Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 7

— Ну вот и все, — я потряс файлом с несколькими бумажками внутри — хардкопи направления на практику, со всеми печатями и подписями. Это было пустой формальностью, все равно тот же вариант был послан деканатом через «Росуслуги» в концерн Воронцовых, где специально подобранный в отделе кадров человек переправит его сразу главе концерна, княгине Вере Александровне Драбицыной-Воронцовой, нашей маме. — Воронцовы проходят практику у Воронцовых.

— Что вполне логично, — Анька открыла дверь своей маленькой «Катрины», которую она называла «Катенькой» — ну вот откуда у теток причуда называть свои машины уменьшительно-ласкательно и очеловечивать их? — Да и почти все, у кого есть свои фирмы, так делают. Вон и Голицыны, и Румянцевы, и Строгановы…

— И Радзиловские…

— Ну эти «купи-продай», перекупы и спекулянты только своих берут, — сморщила нос Анька. — Да и что там у них по информационному профилю? Подсчет тряпок в ломбардах, да бутылок в алкомаркетах, вся арифметика. Молодой туда своих шакалят засунет. А вот твоя опрометчивая просьба грозит нам серьезными последствиями.

— Это какими же? — удивился я.

— Твой друган Витек тоже проходит у нас практику, и по идее мы должны пересекаться постоянно.

— Ну извини, это по просьбе деда, да и мама согласилась. Чтобы был пока под присмотром, да и вообще заначка на будущее. Такими кадрами не разбрасываются. А ну как «Струг» его бы пригреб или кто-нибудь из оборонных КБ? Там бы он и застрял.

Анька нажала кнопку автопаркинга, и машина сама стала выбираться с парковки.

— А до того, чтобы видеться — он сейчас будет в «Воронцов лаб», а мы в «Воронцов арми». Оба режимных подразделения, в разных концах города, а ребята из «арми» вообще всегда на выезде. Так что встречаться будем только вне конторы и в нерабочее время, ну а там уже подписка о неразглашении, у него «ДСП», у нас «Секретно».

— Машка его раскрутит.

— Машка? Да ее забрали на практику к бабке, Рысь готовит себе преемницу, — хохотнул я. — Если что-то не так, шаг вправо — шаг влево и робкая попытка хрюкнуть — клыки Микрорыси сомкнутся на его горле, он просто не въехал, с кем связался.

— Ну вот пускай Машка и забирает его под каблук, — Анька взялась за руль, выехав со стоянки.

— Это что за феминистические штучки? — возмущенно воскликнул я.

— Ага, — безмятежно-довольно угукнула она, крутя баранку и выбираясь на полосу движения для робокаров. — Мы умнее и прагматичнее, у нас голова одна и думаем мы только ей, не отвлекаясь на вторую.

— Ну-ну, — осклабился я, в голове сразу завертелась пошлая шутка, продолжение первой. Да ну ее, еще обидется. — Рули давай.

— А все, — она нажала кнопку автопилота. — Ну что, домой?

— Домой. Подкрепимся, отдохнем от окончания сессии, а завтра и на практику, — я кинул бесполезную мультифору на заднее сиденье.

Я прикрыл глаза, пытаясь устроиться на неудобном маленьком сиденье. Вот за что я не люблю маленькие машины — при моем достаточно высоком росте уши между коленей оказываются, ноги вытянуть невозможно. И вылезаешь из такой машины в позе больного кузнечика.

Внезапно Анька ударила по тормозам — хоть машина и на автопилоте, но расслабляться нельзя, иногда нужно и вмешательство водителя.

— Что он творит??? — возмущенно сказала она.

Впереди, перестраиваясь с полосы на полосу маячила задница спортивного «Лебедефф» последней модели. На такой машине играть в пятнашки — идиотизм, тем более как и ездить на ней в городе. Понты дороже денег — такая тачка стоила примерно как лимузин «Руссо-Балт», и брали в основном ее мажоры из нуворишей.

— Ну это уже ни в какие рамки не лезет! — она сердито нажала на педаль тормоза.

«Лебедефф» влетел прямо перед нами, в зону безопасности для робокаров — десять метров дистанции для безопасного вождения. У лихачей считалось высшим шиком вот так подрезать и влететь между машинами на ручном управлении. Анькина «Катрина» затормозила, чтобы избежать столкновения, и медленно ползущий поток сзади возмущенно загудел. Анька в бешенстве замолотила кулачком по клаксону — ну это было понятно, чуть было не въехали ему в задницу.

«Лебедефф» остановился, начала открываться водительская дверца…

— Work! — вскрикнула Анька, и я на автомате перешел в режим ускорения. Почему «work»? Да и так ясно, в нем один слог, а вот в слове «работаем» их четыре, в бою такое смерти подобно — пока выговоришь, получишь острое отравление свинцом, грамм так девяносто зараз.

Аккуратно отвалив дверь Анькиной «капсулы смерти», как я ее называл, я выскочил на асфальт, и сделал сальто через крышу, аккурат за Анькой. Вот черт! Действительно придется работать. Из «Лебедеффа» вылезал полуголый зататуированный до бровей детина, а в правой руке у него был… Нет, не пистолет какой-нибудь, и не травмат, даже не гаечный ключ, а вполне себе аутентичный АТ. Законы Российской Империи позволяли иметь дома хоть какое оружие, только разрешение на него надо было оформлять, но вот полностью автоматическая штурмовая винтовка или автомат, да еще армейского образца… Чтобы получить такое в пользование, нужно пройти не одну инстанцию и быть кристально чистым и подготовленным в глазах чиновников от МВД. Судя по тому, кто вылез из тачки, ему и хрен в руках держать нельзя.

Ну да, я узнал это недоразумение, хотя и видел его мельком по зомбоящику. Трупеншлюхен, упоротый панк и кумир неполовозрелых, на которого точили зубы все, начиная от Синода и кончая полицейскими. Наркоман, сатанист и просто засранец. Одним словом — скандал на ножках.

До нашего перехода чучело успело вылезти из машины и он с автоматом наперевес, направив его на лобовое стекло замер в фазе движения пластмассового солдатика, бегущего в атаку. При этом уже его правая рука начала отводить рукоятку затвора. Что, серьезно? Пострелять надумал? Ну, наверное, упоролся метом или еще какой-нибудь дрянью, пускай господа полицейские разбираются. Это не наша работа. А вот наша…

Зашаг вперед за ствол, теперь быстро поворачиваем АТ, ломая пальцы на такой скорости, а затем подсечка под колено сзади, даже без провода стопы по голени и удара пяткой в его стопу, а то без ноги останется. Я вообще добрый, хотел сначала прикладом трофейного автомата в лобешник зарядить, но потом передумал — толку от тяжелой открытой ЧМТ никакого, сотрясать все равно нечего в силу отсутствия головного мозга как такового. А поскольку смертельной угрозы нет, валить его на глушняк — лишние проблемы, с таким говном они и так будут. Я вышел из ускорения.

Эх, хорошо пошло! Чучело с воем и ревом упало на спину, хорошо приложившись затылком о качественный асфальт, судя по стуку черепа насчет отсутствия мозгов я оказался прав — получился такой классный спецэффект.

— Может, объяснить ему, для чего баклану вроде него советуют мушку спилить? — я повертел в руках АТ.

— Люди смотрят. И снимают, — сказала Анька, доставая из кармана джинсов смарт.

— Вот черт! — а ведь точно, именно так! Чувствую, на неделю ролик «Как княжичи Воронцовы кумира отмудохали» соберет под миллион просмотров.

Я отомкнул магазин. А ведь точно, баран совсем наглость потерял — магазин заправлен охотничьими полуоболочечными. Да и автомат не автомат, охотничий карабин, вот только переделанный на автоматику. В оружейных магазинах такого не купишь. Ну это пусть полиция разбирается.

— Положи автомат, — посоветовала Анька. — Я вызываю наших.

— Сам знаю, — я положил АТ и носком ноги отправил под нашу машину, полиция стреляет без предупреждения при виде человека с автоматом. — «Лавину» случайно не объяви.

— Пусть сами разбираются, — ответила Анька и отвернулась к машине.

А я пинком перевернул воющую звезду на живот и упаковал его же брючным ремнем. Пусть полежит и подумает о смысле жизни, молясь о том, чтобы полицейские быстрее приехали. А то еще наступит порыв раскаяния, и он начнет биться головой о бампер, об асфальт или мои ботинки, причем с большой силой — у меня аж большие пальцы ног зачесались. Но на камерах смартов и визоров, направленных на нас, это будет смотреться довольно спорно.

Дорожные полицейские примчались на удивление быстро, и, не разобравшись, положили нас мордой на капот. А вот потом пошла чумовая веселуха — прибывшие сотрудники оперативной группы СБ положили мордой на капот уже полицаев, а потом примчалась служба безопасности клана Воронцовых — наша силовая поддержка — и лишь тогда я расслабился. Замаячившие на горизонте татуированные гопари в спорткаре, подъехавшие уже после СБ, как-то лихо испарились без следа — начальника группы силовой поддержки службы безопасности Воронцовых, бывшего командира столичного «Перуна» в лицо знали и довольно хорошо — и нас наконец-то посадили в черный бронированный джип и со спецсигналами эвакуировали с места разборки.

Я машинально полез в задний карман джинсов, проверить ключи.

— Что, попка бо-бо? — ядовито ухмыльнулась сестрица. — Подожди, домой доедем — заболит по-настоящему.

— Надеюсь, скипидар для клизмы будет очищенный. И вазелин.

— Вазелин еще надо заслужить, — осклабилась зловреда.

— Да ну тебя, — сплюнул я.

Вазелин не понадобился — дед на удивление спокойно отнесся к произошедшему.

— Туда ему и дорога, уроду. Да, и кстати, давайте видео с регистратора — в качестве контрпропаганды. А как дальше быть — подумаем.

Шум, как я и предполагал, встал до небес. И в основном вонял весь пул любителей Трупеншлюхена — стадо озверелых альтернативно одаренных хомяков. Да так, что нам срочно пришлось поменять все номера и адреса — писк с помойки доносился по всем каналам, хорошо хоть демонстрации перед домом не устраивали, потому что вид охраны, держащей оружие в боевой готовности и табличка на заборе «Частная собственность. Охрана стреляет без предупреждения!» недвусмысленно намекал, что так оно и будет. В прошлом году троица вооруженных безбашенных грабителей попыталась влезть через охраняемый периметр, перелезть через забор. Но с нашей стороны забора на землю упали уже трупы — попытка вооруженного нападения на частную, особенно принадлежавшую охраняемым и высокопоставленным лицам, каралась только одним. Если грабители читать не умеют — это их проблемы, у нас всеобщее среднее образование.

Впрочем, это нам тоже припомнили. Даже желтые газетенки начали вонять на тему, что дворяне и богатеи совсем озверели, зверски изувечили талантливого представителя творческой элиты и кумира молодежи! Как так можно, им все позволено? Ну тут уже разобрало деда. Пока не дошло до лозунга «долой самодержавие», пара особо рьяных редакторов получили маски-шоу в виде спецназа МВД в редакциях, а особо упорствующий — «русский коктейль», здесь так называли «коктейль Молотова», в окно. Поняв, что народ не шутит, редакторы засунули языки в причинное место, и, потирая совершенно случайно отбитые жопы и спины, переключились на более безопасные и менее вредные для здоровья темы.

Так же угомонились и юристы противоборствующей стороны — они работали не за лайки, а за нехилые бабки продюсера, раскрутившего это чучело, и которому теперь самому требовалась помощь адвокатов. Не говоря уже о говнопанке, которого поймали упоротым наркотой в жопотень при попытке вооруженного нападения на мирных граждан, с незарегистрированным и переделанным огнестрельным оружием. Не исключено, что будь на нашем месте простые обыватели, иск бы замяли, запуганные или подкупленные терпилы утерлись бы, а кумир вышел на свободу и продолжил бакланить. Но вот на свою беду, он нарвался не на простых, а перешел дорогу личным друзьям Императора и высокопоставленным лицам в РИ. Теперь будет молиться, чтобы отделаться сроком, а не попасть по Уложению о наказаниях на каторгу.

А на нас с Анькой был наложен домашний арест. До особого распоряжения деда.

— Так вы говорите, была зафиксирована попытка перехода, дядя Саша? — Стругов-младший, глава концерна «Струг» и клана Струговых, ослабил узел галстука.

Драбицына он именовал так, поскольку помнил об его отношениях с отцом. Струговы и Драбицыны-Воронцовы дружили семьями еще с тех пор, как его и на свете-то не было. Так что обстановка в кабинете была далека от строгой деловой.

— Да, — поморщился Драбицын, и передал младшему карту памяти.

— Сейчас посмотрим, — тот вставил карту памяти в ноут. — Сейчас…

Поколдовав пару минут и просмотрев данные, он оторвался от экрана.

— Да, точно. Была. Но я так понимаю, ваши глушилки сработали?

— Сработали. Но, к сожалению, они работают только против техномагических устройств, против сильных Скользящих они бесполезны, выдаю страшную тайну своей службы.

— Понятно, — спрятал улыбку Стругов. «Страшную тайну», которой поделился Драбицын, он знал и так, не зря кое-какое оборудование «Струга», несмотря на монополию Воронцовых, стояло в Серой Верви. По части НИОКР если его фирма и уступала Воронцовым, то ненамного, а зачастую и превосходила их. — Могу сказать одно — это точно не мы.

— Верю, — честно сказал Драбицын.

— Знаю, — сказал Стругов. — Но тут и не вопрос веры. Вот, посмотрите, Ваше Сиятельство.

Стругов повернул к князю экран, густо испещренный какими-то графиками.

— Здесь несколько характерных паразитных гармоник, от которых мы долго избавлялись. Наша аппаратура таких выбросов не дает.

— Ну честно говоря, об этом надо с нашими научниками сове… Постой! Вы делали эту аппаратуру, несмотря на запрет?

— Только НИОКР, дядя Саша, только НИОКР, — запротестовал Стругов-младший. — Никаких полевых испытаний, тем более по мирам. Сделали только опытный образец и понемногу доводили его до ума — вдруг кому-то еще вздумается этим заняться, а мы с голым афедроном. А тут в случае необходимости начнем их собирать, все отлажено и работает.

— Ох, с огнем играешь, Николай! Ладно, будем считать, что я этого не слышал. А установку доводи до ума, может понадобиться запустить ее в серию.

— Ну, судя по тому, что вы принесли — да, — кивнул Стругов на экран. — Может и так.

— Кто еще может сделать такое?

— Кроме вас и нас? Только одна фирма. Воротнев.

— Точно?

— А больше некому, — усмехнулся Николай. — Хотя больше никто этим и не занимался в силу незнания о существовании других миров. Но в области техномагии они разбираются хорошо.

— Вот здесь ваши с моими специалистами мнения сходятся, — признал Драбицын. — Все указывают на «Ротне».

— Правильно указывают. Удивлен, что вы не засекли координаты переноса, — сказал Стругов.

— Как? — уныло сказал Драбицын. — Сейчас мы можем установить только факт пробоя и точность плюс-минус континент. А с этими данными никуда не придешь и даже дело не заведешь — ну был, ну где-то в континентальной РИ, а Воротнев скажет — «мы тут ни при чем», и будет прав. Предъявить ему нечего.

— Да ну? — в свою очередь удивился Стругов. — Не может быть, чтобы было все так плохо.

— В смысле? — поинтересовался Драбицын.

— В том, что ваших научников надо драть, как Сидорову козу.

— Еще раз? — переспросил Драбицын.

— Ну если они не слышали о… впрочем, ладно. Есть у нас один прибор. Собран в инициативном порядке, на коленке. Определяет координаты перехода с точностью до километра. И как раз ловит те самые паразитные гармоники.

— Что же ты молчал? — спросил Драбицын.

— А вообще-то и задачи такой не ставилось. Я считал, что только две компании, посвященные в такую страшную тайну, имеют возможность техномагически воспроизвести М-последовательности многомерного перехода, вы и мы. Ну нам он не нужен, вас ловить — тоже смысла нет, Скользящих он не пеленгует. Значит, бесполезен.

— Мне он нужен, мне! — сказал Драбицын. — Ты не представляешь, насколько!

— Ну тогда значит сегодня будет. Переберем, добавим интерфейс для «Капища» и привезем.

— Да не надо, за таким агрегатом я и сам приеду. Нет, расцеловывать как в мелодраме, я тебя не собираюсь — с мужиками не целуюсь, но вот чек выпишу прямо сейчас, — Драбицын полез за книжкой. — Цену назовешь сам, платит Российская Империя. И да, Коля, еще одно.

— Чего изволите? — шутливо отозвался Стругов.

— Сделай мне список всех работ и сделанных приборов — на коленке ли, в инициативном порядке, или по заказу — по этой тематике. В единственном экземпляре, от руки и мне лично. Я должен знать, на что могу рассчитывать.

— Пренепременно, — Стругов снял колпачок с «Монблана». — Могу написать сейчас, память у меня отличная.

— Давай, — разрешил Драбицын. — Пиши.