пламенем, уже через какой-то миг превратившись в черные, застывшие среди остального леса, угольки. Это была шаровая молния. Следующий удар пришелся в отряд. Тамалий увидел в лесу несколько плащей серого цвета. Гильдия Воздуха.

«Стихийные маги» - мелькнуло в голове.

Военачальники прокричали команду, и эльфийские лучники дали залп по силуэтам магов в лесу. Однако стрелы прошли сквозь чародеев и воткнулись в деревья. Вместо тел магов стрелы пронзили только лишь миражи, растаявшие в пространстве. Войско взорвало несколько фаерболов. По всей видимости, Арканум прислал сюда свои башни в полном составе! Гильдия Огня тоже была здесь!

- Назад, назад! Отступаем! – в голосе Гридулия слышались панические нотки.

Бордерик схватил Тамалия за локоть и посмотрел в ничего не видящие глаза старого короля.

- Где Тиаро Менториум, отец?

Тамалий находился в полуобморочном состоянии. Он непонимающе качал головой.

- Отец, где Корона Мрака? Отдай мне ее, и мы сможем дать бой! – закричал Бордерик.

Но было слишком поздно. Эльфы, сбившиеся в толпу, бежали на восток, бросив войско гоблинов, орков и троллей один на один с имперцами и магами Арканума.

Отступление гоблинов, орков и троллей захлебывалось. Имперцы умело заходили в тылы и, давя количеством, загоняли зеленокожих жителей пустоши в лес. Арбалетчики, рассеившиеся по всей поляне, выцеливали прятавшихся среди деревьев троллей и гоблинов с пращами. Летели дротики, свистели гладиусы, мелькали копья. Единственный возможный путь отступления лежал в лес. Но теперь ряды зеленых, оказавшись разобранными, превратились в неумелую кучку защищающихся каждый сам за себя существ. Обвальные атаки людской пехоты не оставляли зеленокожим ни одного шанса перейти в наступление. Практически ничего не осталось от войска малышей гоблинов, по которым пришелся первый удар. Легковооруженная пехота просто смела копьеносцев, а арбалетчики прицельным огнем убили тех, кто пытался скрыться в лесу. Ряды тяжеловооруженных пехотинцев рассеяли тогда еще стройный ряд орков. Медлительные зеленокожые великаны не успевали атаковать одного врага, как на них тут же набрасывались с десяток хумансов, пронзая тело орков копьями и валя их щитами с ног. У троллей топорометателей не осталось своего излюбленного оружия – каменных топориков, и они вынуждены были, схватив палки и камни с земли, броситься на помощь своим «старшим» товарищам, которых уже окружила со всех сторон конница. Всадники, не останавливаясь ни на миг, обстреливали гигантов из самострелов, однако стрелы лишь щекотали толстые шкуры троллей. Но будучи не такими сообразительными, как тролли топорометатели, существа растерялись под градом атак и просто не знали, что им делать. Каждый раз атакуя вооруженного самострелом всадника, удар приходился мимо… И возможно зеленокожим великанам удалось бы что-то предпринять, если бы не маги, уже плетущие свои чары и готовые поразить существ.

Иворуа, скрываясь среди деревьев, стрелял по наступающим хумансам, разбившимся на эскадроны. В колчане осталось всего несколько стрел. Где-то среди гущи сращающихся зеленокожих северян бился Уг Могучий. Все еще оставались живы Зебен Меткий и Тарулуг Шустрый, яростно сражающиеся за свою честь и свободу. Во истину, это был последний бой зеленокожих существ. Иворуа видел, как то и дело вожди бросали взгляды на стоявший в нескольких сотнях футах от поля битвы, в лесу тот самый ящик, от которого исходила невероятная магическая мощь. Возле ящика сейчас совершали какой-то обряд шаманы. Казалось, их совершенно не волновало то, что происходило с собратьями на поляне. Зеленокожих шаманов полностью захватил ритуал. Один из них стучал в барабан, другой распевал песни на непонятном для Иворуа языке древних, прыгая возле ящика в невероятном экстазе и потрясая над головой погремушкой. Еще двое упали на колени и, похоже, молились. Темный не знал, что могло значить это действо,… но если оно могло хоть чем-то помочь гоблинам, оркам и троллям, то следовало поторопиться. Еще какие-то несколько минут и людям удастся замкнуть существ в «коробочку», из которой тогда будет только один выход – смерть.

Иворуа нащупал в колчане последнюю стрелу и выпустил ее в одного из пехотинцев, занесшего гладиус над гоблином с пращей. Хуманс рухнул на земь с торчащей из виска стрелой. Против стрелы, выпущенной из лука, сделанном в Фларлане, не мог помочь никакой шлем. Эльф закусил губу. Ничего не оставалось делать, как идти в рукопашный бой. Он выхватил кинжал и, гулко выдохнув, бросился в гущу боя. Неподалеку, с того места, где стояли места, сорвался огненный шар. Это был не просто фаербол, это был огромный поток огня, по типу шаровой молнии, только видоизмененный в субстанции элементалей огня. Он ударил в пытавшегося отбиться от всадников тролля и охватил зелеконожее существо едким жидким пламенем. Над поляной раздался дикий рев. Существо горело заживо и из последних сил рванулось в атаку. Троллю каким-то чудом удалось пробежать несколько десятков футов, при этом он зацепил одного всадника, свалив того на землю мощным ударом, но следом сам рухнул замертво. Тролли топорометатели остановились, не веря своим глазам, смотря на обугленное тело «старшего». Зебен Меткий, расставив руки, взревел. Это был вопль отчаяния. Тролли издали боевой клич и из последних сил бросились с голыми руками на всадников.

Легковооруженная пехота добивала последние несколько десятков гоблинов. Малыши бились отчаянно, с каким-то остервенением кидаясь на щиты и мечи пехотинцев. Но что могли сделать эти существа против тысяч убийц, вышкаленных до совершенства?

Орки наносили имперцам самые большие потери. Размен шел один к одному, а порой один орк захватывал с собой и двух хумансов, но даже это не могло ничего изменить. Орков становилось все меньше и меньше. Иворуа, сражавшийся отчаянно в их рядах, отбивался от летевших в его сторону дротиков и града ударов, один из которых уже угодил в туловище эльфа, чиркнув по ребрам. Туника впитала теплую кровь. В следующий миг в плечо вонзился дротик. Он потянул Иворуа к земле, но темный, сжав зубы, вовремя выдрал наконечник из плоти. Не время было умирать! Не время! Он еще не отдал свой долг до конца. Иворуа яростно бросился в атаку и пронзил кинжалом горло одному из имперцев. Кровь лилась из порванного плеча. Сознание помутилось.

От тысячного войска гоблинов, орков и троллей теперь остались лишь разбросанные по поляне кучки существ, отбивающихся из последних сил… Если бы Иворуа повернулся сейчас к тому месту, где шаманы совершали ритуал у странного ящика, он бы увидел, как один из них открыл его и достал оттуда какой-то предмет. Это была старая, потрепанная тряпичная кукла, набитая соломой. Шаман поднял ее вверх и потряс погремушкой, выкрикивая слова какого-то заклинания. После этого он отбросил погремушку в сторону и вытащил из-за пояса грубый каменный нож. Дрожащая рука занеслась над куклой и нож вспорол тряпичное брюхо… По поляне прокатился порыв шквального ветра, чуть было не сбившего с ног сражающихся. Неожиданно землю под ногами Иворуа начало трясти. Даже сквозь подошву сапог он почувствовал как наколяется воздух. Прямо на глазах пожелтела трава, вдруг вспыхнувшая и превратившаяся в прах. Листва на деревьях, устремивших свои кроны ввысь, к небосводу, вдруг начала засыхать и опадать вниз. Затрещали стволы, и от огромных исполинов, словно от фитилей потушенных свеч, вверх начали подниматься струи дыма. Жар обдавал лицо, и с каждым мгновением, с каждым мигом становилось все жарче и жарче. Иворуа, не выдержав, упал наземь. Сознание оставляло эльфа. Сквозь затуманенный взгляд он увидел, как из земли вырвался огромный столп яркого пламени. Как бросились врассыпную хумансы, как, выпучив глаза, начали плести заклинания защиты маги. Только через секунду магам удалось бросить чары защиты … Но было поздно. Существа нанесли свой последний удар. Около тысячи имперцев нашли могилу в языках пламени, упокоенные прахом на поле битвы в той земле.

Последняя мысль, посетившая Иворуа перед тем, как яростный огонь по-глотил его, была мысль о предательстве светлых эльфов Местальэ. Они предательски бежали, оставив тех, кто поверил им бесприкословно и пошел за ними в последний бой умирать…

- Низшие расы использовали артефакт, повелитель. Люди продолжают погоню, – разведчик склонил голову и замолчал, ожидая вопросов Тамалия Зеленого.

Король Местальэ, казалось, пропустил сказанное мимо ушей. В походном шатре собрался военный совет, на котором на этот раз наряду с Кругом почтенных присутсвовал принц вечнозеленого леса Бордерик. Среди четырех стен повисла тишина. В этот миг нельзя было понять, какие чувства наполняют собравшихся. То ли это была досада, то ли боль, то ли наоборот твердая решимость. Казалось, все перемешалось в тот миг в сердцах светлых. Тамалий кивнул и сделал знак разведчику, что тот может уходить. Эльф, откланявшись, покинул шатер. Старый король обвел собравшихся взглядом.

- Вы сами все слышали – шаманы гоблинов использовали магию древних… - вздохнул он. – Но баталии продолжают преследование.

Первородные жители Ториана ничего не ответили. Только Бордерик сверкнул глазами, полными негодования. Тамалий не обратил на молодого принца внимания.

- Возможно правы те из вас, кто хотят остановиться и дать бой, но что бы не говорил Бордерик он еще не готов овладеть Силой Тиаро Менториум и принять трон. Я, тот, то прикоснулся к Короне Мрака однажды, чувсвую это, – Тамалий тяжело вздохнул. – Мне приходится признать, что пока мы не готовы дать бой этим грязным свинопасам.

Эти размышления дались королю вечнозеленого Местальэ нелегко. Гор-дость, честь, ненависть, все это гнали его вперед. Он несколько раз за ми-нувшую ночь хотел остановиться и дать бой преследовавшим их баталиям. Но… каждый раз его останавливали ее глаза. Глаза Альфии, смотревшие так спокойно и проникновенно. Она не говорила ни слова, а просто смотрела на него… С другой стороны, он чувствовал все увеличивающуюся мощь Тиаро Менториум. Корона Мрака ощутила присутствие того, кому она подарила свою Силу. Бордерика. Но пока было слишком рано… Принц не был готов ее принять.

Тамалий почувствовал вонзившиеся в него взгляды членов Круга почтенных.

- Ты не веришь в Силу Тиаро Менториум, повелитель? – сказал молчав-ший сегодня член Круга Митилий.

Тамалий покачал головой.

- Ты ошибаешься, мудрый Митилий. Как я могу не верить в то, что даровано первородной расе свыше, как я могу не верить в наше предназначение…

- Но ты ставишь под сомнение победу, – в словах Митилия послышалось какое-то раздражение.

Тамалий на какой-то миг замер от неожиданности. Такое было впервые. Член Круга почтенных посмел перебить короля священного Местальэ. Он почувствовал, как глубоко внутри него закипает гнев, но, тут же, подавил порыв. В такой ситуации нельзя было позволить гордости уступить место здравому смыслу, не поплатившись за это в три дорога.

- Ты не прав. Победа первородной расы эльфов, в руках которой обретет силу и мощь подарок неведомых, не может быть поставлена под сомнение даже мной. Королем Местальэ! Но вы должны понимать, что корона только обретает Силу. Если мы дадим бой сейчас, то наш удар не будет разрушителен, как стихия. Разве этого вы хотите? Разве вы хотите, чтобы Местальэ познал горечь смертей своих детей?

Митилий отвел взгляд, но ничего не ответил.

- И разве стоит терять время на эту битву, если перед нами лежит Акран?

В очередной раз в шатре повисла тишина. Сомнения никуда не делись. Каждый оставался при своем мнении. Единственное, что не позволяло начаться здесь бардаку, были те рамки, которые отделяли других светлых, пусть даже членов Круга почтенных от короля Местальэ. Но и они начинали стираться под воздействием одурманивающих чар Короны Мрака. Ее зов, просящий крови и войны, становился все громче. И Тамалий прекрасно понимал, что не один он слышал эти призывы могучей Тиаро Менториум. Те, кто столкнулся с обретенной Силой впревые, готовы были умереть ради нее. Он знал это. Похоже, как-то по-другому воспринимала Мощь Короны Мрака только Альфия.

Неожиданно, Митилий встал со своего места и вышел из шатра, не сказав на последок ни единого слова. Это было грубейшим нарушением всех правил и норм, заведенных у эльфов Местальэ. Таким образом, член Круга почтенных, по сути, оскорбил своего короля. Не успел Тамалий придти в себя от неслыханной дерзости Митилия, как вслед за ним встали и вышли из шатра еще несколько членов Круга почтенных. Они не удостоили короля даже взглядом и ушли, не откланявшись. Тамалий гордо приподнял голову. Он почувствовал на себе взгляд главнокомандующего. Гридулий явно вопрошал у Тамалия, что надлежит делать ему и как поступить с наглецами.

- Повременим, – чуть слышно произнес король. Он обратился к собравшимся.

– Совет закончен.

Светлые, откланявшись, поспешили к выходу. В шатре остался только один Бордерик, застывший прямо напротив отца и смотревший на него каким-то диким взглядом. Принц медленно качал головой из стороны в сторону. Тело Бордерика то и дело пробивали конвульсии.

- Отдай мне корону, отец, отдай мне Тиаро Менториум, – сказал он. – Ты же знаешь, что овладев Короной Мрака, мы остановим эти жалкие стаи псов, и в этом мире снова воцарится царствие священного Местальэ! Я готов принять власть над священным лесом из твоих рук…

Тамалий сложил руки на груди.

- Я хочу, очень хочу, чтобы твои слова оказались правдой, сын. Но поверь мне, тому, кто волей судьбы стал хранителем загадочного подарка неведо-мых нам Сил в отсутствие того, кому Тиаро Менториум передала свою Силу, ты еще не готов ее принять. Корона Мрака поглотит тебя, Бордерик. Ты не готов стать правителем вечнозеленого леса, мой сын.

Бордерик покачал головой.

- Ты ошибаешься, отец, – он сделал несколько шагов в сторону выхода из шатра. – Я докажу тебе, что ты ошибаешься.

- Послушай меня, сын, я никогда не желал тебя зла. Вместе, ты и я, Сила эльфийской первородной расы, опирающаяся на поддержку неведомых, мы разобьем войска людей, но тебе еще нужно время, – мягко сказал Тамалий.

Бордерик медленно вышел из шатра, продолжая качать головой.

- Я чувствую ее, отец, чувствую где-то рядом. И не долог час, когда я найду ее, – послышалось из-за двери.

Тамалий закрыл глаза. Он знал, что Бордерик найдет, обязательно найдет корону. Но не сейчас… Сейчас же корона была спрятан глубоко в сознании старого короля. И пусть он не мог воспользоваться Силой и Мощью подарка, но Тамалий мог сохранить и передать ее для того, на кого указала Тиаро Менториум.

Он вздохнул. В его собственном лагере, войске верных эльфов Местальэ намечался раскол. Старый король прекрасно понимал, что никакого штурма Акрана просто не может быть… Они были слишком слабы для этого. Могучая Корона Мрака, встретив избранного, проснулась от своей дремы и сейчас только набирала Силу. Начав штурм, они, по сути, попадали в тоже кольцо, из которого с таким трудом при помощи низших рас им удалось вырваться совсем недавно. Только под стенами столицы этих грязных свинопасов соотношение сил будет уже совсем иное. Он знал, что там, за горизонтом Акрана стоит десяток баталий императора Нравона, там сосредоточил свои силы Арканум… Сейчас, не вкусив Силы Тиаро Менториум, Акран казался неприступным бастионом. Он понимал это. А остальные, даже его собственный сын Бордерик – нет. Но… не будь рядом той, чьи глаза он видел этой ночью и тогда… размышлял бы он точно также? Тамалий задал себе мысленно этот вопрос.

«Я не знаю».

Поступи король Местальэ так, как хотели все эти члены Круга почтенных, как хотел принц, и их ждал бы неминуемый разгром. Единственный шанс теперь виделся в проходе на восток в сторону людского города Розмара, открывающего восточную «полосу городов», лежащую на восточной купеческой дороге, чтобы там, по пути встретиться с войсками Янтарных рудников и, объединившись, ударить по Акрану вместе с гномами, сосредоточив силы Короны Мрака и Державы Хаоса. Только тогда у них появлялся шанс. Но где же были гномы? С тех пор, как светлые выступили в поход от Джумона Третьего не поступило ни единой весточки. Собственные шпионы молчали. Что могло случиться с отрядами подземных жителей? Неужели какая беда? Неужели Император послал навстречу им такое же войско, как и то, что встретило на подступах к Акрану светлых эльфов. Но ведь у них была Держава Хаоса…

Мысли Тамалия путались. Встретиться с гномами и провести совместную атаку на Акран – это и был тот последний шанс в войне. К тому моменту Тиаро Менториум в руках Бордерика сможет обрести всю свою истинную Мощь. Только тогда она поразит все эти баталии и сотрет в пыль Арканум, отразив любое самое сильное заклятье… А пока оставалось только бежать… Как бы он не хотел этого, как бы не кипела в нем ярость и злость. Но как заставить войско Местальэ идти на восток? Как заставить жителей священного леса отказаться от штурма столицы Империи Ториана? Это был вопрос. Тамалий задумался. Такой крюк был бы воспринят очень и очень многими, если не всеми, как отступление и бегство. Предательство святынь Местальэ и разуверывание в Силу подарка неведомых, в который Тамалий верил неукоснительно. Как поступить тогда? Король неспешно подошел к выходу из шатра и выглянул наружу. На вожжах сидел охранник.

- Позови ко мне главнокомнадующего.

Охранник, не задавая лишних вопросов, бросился выполнять приказ короля. Тамалий вернулся в шатер и присел на кровать. Неприятно обожгло грудь. Он помассировал виски.

«Тиаро Менториум должна успеть слиться с Бордериком к тому моменту» - пронеслось в голове.

Король вечнозеленого Местальэ поднялся на ноги и начал расхаживать по шатру, уставившись в потолок. В голове стучал пульс. Наконец Тамалий уселся обратно на кровать рядом со столом и оторвал от лежавшего рядом свитка кусок бумаги. Он взял перо и, обмокнув его в чернилах, написал что-то на пергаменте, после чего отложив перо, сложил лист вдвое. В этот момент внутрь вошел Гридулий.

- Жду ваших приказаний, – он поклонился.

- Нам нужно поговорить, – сказал Тамалий

- Я слушаю, мой повелитель.

Король взглянул на главнокомандующего.

- Мы должны двигаться быстрее, гораздо быстрее, чем мы движемся сейчас, – сказал Тамалий.

Гридулий кивнул.

- Для этого делается все возможное, – заверил он.

- Ты уверен, что все возможное уже сделано? – Тамалий внимательно взглянул на светлого. – Ты должен понимать, что от того, насколько быстро мы сумеем оторваться от преследования, во многом зависит исход войны. – он протянул Гридулию записку и тот, взяв клочок бумаги в руки, прочитал строки, написанные рукой короля.

Несколько секунд Гридулий стоял, перечитывая текст записики. Затем он поднял голову и ответил коротким кивком.

- Все будет сделано, мой повелитель.

- Выполняй.

Гридулий поклонился и вышел прочь из шатра. Король проводил его взглядом. Страшный приказ. Однако без него им не выиграть этот бой. В любой войне приходилось жертвовать. И эта война не исключение. Тамалий вновь остался один в шатре. Он взглянул на свои руки. Они дрожали. Мелкая противная дрожь шла по всему телу с головы до кончиков пальцев ног. Сейчас как никогда раньше он чувствовал Тиаро Менториум и ощущал его Мощь… Как хотелось сейчас увидеть глаза Альфии, понять делает ли он все правильно, оставляя больных и раненых здесь, на полпути от их к цели, для того, чтобы эта тысяча человек попыталась задержать напор преследующих их баталий. Именно задержать, потому что единственным шансом для них была смерть. Он вздохнул.

«Правильно ли ты поступаешь, владыка Местальэ?» - мелькнула в голове мысль.

Он не знал. Но Корона Мрака, Тиаро Менториум хотела этого. Только так Тамалий мог уверить остальных светлых в том, что в его планах нет и мысли бежать и проявлять трусость. Этим он готов показать, что готов выставить людей и принять бой у баталий Императора. На самом же деле он воспользуется этим, как избавлением от балласта, который следует бросить в пути, чтобы ускорить свой шаг и затуманить сознание тем, кто начал противиться его приказам и власти. Тем, кто не понимает, что Тиаро Менториум в руках Бордерика еще не готова дать бой. И тогда можно будет совершить бросок в сторону восточной «полосы городов», на восток к гномам…

«На восток».

Эти слова крутились в голове. Он помнил слова Альфии. Руки дрожали и чтобы хоть как-то успокоиться, Тамалий повертел в руке перо, взятое со стола.

«Ты должен сделать это, иначе Местальэ потерпит поражение».