Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 11

— Итак, домашнее задание. Используя ВизорТаб, подключите к созданному нами экрану виджет прогноза погоды для Санкт-Петербурга.

Ну тут и курсы! Мы с Анькой взяли сразу побольше, с выходом на ступень «дидж-дизайнер», создавать виэры и сетевые ресурсы. Как говорят, здесь была когда-то такая специальность «веб-дизайнер», но в связи с развитием технологий она стала неактуальна, развилась на несколько разных профессий и выродилась до нуля. Хотя несколько крупных студий дидж-дизайна в Питере было, остались еще мастодонты, давно поделившие весь рынок эксклюзивных заказов и заказчиков. Там еще ресурсы делали люди, а не искины, готовые слепить тебе любой ресурс за несколько минут.

Как, не вызывая подозрений, обзавестись дорогой техникой, получить доступ к сети, и ухитриться при этом не зарабатывать денег? Влезть на переполненный высококонкурентный рынок, на котором тебе не дадут ни бзднуть, ни охнуть. Блохеры там, фикфокеры и прочая шняга, каждый из которых имеет непомерно раздутое ЧСВ и думает, что он-то и есть будущая звезда и заработает кучу бабла, не подозревая о том, что за успешными из них стоят другие люди, которые и обеспечивают продвижение своих прыщавых проектов. Так что со стороны дидж-студия, а параллельно цифровой журнал «Ворон» выглядела одним из миллиона таких говностартапов, созданная одноклеточными дуриками-мечтателями. Что, впрочем, нас устраивало больше чем полностью. Зато теперь у нас был свой полноценный операционный центр, возможность мотаться где угодно в поисках материалов и выписывать себе командировки хоть на край земли. Персонала у нас было немного — Иван, директор студии, и мы двое, числившиеся в штате программистами. Денег, естественно, со своим уровнем и полутора клиентами в месяц мы не зарабатывали, но налоги платили исправно, и в сферу налогового контроля не попадали. Платят — и ладно, тем более что мы заказывали ресурсы сами себе через подставные документы, обеспечивая видимость успешной работы и отмывая деньги.

В конце концов, надо же с чего-то начинать? Хотя бы создать опорную точку, от которой плясать. Полноценную резидентуру, если таковая понадобится, будут создавать другие, мы просто здесь на разведке, чтобы собрать информацию, и обнаружить что-то ценное для дальнейшей разработки. Не зря нас готовили для будущей работы в этом мире, а теперь мы поваримся в нем сами.

— Ну что, как вам занятие? — Мишка Брусильев, один из нас, обучавшихся, подкрался сзади. Я аж вздрогнул.

— Ну нельзя же так сзади подкрадываться! — Анька возмущенно повернулась, уперев взгляд ему в лицо, отчего тот покраснел. Ага, вот ты и попался! Думаешь, я не знаю, что ты упорно наблюдаешь за сестрой — по легенде женой — даже не обращая внимание на обручальное кольцо?

— Ты что хотел-то? — спросил я в упор, чем ввел его в полнейший ступор.

— Может, закатимся в «Гамбринус», по пивку?

— Туда лучше закатываться в мае, когда корюшка идет. А так можно и на Невском сесть где-нибудь в кафе. Все равно где.

— А поехали ко мне на дачу, в Петергоф? Как у вас с выходными?

— Увы, заняты, — вздохнула за нас Анька.

К Брусильеву стоило присмотреться и завести полезное знакомство — как-никак, сын купца первой гильдии, наследник рода и будущий глава клана. Но держать надо было на дистанции, а то еще расчувствуется как-нибудь, подумает себе черте-что и полезет к Аньке. Тогда придется либо на дуэль вызывать, либо судебный запрет оформлять.

— Жалко, — с глазами побитой собаки сказал Мишка.

— Ладно, поехали на Невский по пивасику хлопнем, — смилостливился я. — Кого еще с собой берем?

— Не, обойдемся без остальных, — повеселел тот.

— Романтический тройничок? — поддел его я. Мишка еще больше покраснел.

— Да ну вас…

— Ладно, поехали, — я добродушно пихнул его локтем в бок.

Мишка водил свой мощный спортивный «Руссо-Балт» так, как будто прошел курсы оперативного вождения, перемещаясь под возмущенный рев клаксонов с миллиметровой точностью. И только когда он припарковался у летней кафешки, я перевел дух.

— Ты где так водить научился?

— У меня был хороший инструктор, — подмигнул он мне. — Из Собственного Его Императорского Величества гаража.

— Ну ты даешь, — покачал я головой.

— А что? Элемент выживания. Папа сказал — я обучился. У нас уже было несколько инцидентов на трассе, врагов полно, а быть заложником — плохо. Поэтому и наняли водилу оттуда, он меня обучил.

Мы с Анькой переглянулись. Надо будет поиметь в виду, что у нас есть обученный водила. Точнее, пока не у нас, но все-таки.

Расположившись в летней кафешке неподалеку мы неторопливо потягивали «Венское» из запотевших, в потеках прозрачных водяных слез, оставлявших следы на стенках бокалов. Хорошо-то как! А то местное лето в этом Питере зверствовало — плюс двадцать восемь в таком влажном климате смерти подобно. И кстати, самое интересное — блаженство наступало сразу же после первого бокала пива, неведомый баланс наступал сразу.

— Ну и как у вас с бизнесом? — спросил Мишка.

— Да какой бизнес, только открылись, — сказала Анька. — Технику купили, вот сейчас подучимся и будем двигать. И, кстати, ты мог бы помочь с заказами.

— Какой там помочь, — жалостливо сказал Мишка, боясь потерять симпатию сестры. — Этим занимается отец, меня до таких дел не допускают, даже если бы и захотел. У него все налажено давно, так что увы, заказов на сторону не будет.

— Действительно жалость, — сказала Анька, решившая взять первую скрипку в свои руки.

Ну пускай потренируется на кошках, точнее Мишках. Оттачивает свое женское мастерство для обольщения клиента. А так нам действительно ничего от него не нужно, про заказы — это не больше чем для поддержания разговора. Никакой купец, тем более первой гильдии, в здравом уме и иногда трезвой памяти не даст шапочным знакомым сына ломать хорошо налаженную и замечательно работающую рекламную кампанию по договорам с диджи-фирмами.

Я откинулся на спинку пластикового стула, лениво пожевывая один из пряных рыбных снеков, и вполуха слушая ни к чему не обязывающий — а то муде Мишке оторву! — разговор.

Нельзя расслабляться, я же говорил! Ну да, сам себе говорил, и сам же круто лоханулся. Да и что могло случиться на Невском, где полно народа, а полиции — и того больше, мент на метр.

Внезапно у кафешки притормозил черный японский фургон, мелкий, но верткий, и оттуда вылетели два амбала в масках. Не сбавляя шага, перешагнули металлические ограждения, и выдернули Мишаню из-за столика.

Ну все, хватит! Я перешел на ускорение. Увидел ноги Мишани, поднятые над оградкой, вскочил на ноги и отработал похитителям по почкам. Вот потом у кого-то почки будут болеть, если целы останутся, что маловероятно! Анька тем временем перемахнула через барьерчик, и пробила прямой водителю прямо через открытую боковую форточку. Все, финита ля комедия! Я перешел на нормальный режим. Похитители так и не поняли, что с ними произошло, выронив испуганного Мишаню с воплями скорчились в судорогах. Водила же этой говновозки отдыхал, закатив глаза — похоже, для нокаута с переломом челюсти хватило.

Я поддержал падающего Мишку — а то вдруг башку отобьет, последние мозги отключатся — пробил по контрольному ботинком по рылу каждому, и огляделся по сторонам. Никто ничего не понял, похоже. На это расчет и был — быстро вылететь, захват на глазах фалломорфировавшей публики, а потом уйти по не слишком загруженному сейчас Невскому на вертком маленьком фургоне. Причем похитители были похоже профи — на посторонние цели не отвлекались, стволы не доставали, прочей херней с потерей драгоценного времени не занимались.

— Кто это? — спросил Мишка, сидя на асфальте, и потирая пятую точку.

— Ты мне скажи, — я содрал с обоих маски и сделал снимки смартом. Правда без «чиииз» и с рожами, перекошенными от боли вышло не совсем фотогигиенично, но для опознания перед моргом сойдет.

— Я вызываю полицию, — Мишка, содрогнувшись, полез за смартфоном.

— Без тебя вызовут, все уже очухались, — Анька с натугой вытащила водилу в отключке, и, нисколько не заботясь о его здоровье, дала ему возможность упасть с высоты сиденья на асфальт с характерным звуком «бум».

— Как это вы их? — спросил все еще ошарашенный Мишка.

— Каком, — ответил я. — Просто повезло.

— Ну тогда я вызываю СБ клана, — Мишка начал тапать по экрану.

— Ничего не имею против. Ну что?

— Уходить нельзя, — сказала Анька. — Мы вроде как свидетели, да и помощники.

— Вот про такую засветку князь и говорил.

— Ладно, как-нибудь обойдется, — обреченно махнула рукой Анька.

И в самом деле, обошлось. Полицейские, прибывшие ровно через три минуты, по своей дебильной привычке начали нас стращать и пугать, но после того, как приехал Брусильев-старший со своей СБ, ситуация резко поменялась. Ребята в темных костюмах с пластикой отставных бойцов спецназа резко оттеснили полицейских от нас, а те, после разговора с его папиком, забрались в свой дежурный «бобик» и не показывались оттуда, пока не подъехали несколько скорых и подкрепление из главка. Они вместе со службой безопасности клана занялись нападавшими, а нас пригласили в представительский «Руссо-Балт», куда до этого усадили наследника клана Брусильевых.

Охрана нас буквально впихнула на заднее сиденье, на котором можно было спать не сгибаясь, к папику Мишани.

— Я благодарен вам за спасение моего сына, господа, — произнес Брусильев-старший отстраненным тоном, смотря на нас, как на пустое место. — Примите в знак признательности.

Он покровительственным жестом протянул нам чек, выписанный только что.

— Видите ли, я спас бы любого на его месте, — сказал ему я, ни делая ни малейшей попытки взять чек. — А еще я люблю размещать чеки в совсем не предназначенных для этого местах.

Уточнять, куда я его засуну, не стал — я же все-таки вежливый человек.

Старший нахмурился было на такое изысканное хамство, а потом неожиданно рассмеялся.

— А вы не промах, молодой человек! Люблю честность.

— Честь имею, — наклонил голову я, и вслед за Анькой вылез из папашиной бронемашины.

— Это называется «попили пивка», — недовольно сказала сестренка.

— Да расслабься, могло быть и хуже, — сказал я. — Не зря нас учили по этикету выбирать компанию для попойки.

— Ну это твой камергер-алкоголик Жан так учил. Со своими парлеву вместе.

— Зато знаю, как все позы любви называются по-французски, в парижском борделе не пропаду, ой! — вот уж вечная привычка сестры бить локтями по моим бокам, выражая свое неудовольствие!

— Пошли отсюда, любитель хренов. И так нарисовались, хрен сотрешь.

— Пошли, — вздохнул я. — А так все хорошо начиналось, почти невинно, у вас даже…

Я осекся, увидев многозначительный взгляд сестренки, которая оценивающе посмотрела на меня.

— Все, молчу-молчу, — полушутливо сказал я. А то если разозлится…

— Глаз-один на позиции! — первый снайпер прошептал в гарнитуру, поймав в прицел охранника с пистолетом-пулеметом, стоящего у входа в дом.

— Глаз-два на позиции! — второй снайпер скользнул прицелом по окнам особняка, не отвлекаясь на мельтешившие в прицеле цифры дальномера.

— Гром-один готов! — сказал командир штурмовой группы, сидевший в бронетранспортере за пригорком.

— Гром-два готов! — отозвался командир группы огневой поддержки.

— Все готово, Ваше Сиятельство, можно начинать! — Командир группы СБ «Перун» вопросительно взглянул на Драбицына.

— Начинайте, — скомандовал Драбицын.

Ослабленный глушителем и расстоянием звук выстрела снайперки — и вот уже охранник у входа сползает по забрызганной кровью и мозгами кирпичной стенке. Второй снайпер, заметив движение в окнах второго этажа, выстрелил по угадывающемуся силуэту — пусть и не гарантированно, но цель поражена, все равно элемент неожиданности потерян. Небо над особняком заполнили сразу восемь дронов группы огневой поддержки — в случае чего корректировка координат целей для умной минометной батареи повышенной точности «Скальпель» пойдет уже без участия человека, на автомате.

Броневик штурмовой группы снес ограждение, как спички с нитками, и на полном ходу преодолев зону отчуждения, подкатил ко входу в особняк. Из него посыпались бойцы группы захвата, на ходу перестраиваясь в тактическое построение.

— Контакт! — и тут же короткие хлопки одиночных выстрелов, раздававшиеся из динамиков ноутбука, на который выводилась информация нашлемных камер бойцов.

— Там, похоже, сопротивление, — сказал Драбицын.

— Мы на это и рассчитывали, мало кто сдается без боя, — сказал командир «Перуна». — Либо те, кому терять есть чего, либо чистые. Не думаю, что там много замаранных до такой степени, что им охота умирать, чем попасть в плен.

— Да не обижайся ты, Игнат, — сказал Драбицын. — Знаю, что ты сам хотел там быть сейчас, но я рисковать тобой не могу. И потом привыкай уже — скоро пойдешь на повышение. Знаю, что отдавать приказы для человека твоей специализации труднее, чем их выполнять. Но иногда пора не шашкой махать, а чертить на карте направление ударов.

Командир «Перуна» скривился, не скрывая своих эмоций от Драбицына. Так-то оно так, да и возраст, и пара ранений плюс контузия давали о себе знать, но…

— Наземная часть комплекса захвачена, потерь нет. У противника пять двухсотых и трое трехсотых, — доложил командир штурмовой группы. — Остановились у входа в бункер. Ждем дальнейших приказов.

Командир «Перуна» вопросительно взглянул на Драбицына — командующим, да и заказчиком этой операции был он.

— Ждите! — Драбицын открыл дверь машины, и тут же был остановлен мощной лапой перуновца.

— Господин генерал-лейтенант, я не могу рисковать вашей жизнью и здоровьем, — мстительно произнес он. — Извольте оставаться на безопасной дистанции от зоны проведения операции.

— Тьфу ты, — с досадой сплюнул Драбицын. — Уел ты меня, уел.

— Я отвечаю за безопасность всех участников операции, как своих бойцов, так и руководителей. И вы прекрасно это знаете.

— Тьфу ты, — еще раз сплюнул Драбицын. — Хорошо, дайте мне изображение.

Один из спецназовцев установил переносную камеру на треноге, направив ее на дверь. Бронированная, тяжелая, такие ставились на особо режимных объектах.

— Саперы, что скажете? — спросил Драбицын.

— Плазморез, два часа работы. Или направленный взрыв, но тогда от здания останутся одни обломки.

— Отставить взрыв. Мы еще не знаем, что за этой дверью. Проведите оценку класса защиты помещения. И попробуйте связаться с теми, кто внутри — я не думаю, что они горят желанием подохнуть смертью глупых. Им не за что умирать.

Десяток минут прошел в напряженном молчании и внутренними переговорами бойцов в группе.

— Белый, нашли внутреннюю систему видеонаблюдения и связи.

— Можете вывести на экран? — спросил Драбицын.

Вместо ответа изображение мелькнуло и сменилось совсем другими картинками — зал с оборудованием, комната наблюдения, коридоры с такими же бронированными дверями… И перепуганные ученые в белых халатах, а также вооруженная до зубов охрана.

— Можете подключить меня к системе трансляции на весь их бункер?

— Да, Ваша Светлость!

— Действуйте, — скомандовал Драбицын. Ему нужны были не только аппаратура, но и ученые, те, кто смог провести попытку пробоя. В случае успеха эта аппаратура попадет к Стругову и даст ему, а в последующем и верви, преимущество при работе с другими мирами. Полное и абсолютное.

— Вы на связи! — раздался голос командира группы.

— Всему персоналу лаборатории, — начал он, и судя по тому, как заозирались люди внизу, его слышали. — С вами говорит генерал-лейтенант Службы Безопасности Российской Империи Драбицын. Господин Воротнев, ваш наниматель, арестован и находится под стражей, где ему будет предъявлено обвинение в государственной измене и прочих тяжких преступлениях. Обещаю, что те, кто покинет бункер добровольно, не будет подвергнут уголовному преследованию и сможет продолжить работу на тех же должностях, как и у Воротнева.

— А где гарантии, генерал? — вышел вперед один из охранников, поигрывая автоматом. — Байки про уголовное преследование оставьте себе, ненужных вам вы просто прислоните к стенке без суда — и слово соблюдете, и обещание не нарушите.

— А вам лично есть за что умирать? — спросил Драбицын. — Я дал вам слово офицера, если вы знаете, что это такое.

— Этому — есть, — негромко сказал командир «Перуна», судорожно щелкая клавишами ноутбука. — Уволен из спецназа с позором, заплечных дел мастер.

Драбицын даже бровью не повел.

— Итак? — спросил он.

— Боюсь, господин генерал, что…

Раздался выстрел, и боевик упал на пол с простреленной головой. В поле зрения камеры вышел второй в форме охраны и положил пистолет на пол.

— Мы сдаемся, господин генерал. Нам умирать не за что.

Камеры погасли, трансляция кончилась.

— Фух, — вытер рукавом холодный пот на лбу Драбицын. — А ведь чуть было не сорвалось.

— Вы действительно не будете их преследовать? Правда? — задал командир вопрос, скептически покачав головой. — А если среди них лица, совершившие преступления?

— Я же дал слово офицера. Тем более, что подавляющее большинство из них действительно ни при чем. Мне лучше ученый, работающий на меня по специальности, чем кайлом на рудниках. А дальше — уже другой вопрос. Если следственные органы докопаются до чего-то тяжкого, совершенного в другое время и другом месте — амнистия отменяется. По этому делу я действительно никого привлекать не буду, хотя они все могли бы пойти паровозиком вслед за Воротневым за госизмену.

— Ну, ваше право. Вот, действительно выходят, — ноут, показывающий трансляцию с нашлемных камер бойцов, показал, как щелкнули засовы, и начала медленно открываться бронированная дверь.

— Теперь они ваша забота. Сейчас подъедет подкрепление и оцепит периметр, а вы продолжайте. Спасибо, полковник, — Драбицын крепко пожал руку командиру «Перуна».

— Рад стараться, Ваше Сиятельство! — вытянулся тот по струнке и отдал приветствие.

Драбицын лишь молча улыбнулся, и пошел к своей машине. Впереди допрос Воротнева, день обещал быть длинным…