Последний путь

Глава 18

До Бутугычага, одного из бывших лагерей ГУЛАГа, осталось всего ничего.

— Тоха, — говорит Колян. — Ты представляешь, какой мы путь проделали?

— Будешь удивлён, — говорю ему, — это — не конец.

— То есть??? — все пассажиры машины аж подпрыгнули.

— Это важная точка, — говорю им. — Но чувствую, это не конец.

— Да ну {напрочь}! — запротестовал Колян. — Тебе самому ещё не надоело???

— А куда деваться? — говорю ему в ответ.

— А-А-А!!! — зарычал Колян, руками оттягивая лицо вниз. После чего обернулся ко мне: — И зачем я с тобой подружился?

— Может, потому, что у меня есть машина? А ты — сенс-искатель? — не удержался от подкола в его сторону.

— {Что-то непонятное}, — проворчал Колян.

Улыбнулся ему в ответ и продолжил смотреть на дорогу. А ведь если подумать, он прав: мы едем, едем. И всё никак приехать не можем. И, что самое противное, конца пока не видно. И это плохо. Чем хороши такие путешествия? Тем, что ты потом приходишь домой. Где тепло, светло и просто хорошо. И никуда мчаться не надо. А здесь — мы едем в пустоту.

Настал день, и мы прибыли в ту точку, до которой ехали почти два месяца. Только сейчас задумался: два месяца… Если бы мы жили дальше в Городе, то за это время мы с Коляном успели бы побывать где-нибудь ещё в его окрестностях. Мишка не увидел бы всего этого, мама дальше бы жила в своей квартирке. Вместо этого — неудобство, холод. Жалею об этом решении? Нет — Город мне тогда уже не нравился. А после нашего повторного побега — ещё больше.

Все вышли из машин на большую поляну. Дул промозглый ветер. Казалось, что он сейчас снесёт остатки бараков, которые ещё не разрушило время. Несмотря на то, что светило солнце, тепла не было совершенно. Ближайший лес был метрах в пятистах. Так и представил себе — в такую морозяку идёшь за дровами, чтобы другие узники не замёрзли. И чтобы ночью было хоть немного уютнее спать. А тебе в спину «Дрова народные на вас, врагов народа, переводим!». Нет, среди них были те, кто должен был сидеть — убийцы, воры. Но ведь под одну гребёнку гребли и просто неугодных. Ой, не хочу об этом думать. Пойду до Кати — быть может, она пояснит хоть что-то. Вон она, стоит возле женщин.

Подошёл к ней:

— Кать, вот мы приехали. Что дальше?

Она глянула на меня, опустила взгляд, а потом, подняв глаза на меня, сказала:

— Я сама не знаю. Здесь должно что-то произойти. Здесь моё предназначение.

Именно в этот момент все услышали гул подъезжающего транспорта. Никому не понадобилось командовать занять боевые позиции. Все разбежались. Мы с Коляном уселись в крузера, бойцы Михалыча и Николаича скрылись в разных частях рельефа. К нам подъехали с разных сторон разномастные машины. Что-то тут не так… Особенно учитывая, что мы оказались в окружении. Бо́льшая часть машин были гражданскими. Но пара броневиков присутствовала. Никто не предпринимал никаких активных действий. Как вдруг — из машин, которые прибыли, вышло по одному человеку. Но не из каждой, а только из какой-то одной!

— Я должна с ними встретиться, — сказала Катя, открывая дверь машины.

Гляжу на неё — её глаза светятся!

— Колян! Сейчас что-то будет… — говорю ему, а сам выхожу из машины.

Слышу, как за моей спиной заработали сервоприводы пулемёта. Смотрю — моему примеру последовали ещё люди! Вскоре к шестёрке подростков, среди которых была наша Катя, добавилось шесть взрослых мужиков. Включая меня… Огляделся и не поверил своим глазам:

— Женька?

Один из мужиков глянул на меня. В его глазах было недоумение.

— Антон? — отозвался он.

Мы кинулись в объятья друг друга. Остальные нас не поняли и просто стояли, смотрели. Что удивительно — молча. Им не понять. Ведь я встретил младшего брата!

— Ты как сюда добрался? — смотрю на него. — Да вообще — как ты выжил?

— Ты про Москву, что ли? — он радостно смотрит на меня. — Нас просто там не было.

— То есть? — говорю ему.

— Наш час пришёл, — сказал парень из шестёрки, в которой была Катя.

Мы резко замолчали, а они — пошли. Из машин и из укрытий повылазили все остальные пассажиры. Кто-то даже узнал своих родственников. Слёзы радости были на глазах у многих. Не только у женщин и детей. Но и вполне себе взрослые бородатые мужики не стеснялись. Но подросткам было не до нас — они переместились ближе к территории бывшего лагеря. Ничего не предвещало беды, как вдруг — перед ними возникло огромное множество людей. Многие были в телогрейках с номерами. Но среди них попадались и те, кто был одет в совершенно другую одежду.

— Это призраки, что ли? — спросила шёпотом меня Лена.

— Возможно, это души тех, кого тут угробили, — говорю также шёпотом ей.

Из толпы призраков вышел один, одетый как архиерей.

— Вы выполнили своё предназначение! Теперь вы — с нами! — сказал он.

Все шестеро подростков зашли за ограду и… Пополнили ряды призраков!!!

— Э! — возмутились многие.

— Тихо! — ору на них.

В этот момент многие люди, которые приехали с нами, и не только, пошли в их сторону. Среди них оказалась моя мама! Позже прошли тёща с тестем!

— Я не понял??? — начинаю орать на призраков. — Это что здесь творится?

Попытался одёрнуть своих, но они все втроём глянули на меня. Их лица были счастливыми!

— Не задерживайте нас, — говорят они хором. — И не беспокойтесь за нас — там хорошо!

После чего они пошли дальше! Они перешли забор, пополнив ряды призраков. Слёзы стали наворачиваться сами собой. Даже несмотря на то, что у всех, кто перешёл границу, было искреннее счастье на лицах. Тут вижу, что к маме подошёл другой призрак. Взял её за руку, и она положила голову ему на плечо. Присмотрелся внимательнее и охнул от удивления!

— Папа? А ты как здесь оказался? — спрашиваю их.

— Просто пришёл встретиться с вами, — сказал он. Его облачение было чуть проще, чем у архиерея. Но всё же явно лучше, чем было при жизни. Когда он был сельским батюшкой.

— Но ведь… — хотел спросить про расстояния, но осёкся.

— Здесь нет времени, — ответил он. — Здесь нет расстояния. Где захотел — там и оказался.

У меня голова пошла набекрень. В этот момент к папе с мамой подошёл архиерей, что-то сказал, и они ушли. А затем посмотрел на меня. В его взгляде читалась доброта в смеси со строгостью.

— Ну что же, ты единственный, кто защитил проводника, — говорит он.

— То есть? — не понимаю, о чём он.

— А я? — спросил его подошедший Колян.

— Вот если бы ты побеспокоился о судьбе своей дочери раньше, — начал призрак, но Колян его перебил:

— Дочери???

— Да, Коленька, — спокойно ответил ему призрак-архиерей. — Катюша была твоей дочерью от Ирины Поликарповой.

— Ирки??? — на лице Коляна было искреннее изумление.

Подошла Нина, взяла его за руку. После чего отвела ошарашенного Колю вглубь лагеря. Проводив их взглядом, смотрю обратно на призрака:

— Катя была дочерью Коляна, я подозревал, — говорю ему. — Но она что — была проводником?

— Да, — отвечает он. — Она и другие проводники должны были собрать всех, кого посчитают достойными. Вы оказались одними из них.

— То есть, — говорю ему, — она должна была в Городе ходить и проповедовать исход?

— В общем-то, да, — подтверждает призрак мои слова.

— И сила эта была ей дана только для того, чтобы мы поверили? — всё также спрашиваю его.

— Не только, — отвечает он. — Она должна была вас защитить. Поторопись — мы скоро уйдём. Да и вам не советуем оставаться.

Пазл начал складываться. Но всё равно было слишком много вопросов. Немного подумав, задал ему первый вопрос:

— Где их можно похоронить?

— Никого хоронить не нужно, — отвечает он. — Господь сам их приберёт. Ещё вопрос? Только учти — последний!

— Хорошо, — киваю ему. — Куда дальше ехать?

— А вот это ты правильно спросил! — отвечает архиерей. — Твой дар предвидения необходимо включить!

Он просто щёлкнул пальцами, а у меня тут же разболелась голова. Такое ощущение возникло, как будто она стремится взорваться изнутри! «А-а-а-а!!!» — кричал я, обхватив голову руками. После чего мне открылись ответы на те вопросы, которые хотел задать. В том числе и имя того архиерея, с которым разговаривал. Также мне было виде́ние, что стало с Городом после нашего вылета. Признаться — ничего хорошего. После открытия дара призраки также быстро исчезли, оставив после себе… Ничего! Даже снег не был примят! Как будто несколько десятков людей здесь близко не проходили!

— Антош, с тобой всё хорошо? — ко мне подошла Лена, и положила мне руку на плечо. Сама же стояла и утирала слёзы.

— Да, — говорю ей.

Тогда как сам вижу, что нам надо убираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Более того — вижу, кого можно ещё, кроме нас, как боевые единицы использовать! И куда деть гражданских!

— Михалыч! Николаич! Гор! Подойдите, пожалуйста! — зову их.

Они подошли. Обрисовываю им ситуацию, после чего все люди грузятся по машинам. На этот раз те, кто не был боевыми единицами, были отправлены в другое место, готовить лагерь ко сну. А мы стали готовиться к бою.

Хорошо ли видеть будущее? Кому-то — да. Но вряд ли это будет тот человек, который обладает этим даром. Потому что ещё не могу привыкнуть жить чуть ли не в пяти реальностях. Но всё же, объяснив расклад офицерам, удалось организовать оборону лагеря.

Но это после. А пока — едем. Все сидят подавленные — ещё бы, столько народу на тот свет ушло. Но мне, с одной стороны, это событие ничего не дало. Привыкший, что ли. Тогда как Коляна потрясла весть о том, что он лишился дочери. Которая была не просто суперсенсом, а нашим проводником.

— Ты представляешь, — говорит он, — мы с Иркой Поликарповой всего раз. А потом — она исчезла.

Гляжу на него, и вижу прошлое. Как оно было.

Колян с Ириной встречались до того, как он ушёл в армию. Да, он пошёл довольно поздно: сначала поступил в университет, там думал, как откосить. И пару раз ему это дело прокатило, но потом попался особо дотошный врач. Его признали годным. Потому, когда ему стукнуло двадцать шесть, он пошёл служить. На тот момент противостояние на территории Украины только набирало обороты. Николай волновался, что их туда отправят. Но в итоге никто никуда и не поехал в тот момент. И он, отслужив, в мотострелках свой год, вернулся домой. А за это время Ирина Поликарпова узнала, что беременна. И решила, что Николай ей не пара. Дескать — несерьёзный: столько времени косить, и всё равно потом оказаться там. Написала ему письмо, что выходит замуж за другого, а сама уехала в другой город. Вернее — в другую область. Там же родила Екатерину. Фамилию решила дать от отца. Почему — сама потом не могла дать себе ответ.

Ей было тяжело одной тянуть всё. Но она достойно это сделала. Катя выросла большой, здоровой, красивой. И тут случилась война. И так получилось, что Екатерину с её мамой занесло именно в эту деревню. Которая впоследствии стала Городом. Мама у Кати погибла, а у девочки на фоне всего пережитого поехала крыша. Она уже думала покончить с собой, для чего залезла на крышу одного из домов. Как вдруг, перед ней появился тот самый Архиерей.

— Девочка! Одумайся! — сказал он.

— А? Что? Вы кто? — спросила она, обернувшись.

— Моё имя тебе ничего не скажет, — сказал он. — Просто знай: если ты сейчас смалодушничаешь и сделаешь это, то тебе этот грех не простится ни сейчас, ни в будущем веке.

— Грех? Вы мне тут про Бога решили рассказать? — с раздражением ответила она. — У меня мама погибла! Папа от нас ушёл, когда я маленькая была! Ещё и война эта прокля́тая была!

— Катюш! — говорит он ей. — Твой папа жив. И, даже более того — он здесь, в Городе!

— И что? — она с ненавистью смотрела ему в лицо.

— А то, — сказал спокойно Архиерей. — Ты можешь ему помочь.

— А зачем? — спросила Катя.

— Затем, что ты можешь спасти не только его, но и ещё кучу достойных людей, — ответил он ей. — Из Города надо бежать. У тебя будет достойная цель — ты будешь их проводником.

— Да? — с вызовом ответила ему Катя. — А что они мне сделали такого, что я должна их спасать?

— Дай руку, — он протянул ей свою руку.

Екатерина немного помялась, но руку протянула в его сторону. Он положил свою поверх её, и девочка увидела что-то, что заставило её передумать. В глазах появилась решимость.

— Я согласна, — сказала она.

Сначала она пыталась достучаться до всех и каждого. Но в итоге её поймала полиция. Позже ею заинтересовалась СБ. И тут ей устроили такое, что любой другой человек уже давно сломался бы. Но нет — она всё это стойко выдержала. И, когда появился шанс, сбежала.

Оказавшись на свободе, она поняла, что из Города некого вывести. Кроме неё само́й. Но как выйти за Периметр она не знала. Да и вообще — куда идти? Но тут всё решил случай: объявлена воздушная тревога, а впереди стоит чёрный джип. Да, она сильно рисковала, запрыгивая внутрь. Но оставаться на улице было глупо. Заскочила в машину, и тут удача встала на её сторону. Ей удалось покинуть Город вместе с теми, кто оказался достоин. Вернее — она так думала.

После Челябинска, проводя мне восстановительные процедуры, к ней во сне явился Архиерей. Он грозно на неё смотрел, а после сказал:

— Ты не выполнила своё предназначение! Поэтому тебе придётся вернуться в Город! И это скоро произойдёт.

Затем, немного смилостивившись, дополнил:

— Тебе избранных приведёт тот, кого ты лечишь. Поэтому ты пока всё также проводник. Но он, — он указал пальцем на спящего меня, — должен выжить!

После чего так и получилось — нас увезли на самолёте в Город, где мы не просто выжили и смогли сбежать, но и «Трущобы» за собой притянули. Далее началась вся возня с переездом до этого места. Где Катя узнала, кто её отец, только после перехода границы.

— Эй, Антон! — пихал меня в плечо Колян. — Ты чего?

— А? — выхожу из полусна и оборачиваюсь к нему. — Ничего, всё нормально.

— Ты сейчас уснул, что ли? — с беспокойством в голосе спрашивает он.

— Нет, — говорю ему. — Потом расскажу.

— А что ты видел? — спросила один из бойцов.

— Знаешь, это личное, — поясняю ему. — Только Николаю.

— А, ну ладно, — небрежно отвечает он, типа «Ну раз меня не касается…».

Зато Колян начал допытываться. На что ему говорю — подожди! После боя расскажу. И, разумеется, что я от него услышал «А если я умру? Или ты умрёшь?». Пришлось напомнить, что есть много сценариев развития событий, в которых мы оба выживем. Но в том, который хочу предложить воякам, будут только раненые.

— А как — тяжёлые или нет? — спросил боец.

— По-всякому. Кому-то будет не очень хорошо… — поясняю ему. — Но выживут все.

Дальнейший путь проходит в тишине. Недолго, потому что где-то через две минуты мы были уже на месте. После чего командиры услышали подробный план и начали готовить операцию по удалению китайского «хвоста».

Они хитрые, их много. Но у нас преимущество — я вижу будущее. Сразу несколько вариантов. Плохо, что за это приходится платить головной болью.

— Ты уверен, что они поведут себя именно так? — в сотый раз уже спросил меня Колян.

— Абсолютно, — спокойно отвечаю ему.

Его, да и всех остальных, понять можно — а вдруг? Однако наши бойцы, которые были в дозоре, сообщили, что эти «товарищи» идут ровно так, как мы и ожидали. Да, это именно та реальность, в которой будут раненые. Но не мёртвые.

— Всем приготовиться! — скомандовал Михалыч в рацию.

Итак, объясню диспозицию: разрушенная зона какого-то предприятия. Есть высотки, подвалы, забор. Двери — полное отсутствие. На снегу полно следов от машин и людей. Видно, что только въехали. Те, кто не военные, поехали дальше, через пролом в заборе. Его сразу не видно, и это дополнительная деталь обороны небоевой части табора.

Было слышно, как заехали. Дальше они вышли из машин. Стала слышна китайская речь. И, судя по их возгласам, они думают, что мы их испугались и попрятались. Они увидели наши машины, очевидно. Наивные…

Как вдруг стало слышно, что они запаниковали! Ага, побежали прятаться! Снайперы отработали на отлично. А теперь в ход пошла пехота — они вылезли на заранее готовые позиции наших бойцов!

— Стреляют наши, — комментирует Михалыч.

Но, через какое-то время:

— Теперь наоборот, — спокойно говорит он.

И именно в этот момент на врагов нападают мастера ближнего боя. Они ожидали их именно в тех укрытиях, в которые враги полезли. Такого поворота они явно не ожидали. Часть решила двинуться в здания. И, как мы и ожидали, кинули туда несколько гранат предварительно. Но толку от них не было никакого. Не потому, что Китай, а потому, что я знал, куда разместить бойцов, чтобы никого не задело. И не контузило даже. В итоге наши преследователи были в шоке, когда, казалось бы, в зачищенном доме их ждёт засада. Часть солдат противника рванула к нам. Также — гранаты, стрельба. И, чтобы уж наверняка, дымовая шашка. Они забежали. А теперь — мой выход!

— Всё, братцы, не поминайте меня не злым тихим матерком, — говорю им.

— Да ну тебя, — сказал Михалыч.

Второй боец промолчал. А я же достал из ножен два ножа, схватил оба обратным хватом, открываю дверь и закрываю глаза. Молча двигаюсь на них, шаг, удар! Либо тяжко ранен, либо труп. Они меня не видят — мешает дым. Пытаются что-то махать руками, в итоге либо бьют друг друга, либо ранятся об нож. А затем — мой ход, и раненый падает на пол мёртвым! Иду, машу руками, кручусь, изгибаюсь. Чувствую себя смертоносной косилкой. Всех убить! Никого не щадить! Чувствую, что теряю счёт всего — трупов, раненых, времени. А что делать? Нас не послушали. Откуда знаю — видел в виде́ниях, что того офицера слушать не стали. Просто убили как предателя. Теперь количество трупов множится. Однако кое-кто обязана выжить. И сейчас, когда выхожу из задымлённого помещения, вижу её. Направившую на меня ствол.

— Я знаю, что ты говоришь по-русски, — говорю ей. — Можешь попытаться выстрелить — он пустой. Но всё же брось его на землю. Или убери. И не вздумай начать перезаряжать — у тебя патроны кончились полностью. А у моих парней — нет. Снайперов вы не осилили.

Офицер китайской армии, весьма симпатичная для азиаток женщина, немного подумав, убрала пистолет в кобуру.

— Что вам от меня надо? — спрашивает она.

Удивился — акцента почти нет. Почему — неважно.

— Нам нужно, чтобы вы, ваша армия, прекратили нас преследовать, — говорю ей. — Я знаю, что вы убили того офицера как предателя.

— Тебе кто это сказал? — возмутилась она.

— Я это вижу, — делаю некие загадочные пассы. — Ещё я знаю, что ты мечтаешь встретиться с дочкой. Её зовут Джия, так ведь?

— Только посмей с ней что-то сделать! — прям как тигрица готова кинуться.

Даю парням отбой — она пока жива. И, вроде как, понимает, что надо быть сдержанней.

— Хотите с ней увидится? — говорю ей.

— Да, — сквозь зубы цедит она.

— Тогда слушайте и запоминайте, — говорю ей.

После чего начал ей рассказывать порядок её действий, а также, что говорить. Вижу, что она сомневается. Однако, глядя в будущее, вижу, что она поступит именно так, как я сказал. Замечательно! Потому после рассказа, как пережить допрос, рассказал, как найти дочь. После чего объяснил куда уйти, чтобы выжить после повторного удара атомной бомбы. Да-да, не только у России был «Периметр». Её глаза были больше, чем у любого европейца.

— А ещё запомни — когда твоя дочь приведёт жениха, тебе он не понравится, — говорю ей. — Но ты не мешай ему любить твою дочь. Внуки будут тебя любить, она будет с ним счастлива, а он с неё пылинки сдувать будет. Терпи.

— Точно? — с хитрым прищуром спросила она.

— Обещаю, — всерьёз говорю ей.

После чего позволил ей уехать обратно.

— Ты уверен в том, что сделал? — говорит мне Михалыч.

— Абсолютно, — утвердительно качаю головой.

Машины не пострадали. В отличие от людей. Да и то, нам удалось реализовать самый лучший вариант развития событий. Те, кто стрелял из-за баррикад, а также шли врукопашную, имели небольшие ранения. Да, крови много, больно, но не смертельно. Быстренько всех перевязали, погрузились в машины и поехали в лагерь.

Мы прибыли в лагерь. К машинам в первую очередь потянулись медики. Они сопроводили наших раненых бойцов в лазарет. По пути медикам помогали жёны и другие члены семейств бойцов. Тогда как нас встретили наши жёны — меня Лена, а Коляна — Нина.

— Вы живы! — чуть ли не хором на радостях произнесли они.

— Да что с нами будет, когда нас ведёт Тоха-Нострадамус! — радостно сказал Колян, хватая Нину на руки.

Лена более сдержанно подошла ко мне и обняла. К Михалычу и Николаичу подошли просто люди, с которыми они жили и общались долгое время. Вот вроде бы как-то неправильно. А с другой стороны — не моё это дело. Особенно когда знаешь ответы на вопросы заранее.

После окончания всех приветственных «Церемоний» все, кто является «администрацией», собрались на совет. В этот раз нас было гораздо больше.

— С китайцами всё? — спрашивает уралец.

— Да, — отвечаю ему.

— Может, хватит уже? — спрашивает москвич.

— А чего? — в принципе, знаю его ответ. Но пусть сам скажет.

— Да чё-то как-то долго ехали, — начал разъяснять нам он. — Как-то слишком долго.

— Сколько долго? — без обиняков спросил его Михалыч.

— Две недели, — отвечает он.

Михалыч, Николаич, Гор и я переглянулись с удивлением. Затем хором ему ответили:

— Две недели — много???

После чего пояснять ему пришлось мне:

— Парень! Мы два месяца в пути! И мы здесь останавливаться не будем! Потому что от России останется только одно живое место! И то — по чистой случайности! Хочешь здесь подохнуть со своим лагерем? Пожалуйста! Тянуть не будем!

Понятное дело, что он смалодушничал. И сейчас, возможно, подумает ещё раз. Проводники не должны были набирать абы кого. Здесь должны быть заинтересованные лица.

— Ещё у кого вопросы есть? — спрашиваю у всех.

Ответом было молчание.

— Тогда, завтра утром, уезжаем, — говорю всем.

После чего решил найти братишку. Давно с ним не виделся.