Прометей с востока

Глава 15

— Значит, тебе больше нечего добавить! — с сожалением сказал высокий и широкоплечий молодой мужчина, одетый в кафтан из красного атласа, богато украшенного золотым шитьём.

Его волосы были схвачены золотым обручем, а юному лицу добавляли лет коротко подстриженные усы и борода.

— Рано, княже! — ответил ему пожилой, но на диво сильный бородач в лёгких воинских доспехах. — Раньше зимы мои лазутчики не вернутся.

— А ты мне ничего не хочешь сказать? — повернулся князь к третьему мужчине, который сидел не рядом с ними, а в стороне за столом.

Ему, как и воину, было лет под пятьдесят, но на этом сходство заканчивалось. У него было гладко бритое лицо, с которого на князя смотрели умные, слегка прищуренные глаза, и мантия мага из зелёного шёлка без какого-либо украшательства.

— Что я тебе могу сказать, князь, если знаю об этом меньше воеводы? — ответил маг. — Подождём тех, кого послал Трифон.

— Дозволь побеспокоить, светлый князь! — воскликнул открывший дверь дружинник. — К тебе проситель…

Было видно, что он находится в растерянности и не знает, что ещё сказать.

— А почему в неурочный час? — нахмурился князь. — Что мнёшься, как красная девица! Что ещё за проситель и откуда?

— Антипов сын Глеб из Берёзовки… Вид у него, княже, больно странный, и говорит путано. Я так и не понял, что ему надобно.

— Антипа знаю, — сказал князь. — Добрый воин, а о его сыновьях не слыхал.

— Знаю я этого паренька, — усмехнулся Трифон. — Он ко мне по весне подходил справляться насчёт дружины. С луком на диво проворен, но больше ничего не умел, да и собой был хлипок. Я ему и сказал, что обучать будем долго, так он после этого ушёл и больше не показывался.

— Пропусти, — приказал князь. — Посмотрим, что там за чудо, из-за которого твой гриден впал в смущение.

В княжеские покои вошёл парень не старше восемнадцати лет, одетый в скромный, но явно дорогой наряд непривычного кроя. На узком поясе у него покачивался парадный меч с украшенной камнями рукоятью. Никаких других украшений, так любимых дворянами из западных королевств, на нём не было. Вошедший подошёл на положенное расстояние и, отвесив князю изысканный поклон, замер.

— Да, не очень он похож на крестьянского сына! — сказал князь, обойдя вокруг юноши. — Ты, стало быть, сын Антипа?

— Я, светлый князь, — ответил юноша. — А что так выгляжу, так мне за полгода где только не довелось побывать.

— И где же? — с любопытством спросил маг. — Рассказывай, не нужно ждать вопросов.

— Подожди, Иван, — остановил мага Трифон. — Точно тот самый мальчишка! Меч для чего нацепил?

— Я этим мечом, воевода, владею не хуже тебя, — спокойно ответил юноша, — а учитывая твои годы, так и лучше. Конечно, не этой парадной висюлькой, а настоящим.

— Магия? — спросил маг.

— Магия, — подтвердил Глеб. — Повезло спасти жизнь магу, ну а он и отслужил. Дал знания языков, а потом привёл к смертнику и перелил в меня его умение мастера меча. Тренировался, правда, мало, всё как-то было недосуг.

— И чем же ты занимался? — спросил князь. — Как попал на запад?

— Не хотелось мне, князь, в твоей дружине несколько лет чистить старшим коней, вот я и нанялся охранником в обоз к купцу Вышате, — начал свой рассказ Глеб. — У него тогда сманили лучника, так что я появился кстати. Думал, что провожу обоз к бошам, а потом куда-нибудь устроюсь. Не нужно усмехаться, воевода, сам знаю, что глупо.

— А тебе дали только знание меча? — спросил маг. — Или были и другие?

— Так получилось, что в мою голову попала память нескольких лет жизни приговорённого к смерти графа, — признался Глеб, не вдаваясь в подробности. — Я себе купил дворянство, так что эти знания пригодились.

— И на какие шиши ты его купил? — спросил Трифон. — Не по твоей ли вине пропал обоз купца?

— В его беде виноваты другие, — ответил юноша. — Дворяне пшеков устроили мятеж против королевской власти. Мятежников разбили и рассеяли по лесам. Чтобы спастись, они занялись грабежами. Из-за этих грабежей к нашему обозу пристал барон Венецкий с родственницей и двумя воинами. Когда въехали в густой лес, нарвались на засаду. Мятежники перекрыли дорогу и бросились на обоз с двух сторон.

— И такой лучник, как ты, их не побил? — ехидно спросил воевода.

— Их было около пятидесяти, — ответил Глеб. — Я начал стрелять по напавшим с одной стороны и получил по голове от пращника. Отцов шлем спас, но я ничего не видел, поэтому на ощупь ушёл оттуда в лес, свалился в какую-то яму и потерял сознание. Когда очнулся и вышел на дорогу, там лежали мёртвые обозники и воины барона. Я нашёл лук со стрелами и пошёл искать разбойничий лагерь. Когда нашёл, дождался, пока они накачаются вином, а после всех побил стрелами. В плену у них были барон и его племянница, которым я помог добраться до замка.

— И племянницу не тронули? — спросил Трифон.

— А то не твоё дело, воевода! — отрезал юноша. — Ты спросил, откуда деньги, я и отвечаю. Часть срезал с поясов побитых мятежников, а остальное получил от барона за взятых в лагере лошадей и оружие. Барон ещё добавил от себя, так что я и после покупки грамоты без денег не остался.

— А товар? — спросил Князь. — Неужто так и бросили?

— Барон потом отправил людей, — нехотя ответил Глеб. — Но он в своём праве, поэтому Вышате ничего не вернут.

— Ну хорошо, — сказал князь. — Ты у нас теперь благородный, мечом владеешь получше моего воеводы, да ещё при деньгах. А для чего пришёл? Проситься на службу?

— Подарок я тебе хочу сделать, князь, — улыбнулся юноша, — а насчёт службы я ещё не решил. Тебе огненный бой эльфов не нужен?

— А ты, Трифон, говорил, что чудес не бывает, — нарушил тишину голос мага. — Рассказывай по порядку, юноша, так будет интересней.

— Да, говори, мы слушаем! — подтвердил князь.

Глеб коротко рассказал о том, как узнал о замыслах эльфов, и о предложении мага. Заодно сказал пару слов о спасении эльфа. Его никто не прерывал до тех пор, пока он не закончил рассказа о пиратах.

— Так вот почему завязалась драка у норвегов! — сказал Трифон.

— Да, королю пришлось разбираться с собственными князьями, — добавил маг. — Если бы он не отдал их головы эльфам, наказание было бы гораздо суровее!

Дальше Глеба слушали молча, пока он не рассказал о бегстве из порта Корины.

— Ты женился на эльфе и захватил у них корабль! — потрясённо сказал князь. — Куда всё делось?

— Жена и друзья остались в Берёзовке, — ответил юноша. — Наш экипаж пока тоже там. А корабль оставили в селении у первых порогов. Я, князь, представился там твоим человеком и сказал, что корабль тоже твой. Они, конечно, не под тобой и дань тебе не платят, но за помощью, когда припечёт, шлют. Вот я им и сказал, что если с кораблём и всем, что на нём осталось, хоть что-нибудь случится, они не помощи дождутся, а чего-нибудь худшего! Не могли мы оттуда всё увезти. Взяли только две пушки и несколько бочонков пороха, а там этих пушек было два десятка, да и пороха изрядно. Да, ещё взяли немного ядер и картечи.

О том железе, которое раздобыли в мастерских, он предпочёл умолчать.

— Что-нибудь ещё привёз? — спросил словно подслушавший его мысли воевода.

— Привёз много всего, — ответил Глеб. — Брал товары не на продажу, а для себя и на подарки. Одарил не только родню, но и всю деревню. Мужики слезли с печей и второй день всем миром ставят мне хоромы не хуже боярских. До морозов должны успеть.

— Барахла припёр несколько возов, а огненный бой оставил, — неодобрительно сказал Трифон.

— Пушки тронуть побоятся, — возразил юноша. — И князь их быстро доставит своими людьми. А моё барахло всё растащили бы, да и никто бы за ним в зиму не попёрся через волоки на триста вёрст. Я князю и так много дал и ничего не потребовал взамен. И учтите, что пушки очень тяжелы: больше четырёх один струг не потянет.

— Где те, которые привёз? — спросил князь.

— Пушки и порох спрятали в сарае у отца, — ответил Глеб. — К ним нужны станки. Эльф с мужиками до завтра должен сделать. Лучше бы тебе, княже, прислать за ними свои подводы из тех, что покрепче. Мы намаялись, пока всё довезли до деревни.

— Что скажешь по тем, кто с тобой приплыл? — спросил Трифон.

— Маг будет жить со мной, — сказал Глеб. — Он мне назвался простаком Корном Кучинским, а о том, что он бывший маг короля пшеков, я узнал уже позже и не от него.

— С тобой барон Кирилл Карговский? — удивился маг.

— Может, он и барон, — пожал плечами юноша, — но на дворянство не претендует, хотя явно из благородных. По-моему, ему это стало безразлично после смерти сына. Когда мы сманивали эльфа, я ему говорил о службе князю, но он сначала хочет поговорить…

— Поговорим, — кивнул князь. — Кто там у тебя ещё?

— Чёрные орки не хотят уходить от мага, — сказал Глеб, — а двух бывших душегубов может взять воевода.

— Вот спасибо! — с сарказмом сказал Трифон. — Для чего мне твои душегубы? Повесить?

— Они вдвоём без шума вырезали караул из десятка эльфов! — возразил юноша. — Но если они не нужны князю, я их оставлю себе.

— А тебе они для чего? — прищурившись, спросил маг.

— Дружина мне не нужна, а верные люди пригодятся, — ответил Глеб. — А не захотят служить мне, пусть устраиваются сами. Денег я им за службу дал много.

— Много привёз золота? — спросил Трифон.

— Когда это золота было много? — улыбнулся Глеб. — На первое время хватит, а потом придётся кому-нибудь служить или затевать своё дело.

— Где бумага о дворянстве? — спросил князь.

— Вот она, княже, — юноша достал сложенный вдвое лист бумаги и протянул князю.

— Глеб Берёзовский, — прочитал князь. — Мужики не ржали?

— Они ко мне относятся со всем уважением, — сказал Глеб, пряча отданную князем бумагу.

— Завтра к вам приедут, — пообещал князь, — а сейчас можешь идти.

Юноша низко поклонился князю и коротко кивнул остальным, после чего повернулся и ушёл.

— Что скажете? — спросил князь. — Начнём с тебя, Трифон.

— В дружину взять можно, — нехотя сказал воевода, — но я бы не брал. Может, он вернулся хорошим бойцом, но стал не по годам нагл и заносчив! Старшим в дружине такое придётся не по нраву. Как бы чего не вышло. Предлагаю завтра забрать у него не только огненный бой, а вообще всё, что он привёз, кроме барахла. Если привёз много золота, заставим делиться! Тебе оно в казне не помешает.

— Что молчишь? — обратился князь к магу. — Трифон дело говорит?

— Глупость он говорит, — вздохнул Иван. — С тем, что Глебу не место в дружине, я согласен, а остальное…

— А ты дело говори, а не лайся! — вспылил воевода. — Больно много стал умничать после своей учёбы у бошей!

— Скажу дело, — кивнул маг. — То, что ты счёл наглостью, это просто уверенность сильного и много знающего человека! Наверное, этот мальчишка и раньше был не так прост, иначе за него не ухватился бы бывший королевский маг. Вы его не знаете, а я наслышан, да и самому доводилось встречаться. Он ведь был у короля пшеков не только магом, но и первым советником. Это очень умный, расчётливый и предусмотрительный человек. Он вовремя понял, во что может вылиться неприязнь эльфов к магам и сумел избежать участи многих из них. Судя по словам Глеба, он какое-то время скрывался у сына, а потом решил бежать на юг. После гибели сына он ухватился за последнее, что ему осталось — месть! Отомстить своему королю для него было не трудно, но бессмысленно, вот он и решил побольнее ударить главных виновников. Глеб сказал, что в его голову попали знания какого-то графа, причём говорил об этом уклончиво. Несколько лет! Я думаю, что этих лет там немало, и что это была не случайность, а расчёт мага. И граф, наверное, был необычный.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовался князь.

— Потому что не так много графов, которых приговаривает к смерти королевский суд. Захваченных мятежников обычно кончают на месте.

— Может быть, это уже вообще не он, — сказал Трифон. — Тем более, как такому можно доверять?

— Молодой дворянин, который мастерски владеет любым оружием и имеет рекомендацию, легко найдёт очень выгодную службу у любого из князей, а то и у короля, — насмешливо возразил маг. — Через несколько лет он бы мог стать капитаном дружины! А парень вместо этого уплывает за море и, рискуя своей головой, добывает для нашего князя такой подарок! Стал бы этим заниматься какой-то граф? Конечно, Глеба мог бы заставить маг, но я в его голове никакого принуждения не нашёл. Возможно, этот юноша нас всех спас, а ты предлагаешь его обобрать!

— Забрали бы только часть, — буркнул немного смущённый Трифон.

— Есть и ещё одна опасность, — продолжил Иван. — Посмотрят его спутники на то, как мы обошлись с человеком, который сделал так много для княжества, и решат, что лучше держаться от нас подальше. Мага ещё можно будет отпустить, хоть и жалко, а эльф…

— А ты у нас для чего? — перебил его воевода.

— Есть разница, работают на тебя с охотой или по принуждению, — возразил маг. — Особенно это касается тех, кто работает не руками, а головой. И ещё одно… У эльфа уже копались в голове. Я вам говорил, что маг короля очень предусмотрительный человек. Он мог предусмотреть и нашу неблагодарность. Эльф обязательно о ней узнает, а вторичное принуждение может ввергнуть его в безумие. Тогда он для нас будет потерян.

— Этих… пушек много! — сердито сказал Трифон. — То, что нужно для них, тоже есть. Теперь мы и сами сможем разобраться!

— Ты сначала разберись, — насмешливо сказал маг, — а потом уже твори, что хочешь! Вам привезли оружие с одного маленького корабля, а у эльфов их сотня! И порох рано или поздно закончится, а нового негде будет взять. И что тогда? И учтите, что это оружие нам поможет только в том случае, если эльфы не будут знать о том, что оно у нас есть. Тогда и они придут к нам с малыми силами. А когда узнают, бросят такие силы, что мы сто раз умоемся кровью!

— И что предлагаешь? — спросил до того молчавший князь.

— Надо поговорить со спутниками Глеба и послушать, что они скажут. Естественно, что с магом буду говорить я. Самого Глеба я бы ввёл в твой ближний круг, пусть и не сразу. Узнаем их ближе, ознакомимся с тем, что они привезли, потом будет видно. И нужно быстрее отправлять воинов к кораблю. Сам корабль я бы попробовал сохранить.

— А если тебе покопаться в головах этих душегубов? — предложил воевода.

— Покопаюсь, — согласился Иван, — но на многое не рассчитывай. Кирилл Карговский наверняка дал им знания нашего языка и подчистил память, поэтому ничего интересного они нам о Глебе не расскажут. Оцени их как воинов, а я проверю правдивость. Если подойдут, определяй в дружину. Нам её всё равно нужно увеличивать, а хорошие воины на ветках не растут.

— Не будем спешить, — решил князь. — Может, от них без крайних мер будет больше пользы. Если твои лазутчики, Трифон, вернутся ни с чем, мы вместо них можем послать этого Глеба. Воинов отправишь завтра. Прежде кто-нибудь из них с утра съездит в Берёзовку и посмотрит, что нужно забрать на корабле. Как вернётся, пусть берут струги, запас еды и какие-нибудь подарки для старейшины селения на волоке. Припугнуть полезно, но и задобрить не помешает. Присмотрят за кораблём, может, он нам ещё сгодиться. Если корабля не будет или на нём не окажется огненного боя, жгите селение! До весны волок не нужен, а там опять набегут мужики.

Пока князь решал его судьбу, Глеб почти добрался до деревни. Вечерами было уже холодно, поэтому он пожалел, что надел сверху не тулуп, а меховую безрукавку, которая продувалась при быстрой езде. Во дворе отцовского дома его встретил брат и взял повод коня.

— Иди греться, — сказал Устин. — Разве можно так легко одеваться, да ещё конному!

Когда родные узнали о его благородстве, поначалу оробели, но длилось это недолго.

— Ещё раз поклонитесь мне в пояс, — сказал злой Глеб, — сразу же съеду к кому-нибудь из соседей! Они пусть гнуться, а чтобы от вас я этого никогда больше не видел!

Поэтому отец с братом общались с ним уважительно, но без лишнего почтения. Сестру он пока видел только один раз. Она примчалась из дома своего мужа, повисла у него на шее, была познакомлена с женой и спутниками, а после ушла обратно в сопровождении одного из орков, который с трудом нёс подарки. Наведался к нему и отец Дарьи.

— Куда дел дочь? — спросил Аксён, недоверчиво глядя на Глеба.

Пришлось ему обо всём подробно рассказать. Известие о том, что его дочь теперь баронесса у бошей, поразило мужика. Видимо, он в это так до конца и не поверил, потому что не спешил хвастаться.

Ткани и многое другое, что с большим трудом довезли до деревни, раздали в первый же день, оставив себе лишь небольшую часть. В это время работы у мужиков почти не было, поэтому собрались всем миром и решили построить своему благородному и щедрому односельчанину палаты, не хуже боярских. Многие поехали с подводами в лес за брёвнами, другие начали расчищать место и готовить кирпичи для печей. Нашлись и сухие доски для настилки полов. Когда за постройку дома берутся сто крепких, умелых мужчин и делают это в охотку, дом ставится в считанные дни. Пока же орков и бывших душегубов разобрали по домам соседи, а с Глебом жили только маг и Джон с Клэр. Отцу с братом пришлось потесниться, но это было ненадолго.

— Ну как съездили? — спросил юношу сидевший в горнице Корн. — Наверное, князь вам пока ничего не сказал? При вашем разговоре кто-нибудь присутствовал?

— Были воевода и маг князя, — ответил Глеб. — Князь сказал, что завтра заберут пушки и сообщат, когда будет разговор с эльфом. О вас он пока промолчал.

— Так и должно быть, — кивнул маг. — Вы на него вывалили новости, которые нужно обдумать, а уже потом принимать какие-то решения. А со мной он пока не будет говорить, разве что в присутствии своего мага. Никто из правителей так не рискует, а если такие есть, то они долго не правят. Как к вам отнеслись ближние князя? Если мне не изменяет память, князю Василию должно быть немногим больше двадцати? Такие молодые князья часто попадают под влияние своих более старших советников.

— Маг отнёсся доброжелательно, а воеводу возмутило, как я себя веду. Вы советовали держаться независимо, а он это счёл наглостью, поэтому потом всё время задавал каверзные вопросы.

— Маг у князя не менялся? Значит, я его один раз видел. Мне он тогда понравился. А с воеводой надо объясниться. Не дело, если он будет против вас настроен.

— Попробую, — пообещал Глеб. — А где Венди?

— Убежала к вашей сестре, — улыбнулся Корн. — Она здесь как-то сразу стала своей, а вот о жене Джона этого не скажешь. Её всё пугает, поэтому мужу приходится успокаивать. Он от всех семейных неприятностей знает только одно средство, поэтому они опять заперлись в спальне.

— Уже приехал? — спросил вошедший в горницу отец. — Смеркается, поэтому бросили работы. Через три дня мы закончим дом, потом его нужно будет сушить. Затопим печи, и за несколько дней всё высохнет. Только учти, сын, что никакого украшательства не будет. Домина получится большая и тёплая, но роспись нужно делать по теплу, а резчика у нас сейчас нет. С тех пор, как умер старый Курьян, резьбу заказываем у соседей. А тебе лучше за этим съездить в город. Заодно купишь что нужно. Мы тебе и сами можем сколотить стулья да кровати, но в боярском доме и утварь должна быть боярская. Лукьян печи сложил, но мы их только обмазали и забелили, а он советовал сговориться в городе с гончарами насчёт изразцов. С твоими деньгами всё сделают быстро и на диво красиво. Заодно поменяй немного золота на серебро. Не дело это — совать мужикам золото. Они его отродясь не видали и боятся менять. И ещё меня бабы спрашивали насчёт твоих чёрных. Будут от них дети или нет?

— Этого я не знаю, — сказал Глеб. — Пусть сами проверяют.

— Кажется, я где-то читал, что у женщин на юге такие дети были, — припомнил Корн, — а песчаные орки от нас почти не отличаются.

— Уже приехали? — спросил вышедший из своей комнаты эльф. — Что сказал ваш князь?

— Думает, — ответил юноша, — а что он надумает, скажут завтра, когда будут забирать пушки. Вы сделали станки?

— Сколотили самые простые из сосны, — ответил Джон. — Несколько выстрелов выдержат. Их нужно делать из дуба или забрать те, которые на корабле. Вы передали мою просьбу о разговоре?

— Передал, — кивнул Глеб. — Сказал, что поговорит.

— Не дело вы затеяли, — покачал головой маг. — Князь молод, и он от ваших идей отмахнётся. Уже есть огненный бой, так зачем что-то придумывать, да ещё для этого учить уйму людей? Давайте сначала я поговорю с его магом. А вы постарайтесь его убедить сделать здесь слободу. Место поблизости от столицы, но в нём нетрудно будет сохранить тайну. Всё равно вы раньше весны в горы не пойдёте, да и где зимой искать серу? Пока можно только строить, вот этим и займётесь. Заодно начнёте обучать своих будущих помощников. Князь за каждым вашим чихом следить не будет, тем более что у него для этого нет знающих людей. А когда начнёте строить слободу, заодно построите себе хоромы не хуже, чем у Глеба. Ради вас крестьяне надрываться не станут, но нетрудно нанять в городе строителей или использовать тех, которых даст князь. А пока поживём все вместе, будет не так скучно.

— У меня нет времени на скуку, — засмеялся Джон. — Сколько себя помню, мне его всегда не хватало.

— Посмотрим, — сказал Корн. — Когда всё завалит снегом, даже у крестьян почти нет работы, а у вас её и подавно не будет, разве что в кровати. Но при всём желании вы на это много времени не потратите.

— Хорошо, что ты уже вернулся! — сказала вошедшая в горницу Венди. — Глеб, я покопалась в украшениях и кое-что отнесла Вассе. У тебя замечательная сестра!

— Я знаю, — улыбнулся юноша. — Подбери из оставшихся украшений что-нибудь получше. У князя есть младшая сестра, при случае ей подаришь. А то ты скоро всё раздашь деревенским, а мне потом придётся тратиться на украшения или опять идти за ними к разбойникам. Здесь их не так просто сыскать.

— Идите вечерять, — пригласил на ужин заглянувший в комнату Устин. — Всё уже на столе.

С тех пор как вышла замуж сестра, готовка была на нём, но сейчас едоков прибавилось, поэтому готовила за плату одна из соседок. Джон позвал жену, и все с удовольствием поужинали. Прошло только два дня с тех пор, как нанятый ими обоз въехал в Берёзовку, и ещё не полностью прошла усталость от долгого и трудного пути, поэтому Глеб наскоро уделил внимание жене, и сразу после этого заснули. Никаких срочных дел не было, но долго спать утром не дали.

— Вставай, брат! — через дверь разбудил Глеба Устин. — Приехали дружинники.

Пришлось вставать и показывать десятнику Тарасу пушку и порох.

— Нужно забрать все бочонки, — говорил он дружиннику. — Старайтесь не намочить, и упаси вас боги держать их возле огня! Вот это ядра, а в таких сумках будет шрапнель. Всё очень тяжёлое, поэтому меньше пяти стругов отправлять нельзя. На волоках, когда будете разгружать струги, всё прикрывайте парусиной. И от дождя сохраните, и меньше будут видеть, что везёте. Если получится, возьмите с собой деревянные станки, на которых лежат пушки. Вам, конечно, лишняя морока, зато окажете князю услугу. Там всё закреплено канатами, так вам их брать необязательно. Не сказали, когда это у нас заберут?

— Этого я не знаю, — ответил десятник. — Моё дело — только посмотреть.

Он вскочил на коня и умчался, а юноша, у которого пропало желание спать, вернулся в дом. Отец с братом уже занимались делами, а пришедшая готовить завтрак соседка возилась на кухне. Все остальные в доме спали. Первым поднялся эльф.

— Что это вам не спится? — позёвывая, спросил он, увидев сидящего в горнице Глеба.

Как всегда, когда они были одни, он говорил на языке англов.

— Приезжали смотреть, что нужно снимать с корабля, — ответил он.

— Жаль, что скоро зима, а то я бы постарался снять с него паровые машины, — сказал Джон. — Это очень сложно, но можно сделать. Угля нет, поэтому вряд на них кто-нибудь будет плавать, а здесь можно было бы топить дровами.

— Может быть, весной и снимем, — сказал Глеб. — Если вам удастся убедить князя, он разрешит, а если нет, нам машины нескоро понадобятся. Когда к нему поедете, возьмёте все захваченные ружья и пару пистолей. Остальные пистоли оставим себе.

— У вас же не один князь? — спросил эльф.

— У маозов три князя, — ответил юноша, — только вы о других даже не думайте. Вас теперь не отпустят, а если сумеете сбежать к другому князю, всё равно вернут. Не станут князья из-за вас собачиться с нашим Василием. К тому же они уже в летах, а убедить таких будет ещё трудней. Не спешите, Джон. Вряд ли наш князь сразу с вами согласится, но у вас будет много времени и возможностей на него повлиять. И у меня большие надежды на Корна. Старик очень умён и сможет всё объяснить здешнему магу. Вот с воеводой будет тяжело. Он упрям и недоверчив к чужим, а стать для него своим непросто, особенно вам. Больше всего он ценит в людях верность и воинскую сноровку, а вы для него вроде перебежчика, да ещё неумёха. Вашу пользу он признаёт, но веры вам не даст.

— Всё я понимаю, — вздохнул Джон. — Я и не думал, что будет легко. Вопрос в том,

как долго придётся уламывать князя, и сколько нам дадут времени.

— Долго сидите? — спросил вышедший из своей комнаты Корн. — И что такие хмурые? Неужели вы думали, что все здесь будут нам радоваться и смотреть в рот? Князь и его ближние это вам не деревенские мужики. Они не чужды благодарности, но только тогда, когда она не мешает делу. У князя много советчиков и много тех, с кем ему приходится считаться. И ещё неизвестно, как на наши дела посмотрят другие князья маозов. У них с князем Василием военный союз, но усиление одного из союзников может прийтись не по нраву остальным. Когда война, на это смотрят по-другому, но пока её нет, и никто не знает, когда она будет.

В горницу вошла Венди, и мужчины прервали разговор о делах. Вскоре сели завтракать, а едва закончили с завтраком, как приехали дружинники с подводами.

— Приказали, чтобы эльф с женой уехал с нами, — сообщил Глебу незнакомый десятник. — Пусть собираются, пока мы будем всё это грузить. Лошадей мы для них взяли.

— Мне тоже нужно в город, — сказал ему юноша. — Поеду вместе с вами. Грузите, а я пока предупрежу эльфа.

— Может, взять с собой наше золото? — забеспокоился Джон, когда Глеб ему сообщил насчёт жены. — Могут ведь не отпустить.

— Ты мне веришь? — спросил у него юноша. — Вот и верь дальше. Пусть всё ваше здесь и лежит: целее будет. А если что потребуется, скажешь, и я передам. Если вас для чего-то задержит князь, пусть он сам о вас и заботится. А показывать ему своё богатство ни к чему.