Постмортем

Глава 13

— Капитана-то убили, но мы вместе с ним потом ещё город один брали, как бишь его?.. Не помню! Совсем плохой стал. Ну вот там тоже было интересно. Трудно, но интересно. Там засели остатки разбитого нами полка, их кавалерия загнала туда, а мы, значт, за ними подчищали… — старик, которого звали А́тис, не замолкал ни на секунду с тех пор, как его нашли, и травил бесконечные байки о прошлой войне. Поначалу Тальф слушал его из вежливости, но затем перестал, что старика совершенно не смутило.

В покоях Кассиана, куда тот предложил перебраться, было тихо, тепло и поразительно роскошно. Ректор занял небольшую башенку, что прилепилась к донжону — немного ниже, чем жилище магистра, но всё равно выше кого бы то ни было.

Стены, задрапированные тканью и отделанные деревом, почти полностью скрывались за многочисленными гобеленами и картинами: преимущественно зимними пейзажами, но была и пара портретов — какие-то насупленные бородачи, один из которых держал астролябию, а второй — огромную и бесполезную с виду колбу.

Над камином, где горел живой огонь, висела небольшая коллекция оружия: тяжёлый кавалерийский палаш, шпага, пара кинжалов и штук пять пистолетов. Все они явно не предназначались для боя — хотя бы потому, что в бою бесполезны драгоценные камни, резьба и гравировки, а рукояти в виде переплетённых черепов, костей и позвоночников могут послужить лучшим антонимом слова «удобство».

На чайном столике покоились белоснежные чашечки из почти прозрачного фарфора, а под ногами пружинил чёрный ковёр с замысловатым рисунком, в котором разум Тальфа упорно пытался рассмотреть печать.

Однако куда больше молодого человека впечатлила огромная, во всю стену, витрина с артефактами.

Как заворожённый он ходил взад и вперёд с открытым ртом и восхищённо бормотал:

— Нож десяти тысяч жертв!.. Палец Святого!.. Бесконечный зуб!.. Звезда средь звёзд!..

Всё это время старик продолжал извергать истории о прошлом. Заставить его умолкнуть смогли лишь чай и хрустальная вазочка со свежим печеньем, которые принёс бессловесный лакей с серой кожей и ярко горящими зелёным глазами. Но и угощения не хватило надолго: Атис в два приёма умял всё содержимое вазочки и продолжил:

— Пошли прямо на пушки — что там творилось, боги!.. Жуткие потери. Я потом не спал три дня — работал, а затем ещё три дня скрывался в лазарете от тех, кого воскресил. Там же сотни людей порвало в клочья, а разбираться где чьё добро некогда — что нашёл, то и пришил. А они — обижаться, мол, мне чужие руки-ноги незачем, давай, ищи мои. Кто-то вообще думал, что я самые лучшие конечности припрятал, деньги предлагали. Дурачьё.

Издалека послышался звон, заставивший Тальфа вздрогнуть — это били часы на Старокоролевской башне.

«Половина пятого».

— У вас есть оружие? — спросил некромант, справедливо полагая, что коллекционные экземпляры не помогут в защите, а лишь навредят.

— Оно не понадобится, — Кассиан, развалившийся в кресле с бокалом красного вина, вяло махнул рукой. — Можете сами подойти к окну и убедиться. Уверен, в нашу сторону никто не и не двинется.

Взволнованный Тальф не удержался — встал и подошёл к окну, с заметным усилием поднимая ноги, увязшие в ковре.

— Э-э… — произнёс он парой секунд позднее. — Там что-то происходит.

Кассиан отставил бокал и присоединился к магистру.

На их глазах толпа колдунов, которую Тальф ожидал увидеть уже под стенами Мрачного замка, стягивалась в противоположную сторону — к «Жуткому гроту» с белой фигуркой на балконе. Присмотревшись, молодой человек увидел, что волшебники делают это не по своей воле — берега чёрного озера мантий покрывали красные точки.

— Не-ет! — завопил Кассиан, схватившись за голову. — Нет! Боги, только не это!.. — перепуганный магистр сделал шаг назад, а Атис наконец-то вернулся из мира воспоминаний и прервал рассказ. — Они не имеют права! Гвардия!.. Просто не… Ар-р-р! — зарычал некромант, в глазах которого вспыхнул яркий зелёный огонь. — Шайка безмозглых бесполезных болванов! Идиоты!..

Толпу на площади перед Мрачным замком сжимали гвардейцы — причём достаточно быстро и успешно, и Тальф испытал облегчение: Жози всё-таки пришла на помощь, а значит, скоро всё пойдёт своим чередом.

— Святая святых! — продолжал причитать ректор. — Святая святых… Теперь нам точно конец. Собирайтесь! — рыкнул непривычно рассерженный Кассиан.

— Но зачем? — недоуменно спросил Тальф.

— Затем, что дуболомы на площади уже покойники, причём безвозвратно!.. Собирайтесь, не сидите!

Тальф перевёл скептический взгляд обратно на площадь, где громилы в красном быстро и бодро оттесняли толпу от замка, выдавливая её в сеть кривых переулков, с высоты похожих на трещины в каменной плите.

— Но ведь… — молодой человек собирался сказать: «Но ведь всё вроде в порядке», однако не закончил фразу — на площади раздался громкий хлопок, а по глазам болезненно полоснула вспышка тьмы. Вскрикнув, магистр отшатнулся и быстро заморгал, пытаясь прогнать из глаз бритвенно-острые сгустки тьмы и мельтешащие чёрные точки.

— Но ведь!.. — передразнил Кассиан. Рывком поставив молодого человека на ноги, он дал ему пару пощёчин и ослепил ещё раз — на этот раз ярким и чистым светом, исходившим из ладони. — Лучше?..

Эта процедура оказалась ещё больнее и глаза Тальфа заслезились, но осколки исчезли.

— Да-да, всё нормально.

Ректор заходил туда-сюда по комнате, бормоча:

— Так-так-так… Так-так-так…

— Что мы будем делать? — спросил Тальф, когда протёр глаза.

— Как раз над этим я и думаю! — огрызнулся ответил Кассиан. — Кретины!.. Впрочем, нет, вовсе нет, это не глупость, это явно было сделано специально, и я даже знаю, кем!

Юноша продолжил удивляться:

— Откуда взялась гвардия? Они же не могли просто так явиться в Яму!

— Как видишь, явились!

Происходящее никак не желало укладываться у Тальфа в голове:

— Это запрещает Закон Карла Славного! Они не могут…

— Как видишь, могут!.. — прорычал ректор. — Проклятый Вильгельм! Уверен, это была его инициатива!

— Что нам теперь делать?

За окном сверкнули яркие цветные вспышки, сопровождаемые жутким грохотом, будто с обрыва в пропасть сбрасывали одну за другой кучи ржавого железа.

— Я запечатаю дверь, — решился Кассиан и подошёл к одной из витрин. — Это может задержать фон Веттина и остальных, но… Не знаю. Теперь вся надежда на то, что у Вильгельма останется достаточно солдат, чтобы нас отбить!

Со стороны Атиса раздалось покашливание:

— Так зачем двери-то запечатывать? Нешто мы из замка не выберемся?

Ректор раздражёно поморщился:

— Я бы с удовольствием сделал это ещё раньше, будь тут какой-то ход! Но его нет!

— Дык есть же! — уверенно сказал старик и Тальфу очень захотелось ему поверить. Оставаться в замке, дожидаясь, пока по его душу придут недовольные колдуны, ему не улыбалось.

— Может, тридцать лет назад что-то и было, но не теперь! — возразил Кассиан и осторожно вытащил из витрины ракушку с красивыми прожилками из красного минерала.

— Да недавно было! Недавно я его видел-то, ваша милость! Я помню, хотите покажу? Уж забиться-то в нору мы всегда успеем!

Кассиан замешкался. Взглянул на Атиса и вновь на артефакт в руках.

— А где этот ход?

— Дык в подвале, — старик ткнул пальцем вниз, очевидно, подозревая, что ректор не знает, где находится подвал.

— Ну да, где же ещё… А если точнее?

— За старым арсеналом коридорчик длинный, вниз уходит. Он ведёт в старую выработку, где камень, сталбыть, брали для строительства. Там пройти по штольне, подняться повыше, повернуть налево, а затем направо — и попадём прямо в подвал дома, его ж фундамент прямо на шахте стоит! — волшебник сопровождал рассказ активной жестикуляцией — его руки изгибались под самыми неожиданными углами.

— Хм… — задумался Кассиан. — Арсенал… Не помню.

— Пойдёмте-пойдёмте, я покажу!

— А что, если коридор завален? Я лично в своё время давал указание проверить подземелья. К тому же как-то не верится — тайный ход, о котором никто не знает…

Атис улыбнулся:

— Так проверяли-то, поди, ваши люди, а не вы. Может, и оставили чего. Для своих, так сказать, потребностев.

— Потребностей, — автоматически поправил его Кассиан. — Не знаю, всё равно эта идея мне не нравится.

Тальф понял, что настал его черёд повлиять на ситуацию:

— Может, всё-таки попробуем? Двери и окна в любом случае запечатаем, пусть думают, что мы остались тут. Да и затеряться в подземельях, в случае чего, будет проще. А если не найдём проход, о котором говорит Атис, то Клаус поможет найти другой выход или отправить весточку королеве.

Ректор поморщился:

— Королеве… Эх, ладно, будь что будет. Выходим, пока есть время. Атис, ведите.

Старик вытащил из вазочки остатки печенья, рассовал его по карманам и сообщил, что готов идти хоть на край света. Клаус запрыгнул Тальфу во внутренний карман мантии и свернулся в толстенькое и тяжёлое колечко.

— Вот что, — сказал Кассиан безмолвному мертвецу в ливрее. — Пока нас не будет, сделай уборку. Тихо себя вести не надо — ходи туда-сюда, занимайся делом, словом, давай понять, что мы ещё в башне.

Голова покойника склонилась в знак принятия приказа и ректор захлопнул у него перед носом дверь, о которую мгновением спустя припечатал ладонь с артефактом. Тихий звон, облачко алого тумана. На дереве вспухли ярко-красные прожилки.

— Отлично, — сказал самому себе ректор. — Это они быстро не вскроют.

— А окна? — переспросил Тальф, памятуя о том, как граф-вампир вломился в покои магистра.

— Не беспокойся, — улыбнулся Кассиан. — Окна заперты давным-давно. Атис!..

— Да-да-да, да-да-да, — засуетился старик. — Давайте за мной!..

Несмотря на более, чем почтенный возраст, прыти колдуну было не занимать. Прыти и, разумеется, громкости, потому что болтать Атис не прекращал ни на секунду. Тальф успел подумать со сместью зависти и восхищения, что если бы он тараторил так же, то запыхался бы уже через пару минут.

— А мне говорят — чего ты, старый, не умрёшь? Оживят, ноги болеть перестанут, с сердцем проблем не будет — остановится оно и всех делов. А я так думаю — умирать, так самому… Направо! Ой, нет-нет, налево!..

Вход, к которому их привёл старый волшебник, оказался закрыт, и Тальфу с Кассианом пришлось попотеть, приподнимая тяжеленный люк.

— Ага… — в руках Атиса оказался маленький светильник, в котором горел слабый зелёный огонёк, не ярче светлячка. — Угу… Ну конечно, сюда!

Сначала старик вёл их знакомыми коридорами — по ним же они с Кассианом не так давно ходили к казначею получать сундук, доверху заполненный разочарованием, — но затем последние следы человеческого присутствия остались позади и Тальфу стало страшновато. Всё толще становился слой пыли, всё больше валялось под ногами всякого хлама, всё плотнее сдвигались стены, всё сильнее пахло плесенью.

Запоздалая догадка заставила магистра похолодеть от ужаса — а что, если Атис лишь притворяется милым и добрым дедушкой, а болтает для отвлечения внимания? Что, если он играет на стороне фон Веттина и ведёт туда, где никто и никогда не найдёт тело юнца, незаслуженно получившего место магистра, и ректора, который его поддержал?..

Но Кассиан уверенно шёл за болтливым стариком, и уверенность эта вскоре передалась Тальфу.

Под ногами захлюпала и зачавкала грязь, а потолок становился всё ниже. Один раз пришлось перебираться через обвалившийся дверной проём, перегороженный размокшим деревянным брусом.

На каждом перекрёстке Атис останавливался, озирался и принимался размышлять вслух, куда идти дальше, чем изрядно нервировал юношу успевшего не раз пожалеть о решении покинуть уютную и относительно безопасную комнату ректора.

За заброшенным арсеналом, заполненным ржавыми копьями, и впрямь тянулся длинный коридор, уходящий вниз. У Тальфа мгновенно замёрзли руки — снизу тянуло сырым и холодным сквозняком.

Пробираться стало труднее — тут стояла целая куча старых носилок, каталок и шкафов, часть которых развалилась и валялась на полу вперемешку с ножами, иглами и другими медицинскими инструментами. Учитывая это, было несложно догадаться, что за широкими дверями с левой стороны коридора скрывались старые прозекторские.

— Ай! — Тальф споткнулся и врезался в каталку, на которой лежали аккуратно рассортированные человеческие кости.

— Осторожнее, — послышался голос Кассиана. — Смотри не порежься обо что-нибудь, а то придётся долго и мучительно умирать от заражения крови.

— Ой, — сказал Атис, когда коридор внезапно закончился, уперевшись в кучу размокших мешков и мусора, от которых непередаваемо несло тухлятиной. Рядом с тупиком на полу сидел скелет с размозжённым черепом, одетый в останки мантии. Возле него валялась дверь с надписью «Кафедра прикладной демонологии».

— Ой? — сдержанно переспросил Кассиан. — Почему «ой»?

— Ну, тут, в общем, вот, — виновато развёл руками старик. — Ой.

Ректор выругался и раздражённо вздохнул:

— Я так и знал, что нас ждёт это самое «ой».

— А мы точно не заблудились? — задал Тальф вопрос, который напрашивался сам собой. — Может, есть другой путь?

Старик быстро закивал:

— Точно-точно, не сомневайтесь.

— Отлично, — скрипнул зубами ректор. — Говорил же — надо было оставаться… Ладно. Давайте найдём какое-нибудь убежище и будем надеяться, что нас не найдут. Второй жемчужницы у меня, к сожалению, нет…

Атис подошёл к завалу и легонько пнул, стараясь при этом дышать ртом.

Кассиан покачал головой:

— Не тратьте силы. Идёмте, я предлагаю вернуться в арсена-а-а-А-А… что это ещё за?!

Завал заворочался. Бесформенная груда вещества, похожая на обтянутое драной мешковиной облако повернулась к Атису чем-то отдалённо напоминающим голову.

— Штой! — пробасило оно огромным ртом.

— Атис, назад! — в ладони Кассиана вспыхнул огненный шар, подпитываемый нитями чистой энергии, которые, искрясь, собирались из воздуха.

Но старик застыл на месте — то ли оторопел, что неудивительно, то ли, как подозревал Тальф, умер на месте от разрыва сердца.

Пламя осветило чудовище — огромная груда плоти, сшитая как попало и из чего попало. Единственный малюсенький глаз еле-еле светится, в отростке, похожем на руку — кусок бруса.

Ладонь Тальфа обожгло — он тоже рефлекторно сотворил простенький огненный шар. Клаус вывернулся из внутреннего кармана, вскарабкался ему на плечо и тонко запищал.

— Отойди! — повторил Кассиан с тем же успехом.

Чудовище встряхнуло головой и выдало слово, которого никто не ждал.

— Жагадка!..

Секундная пауза.

— Э… Загадка? — спросил Тальф и в тот же миг чудовище заговорило.

— Што ушыпляет лучше, чем крашный дурман?

Молчание.

— Не ответишь — получишь по башке. Будешь жнать как не давать шпишывать.

— Списывать? — Тальф погасил огненный шар и переглянулся с Кассианом. Тот лишь пожал плечами и позвал шёпотом:

— Атис!..

Старик очнулся и осторожно шагнул назад, но чудовище забурлило всеми ошмётками гнилой плоти:

— Штой! Жагадка! А то! — отросток потряс дубиной. — Што ушыпляет лучше, чем крашный дурман? Не ответишь — получишь по башке. Будешь жнать как не давать шпишывать.

— Ага… — пробормотал Тальф. — Мясной голем. Очень простой. Я бы даже сказал, самый простой.

— Но, похоже, сильный, — мрачно отозвался Кассиан.

— Ребяты!.. — жалобно позвал Атис. — А что делать-то?..

— По всей видимости, отвечать, — ответил магистр и задумался. — Красный дурман, красный дурман…

Атис проблеял:

— Так что делать-то? Я не хочу по башке получать, это ж всю одёжку заляпает, а другой у меня нет! Может, мне его… Того?

— Стойте и молчите, — попросил Кассиан. — Неизвестно, что голем может принять за ответ. Тальф? Ты вспомнил что-нибудь?

— Вообще-то нет. Капля красного дурмана может усыпить лошадь на два дня, сильнее только яды. Клаус, а ты что думаешь?

— Я что, похож на травника? — сварливо отозвался крыс. — Мне вот интересно, кто эту дрянь вообще слепил.

Кассиан кивнул:

— Хороший вопрос. Выглядит довольно топорно: швы грубые, форма не соблюдена, конечность всего одна…

— Кто-то из студентов? — предположил Тальф.

— Думаю, да.

Клаус вытянулся, подробнее рассматривая чудовище:

— Это бы объяснило слова про списывание. Ох, Темнейший, как же он смердит…

— Студенты, хе… — Тальф усмехнулся. — Если бы я придумывал эту загадку, то ответом был бы Самый Большой, Полный и Всеобъемлющий Справочник трав, растений, кореньев, стеблей, листьев, колосьев и цветков мастера Нотигейра.

— Хм, да, что-то такое припоминаю, — сказал Кассиан и стало понятно, что он бесстыдно лжёт, потому что Самый Большой, Полный и Всеобъемлющий Справочник нельзя было забыть, увидев хоть раз. Он пользовался репутацией издания для самых скучных, занудных и въедливых колдунов, поскольку его содержимое было таким же скучным, занудным и въедливым, как и название. В колдовской среде, до краёв заполненной снобизмом и стремлением к элитарности, не считалось зазорным использовать справочники попроще. К тому же некроманты очень щепетильно относились к собственной смерти и гибель от скуки среди них не считалась чем-то достойным. — Может, попробовать?

— А вдруг не сработает? — смутился Тальф.

— Время дорого, а других вариантов нет. Думаю, во дворце Атису найдут новую одежду. Да и голову тоже подберём, это не проблема. Можно, кстати, вообще носить старую в руках — я слышал, это опять входит в моду.

— Но я не хочу носить её в руках! Мне нравится моя старая голова! — заворчал Атис.

— Жагадка! — голем напомнил о своём существовании и потряс дубиной.

— Ладно-ладно! — сдался старый колдун. — Как вы там говорили?..

Тальф продиктовал название, Атис повторил и на всякий случай зажмурился.

Голем молчал. Если прислушаться, то можно было услышать, как он разлагается.

Клаус, сидящий на плече Тальфа изо всех сил пытался побороть инстинкт, заставляющий его принюхиваться.

— Надо же! — сказало, наконец, чудовище. — Правильно! Жначит ты не такой шкучный жаучка, как мы думали. В шледующий раж давай Мэрту и Гиллигану шпишывать, а то получишь по башке!..

Глаз голема погас.

Существо обмякло и рассыпалось по полу кучей пепла, вызвав у всех приступы кашля и чихания.

— Похоже, это он, — Тальф кивнул на скелет в мантии, когда смог более-менее нормально вдохнуть. — Тот, кто не давал списывать Брэту и Гиллигану.

— И похоже, он оказался скучным заучкой. Кажется, розыгрыш вышел из-под контроля. Интересно, когда это произошло?.. Этими прозекторскими не пользовались очень много лет. Я только пришёл учиться, а они уже были давно заброшены.

— Надо будет вернуться сюда и воскресить этого беднягу, — Тальф сделал себе заметку на будущее. — Хоть это и будет сложновато.

— Конечно. Идёмте, магистр, времени нет, возможно, нас уже ищут.

Коридоры, сырость, плесень, брошенные вещи, паутина, запах протухшей воды и гнилого дерева.

То вверх, то вниз по ступеням, но неизменно вперёд, как можно быстрее, не слушая гудящие ноги и не обращая внимания на тяжёлое дыхание.

— Хм… — очередная остановка на развилке. Только сейчас вымотавшийся Тальф заметил, что коридор превратился в выработку: вырубленные в серой скале стены и потолок поддерживали толстые брёвна. — Налево или направо?.. — Атис несколько раз переводил взгляд с одной штольни на другую. — Да, направо, точно!.. А, нет, не точно. Или точно?.. Кажется, мы того, — старик повернулся к колдунам и виновато развёл руками. — Заблудились.

— В смысле заблудились?! — воскликнул Тальф, которому моментально перестало хватать воздуха.

Эхо его слов пронеслось по туннелям вместе со слабыми сквозняками.

— Тише, — сквозь зубы попросил напряжённый Кассиан и глубоко вздохнул. — Я так и знал. Давайте вернёмся.

— Давайте, — согласился Тальф и развернулся, но ректор остановил его, положив руку на плечо.

— Стой! Мы пришли оттуда! — он кивнул в совершенно другую сторону, где зияло боковое ответвление, чёрное и неровное, как пасть чудовища.

— Да?.. — удивился юноша. — Ну ладно.

— Нет-нет-нет! — запротестовал Атис. — Мы вышли оттуда! — и указал в третью сторону.

— Нет уж, позвольте, я точно помню, что мы вышли из этого хода!

— Не могли мы из него выйти! — настаивал старик. — Вон видите на бревне какая зарубка? Я её приметил.

— Здесь на бревне точно такая же! Подсветите!

Атис подошёл ближе и действительно — на старом бревне, что успело почти окаменеть, нашлась длинная и хорошо различимая черта.

— Мда… — седой некромант задумчиво поскрёб бороду. — И что теперь делать?..

— Что делать?! — прошипел Кассиан. — Что делать?! Ах, я скажу вам, что делать!..

Увесистое колечко, оттягивавшее карман на груди Тальфа, пришло в движение.

— Боги, да замолчите вы оба, — крыс высунул наружу мордочку и принюхался. — Колдуны, тоже мне, банальных вещей не умеют!.. Опусти меня на пол! — потребовал он у молодого человека и тот поспешно повиновался.

— Хм… — Клаус отбежал к проходу, который выбрал Тальф, встал на задние лапы у прохода и принюхался. — Нет, точно нет, — прозвучало из темноты. — Не помню такого запаха.

— А тут? — спросил Кассиан, указывая на свою штольню.

Клаус в пару прыжков очутился у бревна с зарубкой и через пару мгновений громко чихнул:

— Тоже нет. Оттуда плесенью несёт — просто жуть. Как вы сами этого не чуете?.. Гадость. А вот оттуда… — крыс подошёл поближе к последнему ходу. — Да, мы точно пришли оттуда.

Атис возликовал:

— Я же говорил!.. К тому же я, кажется, вспомнил, где мы свернули не туда! Сейчас точно найдём дорогу!

Несмотря на уверенность старика, он ещё несколько раз заводил Тальфа и Кассиана в тупик. Клаус уселся на плече молодого человека и постоянно принюхивался на случай, если снова придётся искать обратную дорогу.

Пустые штольни и брошенные выработки чередовались с небольшими естественными пещерами, в одной из которых Тальф чуть не провалился в трещину, откуда доносилось журчание воды. То и дело попадались ржавые кирки, тачки и прочий инструмент. Встречались и обвалы, но небольшие — их получалось миновать без проблем, не считая грязь на одежде. Это не особо волновало Тальфа, но Кассиан, проползая по очередной куче камней и засохшей глины, вполголоса отпускал выражения, с помощью которых можно было бы заслужить кое-какой авторитет в криминальных кабаках.

В тусклом свете появились угловатые очертания вагонетки, мимо которой пришлось протискиваться, вплотную прижавшись к стене.

После этого Кассиан снова принялся отряхиваться и горестно вздыхать, как обычно вздыхают люди, пришедшие взять денег в долг, а Тальф обошёл его и застыл, увидев, как в темноте впереди загораются целые созвездия зелёных огоньков.

— Это… — он сделал шаг назад.

Атис отвлёкся от наблюдений за страдающим Кассианом и взглянул в ту же сторону, что и молодой человек:

— А, не обращайте внимания. Это мертвяки-рабочие, безобидные. Они тут уже лет двести лежат, ещё с тех пор, как тут камень добывали. Износились-то все, вот их тут и оставили — кому они после каменоломен-то нужны?.. Пойдёмте, господин ректор, время не ждёт, а мантию-то всё равно уже не спасти.

Тальф очень тщательно выбирал, куда поставить ногу, но всё равно ступал по ломким старым костям, которые весело хрустели под подошвами сапог. Некроманту было жутковато и очень не хотелось смотреть под ноги, но вовсе не из-за того, что он топтался по чужим останкам — чай не впервой — а из-за бесчисленного множества зелёных огоньков: тусклых, еле тлеющих. Когда Атис и остальные подходили ближе, они медленно, будто нехотя, загорались в черепах, обтянутых высохшей кожей с клочками волос. Загорались и внимательно следили за нежданными гостями, провожали их взглядами и — Тальф чувствовал это всей кожей — ещё долго смотрели вслед.

Хозяин таверны: толстый, гладкий и розовощёкий, похожий на поросёнка с праздничной открытки, спустился в подвал, держа зажжённую свечку высоко над головой. Привычно пригнулся, чтобы не стукнуться лысой башкой о низкую притолоку, обошёл стоящий в проходе ящик («Говорил же Марте его убрать, как об стенку горох, уже третий день ходим и спотыкаемся!»), увернулся от висящего под потолком гигантского свиного окорока и, выпрямившись, замер.

На него смотрели три человека, покрытые грязью от подошв сапог до скрытых капюшонами макушек.

Пара мгновений молчания, в течение которых три пары глаз очень внимательно следили за пухлой ладонью, которая потянулась куда-то в темноту, попыталась что-то нащупать — и всё-таки нащупала черенок лопаты.

— Уважаемый, мы… — заговорил Кассиан, но хозяин таверны не дал договорить.

— Да откуда ж вы только лезете!? — проревел трактирщик, хватаясь за лопату так, что не оставалось никаких сомнений — пользоваться ей он умеет. Спина Тальфа заныла в предвкушении побоев.

— Мы можем всё объяснить! — колдун отступил на пару шагов, Атис и молодой человек сделали то же самое, прячась за его спину.

— Не надо мне ничего объяснять! Третий раз! Третий раз за месяц! Проклятые бродяги!

— Мы не бродяги! — в голосе Кассиана послышалась паника. — Я ректор Университета, а это, — он указал на перепуганного Тальфа, — магистр Ковена.

— А я — королева!.. — взмах. Лезвие просвистело рядом с носом ректора и запуталось в связке лука.

— Бежим! — тоненько заверещал Кассиан и троица колдунов, толкаясь и мешая друг другу, рванулась к выходу, спотыкаясь, ударяясь и цепляясь за всё, что только можно.

— Убью! — орал позади них толстяк, и лично у Тальфа не было никаких сомнений в том, что это не художественное преувеличение.

Протопав через пустой тёмный зал с низким потолком и нестерпимым ароматом прокисшего пива, колдуны вывалились на улицу, под холодный дождь. Остановиться никто и не подумал — все догадывались, что трактирщик с лопатой не остановится на пороге заведения. Тальф сразу же узнал место — на удивление недалеко от Мрачного замка — и поэтому бежал первым, показывая дорогу. Бежал по грязи и лужам, разбрызгивая во все стороны жёлтую воду и заставляя случайных прохожих вполголоса ругаться и отряхивать длинные чёрные плащи.

— Это унизительно! — пропыхтел сквозь тяжёлое дыхание Кассиан, когда они наконец-то остановились и перевели дух.

— Да ладно вам, ваша милость, — удивительно, но Атис выглядел так, будто никакого забега не было. — Его ж тоже можно понять.

— Понять-понять… — раздражённо повторил ректор и принялся в который раз отряхивать мантию, которая стала рыжей. Верней, это Кассиан думал, что отряхивает мантию, но на самом деле он лишь размазывал грязь по дорогому бархату.

— Идёмте за мной, — позвал молодой человек, оглядывая пустые тёмные окна вторых и третьих этажей. — Я знаю это место, за углом срежем и скоро уже будем во дворце.

Хозяин таверны вернулся в подвал, не переставая возмущённо размахивать руками и громко ругаться. Все его речи сводились к тому, как надоели ему проклятые бродяги, которые каждый раз умудряются находить новую лазейку, есть и пить за его счёт, в то время как он горбатится, зарабатывая тяжким трудом каждый грош. Очень сильно горбатится — ноги вечно отекшие, спина болит, а Марта, между прочим, никак не может даже убрать с прохода ящик, о который он постоянно запинается.

Порядок же должен быть во всём! Поэтому сейчас он пойдёт и поставит на своё место лопату, которой с удовольствием огрел бы по хребтам тех троих негодяев, которые наверняка успели как следует отобедать. Крон на десять, а то и все пятнадцать. Одни убытки!..

Лопата заняла положенное ей место: между двумя бочками, поверх которых лежал истощавший мешок муки и висела связка божественно пахнущих копчёных колбас. Хозяин же зажёг лампу и принялся обшаривать подвал, пытаясь понять, как на этот раз бродяги сумели к нему пролезть. Искать долго не пришлось — откуда-то сильно тянуло сырым и неприятным сквозняком и толстяк, продолжая охать, дошёл до угла, где стоял отодвинутый от стены ящик, за которым зияла огромная дыра.

— Ну вот, пожалуйста!.. — трактирщик всплеснул руками и, кряхтя, встал на карачки. — Только этого не хватало! Ремонт. Прекрасно! Лишь бы фундамент не повредили, сучьи дети… — он наклонялся вперёд всё сильнее, сжимая лампу и стремясь заглянуть как можно дальше в темноту. Наклонялся до тех пор, пока не услышал негромкий утробный рык, а огонёк свечи не отразился от влажной бургистой шкуры на огромной зубастой морде боевой гончей.

Гримхейм опустел. Лишь редкие прохожие осмеливались показываться на мокрых улицах — и те старались как можно быстрее скрыться во дворах.

И вроде всё было тихо, со стороны площади перед Мрачным замком не доносились взрывы, а тучи не озаряли яркие вспышки колдовского огня, но город не верил обманчивому спокойствию. Он затаился, замер и изо всех сил притворялся неживым, чтобы не привлечь внимание и не попасть под удар.

Ни покупателей в лавках, ни посетителей на верандах забегаловок, ни нищих у храма Темнейшего — даже голуби подевались.

На площади перед воротами дворца выстроилась сотня гвардейцев при двух пушках. Здоровяки выглядели жалко — мокрые и замёрзшие, но всё равно вынужденные стоять, вытягиваясь во фрунт и ждать неизвестно чего. Вид троих колдунов, бредущих ко дворцу, вызвал оживление — после короткой команды офицера солдаты вскинули ружья. Глаза горят, усы шевелятся.

— Стоять! Не подходить! Стоять!

В голосе командира явно слышалась нервозность и Тальф понял, что их боятся. В иной ситуации некроманта это бы даже порадовало, но не теперь, когда было достаточно случайного вскрика или дрогнувшего пальца для того, чтобы превратить всех троих колдунов в кровавые лохмотья.

— Мы к королеве! Меня зовут Тальф! — подняв руки над головой выкрикнул некромант. — Со мной ректор университета, господин Кассиан!..

Недолгое молчание: офицеры обменялись парой фраз.

— А третий кто?!

— Это… — юноша запнулся и пожал плечами. — Атис! Просто Атис, он тоже волшебник! Скажите королеве, что пришёл Тальф!..

— Сами решим, что и кому сказать! — огрызнулся гвардеец, но что-то скомандовал, после чего один из солдат козырнул и побежал в сторону дворца. Некромант только собрался опустить руки, как его снова окликнули:

— Не двигаться! Стрелять будем!

— Потрясающе, — прошипел Кассиан, но и ему досталось:

— И молчите!.. Любой лишний звук буду считать заклинанием!

Тальф покосился на ректора и увидел, что говорить ему и не надо — всё, что он думал о гвардии в целом и об этом офицере в частности, крупными буквами читалось на лице.

Вскоре посланник вернулся, и Тальфа с остальными пропустили внутрь — правда, с вооружённым эскортом. Чувствовать спиной пистолетный ствол было неприятно, но Тальф терпел — в отличие от Кассиана, который ворчал на молчаливых солдафонов.

— Тоже мне… Нашли опасных преступников! Только попробуйте меня убить, я с вами потом такое сделаю — до самого конца вселенной помнить будете!

В кабинете Вильгельма о покушении напоминал только слабый запах пороха — его впитали шторы, обивка кресла и бумага.

— Тальф! — Жози бросилась к некроманту, собираясь его обнять, но увидела, в каком состоянии его одежда, и отступила на шаг: — Пожалуй, в другой раз. Ох, я так рада, что вы живы…

— Ваше величество! — Кассиан отвесил церемонный поклон. — С вашего позволения я хотел бы узнать у первого министра, — с каждым новым словом в его голосе становилось всё больше яда, — что произошло на площади перед Мрачным замком и по какому праву гвардия вообще вторглась в Яму?

Вильгельм не моргнул и глазом:

— Время шло, ситуация накалялась, и её величество приняла решение провести спасательную операцию.

— Ни в коем случае не сомневаясь в способности её величества принимать решения самостоятельно, я бы предположил, что это умозаключение ей мог кто-то нашептать. Человек явно злокозненный и желающий рассорить королевский двор и Ковен.

— А что нам оставалось делать?! — взорвалась Жозефина, недовольная тем, что разговор проходит мимо неё. — Ничего не ясно, новостей нет, на площади толпа, а вы сидите там одни и ничего не делаете!..

Вильгельм позволил себе полуулыбку:

— Не знаю, в чём вы меня подозреваете, ректор, но, как видите, решение действительно приняла её величество. И если вам интересно, я его всецело поддержал. Альбрехт движется к Гримхейму и скоро будет здесь, а Ковен — единственная сила, способная его остановить, — занимается Тьма знает, чем, играет в политику и готовится к восстанию. Вы всерьёз надеялись, что двор останется в стороне?

— Мы всерьёз надеялись, что закон Карла Славного будет соблюдаться также неукоснительно, как и все четыреста лет его существования! — отчеканил Кассиан. — У нас всё было под контролем, и через несколько часов…

— И через несколько часов полк Альбрехта вышвырнул бы вас из замка, — перебил министр. — После чего граф фон Веттин провозгласил себя магистром, и они вместе явились сюда, свергать законную королеву.

— Всё было под контролем! — продолжал настаивать побелевший от ярости ректор. — А вы нарушили главный закон, регулирующий отношения двора и Ковена!..

— Если бы его не нарушили мы, его нарушили бы Альбрехт и фон Веттин, причём, очень скоро, — с лёгкостью парировал министр. — В чём дело, господин ректор? Мы вступились за вас и понесли серьёзные потери. Причём, прошу заметить, вступились несмотря на то, что вы, как руководители Ковена, потерпели сокрушительный провал — и это ваша благодарность?.. Вы ещё смеете выговаривать нам за это?

— Поразительный альтруизм с вашей стороны, — Кассиан стиснул зубы. В комнате на какой-то миг стало темнее. — Да, смею. Потому что, позвольте уж начистоту и без лишних реверансов, ваша цель мне видится не столько в защите интересов королевства, сколько в подчинении Ковена.

Вильгельм развёл руками.

— Вы так говорите, будто одно другому противоречит. И раз уж мы с вами без реверансов, — министр положил локти на столешницу, скрестил пальцы и слегка подался вперёд, — сейчас защита интересов королевства напрямую зависит от того, насколько послушным будет Ковен. Поэтому если вы собрались разыгрывать перед нами оскорблённую невинность, лучше бы вам перестать это делать. Наши с её величеством намерения максимально чисты.

— Именно, — подтвердила Жози. — Мы просто хотим, чтобы всё успокоилось. Убрать фон Веттина, утихомирить мятеж, укрепить Тальфа на посту магистра и получить, наконец, армию. Ничего ведь, в сущности, не изменится.

Кассиан покачал головой:

— Кроме того, что все колдуны Гримхейма увидят, что их вольности — просто иллюзия.

Со стороны министра раздался жёсткий смешок:

— А разве когда-то было иначе?

— Было! — огрызнулся ректор. — Так было, когда соблюдалось равновесие сил. Вы понимаете, что разрушили систему, которая существовала веками?

Вильгельм развёл руками:

— Простите, не могу разделить вашей боли, потому что мне надо решать не надуманные проблемы, а реальные, вроде мятежа фон Веттина и Альбрехта! Речь идёт о самом существовании королевства, господин ректор. Так что не заставляйте меня думать, будто вам его существование не по душе.

— Мне по душе Ковен в качестве независимой силы, которой не управляют из дворца!

— У меня как раз есть такой на примете! — ощерился Вильгельм, поднялся с кресла и оперся о стол костяшками пальцев. — Как раз такой Ковен сейчас захватил Мрачный замок! Возможно, вы ошиблись и ваше место там?.. Взгляните на себя! Это вы допустили бунт, это вы не смогли выполнить свои обязательства и нарушили древние договорённости, о которых так печётесь! А теперь стоите тут и ещё смеете в чём-то нас обвинять?

— Хватит! — неожиданно рявкнула Жози. — Вы оба!

Некромант и министр поникли — будто два шипящих друг на друга кота неожиданно успокоились и мирно уселись рядом.

— Господин Кассиан, вольности колдунов никто не будет урезать или отбирать! Слово королевы для вас — весомая гарантия?

Ректор покосился на Вильгельма прежде, чем ответить:

— Да, ваше величество. Вопрос в том, что вы от меня… — он покосился на Тальфа, который до сих пор не удостаивался внимания и стоял, чувствуя себя таким же лишним, как дикобраз на фестивале воздушных шаров. — От нас хотите.

— А разве мы говорили, что чего-то от вас хотим? — ухмыльнулся Вильгельм.

Кассиан закатил глаза:

— А для чего вы тогда убеждали меня, что некроманты не пострадают?.. Выкладывайте ваш план.

— Отлично, — с облегчением вздохнула королева. — Вообще я очень рада, что вы с Тальфом здесь, это сильно всё облегчит… Надеюсь, мы все здесь понимаем, что сейчас у нас одна общая задача — подавить мятеж и удержаться на своих местах?

— Мне не нравится слово «подавить», — проворчал Кассиан. — Тем более если вы же его раньше и спровоцировали.

— Пожалуйста, выслушайте, — устало попросила Жози и повернулась к Вильгельму. — Прочтите то, что мы набросали.

Первый министр подвинул к себе лист бумаги, безбожно заляпанный чернилами. По количеству перечёркнутых слов было видно, что документ рождался в муках.

— Указ Её Королевского Величества Жозефины из Карлова рода! — небольшая пауза, призванная обозначить важность момента. — Трём министерствам, Колдовскому Ковену, а также Темнейшему Синоду от третьего июня сего года знать дано, что Её Величество, заслушав доклад Первого Министра Вильгельма Грубера, представителя Трёх Министерств, велела постановить! — в торжествующем голосе щуплого человечка в сером мундире звучали фанфары и литавры. — Первое! Признать и осудить совершённые Колдовским Ковеном нарушения законов Гримхейма, как то: ненадлежащее и неприемлемое исполнение призывающего эдикта. Второе! Признать и осудить совершённые магистром Колдовского Ковена графом фон Веттином…

— Что?! — воскликнул Тальф.

— Магистром Колдовского Ковена графом фон Веттином, — смакуя каждое слово повторил Вильгельм и продолжил, — преступления против Короны, как то: подстрекательство к мятежу и применение колдовских чар в отношении солдат и офицеров королевской гвардии, повлекшее смерть и увечья последних. Третье!..

— Погодите-ка! Мне кажется, всё-таки нужны кое-какие объяснения, — Кассиан скрестил руки на груди. — С каких это пор фон Веттин стал магистром? Тальфа никто не смещал!

— О, неужели? — съезвил Вильгельм. — А может быть, нам лучше исходить из реального положения дел, а не ваших фантазий?

— Вот! — Кассиан повернулся к королеве. — Одна из главных причин, по которым я не хотел бы, чтобы двор вообще хоть как-то вмешивался в дела Ковена. Полное непонимание того, что он из себя представляет. Уважаемый первый министр даже не представляет, какую чушь только что сморозил.

— Теперь мне нужны объяснения, — потребовал Вильгельм. — Почему сказанное мной — чушь?

— Разногласия в Ковене с беспорядками, скандалами и попытками смены магистра случались постоянно. В Яме идёт своя игра, слишком долгая и сложная для того, чтобы просто так врываться с отрядом солдат и крушить всё налево-направо. Даже сейчас большая часть колдунов предпочитает отсидеться и подождать, а большая часть последователей фон Веттина либо сомневается, либо трусит, либо преследует собственные цели, которые вскоре разойдутся с целями этого кровопийцы. Нашими главными союзниками были время и невмешательство двора, но вы их успешно вывели из игры. Теперь наш единственный козырь — статус Тальфа. Магистр — это не просто главный некромант — это прежде всего символ, вокруг которого собирается Ковен. И вы хотите просто так отдать его мятежникам?..

Королева улыбнулась, как человек, провернувший большую хитрость и очень этим довольный:

— Не совсем. Продолжайте, Вильгельм.

Первый министр кивнул.

— Предлагаю перейти сразу к сути документа, если вы не против… — он провёл пальцем по листу сверху вниз, разбирая записи. — Так, третье — это «расценить действия Колдовского Ковена и как открытый мятеж против Её Королевского Величества»… А, вот оно. Четвёртое! Признать необходимость упразднения Колдовского Ковена!

Кассиан и Тальф синхронно раскрыли рты, а министр продолжал:

— Разорвать с ним все и всяческие связи, действие в отношении него закона Карла Славного отменить! Деяния магистра фон Веттина и иных колдунов, замеченных в мятеже, подвергнуть беспристрастному расследованию и рассмотрению судом. Пятое! Сим указом учредить Колдовской Ковенант и передать ему все права, полномочия и повинности упразднённого Колдовского Ковена. Колдунам, изъявившим желание присоединиться к Ковенанту, никаких преград не чинить. Шестое! Признать Колдовской Ковенант единственно значимым собранием колдунов Гримхейма, наделённым правом говорить с Её Королевским Величеством и доносить до неё свои прошения, ходатайства и петиции.

— И какой смысл?.. — проворчал Тальф, упорно не понимавший, что придумали Жози с Вильгельмом.

— Да, от меня смысл тоже ускользает, — поддержал Кассиан. — Что толку менять название на почти такое же? Где подвох?..

— Никакого подвоха, — раздражённо вздохнула Королева. — Это будет тот же Ковен, только лучше!

Ректор лишь усмехнулся:

— Это меня и пугает.

— Продолжу с позволения её величества, — Вильгельм демонстративно игнорировал Кассиана. — …ходатайства и петиции. Седьмое! Трём министерствам и Темнейшему Синоду постановляется оказывать Колдовскому Ковенанту полное содействие в выполнении обязанностей: деньгами, припасами и всем прочим, буде оно потребуется. Также для поддержки заседателей Совета Ковенанта, и в качестве высокой королевской благодарности за их труд, назначить пожизненный, а также посмертный пенсион. Ну и приложения, разумеется, — первый министр отложил листок и с самым невинным видом взглянул на ректора.

— Отлично, — Кассиан, будто постаревший ещё на десяток лет, покачал головой. — Семь гвоздей в крышку гроба Ковена. Ваше величество, это ошибка. Вместо того, чтобы урегулировать конфликт, вы лишь сильнее разжигаете его. А подчинение Ковена хоть и выглядит выигрышно, но в долгосрочной перспективе станет кошмаром. И это не моё мнение, это мнение Карла Славного, вашего предка.

Жозефина раздражённо скривилась:

— Я же сказала, что не идёт никакой речи о подчинении Ковена! Тальф мой друг и я только что дала слово!

— А слова про содействие Ковенанту и жалование? Вы же фактически сажаете колдунов на цепь, делаете их кем-то, вроде ещё одного министерства! Что это, как не контроль?

— Это попытка помочь! — Жози воздела руки к потолку. — Раз уж вы сами не в состоянии справиться! Я не могу просто отсыпать вам золота волевым решением! И знаете что, господин ректор? Ковен уже потерял независимость. Ровно в тот момент, когда лишился сил, чтобы её отстоять. Примите это как данность. Хотите вы того или нет, но колдунам Гримхейма придётся принять нашу помощь и выполнить свои обязательства, потому что я не сдам королевство ни Альбрехту, ни Первожрецу южан! И не имеет никакого значения, верите вы моему честному слову или нет!..

К удивлению Тальфа, Кассиан спасовал перед напором Жозефины. Молодой человек перевёл взгляд с королевы на первого министра. Вот уж поистине неожиданный союз.

— Тальф, ты поможешь нам?.. — принцесса поймала его взгляд.

Юноша пожал плечами, не чувствуя, что у него на самом деле есть возможность выбирать:

— Да, я с тобой.

— А вы, господин ректор? — снова поинтересовалась королева.

Кассиан кивнул, из-под рыжего от грязи капюшона донёсся его глухой упавший голос, которым обычно признаются в самых тяжёлых грехах:

— Помогу. Но у меня есть условие.

Брови Жози взметнулись вверх.

Вильгельм откинулся на спинку кресла и восхищённо протянул:

— Каков наглец.

— И что за условие? — уточнила королева.

— Я хотел бы, чтоб расследованием мятежа и наказанием виновных занялся не королевский суд, а Ковен. То есть теперь уже Ковенант, — поправился Кассиан.

— Что-о?! — возмутился министр. — Ваше величество, прошу простить меня, но это совершенно неприемлемо! Мятеж должен быть искоренён! Именно поэтому мы и разделяем Ковен и Ковенант, чтобы каждый сделал свой выбор и потом…

— Я хочу сгладить противоречия, а не обострять их, — спокойно возразил ректор. — И показать колдунам, что у Ковенанта действительно есть хоть какая-то свобода.

Министр не сдавался:

— Сейчас мы сгладим противоречия, а потом бывшие мятежники ударят нам в спину!

— Тише! — попросила королева и задумалась на несколько мгновений. В кабинете установилась тишина, которую нарушали только щелчки маятника часов. — Хорошо, господин Кассиан, я не против. Очень надеюсь на вашу c Тальфом поддержку.