Последний ритуал

Глава 20

Марина уже в третий раз спросила, все ли он взял, и лично проверила маленький рюкзак. Макс не стал с ней спорить, прекрасно понимая, что за этой суетой девушка пытается скрыть нервозность. Он же, в отличие от нее, был спокоен. Раньше Макс выезжал на задания вместе с Люсиндой, но все равно не чувствовал такой поддержки и сплоченности в команде, как сейчас.

– Воду не забыл?

– Нет, – вытащил он из кармана рюкзака маленькую запечатанную бутылочку. Сделанный Мариной заказ, в который она включила все необходимое для срочных выездов, пришел в офис перед отъездом Макса. Он успел разобрать только одну коробку и наполнил рюкзак самым необходимым: аптечка, вода, протеиновые батончики, спички, фонарики, пауэрбанк, веревка, нож и изотермическое одеяло.

– А…

– Мариш, все взял! Ты сама проверила, – не выдержал он, приобнял девушку и усадил на кровать.

– Я просто нервничаю, – сдалась она.

– Все будет хорошо.

Марина вскинула на него синие глаза, но осталась серьезной.

– В этот раз мы лучше подготовлены, – напомнил Макс, чтобы развеять ее последние сомнения. – Шаман тоже не с пустыми руками отправляется.

– Ох, хоть бы он не со своим саквояжем в лес потащился, – наконец-то улыбнулась Марина.

– Ничего не имею против саквояжа, если там будет лежать все необходимое для работы.

– Не только работы, – помрачнела Марина.

– С нами идет вооруженный Андрей.

– И что его пистолет сделает против мертвых? Вооруженный человек нужен был нам раньше, на фабрике. Может, тогда бы все закончилось по-другому! Ты был бы цел, а Лида не лишилась бы своей ведьминской силы.

– Но мы учли прежние ошибки, – попытался Макс ее успокоить. – Да и я не считаю, что Лида утратила свою силу. Сейчас она опустошена, но это не навсегда.

Марина вопросительно приподняла брови, и он обрадовался, что удалось отвлечь ее от переживаний.

– Ведьма отвергает свои возможности из-за происхождения силы. Лида и раньше ее подавляла, а когда узнала, откуда у нее такой талант, поспешила от него избавиться.

Марина кивнула, соглашаясь. И Макс продолжил:

– Но способности у Лиды врожденные, в ней сила четырех колдунов, а не одного. Если она и утратила мощь, то лишь ее часть. Остальная, подавленная, дремлет. А Лида сейчас настолько отвергает свою суть, что даже загрипповала на ровном месте от перспективы втянуться в новое расследование!

– Даже так?

– Почти в этом уверен.

– Значит, думаешь, ее способности вернутся? – оживилась Марина.

– Как только она их примет, – припечатал Макс. После рассказа Арсения и напоминания, что и способности медиума стали раскрываться после принятия им непростого таланта, последний пазл встал на место: команда не потеряла ведьму.

– Ох, хорошо бы! – воскликнула Марина и, опустив взгляд, задумчиво потеребила край своей футболки. Наверняка задумалась о собственном неожиданно обрушившемся на нее даре.

– Так, ладно, Мариш. Не вешай нос, – поспешил свернуть разговор Макс. – Со всеми нашими способностями мы разберемся.

Из коридора послышались голоса: команда приготовилась к походу. Не стоило больше задерживаться.

– Мне пора, – Макс взял с кровати куртку и осторожно просунул в рукав травмированную руку. Далось ему это непросто из-за плотных повязок и гипсового лонгета. Марина помогла ему одеться и вздохнула:

– Давай на этот раз без геройств. Не забывай, что ты ранен.

– Забудешь тут! – не сдержал Макс усмешки, но девушка только проворчала:

– Ты слишком рано вышел на работу. И вместо того, чтобы перебирать бумажки, кинулся в гущу событий.

– Бумажки я тоже успел перебрать, – он слегка щелкнул ее по носу. – И сбежал от Елены Васильевны при первой же возможности. Ладно, Мариш, давай. Наши уже собрались. Раньше начнем, скорей закончим. Ждите нас здесь.

Она обняла его, и Макс снова попросил:

– Обещайте, что никуда с Наташей из номера не выйдете! Мне так будет спокойней.

– Куда мы денемся?

– Еще нужно подумать над защитой для тебя. Так понимаю, ее должны будем сделать мы с шаманом, раз в какой-то мере причастны к твоему дару.

– Вы меня защищать собираетесь от моих способностей? – сыронизировала Марина, но Макс не улыбнулся:

– От того, чтобы они не затащили тебя туда, куда не следует.

Машину оставили у края леса и дальше отправились пешком. Краешек растущей луны, жутковатым смайлом застывший на черном небе, отбрасывал мертвенно-бледный свет. И в этом приглушенном освещении длинные тени казались крадущимися за ними потусторонними существами. Похоже, не у одного Макса создалось такое впечатление: Люсинда тоже оглянулась и заметно поежилась. Широкие лапы елей слегка покачивались на ветру, и Максу казалось, что это лес предупреждает их: не суйтесь!

– Я пойду первой, – сказала Люси звонко. То ли она сильно нервничала, то ли инфернальная тишина так искажала ее голос.

– Я с тобой, – спохватился шаман. Ожидаемо. Но Люсинда отказалась:

– Нет, лучше я одна. Так буду лучше чувствовать.

И по тому, как понимающе кивнул Арсений и без возражений сдал назад, Макс заключил, что между этими двумя случился какой-то разговор. Похоже, они наконец-то нормально пообщались и пришли к взаимопониманию: Люсинда не огрызнулась, не отбрила шамана, а будто назвала лишь им двоим известную причину.

Андрей, опережая просьбы, молча встал рядом с девушкой, что лишний раз подтвердило его основную цель прихода в агентство – охранять дочку Гвоздовского.

Лунный свет, отражавшийся от белоснежного поля, погас, едва они зашли в чащу. Макс вытащил из рюкзака два фонарика, один отдал Люсинде, другой оставил себе. Андрей тоже приготовил фонарик. Арсений включил было телефон, но Макс заметил:

– Нам хватит света. Побереги батарейку.

Они медленной процессией двинулись по узкой дорожке. И то, что тропа была протоптана и не заметена снегом, убеждало Макса в том, что путь верный: именно сюда ушли ведомые присосавшимися к ним сущностями люди с туристической базы. Он мысленно перебрал всех: коуч, ее помощница, две отдыхающие, горничная и два охранника. Всего семь человек. Семь сущностей против четверых людей. Или, если быть точнее, семь против двоих – шамана и медиума.

Люсинда шла так, будто знала куда. И Макс невольно вспомнил, как она уверенно показывала путь на фабрике, ориентируясь на какой-то свой внутренний навигатор.

Его нагнал Арсений и чуть потянул за край куртки, призывая притормозить. И, когда они оказались на достаточном для конфиденциального разговора расстоянии, зашептал:

– Макс, ты – только до границы с мертвым миром! Дальше не вздумай, что бы ни происходило! Шагнешь за черту – и не вернешься.

– Эти сущности могут утащить людей и в мертвый мир.

– Могут, – не стал возражать Арсений. – Но тебе туда нельзя. Не рискуй! Нижний мир – для шаманов.

– А тебе, значит, можно геройствовать? – усмехнулся Макс.

– Я по долгу службы бывал там, – скромно заметил напарник.

– Знаешь, у меня кое-что не складывается… – решился Макс, поняв, что Люсинда вряд ли их подслушивает. – Ты говоришь, что даже смена семейного статуса грозит тебе «разоблачением»! Но то, что ты принял свой дар и ведешь шаманскую деятельность – разве это не дорожка из красных флажков для… противника?

Он на всякий случай понизил голос и употребил кодовое слово.

– И-и, – покрутил головой Арсений. И хоть в тот самый момент на лицо шамана легла тень, Макс почувствовал улыбку. – Именно моя деятельность, а вернее, духи, к которым я обращаюсь, и защищают. С тобой происходило нечто похожее: пока ты не признавал свой талант, вынужден был пользоваться рунной защитой Сергея Степановича. Сейчас… Сейчас ты уже справляешься самостоятельно, при этом действуешь куда рискованней, чем раньше, уверенней, смелее.

– Понял, – обронил Макс. – Какой-то замкнутый круг.

– А все замкнуто. Жизнь-смерть-рождение закольцованы, – философски заметил Арсений.

– А в случае с Эллиной? Ты же ведь шаман. Не пробовал сам узнать, что с ней случилось, и как-то помочь?

– Конечно, пробовал, – помрачнел Арсений и едва слышно вздохнул. – Мне ответили, что ее нет в нижнем мире. Да и духами болезней она не одержима. На этом мои полномочия закончились. К тому же…

Он сделал небольшую паузу, словно сомневаясь, говорить ли дальше.

– Предки, которые меня защищают… Моя бабушка… В общем, мне запретили дальше соваться в эту тему. Я бы выдал себя Смерти, попытайся еще больше помочь Эллине.

– Сдается мне, что ты все же себя выдал, – вздохнул Макс. И в этот момент Люсинда воскликнула:

– Здесь!

Прошло всего полчаса, а для Марины будто миновала вечность. Зная, что никто не позвонит и не напишет в чат, она, однако, в очередной раз проверила мессенджеры. Сидевшая напротив в кресле Наташа с неодобрением покосилась на нее, а затем встала и навела телефон на тумбочку.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала Марина.

– Снимки для блога. Наш начальник пожелал увидеть в нем мебель, – невозмутимо пояснила Наташа и сделала фотографию с другого ракурса.

– Что… Не поняла?

– Макс сказал, что в командировке я буду сидеть в номере и фотографировать тумбочку. Я пообещала быть послушной. Вот, выполняю задание.

– Наташ, мне не до шуток! – возмутилась Марина.

– Так и я серьезно! Ты что, шефа не знаешь? – парировала сестра и вдруг уже другим тоном, серьезным, спросила:

– Что с тобой происходит?

– Как что? Нервничаю! У них, – Марина махнула в сторону двери рукой, – сложное и опасное дело!

– Это понятно. Я тоже переживаю. Но я не об этом, – Наташа отложила телефон и заглянула Марине в лицо. – Что происходит с тобой? Ты в последнее время чем-то сильно расстроена. С Максом у тебя все вроде хорошо, значит, дело в другом.

Девушка собиралась отговориться, как раньше, но внезапно не смогла. Закусив губу, она отвернулась и тем больше встревожила сестру.

– Марин…

На плечо мягко легла ладонь Наташи.

– Мне-то можно открыться. Когда я тебя подводила?

– Я не знаю, как сказать тебе об этом! – в отчаянии воскликнула Марина и, сев на край кровати, обреченно свесила руки.

– Ты чем-то серьезным заболела? – ахнула сестра и в ужасе поднесла ладонь ко рту.

– Нет! Нет. Я здорова. Дело в другом… Я тебе все расскажу. Завтра, хорошо? Когда Макс и остальные вернутся. Я сейчас дико за них переживаю. Не получится у нас разговора.

– Понимаю, – кивнула Наташа. Ее лицо заметно расслабилось, когда она услышала, что не в болезни дело. Только Марине от этого стало еще хуже. Да, с одной стороны, нельзя больше скрывать от Наташи свой дар и… остальное. Но, с другой, как о таком рассказать?

– Лучше давай поговорим о твоей книге. Я же не читала продолжение!

– Ой! – воодушевилась Наташа. – Там все так закрутилось! Между этим Молотовским и героиней наконец-то все случилось! Ну, ты понимаешь…

Наташа заговорщически понизила голос и поиграла бровями. Марина невольно улыбнулась.

– Хотелось бы мне видеть лицо нашей строгой Елены Васильевны, когда она читала интимную сцену! – хихикнула Наташа.

– Я что-то пропустила? – удивилась Марина.

– Да-а! Тако-ое! Ой, подожди, я сделаю нам чай! Это нужно только за чаем рассказывать!

Наташа резво направилась в холл, где на специальном столике-буфете для гостей стояли коробки с разными сортами чая и банка с кофе. Но Марина нагнала ее:

– Оставайся в номере!

Оклик получился таким резким и отчаянным, что сестра замерла возле двери и удивленно оглянулась. Прежде чем Наташа успела задать вопрос или как-то прокомментировать явную нервозность старшей сестры, Марина уже придумала оправдание:

– Лучше я чай сделаю. Мне нужно чем-то заняться.

– Ладно, – протянула Наташа, вряд ли поверив в отговорку. И посторонилась, выпуская Марину в холл. – Мне ягодный, пожалуйста! Фиолетовая коробка!

Обычный черный чай нашелся сразу, а вот ягодный пришлось поискать.

Нужная коробка оказалась в небольшом выдвижном ящике. Когда Марина вытаскивала чайный пакетик, свет вдруг моргнул, а потом и вовсе погас. Девушка встревоженно замерла, прислушалась, не раздадутся ли голоса служащих гостиницы. Но тишина была такой, словно исчезли все люди. Марина нащупала ручку двери и, входя, проворчала:

– Вот и попили чай.

Сестра не отозвалась.

– Наташ? Ты где?

Марина покрутилась на месте. Глаза немного стали привыкать к темноте, да еще в щель между не задернутыми шторами просачивался тусклый лунный свет.

Осторожно ступая и вытянув вперед руку, чтобы ни на что не наткнуться, Марина проверила ванную, но и там оказалось пусто.

Может, сестра зачем-то ушла в свой номер и в потемках незаметно просочилась мимо?

– Наташ! – позвала уже из коридора Марина.

Сестра снова не отозвалась, но зато включился свет, явив распахнутую дверь соседнего номера.

– Я же попросила тебя не выхо… – сердито начала Марина и осеклась, убедившись, что никого и здесь нет.

– Наташа! Это не смешно!

Ни на вешалке, ни в шкафу пуховика не оказалось. Неужели Наташа отвлекла сестру под предлогом поиска фруктового чая, а сама отправилась на улицу делать фотографии?!

В вестибюле никого не было, хоть обычно за стойкой ресепшен дежурили две сменяющие друг друга девушки. Маленькая семейная гостиница тем и была приятна, что здесь к отдыхающим относились с особым вниманием. От нарастающей тревоги девушка не сразу обратила внимание на то, что свет тускловатый, будто лампочки работали в режиме энергосбережения.

Под тиканье часов на стене за стойкой Марина распахнула входную дверь и тут же отшатнулась от сильной волны ледяного холода. Дворовый фонарь осветил вместо крыльца бездонную пропасть, из которой доносился приглушенный гул. От ужаса Марина вскрикнула и поспешно захлопнула дверь.

Сердце стучало так громко, что почти заглушало тиканье часов. Марина прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Кажется, она начала понимать: это видение, всего лишь видение! Возможно, она ненадолго отключилась и лежит сейчас в коридоре с коробкой чая в руках, до смерти напугав Наташу. Марине всего лишь нужно поскорее прийти в себя.

«Я смогу. Сейчас возьму себя в руки и…»

Тиканье становилось все громче, рот наполнялся вязкой слюной, как при тошноте. Марина открыла глаза и, стараясь отстраниться от громкого щелканья стрелок, метрономом отсчитывающего чьи-то последние часы или минуты жизни, сосредоточилась на ощущениях. «Я прихожу в сознание!» – приказала она себе. И, кажется, у нее получилось: тиканье стихло, часовые стрелки прекратили бешено вращаться. Голова оставалась тяжелой, мысли вязкими, но тошнота отступила. Еще один рывок – и Марина вынырнет из этого странного обморока. Конечно, придется как-то все объяснить Наташе, не дожидаясь возвращения Макса и команды, но это уже не казалось таким страшным, как раньше.

Марина снова зажмурилась и открыла глаза с ожиданием, что сейчас увидит лицо встревоженной сестры. Но картинка не изменилась: тускло освещенный вестибюль, стрелки часов, сложенные на цифре двенадцать. Только за стойкой ресепшен оказался молодой мужчина в темно-сером плаще.

Внешне чем-то напоминавший Геру – такой же светловолосый и с правильными чертами, только гораздо худощавей «викинга»-хакера, – незнакомец смотрел на нее с насмешливой полуулыбкой. Марина невольно завела за ухо прядь: что-то в ее внешности выглядит забавным? Или дело не во внешности, а в поведении? Она до сих пор не была уверена, в какой реальности сейчас находится – в настоящей, где оставила Наташу в номере и отправилась за чаем, или в вымышленной, в которой разыскивала пропавшую сестру.

Незнакомец чуть сменил позу: скрестил на груди руки с длинными белыми пальцами. Но насмешка так и оставалась на его лице – красивом, но отчего-то пугающем.

– Это не видение, – сказал мужчина. Его лицо пошло рябью, как плохо настроенное изображение в старом телевизоре, и на долю секунды темные глаза вспыхнули красным.

– Ты здесь по-настоящему.

Марина вскрикнула, когда дверь за ее спиной с грохотом распахнулась. Вой раздался так громко и близко, что она вжалась в стену.

– Добро пожаловать в мертвый мир! – незнакомец широким жестом указал на пропасть за ее спиной. Его лицо вновь пошло рябью, и в этот раз вместо красивых правильных черт Марина увидела безобразную маску с широкой прорезью-ртом и горящими красными глазами.

– Это здесь, – сказала Люсинда. Макс с Арсением переглянулись и едва заметно друг другу кивнули.

Место, куда их привела Люси, оказалось небольшой полянкой, в центре которой торчал занесенный снегом пень. Острый и узкий, напоминающий лезвие турецкой сабли месяц освещал место непривычно ярко. Ветер стих. Тишину нарушало только поскрипывание снега под ногами.

Макс скинул капюшон, снял рюкзак и протянул его новому сотруднику. Арсений вытащил из соломенной торбы, похожей на пляжную сумку, несколько тряпичных мешочков и попросил Люсинду встать поближе к Андрею.

– Погодите, – остановила их девушка и стащила с плеч объемный рюкзак. – Я взяла два термоса с черным сладким кофе. А еще одеяло и конфеты. Люди будут ослаблены.

Макс похвалил ее за предусмотрительность: сам он собрал все на экстренный случай, а вот о людях, которых они освободят от сущностей, не подумал. Пострадавшие же могут быть легко одеты, голодны и измучены!

– Удачи, – напутствовала Люси после того, как надежно устроила рюкзак возле своих ног.

Арсений вытоптал вокруг Люсинды с Андреем кривобокий круг. А потом, что-то бормоча, принялся разбрасывать сухие травы. Он вытаскивал щепотки попеременно то из одного мешочка, то из другого и, прежде чем высыпать, делал руками замысловатые пассы. Макс знал, что шаман первым делом должен выстроить защиту вокруг коллег, но сейчас, глядя на действия своего напарника, не мог избавиться от ощущения участия в театральной постановке. Наверное, со стороны они выглядят смешно. Но ситуация вовсе не была веселой.

Шаман завершил этап подготовки, вытащил из торбы две тяжелые деревянные погремушки и вполголоса спросил у Макса:

– Готов?

– Да.

– Помни: ни за что и ни при каких обстоятельствах ты не должен заходить за границу нижнего мира.

– Помню.

– Тогда я начинаю, – вздохнул шаман и встряхнул маракасами.

Открыть путь должен был Арсений, чтобы они с Максом оказались в одном месте, а не в разных мирах. Но, хоть нечто подобное они уже и провернули однажды, в деле с картиной, Макс не мог не волноваться. Только бы все у них получилось, только бы хватило сил шамана! Только бы самому Максу удалось уговорить мертвые души вернуться в нижний мир.

Он снова мысленно напомнил себе: семь человек. Им предстояло спасти семь человек. Арсений затянул тягучую мелодию, и Макс постарался сосредоточиться на том, чтобы «следовать» за ним.

Потрясая погремушками и делая то широкие шаги, то мелкие, шаман закружил в плавном танце вокруг Макса. Мелодия, которую он тянул, звучала все громче. Ритмичное встряхивание маракасов, песня на неизвестном диалекте, набирающий обороты танец – все это удивительным образом сочеталось и обволакивало необычным уютом. Когда-то действия Арсения вызывали смех, сейчас же завораживали, подчиняли, увлекали. Макс пропустил момент, когда потерял связь с реальностью, в которой остались Люсинда с Андреем. Стало светлее, будто некто раздернул сумерки, как портьеры: теперь по краям поляны клубилась темнота, а середину освещал серебристый свет. Куда-то исчез и Арсений, лишь раздавалось его пение под ритмичный шорох перекатывающихся внутри деревянных маракасов камешков. Макс на мгновение испугался, что они с шаманом разделились. Но что-то мягко коснулось его макушки. Он поднял голову и увидел кружившую над ним экзотичную птичку в черном «фраке», с белой грудью и красной шапочкой. Птичка села ему на левое плечо. Макс протянул к ней руку, и птица слегка клюнула его в палец, а затем взмыла к небу. В воздухе закружило маленькое черное перышко. Макс поймал его в ладонь и в тот же момент услышал громкий голос шамана:

– Смотри. Смотри внимательно. Вот она, расщелина. Запомни, где проходит.

Макс оглянулся и увидел в нескольких шагах от себя обрыв, который поглотил часть поляны. Большая круглая яма с противоположной стороны сужалась, но дальше через лес и поле бежала широкая трещина. Все это он заметил с высоты, будто глазами парящей в воздушных потоках птицы.

Кто-то словно раздвинул в гугл-картах изображение, и он на мгновение заглянул внутрь разлома. Заглянул и отпрянул, ужаснувшись бездонной пропасти, в которой шевелилась тьма. Трещина тянулась к туристической базе и в том месте, где находилась стоянка, расширялась в огромную пропасть-воронку. Максу даже почудилось движение, словно некто карабкался по отвесной стене. А дальше трещина бежала к самой гостинице и обрывалась возле дверей еще одной бездонной дырой.

– Что они натворили, – прошептал Макс, имея в виду Осеева и тех, кто по его распоряжению уничтожил ель – не просто легендарное дерево, местную достопримечательность, а стража на границе миров. Но из увиденного он понял еще одно. Разлом шел пунктиром: где-то расширялся в огромные дыры, где-то вновь сужался до размеров рва. Арсений был прав в том, что небольшой команде, да еще неполной, с таким объемом работы не справиться. Вся надежда на помощь других шаманов.

Птица снизилась, сделала вокруг Макса несколько кругов, и вместо поля, разлома и бездны вновь показалась поляна.

– Пора, – шепнул невидимый Арсений. – Готовься. Я их созываю. Направляй их к обрыву за твоей спиной. Только сам не оступись. Я попробую призвать на помощь лесных духов.

Птичка взлетела и совсем пропала из виду. Но поляна недолго пустовала. Вначале Макс почувствовал холод, от которого не защитила куртка: тот шел не снаружи, а изнутри, подобно ознобу. Макс подобрался, готовый отразить атаку. И вскоре увидел первую выползшую из темноты фигуру.

Это был старик – дряхлый, скособоченный, с обтянувшей лысый череп желтой кожей, с горящими, как раскаленные угли, глазами. Старик двигал нижней челюстью с двумя оставшимися зубами, размахивал длинными руками, загребал пальцами с отросшими когтями снег.

– Сзади, – тут же предупредил шаман, и над макушкой, чиркнув крылом по волосам, пролетела птица. Макс обернулся и увидел прямо за плечом еще одно существо, подобное первому. Только то была уже старуха: голый череп скрывался под ветхим платком.

Макс вовремя отпрыгнул на безопасное расстояние: старуха взмахнула высохшей рукой, но ее когти только царапнули воздух.

«Двое», – тихо отметил он про себя и торопливо огляделся, ожидая появления остальных. Сквозь шипение наступавших на него сущностей Макс различил ритмичный шорох, который издавали камешки в деревянных погремушках шамана. Там, в реальности, где остались Люсинда с Андреем, Арсений наверняка продолжал свой плавный танец под звуки маракасов.

– Третий, – посчитал Макс, заметив ползущую прямо по снегу изломанную фигуру. Сущность двигалась рывками, поочередно выбрасывая вперед костлявые руки, и цеплялась длинными пальцами за скрытую под снегом землю. Пустые глазницы алчно горели желтым, хищно щелкала, заглушая маракасы, челюсть.

Макс уже понял, что увидит здесь не пропавших людей, а присосавшихся к ним сущностей. И так даже лучше: вид ни в чем не повинных участников ретрита его бы отвлекал.

Но что случилось с каждой из этих мертвых душ, раз они приняли такой пугающий облик? Раньше через зеркала Макс замечал неупокоенных в виде расплывчатых силуэтов или, что случалось реже, в прижизненном облике. Сейчас же видел инфернальных существ. Что они натворили при жизни? За что наказаны?

– Осторожно! – раздался предостерегающий оклик невидимого шамана. Макс отвлекся на четвертую сущность – изможденную девицу с водорослями в волосах, похожую на утопленницу, и пропустил появление пятой. Тварь, разглядеть которую не удалось, напрыгнула на него сзади. Горло сдавили костяные пальцы. В реальности Люсинда и Андрей вряд ли видели эту сущность, но наверняка заметили странное: как Макс пытается от чего-то освободиться, как пинает пустоту. Но подчиненным был отдан строгий приказ оставаться в защитном кругу: их помощь могла бы обернуться новыми проблемами. Не хватало, чтобы пострадали другие сотрудники!

Краем глаза Макс заметил, что из чащи подтягиваются еще две твари, которых приманил Арсений. Все на месте, только «мирные переговоры» сразу не сложились из-за нападения. Макс вслепую лягнул ногой – и мимо. Душившие его пальцы сильнее сжали горло. Эту дрянь не испугал даже защитный браслет, который сплела Марина! Или амулет, сделанный не ведьмой, – лишь красивая фенечка?

Красноголовая птица спикировала с неба на нежить, с которой боролся Макс. Он не увидел, но по тому, как недовольно зашипела тварь, понял, что птичка раз за разом ее атакует. В какой-то момент нежить ослабила хватку. Макс, изловчившись, с силой ткнул ее локтем под ребра и, не дав сущности опомниться, заехал в скалившуюся рожу твердым гипсом. Хоть какая-то польза от ранения – жесткий лонгет, неожиданно превратившийся в орудие. Рукав куртки несколько смягчил удар, но Максу удалось выбить сущности челюсть. Этого оказалось достаточно, чтобы тварь отцепилась. Птичка тут же закружила вокруг нее, лишая новых попыток напасть. Они с шаманом и правда создали неплохой тандем.

Удар не прошел бесследно и для Макса, но он знал за собой способность на адреналине переставать чувствовать боль. Главное – сосредоточиться на другом, на деле, а не на разнывшейся руке.

Он уже понял, что мертвым не объяснишь ничего про покой, который ожидает их за гранью: эти души, за какие-то прегрешения ставшие тем, кем стали, явились сюда прямиком из нижнего мира, из самих его глубин. Макс выбрал другую тактику: донести, что этот путь – захватить живых людей – никуда не ведет. Думая о погибшей Мирославе, он был убедителен, настолько убедителен, что твари, сами того не замечая, медленно потянулись за ним. Никого не упуская из виду, продолжая говорить о раскаянии, которое позволит душам вновь однажды родиться и задержаться в мире живых, Макс потихоньку пятился к обрыву. Сущности, приковав к нему взгляды, медленно следовали в ловушку.

– Вангую, в прошлой жизни ты был проповедником, – хохотнул шаман. Но даже его шутка не сбила Макса с толку. Впрочем, Арсений и тут помогал: кружил птицей вокруг сбившейся в тесную кучку нежити, не давая той разбрестись.

Шаг, еще один назад.

– Стоп! – приказал шаман, которому лучше было видно, что находится за спиной напарника. – Не двигайся!

Даже не оглядываясь, Макс понял, что дошел до края. Дальше – нижний мир. Один неосторожный шаг – и он рискует сорваться.

Пауза была недолгой. Следом раздался ритм маракасов, напомнивший барабанную дробь. Раздался треск, шум, словно кто-то сильный и огромный вырвал с корнем пень. И на поляну из чащи выбрело чудище, напоминавшее ожившую корягу: вместо кожи – грубая серая кора, вместо конечностей – корявые ветви, вместо носа – короткий вздернутый сук. Два глубоко посаженных глаза горели синим огнем. Чудище нагоняло жути, шло, загребая огромными узловатыми ступнями снег, прямиком на Макса. Нежить заволновалась, зашипела. Чудище, расставив в стороны руки-ветви, будто желая сгрести всех встречающихся ему на пути, медленно, но неотвратимо наступало. Вот уж попал: между пропастью – нижним миром, нежитью и неизвестным чудищем.

– Это лесной дух, он откликнулся на мой призыв, – тихо пояснил шаман. Птичка, к облегчению Макса, вынырнула откуда-то сбоку и запорхала cверху. – Поклонись ему.

Макс послушно, со всем возможным почтением поклонился духу и снова аккуратно шагнул в сторону. Замер, ожидая, как отреагирует неожиданный помощник: сметет его с пути, или, не задев, обойдет. Птица опасно низко пролетела над головой чудища. То недовольно заворчало – словно затрещал на морозе лес – и махнуло лапищей. Макс едва подавил испуганный возглас: ему показалось, что дух прихлопнет неосторожную птицу как муху. Но внимание лесного властителя уже переключилось на нечисть.

Дух взревел, огласив поляну то ли скрипом, то ли визгом, сгреб руками всех сущностей и швырнул в пропасть. Макс едва успел увернуться с дороги. Покончив с нечистью, населившей лес, будто паразиты, дух развернулся и, оставляя за собой клубы снега, скрылся в чаще.

– Уходим, – скомандовал шаман. – Потом будем радоваться. Здесь мы теряем силы.

Птица сделала над Максом круг, а потом рванула вперед – к коряге на опустевшей поляне. Но не успел Макс последовать за шаманом, как увидел напротив фигуру мужчины в накинутом на лицо капюшоне.

Еще одна нежить? Он неправильно посчитал, и в нижний мир они отправили не семь, а шесть мертвых душ? Или это восьмая, неучтенная?

– Стой! – крикнул Макс пропавшему из виду шаману. Им нельзя уходить, пока они не расквитаются и с этой тварью. Но прежде чем незнакомец откинул с лица капюшон, Макс внезапно понял, кто перед ним.

Та, кто на этот раз приняла облик красивого мужчины, плавно подняла руку. В грудь толкнул порыв сильного ветра. Макс не удержался и невольно отступил. Левая нога окунулась в пустоту. Он взмахнул руками, пытаясь качнуться вперед, распластаться на земле, за что-нибудь зацепиться. Но уже правая нога соскользнула с края обрыва.

Та, от которой он скрылся десять лет назад, победно ухмыльнулась. Падая, Макс еще успел взглянуть в красные глаза своего настоящего противника – Смерти. «Меня нельзя обмануть. Я все равно приду и заберу свое».