Последняя тайна Консорциума. Том 3

Глава 12

Когда на выходе из космопорта тебе набрасывают на голову мешок, можно быть уверенным только в одном — что-то в жизни очень круто изменится. Виктор знавал человека, которому довелось ехать ночью в лес в багажнике автомобиля, в обнимку с лопатой. Рассказ изобиловал яркими метафорами, накалом страстей, экспрессией, внутренней борьбой героя и продолжался ударным трудом под бдительным присмотром. К счастью, в финале труд перевоспитал человека. Его оставили отдыхать и думать о жизни на свежем лесном воздухе, полезном для здоровья. И даже подарили на память сувенир — лопату.

Виктора, конечно, везли куда культурнее — на заднем сиденье автомобиля. Подхватили под руки, выгрузили, приподняли и поставили. Под ногами хлюпнуло, чавкнуло, и Виктор почувствовал, как в ботинки затекает что-то густое и холодное.

«Смесь строительная быстрозатвердевающая» — мрачно подумал он.

Мешок резко сняли с головы. Виктор проморгался и огляделся вокруг. Всё было как в прошлый раз. Ночь, старый бетонный пирс уходил в сумерки, огни голографической рекламы на другой стороне залива сияли так ярко, что освещали низкие рваные облака. В разрывах, будто падающие звезды, проскакивали огни космических кораблей, идущих на посадку. У берега тихо плескались мелкие волны, плавал мусор. На пирсе стояли стул, стол и побитый жизнью мятый жестяной тазик. Ногами в тазике стоял Виктор.

А за столом сидел невысокий человек в костюме и шляпе. В темноте было не различить лица. Но тут он снял шляпу и положил рядом с пепельницей, достал портсигар, зажигалку, и неторопливо прикурил. Огонёк зажигалки осветил морщинистое лицо с седой бородой, отразился в массивных золотых перстнях на пальцах.

— Ну здравствуй, Дон, — сказал Виктор.

— И тебе поздорову, — ответил старик и выпустил кольцо дыма. — Не могу сказать, что рад тебя видеть. И, полагаю, взаимно.

— А уж я как рад, — хмыкнул Виктор.

— Дерзишь, — вздохнул Дон. — Демонстрируешь… храбрость. Думаешь, что тебя за это будут уважать. Хоть кто-то, хотя бы ты сам. Но это всё дурной подростковый гонор. Ты знаешь, что тебя будут бить, возможно даже ногами, но всё равно лезешь на рожон. Даже не храбрость, просто какое-то беспричинное упрямство, помноженное на глупость.

— А что делать, — ответил Виктор. — На коленях стоять? Тазик маловат, неудобно.

— А что делать, — повысил голос Дон. — Тебя должны были в армии научить, на тактической подготовке. Что бывают ситуации, когда шансов нет. Ноль из ста! Всё, баста!

Он вмазал кулаком по столу, аж пепельница подпрыгнула.

— И единственный твой шанс — думать заранее и вообще в них не попадать, — спокойным голосом закончил Виктор.

К слову о шансах. Два амбала, стоят чуть сзади, один слева, другой справа. Пистолет из кобуры вытащили еще в космопорту. И телефон тоже. И из тазика резко не выпрыгнешь, ноги увязли.

— Ну вот, всё же сам знаешь. И что я тебе объясняю? — вздохнул Дон и затянулся сигарой. — Хотя вы, молодежь вечно куда-то торопитесь, живете одним днём. «Причинно-следственные связи» — это не про вас. Если так подумать…

Он посмотрел на Виктора, покачал сигарой в воздухе и продолжил:

— Если подумать, ты допустил ошибку еще до нашего первого разговора. И оказался здесь, потому что сделал неправильный выбор тогда, а не сейчас.

— Я просто делал свою работу, — ответил Виктор. — Альтернативных предложений не поступало. Задним умом-то мы все… соображаем.

Дон наверняка себе локти кусал. Мог бы и сообразить подмазать «контрабандный» отдел. Или припугнуть. Но даже не попытался. Если бы кто из коллег был на карандаше у мафии, Виктор бы знал. Значит, Дон понадеялся, что если шеф полиции у него в кармане — а в этом Виктор уже не сомневался — то всё будет гладко. И зря. Шеф не только не поделился с подчинёнными, но даже не намекнул, что некоторые дела раскапывать опасно. И, более того, вообще упустил всю операцию на складе. Хотя участвовало немало народу, и еще усиление привлекали. За такое можно и вынести «неполное служебное соответствие», в виде тазика на пирсе в старом порту. Хотя как знать… может шеф уже и плавал где-то неподалёку.

От этой мысли стало весело и страшно одновременно.

— Вот не буду с тобой спорить, поддел старика, — усмехнулся Дон и снова затянулся сигарой. — Ты совершил ошибку, по незнанию. Я дал тебе возможность её исправить. Это… честная сделка.

— И я это оценил, — кивнул Виктор. — И сделал всё как договаривались.

— Как договаривались?

— Конечно. Главарь твоих «конкурентов» сидит в тюрьме, и выйдет очень нескоро. Его клиенты повздыхают и вскоре придут к тебе. Рядовые исполнители разбежались, а на их место придут те, у кого есть нужные связи и лицензии. То есть весь товар окажется, опять же, у тебя, и сбыт тоже. Чуть-чуть не успел по срокам, — Виктор виновато развел руками. — Но за такой результат… По-моему всё в лучшем виде.

— В лучшем виде, да. Но ты забыл про одну маленькую деталь, — Дон постучал сигарой об пепельницу. — Маленькую, но важную. И мы с тобой её, к слову обговаривали, она входила в соглашение.

— И какую же? — спросил Виктор. — Не томи, у меня тут… цемент стынет.

Дон шумно вдохнул. А потом вмазал рукой по столу так сильно, что пепельница снова подпрыгнула, а сигара выпала из пальцев и улетела на землю. Роняя искры, покатилась по бетонным плитам пирса и улетела в грязную воду залива.

— Дерзить он мне тут будет! — снова вздохнули продолжил. — Мы с тобой договаривались! Никакой! Полиции! А ты устроил шум, какого не было со времен Консорциума, мир его праху и чтоб радиация не сильно щекотала. Все три космические сверхдержавы как с цепи сорвались. Кругом агенты, ревизоры, проверки из столицы. И все с важным видом, и всем денег дай. А некоторым не денег, лучше тебе подробностей не знать. И всё это устроил один дурной коп. Один!

Дон злобно указал на Виктора пальцем.

«Сейчас я начну извиняться, расскажу что опасался за свою жизнь. И не только за свою,» — мрачно подумал Виктор. — «Ты скажешь, что прикрыл бы меня. И бессовестно соврёшь, хрыч старый. Пару добрых слов на могиле сказать и то зажмотился бы. А поэтому хрен тебе, а не твоя любимая комедия!»

— У меня вопрос, Дон, — спокойно спросил Виктор. — Ты ведь знал этого Шульца?

— Видеть — видел пару раз, — хмуро ответил Дон. — Но за руку не здоровались. Он раньше сам аукционы вел. Потом перестал.

— И, в принципе, ты знал, что весь товар — и твой, и «конкурентов», сбывается через «Дитриха, Розенберга и партнёров», то есть через Шульца, — продолжил Виктор. — Не хватало финального штриха.

— Что «конкуренты» и есть Шульц? — усмехнулся в бороду Дон. — Ну да, здесь я немного удивился. Но не пойму, к чему ты клонишь. Если тянешь время, то в твоём положении это… недальновидно.

Он указал пальцем вниз, намекая на тазик с цементом.

— Ты не за ногами следи, а за руками, — Виктор пошевелил пальцами в воздухе. — Фокус-то простейший. Ты не знал про Шульца, но он-то явно знал про тебя и твои делишки, Дон. Не первый год этим занимается. А потом на него свалилась эта система, которой нет на карте. И он решил тоже заняться артефактами, заиметь собственный бизнес. А для этого нужны кто?

— Исполнители, — проворчал Дон.

Он достал новую сигару, но прикуривать не спешил.

— Так почему же он не обратился к тебе? Твои ребята, как я вижу, благовоспитанные, дисциплинированные и не создают никому проблем, — Виктор указал левой рукой направо, а правой — налево. — По крайней мере, без приказа. А Шульц нанял каких-то пиратов, на которых клейма ставить негде. И вся эта вольница много где наследить успела, была на ножах друг с другом, и чем дальше — тем сильнее теряла управление.

Амбалы удивленно переглянулись.

— Не захотел делиться прибылью, — ответил Дон.

— Вот вроде и пожилой человек, опытный в делах, — Виктор погрозил мафиози пальцем. — Но мимо. Даже близко не угадал. Потому что никогда не думал в этом направлении. Ты меряешь всех по себе. Кто-то сильнее, кто-то слабее, с кем-то можно работать, а кому-то недостаёт культуры или, например, порядочности. Ты делец, Дон. С хваткой, с мозгами, с репутацией. Но — делец. А Шульц — нет.

— А Шульц?..

— … Фанат. Причем отбитый, — развел руками Виктор. — Для тебя артефакты — это просто товар. Не лучше и не хуже любого другого. Какая разница чем торговать? А он про каждый черепок может статью написать. И у него сердце кровью обливалось, когда такие как ты эти черепки продавали и покупали. Вот поэтому они никогда, ни за что не стал бы работать с тобой.

— Я умею находить подход к людям, — усмехнулся Дон. — Уж ты-то должен знать.

— Умеешь, да, — Виктор попробовал пошевелить ногами в тазике. — Ну стоял бы он здесь место меня. Чего бы ты достиг? Ничего. Шульц — фанат. Еще и с завихрениями по поводу жестокого несправедливого мира, которым правят бездарности и нахрап. Сколько в этом молодёжной глупости, недальновидности и розовых пони — решай сам. Но ты никогда бы не добился его уважения. Ни-ког-да, Дон.

— От некоторых предложений невозможно отказаться, — Дон неторопливо прикурил сигару.

— Он бы и согласился. Для виду. А потом отмыл бы цемент с ботинок, сделал пару телефонных звонков… и грохнул бы всю схему. И свою, и твою. И Дитриха с Розенбергом заодно, — Виктор развел руками и посмотрел на Дона. — Потому что никто из вас, в его понимании, не достоин. Фанаты иногда… странные, знаешь ли.

Дон, казалось, задумался. Сидел и неспешно курил. Амбалы стояли по стойке смирно, боясь шелохнуться. Под пирсом тихо плескались волны, на другом берегу залива город сиял огнями голографической рекламы. В разрыве облаков промелькнул яркий огонёк космического корабля. Цемент в тазике потихоньку застывал, становился вязким.

— И что ты в итоге сделал? — наконец спросил Дон.

— Схема Шульца в любом случае доживала последние месяцы. Исполнители постепенно выходили из подчинения, начинали создавать проблемы, а система превращалась в пиратский притон. Рано или поздно тайное стало бы явным, и всё бы обвалилось с диким грохотом и шумихой на все три сверхдержавы. А я просто сделал так, чтобы всем было хорошо. Ну, почти всем.

— Свешал вех собак на Шульца, — кивнул Дон.

— Вот именно. «Дитрих и Розенберг» отмылись и сохранили бизнес, пиратов никто не нашел, да особо и не искал, а ты вообще нигде не фигурируешь. Хотя по факту, как только всё уляжется, предприятие отойдёт именно тебе.

— И чего ты хочешь от меня? — спросил Дон.

— Как чего? — хмыкнул Виктор. — Доплаты.

— Дерзишь мне?

— Говорю как есть, Дон. Мы договаривались на «информацию». А я решил все твои проблемы, настоящие и будущие, и принёс бизнес конкурента тебе прямо в руки. Один. Всего за два месяца. Кто кому теперь должен?

— По-моему, — проворчал Дон. — У кого-то из нас цемент в тазу стынет…

— Издержки профессии. Одно другому не мешает.

— Конечно, конечно, — засмеялся мафиози. — Сейчас ты мне расскажешь про журналистку с пакетом компромата, которая ждёт звонка. Про друзей, которым есть что сказать. И про снайперов, скажем, на крышах вон тех складов…

Он указал дымящейся сигарой куда-то вдаль, за спину Виктора.

— А почему про это вспоминаешь ты, а не я? — улыбнулся Виктор. — Ладно, предположу, что ты во мне еще сомневаешься. Не может же уважаемый, образованный, благовоспитанный человек с хорошей репутацией так вести дела. Что подумают твои люди?

Повисла неловкая пауза. А потом Дон ударил кулаком по столу и… громко рассмеялся.

— Ай, молодца! Поддел старика! — смеялся он. — Каков наглец, давно таких не видел. Они обычно долго не живут…

Он закашлялся, чуть перевел дыхание и продолжил:

— Вообще, я не уверен, что в твоей ситуации смог бы всё устроить лучше. Конечно, наверняка были обстоятельства, о которых ты не расскажешь ни мне, ни следователям. Я прав?

— Не буду спорить, — уклончиво ответил Виктор.

— В целом… — Дон затянулся и выпустил кольцо дыма. — В целом исход меня устраивает. Могло быть лучше, но могло быть и намного хуже. Но только вот ты загнал себя в небольшую ловушку.

Он поднялся из-за стола и подошел к Виктору, остановился метрах в трёх.

— Хочешь знать, в какую?

Виктор молча кивнул.

— По сути, если я сейчас предложу считать все долги погашенными и разойтись, будто и не были знакомы, ты согласишься, — сказал Дон. — Потому что именно это тебе на самом деле и нужно. Но ты же храбрость свою дурную показал, не сдержался. Попросил «доплаты». Эх, молодежь… Не ударишь ли ты в грязь лицом, если откажешься от неё?

— А я не откажусь, — улыбнулся Виктор.

— И сколько ты попросишь? — спросил Дон и затянулся сигарой.

— Я не всё измеряю деньгами. С молодыми и глупыми такое случается.

— Тогда, я думаю, тебя устроит мой эксклюзивный бонус. Его давненько уже никто не получал… — Дон прошел мимо Виктора. — Парни, подвезете нашего друга. Только аккуратно.

Где-то за спиной хлопнула дверца машины, загудел двигатель, и старый мафиози уехал. Амбалы переглянулись, пожали плечами… и стали выковыривать Виктора из тазика.

«Смесь строительная быстрозатвердевающая» успела слегка схватиться. Виктор, пока стоял в тазике, пытался шевелить хотя бы пальцами ног, чтобы легче освободиться. Это помогло, ноги удалось выдернуть относительно легко и почти безболезненно. С ботинками вышло сложнее. Амбалы честно старались, но достали только правый. Левый пал смертью храбрых в борьбе с организованной преступностью и ушел на дно залива вместе с тазиком — отскребать ёмкость от цемента никто, естественно, даже и не пытался.

Виктора усадили в машину, снова на заднее сиденье между двумя амбалами. Однако вернули пистолет и телефон. Сразу же, без разговоров. Машина попетляла между складами, а потом выскочила на одну из центральных улиц. Ночью пробок нет, и до места назначения доехали с ветерком. Дорогой район, где-то в центре, какой-то магазин с яркой голограммой вместо вывески — Виктор совсем там не ориентировался. Эта улица — для другой жизни и другой зарплаты. Пока крутил головой и определялся на местности, амбалы оставили его, погрузились в машину и уехали.

— Босс не видит, и культура сразу закончилась, — вздохнул Виктор и полез в карман за телефоном.

Такси ходят даже ночью, и денег на счете, помнится, еще немного оставалось. Топать до метро в одном ботинке не хотелось точно. Если оно еще работает. Или, вернее, «уже» — время близилось к утру. Виктор терпеливо ждал, пока приложение таксопарка загрузится и определится на местности, как вдруг откуда-то из за спины раздался приятный женский голос:

— Здравствуйте. Мы очень рады, что вы посетили наш магазин. Добро пожаловать!

Виктор медленно обернулся. В дверях магазина под голографической вывеской стояла девушка лет двадцати. Симпатичная, волосы в хвостик, юбка-карандаш, блузка и фирменная жилеточка. Логотип на жилетке совпадал с вывеской. Продавец чтоли? В такой час?

— Чем могу?.. — осторожно просил он.

— Мы очень рады вашему визиту! — оттараторила девушка, немного натянуто улыбаясь. — рада сообщить, что вам полагается эксклюзивная скидка.

— Эксклюзивная? — переспросил Виктор.

— Да. Целых сто процентов! — закивала девушка.

— Так, погоди, я не догоняю, — жестом остановил её Виктор. — Эксклюзивная скидка, сто процентов… А что вы продаёте?

И задумчиво глянул вниз. Брюки в цементе, ботинок один, и тот тоже в цементе…

— Мы продаём самую лучшую, — заученно произнесла девушка. — Эксклюзивную и качественную… обувь.

Виктор замер, набрал в легкие побольше воздуха и громко, на всю улицу, расхохотался.