Принцип неопределенности

26. Разновидности веры

Ад пуст. Все бесы здесь.

Уильям Шекспир "Буря"

В аналитическом центре кореллианского корбеза[1] два разумных человеческой расы пили каф, сосредоточенно пропалывая величественный поток информации, одним им известным способом не захлебываясь в её объемах. По экранам ползли строчки данных, выгибались графики, показывающие сотни корреляций и щетинились цветастые гистограммы. Данных было столько, чтобы уйдя в них с головой с легкостью можно было захлебнуться. Но это не смущало сидевших в анатомических креслах.

Поставь этим разумным задачу выловить одну-единственную чёрную ильменитовую крупинку в пляже обычного светлого песка – и они сделают это. Иглу в стоге сена тоже найдут – и дело не в их феноменальной работоспособности, просто у них всегда с собой есть сверхпроводящий магнит.

Пить крепкий, черный как космос каф у представителей их общности принято не было, как и употреблять иные стимуляторы. Но это место в Галактике было достаточно примечательным и без этого, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

– Учитель, позвольте спросить? – произнес молодой светловолосый парень.

Говорил он на самом что ни на есть, основном. Но с тем уникальным акцентом, какой можно приобрести только в Кореллианском секторе, проживая в этих необычных городах, собранных зачастую из частей отслуживших своё звездолетов. Несмотря на совершенную открытость как самого сектора, так и населяющего его народа, одного из самых мобильных на свете, в этих металлокерамических коробках культивировались особенные фразеологизмы. По ним и по едва заметному акценту кореллианцев можно было узнать в любом месте Галактики.

Ведь несмотря на то, что в космосе не сыскать ни кордонов со следовыми полосами, ни той таможни, что сможет остановить кореллианца на быстром судне, куда более крепкие границы пролегают в людских умах, причем проложены они ими же самими. Самодовольно говорить «ими самими», разумеется, имеет право лишь тот, кто видит в зеркале свое лицо, а не само зеркало с его отражением в нём.

Возможно, причиной этой любопытной культурной обособленности было и то, что согласно статистике десятая часть кореллианцев в любой произвольный момент времени находится в гиперпространстве. Самостоятельность, привычка к самодостаточности, да и анархизм пышным чёрным цветом произрастают в затхлой атмосфере тесных кораблей, пересекающих в поисках наживы бесконечную звездную бездну.

– Давай. Скоро ты станешь полноценным рыцарем, так что можешь перестать постоянно спрашивать у меня разрешения, – ответила женщина, по виду которой трудно было определить её возраст. Виной тому была как некая мистическая энергия, так и тысячелетняя селекция и столь же длительная резка или спайка небольших кусочков ДНК профессионалами этого дела. Во всяком случае, она была старше тридцати и младше ста лет. Вернее сказать было невозможно.

– Изучение этого Олега – это необходимость или некий вид хобби? – спросил Бранко. А это был он.

– И то и другое, – легко, едва заметно самыми кончиками губ улыбнулась Тари Онори, его учитель. – Он уникален. И может представлять угрозу. А может быть столь ценным кадром, что надо быть глупцом, чтобы пропускать такое мимо.

– Может? Вы всё еще не решили, что это так? Он опасен, это очевидно!

– Похоже, я раньше времени сочла тебя достойным звания рыцаря, – осадила его женщина. – Мы джедаи, а не животные, и не можем позволить страху управлять нами. Если же ликвидировать абсолютно всё опасное, то следует начать с себя. Мы не можем вмешиваться во всё в этой Галактике и, более того – не должны этого делать. Почему – тебе известно. Олег контрабандист, а не пират. А контрабандисты нас интересуют мало.

– Даже чувствительные к Силе?

– Даже чувствительные. И даже настолько удачливые – пусть их анархисты увековечивают на Аллее Свободных Торговцев. Будет там памятник и Олегу Зеркалу. Или как его еще назовут? Это нас не касается. И, надеюсь, твое увлечение ортодоксальной идеологией центральных не заставляет тебя думать, будто бы нарушение государственных законов с помощью Силы автоматически означает использование Её тёмной стороны?

– Не заставляет, – улыбнулся пока ещё падаван. – Законы относительны, а Кореллианских… и писанных, и нет он пока не нарушал. Хотя это и не совсем верная стратегия. И отдает релятивизмом.

– Который у нас вполне официальная принятая концепция, – напомнила падавану его мастер. – Всеобщее благо под Республиканским соусом сервировано и подано в другом месте.

– Моё с ней несогласие не заставляет меня прямо бороться с теми, кто его придерживается, – мирно сказал Бранко.

– И повезло же мне на падавана, который только и думает о том, чтобы влиться в стройные ряды республиканских дроидов, – вздохнула Тари Онори. – А всё, поскольку на Корусанте «истинные» джедаи, бескомпромиссно отдающие себя служению Силе… в отличие от нас.

– Отрицать их большее могущество в Силе бессмысленно, – сказал Бранко.

– Известный аргумент в том, что они лучше понимают Силу. Но я бы напомнила им о Экзаре Куне, если у них память настолько коротка. А что могущество… Оно куплено дорогой ценой. Сильные страсти и узколобый фанатизм всегда дают большую власть над Силой. Даже если страсть эта – служение обществу, самоотверженность и отказ от службы своим личным интересам. И ради них надо отказаться от того, что делает тебя человеком. Стать идеальной машиной по исполнению «воли Силы».

– Ты говоришь об этом как о падении на тёмную сторону Силы, – недовольно сказал падаван.

– И чем в этом Её тёмная сторона отличается от Её же светлой? – саркастично сказала Тари Онори. – Как всякая страсть – она через Силу управляет её носителем. Стократно усиливая то, чем была вызвана сама связь с Силой. И каждое следующее касание Силы будет окрашено тем, чем руководствовался джедай в прошлом.

– Будто бы это какая-то большая тайна! – воскликнул падаван. – Поэтому мы и избегаем ассоциироваться с эмоциями, ведущими к скорым решениям. Ненависть, гнев, страх….

– Эмоций нет у камней, стен и деревьев, если же ты шевелишься – то они явно наличествуют, – усмехнулась мастер-джедай. – Древние были мудры – не поддаваясь ни одной из сторон, опасаясь любых крайностей. Те же, кто действительно отказываются от всяких страстей, не носят мечей. И тем более не применяют их – на то нужно хоть какое-то желание. А ему нужно откуда-то да взяться.

– Воля Силы? Разве её нельзя ощутить? Не в том ли наша цель?

– Цель? До тех пор, пока курсу Ордена эта воля не противоречит, её можно уважать, – нигилистично сказала женщина. – Если бы эта «светлая сторона» существовала сама по себе, как нечто наделенное волей, желанием, даже разумом… как некоторые утверждают, то не нужны были бы все наши многочисленные наставления, морали и нравоучения. И иерархия в Ордене… Научи разумную форму жизни конструктивному, объясни, куда заводит неуемный эгоизм, как Сила изменяет тех, кто думает, будто бы безнаказанно сам её использует… И они сами придут к тому, чтобы использовать и «слушать» светлую сторону. Не научи – и вооруженные Силой эгоисты разорвут Галактику на части. Это уже было. Что к тому можно добавить?

– В этом мы никогда не согласимся. Светлая сторона – благо. Постулаты же Релятивизма мне хорошо известны и от частоты их повторения я в них не уверую, – не согласился со своим учителем падаван. – Слабое место этого учения в том, что можно решить, будто бы Тьма иллюзорна и прячется только в разуме. И из этого можно сделать вывод, что главное правильно мыслить – а методы и сомнительные техники Силы не важны. И что любые средства для благих целей допустимы… и в итоге, любые свои цели можно счесть благими. Это тоже давно и без меня сказано.

– Тогда почему ты ещё здесь? – удивленно спросила Тари. – Ты будешь не первым джедаем, покинувшим Кореллианский Орден и ушедшим в "центральный" Орден. Наша «серость» перестала устраивать тебя?

Падаван ничего не ответил, лишь нервно закусив губы.

– Молчишь?

– Меня устраивают далеко не все их порядки, – наконец ответил он. – Я намерен стать рыцарем, а не монахом. Пусть и провожу большую часть времени в офисе.

– Значит, ты запнулся о целибат?

Падаван лишь покраснел.

– В том числе, – ответил он.

– Это надолго. Пока избирающий сам себя Совет Корусанта полностью не обновится. Но сомневаюсь, что они найдут себе менее фанатичную замену. Они увлечены желаниями, далекими от нормальных для обычных разумных, добровольно отказавшись от самих себя в пользу нескольких своих устремлений.

– Пусть так. Но что в этих устремлениях плохого? Квинтэссенция гармонии, разве это не достойная цель?

– Довольно об этом. Самоотверженность хороша в меру. Мы Кореллианский Орден джедаев, а не несчастные идеалисты из Корусанта.

– Само собой разумеется. У нас есть долг, и я его уважаю. Но Олег может быть опасен и для Кореллии. Косвенно. Нельзя же делать вид, что все, что происходит за пределами нашего сектора, нас не касается!

– Нельзя. Но и действовать вслепую нельзя. Это, как минимум, не профессионально. Он отмечен Силой, но я не знаю, насколько он тяжелый груз на весах Равновесия. Раскачивает он их, или приводит их в баланс.

– На Апатросе он их знатно повертел. Это не очевидно?

– Корпорация не дала хода делу, – пожала печами мастер-джедай. – Невольничий труд – страшный удар по их репутации. Рабы… сам посуди о том, куда он качает Весы.

– И, как всегда, нет никаких стоящих доказательств, – проворчал парень. – Он так ловко избегает пут закона, что этим проходимцем можно было бы начать восхищаться.

– Ты же, находясь в здравом уме, не собираешься помогать этим грязным работорговцам? – не выказав удивления, пронесла Тари. – Понятно, что все всё об их грязных делишках знают, но такой возможностью обязательно воспользуются конкуренты и поднимется знатный вой. Поэтому никаких «доказательств» нет, и никогда и не будет, даже если и найдут. Но Рудодобыча Внешнего кольца, кстати, всё равно так и не смогла определить, кто это был.

– Я не знал, что исполнение законов зависит от нашего отношения к пострадавшим. А тот груз гексогена? И та бойня, которую он устроил на Нар-Шадаа в элитном борделе?

– Это была самооборона, – всплеснула руками Тари. – Или ты завидуешь тому, что кто-то посещал самый дорогой бордель в галактике? И это был не ты?

– Неправда… самый дорогой в Корусанте, в минуте лёта от Сената, что вовсе не удивительно. В конце концов, они перевезли за год своей преступной деятельности около тысячи тонн различных наркотических веществ[2], партию предметов искусства необычайно сомнительного происхождения общей стоимостью в пятьдесят миллионов кредитов и ещё те катализаторы… для пищевых реакторов на куда большую сумму. Я им не завидую, нет. Но любым преступлениям есть предел терпения, и если мы не занимаемся мелочами, то подобное уже нисколько не мелочь.

– При этом они спасли от голодной смерти неисчислимое множество человек, – отметила Тари. – На Индаре-3 уже начался голод из-за этой безумной республиканской блокады.

– Им просто нужно было выполнить условия судебного решения, – сурово сказал Бранко. – Но их фанатичные новоизбранные руководители решили уморить свой народ, но не идти навстречу. Я всё понимаю…

– Да-да. Они украли собственность Республики и крупных корпораций. Включая Цзерку, что было очень глупо. Ведь в наших законах нет понятия «национализация».

– Дроиды украли у них работу. Они крадут дроидов. По-моему, всё логично, – со смешком сказал Бранко, затем продолжил куда более серьёзным тоном: – Но всё это в корне ошибочный уровень рассмотрения проблемы. Система галактической цивилизации давно уже вышла на предельно масштабный уровень, после того как возросшее количество составных её частей революционировало в новое качество. Слишком большое, далёкое и абстрактное для понимания большинства жителей Республики, но оттого не менее важное. То, что в мировой политике нет граждан как объектов права, а есть только государства – несомненно, жестоко, но и разумно. И даже милосердно, поскольку в итоге позволяет снизить число конфликтов. Попытка разделять правительство и народ в применении в их отношении каких-либо санкций приводит к краху любого воздействия.

– Да, конечно. Прописная истина, которая от того не становится более приятной, – сказала Тари раздражённо. – Вот как ты объяснишь всё еще голодающим жителям Индара, что их блокада – это верный и даже этичный поступок? Похлопаем в ладоши ударному флоту Республики! Причем, даже если все они вымрут от голода – это будет меньшим злом, чем подорванный закон Республики. Поясни это им. Что для того, чтобы законы исполнялись, неизбежно и регулярно необходимо использовать насилие, как в любом организованном обществе. Казалось бы, очевидный факт! И что в масштабах всей Галактики их совсем немаленький мир – подобен небольшой ОПГ[3] с примкнувшими к ней маргиналами в масштабах их собственной же планеты. И ради того, чтобы законы исполнялись, они обязаны сдать награбленное имущество. И то, что вожак бандитов, видя бедственное положение своей банды, должен пойти на подобную уступку. Но ведь, что самое главное – они вовсе не чувствуют себя этими бандитами. Они считают, что их обманули, обокрали и они в ответ вернули себе потерянное и только.

– Трагедия, несомненно, – кивнул Бранко. – Но закон должен быть исполнен. Ради всеобщего порядка. Нельзя создавать неправильный прецедент. А что касается всех сочувствующих и тех, кто считает блокаду ошибочной или бесчеловечной… Верное на малом, нижнем уровне поведение в той же мере ошибочно на следующем, куда более сложном этапе. Этично ли убивать раковую клетку, чтобы спасти весь организм? Чем она отличается от прочих, «невинных» клеток? Особенно, если всмотреться в них через микроскоп. Такие же мембраны, ядра, цепочки нуклеотидов… Но мы с твердой решительностью травим, сжигаем эти раковые клетки или же изящно внедряем в них специальные вирусы, и всё это ради спасения всего организма как целой системы, комплекса самих по себе ничего не значащих отдельных микроскопических клеток.

Так, и некоторые медицинские препараты, спасающие пациента, наносят вред отдельным его органам. И что с того? Ведь с «точки зрения» этих органов с оглядкой на немногие часы и считаные дни вперед, травить их – катастрофическая ошибка. Посему, попытка помочь отдельным составными частям сложной системы, не зная её общего устройства, даже отказываясь его воспринимать по причинам чисто эмоциональным, до добра не доведет.

– Экуменистическая мораль в действии... Никто не лучше и не хуже, а цель – снижение страданий исходя из всеобщего равенства и одинаковых прав на счастье, – тяжко вздохнула Тари Онори. – Но работает она только в масштабах всей Галактики или, что лукавство, Республики, но сталкивается с трудностями на уровне уже немалого звездного сектора. Вроде нашего.

– Она работает на всех уровнях жизни. На каждом масштабном уровне свои допустимые и даже необходимые жертвы.

– Люди не приемлют «необходимые жертвы». Они говорят… нет, они яростно кричат о несправедливости. О том, что шантажировать правителей блокадой конвоев с продовольствием и заставлять страдать целый народ из-за их ошибок – несправедливо. И это отвратительным образом сказывается на имидже Республики.

– Ну, так справедливости и не существует, – пожал плечами падаван. – Это распространенное заблуждение. Как и наличие вины или свободы воли в их истинном понимании. Есть только Сила и баланс. Место для всех и каждого в мире. Не всегда приятное, или райское. Не это ли твердят нам мастера? Или я невнятно трактую кодекс?

– Возможно, неверно, – ответила мастер-джедай. – Но я уже вряд ли смогу тебя в чём-либо переубедить. Кто навел тебя на подобные мысли?

– Один падаван из центральных. Он был там, на Индаре – и был очень раздосадован случившимся. Что теперь правители Индара будут сколь угодно долго прикрываться живым щитом. И потому военная операция неизбежна. А ещё тем, что теперь Сенат примет решение об ограничении строительства планетарных щитов – под предлогом борьбы с сепаратизмом. Он что-то знал, о чём-то странном или жутком, но скрыл это от меня.

– Неважно, что об этом думают центральные. Ты сам одобряешь такую жестокость?

– Мне не нравится, что была установлена блокада вокруг Индара. Но я признаю её необходимость в масштабах Галактики. Сложные системы создают новые свойства в контексте других сложных систем. И не учитывать этих свойств – глупость, пусть и опирающаяся на мораль менее сложных систем или же вовсе животные инстинкты. Но нет же, надо спасти пораженный раком больной орган! А что будет со всем организмом? – Плевать! Подумать только, Олег в глазах триллионов – герой, что спас голодающий народ, а вовсе не худший из преступников, каким в действительности является.

– Ты живешь в масштабах галактики? – с наигранной издевкой спросила Бранко мастер Тари.

– Я? Я нет, наверное. Но что «Я»? Я исчезну. А мир, где я бы думал только о себе, останется. И я бы хотел, чтобы он после это стал лучше. Причём по-настоящему лучше. А не только там, где мне повезло родиться – в ущерб иным разумным, ничем не отличающимся от меня самого. И пусть я не никогда не пойму всего этого масштаба, но Сила же действует в таких космических пространствах, связывая Галактику в единый организм? Поэтому я не могу отгородиться от того, что мне не нравится. Забыть о том, что наш сектор – не единственный в Галактике.

– Моя и твоя сфера ответственности – лишь один её сектор: наш сектор, – возразила мастер-джедай Кореллианского ордена. – И даже он столь велик, что работы всегда будет невпроворот. Но одно дело поступиться малым, умерить аппетиты, чтобы получить выгоду, длящуюся в тысячелетия. Но если эту выгоду получит кто-то иной? Пусть их в миллионы раз больше? Поэтому-то люди Индара и понимают, что лично им с того, что восторжествует закон, ничего не будет. Всеобщий баланс – предельный идеализм. Я думаю, со временем ты станешь ближе к реальной жизни и реальным задачам. И лучше меня самой с этим справится само время. Пока ты всё веришь в абстрактный «свет»… Но его нет, и со временем ты сам это поймешь.

– Вряд ли. То, что ты говоришь – истина, но только в том случае, если планировать своё будущее в рамках только своей жизни и в границах только своей родины. Но это неправильно – это удел политиков, а не тех, кто служит Светлой стороне Силы. Всего лишь обычный эгоизм – привычка считать себя лучше всех прочих, – возразил Бранко. – Можно, конечно, сделать вид, что ничего кроме нас не существует и не должно нас интересовать. Закрыть глаза, ослепнуть и оглохнуть… Животные чувства, как и привычка делить всё на своё и чужое, стайный территориальный инстинкт нас обманывают и разрушают баланс. Ты ж сама сказала, что мы джедаи, а не животные, вроде Ситов. И что теперь?

– Это похоже на религию. Твоя вера в Баланс во всём мире, – сказала, не став спорить с падаваном, мастер-джедай, устало прикрыв глаза. – На практике люди и государства руководствуются только своими интересами, не воспринимая себя как часть куда большей экосистемы. И решения приходится принимать, исходя из того, что и прочая, большая кстати, часть игроков не намерена придерживаться оптимальной игровой стратегии, ожидая что им вдруг ответят взаимностью. Никто не ждёт ответной разумности и потому вынужден сам выбирать неоптимальные решения, рассчитывая на самое странное поведение окружающих. Мы здесь это понимаем.

Можно начать с себя, не ожидая взаимности, подав таким образом пример прочим – вести себя согласно нормам экуменестической морали. Но в итоге тебя съедят. В природе есть хищники, и этого в Корусанте многие до конца не осознают. Только потому, что сильнейший из них на их стороне.

– Это похоже на призыв стать эгоистом, выбрать сторону и признать превосходство одних над другими лишь по той одной причине, что так сказали мне те, кому до этого говорили так же. Да, конечно, совершенно случайные люди оказали определяющее влияние на формирование моей личности в соответствии со своими принципами и взглядами, ожидая, что я буду отстаивать этот порядок, считая его единственно верным. Но у меня есть разум, чтобы понимать суть подобного явления.

– Хорошо. Но не выбрав сторону, ты не найдешь поддержки и понимания ни у кого. Твоё желание принести всеобщее благо воспримут как вмешательство в чужие дела. Или же ты не будешь помогать всем в равной мере, и все решат, что это вовсе не помощь, или же в равной мере наплюешь на всех. Как тот же Олег.

– Время покажет, кто из нас прав.

– Возможно. Пусть я и избегаю необоснованных предположений, чтобы не погрязнуть в сомнениях, как это сделал ты. Надеюсь, что ты не утонешь в своих сомнениях. Но ты, во-первых, считаешь, что помощь должна быть всеобщей, когда нет ничего страшного в том, чтобы она была частной. Твое воззрение радикально и возводит желания, пусть и сами по себе неплохие, в абсолют – а это ошибка.

Во-вторых, подумай, зачем тебе всеобщая благодарность, почему ты так за нее цепляешься, что считаешь помощью лишь ту помощь, которая будет для всех.

В-третьих, система стремится к росту энтропии, а не к кристаллизации, как хотелось бы некоторым сумасшедшим из Корусанта. Цивилизация борется с этим, отбрасывая хаос за свои границы. Но эта борьба вечна и опять же, победа в ней как форма абсолюта недостижима – мир находится в промежуточном состоянии между порядком и хаосом. Как это у него обычно и принято – всё в состоянии компромисса. Тебе следует подумать над этим, прежде чем вновь начинать философский спор. Хорошо подумать. Если хочешь стать рыцарем, разумеется.

На пару минут в помещении повисло нечто похожее на тишину. Похожее, поскольку шум от систем охлаждения электроники заглушал и тихое дыхание джедаев, и едва заметные скрип шестеренок в их головах.

– И что тебе еще сказал тот падаван центральных? – вспомнила мастер-джедай.

– Помнишь, я сравнивал тот мир с преступником? Его можно изолировать от общества, но там решили изменить сознание этого «преступника». Провести операцию на «мозге», нейронную корректировку мышления. Послы и посредники из Корускантского храма в действительности почти решили всё миром, вернув потерянные политические очки Сенату, как тут, откуда ни возьмись, появляются эти контрабандисты. Прямо в стратосфере. Эй, у вас проблемы с запуском пищевых конверторов? – Мы спешим вам на помощь. Я даже не стану предполагать, сколько им за это заплатили. Или чем, поскольку Индар отключили от банковской системы.

– Причём ушли они тоже из неё, – заметила джедайка. – Такой талантливый штурман возит контрабанду, вместо того, чтобы заняться делом, полезным для общества. И самое главное, что юридически они чисты.

– Звучит так, будто бы Вы завидуете той насыщенной жизни, которую ведет Олег.

– Нисколько. Но как кореллианка я не могу не восхищаться тем, как именно они это проделали.

– Честно говоря, и у меня это вызывает похожие чувства.

– Собираешься податься в свободное странствие? – спросила падавана Тари.

– Нет, меня также не привлекает такая жизнь. Я джедай, а не авантюрист. Серьезно.

– Я рада это слышать. Речь не мальчика, но мужа. А теперь скажи еще раз, почему мы, джедаи Кореллии должны в это вмешиваться?

– Олег похож на ядерную бомбу, из который выпал предохранитель, – сказал упрямый падаван.

– Дело в том, Бранко, что его запретил трогать лично Великий магистр.

– Это, конечно, веский аргумент.

– Что я слышу? Ты в чём-то согласился со мной?

– Я согласен куда с большим, чем Вам кажется. И если у вас возникло впечатление, будто бы я во всём восхищаюсь центральными – то это вовсе не так. Пусть это слегка мне и не нравится, но, встав на одну сторону, мы защищаем Кореллию, а не нечто абстрактное. Поскольку Кореллия нас вырастила и кормит. Не идеал и не абсолют… но занятие достойное. Но когда тебя кормит целая Республика, можно делать вид что ты трудишься на благо всей Галактики.

– Но это, разумеется, самообман. Иначе бы Совет центральных не имел бы таких хороших взаимоотношений с Сенатом Республики, – завершила за него Тари.

– Это очевидно. Я уважаю наши идеалы, но не могу не подвергать их сомнению. Иначе это само будет неуважением к ним.

– Поскольку ты не только джедай, но и кореллианец, – произнесла Тари. – Ты стал на шаг ближе к тому, чтобы стать рыцарем. Но очень короткий шаг, ведь тебе есть, над чем подумать.

– Хотя я всё еще не возьму в толк, почему такой человек, как Олег не должен быть наказан, – пробормотал Бранко.

Вдруг джедаи – и падаван, и мастер подобрались, словно бы прислушавшись к чему-то.

– Что-то странное, – пробормотал падаван. – Нечто переменчивое… пульсирующее. Нестойкое.

– Знакомое ощущение, – кивнула, сомкнув веки, Тари – Нечто чудное, попахивающее безумием, и сейчас оно ярко сверкает. Очень странно это ощущается, согласна. Но это возмущение в Силе не нечто новое, хотя и необычным образом изменившееся. Мы уже ощущали его ранее, и потому ты обязан был бы его узнать.

– Вам отлично известно, что я не мастер в выслеживании других чувствительных к Силе. Иначе бы не обосновался здесь, – он обвел рукой офис.

– Это Олег, – прояснила туман Тари Онори. – И он здесь – в Кореллии. В Коронете даже.

– Но если мы ощутили его здесь. В офисе, где полно других джедаев, какой же силы это возмущение?

– Огромной. Надо поспешить туда, где это происходит. Пошли, надо взять спидер.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1]Корпус безопасности.

[2]Включая алкоголь и прочие, таковыми по российскому законодательству не являющиеся. Но суть от того не меняется. Лицензированные или нелицензионные наркотики? Да какая разница!

[3]Организованная преступная группировка.