Прометей с востока

Глава 9

За день до приезда в Дацинг Майк заявил, что будет ночевать вместе с ними.

— Осталось мало денег, — объяснил он своё решение. — Когда плыли сюда, проезд оплачивал дядя, поэтому я не знаю, сколько за него сдерут. И мало переплыть море, мне ещё потом несколько дней добираться до дома. Дядин сертификат сохранился, но по нему выдадут деньги только его наследникам. Лучше я сейчас сэкономлю, чем потом заниматься продажей вещей. У меня с собой только самое ценное, а такие вещи быстро за хорошую цену не продашь.

После встречи с Зоей никаких других происшествий не было, и на пятый день пути они въехали в Дацинг и остановились на ночлег в портовом трактире. Эльф опять ночевал без девушек в компании своих спутников и по этой причине утром был хмурым и неразговорчивым. Приехали потемну, поэтому море Глеб увидел утром, когда позавтракали и отправились к причалам договариваться о проезде. Бескрайний голубой простор привёл маоза в восторг.

— Не сильно радуйся, — буркнул Майк. — Покачаешься ещё на этих волнах. Некоторые неплохо переносят качку, а другие блюют свою еду в море. Наверное, для того и качает, чтобы подкармливали рыбу.

— А сколько плыть? — спросил Корн.

— Зависит от ветра, — ответил эльф. — При попутном доплывёшь быстрее. А если штиль или ветер мешает, тогда включают машины. С ними быстрее, но приходится дышать дымом. Мы так сюда и плыли. Дул встречный ветер, поэтому убрали паруса и шли на угле. Это такой чёрный камень, который жгут в топках. На парусах тоже шли, но недолго. В этот порт мы приплыли на пятнадцатый день. Смотрите, это один из наших кораблей.

Они подошли к огромному кораблю, у которого над палубой возвышались три мачты и две трубы. По перекинутым сходням с пирса загружали бочки и грузчики таскали мешки. Ближе к носу на борту золотыми буквами было выведено название корабля: «Царица моря».

— Готовятся к отплытию, — сказал Майк. — Сейчас узнаем, берут ли они пассажиров. Видите девицу? Она здесь помогает капитану.

— В кровати? — спросил Глеб, посмотрев на крепкую девушку в мужской одежде.

— У тебя только одно на уме, — сказал Майк. — Она ему помогает управляться с командой. На каждом корабле помощник у капитана — это всегда женщина. Так наши женщины отстаивают свои права. Хотя, если договорятся, могут и спать вместе. Давайте подойдём ближе, чтобы не орать.

Они подошли к сходням, и эльф спросил у девушки насчёт проезда.

— Места есть, — ответила она. — Если возьмёте каюту на троих, заплатите по тысяче на каждого, а если брать каюту на одного, то выйдет вдвое дороже.

— Нам одну на троих, — за всех ответил Майк.

— Тогда платите и занимайте свою каюту, — сказала девица. — Основной груз уже на борту, поэтому с погрузкой скоро закончим и отчалим. Учтите, что мы лошадей не берём.

— Жаль, что я ночевал с вами, — огорчился эльф. — Думал, что проезд будет дороже. Ну что, кому будем продавать лошадей?

— Продадим хозяину постоялого двора, — сказал Корн. — Если не захочет покупать, я его уговорю.

Магию применять не пришлось, потому что хозяин посмотрел трёх прекрасных жеребцов и назвал хорошую цену. Получив от него деньги, сразу же пошли на корабль. Когда расплачивались за каюту, познакомились с капитаном корабля. Высокий, уже седой эльф принял у них деньги, назвался Джоном Купером и, подозвав одного из матросов, приказал ему проводить пассажиров в каюту. Каюта оказалась четырёхместной с двумя двухъярусными койками, занимавшими треть всего помещения.

— Понятно, — проворчал Майк. — Если в каюте есть стол и табуреты, значит, еду нам будут приносить сюда. Под каждой койкой по два сундука, можете складывать в них свои котомки.

— Господам не нужны бычьи пузыри? — спросил перед уходом матрос. — А то я мог бы дёшево продать.

— А для чего он нам нужен? — удивился Глеб.

— Если у вас есть письма или бумаги банка, их можно завязать в пузыре и сохранить от воды, если будем тонуть, — пояснил матрос. — Не всегда тонут посреди моря, чаще в шторм разбивает у берегов. Если повезёт уцелеть, сохраните ваши ценности.

— И сколько стоит твой пузырь? — спросил юноша.

— Свой я не продам ни за какие деньги, — засмеялся матрос, — а за бычий с вас три монеты.

Глеб купил у него пузырь и положил в него рекомендацию барона Венецкого, свою грамоту и бумаги гоблинского банка. Уложив вещи в сундуки, вышли на палубу. Других пассажиров пока не видели, а среди матросов эльфов не было, одни люди.

— Ещё не хватало, чтобы эльфы возились с парусами или пачкались углём, — ответил Майк на вопрос Глеба. — Из эльфов на корабле только капитан, его помощница и машинист, а остальные — это люди, работающие по найму. Кочегарами обычно берут чёрных орков. Им и платят меньше, и долго на такой работе не живут, а заменить их нетрудно.

— А помощница симпатичная, — сказал Глеб, с удовольствием рассматривая невысокую, стройную девушку. — У вас все такие?

— У нас они все разные, — ответил Майк. — Ты смотри, будь с ней осторожней. У нас могут наказать даже за непристойные намёки. И капитан поверит ей, а не тебе, а он на корабле — высшая власть. Если решит, что тебя нужно выбросить за борт, команда так и сделает. Их здесь полсотни рыл, поэтому мы тебе ничем не поможем. В порту прибытия с ним будут разбираться, но тебе уже будет всё равно.

— Да я сказал просто так, — пожал плечами юноша. — Мне бабы не нужны, тем более ваши. Сам же говорил, что они в любви хуже мальчишек. Пойдёмте на нос. Там можно сидеть и смотреть на море, и матросам мешать не будем.

— Ещё насмотришься, — отказался Майк. — Мне на третий день надоело. Мы сейчас в Восточном море, потом будет Северное и самое большое — Атлантическое. Эх, не сходили в храм помолиться о благополучном плаванье! Он в этом городке на диво большой.

— Так, бочки уже закатили и убрали сходни, — заметил Корн. — Наверное, будем отплывать.

— Марш в каюту! — скомандовала им девушка. — Все пассажиры в них сидят, одни вы выползли, как тараканы. Сейчас будем отчаливать, и вы помешаете матросам!

Они без разговоров ушли в каюту, поэтому не видели, как корабль отвалил от пирса, оделся парусами и величественно поплыл прочь от порта.

— Качка усилилась, — заметил Майк. — Значит, уже плывём. Можете посмотреть в иллюминатор. Сейчас я его открою, чтобы здесь всё проветрилось.

Он повернул рычаг и откинул круглое окно, в которое с трудом могла пройти голова. Плеск волн стал громче, и сразу запахло морем.

— Здесь вода даже летом холодная, поэтому запах не тот, — сказал Майк, заметивший, как Глеб нюхает воздух. — Вот когда будем плыть в Атлантическом море, тогда будет запах! Вы как хотите, а я пойду на палубу. Посмотрю, нет ли среди пассажирок какой-нибудь смазливой девицы. Плыть больше десяти дней без бабы — это издевательство над телом.

— Я тоже пойду, — присоединился юноша, — не за бабой, а смотреть на море.

Корн не захотел никуда идти и улёгся на одну из нижних коек, а юноши вышли из каюты. Эльф направился охотиться к толпе пассажиров, а Глеб ушёл на нос корабля, сел на бухту каната и стал смотреть в морской простор.

— Вообще-то, это моё место! — сказала севшая рядом помощница капитана. — Пока можешь сидеть, просто учти на будущее. Ты кто? Никогда не видела таких белобрысых парней.

— Шевалье с востока, — ответил он, не вдаваясь в подробности.

— А что ты здесь забыл? — спросила она. — Я имею в виду не корабль, а это место.

— Море! — сказал юноша. — Никогда не видел такого простора и такой силы! На него хочется смотреть и смотреть, а здесь я никому не мешаю… кроме вас.

— Романтик! — с непонятным выражением сказала она. — Дай-ка я пощупаю, что у тебя в штанах.

Она бесцеремонно протянула руку, а расслабившийся и не ожидавший такого Глеб не успел отреагировать. На её бесцеремонность отреагировало то, что она схватила.

— Ничего себе! — удивлённо сказала девушка. — Это я удачно сходила. Сегодня будешь спать в моей каюте, а там посмотрим.

— Убери руки! — разозлился он. — Перебьёшься без меня! Вы меня уже…

— Строптивый, — удивилась она, — и глупый. Мы в плаванье, понял? Здесь закон — это капитан, а я второй эльф после него! Да стоит мне сказать, что ты ко мне приставал, как тебя тут же выбросят за борт. Вода холодная, а до берега далеко! Акул здесь нет, но ты и без них не доплывёшь. И будет тебе не наша благословенная земля, а морское дно. Усёк? Если женщине нужно, ваша обязанность её удовлетворить! Для того вы и существуете! А если она к тому же эльфийка, то ты должен плясать от радости!

— Мне говорили знакомые эльфы, что их женщины нашим и в подмётки не годятся, — с ехидством сказал Глеб. — Мол, потому они предпочитают мальчиков, а эльфийкам остаётся мазать лоб голубой краской!

— Дураки есть и среди эльфов, — не стала спорить она, — а лживость их утверждений ты сможешь почувствовать сегодня ночью. Если мне понравишься, в обиде не будешь. Смотри на своё море, но не забудь о том, что я тебе сказала. Я ведь не шутила насчёт морского дна! Моя каюта вон там.

Показав ему рукой на каюту, девушка вскочила с каната и скрылась за надстройками. Настроение испортилось, поэтому юноша тоже поднялся и вернулся в каюту. Помимо Корна в ней находился Майк, который прикладывал смоченный платок к синяку под глазом.

— Когда это ты успел? — удивился его фингалу Глеб.

— Ну их всех к демону! — выругался эльф. — Недаром мы в дороге не используем женщин! Я ведь ей очень вежливо предложил. И ударила не ладонью, а кулаком! Даже на то, что я эльф, не посмотрела. А капитан это видел и принялся ржать!

— Что-то ты быстро насмотрелся на своё море, — сказал приподнявшийся с койки маг. — Что-то случилось? Я чувствую, что ты злишься.

— К демону всех баб! — повторил юноша слова эльфа и рассказал им о помощнице капитана.

— Почему тебе так на них везёт? — с завистью спросил эльф. — Ты их не ищешь, сами липнут!

— Та, которая была мне нужна, ушла, — возразил Глеб, — а другие не нужны мне. Нечему здесь завидовать. Лучше скажите, что сделать, чтобы она отстала.

— Я на неё сейчас действовать не стану, — сказал Корн, на время «заморозив» эльфа. — Она могла о вас кому-нибудь сказать, поэтому моё воздействие может вызвать подозрение. Я не могу так рисковать. Да и что в этом плохого? Быстрее пролетит время и не наедите жира от безделья.

— Удовлетвори её так, чтобы сбежала из собственной каюты, — хохотнул Майк, с которого Корн снял контроль. — А то, если сильно понравишься, прикажет засунуть тебя в трюм, и будешь её ублажать ещё в обратном плавании.

— Смотрите сами, — подвёл черту маг. — Никто вас за борт не выбросит, но гадость сделать могут, поэтому я бы на вашем месте сходил. Девица приятная, а работа для вас привычная.

Эльф занял второе нижнее место, и Глебу пришлось лезть на верхнюю койку.

«А действительно, почему они ко мне пристают? — подумал он. — Особой силы у меня нет, красоты вообще нет никакой, а штаны не просвечивают. Ладно, сейчас посплю до обеда, а то чувствую, что ночью мне спать не дадут».

Корабль мягко покачивался на волнах, и эта качка быстро его усыпила. Разбудил запах жареного мяса. На столе стояли тарелки с едой, но никто пока не обедал.

— Мы вас не будили, потому что всё ещё слишком горячее, — сказал Корн юноше. — Решили уже насчёт ночи?

— Придётся сходить, — ответил он. — Не хочу неприятностей ни себе, ни вам.

Пища немного остыла, и они пообедали. Лежать в каюте было скучно, поэтому Глеб отправился туда, откуда его согнала нахалка. Ветер был не очень сильным, но, видимо, его сила и направление капитана устраивали, потому что никакой возни с парусами не было. Ход был приличный, а качка почти отсутствовала, и засмотревшийся на чаек юноша не заметил, что он уже не один.

— Замараете одежду, — сказал ему капитан. — Канат не смолили, но всё равно чистым его не назовёшь. Скажите, как вы отнеслись к предложению нашей Венди?

— Вы имеете в виду её обещание выбросить меня за борт? — спросил Глеб. — Его я, если честно, не принял всерьёз. Но я ни капли не сомневаюсь, что она найдёт способ отыграться.

— Вы умны, — кивнул он. — Я так и думал. Глупец её не заинтересовал бы. Конечно, никто вас не будет выбрасывать за борт, но достаточно ей подать на вас жалобу в нашем порту, и вам просто не дадут сойти с корабля. У вас найдутся деньги на обратный проезд?

— Её во мне заинтересовал не ум, — сказал юноша, — и заниматься мы с ней будем не умными беседами. Хотелось бы узнать, какое вам до этого дело?

— Она моя дочь, — сказал капитан, садясь на канат рядом с Глебом, — причём единственный ребёнок. Ни матери, ни других близких родственников у неё нет, один я. По причинам, которые вам знать необязательно, она махнула рукой на свою жизнь и вот уже третий год плавает со мной на этом корабле. К вам у меня будет… просьба или предупреждение — понимайте, как хотите. Постарайтесь не обижать мою девочку и не обманывайтесь её уверенным видом. У каждого из нас своя раковина, в которую мы прячем то, что хотим укрыть от чужих глаз, а среди матросов вести себя по-другому нельзя.

Он встал с канатной бухты, отряхнул штаны и ушёл.

«Почему в моей жизни постоянно возникают сложности? — подумал тоже вставший с канатов юноша. — Пока жил в деревне, самой большой неприятностью была драка с приятелем, а как уехал, так и пошло. Дома я выть хотел от этой простоты, а сейчас уже думаю, так ли это было плохо?»

Когда он зашёл в каюту, эльф сидел истуканом и отвечал на вопросы Корна.

— Я знаю только то, что в порохе есть сера. Что туда ещё мешают и в каких пропорциях — это секрет. Я и о сере узнал совершенно случайно. Пороховые фабрики стоят в двух небольших городах, в которые пускают не всех эльфов. Я от брата узнал, что в один из них завезли очень много молотой серы, поэтому и решил, что она нужна для пороха. Сам огненный бой — это очень просто. В закрытую с одной стороны трубку засыпают порох, потом ставят прокладку и один большой свинцовый шарик или много маленьких. Порох зажигают через запальное отверстие, и он взрывается, выталкивая пулю из трубки. Если трубка маленькая, то это пистоль, если побольше, то ружьё, ну а самая большая называется пушкой. В ней уже не одна пуля, а много или взрывающийся снаряд. У нас об этом и дети знают. В пушках порох поджигают фитилём, а в пистолях и ружьях — искрами от удара кремня по стали. Больше я ничего не знаю.

— А кто может знать? — спросил Корн.

— Те, кто этим занимается, — ответил Майк. — Наверное, знает кто-нибудь из военных. Учёные могут знать.

— Об учёных расскажи подробней.

— Ну они возятся с разными веществами, смешивают их и нагревают. Есть такая наука — химия. Я думаю, что в порохе не должно быть ничего сложного. Если его у нас двести лет назад открыл какой-то химик, то теперешние учёные о нём должны всё знать.

— Зря вы расспрашиваете Майка, — недовольно сказал Глеб. — Его могут спросить, были ли такие разговоры. Я думаю, что не всех магов сожгли, кого-то оставили для себя.

— А я думаю, что никаких магических проверок не будет, — возразил Корн, — иначе я не брал бы с собой вас и постарался всё сделать сам. Достаточно магу вас спросить, и вы всё ему расскажете. Поймите, Глеб, не стали бы эльфы завозить сюда много магов. Несколько человек для лечения их верхушки или раскрытия заговоров ещё могли привезти вместе с семьями, чтобы было чем держать их за горло. Но даже в этом случае мага почти нельзя контролировать. Как вы узнаете, соврал он вам или нет? Будет такой маг верно служить и с энтузиазмом выявлять врагов эльфов? Я бы не стал, и другие не будут. Среди магов всегда были сильны связи. А теперь представьте, что по моему приказу повсюду жгут их друзей и коллег, а потом требуют верной службы, да ещё шантажируют родственниками. Магия — это очень большая сила, и не стали бы они так рисковать. Я не знаю, почему среди эльфов нет магов, но среди нас их было много! Я служил королю, но свой маг был у каждого графа, у многих баронов, да и в городских магистратах. Нас всех связывал кодекс, который мы были обязаны выполнять. Конечно, находились такие, кто его нарушал в угоду своим господам или в своих личных интересах. Таких выявляли сами маги и сурово наказывали. А кому этим заниматься у эльфов? Я не хочу сказать, что эльфы совсем беззащитны от магии. Наша беда — это невозможность взять под контроль многих. Но, может, в этом и благо, потому что иначе маги правили бы миром. Поставьте в охрану пять человек, и я уже не смогу их пройти только за счёт магии. Можно так организовать защиту их вождей и тайных производств, что одной магией ничего не сделаешь. Я подчистил Майку все опасные для нас воспоминания. Только хороший маг сможет заметить следы моей работы, да и то, если не пройдёт много времени, поэтому мы с вами почти ничем не рискуем.

— Вам видней, — согласился Глеб. — Отпускайте Майка, а то мне неприятно видеть его таким. Хоть он и не друг, но я к нему хорошо отношусь.

— Когда пойдёте миловаться? — сразу же задал вопрос пришедший в себя эльф.

— Кто-то меня недавно упрекал, что у меня все мысли о бабах, — засмеялся юноша. — Это были не вы? Если бы вы знали, Майк, с какой радостью я бы никуда не ходил!

— А почему? — не понял эльф. — Что в этом плохого? Доставите девушке удовольствие и порадуетесь сами.

— Не нужна мне такая радость, — ответил Глеб. — Я или любил женщин, или дарил им тепло. Один единственный раз, я просто получал удовольствие. Можно сказать, что меня к этому вынудили, хотя это не совсем так. И потом мне за этот случай было стыдно перед моей девушкой, хотя она ничего не узнала.

— Но ведь сейчас у вас нет девушки, — возразил Майк. — Или хотите сказать, что вашему телу это не нужно?

— Наверное, нужно, — пожал плечами юноша, — хотя я пока никакого желания не испытываю. Скорее всего, мои чувства связаны с тем, как меня хотят использовать. Знаете, от меня ещё никогда не требовали любви, добиваясь её угрозой смерти. И то, что этого добивается красивая девушка, дела не меняет. Чем, по-вашему, это отличается от насилия?

— Если рассматривать так, то конечно… — неуверенно сказал Майк, — но я всё равно пошёл бы.

— Вам от девушек нужно только удовольствие и безразлично, что их приводит в ваши объятия, деньги или что-то другое, — сказал Глеб. — Я так не могу.

— Оставьте его, Майк, — обратился к эльфу Корн. — Будет он спать с девушками и просто для удовольствия. Ему разбили сердце и нужно время, чтобы осколки срослись. Кроме того, наш шевалье немного перетрудился с одной графиней. Так что ему пока ничего не нужно, а от него требуют, да ещё с угрозами. Действительно, непривычная ситуация. Ничего, он справится. Как вы думаете, когда будет ужин?

— Судя по солнцу, уже должны нести, — ответил эльф, выглянув в иллюминатор. — Пойду пройдусь по палубе, а то почти весь день провалялся на койке. Как бы от такой жизни не растолстеть.

Майк ушёл гулять, но вскоре вернулся вместе с принёсшим ужин матросом.

— Поем, потом догуляю, — сказал он Глебу. — Сегодня на ужин пирог с рыбой. Теперь мяса не увидим до самого конца плавания, будет одна рыба.

Все поели вкусный пирог и эльф опять ушёл гулять.

— Идите и вы, сказал юноше Корн. — Такой лёгкий ужин вам не помешает. Мы на всякий случай не будем запираться.

Глеб не стал возражать, вышел из своей каюты и пошёл к той, на которую указывала девушка. Постучав в дверь, он услышал в ответ что-то неразборчивое и потянул дверь на себя.

— Можно войти, Венди? — спросил он сидевшую на кровати девушку.

Каюта у неё была такая же, как и у них, только в ней была одна широкая кровать и на стене у стола висело небольшое зеркало.

— Уже у кого-то узнали имя, — сказала она. — Я вам, по-моему, не представлялась.

— Со мной разговаривал ваш отец, — сказал Глеб, садясь рядом с ней на кровать. — Вы не передумали?

— А почему я должна передумать? — настороженно глядя на него, спросила Венди. — Пришли делать дело, значит, делайте!

— А для чего вам это нужно? — спросил он. — Бросили нормальную жизнь и мотаетесь по морю с отцом, перебиваясь вместо любви визитами запуганных пассажиров. Или я у вас такой первый?

— Вы мне не отец, чтобы лезть в душу! — рассердилась она. — Мне не нужна любовь человека, достаточно того удовольствия, которое он может дать! А первый вы или десятый — это неважно!

— Дело ваше, — пожал он плечами, просто я не подхожу такой малышке, как вы, особенно если у вас ещё никого не было. Со мной едет эльф…

— В задницу всех эльфов! — рассердилась она. — Там их самое любимое место! А ты заканчивай болтать и займись делом!

Венди всё время отводила взгляд, но Глеб всё-таки смог понять, что она боится.

— К демону! — решительно сказал он. — Можете выбрасывать меня за борт, но я с вами этим заниматься не буду!

Юноша встал с кровати и вышел из каюты, хлопнув дверью. Он сам не мог себе объяснить, что его так разозлило. Её пренебрежение к людям вызывало злость, но она ещё хуже относилась к мужчинам своего вида. Он не захотел докапываться до причин, просто плюнул на возможные последствия и ушёл в свою каюту. В конце концов, для чего маг, если он не сможет повлиять на эту девчонку. Когда Глеб зашёл в каюту, эльфа в ней не было, а маг лежал на койке.

— Вы ей отказали, — сделал он правильный вывод, увидев юношу.

— Да пошла она! — выругался тот. — Девственная сопля, которой хочется и в то же время страшно. Её надо было разжигать, а я не хотел этого делать! Да и не подхожу я ей! После моей любви она бы до конца рейса лежала в каюте. Вот тогда её отец меня точно выбросил бы за борт!

— В любви нет несовместимых людей, — сказал Корн. — Соблюдая осторожность, можно слиться с кем угодно. Конечно, это неудобно в первую очередь вам. Ладно, отказали, и бог с ней. Я её потом проверю и подправлю память. Но, если честно, вы меня удивили.

Ещё больше удивился вернувшийся через полчаса эльф.

— Ты меня просто поразил! — заявил он и нарвался на грубость.

— Иди в задницу! — выкрикнул Глеб оторопевшему Майку. — Учти, что туда тебя послал не я, я просто передаю то, что сказала Венди. Я ей тебя предложил и услышал о самом любимом месте всех эльфов.

— Сказал бы, что я не такой, — возразил эльф.

— Вот сам ей это и говори, а ко мне чтобы больше не приставали. Кого любить, я буду решать сам!

Майк заткнулся и лёг на койку. Вскоре все уже спали. Утром юноша сбегал в гальюн и занял своё место на носу корабля. Он не собирался прятаться от Венди и сидеть в каюте до конца рейса. Ничего, он её недовольство как-нибудь переживёт. Глеб был уверен, что уж она не будет его избегать и выскажет своё недовольство. Так и вышло.

— Сбежал и наслаждаешься жизнью? — спросила она, садясь рядом. — Мои слова не забыл?

— Дурочка ты ещё, — спокойно сказал он, заставив её от удивления открыть рот. — Ну кто же так обращается с парнем? Угрозами не добьёшься любви, даже ласки будут фальшивыми. Ты сама себе доставишь больше удовольствия, чем запуганный тобой юнец. А мужчина не испугается, а разозлится.

— Как ты, — сказала она. — Неужели ты действительно разозлился из-за угроз?

— Не только, — ответил он. — Насилие в любви отвратительно, от кого бы оно ни исходило, но ты ещё презрительно отнеслась к людям. Тебя надо было долго ласкать, даря нежность и любовь, а ты у меня не вызывала ничего, кроме неприязни и жалости.

— Мог бы обойтись без ласк! — буркнула она.

— Вот я и говорю, что дурочка, — повторил Глеб. — Без ласк ты не испытала бы ничего, кроме боли и отвращения. А учитывая размеры того, за что ты вчера хваталась, сегодня могла бы не встать с постели. Тебе это нужно? В общем, постарайся со мной поменьше общаться. Если ты прикипела к этим верёвкам, я себе найду другое место.

— Почему ты такой? — с непонятным выражением спросила Венди. — Беспокоишься обо мне, лишил себя удовольствия… Твой эльф уже подкатывал ко всем пассажиркам, а я к тебе сама повесилась на шею…

— Ты попыталась накинуть мне на шею удавку, — возразил он. — Чувствуешь разницу? А потом меня совсем недавно бросила девушка, поэтому мне сейчас не до развлечений.

— Расскажи! — попросила она. — Ну, пожалуйста! И скажи, как тебя зовут, а то ты знаешь моё имя, а я твоё — нет.

— С какой стати, я буду перед тобой раскрывать душу? — сказал Глеб. — Тебе любопытно, а у меня ещё не зарубцевались раны на сердце. Я не жалея сил рвался встретиться со своей невестой, а она обменяла свою любовь на баронский титул и жениха, которого даже не видела! Иди, Венди, у тебя, в отличие от меня, на корабле есть обязанности.

Она без спора встала и ушла. Долго он не сидел, потому что с камбуза потянуло такими запахами, что рот тут же наполнился слюной. В тот день Венди Глеба больше не беспокоила, хоть он всё время проводил на канатах. Лежать на койке, как это делал Корн, не хотелось, а общаться с пассажирами хотелось ещё меньше. Эльфу море надоело на третий день, а Глебу оно с каждым днём нравилось всё больше. На следующий день Глеб после завтрака направился к канатам, но остановился, увидев сидевшую на них девушку.

— Садись, — попросила она. — Я к тебе не буду приставать, просто поговорим.

— Поговорить можно, — согласился он и сел рядом.

— Ты спрашивал, почему я не живу нормальной жизнью, — сказала Венди. — Скучно мне так жить! У нас есть дом в небольшом городке. Мама умерла, когда мне было три года, и меня воспитал отец. У него было много книг о море и кораблях. Пока я была маленькая, я любила смотреть в них картинки, потом я стала их читать. Отца тянуло в море и, как только я подросла, он выучился на капитана и купил этот корабль. В него вложены не все деньги семьи, в банке их ещё много. Я уже самостоятельная и могла бы жить сама, но меня от всего воротит! Все всех знают и постоянно перемывают кости соседям и хвастают друг перед другом своими лошадьми, экипажами, газонами, наконец!

— А что такое «газон»? — спросил он. — Я такого слова не знаю.

— Всё это чепуха! — махнула она рукой. — Стригут траву перед домом, а потом обсуждают, у кого она гуще и зеленей. И это жизнь? У меня был парень… Ничего между нами не было, просто целовались. А потом я узнала, что он для этого дела бегает к друзьям. Подруга пыталась мне объяснить, что это нормально. Мол, детей он мне сделает, а удовольствие мы доставим друг другу сами. Я с ней пробовала, но не почувствовала ничего, кроме стыда. То ли я ещё была слишком молодая, то ли мы что-то делали не так, но мне не понравилось. Здесь дело, которому отец отдал жизнь, а там я себе не могла найти занятия. Никто не мог понять, зачем мне работать, если навалом денег. А мне здесь интересней общаться с матросами, чем с ними! Вот только хочется стать женщиной, почувствовать, что тебя любят… Я ведь не сразу увязалась за отцом, сначала поехала в тот город, куда мы плывём. Сняла в нём дом и попыталась стать там своей. Быстро со всеми перезнакомилась, а когда узнали, что у меня много денег и семейное дело, начали проявлять интерес парни. А я быстро поняла, что дело не в том месте, где я живу, а в эльфах. Что-то с нами стало не так. Все верят в бога или говорят, что верят, и ходят в храмы, но никто не соблюдает того, что написано в священных книгах. Наверное, есть и такие, как мой отец или я, но как их найти? Я даже думала на какое-то время остаться жить в одном из западных королевств, но отец запретил. Сказал, что в них достаточно своей швали, а я неопытная девчонка, которую не обманет только полный дурак. Уж лучше, говорит, плавай со мной, а года через три продадим корабль и попытаешься свить гнездо. Не знаю, почему я тебе всё это говорю, наверное, просто нужно кому-нибудь поплакаться. Не матросам же такое говорить. Они бы меня живо утешили, но боятся отца. А за все мои угрозы извини, это была глупость. Мне было стыдно и немного страшно, поэтому я себя так и вела. А насчёт размера… Подруга где-то вычитала, что чем он больше, тем лучше, а я в этом ничего не смыслю. Я о себе рассказала, а теперь расскажи ты. Кто ты, откуда и для чего к нам плывёшь?