Прометей с востока

Глава 21

— Послушай, что я узнал! — громким шёпотом сказал принц Мартин. — Как только подсохнут дороги, у нас с маозами будет война!

— Опять подслушивал? — спросил Зибор. — Смотри, король такие выходки без внимания не оставит. Рано или поздно всё равно попадёшься. Не будет он смотреть на то, что ты его сын и наследник, разве что отдерёт самолично.

— Подумаешь! — отмахнулся Мартин. — Я уже к этому привык.

— И кого ты подслушал на этот раз? — вздохнул барон.

— Если не хочешь слушать, я могу и не рассказывать, — обиделся Мартин. — Я с тобой хотел поделиться, как с другом, а ты вздыхаешь с таким видом, словно мечтаешь от меня поскорее отделаться!

— Это не так! — соврал принцу Зибор. — Мне тоже интересно, что ты услышал. Тебя на войну ещё не возьмут, а половина дворян твоей свиты уже самостоятельные. И я таким буду через месяц, так что в поход придётся идти.

— Ты не хочешь драться? — удивился Мартин.

— Смотря с кем, — усмехнулся барон. — С графом Лазович я бы с удовольствием скрестил мечи, а с маозами драться не хочу. Это будет не наша война. Боши с франками идут в поход?

— Только боши, — ответил принц. — Король франков идти отказался и запретил всем своим герцогам. Но дворян, желающих позвенеть мечами, запрет не касается.

— Умно, — сказал Зибор. — Мы пустим кровь маозам, они ополовинят наше войско, а король франков сохранит силы и избавится от своих смутьянов. Не удивлюсь, если он потом захватит у бошей пару провинций.

— С нами будут эльфы, — неуверенно сказал принц. — Не сами, а их наёмники. Но огненный бой у них будет.

— Не хочу я драться с маозами, а придётся, — опять вздохнул Зибор. — Пятьдесят лет назад на них навалились все королевства запада. Много вернулось тех, кто пошёл на восток с мечом? А сейчас не будет даже франков. А эльфы… Забыл про маоза, который умыкнул у них корабль? Огненный бой на нём должен был быть. Наверное, его немного, но на наёмников может хватить. Эльфы, если навалятся всерьёз, могут смять кого угодно, но они сами не слишком любят подставлять свои головы, а наёмников не так уж много. И потом это будет когда-нибудь, а не сейчас. Ладно, что об этом говорить: всё равно от нас с тобой ничего не зависит.

Этот разговор был в начале весны, а уже к её середине к границе с Радомским княжеством начали стягиваться баронские дружины пшеков, которые перекрывали дороги и строили лагеря. Вскоре к ним начали подходить отряды королевской армии. Через декаду после того, как армия пшеков собралась на границе, туда же валом повалили боши. Лагерей и деревень вдоль границы не хватало, поэтому её перешли и заняли несколько деревень маозов. Ни в одной из них не осталось жителей, не было даже собак и кошек. Хлева и закрома были пусты, а колодцы загажены навозом. В одной из таких деревень остановился отряд гвардейцев короля Доброслава, с которым были почти все самостоятельные дворяне свиты принца Мартина.

— Даём маозам возможность собрать силы! — зло говорил граф Лазович. — Могли бы ударить, не дожидаясь эльфов.

Четыре дворянина заняли большую избу деревенского старосты и после ужина собрались в горнице.

— А если ударят по нам? — насмешливо спросил граф Бартошевский. — Это маозы, граф! Я думаю, эльфы будут сильно недовольны, если мы своей спешкой сорвём им компанию.

— Я мог ожидать таких слов от Зибора, но не от вас, Александр! — сердито сказал Лазович. — У нас собралось столько воинов, что им на границе не хватает места, а вы празднуете труса!

— Угомонитесь, Карол, — постарался его успокоить барон Зигфрид Боравский. — Договоритесь до дуэли, а потом повесят обоих. Или вы думаете, что король всех только пугал?

— Не трогайте его, Зигфрид, — лениво сказал лежавший на кровати Зибор. — Разве не видите, что ему страшно? А дуэли… Король не шутил, поэтому выяснять отношения будут только придурки. После войны, если мы уцелеем, я его вызову.

— Откуда такой пессимизм, барон? — спросил Александр. — По вашим словам можно подумать, что вы боитесь противника, хотя я в вас страха не вижу.

— Боюсь — это слишком сильно сказано, — ответил Зибор. — Знаю, что многих из нас побьют, и не горю желанием из-за эльфов подставлять свою голову, но долг выполню.

— Знать бы ещё когда они появятся, — пробурчал не ставший раздувать ссору Карол. — Мне уже осточертело здесь сидеть! Вина нет, женщин тоже нет, а есть солдатская еда и храпящий по ночам Александр.

Отряд эльфийских наёмников прибыл через два дня и остановился в этом же селе. Домов не хватило, и многие гвардейцы уступили наёмникам свои, переселившись в спешно поставленные шатры. Вместе с наёмниками прибыл обоз, к которому гвардейцев не допускали. Первый день наёмники отдыхали, а потом занялись своими возами. С них снимали детали разборных баллист и собирали под присмотром одного из эльфов, которых в отряде было трое.

— Барон, нужна ваша помощь, — обратился к Зибору капитан гвардейцев. — Стрелять из своих метателей наёмники будут сами, а мои гвардейцы будут им помогать с зарядкой. У меня всего два офицера, поэтому я вас попрошу принять команду над тридцатью гвардейцами. Будете обслуживать три баллисты, остальные две команды возьмут на себя другие.

Получив согласие, он подвёл Зибора к высокому, плечистому наёмнику, который что-то рассказывал гвардейцам.

— Этот офицер будет у них старшим, — сказал он, представляя юношу. — Это барон Зибор Винецкий. Он из дворян свиты нашего принца.

— Ладно, объясню ещё раз, — досадливо поморщился наёмник. — Слушайте, что от вас будет нужно. У нас девять мощных баллист, которыми можно метать мощные снаряды на три сотни шагов. Закладывать снаряды и стрелять мы будем сами, а ваша задача — натягивать тетиву. Как видите, и дуга, и тетива сделаны из стали и даже десять человек такую машину быстро не взведут, а нам нужен очень высокий темп стрельбы. Для облегчения работы сделана система рычагов. Четыре человека работают, четверо отдыхают, а двое остальных носят снаряды. Ваша задача — следить, чтобы чередовались заряжающие и заменить их, если кого-нибудь убьют. Всё ясно?

— А почему нет огненного боя? — недоумённо спросил Зибор. — Баллисты у нас у самих есть. Не знаю, правда, брали ли их в поход.

— Пушки прибыли с другим отрядом, — непонятно ответил наёмник. — Это тоже огненный бой. Снаряды к нему очень мощные, а стрельба будет вестись гораздо чаще, чем из пушек. Они не такие тяжёлые и могут быстро выкосить целое войско. У вас все вопросы? Тогда идите за своими вещами, потому что мы сюда больше не вернёмся.

Юноша пошёл к дому старосты, и это его спасло. Пока они говорили, по дороге в деревню проехали три чем-то гружёные телеги. Один из наёмников спросил у мужика, что везут, и, услышав, что продовольствие для гвардейцев, завернул их к своему обозу.

— Гвардейцы перебьются, — сказал он сидевшему на первой телеге мужику. — Правь к тем возам, сейчас мы вас разгрузим.

Мужик согласно кивнул, взмахнул кнутом и развернул лошадей к эльфийскому обозу. Улучив момент, когда наёмник отвернулся, он сунул лучину с намотанной на неё тряпкой в горшок с углями и, когда загорелась пропитанная горючей смесью тряпка, быстро зажёг один за другим два шнура. В двух других телегах было продовольствие, а в его — бомба с восемью вёдрами горючей смеси. Для маскировки её тоже обложили снедью. Когда телеги подъехали вплотную к собранным баллистам и окружавшим их людям, мужики спрыгнули с них на землю.

— Вы пока разгружайте телеги, — сказал старший из приехавших, — а мы отойдём отлить.

Они отбросили рогожу с двух последних телег и, не спеша, пошли в сторону леса. Отойдя шагов на тридцать, они что было сил бросились бежать прочь от обоза.

Зибор уже подошёл к дому старосты, когда у него за спиной так громыхнуло, что он моментально оглох. Повернуться юноша уже не успел: страшный удар в спину швырнул его на брёвна стены и погасил сознание. Видимо, он лежал очень недолго, потому что даже не привлёк к себе внимания. Когда Зибор почувствовал, что лежит на холодной земле, всё тело болело такой болью, какую ему ещё не доводилось испытывать. Запястье правой руки он, по-видимому, сломал, потому что до него было не дотронуться, да и рёбра тоже были побиты так, что боль в них при каждом вдохе заставляла стонать. Голова раскалывалась от боли и так кружилась, что он, привстав, поспешно лёг обратно на землю. Сквозь звон в ушах слышались какие-то крики, а мимо него взад-вперёд бегали гвардейцы.

— Вы живы, Зибор? — спросил наклонившийся над ним Александр. — Что здесь случилось?

— Жив, но лучше бы сдох, так хреново, — признался юноша. — Не знаю, что там случилось и знать сейчас не хочу. Помогите добраться до кровати, а то я сам не смогу. За правую руку не беритесь, я её, кажется, сломал.

Уцепившись за графа относительно целой левой рукой, он с трудом зашёл в дом и улёгся на свою кровать.

— Побегу посмотрю, что там творится, — сказал ему Александр, — заодно найду для вас костоправа. Наши сейчас все где-то там.

Он убежал, а Зибор терпеливо лежал и ждал обещанную помощь, стараясь не двигать рукой и пореже дышать. Сколько отсутствовал граф, сказать было трудно, но юноше показалось, что его не было вечность. Вернулся Александр вместе с Зигфридом и высоким, худым мужчиной в гвардейском мундире.

— Раньше не получилось, — сказал он. — Там слишком много побитых. Сейчас вас посмотрят.

Костоправ наложил шину на запястье и всё туго замотал.

— С рёбрами придётся повременить, — извинился он. — Я найду, чем их обмотать, и прибегу.

— Что с эльфийским обозом? — спросил Зибор. — Это всё из-за него?

— Нет больше обоза, — зло сказал Зигфрид. — И с полсотни гвардейцев как корова языком слизнула. От метателей мало что осталось, а бомбы рассыпались по всему лагерю. Все лошади побиты, возы сгорели, а на то, что осталось от людей, страшно смотреть. И, главное, никто ничего не знает! Уцелел один эльф, который ходил к капитану гвардейцев, так он, похоже, тронулся головой. Ходит по лагерю и пинает свои бомбы ногами. Одну чуть не запихнул в костёр.

— А мужики, которые привезли снедь? — вспомнил Зибор. — Они вроде отошли, пока её разгружали. Может, они что помнят?

— По-моему, не было там никаких мужиков, — неуверенно сказал Александр. — Хотя, если они стояли там, где всё случилось… Там возы исчезли, а тела обгорели так, что не поймёшь, наши это или эльфы.

— И далеко отошли эти… мужики? — спросил Зигфрид.

— Когда я уходил, были в полусотне шагов, — вспомнил Зибор, — но они продолжали идти к лесу, а я больше в ту сторону не смотрел.

— Как бы это была ни их работа! — сказал Бартошевский. — Нам за все три дня никто никакого продовольствия не присылал, гвардейцы за ним сами ездили на ту сторону границы. А тут привезли, что-то сотворили и сбежали, а все, кто их видел, сгорели!

— Не может быть, чтобы у них была такая сила! — передёрнув плечами, сказал Александр. — Половина эльфов погибла, а армия на границе ждать не может. Её нужно или вести вперёд, или распускать. А второй раз после всего собрать будет трудно! Если они так же сожгут и второй обоз…

Зибору было плохо и хотелось тишины, но вернувшийся Карол принялся рассказывать подробности побоища и о том, что капитан гвардейцев уже направил гонца к королю.

— Наверное, скоро приедут разбираться, — говорил он. — Побитый эльфийский обоз это не шутка! Пусть в нём погибли всего два эльфа, они и своих наёмников высоко ценят. Кому-то придётся за всё это ответить. А что с бароном? Почему он весь обмотан перевязкой?

Александр в двух словах рассказал, как было дело.

— Так он видел маозов? — воскликнул Карол и выбежал из комнаты.

Через несколько минут в комнату быстрым шагом вошёл капитан гвардейцев.

— Рассказывайте всё, что вы видели! — приказал он Зибору. — Ну же, барон, встряхнитесь! Вы же всё-таки мужчина и воин!

— Мне сейчас только встряхиваться, — ответил юноша. — Что вы хотите узнать? Ну ехали на подводах три мужика с провизией, причём ехали не к эльфам, а к вам. Наёмник узнал о еде и завернул телеги к своим возам. А мужики, пока все занялись грузом, пошли к лесу, как они сказали, отлить. Я уже тогда пошёл к дому за вещами, иначе мы бы с вами не разговаривали.

— Сейчас поедете в ставку короля! — приказал капитан. — Сломанные рёбра — это ерунда, а повод удержите и одной рукой. Мы всё равно здесь не останемся и до утра уедем. Хотите, чтобы вас здесь бросили? Не будете устраивать скачки, а в ставке вам поможет королевский врач, а не мой костоправ! А потом вас отправят в имение отца. Война для вас, я думаю, уже закончилась.

На споры у Зибора просто не было сил. Ему помогли выйти из дома и сесть на коня. Вместе с юношей капитан отправил двух своих гвардейцев.

— Не забудьте сказать, что наёмники сами завернули к себе те подводы, — напомнил он, — и спросите, что делать с бомбами. Передадите потом моим гвардейцам.

В ставку ехали рысью немногим больше часа, и юноша прибыл туда чуть живой. Его сняли с коня, подхватили под руки и понесли к шатру короля, причиняя при этом немалую боль поломанным рёбрам. Перед шатром их в очередной раз остановили охранявшие лагерь гвардейцы, заставив отчитаться. После этого старший караула ненадолго скрылся в шатре, а потом выглянул и поманил их рукой. В шатре, помимо короля Доброслава и генерала Бориса, присутствовал король бошей Людвиг и ещё двое каких-то незнакомых Зибору вельмож.

— Вы почему в таком виде, барон? — спросил Доброслав. — Отпустите его!

— Не могу, ваше величество, — осмелился возразить один из гвардейцев. — Барон весь побит, а тут ещё дорога. Если мы его отпустим, он упадёт, а со сломанной рукой…

— Посадите его, — приказал король, вставая с табуретки. — И будьте неподалёку от шатра, вас позовут. Теперь вы, Зибор! Рассказывайте!

Очутившись на табуретке, юноша собрал остатки сил и подробно рассказал всё, что помнил.

— Какая глупость! — с лёгким акцентом воскликнул король Людвиг. — Никто даже не поинтересовался, откуда на них свалились продукты! Наёмники — ладно, но точно так же поступили ваши дворяне! Семьсот человек только убитыми, а сколько было раненых от этих пяти взрывов, никто не считал! Хорошо, что эти телеги не добрались до второго обоза эльфов и сохранились хоть пушки! Мои дворяне такого не сделали бы никогда! Нужно срочно навести в армии порядок и выступать. Скоро поползут панические слухи, что у маозов есть свой огненный бой, тогда воинов придётся гнать в бой силой!

— Никто такого не ожидал, — пожал плечами генерал Борис. — В следующий раз будем осторожней. Этот приём с телегами больше не сработает! А в поход выступим завтра.

Он замолчал и подбежал к юноше, который потерял сознание и начал валиться набок.

— Распорядитесь, чтобы ему оказал помощь мой врач, а потом отправьте домой, — приказал Доброслав. — и не верхом, а то хватит ума! Пусть положат на телегу больше сена, так он доедет.

— Ваше величество! — закричал ему ворвавшийся в шатёр гвардеец. — Прибыли сразу два гонца! Один — это единственный уцелевший гвардеец из того отряда, в котором уничтожен эльфийский обоз. Он сообщил, что их из леса атаковали маозы, добили уцелевших, собрали всё оружие и эльфийские бомбы и ушли. Он забрался под телегу, а потом смог поймать убежавшего коня. Второй — один из дружинников барона Мнишеха. У них случилось то же самое. Вскоре после вспышки, от которой сгорели дружинники и другие воины, из леса вышли маозы. Они обстреляли наших из луков и арбалетов и добили тех, кому не удалось сбежать!

— Ваше величество! — в шатёр вбежал ещё один из охранников. — В лагерь прибыл барон Пузына с уцелевшими дружинниками. Он сообщил, что маозы заняли деревню и вырезали всех, кто не успел отступить. Их было в три раза больше, а у барона после вспышки огня половина людей калеченых и обожжённых. Маозы собрали оружие убитых и ушли, но барон не стал возвращаться.

— Пошлите гонца к эльфам! — зло сказал гвардейцу Доброслав. — Скажите, что мне нужен их старший! Если до утра не появится, я поверну армию!

Долго ждать не пришлось. Посланный к эльфам гонец натолкнулся на их старшего возле королевской ставки и повернул обратно. Оливер Росс быстрым шагом вошёл в королевский шатёр и сказал, что будет говорить только с королями.

— Всех прочих прошу удалиться! — потребовал он, и придворные вместе с генералом поспешно выбежали из шатра, не спрашивая разрешения своих повелителей.

— У нас большие неприятности, — начал Доброслав, но был прерван эльфом.

— Да, я знаю, — сказал Оливер. — К нам привезли пострадавшего эльфа. — Вашему гонцу я не поверил, а Майку поверить пришлось. Но он ничего не видел, кроме последствия применения оружия маозов.

— Вы ещё не всё знаете, — с неприязнью глядя на эльфа, сказал до этого молчавший Людвиг. — Маозы не ограничились диверсиями, они атаковали и добили уцелевших, и забрали ваши бомбы. Их могут использовать против нас?

— Вообще-то, это можно сделать, — ответил побледневший Оливер. — Но вряд ли они такое сделают быстро. Рукой бомбу далеко не бросишь из-за её веса, а баллисты, если они есть у маозов, нужно переделывать. Вам нужно не стоять у границы, а атаковать самим!

— Стояли из-за вас! — ответил ему Доброслав. — Теперь вы здесь, и мы можем наступать. Только сначала я бы хотел узнать, что это за оружие у маозов и откуда!

— Я бы тоже это хотел знать! — сказал эльф. — У нас то ли украли одного из учёных, то ли он сам сбежал к маозам, но то, что случилось, может быть только его работой. Его у нас считали немного чокнутым. В любом случае такого оружия не должно быть много, и оно, по-видимому, очень большое. Соблюдайте осторожность и досматривайте все повозки, тогда не будет неприятностей. Я вам оставляю наших наёмников с пушками, а сам с остальными эльфами срочно уезжаю. Нужно обо всём доложить начальству, к тому же эльфам требуется лечение нервов…

— Вы не можете уехать! — закричал Людвиг. — Это подорвёт веру в нашу победу! С маозами и так не рвались воевать!

— Война не будет тяжёлой, — успокоил его Оливер. — Князь Георгий не даст остальным никакой помощи, а если у вас будут успехи, он ударит им в спину. Мы договорились, что после победы княжества соседей отойдут ему. Платой будет помощь в войне и введение наших денег.

— А как же наши договорённости? — удивился Людвиг. — Вы на них наплевали?

— Успокойтесь, никто вас обманывать не собирался, — ответил эльф. — Поделите Радомское княжество, а Георгию отдадите самую малость. Хватит с него и Рутени. Всё, я ушёл, а вы воюйте!

Он поклонился королям и почти выбежал из шатра.

— Сволочь! — высказался об эльфе Людвиг. — И все они сволочи! И ведь ничего не сделаешь…

— Пушки у нас есть, — примирительно сказал Доброслав, — а если ещё один из князей не приведёт войска, а то и ударит в спину остальным, больших трудностей в войне не будет. Нужно срочно выступать, чтобы не давать маозам бить наши отряды в деревнях. Только впереди армии надо пустить разведку. Никаких телег к ней подпускать нельзя!

— На этот раз впереди пойдут мои полки! — заявил Людвиг. — Мы к себе вообще никого не подпустим!

Выйти в этот день не получилось, потому что к бошам не подошли все, кого ждал король. Поэтому вышли утром следующего дня, выпустив впереди себя триста кавалеристов. Почти все шли основным и самым коротким трактом, и лишь часть баронских дружин пшеков пустили по более длинному и неудобному для марша южному пути. Войска двигались плотной колонной, заняв всю ширину дороги, поэтому вестовым приходилось скакать по обочинам. Вдоль всей колонны бошей в крайних рядах шли арбалетчики, готовые пресечь любую вылазку неприятеля из стоявшего по обе стороны тракта леса. Но беда пришла не оттуда. Маозы выкопали вдоль тракта на обочине три глубокие ямы и заложили в них огромные бомбы, на которые пошла вся наработанная за полгода горючая смесь. Такие громадины никто не испытывал, и Джон заложил в них пороховой заряд в десять раз больший, чем в остальных. Бомбы слегка забросали землёй и присыпали листьями и хвоей. У запалов оставили небольшое пространство для того, кто должен был поджигать фитили. Чтобы он не задохнулся, и хватило воздуха для углей, сделали незаметные с дороги отверстия. В ямах сидели три старых воина, вызвавшиеся на это дело сами. Их жизнь подошла к концу, и если можно было обменять её остатки на гибель вражеского войска, почему бы этого не сделать? Сидевший первым старик услышал приближающийся топот многих ног и начал считать удары сердца. Считать надо было до шестисот. Он считал до сотни, на каждом десятке загибая по одному пальцу рук. В левой руке у него было шесть камешков, которые по одному выбрасывались после каждой сотни счёта. Второй старик считал только до трёхсот, а сидевший самым дальним — всего до пятидесяти. После этого каждый из них опустил в кувшин с углями лучину с намотанной на неё тряпочкой. Пропитка вспыхнула сразу, осветив земляные стены и ту часть бомбы, из которой выходили шнуры. Один из них был короче, другой — длиннее, но оба нужно было поджигать одновременно. Первой взорвалась та бомба, которая была положена напротив середины колонны бошей, а потом почти одновременно две другие. Людей смахнуло с дороги, и их обгорелые и изломанные тела усеяли землю. Мёртвых было больше тысячи, но тех, в ком ещё теплилась жизнь, было в два раза больше. Одни дёргались, не в силах подняться на поломанных ногах, и издавали жуткие вопли, другие не могли даже кричать. Они тихо скулили, взывая к милосердию уцелевших.

— Я таких в королевство не поведу! — с ужасом сказал король дворянам своей свиты. — Всех, кого можно будет быстро поставить на ноги, нужно отправить к пшекам, остальных добить и закопать! Пока этого не сделаем, дальше не пойдём! И пошлите кого-нибудь проверять в подозрительных местах землю копьями.

Примерно триста раненых, не из самых тяжёлых, увезли в тыл, остальных зарубили и наскоро забросали землёй. Такая спешка никому не понравилась, но воины промолчали. Треть войска бошей погибла, остальные были подавлены, а вскоре об успехе маозов узнали и пшеки.

— Если в первом же сражении не будет успеха, они побегут, — глядя на своё воинство, сказал Доброслав. — Вряд ли тогда получится ещё раз собрать их против маозов!

— Многие мои воины в ярости и будут драться, — отозвался король Людвиг, — но есть и такие, кто в панике. Эти тоже в случае неудачи могут побежать.

— Значит, неудачи быть не должно, — сказал королям генерал Борис. Нам ещё день идти по тракту и ночевать, а потом будет первый город. Места там для сражения много, наверное, возле города князь Василий нам перекроет дорогу. Надо заставить наёмников эльфов применить силу. Пусть сомнут передние ряды, а мы довершим разгром.

Поход выдался тяжёлым. Занимать деревни запретили, и отдыхать все сходили с тракта на обочину, где разжигали костры и грелись. Ели только лепёшки и вяленое мясо, запивая такую немудрёную еду водой из фляг. Ночевали здесь же, укрывшись плащами. Обозных лошадей не кормили, дали только воды, кавалерийские получили овёс. После ночлега перекусили остатками взятого в поход продовольствия и к обеду вышли к городу Маршу. Провиант должны были везти вслед за армиями, но пока обозы их не догнали.

— На голодный живот будут злее драться! — сказал Доброслав. — Что сообщает разведка, генерал?

— Я опасался, что нас не выпустят с тракта, — ответил Борис. — Лес больно густой, а из-за подлеска даже одному человеку без лошади и клади трудно пройти, особенно в броне. Но пока никаких препятствий для армии не видели. Сейчас разведчики поскакали в сторону города. Не может быть, чтобы его бросили или оставили незащищённым. Город, даже такой небольшой, как Марш, это не деревня!

Примерно через полчаса вернулись разведчики.

— Похоже, что вся армия маозов, или её большая часть, находится на городских стенах, — отрапортовал возглавлявший разведку офицер. — К городу можно нормально подойти только со стороны ворот. Вокруг него на большом расстоянии вырублен лес, но во многих местах никто не корчевал пни. Там даже пешему тяжело ходить, а лошади переломают себе ноги.

— Дикари! — выразился о маозах Людвиг. — Всей их армии здесь быть не может, потому что чем-то должны были прикрыть дорогу к столице. Если этот заслон невелик, мы всё равно не можем уйти, не взяв город и оставив в своём тылу такие силы неприятеля. Надо поговорить с капитаном отряда эльфийских наёмников. Если они смогут своими пушками выбить ворота и разрушить часть стены, пусть занимаются. Заодно немного поднимут дух нашему войску.

Вызванный к королям наёмник имел недовольный вид, но без пререканий отдал команду, и его обоз двинулся в сторону города. Генерал Борис послал для охраны пушек четыре сотни кавалеристов.

— Где нам лучше находиться? — спросил командовавший отрядом офицер.

— Где хотите, а лучше где-нибудь у нас за спиной, — с прорезавшейся злостью ответил наёмник. — Не поняли? Ваши лошади сбесятся при первых же выстрелах. От мечников было бы гораздо больше пользы, а ещё больше — от стрелков. Идиотская война! Никто ничего не знает и не умеет делать и громоздят одну нелепость на другую! И наши ничем не лучше. Ведь знали же о захваченном корабле, а командовать прислали не боевого офицера, а дерьмо! Извините, я на вас без дела наорал. Просто у меня нехорошее предчувствие, а в чём подвох пока непонятно. Не могли наши противники забраться в эту мышеловку. До сих пор они действовали очень умно и, в отличие от нас, почти не понесли потерь.

— Не далеко вы стали? — спросил не обидевшийся на наёмника кавалерист. — Неужели отсюда достанете?

— Должны, — ответил тот. — Ближе подходить нельзя. У них где-то должны быть пушки с корабля, а мы не проводили земляных работ, да и вообще у меня мало людей…

— И вы их боитесь? — удивился офицер. — Это же дикари, почти орки!

— Оглянитесь на свою армию, — сказал наёмник. — Я её называю этим словом, потому что вы обидитесь на слово сброд! Собрали дружины вассалов, наёмников и ещё бог знает кого, да ещё из двух королевств, и получили плохо управляемую толпу. Даже накормить её в походе не смогли! Старшинство офицеров определяется не по уму и опыту, а по знатности и тому, кто сколько привёл дружинников. Хороших бойцов много, а управлять ими некому. Вы говорите о маозах, что они дикари, а я в их действиях пока не увидел ни одной ошибки! Если они её не сделают и сейчас, я могу лишиться орудий, а то и головы! А это значит, что пропадёт моя выслуга в пятнадцать лет. Выгонят к демонам, и придётся ехать забирать жену.

— А как вам жилось у эльфов?

— Хорошо мне у них жилось, — ответил наёмник. — У вас я так жить не буду. Всё, заканчиваем болтовню, мне нужно работать.

Он пошёл к пушкарям, которые устанавливали лафеты небольших орудий и сгружали припас для стрельбы, и стал давать указания, кому куда стрелять. Когда всё было готово, произвели пристрелку. Ядро из выстрелившей пушки улетело в сторону ворот, но ушло левее их и разорвалось при ударе о стену.