Пробуждение

Глава 12

Лизи проворочалась всю ночь, пытаясь заснуть, но у нее так ничего и не получилось. Стоило ей только закрыть глаза, как полный укоризны взгляд Андрея, преследовал ее во сне, словно осуждал за то, что она может для него что-то сделать, но не делает. Слезы сами собой катились по ее мокрым щекам, но Лизи не находила выхода из сложившегося положения. Она не знала, чем и как помочь другу и это еще больше снедало ее душу и заставляло сердце сжиматься и разрываться от боли и безысходности.

Еле дождавшись утра, Лизи выбралась из смятой постели и поплелась в ванную, надеясь хоть как-то привести себя в порядок. Она старалась поменьше смотреть в зеркало, висящее над раковиной, из которого на нее скорбно взирала лохматая, заплаканная девушка с красными от слез и недосыпа глазами и опухшими губами. Как ни странно, губа, которую она вчера прокусила, еще не зажила, и до сих пор была припухшая и красная. Лизи не захотела сейчас идти в душ, поэтому кое-как собрала волосы в хвост и пошла назад в свою комнату, быстро натянула валявшиеся на кресле вчерашние джинсы. Поскольку футболку, как и спортивные штаны, она постирала, Лизи достала из шкафа тонкий светлый джемпер. Надев его, она долго решала, что ей взять с собой: легкую куртку или вчерашний блейзер. Так и не придя к конкретному заключению, она пошла на кухню, оставив решение этого нелегкого вопроса на потом.

Вряд ли Макс уже встал, поэтому сегодня завтрак придется готовить самой. Лизи скривилась только от одной мысли о еде. Но подойдя к кухне, она заметила на полу в коридоре узкую полоску света и услышала тихие голоса мужчин, раздававшиеся из-за двери.

Стараясь не шуметь и ничем не выдать своего присутствия, Лизи осторожно заглянула в дверь. За барной стойкой сидел Макс с чашкой в руке, и не спускал хмурого и недовольного взгляда с Зигфрида, который увлеченно колдовал возле плиты, напевая себе под нос что-то веселое. Лизи еще не успела ничего сказать, как мужчины, словно ощутив ее присутствие, тут же обернулись.

— Вижу, спрашивать, как ты спала не стоит, — вместо приветствия сказал Макс.

— И тебе доброе утро, братик, — буркнула ему в ответ девушка.

— Лизи, доброе утро, ты будешь на завтрак яичницу с беконом? — спросил немец, что-то осторожно перемешивая в сковороде и не глядя на девушку.

— Доброе утро, — уже куда любезнее ответила Лизи. — Попробовать можно, — она принюхалась, и у нее в животе тут же заурчало от голода.

— Вот и хорошо, — Зигфрид повернулся и тепло улыбнулся девушке. — Присаживайся рядом с Максом. У меня почти все готово. Кстати, тебе кофе налить?

— Я сам налью, ты не отвлекайся, — недовольно пробормотал Макс и встал из-за стола.

— А вы, я смотрю, хорошо спали ночью. Такие свежие и бодрые, — усмехнулась Лизи, по очереди разглядывая мужчин. — Не тесно было?

— А что тут тесного? — Удивился Макс, поставив перед девушкой чашку с темным напитком, в который он тут же добавил щедрую порцию молока.

— А ну да, у тебя же диван широкий. И господин Гуднехт, скорее всего, не храпит и не крутится по ночам, как ты? — Девушка почти засунула нос в кружку, стараясь не смотреть на обалдевшего брата.

— Лиз, ты на что это сейчас намекаешь? — прищурившись, спросил у нее Макс.

— Я? Намекаю? Нет, что ты. Просто мне интересно, как вы провели ночь, — еле сдерживая смех, профыркала в кружку девушка.

— Просто замечательно, — повернувшись от плиты и мило улыбаясь, ответил ей Зигфрид. — Ночь была просто великолепна. А вот спрашивать, почему ты не выспалась я, полагаю, не стоит?

Девушка только тяжело вздохнула, снова опустив взгляд в кружку. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шкварчанием яичницы в сковороде. Лизи пила кофе, который подал ей Макс, и старалась незаметно разглядывать мужчин. Не без удивления она отметила, что Зигфрид был уже чисто выбрит и аккуратно причесан.

«Когда только успел?» — промелькнуло в голове девушки. Немец был одет в светлые брюки и тонкий темный свитер, а поверх этого элегантного великолепия на нем был любимый цветастый фартук Макса.

Лизи фыркнула в чашку, разбрызгивая напиток. Брат на ее выходку только удивленно приподнял одну бровь, а немец, быстро оглянувшись через плечо, весело подмигнул, как будто догадался о чем она сейчас думает. Щеки девушки покраснели, и она немного смутилась.

— Эй, вы двое, — вдруг рявкнул Макс. — Я что-то никак не могу понять причину вашего неуместного хихиканья и перемигивания!

— Макс, дорогой, ну что ты кипятишься. Вот, лучше поешь. — Зигфрид поставил перед хмурым мужчиной тарелку, на которой аппетитно была выложена глазунья с помидорами и тонкими франкфуртскими колбасками.

— Какой запах! А вид! Господин Гуднехт, да вы просто гений кулинарии, — воскликнула Лизи.

— Я старался, — улыбаясь, ответил ей немец и невзначай положил руку на плечо Макса. — Попробуй, тебе должно понравиться. Я старался для тебя, — нагнувшись к уху мужчины, выдохнул Зигфрид и крепче сжал плечо Макса.

— Черт, Зигфрид, с ума сошел! Лизи Бог знает что о нас подумает, — закричал Макс и так резко шарахнулся от немца, что чуть не слетел с высокого барного стульчика.

— Ну, Макс, что ты такое говоришь, — искренне возмутился немец. — Лизи уже большая девочка, она все правильно поймет, да милая? — еле сдерживая улыбку, произнес Зигфрид и повернул голову к хихикающей девушке.

— Да, да Макс… все в порядке… я… я все понимаю.

— А я вот ни черта не понимаю. Что тут происходит? — не на шутку вскипел Макс. — Если ты думаешь, что я и этот, — он ткнул вилкой в немца, — что у нас что-то с ним…, то есть я хочу сказать, что если…

— Макс, успокойся, ты не должен передо мной оправдываться. — Лизи с жалостью смотрела на брата и заметила, как быстро его щеки покрываются румянцем. Она знала, что это был признак отнюдь не смущения — бешенства.

— Черт, Зигфрид, что ты ей вчера наговорил?! — Макс вскочил со стула и в одно мгновение оказался возле усмехающегося немца. Он быстро приставил вилку к его горлу.

— Дорогой, успокойся, — нисколько не испугался его Зигфрид. — Я не говорил ничего такого, что могло бы обидеть или озадачить Лизи.

— Я тебе не «дорогой», — процедил сквозь зубы Макс. — Еще раз меня так назовешь — выставлю на улицу. Понял?

— Понял, понял, — слишком быстро согласился Зигфрид, стараясь отодвинуться от Макса с его оружием подальше. — Да понял я, пусти. Пошутить уже нельзя, — недовольно пробурчал мужчина и легко оттолкнул Макса. Потом подошел к плите, наложив себе на тарелку порцию яичницы, сел напротив Лизи. Но прежде чем приступить к трапезе, он лукаво усмехнулся и снова подмигнул девушке, а потом, нагнувшись к ней ближе, громко прошептал:

— А он храпит во сне.

Макс стоял возле барной стойки и только открывал и закрывал рот, издавая какие-то странные нечленораздельные звуки, вместо слов.

— Макс, садись ты уже и поешь, — осторожно сказала Лизи, поглядывая на кипевшего брата.

— Лизи у меня с этим мужчиной ничего не было. Я вообще… не по этим делам, понятно? — рявкнул Макс, злобно глядя на Зигфрида.

— Понятно, — твердо ответила девушка и, взяв брата за руку, потянула к столу, заставляя сесть на место. — Ешь, очень вкусно. Господин Гуднехт великолепный повар.

— Лизи, дома можешь называть меня по имени, — сказал мужчина.

— Хорошо. Спасибо Вам за великолепный завтрак, Зигфрид, — поднимаясь, вымолвила девушка. — Макс видишь, как надо готовить.

— Вижу, — недовольно буркнул тот. — Кстати, Зигфрид ты свое кресло складывать будешь или оно так и будет стоять посреди комнаты.

— Кресло? — тут же удивленно переспросила Лизи.

— Ага. Он купил себе огромное спальное кресло, — пояснил ей Макс, наконец-то раскусив, в чем причина всего этого недоразумения. — Надеюсь, Зигфрид, когда ты будешь уезжать — ты заберешь его с собой. Нам эта махина не нужна.

— А я думал тебе его на память оставить, — усмехнулся немец.

— Не стоит, у меня и так о тебе память останется. Я тебя никогда в жизни не забуду.

— Это так приятно, — проворковал Зигфрид, и они с Лизи рассмеялись над вытянутой физиономией Макса.

— Вот же паразиты, — недовольно буркнул тот и вышел в коридор.

Немец с довольной улыбкой на холеном лице смотрел ему в спину.

— Зигфрид, а зачем Вы так издевались над братом? — тихо спросила девушка.

— Догадалась? — Лизи только кивнула в ответ. — Это моя месть, — злорадно усмехнулся мужчина.

— Месть? За что? — удивилась девушка.

— За работу, которую он мне так любезно предложил, а я не смог найти повод отказаться, — ответил Зигфрид. — И когда ты догадалась?

— Я слишком хорошо знаю Макса. Он действительно… «не по этим делам». Хотя у него и нет постоянной пассии, но женщин в его жизни хватает. Одна Светочка чего стоит!

— Секретарша, что ли? — спросил Зигфрид и рассмеялся, вспоминая эту белокурую бестию, которая раздевала его взглядом и готова была кинуться на него прямо в приемной.

— Она. Макс сопротивлялся ее штурму, как мог, но его бастион не выдержал, и он решил, что лучше будет сдаться на милость победителя, чем и дальше противостоять ее неуемному натиску, — рассмеялась Лизи.

— Ты так хорошо его знаешь? — прищурившись, спросил Зигфрид.

— Надеюсь, что да. Я его люблю и полностью ему доверяю. Даже если у нас и возникают мелкие конфликты или недоразумения, я знаю, что все это он делает для моего же блага.

— Уверена?

— Абсолютно, — твердо ответила Лизи, глядя прямо в прищуренные глаза мужчины.

— Понятно, — бросил он, и его взгляд тут же смягчился.

Зигфрид поднялся и, взяв свою тарелку, направился к мойке.

— Я сама помою, — тут же вскочила девушка и стала быстро собирать оставшуюся на столе посуду.

— Лизи, тебя подвезти в школу? — донесся из коридора голос Макса, когда девушка уже выключила воду, закончив с посудой, и вытирала руки протянутым Зигфридом полотенцем.

— Нет, я сама. Меня уже ждут, — крикнула ему Лизи.

— Зигфрид, а ты едешь со мной или остаешься тут? Насколько я помню, у тебя нет сегодня уроков, — спросил Макс, заглядывая в дверь.

— Я с тобой поеду. Похожу, осмотрюсь, познакомлюсь, — ответил немец, а Макс на его слова только недовольно скривился, но ничего не сказал.

— Тогда встретимся в школе, — сказала Лизи и помчалась в свою комнату. Она быстро натянула куртку и схватила заранее собранную сумку. Быстро обувшись в кроссовки, она выскочила за дверь и побежала по ступенькам вниз, на ходу набирая номер телефона Ритки, которая ее заждалась, а то и ушла, подумав, что Лизи о ней забыла.

— Привет, подруга. Я буду у тебя через три минуты, — весело проговорила она, когда услышала в трубке радостный голос Ритки.

Лизи уже забыла, как это хорошо, когда ты не один, когда рядом есть кто-то, с кем можно поделиться своими переживаниями, кому можно пожаловаться на несправедливость жизни, и кто может искренне разделить с тобой радость. Только сейчас она ощутила, как же ей этого не хватало.

По дороге в школу, Лизи рассказала Ритке про Андрея, о том, что вчера случилось между ними, о том, что парень задумал и чему она помешала. Подруга слушала ее и не скрывала слез. Понимая, что безвозвратно портит настроение не только себе, но и Ритке, Лизи резко сменила тему разговора и рассказала про сегодняшний завтрак. Про то, как Зигфрид «заигрывал» с Максом, и как брат реагировал на его, казалось бы, абсолютно безобидные приставания и намеки. Ритка весело хохотала, иногда комментируя и задавая вопросы. Дорога в школу показалась подругам слишком короткой.

Зайдя в здание, Лизи улыбалась и сияла. Так легко и свободно она себя давно не чувствовала. Боль в ее сердце на время затаилась, и на душе было хорошо. Ей казалось, что испортить сегодняшний день не может уже ничто, поэтому когда Ритка остановилась в просторном холле, Лизи очень удивилась и оглянулась на подругу.

— Лиз, мне надо Денису тетрадку занести. У него сегодня контрольная, а эта растяпа конспект на столе в кухне забыл. Так что ты иди без меня.

Лизи прищурившись, посмотрела на девушку. Может быть, Ритка хочет таким образом от нее избавиться? Может, стесняется появиться в классе вместе с ней? Хотя, нет, это полная ерунда. Что-то она стала слишком подозрительной. Лизи вздохнула и сказала:

— Не вопрос. Я подожду тебя здесь, — и когда лицо подруги просияло, все сомнения Лизи развеялись без следа.

— Я быстро, — крикнула Ритка и понеслась в сторону лестницы.

— Ой, смотрите, кто это? Это новенький? Еще один? — донеслись до Лизи приглушенные голоса. Она все еще стояла в холле, не зная, куда ей податься и где лучше подождать подругу. Девушка огляделась и заметила довольно странное поведение шныряющих около нее учеников. Они все с маниакальным любопытством глазели в сторону окон и тихо перешептывались между собой. Не задумываясь, Лизи оглянулась и тут же замерла, вылупив глаза.

Лениво развалившись на подоконнике и прислонившись к стеклу, сидел парень. Назвать его симпатичным не поворачивался язык — его внешность была настолько необычной и привлекательной, что невольно хотелось на него смотреть и смотреть, а еще лучше потрогать. Он словно сошел с экрана телевизора. Его пшеничные волосы переливались и искрились золотом в лучах солнца, необычные фиолетовые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, лучились и как будто сияли странным завораживающим светом. Красивые пухлые губы на бледном лице казались темно-красными, они были удивительно правильной формы, и на них играла обворожительная улыбка. Лизи перевела заинтересованный взгляд с его лица на одежду. Белая рубашка со странной черно-золотистой вышивкой по левой стороне, была расстегнута на три пуговицы, рукава небрежно закатаны до локтя, а в длинных тонких пальцах он теребил солнцезащитные очки в золотистой оправе. Черные джинсы были в обтяжку и имели вид дорогой «потертости». Ну а завершали этот необычно притягательный образ красные кроссовки. Точно такие же, какие на каждую свою игру надевал Майкл Джордан, за что его каждый раз штрафовали на тысячу долларов за нарушение этикета. Лизи нервно сглотнула. О таких кроссовках она могла только мечтать.

— И долго ты будешь меня разглядывать? — донесся до нее приятный бархатистый голос парня. — Или не узнала?

Лизи снова перевела взгляд на лицо Ивана, с трудом отрываясь от такой вожделенной обуви, и грустно вздохнула. Теперь понятно, почему он все время уродовал свою внешность. Все особи женского пола, начиная с мелких первоклассниц и заканчивая техничкой бабой Дусей, округлив от изумления глаза, смотрели на это неземное создание, забывая, куда и зачем они шли, и что вообще делали. Парень словно излучал странный притягательный свет, который завораживал каждого, кто бросал на него пусть даже мимолетный взгляд. А сам Иван сидел на подоконнике, небрежно качая ногой, и мило улыбался.

Лизи подошла к нему и присела рядом.

— И чего это ты вдруг решил снять маску Квазимодо? — вместо приветствия спросила девушка.

— Одна моя знакомая сказала вчера, что не стоит себя уродовать. Вот я и решился.

— Да, — протянула Лизи, смотря в след обалдевшей и спотыкающейся на каждом шагу учительнице литературы, которая случайно налетела на ученицу то ли пятого, то ли шестого класса. — Круто ты придумал. А не мог не сразу все выставлять, а по очереди, чтобы окружающие постепенно привыкали к тебе новому? — посмеиваясь, спросила она.

- Не мог, — хмыкнул Иван и подмигнул ей. — У меня мало времени осталось. Боюсь, если буду по очереди выставлять все свои прелести, то могу не успеть показать тебе все, что имею в своем арсенале.

— О, как мы заговорили! — Лизи рассмеялась. — А чего у тебя времени-то нет? Куда-то уезжаешь или что?

— Или что, — загадочно улыбаясь, ответил парень и подмигнул пробегавшей мимо него уже в пятый раз девушке из девятого класса. Она вмиг покраснела и споткнулась на ровном месте, только чудом удержавшись на ногах.

— Да-а, — снова протянула Лизи, с улыбкой наблюдая за творившимся вокруг безобразием.

— Зато весело, — нагнувшись к ее уху, зашептал Иван, и она почувствовала жар на своем лице от его горячего дыхания.

— Придурок, — нервно рассмеялась девушка, стараясь скрыть смущение, и оттолкнула парня. — На меня твои чары не действуют.

— Чары вампира действуют на всех, — хмыкнул парень и еще шире улыбнулся. Лизи почувствовала, как ее кровь еще быстрее побежала по венам.

— Ну да, как же, вампира! Не смеши! Ты на вампира что-то не похож!

— Почему? — искренне возмутился Иван.

— Потому, — отрезала Лизи. Она еще не забыла, какие умозаключения посетили ее голову вчера вечером.

— Как я вижу, ты всю ночь напролет проревела, как глупая дурочка, — разглядывая Лизи, произнес Иван.

— Знаешь, слово «дурочка», уже подразумевает под собой особь женского пола со слабыми умственными способностями, так что слово «глупая» можно было и опустить, — недовольно буркнула Лизи.

— Нельзя, — хмыкнул Иван. — Этим я усилил значения слова «дурочка».

— Тогда сказал бы просто — «идиотка».

— А я могу узнать причину твоих слез и бессонной ночи? — спросил парень, и в его голосе Лизи расслышала заботу и беспокойство. Она даже решилась поднять на него взгляд, чтобы удостовериться, что ей это не послышалось. Сама не понимая, почему, она начала рассказывать, неотрывно глядя в его странно блестевшие глаза.

— Вчера я узнала, что один мой знакомый, можно сказать друг детства, умирает, и я ничем не могу ему помочь, — с грустью сказала Лизи.

Она опустила голову, стараясь скрыть навернувшиеся слезы. Ее сердце болело и ныло, стоило ей только вспомнить про Андрея. И почему только сейчас она поняла, что они были именно друзьями? Все эти годы, во всех драках и потасовках он почти всегда был ее соперником, и она не помнила, чтобы он хоть раз нанес ей серьезный удар. Она как будто знала, чувствовала, куда он ударит, и сразу блокировала его. А когда они играли в снежки, он ни разу не попал ей в лицо или в голову, всегда целился ниже и его удары были довольно слабыми как для крепкого парня. Даже когда они пили в парке мировую, как тяжело бы ему не было, но он пришел, когда узнал, что она будет там. Он пришел, чтобы проследить за всеми и вмешаться, если понадобится.

— Не переживай. — Иван крепко обнял девушку за плечи и притянул к себе. — Такова жизнь. Тут ничего не попишешь. Одни рождаются, другие умирают.

— Это не справедливо. Ведь он еще так молод. Ему так страшно, — зашептала девушка, прижавшись к плечу Ивана, из последних сил сдерживая слезы.

— Думаешь, умирать страшно только молодым? Нет, моя дорогая, старым тоже страшно умирать. Всегда есть те, кого мы оставляем, всегда есть то, что хотелось бы еще сделать или хотя бы доделать до конца. Но в твоем случае, я бы так не убивался, — хмыкнул Иван.

— А ты жесток. — Лизи отпрянула от парня и скинула его руку со своего плеча. — Если бы ты знал, что умираешь, и ждал своей смерти день ото дня, ты бы так не говорил. Когда каждый вечер, ложась в постель и закрывая глаза, ты не знаешь, откроешь ли ты их утром, увидишь ли ты солнце, услышишь ли ласковый голос матери, — проговорила Лизи со злостью и еще дальше отодвинулась от Ивана.

— Да, уж, тут и не знаешь, что лучше, а что хуже: ожидать смерти день за днем или точно знать дату, — грустно вздохнув, тихо сказал Иван.

Лизи удивилась его словам и выражению на его бледном утонченном лице. В его глазах появилась какая-то беспроглядная обреченность и щемящая тоска. Может, он и не настолько жесток и бессердечен, как ей показалось? Или… это значит что-то другое?

— Твоя губа. Как это произошло? — не глядя на девушку, вдруг спросил парень, отвлекая Лизи от горьких мыслей.

— Укусилась, — ответила она. — А что?

— Когда укусилась? До поцелуя с Андреем или после?

— До, — машинально ответила девушка. — А ты откуда об этом знаешь? — подпрыгнула она от удивления.

— А я много чего знаю, — довольно хмыкнул парень. — Ты даже не представляешь, сколько я знаю.

— Да, мне плевать, сколько ты там знаешь! Меня интересует, откуда тебе известно, что вчера мы с Андреем целовались? — требовательно произнесла девушка.

— Сейчас это не имеет значения, — твердо произнес он. — Если ты губу прокусила до поцелуя, то могу тебя обрадовать: твой Андрей будет жить еще очень долго. Но вот счастливо ли? Хотя… зная его характер, думаю, такая жизнь ему понравится.

— О чем ты вообще говоришь?! Да что ты понимаешь!? — закричала Лизи и, спрыгнув с подоконника, горящими от бешенства глазами, уставилась на Ивана.

— Ты меня плохо расслышала? — Иван нехотя слез с подоконника и, потягиваясь, взял свою сумку. — Он будет жить, — тихо повторил он. — В отличие от некоторых.

— Что за бред ты несешь? Я тебя совсем не понимаю, — успокаиваясь и качая головой, выдохнула Лизи.

— А тебе и не надо, — он улыбнулся и обнял ее за талию. — Ну что, пойдем в класс, что ли?

— Я подругу жду, — ответила Лизи, все еще пытаясь понять странное поведение парня и его не менее странные слова. Он не прекращал удивлять ее с каждым новым мигом их знакомства. Он был похож на лягушку, которая превратилась в прекрасного принца, и теперь она со страхом ждала его обратного превращения.

— Ты ждешь подругу или друга? — в голосе Ивана почувствовалась насмешка или, скорее, издевка. Лизи непонимающе посмотрела на него, но взгляд Ивана был направлен куда-то поверх ее головы.

— Привет, — раздался сбоку от них недовольный голос Кости.

Девушка быстро повернулась, а Иван так и продолжал ее держать за талию, крепче прижимая к себе.

— Отпусти, — вежливо попросила Лизи.

Не то чтобы, ей были противны его объятья или они смущали ее, нет, даже наоборот — находясь в его руках и ощущая тепло его горячего тела, она сама, не понимая, почему, успокаивалась, чувствуя защищенность. Она бы и не стремилась освободиться, но сейчас он не давал ей развернуться, еще крепче прижимая к себе, как будто боялся, что, если отпустит ее, то она убежит, и больше он ее не поймает. Лизи так явно почувствовала это, что даже повернула голову, чтобы посмотреть на Ивана, и убедиться в своих догадках. На его губах все еще была приветливая улыбка, но сейчас в глазах отражалась настороженность.

— Отпусти, — рявкнул Костя, когда увидел, что парень не намерен выполнить просьбу Лизи.

Глядя на него еще несколько мгновений, на которые сердце Лизи, казалось, замерло, Иван нехотя убрал руку с талии девушки и, отступив на шаг, оперся на подоконник, с насмешкой разглядывая стоящего перед ним Костю. Американец был выше его, да и крупнее, но вспоминая вчерашние разборки с Владом и его дружками, Лизи не завидовала ему, если вдруг они решат выяснить отношения. Ее обязанность — не допустить этого.

— Костя, привет, — весело прощебетала девушка, наблюдая за тем, как парень сжал кулаки, все больше хмурясь и явно готовясь к нападению. — Ты чего с утра такой нервный? — спросила Лизи, делая вид, что ничего не понимает. — Плохо спал? Кто-то снова тебе мешал или это только моя прерогатива? Кстати, познакомься, это Иван, — выпалила она на одном дыхании.

— Это с ним ты вчера танцевала? — все еще не спуская глаз с ухмыляющегося парня, как-то не по-доброму спросил Костя.

— С ним. Он классно танцует. Жаль, ты не видел.

— Видел, — резко бросил парень.

— Видел? Как? Тебя же там не было.

— Я как раз пришел и успел увидеть конец вашего танца, а потом то, как твой партнер, откланявшись, слинял, оставив тебя совсем одну посреди этого гудящего улья.

Лизи еще хорошо помнила тот шок, который ей пришлось пережить, когда музыка внезапно стихла, и в зале воцарилась мертвая тишина, и как потом Иван грациозно поклонился ей и, развернувшись, почти бегом покинул спортзал. На нее тут же посыпались насмешки, язвительные подколки, пошлые комментарии, но среди всего этого гама она также слышала слова поддержки и восхищения своих немногочисленных друзей. Она и не помнила, как и когда появился Костя и, просто обняв ее, увел из зала. К ним тут же присоединились Ритка с Ромкой. А потом они с Риткой удрали из школы в кафе, даже не переодеваясь.

— Он решил смотаться, чтобы на тебя одну вылилась вся та грязь и мерзость, вызванная черной завистью и злостью. Ему было плевать на тебя.

Костя говорил и видел, как с каждым его словом сползает улыбка с надменного лица Ивана. Лизи только переводила встревоженный взгляд с одного молодого человека на другого, ничего не понимая. Они встретились всего минуту назад, а странная неприязнь и противостояние между ними уже ощущалось, как нечто материальное. Лизи казалось, что воздух между парнями вот-вот заискрится.

— Вот тут не прав, — вдруг совершенно спокойно сказал Иван. — Мне тогда необходимо было уйти. Я не мог поступить по-другому, хотя и хотел, очень хотел. Я знаю, что должен был пересилить себя, и остаться, но… сделанного не воротишь. Прости меня, Лизи, за то, что по моей вине тебе пришлось пережить, — с искренним сожалением в голосе закончил он.

Сказать, что Костя был удивлен — это ничего не сказать. Он таращилась на вновь улыбающегося Ивана, не находя слов. Он уже приготовился к битве, а тут — такой облом. Он совсем не ожидал такого поворота событий и теперь, как и Лизи, глупо хлопал ресницами, не зная, как поступить.

Иван еще больше удивил, или нет, скорее даже, поразил. Она никак не ожидала, что он поступит, как взрослый, уравновешенный и серьезный человек. Она ждала, что он сейчас взорвется, как вчера возле гаражей, и потасовки не избежать. Но он достойно признал свою вину и извинился. Как-то все это не вязалось друг с другом.

Иван протянул руку Косте и, улыбаясь, представился:

— Иван Калай, — сказал он.

— Костя Вдовыка, — парень пожал его руку и удивился, насколько пожатие этих тонких изящных пальцев было крепким. — Приятно познакомиться, — выдохнул Костя, когда Иван, наконец-то, отпустил его руку.

— И мне… приятно, — хмыкнул тот. — Ну, так что мы идем в класс или нет? Скоро звонок.

— Э… да идем, вот только Ритку дождемся, — запинаясь, проговорила девушка, все еще находясь под впечатлением от происшедшего. — А у вас сейчас что? — брякнула Лизи, только чтобы отвлечься. Этот парень постоянно заставлял ее тушеваться и недоумевать.

— Физика, кажись. Да какая, в принципе, разница? — вздохнул Иван и снова сел на подоконник.

— Вы пока подождите немного, а я Ритке позвоню. Что-то она задерживается. Может, что случилось? — и, отойдя от парней на несколько шагов, Лизи достала свой телефон. Она быстро набрала номер подруги, и, ожидая ответа, искоса поглядывала на притихших ребят.

Костя пристроился рядом с Иваном на подоконнике, все еще стараясь не смотреть на него. Он до сих пор чувствовал неловкость и не знал, как это исправить. Его действительно поразило поведение этого парня. Внешний вид Ивана никак не вязался с тем, что он говорил и что делал. Костя на все сто был уверен, что Иван кинется на него с кулаками, он слишком хорошо знал такой тип людей. Этот надменный холодный взгляд, говорящий о превосходстве над другими, эта внешность, которая бросала вызов и манила, эта насмешливая презрительная улыбка, вызывающая внутренний трепет и беспокойство, этот, на первый взгляд, небрежный прикид, который, Костя уверен, был, на самом деле хорошо продуман и подобран. Такие люди как Иван, всегда принимают вызов и очень жестко отвечают на него. Они не терпят насмешек, не признают свою вину.

Но то, как Иван извинился и что при этом выражали его глаза, разбило уверенность Кости вдребезги. Или этот парень хороший актер, который умеет так ловко играть своими эмоциями, или Костя явно где-то просчитался.

— Да, не парься ты так, — тихо сказал Иван и тепло улыбнулся ему. — Ты абсолютно прав. Я не должен был тогда уходить. Я поступил, как трус. Этот танец был для меня полной неожиданностью. Я не танцевал уже больше десяти лет.

— Тогда у тебя очень хорошо получилось, — брякнул Костя, а потом нахмурился, что-то подсчитывая в уме. — А сколько лет ты занимался танцами?

— Я ими не занимался. Я жил танцами, сколько себя помню. Это было все, что я умел делать, и делал хорошо, скажу без лишней скромности, — ответил Иван, и в его глазах промелькнула грусть, которую он тут же постарался спрятать от своего собеседника.

Костя смотрел на него и явно ничего не понимал. Если Ивану сейчас семнадцать, ну пусть восемнадцать, тогда, если отнять эти десять лет как он не танцует, выходит он перестал заниматься танцами в семь-восемь лет. Тогда во сколько же он начал? И откуда у него такие навыки, как будто он танцевал долгие годы? Что-то тут не сходилось. Костя, с сожалением, понял, что Иван просто-напросто врет ему. Только зачем? Он ведь его ни о чем не спрашивал.

— Если танцы были так важны для тебя, чего тогда бросил? Или выгнали? — спросил Костя, только для того, чтобы поддержать разговор, понимая, что все равно услышит сейчас очередную ложь.

— Обстоятельства так сложились, — хмыкнул Иван, ощущая недоверие парня. — Да не заморачивайся ты так, все равно не поймешь. А если и поймешь, то не поверишь.

— Странный ты. И говоришь загадками, — пробормотал Костя, отворачиваясь от Ивана.

Он посмотрел на Лизи, которая сейчас разговаривала по телефону, стоя в нескольких шагах от них, и вся светилась. Он впервые видел ее такой. Она как-то в один миг преобразилась. Костя даже не мог понять, что конкретно в ней изменилось.

— Тебе, как и мне, ничего не светит, — вдруг сказал Иван, также глядя на девушку, с теплой улыбкой на губах.

— Что? — не сразу понял его Костя.

— Говорю, оставь свои надежды, всяк сюда входящий, — улыбнулся Иван. — Нам ничего с ней не светит. Ты же прекрасно знаешь, что ее сердце не свободно, разве нет?

— И ты знаешь, кто он? — осторожно спросил Костя.

— Да. И ты, насколько мне известно, уже слышал о нем, — с горьким сарказмом, произнес Иван.

— Ксандр, — тихо прошептал, скорее, выдохнул Костя, вспоминая это странное имя, что произносила Лизи в бреду. Она всю ночь звала его, просила придти и спасти ее, все время признавалась в любви, а потом просила прощение и снова звала.

— Именно. Ксандр, — хмыкнул Иван.

— Кто он? — спросил Костя, сам не ожидая от себя такого желания узнать как можно больше об этом необычном человеке.

— Тот, кто много лет назад спас Лизи. Ни тебе, ни мне никогда не переплюнуть его, — грустно усмехнулся Иван. — Только когда увидишь его, сможешь в полной мере понять, что я имел в виду.

Иван снова повернулся в сторону девушки. Она как раз отключила телефон и теперь пыталась засунуть его в карман тесных брюк. На ее губах была счастливая улыбка, а на щеках горел румянец. Иван тепло улыбнулся. Давно он не видел ее такой счастливой, но все же в глубине ее глаз плескалась затаенная грусть. Ему очень захотелось развеять ее, но для этого придется рассказать всю правду. А готова ли она к ней?

— Смотрю, ты о Лизи много знаешь, — хмыкнул Костя. — Вы друзья?

— Почти, — ответил ему Иван и спрыгнул с подоконника.

Тут же из-за угла выбежала запыхавшаяся Ритка.

— Простите, простите, — затараторила она, подбегая к Лизи. — Я не думала, что вы меня все еще будете ждать, да еще и такой большой компанией, — смущенно улыбнулась девушка, разглядывая через очки стоящих чуть в стороне парней.

— Ничего страшного. Нам было весело, — успокоила ее Лизи. — Передала тетрадь брату?

— Ага, — кивнула головой девушка. — Просто долго его ждала. Денис куда-то с ребятами ушел, а оставлять тетрадь на парте, я не рискнула. Так что еще раз простите.

— Да ладно, не стоит. Пошли уже, а то опоздаем. Мне-то все равно, а тебе влетит, — усмехнулась Лизи и, взяв Ритку под руку, потащила по коридору к классу, проходя мимо ожидающих ее парней.

— Лиз, ты ничего не забыла? — взволновано переспросила ее Ритка, все время оглядываясь.

— Нет, а что?

— Лиз, — дернула ее подруга. — Оглянись.

— О, черт. Кажись, забыла, — прошептала Лизи. — Эй, петухи, вы идете или как?

— Почему петухи? — тихо переспросила Ритка, стараясь скрыть улыбку, с интересом рассматривая недовольные выражения лиц парней.

— Да они как встретились, так и норовят сцепиться, — улыбаясь, ответила ей Лизи. — А быстрее можно? Чего еле плететесь. Мы, кстати, опаздываем, — крикнула она медленно идущим ребятам.

— Интересно, и кто в этом виноват, — повернув голову к Косте, спросил Иван.

— Явно не мы, — поддержал его парень и подмигнул.

— Блин, уже спелись, — уперев руки в боки, с наигранным негодованием в голосе возмутилась Лизи. — Нельзя и на минуту оставить. Снюхались, красавчики!

— Видишь, она сказала, что ты тоже красавчик, — в шутку подмигнул Иван Косте.

Когда ребята подошли к девушкам, Ритка осторожно ткнула подругу в бок.

— Лизи, познакомь, — прошептала она, надеясь, что ребята ее не услышали.

— А, извини, — стушевалась Лизи. — Рит, этот молодой неотразимый мачо — Иван Калай из параллельного.

— Этот? — искренне удивилась Ритка, ткнув в него пальцем, напрочь забыв о правилах хорошего тона. — Не может быть, — выдохнула она, во все глаза пялясь на Ивана.

— Он, он. Можешь мне поверить. Правда, вчера это было чмо, а сегодня мачо, — засмеялась Лизи. — Не обижайся, — глянув на парня, быстро добавила девушка.

— Да я не из обидчивых, — проговорил Иван, протягивая руку Ритке. — А на правду тем более нечего обижаться, согласны со мной? — спросил он, даря девушке самую очаровательную из всех своих улыбок. Лизи видела, как бледные щеки подруги стали быстро покрываться красными пятнами.

— Хватит тебе. Не видишь, ты ее засмущал, — вырывая Риткину руку из его цепких пальцев, проговорила Лизи.

— Никак ревнуешь? — хмыкнул парень.

— А ты как думал! Уведешь у меня единственную подругу, что мне делать?

Ребята весело рассмеялись, видя вытянувшуюся физиономию Ивана. Он явно ожидал не такого ответа на свой провокационный вопрос.

— Пошли уже, Дон Жуан, — все еще смеясь, Лизи взяла обалдевшего парня под руку и потащила по коридору. За ними пристроились Костя с Риткой, о чем-то тихо переговариваясь, поглядывая на впереди идущую пару.

— Ты сказал, у вас физика? — спросила Лизи.

— Да, — грустно подтвердил Иван, останавливаясь возле кабинета. — Я уже пришел, — он кивнул головой на закрытую дверь класса.

— А у нас химия. Так что мы в классе за углом. Ну что ж до встречи на перемене, — весело сказала Лизи и, подхватив под руки остановившихся рядом друзей, потащила дальше, оставляя Ивана одного.

Он смотрел им в след, пока они не скрылись за поворотом. Потом, усмехнувшись, Иван толкнул двери кабинета физики. До звонка оставались считанные секунды.

Ни на кого не глядя, он зашел в класс, не обращая внимания на воцарившуюся тишину. Остановившись посередине, Иван поднял голову и оглядел собравшихся одноклассников. Они взирали на него с немым изумлением, с трудом узнавая и поражаясь такой разительной перемене.

— Ни фига себе, — донесся до Ивана презрительный голос Влада. Парень сидел, развалившись за партой, с наглой ухмылкой на разбитых губах. На его шее был пластырь, закрывающий вчерашний порез, который Иван нанес ему осколком бутылки.

— И тебе привет, — ответил ему Иван и усмехнулся. — Что, все еще не научился бритву в руке держать или засос спрятал? — язвительно сказал он, проходя мимо Влада.

— А ты у нас, я смотрю, прямо красавчик, — стараясь сдержать бешенство, процедил сквозь зубы парень и, когда Иван поравнялся с его партой, хлопнул того по заднице. — Многие не отказались бы от такой конфетки.

Иван остановился, медленно повернулся к довольному собственной выходкой Владу и вдруг, резко схватив его за волосы на затылке, сильно стукнул лицом об парту. Затем нагнувшись к его уху, все еще удерживая его голову, процедил:

— Если еще раз прикоснешься ко мне — убью, — затем, не обращая внимания на крики и стоны своего противника, молча и не спеша прошел к последней парте.

Опустившись на стул, он перевел дыхание и оглядел класс.

— Ну, чего уставились? — рявкнул он.

Сюда, в конец класса, терпкий и пряный запах крови почти не долетал, но Иван все равно нервно сглотнул. Чувство жажды росло в нем с каждым часом. Такого сильного желания он не испытывал уже давно.

Как только зазвенел звонок на урок, в класс забежал учитель физики Алексей Георгиевич.

— Всем доброе утро, — весело поздоровался он и оглядел класс. — Владик, я думаю, тебе стоит сбегать в медпункт. И пора бы уже иметь при себе платок, если страдаешь кровотечениями из носа. Проводите его, — сказал он дружкам Влада, которые и так крутились возле матерящегося парня, не зная, чем ему помочь.

— Итак, начнем урок, — сказал учитель, когда дверь за Владом с дружками захлопнулась. — Сегодня мы пишем контрольную работу, которую вчера писали в 11-А. Думаю, вы меня больше порадуете, чем они. В том классе, кроме Игнатовой, с контрольной никто не справился.

Алексей Георгиевич еще что-то говорил, но Иван его уже не слышал. В его глазах потемнело, и он почувствовал, как боль все больше захватывает его в свой плен. Он уже еле сидел за партой, вцепившись в нее до хруста в пальцах и боясь потерять сознание.

— Черт, — еле процедил он. — Это же и ей так плохо.

Собрав все свои силы, он медленно поднялся, кое-как выбрался из-за парты, и, пошатываясь, направился к выходу из класса. Учитель только недоуменно посмотрел ему вслед.