Последняя тайна Консорциума. Том 3

Глава 2

Связи не было. Совсем. И тогда Родригез пошел по следам в пыли. Сначала попробовал найти «команду два». Три человека, главный — Эль Торо, задача — в обход, по другой стороне кольца, дойти до корабля чужаков и заблокировать вход в него… Но всё пошло не по плану. В итоге Эль Торо достал свою гранату… а потом его выкинули в тамбур как мешок с картошкой. Остальные две нашлись быстро. Один был явно добит ножом — Родригез сразу понял, чья работа. Второго расстреляли бронебойными сквозь лёгкую переборку. «Команда два» погибла в полном составе. Как и «команда один», которую вел сам Родригез. Он знал, где лежит каждый.

— «Изабель», ответьте капитану! — в сотый раз сказал он в микрофон. — Отзовитесь, «Изабель»!

На корабле остались двое — минимальный экипаж. Все радиостанции исправны. И помех в эфире не слышно. Но связи почему-то не было.

Родригез пошел дальше по следам в пыли. Противник, кем бы он ни был, петлял по коридорам так, как будто в совершенстве знал планировку. Возможно, знал что искал? Под подозрением, конечно, была посадочная шахта с крышкой — уж больно это необычно. Но следы вели в тупик, шахта оказалась пустой. А другая цепочка следов вела куда-то этажом ниже, и вот там, похоже, был весь интерес — пыль с пола вымели, кругом ящики, поддоны… и горы артефактов! Похоже, их готовили к перевозке. Родригез примерно представлял себе масштаб цен, и перед ним явно лежало целое состояние. Он ходил из комнаты в комнату и удивлялся всё сильнее. Да, за такой куш можно и повоевать.

И тут в наушниках засвистело, а потом раздался голос:

— Капитан, «Изабель» на связи!

— Отлично. Где корабль этих чертей?

— Прорвался из облака, скорее всего уже прыгнул. Капитан, мы…

Голос явно замялся. Как ни требуй от экипажа докладывать четко и ясно — всё равно будут проколы.

— Садитесь на станцию! — приказал Родригез. — У нас… серьезные потери, я ранен, но ходячий. Врагов на станции больше нет. И тут долбанный Клондайк!

— Капитан… выполнить не можем. «Изабель» сильно повреждена.

— Что?… Как?

— Этот черт прорывался с боем. Мы хотели его тормознуть, как вы и приказали, но…

— Пута мадре, к черту подробности! — скрипнул зубами Родригез. — Что с моим кораблём?

— Торпеда в двигатели, капитан. Всю корму снесло, реактор… фон такой, что у нас уже яйца светятся!

Родригез выключил связь, сел на ближайший ящик и подпер голову руками. Всё пропало, всё. Надо думать, как выбираться. Без корабля это всё равно конец карьеры, но не помирать же. Как там говорил Ли Шисань? Найди то, что не отдашь никогда?

Родиргез снова включил связь:

— «Изабель», слушай мою команду! Развернуть аварийный передатчик, работать узким лучом. Вызвать капитана Ли Шисаня. Он сейчас на грунте, координаты знаете. Пусть всё бросает и на полной тяге летит к нам. Или даже нет, свяжите его со мной, сам всё объясню.

От волнения Родригез вскочил на ноги и заходил туда-сюда по комнате.

— Кэп, а он нас не кинет? — осторожно спросил голос в наушниках. — Мы так-то в жопе, сдачи дать не можем.

— А то я не знаю! — оборвал его Родригез. — Придётся рискнуть. Ли Шисань любит деньги. Все их любят. А у меня тут много всякого…

Он что-то увидел сквозь приоткрытую дверь. Было похоже на… человеческую фигуру? Чутьё потребовало проверить. Даже оружие поднял, сообразил что не знает как теперь целиться… и опустил за ненадобностью. В соседней комнате, прямо посередине, стояла статуя. Без головы и практически без рук, будто манекен у портного. Но зато с таким бюстом, что…

Через Родригеза прошло множество артефактов. И такой крупной скульптуры он не помнил.

— «Изабель», на связь! Передайте Ли Шисаню — тут есть куш, который стоит всего остального вместе взятого. Плюс лавры первооткрывателя. Он любит такое.

Родригез обошел статую и оценил её сзади. И уникально, и красиво, и научная ценность наверняка есть. Ну что ж, Ли Шисань — друг ты, или как обычно? Вот и узнаем.

Экипаж «Кицунэ» собрался за обеденным столом на военный совет. Виктор сидел забинтованный, практически с голым торсом. Левая рука все еще была примотана к туловищу. Он честно попытался надеть рубашку, используя только правый рукав, но вышло не очень. Ладно, на корабле не холодно, а одной руки пока хватает, чтобы держать кружку со свежезаваренной гадостью.

Вот кому было холодно, так это Юми. Девушка куталась в бесформенную кофточку на несколько размеров больше, и всё равно дрожала. Адреналин выветривался, это скоро пройдёт. Был, конечно, способ прийти в норму побыстрее, но Виктор, зараза, вышел из строя. Так что Юми не только мерзла, но еще и дулась на него.

Вольфрам выглядел так, что краше и в гроб кладут — весь бледный, глаза провалились, двигается медленно. Похоже, тяжело ему дался забег через вакуум. И еще он перестал есть. Совсем.

Эмма и её расстёгнутые пуговки на совете отсутствовали по уважительной причине — аккумулятор сел, надо лежать заряжаться.

— Итак, — Виктор задумчиво оглядел присутствующих и отпил немного гадости. — Что мы имеем?

— Мы имеем жопу, — зло ответила Юми. — Кораблю нужен серьезный ремонт. За бешеные деньги. Топливо на исходе — о посадках на планеты можете вообще забыть, обсохнем и грохнемся. Фильтры для воды сдохли, для воздуха — еще держатся, но тоже осталось недолго. Продукты кончаются, даже твоя растворимая гадость.

— Торпед нет, — добавил Вольфрам. — Боекомплект к пушкам — половина, если зарядим всё из ящиков в трюме.

— Иными словами, нам нужна заправка, — подытожил Виктор. — Строго на космической станции, и чем быстрее тем лучше.

— Еще б деньги были, — рыкнула Юми.

— Деньги есть, — ответил Вольфрам. — Будут. Паук… неплохо зарабатывал.

Он всё еще упорно отделял свое криминальное альтер-эго от себя.

— Криминальных денег мне не надо! Потом налоговая прицепится, а то и в тюрьму из-за вас посадят!

— Мне кажется, Паук свои деньги мыл, — заметил Виктор. — Мыл, стирал и отбеливал.

— Чего? — фыркнула Юми.

— Легализовал, — подсказал Вольфрам. — Есть способы. Деньги становятся чистыми, проходят любые проверки.

— Но их становится меньше, — добавил Виктор. — Сколько сейчас дерут за отмывку? Тридцать процентов?

— Минимум пятьдесят, — вздохнул Вольфрам. — Это если долго искать по хорошим знакомым. Но Паук выводом денег в легальное поле озадачился достаточно давно, и накопил внушительную сумму. Хватит и на ремонт, и на заправку, и даже на торпеды. И на любые подарки, которые пожелает дама.

Юми заулыбалась, но потому вдруг сделала серьезное лицо.

— Это сколько же ты готов потратить? И ведь не ты нас в это всё втравил, а этот вот, — она махнула рукой в сторону Виктора и снова закуталась в кофточку.

— Как вы можете заметить, — ответил Вольфрам. — Моё здоровье оставляет желать лучшего. Так что если «Кицунэ» держит курс на станцию, где есть аптека — я всеми четырьмя руками за. Кроме того, я всё еще заинтересован в плане Виктора. По крайней мере в нескольких его пунктах.

— Тогда идём дальше, — Виктор снова отпил гадости. — Нам нужна космическая станция, где есть всё необходимое, и где не задают лишних вопросов. Если она будет не слишком далеко от моей родной планеты, то я смогу вызвать туда одного человека…

— А он точно прилетит? — спросила Юми.

— Прилетит. Выбора не будет.

— Если тебя уже ищет мафия, то это может быть опасно, — напомнил Вольфрам.

— Вот поэтому я пойду на встречу один. Один, Юми! — Виктор погрозил девушке пальцем. — Ты занимаешься кораблём, Вольфрам тебя охраняет. Если что — вы меня просто привезли и ничего не знаете. Так будет проще.

Виктор на своём веку повидал не так много космических станций. Ровно четыре. Если отбросить артефакт исчезнувшей цивилизации, то три. Без летающего офиса для людей с большими деньгами — две. И если Хаб-3 ему чем-то даже нравился, по крайней мере в воспоминаниях, то станция Гризволд производила отталкивающее впечатление прямо с порога воздушного шлюза. Плевать, что стыковаться приходится к невращающейся части, а до кольца ехать на лифте. И корабль с кучей пробоин от автопушек на соседнем стыковочном узле, тоже, по большому счету, погоды не делал — местный колорит, сами знали куда летели. Худшее было внутри.

На станции Гризволд царил просто нереальный срач. Грязь, ободранная краска, мятые стенные панели и — немыслимое дело в невесомости! — летающий повсюду мусор. Картину немного маскировало освещение — оно горело только там, где иначе вообще никак. При этом на грузовой палубе попадались новые ящики с заводской маркировкой — боеприпасы, расходники, все дела. Интересно, как это всё сюда попало. Хотя… плевать, лишь бы продали.

Лифт выглядел почище. По крайней мере, в нем никто не справил малую нужду. Вряд ли от избытка культуры — просто в невесомости это плохая идея. Виктор понадеялся, что в кольце, на жилых палубах, гадить не будут. Нельзя же срать там, где спишь и ешь. И, в общем-то, не ошибся. Проблема оказалась в другом. Кольцо на Гризволде откровенно маленькое. Гнутый пол, сильно гнутый потолок, и сила Кориолиса, будь он неладен. А питейное заведение, куда он держал свой путь, находилось на верхних этажах, то есть еще ближе к оси вращения. Там начинало мутить еще до знакомства с местным пойлом.

На входе в бар был своеобразный фейс-контроль. Виктор распахнул куртку, демонстрируя отсутствие пистолетов, ножей и прочего, на что местным вроде бы и пофиг, но в баре от греха подальше нельзя. Пришлось всё делать в два приёма — левая рука висела на косынке поверх куртки. Для пущей убедительности из рукава торчала кисть, забинтованная до самых кончиков пальцев. Охранники, даже языками поцокали:

— Эх, потрепало же тебя, парень.

— Заживет поди, — отмахнулся Виктор здоровой рукой. — Еще б нервы подлечить.

— Ну заходи, если буянить не будешь.

Бар был как бар. Стойка, столики, дым коромыслом, скудно одетые женщины трёх видов — голографические, на плакатах и настоящие. Последние извивались под музыку за стеклами иллюминаторов в стенах — чтоб никто по пьяни не пристал, по крайней мере бесплатно. Стекла, к слову, не мешало бы вымыть.

За стойкой обитал бармен с живописным ирокезом на голове. Как и все бармены, он непрерывно протирал стаканы. А потом куда-то прятал чистые, никто не знал куда именно.

Виктор подсел к стойке и дождался, пока это чудо подойдёт.

— Что пить будете? — спросил бармен.

— Коктейль «Сорванная крыша» у вас есть? — спросил Виктор и проскользил по стойке двумя пальцами с зажатой банкнотой.

— «Оторванное днище»? — подмигнул бармен. — Есть, но не рекомендую. Есть хорошее пиво.

— Чем хорошее? — хмыкнул Виктор.

— Тем, что сварено не здесь, — хитро подмигнул бармен, наклонился вперед и шепотом добавил: — Вас ждут, пятый стол.

— Отлично. А пиво я всё-таки возьму.

Бармен замер. Пришлось добавить еще одну банкноту. Только тогда появилась бутылка, даже без пробки — сервис. Пиво называлось «Накур бобра», и честно говоря, доверия не внушала даже этикетка. Виктор осторожно попробовал. После растворимой гадости с кухни «Кицунэ» он был готов пить практически что угодно, но «Накур бобра» уверенно вмазал по вкусовым рецепторам, заставляя вспоминать дрянной заменитель кофе с теплотой, как старого друга. И еще пиво было тёплое.

Виктор поморщился, схватил бутылку поудобнее, чтобы не уронить — проклятая сила Кориолиса! — и направился к столику под номером пять. Естественно, в самый дальний и тёмный угол зала.

Она ждала его одна за столиком. Женщина слегка за тридцать, крашенная блондинка, огромные серьги-кольца в ушах, яркая помада, но лицо не кукольное. Лицо акулье. Сразу видно — вцепится и не отпустит. Это у неё профессиональное. Одета, как всегда, по-деловому, в брючный костюм. Впрочем, пиджак висел на спинке стула, и было видно золотую цепочку на шее, полупрозрачную блузку и сразу два лифчика. Первый слегка просвечивал сквозь блузку, добавляя к образу лёгкую эротику. Второй «лифчиком» именовался только на полицейском сленге, а в модных каталогах проходил как «кобура оперативная», для ношения пистолета под мышкой. Сейчас там, естественно, было пусто — оружие на входе отобрали.

На Виктора женщина смотрела без тени симпатии. Он немного развязно грохнулся на стул напротив неё, шумно поставил бутылку с «Бобром» на стол и сказал:

— Ну, здравствуй, Дженнифер. Рад тебя видеть.

— А вот я ни хрена не рада, — процедила Дженнифер в ответ.

— Дженни, брось, мы с тобой расстались вполне по-деловому, — заулыбался Виктор.

Правой рукой поднял левую и аккуратно утвердил на столе, забинтованными пальцами к собеседнице.

— Вызвал к черту на рога, выбора не оставил, — закипела женщина. — Встретил в засранном клоповнике, еще и бухой в придачу…

— Я не пьян, это сила Кориолиса, — отмахнулся Виктор и демонстративно отхлебнул из бутылки. — Не знаю, кто он такой, но пить за него мы точно не будем.

— Да хватит вытрёпываться! — Дженнифер вмазала кулаком по столу. — Чего тебе надо? Денег? Сколько?

— Почему сразу денег? — улыбнулся Виктор.

— Давай, играй, кайфуй, — проворчала Дженнифер и откинулась на спинку стула. — Да, ты мне тогда помог. Вытащил из… непростой ситуации. Я обещала, что расплачусь. Но это не значит, что ты, падла, можешь теперь меня доить до конца жизни!

— Вот такой ты мне нравишься, — хищно улыбнулся Виктор. — Когда не корчишь из себя пафосную игрушку и становишься просто собой.

«Настоящая» Дженнифер ему нравилась еще меньше, но вслух говорить не стал — она всё и так знает.

— Короче, — женщина смерила Виктора презрительным взглядом. — Я вижу, что ты в жопе. Наверняка на мели, и вон бандитская пуля потрепала. Я всегда знала, что ты этим кончишь. И я согласна вернуть тебе должок. Деньги есть… в разумных пределах. Но я требую гарантий! Я тебе плачу, мы закрываем этот вопрос раз и навсегда, и разбегаемся. Это моё условие. Иначе…

— Продолжай, — улыбнулся Виктор и отхлебнул пива.

— Иначе я найду… меры воздействия на твою коррумпированную полицейскую задницу.

Виктор приподнял бутылку и вгляделся в отражения голографических танцовщиц в мутном стекле.

— Знаешь, Дженни, у тебя два сильных качества. Беспринципность и… как бы сказать… полное отсутствие брезгливости. Я тоже не самый брезгливый человек, сама видишь что я пью, — он покачал бутылкой в воздухе. — Но ты просто уникум. Никто так не умеет копаться в чужом грязном белье. И никто так не выдаёт желаемое за действительное. Но тебе кое-чего сильно не хватает.

— И чего же? — Дженнифер откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Загибай пальцы. Логики. Юридической грамотности, хотя бы самую малость. И воображения.

— Назови уже цену!

— Позволь я начну издалека, чтобы ты оценила… глубину задницы, — улыбнулся Виктор.

Смерил глазами собеседницу. Напряглась, явно. Но паниковать не торопится. Что если… хочет на театр абсурда ответить той же монетой? Нет, мозгов не хватит. Воображение не в ту строну работает. Однако туз в рукаве у неё есть. Эта сволочь зубастая, просто так не сдастся. Надо всё делать аккуратно и четко.

— Для начала, — улыбнулся Виктор. — Я знаю, что у тебя диктофон в кармане.

Дженнифер даже бровью не повела.

— Только он тебе не поможет, — усмехнулся Виктор. — Хотела привлечь меня за шантаж? Даже нет, хотела этим пригрозить. Угадал? Только вот открыть книжку ума не хватило. И почитать хотя бы про «допустимость доказательств».

— То есть? — едва заметно напряглась Дженнифер.

— То есть мне с этой записи ничего не будет, — ответил Виктор. — Даже если я там признавался в убийствах, терроризме, или еще чём похуже, вроде ухода от налогов. Она сделана непонятно кем, непонятно где, непонятно на что и по непонятно какому основанию. Это во-первых. А во-вторых…

Он сделал паузу и демонстративно, не торопясь, отпил тёплого «Бобра» из бутылки. Дженнифер поёрзала на стуле, подалась вперед и сложила локти на стол.

— Во-вторых, — наконец продолжил Виктор. — А чего я, собственно, от тебя хочу?

— Денег, сука…

— Каких? За что?

— За молчание, — понизила голос Дженнифер. — О том случае, когда…

— Тссс! — Виктор приложил палец к губам. — Не будем позориться еще и здесь. Вопрос в том… почему это говоришь ты. Я ни разу не упомянул ни про какой «случай», ни разу не произнёс слово «деньги»… а нет, вот как раз первый раз сказал его.

Дженнифер, похоже, задумалась. А Виктор развёл руками — точнее одной, здоровой — и закончил:

— И на твоей записи ничего этого нет. И я вообще не знаю, о чем ты говоришь…

— Всё ты знаешь, сука! — Дженнифер наклонилась через стол и сжала кулаки.

— Понятия не имею, — хищно улыбнулся Виктор. — Ты разучилась строить беседу, признай. Непростительный косяк для журналистки. Если тебя попёрли из очередной редакции — я не удивлён.

Дженнифер всю свою жизнь посвятила журналистике. Только вот в погоне за эксклюзивными репортажами часто путала берега. В итоге её попёрли сначала из политических обозревателей, потом из светской хроники… а дальше всё пошло по наклонной. Где-то в середине этого пути она пересеклась с Виктором. И вот уже пару лет скрипела зубами, но всё никак не могла забыть эту встречу. Виктор ею откровенно брезговал, хотя предлагала много чего, и не раз. А теперь вот знакомство пригодилось. Хотя он уже начал сомневаться, будет ли толк. Дженни явно струсила. Ничего по-настоящему стоящего он о ней не знал, а она вон как паникует.

— Перейдём к настоящему делу? — предложил Виктор.

— К делу? — Дженнифер откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу.

— К делу, — Виктор пробарабанил пальцами по столу в направлении бутылки. — Есть… материал. Просто бомба. Забудь про всё, о чем ты раньше писала, это круче. Вернешься в настоящую журналистику из своего… где там сейчас тебя пригрели? Может даже премию какую-нибудь получишь…

— А твоя выгода?

— Я с этого своё получу, не сомневайся, — Виктор поднял бутылку. — Так что давай поговорим о твоей выгоде.

— Да, — хищно, по акульи, улыбнулась Дженнифер. — О ней мы сейчас и поговорим.

И вся паника мгновенно пропала с её лица. Остались горящие глаза, как у… не очень хорошего человека, который вдруг получил власть. Настоящую. В стекле полупустой бутылки с удивительно дрянным пивом, заслоняя голографических женщин, появились две рослые тени с квадратными подбородками. Еще двое возникли из темноты за спиной Дженнифер. Они держались чуть поодаль, но всё равно было сразу понятно, кто с кем пришел.

— И? — спросил Виктор.

Поставил бутылку, со вздохом передвинул забинтованную руку в более удобное положение и задумчиво посмотрел на собеседницу.

— Я знаю, как получить… выгоду, — Дженни просмаковала это слово. — Очень серьезный человек хочет с тобой увидеться, Виктор. Скучает, ждёт, задумчиво помешивает цемент в тазу на старой пристани…

«Ненавижу резкие повороты сюжета» — мрачно подумал Виктор.