Призрак войны

ГЛАВА 9

Вчерашний праздник оставил отпечатки усталости на Сан-Антонио, как это бывает после празднеств. Ожидалась весна. Люди держали головы высоко, идя на работу. От смертельных столкновений прошедшей ночи остались следы на асфальте да раз битые бутылки из-под спиртного в канаве.

Безобразная сторона человеческих празднеств была видна всем, кто умел видеть.

Дельта ничего не знала о Дне Президента, она не могла знать. Для нее город был откровением. Машины, спешившие мимо, были разнообразных цветов, как скалы и деревья. Вдоль улиц рядком стояли здания высокие и величественные, как монументы человеческой пристрастности к барьерам. Стены разделяли вселенную на две части — ту, что в помещении, и ту, что на улице.

Дельту заметили пока немногие. Те, которые увидели, запускали ладони в голову от удивления и таращили глаза. Один выругался в ее адрес, грозя кулаком со своего газона. Мальчик воззрился на нее в замешательстве и проследовал пару кварталов за ней, пока не сдали нервы и он побежал домой. Две девочки-подростка холодно осмотрели ее с головы до пят, затем отвернулись.

«Таков дом человечества», — подумала Дельта, удивленная различиями между людьми. Ее плоское лицо без глаз могло выражать недоумение. Ее рот был полуот крыт. Здания высокие, движение на улице быстрое. Мужчины и женщины оживлены и шумны.

Она вспомнила то, что видела по телевидению через окно дома в горах. Люди — хозяева мира. Здесь среди них Дельта ощущала их силу.

Она двигалась по городу. Встречаемое ею за каждым углом заставляло ее вздрагивать и побуждало к мыслям. Она увидела витрины магазинов, отражавшие в серебристом стекле ее собственное изображение. Она никогда не видела самое себя. Прошло некоторое время, прежде чем она поняла, что этот странный, поблескивающий предмет, похожий на человека, похожий на женщину, и есть она. Она пересекла улицу, несмотря на протесты водителей, и подошла поближе.

«Это я?» — Она увидела свое изображение в окне. Дельта протянула руку и потрогала стекло, ее отражение сделало то же самое.

Она повернула налево и пошла. Город разворачивался перед ней — каменный, стеклянный, металлический, бетонный. Здесь тоже были деревья. Пройдя несколько кварталов, она снова остановилась. Перед ней расстилался ковер из дерна с деревьями, кустами, даже собственным ручейком.

«Дикие места содержат город, который содержит дикие места». Концентричность была проста и элегантна. Ей нравились правила, которым следовал мир, они ей нравились, потому что были познаваемы.

Пересекая следующую улицу, она услышала далекий вой сирены. Звук заинтриговал ее, и она остановилась послушать. Немедленно хор автосигналов раздался со всех сторон от машин, стремившихся избежать столкновения с ней. Сирена была громче автосигналов, она приближалась, и сигналы стихли как бы устыдившись. Дельта изучала водителей машин. Лысый водитель кричал непристойности в ее адрес. Молодой водитель крутил рулем возле нее.

Тут на сцене появился полицейский патруль. Два офицера вышли из машины и подбежали к ней, гремя подвешенным оборудованием.

— Двигай, сестренка, с дороги! — говоривший это полицейский был строен и бледен, на лице у него были кустистые усы. Другой регулировал движение, чтобы рассосалась пробка.

Дельта прошла на тротуар и встала.

— О’кей. Стой там, — сказал ей полицейский.

«Разве я настолько отличаюсь? — подумала Дельта. — У меня нет глаз, но я вижу. Может быть, моя нагота? Или металлическая поверхность?»

В действительности полицейский был смущен ее металлической наготой. Груди Дельты были высокими и круглыми, ножки точеными, но ягодицы пышными.

Другой полицейский встал рядом с первым, он тоже был крепким и стройным, с сильными руками. У него были красивые волосы песчано-коричневого цвета и светло-голубые глаза.

— Ты видел, что она прихрамывает? — пробурчал он.

Первый проигнорировал это.

— Снимите маску, сестренка. Почему вы ходите посреди дороги? Что вы, кстати, рекламируете?

Дельта не знала, что сказать:

— Я вам не враг.

— А никто этого не говорит. Сними маску.

— Маску? — Дельта ощущала неудобство: она не могла овладеть ситуацией и обрести равновесие. Мужчины всегда спрашивали не о том.

— Сними… это… — офицер говорил негромко, но настойчиво.

— Я не ношу маски. Мне нечего снять.

Второй офицер сардонически улыбнулся:

— Сказал бы я…

Первый офицер покраснел:

— Ну ладно, повернитесь к стене и расставьте ноги. — Он развернул Дельту, которая неуклюже пыталась быть послушной.

— Подожди, — сказал его партнер, оглядывая Дельту с головы до ног. Машины на улице двигались медленно, водители замедляли скорость, чтобы посмотреть на редкое зрелище: полицейские осматривают робота.

Офицер по-прежнему пытался отыскать замок молнии на костюме Дельты.

Его партнер был серьезнее.

— Посмотри, как все сделано. В коленях и локтях не за что зацепиться.

Дельта повернулась к ним лицом. Полицейские вынули револьверы.

— Пожалуйста, — сказала она ровным мягким голосом, — я не представляю угрозы. Я не причиню вам вреда.

— Это в самом деле робот!

— Да! — полицейский тряхнул головой. — Послушай, ты вызови помощь по радио из машины и займись уличным движением, а я… займусь… ею.

— Есть, — партнер пошел к машине.

— Кто сделал вас? Откуда вы? — спросил темноглазый полицейский.

— Меня зовут Дельта. Я следую в этом направлении, — она показала в направлении, откуда ей слышался сигнал от Омикрона в сотнях миль на запад и на север.

— Вы никуда не следуете. Слишком опасно позволить вам передвигаться свободно. Вы проследуете за мной.

— Вы меня будете содержать?

Офицер нахмурился. Разговаривая с роботом, он чувствовал себя дураком.

— Мы вас задержим. В полицейский участок на допрос. Вы создаете слишком много неудобств для общества. Пройдемте. — Он протянул к ней руку.

Дельта испуганно стала поворачиваться, отступая назад, готовая бежать. Офицер с сердитым видом схватил ее за запястья и вывернул руку назад. Его действия не сделали ей больно, но боль отозвалась в лодыжке. Воспользовавшись тем, что она потеряла равновесие, полицейский достал на своем поясе наручники и защелкнул их на одной руке. Прежде чем Дельта успела произнести слово, в наручник попала и ее вторая рука. Полицейский обращался с ней не жестоко, но грубо. С этим ей трудно было справиться. Она увидела дуло пистолета, направленное на ее туловище.

«Меня содержат?» — подумала она, обнаружив несвободу рук. Ею начала овладевать паника.

— Донни? — позвал офицер через плечо. — Ты позвал подкрепление? Она оказывает сопротивление.

— Помощь на подходе. — Второй полицейский вернулся от машины, подогнав ее ближе. Дельта, узнавая, взглянула на машину, которая в общих чертах походила на машину шерифа в горах. Огни на крыше машины были такими же.

— Что это за адская машина?

— Чудо современной техники, — сказал Донни равнодушным голосом. — Внутрь никто не залезет. — Оружие у него было наизготовку, но направлено вниз. — Просто не влезть.

— Понимаю.

Дельта стояла сокрушенно и неподвижно. Неужели ей нечего сказать, чтобы преодолеть враждебность этих людей?

— Я — друг. Я не хочу никому зла.

— Вы объясните это детективам в участковой конторе, сестренка.

— Гиз, говорить с ней бесполезно.

— Сила привычки.

— Я хочу быть свободной, — мягко сказала Дельта, держа под контролем свои чувства.

— Мы все хотим этого.

Ее отчаяние достигло предела. Она простерла руки, сопротивляясь нажиму на ручников. Одно звено цепи лопнуло с громким щелчком. Полицейские насторожились. Донни угрожающе повел револьвером.

Ее руки были свободны. Она больше не была закована. Она услышала звуки сирен и поняла, что ее окружат новые люди. Она подняла запястья с наручниками. Она приложила усилие, металл поддался — она освободилась и от другого наручника.

Первый полицейский закричал на нее. Его слова от возмущения и страха были неразборчивы, но она успела понять:

— Прекратите, стрелять будем!

Она лишила трения верхнюю часть тела, начиная от колен. Прихрамывая, она побежала.

Звук выстрела раздался позади нее, отдаваясь эхом от стен зданий. Она отказывалась остановиться. Она услышала за собой шаги погони и бросилась на проезжую часть, прямо под надвигавшуюся машину. Водитель не смог остановить свою машину. Раздался скрип тормозов, и запахло жженой резиной. Машину занесло, а Дельту ударило буфером. Дельту с ее затвердевшей поверхностью отбросило в сторону, она заскользила по дороге, как по льду. Затем она поднялась, пытаясь убежать от полицейских.

Уличное движение остановилось под скрежет тормозов и визг шин. Пытаясь не обращать внимания на боль, Дельта побегала быстрее. Лодыжка нестерпимо болела, и похоже, что ее ноги откажут ей. Со всех сторон доносились крики, сигналы машин, завывание сирен. Впереди она увидела красные и синие огни. Из патрульной машины выпрыгивали люди, направляясь к ней.

Она захромала, не осмеливаясь бежать, но и не желая быть схваченной. Полицейские остановились, изготавливаясь к стрельбе, а она с размаху врезалась в стеклянную дверь магазина, потому что не знала, как открыть ее. Встревоженный служащий уставился на нее, открыв рот. Дельта увидела обувь, рубашки, шляпы, галстуки, выставленные на продажу. Она остановилась и подумала.

Люди носят одежду, а она нет. Эта разница была ей видна давно, но сейчас она стала ясной, как никогда. Она стала хватать брюки, куртки, носки, туфли и шляпы.

Позади черным прямоугольником виднелся задний выход, ведущий в складские помещения и на свободу. Дельта, которая всего единожды была в помещении, представила тупик и западню, как в тюремной камере. Она поспешила к передней двери.

Улица была перегорожена полицейскими, которые работали эффективно. Офицеры обращались к ней через усилители, призывая сдаться. Люди пригибались к машинам, целясь в нее.

Она начала одеваться.

Медленно, осторожно полиция надвигалась. Они с удивлением наблюдали, как она надевала штаны на свои хорошенькие ножки и натягивала шелковую рубашку, продевая сразу обе руки.

Полицейские подразделения смыкались, передвигаясь от укрытия к укрытию, маневрами напоминая шахматы. Разорвав рубашку по шву, она все же напялила ее и принялась за жакет. На улице слышались полицейские переговоры и вой приближающихся сирен.

Человек с усилителем обратился прямо к ней:

— Прекратите ваши занятия и поднимите руки вверх.

Дельта подняла голову, улыбаясь с надеждой, и подняла руки:

— Я одета, теперь я — одна из вас.

Офицер взмахнул рукой, и вперед вышла группа полицейских, которая, набросившись на Дельту, попыталась свалить ее на землю. Она сопротивлялась, пока позволяла лодыжка. Почувствовав боль, она упала с металлическим скрежетом на бетон тротуара.

— Нет, — тряхнула она головой. — Я ношу одежду, как и вы.

— Какая разница, — сказал один из группы, надевая ей наручники из более прочного металла.

Услышав щелчки наручников, Дельта выгнула спину, сбрасывая полицейских. Надевая одежду, она вернула своей поверхности трение, но теперь ее кожа снова стала скользкой. Одежда соскользнула сначала с ее грудей, потом с пояса. Штаны соскочили.

— Что вы хотите от меня? — спросила она несчастным голосом. — Что я должна сделать, чтобы жить здесь?

Офицер отключил усилитель, вздохнул и устало сказал:

— В машину.

— Полицейская деятельность, — бодро сказал Сэм самому себе в своем тесном помещении в Музее Квентина Кори. Напевая песенку, он повернул на громкость станцию, ловящую полицейские сигналы. Похоже, проводилась крупная операция после тревожного сигнала на Восточной Коммерческой улице. Радиодисциплина была поставлена плохо. Слышались перекрестные разговоры и излишние комментарии. Часто повторялось одно слово — робот.

«Если в центре Сан-Антонио действует робот, мне-то уж сам Бог велел быть там и смотреть на это собственными глазами», — подумал Сэм, одеваясь.

— Куда ты в такой спешке? — спросила Мадлен, поправляя очки.

Сэм оглядел музей. Свет был погашен, следовательно, гостей не ожидалось.

— Похоже, в центре беспорядки, я думаю взглянуть.

Грант высунулся из-за демонстрационного стенда, где он делал электропроводку.

— Беспорядки? Что следует за ними? Два активных человека находятся в большей безопасности, чем один.

— Никто из вас не пойдет смотреть «беспорядки», — сказала Мадлен. — Созерцая мятежи и парады, вы забываете о личной безопасности. — Она подкатила каталку вплотную к Сэму, встала из нее и топнула ногой. — Как вы думаете, почему я дожила до преклонного возраста? Охотясь за мятежами?

— Мадлен, — примирительно сказал Грант, — юноша имеет право на приключение. Ты и я…

— …были дураками! — Гнев Мадлен растаял и, как всегда в таких случаях, появилась улыбка всепрощения. Она снова села в кресло-каталку. — Я слаба и сломлена, катаюсь взад-вперед. И за это я воевала на войне? — Она покачала головой, обращаясь к Сэму: — Будь осмотрителен. Не стой под перекрестным огнем. Когда заговорят гаубицы, ложись. Как я хотела бы пойти с тобой, — она наклонила голову, — но кто-то должен остаться здесь и оборонять крепость от врага. — Лицо Мадлен опять запылало: — Я — здешний куратор! Мне и держать крепость. Иди с Сэмом! Идите, и черт с вами! — Она добавила по-французски: — Идите!

Грант заговорщически подмигнул Сэму, торжествуя. Он стал складывать инструменты.

— Если, конечно, ты уверена, что я не понадоблюсь.

— Уверена? Я нуждалась в тебе с 1931?! Уф! Идите и развлекайтесь. Электропроводка подождет.

Улыбаясь иронически, Грант кивнул Сэму, затем остановился и произнес:

— Спасибо, Мадди. — И заспешил за Сэмом.