Постмортем

Глава 23

С купленным у горбуна телом пришлось повозиться, но так было даже лучше: Тальф смог сконцентрироваться на привычных задачах и наконец-то сумел отвлечься. В голове больше не вились роем проблемы, требующие решения, и вопросы, на которые нужно было дать ответы. Был труп, купленный у странных бродяг и необходимость его восстановить.

Конечно, у магистра теперь были деньги, на которые можно было позволить себе хоть дюжину первоклассных покойников, но это было не так интересно.

Раздробленные конечности понадобилось зафиксировать шинами, раны и разрывы кожи — сшить, а голову — буквально собрать по кусочкам. На место пропавшего мозга Тальф положил кристалл соли, после чего заменил макушку черепа медной пластиной, которую прикрыл старым пыльным скальпом, которые уже пару лет валялся на книжной полке.

Клаус всё это время помогал: придерживал лапками иглу, искал ингредиенты, подавал инструменты и отпускал язвительные комментарии.

Несмотря на все старания, труп всё равно выглядел ненадёжно и в конце, уже перед самым ритуалом оживления Тальф вздохнул и вытащил из-под кровати рулон толстой воловьей кожи. Тщательно разрезав его на куски, некромант обмотал конечности, и торс трупа, для надёжности зафиксировав конструкцию парой десятков ремней.

Это добавило надёжности, но вид… Осмотрев результат, магистр скривился: при таком качестве проще и дешевле было бы собрать в саду мусор и слепить из него голема.

С ритуалом тоже не заладилось — пришлось проводить его целых три раза, прежде чем глаза мертвеца засияли зелёным.

Клаус, уставший таскать курильницу, вскочил на задние лапки и восторженно воскликнул:

— Он ожил! Ожил!

Мертвец пошевелился и сказал что-то на незнакомом языке.

— Не понимаю, — развёл руками магистр.

— Я… Я жив? — у покойника обнаружился интересный акцент — грубый и резкий, будто каждая согласная буква была сама по себе. От услышанной фразы у Тальфа возникло стойкое ощущение, что ему пять раз ударили по голове.

— Можно и так сказать, — магистр усмехнулся. — Пошевели руками.

Мертвец послушно поднял руки и поболтал ногами. Скрип воловьей кожи был очень похож на хруст снега под ногами.

— Отлично, вроде ничего не отвалилось. А ну-ка, головой подвигай.

Мертвец попытался:

— Не могу. Мешает что-то.

— Отлично, — юноша специально зафиксировал сломанную шею мертвеца, чтобы в один прекрасный момент его голова не укатилась куда-нибудь под диван. — Теперь встань и походи по комнате.

Первые шаги дались покойнику с трудом, но он справился.

— Прекрасно. Что ж, давай знакомиться. Меня зовут Тальф, я магистр Ковена… Эм, то есть, Ковенанта. Некромант. Я оживил тебя, чтобы ты послужил мне какое-то время. Не волнуйся, это будет недолго, около трёх месяцев, — «А потом меня заберёт к себе демон и будет терзать всю оставшуюся вечность». — Теперь ты. Расскажи свою историю.

Какое-то мертвец время простоял в полном молчании, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Можешь не торопиться, — проворчал Клаус. — У нас весь день впереди.

— Я… Меня зовут Борислав. Борислав Димитров. Я путешественник. Купец. И контра… Контра… — иностранные слова давались новому слуге с трудом. — Контрабандист.

— Контрабандист? — вскинул брови Тальф. — Интересно. Ты случайно не знаком с Жирным Эриком?

Мертвец как следует обдумал этот вопрос. Магистр был готов поклясться, что слышал, как внутри черепа Борислава потрескивает электричество.

— Нет.

— Ну да, это было бы слишком невероятным совпадением. Как ты умер?

— Пробирался в Гримхельм через горы. У меня тут были дела. Кажется, случился обвал и мне на голову упал здоровенный камень.

Клаус саркастически хмыкнул:

— Ага, а потом этот же камень тебя как следует отходил дубиной.

Тальф шикнул на помощника.

— У тебя остался кто-нибудь на родине?

— Нет, — Борислав попытался отрицательно покачать головой, но для этого пришлось поворачивать весь торс.

— А что за дела? Тебя будут искать?..

Мертвец молчал. Кристалл в его голове явно сходил с ума и рассыпал искры внутри черепа.

— Нет, — наконец, ответил покойник. — У меня ничего не осталось, в моём городе всё нашли и забрали стражники. Лодки, товар, золото — всё. Я думал как-нибудь развернуться здесь.

— О, так ты был большим человеком.

Борислав поник:

— Да. Был.

— Не печалься. Возможно, это твой второй шанс. Принимай дела, думаю, с домом ты справишься.

— А что нужно сделать, господин некромант?

Тальф оглядел царящий вокруг бардак. Разбитое окно, груду книг, пыль и паутину.

— Ох… Сделай хоть что-нибудь. Хуже точно не будет.

На площади перед Мрачным замком было непривычно пусто, будто Яма вымерла. Но это была иллюзия, ведь прилегающие улицы продолжали жить своей жизнью. Тальф на всякий случай надел капюшон и прикрыл лицо куском тёмной ткани, но всё равно побаивался, что за спиной раздастся выкрик: «Это он! Хватайте!»

То ли маскировка действительно работала, то ли колдунам Гримхейма было не до новоявленного магистра, но до площади Тальф добрался без проблем. Но идти по ней, непривычно пустой и тихой, было неприятно.

Возле разрушенных ворот стояла карета и несколько оседланных лошадей. Около них угрюмые гвардейцы дымили трубками, один из которых кормил сахаром с ладони гнедого коня.

— Куда? — солдаты с подозрением оглядели юношу. Тальф заметил, что им очень неуютно торчать здесь — курки у пистолетов взведены, шпаги наготове, на месте кучера как дрова свалены ружья, а сами усачи напряжены и явно ждут неприятностей.

— В замок, — юноша открыл лицо. — Я магистр.

— А, я тебя знаю, — кивнул один из солдат — с длинными висячими усами и трубкой размером с голову младенца. — Видел с её величеством. Проходи.

Тальф собрался было прошмыгнуть мимо, но неожиданно остановился и взглянул на усача:

— Проходи-те.

Брови гвардейцев поползли вверх.

— Чего? — удивился солдат.

— Вы хотели сказать: «Проходите, магистр».

— Э-э… — громила в красном мундире застыл, не зная, что ему делать. Тальф ждал, внутренне отругав себя за то, что устроил этот цирк.

Гвардеец проиграл в гляделки и первым нарушил тишину: поправил кивер, вытянулся во фрунт и сказал то, что от него требовалось:

— Виноват! Проходите, магистр!

Остальные солдаты также выпрямили спины.

— Спасибо, — юноша ступил на импровизированный мост, построенный во время штурма и, отойдя на пару десятков шагов, позволил себе выдохнуть.

Несколько раз споткнувшись и чуть не свалившись в ров, он достиг внутреннего двора — и тот, в отличие от площади перед замком, был заполнен людьми.

Буквально — несколько гвардейцев бродили между разложенных на земле тел чародеев.

Мертвецов было так много, что весь двор выглядел как застеленный чёрной тканью. У входа о чём-то переговаривались Кассиан и Вильгельм.

— О, а вот и магистр, — улыбнулся Вильгельм и помахал рукой. — Мы как раз хотели за вами кого-нибудь послать.

— Что тут происходит? — нахмурился Тальф, подозревая, что если первый министр чему-то радуется, то ему это точно не сулит ничего хорошего. Кислое лицо ректора подтверждало эти опасения.

— Знакомьтесь, — Вильгельм обвёл двор широким жестом. — Ваши верные слуги. Будущий Ковенант.

Лицо Тальфа стало таким же кислым, как у Кассиана.

— Кто это? Где вы взяли тела?

— Во время беспорядков погибло много ваших, — уклончиво ответил министр.

У магистра зародились нехорошие подозрения.

— Погибло, говорите… — он прошёл вдоль одного из рядов. Мёртвые чародеи не были похожи на отъявленных злодеев, хоть и изо всех сил пытались походить на них при жизни — как минимум одеждой.

— Вы сомневаетесь? — с вызовом спросил министр.

— Да, — не стал отпираться Тальф. Он ещё раз оглядел лица мертвецов. Кто-то выглядел спокойно и умиротворённо, но лица большинства всё ещё искажала последняя пережитая боль. — Мы с господином ректором видели, что делали ваши гвардейцы. И если бы не господин ректор, то и я мог бы лежать здесь, — юноша кивнул на землю.

— Мне нечего добавить к тому, что я уже говорил, — отчеканил Вильгельм.

— Не думаю, что оживлять этих людей — хорошая идея, — покачал головой магистр, повернувшись к министру.

— Это ещё почему?

— Вы действительно думаете, что после гибели от рук гвардии они захотят служить королеве?

Вильгельм изобразил удивление:

— А вы действительно думаете, что их кто-то будет спрашивать?

Тальфу потребовалось некоторое время на то, чтобы переварить эту мысль.

— То есть…

— Да, — кивнул министр. — Ваше решение показалось мне очень остроумным. Рад признать, что ошибался в вас.

— Нет-нет, не надо делать меня соучастником! — возмутился Тальф. — То, что вы предлагаете — ужасно! И я тут ни при чём, это только ваша идея.

Вильгельм пожал плечами:

— Неужели? А по-моему, это одно и то же.

— Вовсе нет! Разница огромна! Я использовал тех, кто уже давно был мёртв, и это было временно!

— Да? — на миг задумался министр. — Ну что ж, признаю вашу правоту. Но это не отменяет того, что эти люди должны стать новым Ковенантом, подчинённым королеве.

Магистр понял, что должен немедленно взять себя в руки, иначе Вильгельм услышит в свой адрес много неприятных вещей. Юноша прошёлся вдоль ряда мертвецов, глядя себе под ноги. В поле зрения то и дело попадала обувь — сапоги, ботинки, женские туфельки на высоченном каблуке… Пришлось отвести взгляд, но он тут же наткнулся на лица — и одно из них показалось знакомым, а в следующую секунду Тальфа пронзило узнавание. Перед ним с открытым беззубым ртом и кровавой полосой на лбу лежал Атис. Рядом с ним лежали ещё трое — полная девушка, низкорослый бородач и молодой человек, похожий на вопросительный знак.

Взять себя в руки не получилось:

— Ну вы и подлец! — процедил магистр, резко развернувшись. Он зашагал к Вильгельму и тот попятился. — Негодяй! Сволочь! Подонок! Вы понимаете, что это люди?!

Гвардейцы, увидев замешательство своего командира, поспешили на помощь и встали по бокам, угрожающе зыркая на Тальфа.

— Давайте, пожалуйста, все успокоимся, — Кассиан говорил негромко, но его услышали все. Услышали — и замерли. — Магистр, будьте добры убрать заклятье.

Удивлённый Тальф хотел сказать, что никакого заклятья нет, но взглянул на свою руку. В ней светился крепко сжатый бутон нераскрывшегося щита.

— Конечно, — пробормотал юноша. — Простите.

— Господин первый министр, мы выполним ваше указание, не извольте беспокоиться. Можете передать её величеству наши заверения в лояльности.

Гвардейцы расступились, и Вильгельм шагнул вперёд с нервной ухмылкой:

— Передам, не сомневайтесь. Всего доброго, господа.

— Магистр, — Кассиан повернулся к Тальфу и подмигнул. — Приглашаю вас в гости. Не хотите выпить по чашечке чая?

Открутив пробку у тёмной бутылки, ректор плеснул в горячий чай немного жидкости. По комнате тут же начал распространяться свежий и бодрящий травяной аромат.

— Очень рекомендую, — Кассиан поставил бутылку на место и уселся в кресло напротив Тальфа.

Юноша оглядывался и пытался вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как они сидели тут вместе с Атисом. В конце концов, он бросил это гиблое дело, подумав, что время слишком сложная штука и несколько минут могут содержать куда больше важных событий, чем некоторые годы.

Кассиан сделал глоток:

— Разумно будет сделать так, как говорит министр.

— Что?! — удивился Тальф. Он полагал, что ректор придумал способ обойти этот приказ.

— Сожалею, но это так. Мне самому хотелось бы оживить всех погибших колдунов со свободной волей, но…

— О каких «но» вообще может идти речь? — возмутился магистр. — Это неправильно!

— Да. Это абсолютно неправильно и аморально. Но другого выхода у вас нет. Послушайте, прошу, — Кассиан жестом заставил Тальфа замолчать. — Во-первых, если мы освободим колдунов, то лишь наживём себе пару сотен врагов. Они не оценят нашего благородства и не поддержат. А во-вторых, нам нужны эти люди. Близится война и… — ректор покачал головой и сделал ещё один глоток, — мы не имеем права отказываться от силы, которую нам даровали.

Скривившись, Тальф поднялся и зашагал по комнате.

— Это ужасно, — сказал он спустя несколько секунд. — Не стоило мне использовать колдунов из Склепа.

— Поздно сокрушаться, магистр. Что сделано — то сделано. Смею надеяться, что вы сделаете выводы и постараетесь впредь заглядывать на несколько шагов вперёд.

Юноше стало ужасно стыдно. Чувство вины подняло голову и торжествующе улыбнулось.

— Да, с моральной точки зрения наша ситуация смотрится не очень, но взгляните с другой стороны. Дела налаживаются. У Ковенанта появится сила.

— Не у Ковенанта, а у королевы, — недовольно буркнул Тальф.

— Да, придётся делиться с её величеством. И об этом я тоже хотел бы поговорить. Сейчас королева всё сильнее попадает под влияние Вильгельма и это нужно прекращать. Ничем хорошим это не закончится — и для нас в том числе.

— И что вы предлагаете? — юноша не мог знать, что предложит ректор, но эта идея ему заранее не нравилась.

— Вы же друзья. Используйте своё влияние. Расширяйте его.

— Ха! — грустно усмехнулся Тальф. — Если бы всё было так просто. Я не знаю, как это делается. И в интригах я Вильгельму уж точно не противник. А дружба… — он скривился, вспомнив фразу: «Ты мой подданный». — Не думаю, что её можно использовать.

— Прошу, не отбрасывайте эту идею сразу. Я постараюсь помочь, чем смогу. Только добившись расположения королевы мы сможем вернуть то, что отобрал у нас Вильгельм.

— Вернуть, говорите… Заманчиво.

— Более чем. Подумайте, магистр, это действительно нужно. И если вас волнует этическая сторона, вспомните, что её величество не стеснялась пользоваться вашими услугами.

— Да-да, — рассеянно ответил юноша, глядя в окно. На площади, по самому её краю, прижимаясь к стенам домов, будто гвардейцы, торчавшие в центре площади, болели чем-то жутко заразным, осторожно шёл единственный колдун.

— Магистр!

— А? — встрепенулся Тальф. Ректор говорил что-то, но что именно — он прослушал, отвлекшись на собственные мысли.

— Есть ещё кое-что. На этот раз приятное. Возьмите.

— Что это? — в ладонь настороженного некроманта лёг предмет, который авторы недавно вошедших в моду дешёвых романов, печатавшихся на полупрозрачной бумаге, называли «увесистый кошель».

— Золото.

Настороженность только усилилась. Тальф развязал шнурок. Из кошеля на него смотрели чистенькие, ровные и новенькие монеты с хорошо узнаваемым профилем Жози — не меньше сотни.

— Это же… — юноша не мог поверить. — Это же целое состояние! Это точно мне?

— Точнее некуда, — с особенной теплотой улыбнулся Кассиан.

— Но за что?..

— Это часть золота, которое Вильгельм выделил для ремонта замка.

— Но при чём тут я? — насупился юноша. Вопрос был излишним — он мгновенно догадался что к чему.

— Считайте это вознаграждением за лояльность.

Тальф протянул кошель обратно:

— Я не возьму.

Кассиан снова улыбнулся, как дедушка, наблюдающий за первыми, ещё совсем неуклюжими шагами любимого внука.

— Думаете, они вам не пригодятся?

— Думаю, да. К тому же, боюсь, если Вильгельм узнает, что мы присвоили себе часть денег, то явно не обрадуется.

Улыбка перешла в добрый смех.

— А вы думаете, он не взял ничего себе?.. Это часть договорённости, магистр. И его доля значительно больше, чем наша.

Слова о договорённости застали Тальфа врасплох.

— В смысле — договорённости?

— В том смысле, что смету мы составляли с Вильгельмом вместе и заложили в неё расходы на оплату нашего с вами труда. Так что не отказывайтесь, это не воровство.

Тальф молчал. Это было неожиданно.

— Ну так как?

Он помотал головой:

— Не знаю.

— Возьмите. Считайте это ещё одним моим советом. В нынешней ситуации не стоит пренебрегать деньгами, вы никому не сделаете хуже, если возьмёте их, и не улучшите ничью участь, если откажетесь. К тому же вы можете потратить это золото на обустройство своих покоев в Мрачном замке. В этом случае получится так, что золото всё-таки дошло до цели.

Последняя мысль показалась здравой.

Тальф убрал кошель в карман.

— Да, пожалуй, обустроить покои — это можно.

Вернувшись домой затемно, Тальф не узнал особняк магистра.

В саду впервые за несколько лет горели магические светильники в бронзовых черепах, окна дома ярко светились, и в них мелькали тени — очень много теней.

Не успел магистр открыть ворота, как к нему бросилась белёсая тень — будто оживший клочок тумана. Клочок негодовал, вздымал бледные руки к тёмному небу и завывал на все лады.

— Что случилось? — спросил его Тальф.

— У-у-у!

— Борислав?

— У-у-у-у-у! У-у-у-у-у! — взвыл садовник и юноша понял, что угадал.

— Я поговорю с ним.

— У-у-у-у-у-у! — из воздуха соткались призрачные цепи и загремели ржавыми звеньями.

— Всё будет хорошо, успокойся.

Борислав в гостиной давал указание мёртвой горничной в белом фартуке и чепце:

— Проверь подвал. Собери там пыль, паутину и осколки стекла, которые валяются в углу, у ящиков. И ототри там же пятно с пола — что-то сладкое разлилось, я чуть не прилип когда ходил смотреть.

Горничная кивнула и удалилась.

Сверху спустились два мертвеца — один со стремянкой, а второй с ящиком инструментов.

Тальф проводил их глазами и перевёл восхищённый взгляд на своего нового помощника. Лица мёртвых обычно ничего не выражали, но по полуулыбке было ясно, что Борислав гордится сделанным.

— Вот это да! — юноша развёл руками. Он уже давно не видел дом таким светлым, чистым и уютным. На мебели ни пылинки, на креслах новые покрывала, горит камин, на столе — ваза со свежими цветами. В кресле, на мягкой подушке лежал кверху животиком довольный Клаус:

— О, ты вернулся! Привет.

Из столовой вышел покойник в поварском колпаке.

— Ужин будет готов через десять минут, — доложил он Бориславу. — Прикажете подавать?

Тот переадресовал вопрос магистру:

— Вы голодны, мастер?

Тальф улыбнулся:

— Зверски.

Повар удалился.

— Как тебе удалось?.. Всё это — и всего за день! Невероятно.

— Благодарю, мастер, — Борислав склонил голову. — Я старался.

— Это что, картины? — почему-то это особенно удивило Тальфа: он уже успел забыть, что на стенах дома можно было увидеть что-то помимо светлых квадратов и паутины.

— Да, мастер. Они нашлись на чердаке.

— А все эти слуги — кто они?

— Они наняты на два дня, мастер. Я счёл, что нам не потребуется столько слуг на постоянной основе, главное — привести всё в порядок, а поддерживать его я смогу и сам.

Клаус приоткрыл глаз:

— Не забудь сказать, кто тебе помог найти слуг.

— Да, мастер Клаус мне очень помог.

— То-то же, — глаз закрылся.

— А что у вас с садовником? — вспомнил Тальф. — Он был очень возмущён.

— Понимаете, мастер, — едва заметно смутился Борислав, — я не знал, что в доме есть садовник, и пригласил другого.

Тальф втянул воздух сквозь сжатые зубы:

— Ох.

— Да. Я не знал об этом, мастер, простите мою оплошность.

— Ничего страшного, это моя вина. Хм, Борислав.

— Да, мастер?

— Где твоё ухо?

Установилась короткая пауза, заполненная неловким молчанием.

Мертвец полез в карман:

— Здесь, магистр. И я был бы бесконечно благодарен, если бы вы смогли пришить его обратно.

Не прошло и пяти минут с момента разговора с Бориславом, как во дворе раздался шум и сквозь сад пронеслась королевская карета. Из кареты вышла Жози, которая пронеслась вихрем через весь дом и с неизменной бесцеремонностью вломилась в комнату Тальфа.

Магистр в это время ломал голову над тем, как он теперь будет искать книги и ингредиенты, поскольку в своём бардаке он разбирался куда лучше, чем в чужом порядке.

— Ого! Тебя ограбили?

— Хуже, сделали уборку. А тебя какими судьбами занесло?..

На стол опустилась пузатая бутылка из тёмного стекла. Судя по плесени и паутине, в ней плескалось что-то очень старое и дорогое.

— Я подумала, что надо отметить окончание всей этой возни с Ковеном. И поблагодарить тебя, — добавила королева после паузы.

— Оу, — это было неожиданно. — Отлично. Погоди минутку, я дам указания Бориславу.

— Кому?..

— Моему новому домоправителю.

— Новому?.. А куда делась Эльма?

Тальф встретил этот вопрос молчанием.

— Ох, Темнейший, и ты даже ничего не сказал! — Жози обняла магистра так, что у него хрустнул позвоночник.

— Да ничего, всё в порядке, — заверил он девушку. — Хотя, расслабиться, конечно, не помешает.

Через пару минут Борислав принёс блюдо со всякой всячиной — в рыжей полутьме Тальф узнал куски сыра и грудинки, а также огромную кисть винограда.

— Ух ты! — обрадовалась Жози. — У тебя наконец-то появилась еда. Да ещё и новые слуги… Признавайся, когда ты успел разбогатеть?

Магистр чуть не дёрнулся, услышав последний вопрос. На мгновение показалось, что Жози всё знает про полученное от Кассиана золото, но девушка была беспечна — забралась на кровать и вертела в руках кубок из потемневшего серебра.

Борислав открыл вино, разлил по бокалам и удалился.

Тальф сделал глоток и поморщился.

Девушка заметила это:

— Что такое? Не нравится?

— Угу. Кислятина, — магистр пожевал кусок сыра, чтобы перебить послевкусие плесени и уксуса.

— Эх, — Жози с заметным удовольствием пригубила вино. — Не умеешь ты получать удовольствие от хороших напитков.

— Смотря что считать хорошими напитками, — юноша задержал дыхание и выпил ещё немного. Покатал напиток на языке, пытаясь понять вкус и найти в нём хоть что-то приятное, но напрасно. — Фу. А ты в нём что нашла? Неужели тебе нравится вкус?

— Неа, — Жози понюхала содержимое кубка и дёрнула плечами. — Дрянь редкостная. Но эта дрянь — урожая года нашего рождения.

— О! — Тальф с уважением покосился на свой кубок.

— Вот и я о том же.

Юноша дал вину ещё одну попытку, тщательно выискивая во вкусе благородные нотки, но сдался:

— Нет, я не могу это пить.

— Я тоже, — хохотнула Жози. — У тебя есть что-нибудь ещё?

— У магистра точно должно быть.

Тальф помнил, что в шкафчике у камина была одна запертая дверца. Хейлер запрещал даже смотреть на неё, но лишь подогревало любопытство и заставляло гадать, что же там такое. Запретные свитки? Опасные знания? Утерянные гримуары? Но в один из вечеров всё стало ясно — из недр шкафчика на свет появилась самая обыкновенная бутылка бренди. Хейлер откупорил её, налил себе немного в пузатый фужер и провёл вечер у камина, сидя в кресле и пытаясь согреть начавшие чернеть ноги.

Дверца не поддалась.

— У тебя есть ключ?

— Неа. И понятия не имею, где он может быть. Надо будет посмотреть вещи магистра…

— А может, твой помощник знает?

Сперва Тальф хотел отмахнуться, мол, он на хозяйстве меньше суток, но потом оглядел сияющий дом и понял, что спросить всё-таки стоит.

Однако, чуда не произошло и ключа у Борислава не оказалось.

— Может, выломаем? — спросила Жози.

Домоправитель покачал головой:

— Сейчас попробуем кое-что ещё, — он принёс с кухни маленький нож для масла, вставил в узкий зазор между дверцей и стенкой, провёл сверху вниз — и дверца распахнулась. Внутри глянцево поблескивали тёмные стенки бутылок.

Девушка зааплодировала:

— Ух ты! Вы просто волшебник.

— Спасибо, — польщённый Борислав поклонился с изяществом и грацией векового дерева. — Я могу ещё чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо. Так… — Тальф перебирал пыльные бутылки и присматривался к этикеткам. — Тут есть бренди, водка, клюквенная настойка, настойка на травах и… — юноша присмотрелся к бумажке, наклеенной на бок бутылки: — Сливовое вино. Ты пробовала когда-нибудь сливовое вино?

— Никогда, — отозвалась Жози. — Думаю, самое время исправить это.

Первый же глоток показал, что выбор оказался удачным: вино было приятным на вкус, в меру сладким и в нём почти не чувствовался алкоголь.

Оно идеально подходило для поддержания лёгкого и ни к чему не обязывающего разговора. Магистр и королева сидели на кровати, смеялись, шутили и подкалывали друг друга, будто и не было последних дней, изменивших всё вокруг.

— Полное чувство, будто я пью компот, — глупо хохотнул Тальф. Его не смущало, что от компота закружилась голова, а в теле появилась необычайная лёгкость.

— Ага, у меня тоже, — у девушки начал заплетаться язык. — Только я такая пья-яная.

— А я что-то ни в одном глазу.

— Да-а. Похоже, магистр Хейлер знал толк в алкоголе, — сказала Жози и тут же прикусила язык, увидев, как изменился в лице Тальф. — Ой. Что случилось? Я сказала что-то не то?

Юноша пожал плечами:

— Да нет, всё в порядке. Просто… — он пытался подобрать слова, но сладкое сливовое вино жонглировало мыслями и уводило их в сторону. — Не знаю.

— Ты скучаешь по нему?

Вопрос оказался неожиданно сложным.

— Да. И нет. Я уже не знаю, что и думать. Он для меня всё тот же магистр Хейлер, учитель, которому я всем обязан. Но, с другой стороны, я не могу отделаться от мысли, что он меня предал.

— Предал?..

— Ага, — Тальф кивнул куда сильней, чем следовало и пролил вино на штаны. — Ай!.. Да, предал. Он не оставил мне ничего. Он бросил меня в реку, зная, что я не умею плавать, и не собирался помогать. Я всё ещё пытаюсь найти мудрость в этом его поступке — и не нахожу.

— Почему же?.. Как по мне — он знал, что ты справишься. И ты справился. Именно поэтому мы сейчас пьём вино, а не плывём на северные острова.

— Нет, Жози, я не справился, — Тальф покачал головой. — А Хейлер… Он просто устал и свалил всё на меня.

— Не говори так! Тогда, получается, отец тоже предал меня.

— Ну уж нет! — запротестовал Тальф — У вас всё было по-другому.

— Давай-ка сменим тему! — Жози одним махом допила бокал и спрыгнула с кровати. — И вообще, я хочу танцевать!.. — она задвигалась рывками, изображая что-то, похожее на вальс, только без партнёра. — Тр-рам-там-там-там!.. Поворот!.. — девушка неловко взмахнула рукой и смахнула со стола несколько зелий.

— Жози, не надо! — напрягся Тальф.

— А ты заставь!.. — засмеялась девушка и продолжила. — Та-дам! Та-дам! Та-дам!.. Поворот!.. — коллекция магистра уменьшилась ещё на несколько пузырьков.

— Жози!

— Та-та-та-та-а-ам!.. — по полу зазвенели осколки хрустальной призмы.

Разъярённый Тальф вскочил с кровати, одним прыжком оказался рядом с Жози и схватил ей за запястья:

— Хватит!.. Что ты творишь?

— Ух… — лицо девушки раскраснелось. Она тяжело дышала и глядела на Тальфа снизу вверх. Горячая и притягательная — от её близости и пьянящего запаха её волос голова кружилась сильнее, чем от вина. — Ничего себе! Когда ты так смотришь… Это так…

В следующее мгновение Тальф сделал то, чего сам меньше всего от себя ожидал — склонился над Жози и горячо поцеловал её приоткрытые губы.

Поцелуй вышел длинным, мокрым и неумелым, но, когда он закончился, девушка сама потянулась, чтобы его повторить.

Потом была кровать, неуклюжие попытки раздеться, снова поцелуи — всё горячее и горячее — сладкий туман в голове и нежные прикосновения. Тальф потерял контроль, полностью отдавшись страсти, и пришёл в себя лишь когда Жози остановила его и попросила:

— Только не торопись, ладно? Я ещё никогда…

Юноша взглянул на неё, взволнованную и напуганную, такую непохожую на саму себя, и осторожно двинулся ей навстречу, едва не теряя сознание от нахлынувшей волны нежности.

К сожалению, удовольствие не продлилось долго.

Несколько минут спустя Тальф уже сидел на краю кровати, совершенно не зная, как себя вести. Дыхание никак не успокаивалось, сердце бешено перекачивало кровь, а голова шла кругом — никак не верилось, что всё это было наяву.

— Ещё вина? — предложил он, чтобы заполнить молчание.

— Уф, давай. Может, хоть так у меня там перестанет болеть.

— Ой, — смутился юноша. — Прости.

Жози негромко засмеялась:

— Ну и дурак же ты.

Тальф смущённо замолчал и сидел, уставившись в стену и пытаясь привести мысли в порядок.

«А ведь это очень удачный момент», — прозвучал в его голове знакомый голос.

Юноша дёрнулся.

— Что такое? — нахмурилась Жози.

Патриций вздохнул с показным разочарованием:

«Ну вот, ты всё испортил».

— Я… Кое-что забыл! Секунду! — полуодетый Тальф выскочил из комнаты и умчался в тёмный подвал, где споткнулся о брошенную метлу, наткнулся пяткой на осколок стекла и чуть не взвыл от боли.

«Если ты мне что-то отвечаешь мысленно, то я не слышу, — любезно пояснил демон. — Так что говори вслух».

— Мы же договаривались! — прошептал Тальф.

«Да. Но я не читаю твои мысли, так что всё честно».

Некромант выругался.

— Но ты причиняешь мне вред!

«Неправда. Вред — это если бы я насылал тебе жуткие видения и медленно сводил с ума. А сейчас я приношу тебе лишь пользу, указывая удобный момент».

— Это несправедливо! Ты не должен вообще никак…

«Это третье желание?» — осведомился Патриций.

Тальф вздохнул.

— Нет.

«Тогда не смей обвинять меня в несправедливости и нарушении договора, мальчишка. Я знаю правила. И, кстати, раз уж мы заговорили о нашем дельце, не могу не сказать — ты упустил столько возможностей спасти свою бессмертную душу, что мне начинает казаться, будто ты сам хочешь попасть ко мне в когти».

— Угу, надейся, — буркнул юноша.

«Мне нет нужды надеяться. Просто помни, что я жду твою душу с распростёртыми объятьями, если ты решишь проявить благородство и пожертвуешь собой ради подруги. А теперь — ещё и любовницы».

— Ты дал мне три месяца, вот и заткнись, — огрызнулся Тальф.

«Я-то заткнусь, — усмехнулось чудовище. — Но потом отыграюсь за каждую грубость и каждое пережитое унижение. Время идёт, магистр. Помните об этом».

Когда юноша вернулся в комнату, Жози тут же накинулась с расспросами, что стряслось.

Пришлось сочинять на ходу:

— Да я попросил Борислава поставить настойку полыни и можжевельника, но не сказал, когда именно нужно вытащить оттуда можжевеловые прутья.

Жози нарочито громко зевнула:

— Тоска зелёная. Ну так… Что будем делать дальше? О! — в её растрёпанную и взлохмаченную голову явно пришла какая-то идея. — Предлагаю сделать так — кстати, дай мне платье и отвернись — сейчас мы приведём себя в порядок, захватим бутылку и поедем во дворец. А то твоя кровать совершенно не подходит для того, чем мы сейчас на ней занимались.

Тальф не поверил своему счастью:

— Мне нравится эта идея.

Когда через несколько минут они, зачем-то пытаясь двигаться бесшумно, покидали тихий, тёмный и пустой дом, магистру на мгновение почудилось хихиканье Клауса.

Скрипели половицы, а Жози пьяно посмеивалась.

— Погоди! — Тальф замер, услышав завывания в саду. — А, это садовник.

Тёплый ночной воздух опьянял ничуть не хуже вина. Сирень цвела буйным цветом и казалось воздух рядом с ней можно было нарезать ломтями и есть вместо десерта.

Юноша прижал к себе податливую королеву и поцеловал, но его отвлекло очередное: «У-у-у-у!», которое раздалось совсем рядом.

— Ох, Темнейший, да что тебе надо? — Тальф выпустил Жози из объятий, повернулся в сторону, откуда доносился вой призрака и увидел… себя.

Он стоял под одним из бронзовых фонарей — и это явно не было отражением.

— Э-э… — затуманенный вином и любовью мозг магистра очень туго соображал и никак не мог понять, что к чему.

И неизвестный близнец воспользовался этим:

— Жози, беги! — двойник бросился к ним, занося ладонь со сверкающим зародышем заклятья.

Он выглядел совсем как Тальф и даже более того — как лучшая копия Тальфа. Чистая и новая одежда, приглаженные волосы — двойник смотрелся как восковая кукла, которая неожиданно ожила и собралась поближе познакомиться с оригиналом.

Магистр оттолкнул королеву прямиком в розовый куст — и очень вовремя: там, где мгновение назад была её голова, воздух пробуравил туго сжатый комок электричества. Кожа двойника вспухла уродливыми пузырями и лопнула, выпуская на волю нечто жилистое, зубастое и когтистое.

Первый удар Тальф принял, заслонившись щитом — неизвестное чудовище ударилось о него всем телом, заверещало и отскочило. Но броситься в контратаку магистр не смог — тварь быстро пришла в себя, взревела и бросилась на щит. Она колотила по синей полусфере сгустками жёлтого света, которые не причиняли юноше никакого вреда — не считая того, что слепили его и показывали чудище во всей его омерзительности.

Когти твари скребли по щиту, с зубов брызгала густая тёмно-зелёная слюна, а изо рта вырывались самые чёрные из возможных проклятий.

Магистр попробовал дёрнуться вправо, затем влево, но не смог — мерзкое существо медленно, но верно теснило его к зелёной изгороди. К тому же щит пару раз гулко хрустнул, как лёд на зимней реке, и по его сияющей поверхности пролегла пара длинных и глубоких трещин.

Юноша запаниковал, попытался найти упор или извернуться — и тут же получил три параллельные кровоточащие царапины на предплечье — тварь только и ждала, когда он допустит ошибку. В висках застучала паника, кровь бежала по венам всё быстрей и быстрей в бешеном хороводе, но это не помогало — сил не становилось больше, а адреналин лишь туманил голову и мешал найти хоть какой-то выход.

И в тот самый миг, когда покрытый трещинами магический конструкт был готов рассыпаться от последнего удара, Тальф заметил за спиной чудовища высокий чёрный смерч. Он состоял из опавшей листвы, веток, гвоздей, садовых инструментов и огромной тачки с одним колесом.

Тварь заметила перемены в лице магистра и обернулась, но слишком поздно — меньше, чем через мгновение смерч перестал вращаться и рухнул. Тварь оказалась погребена под лопатами, граблями, тяпками, бритвенно-острыми ножницами, старыми ящиками и, разумеется, тачкой. С одним колесом.

Обессилевший Тальф наконец-то отпустил щит, моментально растворившийся в воздухе, и сел на землю, прямо рядом с когтистой лапой, которая в агонии ещё пыталась рвать и кромсать аккуратный газон.

— Фух… — магистр вытер пот со лба. — Спасибо.

— У-у-у-у-у! — провыл садовник, на мгновение из синего сделавшийся пурпурным, и тут же растворился в воздухе.

Слева раздался шорох и раздражённое шипение:

— Если вы там уже закончили… — помятый розовый куст заговорил голосом Жози, — может, поможешь мне выбраться?..

Кучер, отправленный во дворец с запиской, вернулся меньше, чем через полчаса.

Во главе делегации мчался растрёпанный Вильгельм собственной персоной, сопровождаемый вереницей экипажей, конным отрядом гвардейцев, жандармами, и чуть ли не артиллерией.

Вся эта орава ворвалась во двор Тальфа и тут же заполнила всё бесполезной суетой.

— Ох, ваше величество, я так переживал… — Вильгельм нервными движениями пытался пригладить волосы и не знал, куда девать засунутые за пояс пистолеты. Кроме того, он всё время ловил норовящий выпасть из-за голенища сапога огромный нож, с которым было бы не стыдно сунуться в абордажную схватку. — Рад, что вы в порядке.

Исцарапанная Жози была иного мнения по поводу того, что считать порядком, но в целом соглашалась и вообще была на удивление спокойна — почти не разговаривала и лишь иногда дёргала плечами под накидкой, что отдал ей Тальф.

Чудовище извлекли из-под завалов и осмотрели — сперва колдун из жандармерии, памятный по прошлому нападению гончей, затем жандармы, а после них лично Вильгельм. Они заслонили тварь своими спинами и Тальфу, который тоже хотел бы узнать, что чуть его не убило, пришлось довольствоваться собиранием обрывков одежды и кожи. Последняя была очень тонкой и белой — явно человеческой. Её сшивали из кусочков, причём, весьма искусно — почти невидимый глазу шов и нить — тонкая, почти прозрачная.

Юноше показалось, что его находка могла бы помочь расследованию, как его окликнул первый министр:

— Вы что-то нашли?..

— Да, — в первую секунду Тальфу почему-то очень захотелось спрятать кусочек кожи от министра. — Вот, взгляните.

— Это… — Вильгельм с осторожностью принял клочок размером с большой палец.

— Кожа. Чудовище притворялось мной. Верней… Верней, его попытались сделать похожим на меня.

— Какие-то чары?

— Нет. Верней, не только они. Думаю, тут и чары, и очень тонкая работа — посмотрите на швы. Я такого в жизни не видел.

Первый министр открыл рот и округлил глаза:

— Вот мерзавец!..

— Кто? Вы знаете, кто подослал эту тварь? — Тальф сгорал от любопытства, но министр не ответил: умчался к отряду гвардейцев и дал несколько коротких приказов. Громилы в красных мундирах вытянулись во фрунт, отсалютовали и бросились к коням.

— Так кто это? — магистр сумел-таки поймать пробегающего Вильгельма и встать у него на пути невысокой, но чрезвычайно любопытной преградой.

Министр быстро огляделся, не подслушивают ли их разговор, наклонился и шепнул всего два слова:

— Королевский лекарь.