Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 5

— Все готово? — спросил дородный мужчина с окладистой бородой, снова вошедшей в моду.

— Да, Ваше Сиятельство! — техник в белом халате поправил электроды на голове испытуемого. — Вам нужно покинуть зону переноса.

— Да ладно тебе, Капитон, — заложил пальцы за брючный ремень граф Воротнев.

— Я настаиваю на этом, — требовательно произнес техник. — Вы — глава клана, вам нельзя находиться там, где может произойти инцидент.

— Я плачу тебе, да и всем вам за то, чтобы не было никаких инцидентов!

— И все же, Ваше Сиятельство… — техник сделал вежливый жест, означающий «на выход».

— Ладно, — буркнул Воротнев. — Посмотрю из-за стекла.

Он кивнул туда, где за толстым бронированным стеклом располагалась аппаратная камеры переноса.

— Нет, Ваше Сиятельство, только вне периметра лаборатории. Трансляция будет вестись непрерывно, вы сможете за ней наблюдать онлайн. И да, вы платите нам за то, чтобы инцидентов не случилось с вами.

— Как вы меня достали! — бросил граф.

Но Капитон был совершенно прав. Ему, главе клана Воротневых, не стоило быть безрассудным — это не тот случай. Их еще в кадетском училище учили, как глупо погиб фельдмаршал Субботин, глава космической программы Российской Империи. Из-за наплевательского отношения к мерам безопасности, решил лично разобраться на старте из-за заминок, да еще и свиту с собой потащил. А ракета возьми, да и взорвись… В общем, хоронить пришлось оплавленную пуговицу с двуглавым орлом, чудом уцелевшую при взрыве, от фельдмаршала только тень на стене и осталась. Как и от свиты и бригады инженеров и техников, сотня погибших и много пострадавших от паров гептила. Тут, конечно, не ракета-носитель, и он не фельдмаршал, но и просто так из-за пустого гонора рисковать почем зря не стоит.

Граф бросил взгляд на всю эту машинерию, кабеля размером с руку, уходящие по коробам в аппаратную, бетонную полусферу высокого потолка… Да, пришлось сооружать это чудо техники по чужим чертежам и на чужие средства. А в случае успеха… Он помнил, как все начиналось.

…- Ваше Сиятельство, к вам посетитель! — дворецкий, которого граф на русский манер звал «управитель», склонился в полупоклоне.

Граф Воротнев оторвался от бумаг.

— Что такое, Георгий? Я же просил не отвлекать меня от работы, — недовольно сказал граф. — Кого там черти принесли? Я никого не жду.

— Говорит, что его зовут барон Вертиго, — бесстрастно сообщил управитель.

— Говорящая фамилия, — усмехнулся граф. — Дури точно хватает явиться к аристократу без приглашения. Моветон налицо.

— Он очень просит его принять по очень важному и неотложному делу.

— Что, он беременный от кого-то из моих слуг? — пошутил граф.

— Не могу знать, Ваше Сиятельство.

— Ладно, зови, — вздохнул Воротнев. — Нет, к обеду я его не приглашу, имей в виду. Подашь через час.

— Есть, Ваше Сиятельство, — согнулся в поклоне управитель.

Барон Вертиго был чернявым, с масляными влажными глазами, с черными усиками-стрелками, как у Дали. На этом сходство с итальянцем заканчивалось.

— Ваше Сиятельство! Позвольте засвидетельствовать свое почтение, — легким кивком приветствовал он графа.

— Чем обязан, господин барон? — Воротнев решил выказать таким обращением свое недовольство. Ходят тут всякие, от дел отвлекают. Причем от идущих из рук вон плохо.

— Хочу сделать вам деловое предложение, — сразу взял быка за рога «итальянец». — Доходное и выгодное.

Тут граф заскучал. Столько проходимцев развелось в последнее время, с титулами и без. Прожектеры, мошенники, просящие средства на всякие там энергетические и генетические проекты, чьи витиеватые требования, если отбросить словесную шелуху сводились к двум словам — «дай денег!». Воротнев было открыл рот, чтобы послать итальяшку к бениной матери…

— Деловое — это значит, что я вкладываю деньги и немаленькие, а вы мне помогаете. И тоже получаете деньги. Большие деньги. При отсутствии малейших затрат с вашей стороны. Для начала, чтобы вы поняли серьезность моего предложения, вот вам реквизиты счета, который вы можете проверить, не вставая с места, — итальянец протянул кусок плотного картона. — Это то, что я готов вложить в наше предприятие, для начала.

Воротнев, усмехаясь, открыл ноутбук. Ну-ну, посмотрим, насколько ты серьезен, подумал он про себя. Вбив необходимые реквизиты, он вывел счет и… Да кто же ты такой, граф Монте-Кристо, что ли? На счету было десять миллионов полновесных золотых имперских рублей. Очень приличная сумма, в которой граф, особенно с учетом последних неудачных для клана финансовых операций, был заинтересован.

— Вот теперь я готов говорить с вами серьезно, — сказал Воротнев.

— Ну вот и хорошо, — усмехнулся итальянец, и полез в портфель. — Что вы скажете об этом?

Он положил перед графом длинный сафьяновый футляр, и открыл его.

Хм, ордена. Но какие-то странные. Вместо крестов и имперских орлов какие-то сатанинские перевернутые звезды, красные флаги с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», запрещенные в империи полтораста лет назад. Странно, а при чем тут на одном из орденов в платиновой розетке профиль стародавнего министра просвещения графа Ульянова с надписью «Ленин»?

— Забавные вещицы, — покрутил граф один из орденов. — Но бижутерией я не занимаюсь, не мой профиль.

— А если вот так? — и тут итальянец достал большой старинный маузер.

Воротнев выпучил глаза, и зашарил под столом в поисках кнопки вызова охраны.

— Не беспокойтесь, он не заряжен, — итальянец с усмешкой положил здоровенную вороненую дуру перед графом. — Обратите внимание на таблички на нем.

Граф осторожно взял пистолет. Таблички, говоришь? «15 октября 1938 г. от Президиума Верх. Совета СССР» — гласила первая на щечке ствольной коробки. «Тов. Бочкину за бои у озера Хасан» — эта табличка, увенчанная неизвестным графу гербом, крепилась к магазину. На рукоятке была прикреплена копия того же ордена с перевернутой звездой и знаменем.

— И что с того? Сувенирная продукция вымышленного государства. Если бы бунтовщики и прочая продажная сволочь сумели бы свергнуть царя, то уж основать свое государство…

— Свергли. И основали, — барон достал смартфон, и запустил ролик. Под неизвестные песни на Красной Площади в Москве шел военный парад под красными флагами. — Это все достоверно. Но — из другого мира.

— Что вы мне голову морочите, любезнейший? — разозлился граф. — Я понимаю, талантливая мистификация, хорошо подготовленная, но…

— Возьмите смартфон и посмотрите видео, — сказал Вертиго. — Тут их много, гораздо больше, чем требуется для мистификации. Я не спешу.

— Я спешу.

— Настолько, чтобы отказаться от десяти миллионов рублей? Я не шучу, и если мы заключим контракт на производство специальной машиностроительной продукции, на которой вы специализируетесь и которой вы славитесь, то эти деньги будут немедленно перечислены на ваш счет как предоплата. А счет у вас в последнее время как-то оскудел. Насколько я помню, вы проиграли конкурс Генерального Штаба Российской империи концерну «Струг», а в НИОКР вложили немалые деньги, да и Главное Управление Здравоохранения отказалось сделать заказ на специфическую аппаратуру. Так что ваш маленький высокотехнологичный бизнес грозит вылететь в трубу, и мой заказ позволит хотя бы некоторое время вам побарахтаться на плаву.

— Ну и шли бы тогда в «Струг», — резко ответил граф. — Что вам мешает?

— Они аффилированные лица с госорганами РИ. Почему и получают преференции. Хотя, честно говоря, их продукция превосходит вашу, что немудрено, если сравнить концерн «Струг» и ваше опытовое производство хотя бы по ресурсам. То, что для них плюнуть и растереть, для вас смерти подобно.

Воротнев скорчил недовольную гримасу. Прав латинянин, чертовски прав. Так оно и есть.

— Вы в этом бизнесе вторые, или даже третьи, если взять концерн Воронцова. Но третий здесь не сорт, а возможность заработать. Мне без разницы, сколько весит вероятностный аттрактор для Вооруженных Сил, пятнадцать килограмм как у «Струга», или двадцать пять, как у вас. — продолжил барон. — Здесь не конкурс. И разработчиков и поставщиков такой редкой аппаратуры на рынке всего трое. Двое отпадают по определенным причинам, остаетесь вы.

— И я не в том положении, чтобы отказываться? — резюмировал граф.

— Ну в том или не в том — решать вам. Я озвучил вам предложение, привел доказательства существования множественности миров, о чем умалчивает Российская Империя. Другие об этом только подозревают, но не могут подтвердить этого. Но скоро дойдут и они, и вот тогда вы станете монополистами, и подомнете под себя рынок. А чтобы вы не оказались на мели, у меня с собой вся документация, в том числе и оформленные патенты, которые достаточно пустить через патентного поверенного, чтобы обломать весь бизнес в этой области.

— А в чем собственно заключается мой бизнес? Производить нужную для путешествия между мирами аппаратуру? Ну так на этом много не заработаешь. Да и Синод прихлопнет, если уж на то пошло. Или волхвы.

— Ну волхвы и так путешествуют между мирами и делают это тайно, чтобы другие не составили им конкуренцию. А пока другие не добрались, у вас будет доступ в другие миры. Сами понимаете, это не только товары, но и технологии, типа пресловутых секвенсеров. Думаете, наши и ваши маги их придумали сами? Да как же, ума не хватит. Прототип умыкнули в одном из миров. В мир пришла магия, граф. Древняя, эзотерическая, почти напрочь забытая. Но лет через пятьдесят вы этот мир не узнаете, настолько она способна изменить все. И тогда будете задаваться вопросом — а почему я не причастен к этому? Ведь была уникальная возможность вскочить в автобус, и, более того, взяться за его руль.

— До этого надо еще дожить, — пробасил граф. — Полвека — срок немалый.

— Доживете. Те, кто причастен к магии и тем более ходит в другие миры, в которых есть другая наука и магия, живут очень долго. Правда, некоторые сожалеют об упущенных возможностях, — посмотрел ему в глаза итальянец.

И вот тут граф вздрогнул — зрачки Вертиго были не круглыми, как у людей, скорее, как у кошек или рептилий. И обладали такой же притягательной магией. Граф помнил еще с детства, как уж гипнотизировал лягушку, перед тем как ее сожрать. Лягушка верещит от ужаса, понимая свою участь, но тем не менее сама ползет к змее, не в силах преодолеть магию взгляда. Граф встряхнул головой, и очарование исчезло. Да и зрачки барона вроде как пришли в норму, стали обычными. Может наваждение?

— Больше так не делайте, — сказал Воротнев.

— Итак, господин граф, ваш выбор?

— Хорошо, — осторожно подбирая слова, сказал он. — Показывайте мне контракт, сейчас мы его с вами обсудим и придем к общему мнению. Или не придем.

— Обязательно придем, — оскалился белоснежной улыбкой барон, и полез в атташе-кейс. — Абсолютно точно!

И работа пошла. Причем даже полетела — техдокументация была доработана и дополнена вместе с Вертиго, активно принимавшим участие в проектировании и строительстве установки. К тому же он еще нанял дополнительный персонал, в том числе и несколько молодых магов и мастеров, которые помогли с некоторыми техномагическими вопросами. А еще одаренного, потенциально способного проникнуть в другой мир.

И вот теперь, когда установка была готова и проверена заказчиком, настало время пробного запуска. Вертиго сослался на занятость, поручив Воротневу с его людьми осуществить первый запуск установки без него, что вообще-то было довольно странно. Чтобы сам заказчик и не принял участие в испытаниях? Очень странно. Ну да ладно, хозяин — барин.

Воротнев покинул охраняемый периметр объекта — дома с лабораторией переноса в подвале — и, выйдя из джипа, пересел в «Лесснер транзит». С виду обычный большегруз с логотипами его фирмы внутри представлял из себя мобильный командный центр установки переноса.

— Ваше Сиятельство, — предупредительный охранник развернул кресло, стоящее перед столом с несколькими монитрами, в свою очередь разбитыми на несколько окон-вкладок, показывающих камеры. Вот камера переноса, вот помещения объекта… Только видео, мониторинг вели другие его люди, смотря сейчас в свои, испещренные графиками и цифрами, электронными окнами в мир.

— Готовы? Начинайте отсчет, — Воротнев проговорил это в бусину гарнитуры, которую держал в руке.

— Десять, девять… — начал отсчет механический голос, никто ему не собирался придавать человеческие обертона.

— Три, два, один…

Вспышка! Изображение дрогнуло, заходило ходуном, искажаясь совершенно диким образом. Да нет, похоже дело не в изображении — толчок почувствовал и граф, несмотря на отдаление от объекта и амортизаторы фургона.

Воротнев смотрел на залитую красным светом аварийных сигналов лабораторию, тусклое дежурное освещение… А вот на кресло, на котором был испытатель, смотреть совершенно не хотелось. То, что находилось там, меньше всего напоминало не только человека, но и вообще даже хоть что-то знакомое — вычурная причудливая конструкция, деформированная каким-то непонятным образом, и покрытая красными пятнами и ошметками плоти.

— Стартовая смена цела? — проговорил граф в микрофон.

— Не совсем, — хрипло ответил начальник смены, находившейся за тем самым пресловутым бронированным стеклом. Фоном ему служили неприятные звуки — кого-то сильно неудержимо рвало. — Нужно прислать врачей.

— Ждите, — коротко бросил в микрофон граф. Вот ведь незадача… И Вертиго слинял куда-то, видимо почувствовав, что что-то пойдет не так. Граф достал смартфон, и набрал его номер.

… - И что у нас получается? — Вертиго, облаченный в ОЗК, ходил по лаборатории. Похоже, кровавое месиво под ногами и то, что осталось от испытателя, его не сильно беспокоило. Покопавшись в останках, он стал осматривать помещение, в котором произошел неудачный эксперимент.

Зал переноса выглядел так, как будто в нем разорвалась бомба, да не простая. Перекрученные останки конструкции, торчащие оборванные кабеля, странно оплывшее и деформированное стекло аппаратной…

— Пробой сфер, — сказал барон непонятную фразу.

— Может, объясните, что здесь произошло? — задал вопрос Воротнев.

— Ну могу и заумными словами и терминами, если вас это так интересует и вы разбираетесь в физике многомерного пространства. Если проще — испытуемый не настроился на вибрации того мира, на том конце пути он так и не объявился.

— На том конце???

— Мой дорогой граф, ну неужели вы думали, что я не держу эксперимент под контролем? — издевательски сказал Вертиго. — Я только что из того мира, куда должен был попасть он.

— Но как?

— Я хожу в междумирье без всякой машинерии, — оглядев покореженные конструкции сказал барон. — Мне это не надо. Аппаратура нужна для установления пространственно-временного туннеля, через который туда могут попасть обычные неодаренные люди, но для этого канал должен держать оператор на этой стороне, и на той. Вот только нужен действительно одаренный, чтобы все удалось. Симбиоз человека и машины, лучше всего в виде брейнфрейма.

— Брейнфрейма?

— Ах, оставьте граф, в вашем мире этого нет, вы слишком перегружены этикой, — махнул рукой барон. — Так что оставим этот вопрос в покое.

— А что дальше? — спросил Воротнев.

— Дальше? — переспросил барон. — Продолжаем по заранее установленному плану. У вас, кажется наготове второй комплект аппаратуры? Восстанавливайте зал, ставьте его. Да, проверьте счет — я положил на него еще миллион рублей золотом. А я займусь подготовкой другого испытателя. Успеете восстановить зал за неделю?

— Успеем, — прикинул объем работ граф.

— Ну вот и хорошо. А тогда мы попробуем снова, — резюмировал Вертиго. — Думаю, на этот раз у нас все получится.