Принцип неопределенности

ИНТЕРМЕДИЯ II

Мелочь, конечно, но бывало, что из-за мелочей начинались большие войны.

Дети Дюны. Фрэнк Герберт.

Немного музыки:

Автор Застенчив — Нора

В морозном небе Индара-3 падал объятый пламенем ангел. Был ли он небрежно сброшен с вершин разгневанным божеством, или, украв у него огонь, спешил поделиться им с жителями тверди, было еще неизвестно. Огненный след отвесной чертой пронизал толщу атмосферы, казалось, он должен был неотвратимо разбиться, но на высоте в несколько километров завис раскаленной точкой и медленно поплыл в воздухе, как огромная рыбина, приближаясь ко дну воздушного океана.

Без малого с пяти сотен вооруженных кораблей Республики на низких и высоких орбитах взирали на происходящее с огромным удивлением, поражаясь, что столь опасная затея не закончилась гибелью корабля контрабандистов. Он не только не должен был достичь земли, он и выйти в нормальное пространство столь низко и в такой плотной среде не мог. Хотя физик вас одернет, конечно мог… но шанс сделать это был ускользающе мал. Корабль, как это ни странно, не нарушал при этом законов Республики, поскольку не преодолевал установленной блокады или карантина. А объявить все складки гиперпространства своими даже Галактической республике, обладающей зашкаливающим чувством собственного величия и по недоступным многим причинам возомнившей себя важной частью вселенной, не хватило наглости. Она понимала, какое место занимает в картине мироздания, хотя и надменно разграничила бескрайние области пустоты идеально ровными границами. Не стоит даже и говорить, что на эти границы большинство путешественников обращало внимание не чаще, чем пастухи коров черного континента некой Терры на границы, которые провело там ООН. Причем границы космические были ещё более виртуальными.

Судно медленно в сопровождении четырех атмосферных истребителей, принадлежавших властям Индара-3, отконвоировали в сторону столичного космопорта. Планета находилась на положении осажденной крепости. Выполнение новых законов, принятых новым, революционным правительством, входило в противоречие с законами Республики. Те, кто их исполнял, становились преступниками в глазах Республики. Но никто не спешил выдать этих правонарушителей, поскольку большинство из них заседали непосредственно в местном правительстве. Попытка их «ареста» вылилась бы в полномасштабную войну. Такой скандал был никому не нужен. Поэтому планета просто исчезла из информационного поля так, словно бы её никогда и не было, а её саму окружил третий ударный космофлот Республики. Слово «ударный» СМИ, как правило, стыдливо замалчивали, но своё назначение он из-за этого не менял.

Системы связи были заглушены, планете заткнули рот кляпом и почти связали руки, но затолкать в угловатый автомобиль с зарешеченными стеклами пока не успели.

Вопрос могла разрешить простейшая полицейская операция, но сорок миллиардов населения просто так с игровой доски не смахнешь. Пусть только часть из них поддерживает революционное правительство, но они делают это с достаточным пылом. И что немаловажно – они достаточно хорошо вооружены. Поэтому агрессивное лоббирование интересов корпораций с привлечением вооруженных сил Республики пока не выходило.

Заводы стояли, некому и некуда было отгружать продукцию, те корабли, что не покинули, когда ещё была возможность, космопорты планеты и блокированные космические станции, были прикованы к дюракриту и стыковочным шлюзам. Технически никто не мог запретить гражданам Республики (а государственный переворот не лишал их гражданства в глазах Республики) покинуть Индар, или вести торговлю. Но для этого нужно было признать себя гражданами Республики. И признать товар, произведенный на национализированном оборудовании, краденым. Со всеми вытекающими.

Войска, содействующие полицейской операции, тревожно ожидали сигнала к действию. Десантная операция была единственным способом произвести «арест». Но прокуроры и Сенат не спешили давать отмашку на кровопролитный штурм. В правительственных зданиях шли круглосуточные переговоры и консультации. В это время продовольствие выдавалось на руки ограниченно, и с каждым месяцем норма пайка уменьшалась, а недовольство росло. Республика, верно, ждала голодного бунта, чтобы вернуться наконец на Индар. Проявляя поразительное бессердечие, но крайнюю ясность мысли, она не шла на поводу у революционеров.

Тот корабль звался «Счастливая шлюха», а трюмы его были доверху набиты сверхтехнологичным оборудованием, готовым спасти планету. Хотя, причина блокады была законна, а вся проблема происходила из нежелания местного правительства идти на уступки. В конечном итоге мы спасали именно упрямых правителей, готовых уморить своих граждан голодом, но не сдаться Республике. Хотя и выглядело это благородно.

Планета голодала – но развернуть производство пищи в необходимых количествах из доступной органики самостоятельно не могла. На борту же корабля находились матрицы, уникальная промышленная оснастка для производства таких пищевых конвертеров. Весь груз стоил порядка сотни миллионов кредитов. Намного дороже самого корабля… Хотя и был краденым.

Но как такое могло случиться? Что привело к этому знаменательному событию?

Что же… История до того шла своей чередой. День сменял день, месяц – месяц. Круг замкнулся – год прошел. Над будущим уже собирались первые тёмные тучи, приближалась гроза, но никто этого еще не замечал – солнце ещё не заволокло серой пеленой. И в этом наэлектризованном воздухе сновали проходимцы, не замечая надвигающихся перемен. Но до них, по счастью, ещё было далеко.

Чрезмерно вооружённое судно с неприличным названием непрерывно и на первый взгляд хаотично перемещалось по всей Галактике. В действительности оно следовало вдоль значительных денежных градиентов – перевозя вещи оттуда, где они были дешевы, туда, где их ценность взлетала до небес.

После того, как недоразумения с неким крупным функционером горнодобывающей корпорации были устранены, а от всех свидетельств избавились, сбросив их в атмосферу газового гиганта, жизнь наладилась. Больше мы об этом не вспоминали.

Команда Счастливой шлюхи не ввязывалась в сомнительные и противозаконные с точки зрения Республики дела. Или ввязывалась исходя из того, чтобы нас нельзя было на этом поймать. Теперь, имея начальный капитал на каждое новое дело, к нему подходили со всем тщанием. Нанимали адвоката, покупали информацию, перевозя действительно имеющие высокую ценность грузы. Травер сделал себе имя – теперь как его настоящее имя, так и строчка анонимных цифр весили много, и нас нанимали солидные клиенты. Пусть и через посредников, с соблюдением всех предосторожностей, но где-то неизбежно записали и моё имя. Ведь нельзя совершать нечто невероятное и думать, что тебя никто не возьмет на карандаш. Впрочем, альтернатива была простой – не иметь никаких достижений или иметь прикрытие.

Всё это было бы проблематично проворачивать без талантливого пилота, избегающего любого пересечения с представителями власти и выжимающего всё из и без того резвого корабля. Но одних талантов Ивендо было недостаточно – самую важную часть работы всегда выполнял навигатор.

Я водил корабль капитана Травера Последнего через зыбкое и таинственное для меня место – гиперпространство, стараясь также следить за тем, чтобы наши дела не привели к чему-либо вроде небольшой войны. Разумеется, только, если в ней пришлось бы участвовать нам самим, чужие же конфликты самых различных размеров вольно и невольно мы разжигали неоднократно.

Команда, более не подвергая мои таланты сомнению, хотела было вновь заработать на зеркальном отражении, но такие товары, как оказалось, уже потеряли уникальность. Но Травер, например, нисколько не расстроился – в конце концов, мы провернули такое необычное дельце в Галактике самыми первыми. И пусть не в школьный учебник истории, но в анналы первопроходцев космоса капитан попал. Меня там, по счастью, не оказалось, я старался без лишней надобности с борта корабля не выходить, оставаясь в тени капитана. Но моё на то желание не всегда совпадало с возможностями.

Наивные контрабандисты и просто рисковые люди всё-таки украли мой маршрут, позволявший шагать в зазеркалье и, не смотря на сопровождавший такие переходы смертельный риск, товары с левозаходной резьбой наводнили рынки коллекционеров. А также успешно решили некоторые извечные проблемы химиков и фармацевтов. Сотни кораблей в день отправлялись пытать счастье в своё собственное отражение, но не все возвращались обратно. Крупные же грузовые корабли были слишком велики, чтобы проходить такую метаморфозу без последствий, поэтому на такой риск шли владельцы средних и малых фрахтовиков.

Хотя я и работал штурманом, больше всего меня интересовали вопросы, почти не связанные с контрабандой и навигацией напрямую. Вроде происхождения гиперпространства как такового. После того как я понял, что природа реальности в действительности более субъективна и податлива, чем это мне казалось раньше, я обратил внимание и на другие окружающие меня вещи и предметы. Выглядевшие до того естественными, но с тех пор ставшие вызывать у меня подозрения в их лживой, ложной сути.

Например, я, наконец, изучил физические основы работы гиперпривода. Он, как я и предполагал, действительно обманывал закон сохранения – для совершения путешествия в гиперпространстве должна была быть затрачена такая же энергия, как если бы весь полет совершался в обычном пространстве*, но очевидно, что никакой источник энергии, доступный для размещения на корабле, не может дать столько энергии. Бралась же она прямо из гиперпространства, как кролик – из шляпы фокусника. По тому же принципу работал и реактор на гиперчастицах – он действительно был на порядки сложнее даже самого совершенного земного термоядерного реактора.

Физических теорий хватало, но ни одна из них не была лишена изъянов. Единой теории не было.

Материалы, необходимые для создания всех агрегатов, где такие технологии встречались, находились или производились с помощью самих гиперэффектов, которые создавались с помощью таких же материалов. Понятна была аналогия с электромагнитной индукцией и электрическим током, но эти явления проявляются все же более широко. Гипертехнологии же напоминали некое мошенничество и, что куда более неприятно - рекурсию. Гипертехнологии порождали гипертехнологии. Тавтология таилась в самом мире. Если изъять все гипердвигатели и имеющиеся материалы с особыми свойствами из рук разумных, то путешествия меж звезд прервутся навсегда. Больше им будет взяться неоткуда.

Пусть, хотя и предположительно, весь ощущаемый мир – постоянная красочно оформленная рекурсия, но этот факт поразил меня до глубины души. И я стал искать, откуда вообще всё началось, где корень, место основания этой технологии. Но научная литература должной давности оказалась для меня не доступной. Но это пока, только до поры до времени. Я поставил себе целью найти первоисточник этого явления для того, чтобы понять его суть.

Этот год прошёл не без пользы, я отточил до бритвенной остроты все те навыки Силы, которыми обладал, хотя так и не приобрёл новых. Отчасти потому, что всё моё время отнимали вопросы гиперпространственной навигации, физических и инженерных вопросов. Хотелось узнать всё и сразу, что, разумеется, было невозможно. Уходило немало времени и на планирование операций по контрабанде – я обращался к Силе за вероятностным анализом, не желая попасть в лапы юстициарам. Хотя на свой собственный космический корабль я уже накопил, но мне нужно было больше. К тому же Травер уже начал задумываться о том, чтобы, наконец, использовать накопленные средства для своей, тщательно скрываемой им цели. И сменил характер деятельности – капитан начал изображать из себя благородного контрабандиста, спасающего несчастных жителей от произвола властей, выискивая, где можно поживиться и не только не испортить при этом репутацию, но создать образ благородного твилека. Творить добрые дела оказалось ещё сложнее, чем возить спайс мимо корусанской таможни.

Но я справлялся – вот недавно мы вспомнили об одной планете, подвергнутой блокаде. Прорыв всяческих блокад – давняя традиция контрабандистов, имеющих хорошо оснащенные и скоростные посудины. Но тут ловчая сеть из кораблей, ограничивающих подходы к поверхности, раскинувшаяся на орбите, была столь плотной, что никто другой кроме нас не рискнул прорываться. Шутка ли – целый флот Республики!

В это дело мы вложили почти все деньги, какие у нас были – купили анонимно, как это принято , груз с промышленным товаром, сменили двигатели, чтобы по характеру их работы не было возможности отследить, что из десятков тысяч кораблей данной модели этот корабль именно наш.

Кстати, это одна из причин горячей любви контрабандистов к кореллианским кораблям, ведь число выпущенных машин, принадлежащих к практически любой модели, даже не самой популярной, давно перешагнуло за миллионную отметку. Разумеется, только этим преимущества кореллианских фрахтовиков не ограничивались, но, как известно, ничего примечательного в базовой комплектации они собой не представляли.

В этом плане модель корабля Травера, в отличие от его начинки, не была чем-то уникальной, но и не была как нам бы того хотелось серой, ничем не примечательной «легковушкой». Ведь преступления на нестандартном транспорте совершают только те, кто искренне мечтают оказаться на нарах. Поэтому нам пришлось здорово скинуться на маскировку, модернизацию систем РЭБ и банальную перекраску. Теперь корабль выглядел так, как и сотни тысяч его немодифицированных собратьев по серии.

Я также не стремился с головой нырнуть в омут Силы, боясь из него никогда не выплыть. Большую часть времени я тратил на усмирение как самой Силы, так и своих расшатываемых Ей устремлений. Реван привычным для него, живым и богатым языком милицейского протокола объяснил мне суть такого явления как тёмная сторона Силы. Как и почему самый могущественный инструмент в галактике разрушает тех, кто его использует. Хотя и удивив меня подобным определением, Реван подробно разъяснил механизм такого процесса.

Как я выяснил и сам опытным путём, Сила – не самый удобный и послушный инструмент, особенно когда примешиваются эмоции. Использовать же Силу безэмоционально я не мог – та страсть, с которой взывал к Силе, тут же увлекала меня за собой, подхватывала словно волна, отключая рассудок. Использовать то, что я плохо контролирую, мне было не только неприятно – это было опасно, потому я не так часто использовал Силу, как хотел бы.

Хотя, строго говоря, я использовал её постоянно, но ограничивался Ощущением, а не Контролем и Изменением.

Скрещивал в свободное время то и дело меч с Нейлой и Кейном. Взял и несколько частных платных уроков у известных мастеров фехтования, когда на то возникла возможность.

Занимался я «фехтованием» и с Реваном. Вернее тем, что он так странным образом называл – в действительности мы по сети играли в самые разнообразные игры, азартные и нет. Но, как правило, сочетавшие выбор игрока и обязательный элемент случайности. Особенно интересен был здешний аналог шахмат, где вдобавок возможности каждого хода определялись броском костей.

Делали мы это не для развлечения. Суть всех этих занятий была сугубо утилитарна – Ревану был нужен партнер для спарринга и в том я ему не отказывал. Ведь каждый ход мы делали, погрузившись в Силу – пытаясь рассмотреть незавершенное полотно будущего, включающее и возможные ходы противника с учетом элемента случайности. Реван учился управлять случаем – я тоже. Триптих реальности ждал, когда на правую его створку нанесут новые мазки. Кроме того сталкивающиеся интересы творили наше совместное будущее, и Реван внимательно изучал саму эту борьбу. Делал какие-то записи, результатами которых делиться не спешил. Но с другой стороны он был готов ответить на множество моих вопросов куда более простого характера.

Как утверждал Реван – суть того, чем мы занимались, мало отличалась от боя на световых мечах. Поэтому он и называл это «фехтованием». Только выбор доступных ходов для фигур известен нам обоим в одинаково полной мере, что ставит нас в относительно равное положение. В отличие от того же фехтования световыми мечами.

Когда я спрашивал его, почему он якшается с таким, как я, он отвечал, что есть множество вопросов, на которые я сам не захочу ему отвечать. Подобное взаимодействие нас устраивало.

Эта тренировка уже принесла мне практическую пользу – однажды я отверг показавшийся мне подозрительным контракт. Как позже выяснилось, он был как-то связан с неким Люсьенон Дреем. Мастером-джедаем. Нет, от намерений нанимателей не веяло ни холодом, ни угрозой – от них вообще ни ничем не веяло. И это напугало меня сильнее всего – абсолютная непредсказуемость, словно чьи-то намерения изъяли из Силы. Или кто-то их скрыл. Моё «фехтование» с Реваном говорило именно об этом.

Поэтому я убедил Травера не брать тот заказ. Думаю, не зря. Я предполагал в непросматриваемом грядущем расставленную ловушку.

Вместо этого мы повезли на голодающую планету «питание». Чудовищно дорогой груз, за который на месте могли отдать еще большую сумму. Или открутить нам головы, но Травер знал как вести дела.

Дела решили, не выходя с борта – переговорщика пригласили на корабль. После чего Травер по правительственной связи почти час торговался непосредственно с правителем Индара, договорившись вывезти и послание для международной общественности. За дополнительную сумму.

После чего столь важное для Индара-3 оборудование выгрузили, а «Счастливую шлюху» поместили в крупный грузовик, так чтобы спутать карты маячившим сверху над головой кораблям республиканского флота. Когда нас вдоволь повозили внутри грузовика, одного из множества ему подобных, фрахтовик выскользнул из чрева атмосферного транспорта и устремился отвесно вверх, как можно дальше от гравитационной тени планеты. Я уселся за свой пульт навигатора, воспринимая цифры и величины контекстно – через Силу. У меня был целый год, чтобы отточить это искусство.

По нам не стреляли – было либо слишком далеко, либо под таким углом турболазерные выстрелы, пусть и существенно ослабев, донеслись бы до поверхности, почти целиком покрытой поселениями. Да и воздушного пространства Индара мы еще не покинули.

После того, как мы поднялись в стратосферу, я ощутил, как в нас целятся с нескольких кораблей. Несмотря на мощный щит, у нас не было ни единого шанса прорваться сквозь строй военных кораблей, пусть и в основном небольших фрегатов и сторожевиков, поддерживающих блокаду.

«Счастливая шлюха» свечой взмыла уже далеко за пределы стратосферы, ещё секунда и она войдет в бесполётную зону. Вот он миг до того, как войти в запретное пространство, первый поток частиц, предусмотрительно выплюнутый турболазером по курсу, уже несется навстречу – но корабль не пересекает виртуальную черту! Выстрел не отражается щитом корабля, он бесполезно рассеивается в своём долгом и бессмысленном пути через верхние слои атмосферы. За несколько миллисекунд до фатального попадания корабль исчезает в спасительном гиперпространстве.

Канониры, должно быть, удивленно взирают на пропавшую цель, навигаторы обсуждают шансы контрабандиста никогда не выйти из гиперпространства, командование решает, что гибель смельчаков неминуема. Я бы и сам так решил на их месте.

Я же в этот напряженный отрезок времени веду корабль вслепую – не получая показаний с приборов, самостоятельно ощущая все нужные величины. Первые минуты самые сложные – любая ошибка станет смертельной. Корабль обладает чудовищной инерцией, и даже развернув в голове запутанные сплетения гиперпутей, я не всегда волен направить по ним корабль. Не хватает или времени, или возможностей гиперпривода.

Корабль опасно скользил по самым краям вогнутых чаш искривлённого пространства, какими выглядят срезы многомерной картины. Такими они предстают в образах двумерной измятой ткани, в действительности же ямы эти были многомерными с многочисленными внутренними кавернами и ловушками.

Но, направляемый моей рукой, корабль вырывается из создаваемой планетой ловушки и отправляется от неё как можно дальше. Стоило только перескочить барьер этих пространственных ям, и я бы попал в западню, падение в которую стало бы бесконечным или, что нисколько не лучше, кораблю было бы суждено отправиться в непредсказуемом направлении. Мощь гиперпривода не смогла бы вытащить корабль из бездны, таящейся в ужасно скомканном, до безумия искривлённом пространстве.

Разумеется, это шестимерное пространство вблизи от планеты не было промерено как по соображениям безопасности, так и по той причине, что это бурлящее море беспрестанно меняло очертания своих «берегов». Но теперь эти извращенные изгибы странным образом перестали пугать меня – мой разум теперь находил эти искажения понятными. И я без боязни вёл корабль навстречу моему будущему.

Закончив самый тяжелый этап, я отправил «Шлюху» в свободный полет, куда подальше от Индара. Навстречу новым приключениям.

Техническое пояснение (в связи с указаниями AleDerXan о гравитационных потенциалах и энергии, необходимой для таких путешествий)

*Если отбросить время полета, возможное трение и изменение скорости, то на полет между любыми точками А и Б будет "стоить" лишь столько, сколько "стоит" разность гравитационных потенциалов в этих двух точках. При этом, если он в "пользу корабля", то можно даже выйти в плюс - иначе говоря производить энергию, а не потреблять. Но порядки значений энергии, необходимой для подъема даже на малых гравитационные "горы и холмики" всё равно остаются крайне велики. Поскольку путешествуют не между "гравитационными ямками" планет, а между гравитационными "ямами" звёзд, подчас имеющих сильно различную массу. Коме того все эти неровности пространства-времени лежат сложным "рельефом" на большой такой вогнутости от чёрной дыры в центре спиральной галактики.