Последний путь

Глава 12

Мы вылезли из тоннеля всё в той же диспетчерской. Колян чуть было не выстрелил. Но он увидел, что сначала появилась моя рука. С висящим на указательном пальце пистолетом.

— Тоха, ты? — спрашивает он

— Да, — хотя хотелось ответить «Нет, это мы, кошки». Но сейчас не до шуток.

— Ну что там? — Колян спрашивает, очевидно, нас обоих.

— Чисто, — говорю ему, вылезая из люка.

— Молодцы, братья Марио, — отвечает Колян.

Ну Колян… Но, тем не менее, это был хороший знак. После нашего выхода из тоннеля мы с Михалычем вытащили его из диспетчерской. Вернее — помогли выйти и сесть в крузера, куда положили ещё нескольких раненых. После чего машину заправили, оба бака. Всё, едем в старый лагерь, где есть медики. Хотя бы первую помощь окажут.

Пока ехали, задумался: захватили пилотов живьём. Самолёт — целый. Михалыч думает улететь куда-то? Зачем? Неважно. Подъезжаем к лагерю. Не понял??? Где дозор? А что с лагерем? Некоторые шалаши были разрушены. Трупы… Я остановил машину.

— Это что ещё за картина Шишкина? — удивился Колян.

— Сейчас узнаем! — у меня самого сердце не на месте.

Мужики, которые были на заднем сиденье, просто замолчали. Даже стонать перестали. Выхожу, Колян еле выползает. Добегаю до прицепа — он цел. По пути мне попались трупы Жени и Андрея. Их головы были неестественно повёрнуты. Диверсанты? Кому? Зачем? Открываю дверь прицепа, внутри сидели мама, тёща и Лена. И все втроём рыдали навзрыд.

— Что случилось? — спрашиваю их.

— Они украли Катю! — смогли они все втроём хором ответить.

— Где папа? — говорю в прицеп, оглядывая лагерь.

Лена взяла себя в руки и рассказала всё, как оно было. Выяснилось, что где-то минут за пять до нашего прибытия произошло нападение на лагерь. Никто не успел даже попытаться оказать хоть какое-то сопротивление. Но, так как дозор был убит, а противники действовали быстро и слаженно, ничего не удалось. Лена и Катя лишь успели забрать Мишку и побежали в прицеп. Но Катю по пути захватили, Лену запихали в прицеп. Дверь — заблокировали. Тесть, который в этот момент отошёл на кухню, освободил их и пошёл за похитителями.

— Твари! — не выдержал я и ударил в стенку.

— Тоха! Спокойно! — положил мне на плечо руку Колян, который всё же приковылял к концу истории. — Тут твой тесть пришёл, говорит, что хочет сказать что-то важное.

— Хорошо, — сиплю я.

Выйдя наружу, увидел тестя. Он был крайне возбуждён: в глазах пылало пламя гнева, усы топорщились, как наэлектризованные. Пар валил от него клубами. Между делом увидел, что раненых из машины вынесли.

— Ты представляешь! — начал он, иногда добавляя украинский акцент — что поделать? Родина. — Они были на машине!

— Какая машина? — оживился Колян.

— Ауди красная! — воскликнул он.

— С пулемётом? — уточняю я.

— Да! — отвечает он.

Петренко!

— За ними! — коротко командую мужикам.

Мы с тестем помогли Коляну дойти до машины. И, пока он садился, обхожу машину и сажусь за руль.

— Нам туда! — командует тесть.

— Понял, — отвечаю я.

Сцепление, первая передача, газ, отпускаю сцепление, старт! Благодаря постоянному полному приводу машина стартовала без пробуксовки. Но при этом задняя часть резко присела, а морда резко задралась. В этот момент ещё надо было повернуть, и задние колёса занесло. При этом были подняты клубы снега: старт получился крайне эффектным.

— Вон их следы! — тесть указывал пальцем на следы от автомобильных колёс.

Позавчера был снегопад. Потому следы были свежайшие. Вечерело. Плохо — в темноте можно не увидеть некоторые детали. Но с другой стороны, они тоже не в хорошем положении. Потому что как бы фары не светили, быстрее, чем днём, вряд ли кто рискнёт. Хотя кто их знает…

Минут через тридцать мы выехали на огромную поляну. На которой одиноко стоял красный седан с пулемётом. Внутри никого не было. И, как показал тепловизор — вышли они недавно.

— Что ещё за номер? — задаю я вопрос, который мучил всех.

Колян прошёлся тепловизором:

— Вон их следы, — он рукой указал направление.

Для убедительности показал монитор тепловизора. Ну что же:

— Прикроете, если что, — говорю мужикам.

Беру автомат Калашникова, и иду по предполагаемым следам. Иду и думаю: весьма странно, что не в лесу. А на открытой поляне. Если только предположить, что я, в принципе, у него на виду. Но ведь и он будет виден мне. Что-то мне кажется, что сейчас мимо пролетит пуля.

Стоило только подумать, как оно так и случилось: почти одновременно присел, и пуля просвистела. А я в чёрном: особо не спрячешься. Но именно в этот момент мелькнула вспышка впереди. А затем — выстрел. Стреляю в ту же сторону очередью. И мне в ответ крик ужаса Кати.

— Следующий твой выстрел — и она умрёт! — Петренко, подлец.

— Она умрёт — ты будешь очень сильно жалеть об этом!!! — если бы можно было гневом испепелять на расстоянии…

Встаю во весь рост, направляю автомат в ту сторону и иду туда. Через пять метров из кустов появляется капитан. Он держит Катю в удущающем захвате в качестве живого щита. Пистолет — армейский ПММ, был направлен в мою сторону.

— Дай нам уйти! — кричит он.

— Куда? — пытаясь сохранять спокойствие отвечаю ему.

— В Город! И тогда ты будешь свободен! — говорит он, не меняя своего положения.

— Ты больной? У тебя топлива хватит? — задаю ему резонный вопрос.

— Это не важно!!! Ты… — начал он.

— Где остальные? — резко перебиваю его.

— Эти предатели получили по заслугам! Предать интересы Города за жрачку! — глаза капитана горели праведным гневом.

— Вам нечего было есть? — удивлённо спрашиваю его.

— Это неважно! — он начал махать пистолетом. — Мы сегодня будем в городе! А-ах!!!

В этот момент он дёрнулся. Катя, освободившись от захвата, забежала мне за спину. А капитан Владимир Петренко, выронив пистолет и закатив глаза, осел на землю. За его спиной стоял тесть, у которого в руке был окровавленный нож.

— Пап? — с удивлением смотрю на него.

— Пошли обратно. Собаке собачья смерть, — говорит тесть, вытирая нож об одежду покойника.

Внезапно Катя тормозит меня:

— Антон, им надо помочь.

— Кому? — не понимаю о чём она.

— Его спутникам. Они живы. Хоть и ранены до сих пор, — она куда-то показывала.

— Хорошо, поможем, — пожимаю плечами.

Вот только меня не отпускало ощущение, что надо торопиться. Почему? Не знаю. Поэтому решил обыскать труп капитана. Итак: пистолет, патроны, кобура, ключи от квартиры, кошелёк… А это у нас что? В моей руке был некий прибор с кнопкой. И он мерцал. Не знаю почему, но что-то мне подсказывало, что это как-то связано с Городом.

— Эй, народ, никто не в курсе, что это? — поднимаю устройство над собой.

— Ой, — вскрикнула Катя, откачивая кого-то из группы Петренко, — он сказал, что с помощью этой штуки он вызвал транспорт из города.

— Какой? — уточнил тесть.

— Он сказал, что он прилетит в течении часа, — немного растерявшись, затараторила Катя.

— Прилетит? — уточнил тесть.

— Конвертоплан, — вспомнилось мне.

— Чего? — спрашивает тесть.

— Валим отсюда! — решаю поторопить всех.

— Их нельзя оставлять здесь! — возмущается Катя.

— Ох! — охнул кто-то из группы Петренко.

— Эй, мужики! — спрашивает Колян, который умудрился доковылять. — У вас всё нормально?

— Колян? А ты чего здесь? — спрашиваю его.

— А ты что — типа тут один герой? — отвечает он мне.

— Где я? — держась за голову, спрашивает оживший.

— В лесу, — отвечает Колян.

— Так, мужики! — на меня все глянули. — Кать, сколько их здесь?

— Ещё трое, — отвечает она.

— Как тебя звать? — спрашиваю того, которого Катя реанимировала.

— Веня, — отвечает этот тип из группы СБшников.

— Хорошо. Коль, вы с Веней тащите одного, мы с папой по одному остальных, — указываю Коляну на тело в отключке.

— Ладно, — секунду спустя отвечает Колян.

— Отлично! — комментирую этот момент.

Катя показала ближайшего, которого Колян и Веня потащили к машине. Затем ещё одного повесили на тестя. И ещё одного, у которого была аура сенса, тащил уже я. Эту троицу мы положили в багажник — там тоже было тепло. Вениамин сам к ним перебрался. Тесть сел на заднее сиденье, Катя тоже. Где благополучно уснула. Колян уже был на своём месте.

— Слышь, Колян. Я тут вот что подумал… — говорю ему.

— Говори! — отвечает он с нетерпением.

— Как думаешь: сиденья под нас уже деформировались, или мы под них? — говорю, глядя вперёд, вращая руль. — Если вдруг захотят сделать слепок наших задниц…

— Антон, ну тебя… — махнул он рукой, давя лыбу. — Едем! Потом разберёмся.

Дизель, который не был заглушен после прибытия, мерно рыкнул. Машина дёрнулась, а затем относительно спокойно поехала. Развернулась, и поехала обратно. После чего, внезапно, случился буран, который скрыл все следы. Поэтому, примерно через пятнадцать минут, когда прилетел конвертоплан, на поляне не было ничего, кроме большого сугроба. При посадке конвертоплана выхлопные газы сдули снег с этого сугроба, обнажив сначала пулемёт. А затем — переднюю часть красной Ауди. После посадки и опускания трапа из аппарата вылезли десять бойцов. Они включили фонарики, и начали обследовать всю поляну. И, в конце концов, нашли труп Петренко. А рядом с ним всё содержимое карманов.

— Они её упустили!!! — в сердцах саданул кулаком в дерево командир отряда.

— Да ну? — спрашивает его зам.

— Не, ну а что? Никого нет, капитана убили. С чем мы вернёмся? — запричитал командир.

— Вот же ж ведь… — сплёвывает один из бойцов.

Труп капитана Петренко солдаты с почётом сожгли — везти нельзя: в отличии от простых жителей они знали, куда и как их «хоронят». Но капитана они уважали. Тогда как вышестоящее руководство они не очень любили.

— Товарищ майор! — обратился один солдат к командиру. — Какие дальнейшие планы?

— Летим обратно, — отвечает майор, глядя на угли от погребального костра. — Людоеды хоть и не доехали, но в самом городе обстановка накалённая. Рано или поздно, но будет бунт.

Убедившись, что сгорело вообще всё, они погрузились в конвертоплан. После чего, убрав трап и взревев двигателями, аппарат поднялся в воздух. Затем развернулся сам и развернул свои крылья. И, оставляя дымный след, полетел в сторону Города.

Мы возвращались в лагерь. Пока ехали оклемались остальные бойцы группы Петренко. Перезнакомились — нормальные парни. Вроде бы. По приезду увидел, что Михалыч отправил с базы почти всю колёсную технику. И остатки нашего «табора» уже погрузились.

— О! С возвращением! — радостно всплеснув руками сказал Михалыч.

Мы с ним обнялись.

— Да, слава Богу, — отвечаю ему.

— Ну и хорошо, что хорошо кончается, — хлопнул он меня по руке.

— О, Михалыч! — чуть не забыл я. — Примешь вот этих гавриков?

Из машины вылезли четверо бойцов группы Петренко. Генерал с подозрением поглядел на них:

— Что-то мне они не внушают доверия, — затем, посмотрел мне в глаза, шепчет: — лучше бы их убил там.

— Но… — оторопел я.

— Твоё дело. Решай сам, — он хлопнул меня по плечу, а затем пошёл к бойцам: — Как вас звать-то?

— Антошка! Вернулся!!! — обрадовалась Лена и кинулась мне на шею.

К нам подошла мама, тёща сначала обняла тестя, а потом присоединилась к нам. В этот момент появилась Катя, и всё внимание женщин, кроме Лены, переключилось на неё.

— Всё прошло спокойно? — спросила она меня.

— Даже слишком, — похоже, паранойя Михалыча передалась и мне.

— Что такое? — удивилась моя супруга.

— Папа зарезал капитана со спины, — говорю ей. — Хотя к такому бойцу, как капитан, вряд ли так просто можно было подкрасться…

— А-а-ах!!! — она от ужаса прижала ладони к лицу, оставив широко открытые глаза. — Мой папа убил его??? Как?

— Зарезал со спины, — коротко отвечаю ей.

Тут к нам подошла Катя:

— Антон, тут капитан попросил передать.

— Ой, что там? — спросила Лена, пытаясь перехватить передачу.

— Не знаю, — сказала Катя, ловко уворачивась от неё. — Он попросил лично в руки.

— Ну и ладно, — обиделась Лена и ушла.

— Спасибо Кать, — говорю ей, забирая записку.

— Пожалуйста, — и она тоже ушла.

Я положил записку в карман — меня позвал к себе Михалыч. И я благополучно о ней забыл.

— Ну что, закончим перевозку нашего табора? — спрашивает он.

— Да, наверное, — с усталостным безразличием отвечаю ему.

Эх, как говорил мой отец — «Водила — не профессия. Это — судьба!». Так оно и выходит: сел за руль в восемнадцать лет, уже сорок скоро. Хоть и работал не шофёром, но как-то без автомобиля не очень удобно. Сейчас же — еду и еду. Еду и еду… Сколько мы уже в пути? Так, ага, да ладно? Две недели? А кажется, что уже год! Километры… Одни и те же пейзажи — лес и снег. Снег и лес. Вот только лес унылый — нет иголок на ёлках, сами деревья местами скрючены.

Сейчас мы едем последнюю ходку. Как же хорошо, что у нас стало в сумме шесть машин. Притом, что в грузовик, поставив печку, уселось около двадцати человек. В джип «Ивеко» — десять человек, включая водителя. А таких джипов — три штуки.

Подъезжая к базе думал, что увижу сапёров. Но их не было. Почему? Да не важно: завтра с Михалычем поговорю. Спать охота до жути. И да: неплохо бы у него немного уроков по ножевому бою взять. Всё, мы на территории базы, и можно расслабиться. После того, как заехал последний автомобиль, ворота периметра закрыли. Самолёт стоял на полосе, которую заносило снегом. Автомобили загнали в гаражи, народ разошёлся по казармам. Среди женской части было видно оживление: наконец-то условия стали близки к цивилизации.

— Тут душ есть с горячей водой! — говорит одна.

— И стиралка! Наконец-то не руками мучаться! — поддержала её подруга.

Многим чем они ещё восхищались. Но… Мне не хотелось их радость омрачать тем фактом, что скоро нам придётся покинуть это место. Хотя, возможно, Михалыч здесь решит организовать что-то типа поселения «Челябинск-2»… Стоило про него подумать — он появился.

— Антон, — обратился он ко мне, пока я шёл мимо. — Что думаешь с этими четырьмя делать?

— Думаю, вы правы, — обращаюсь к генералу, — их надо бы отдельно подержать на карантине. Не стоит им оказывать радушие. Они его ещё не заслужили.

— То есть не зря я их в карцер поместил, — ответил ФСБшник.

После чего, немного подумав, добавил:

— Надо бы их допросить подробнее. Неспроста они живы.

— Михалыч! Ножевому бою обучите? — спрашиваю его.

— Антон, давай на ты. Хочешь? Давай, как-нибудь в другой раз, — зевая, отвечал он.

— Согласен, не сегодня, — киваю в ответ ему.

Андрей Петин, Вениамин Разин, Дмитрий «Петрович» Иванов и Николай Расстегаев, находясь в карцере, не сразу осознали это. Они хоть и были в сознании, однако их состояние назвать хорошим нельзя. Но это было недолго — Андрей, хоть и был «Доктор Смерть», всё же был доктором. Потому, несмотря на своё состояние, остальных умудрился поднять на ноги. После чего отключился от усталости.

Какое-то время бодрствующая часть команды молчала. Потом, где-то через час, отключили свет. После чего Веня задал мучивший всех вопрос:

— Что теперь будем делать?

— Не знаю, — ответил за всех Петрович.

После чего восстановилось молчание. Только спящий Док сопел.

— Всё это неправильно, — заметил Николай.

— Мужики! Дайте поспать! — возмутился Андрей.

И вырубился обратно. После чего бодрствующие члены экипажа собрались плотнее, и продолжили общение шёпотом.

— Что неправильно, Коль? — спрашивает его Веня.

— Ну вот какой резон нам возвращаться в город? — задаёт Николай вопрос всем.

— Приказ вышестоящих командиров, — пожимая плечами отвечает Петрович.

— Тогда зачем Петренко бросили? — Николай задаёт вопрос Петровичу.

— Ты забыл? Он бы в итоге свалил потом из города, — отвечает Николаю Веня.

— А почему тогда сейчас не остался с ними? — с непониманием в глазах спрашивает Вениамин.

— Ты тупой? Мы — СБшники! А не беглецы, — отвечает ему Петрович.

— Ну допустим, он выжил бы. Каков ему резон тогда возвращаться? — Николай как будто косил под дурака.

— Показал бы свою лояльность режиму. А нас выставил бы предателями. А если бы мы с Мягковым вернулись — «Я их, на самом деле, оставил на перехват Мягкова». Представил? — объяснил ему расклад мыслей Петренко Петрович.

— Всё равно не вяжется, — задумчиво отвечает ему Николай.

— Ладно, парни, — рассудил Веня. — Ложимся спать. Завтра надо будет оглядеться.

После этого они разошлись по пологам. Через некоторое время они уснули.

Утром мы с Михалычем отработали несколько приёмов ножевого боя. Уф, давно я не занимался в спортзале. Он согнал с меня семь потов.

— Что, пацан, — ему ещё сил на стёб хватает, — не можешь одолеть дряхлого старикашку?

— Фух, старикашку, ага, — ворчу в его сторону. — Всего шестьдесят!

— А тебе сорок! — переключился он на менторский тон. — Запустил ты себя, надо тобой заняться. Давай из конца в конец по полосе три раза.

— Э-э, серьёзно? — полтора километра туда, обратно и так три раза??? Девять километров?

— А ты как думал? Вперёд! — подбодрил он меня мощным хлопком по спине.

Сам попросил! Ладно, побежал. Первый раз — ещё более менее. На второй раз — уже приполз. Однако третий раз уже прошёл пешком — ибо бежать уже никак. После третьего захода Михалыч улыбался. И на полном серьёзе говорит:

— Молодец, что не сдался! Продолжим!

После физподготовки быстренько привожу себя в цивильный вид. После чего разговорился с Михалычем по поводу нынешнего положения дел. А именно — пленники и самолёт. С пленниками всё понятно, а вот с самолётом…

— Мы пробуем склонить лётчиков на нашу сторону, — говорит он.

— Безуспешно? — спрашиваю его.

— Увы, — развёл он руками.

— Может, тогда их того… — намекаю на то, чтобы избавиться.

— Ты дурак? — он вытаращил на меня глаза. — Мы, конечно, нашли там руководство по лётной эксплуатации. Попробуем своих орлов вырастить. Но сколько времени уйдёт!

— Михалыч! — мои глаза, чувствую, расширились до предела. — Серьёзно?

— А что — есть варианты? — спрашивает он меня.

— Ну… — я шокирован. — Взлететь — взлетят. Куда-то направить — направят. А вот посадить… Сомневаюсь.

— Не сомневайся — они не самоубийцы. Постараются нормально посадить, — с уверенностью говорит он.

— А как же практика? — говорю ему.

— На это времени нет, — тяжело вздыхает он.

— Ну хорошо! Куда лететь планируешь? — спрашиваю его.

— Пока не знаю, — пожав плечами отвечает он.

Вечерело. Петрович, Док, Веня и Коля вернулись в карцер после допросов. Настроение у всех было подавленное. Они расселись по нарам, после чего Петрович спрашивает:

— Ну что, что будем делать? У кого какие предложения?

Ответом была тишина. Которую нарушил Веня:

— А что — у тебя есть что предложить?

— Да думаю, что все согласятся, — внезапно говорит Доктор.

— На что? — чуть ли не хором все.

— На побег, — камера погрузилась в тишину.

Веня первым прыснул со смеху. Коля сначала не понял, а потом тоже начал хохотать. Петрович задумался. Один лишь Док не изменил своего выражения лица.

— Ты как себе это представляешь? — спрашивает Веня.

— У них здесь есть несколько машин, — начал объяснять свой план Андрей. — Пара из них точно оборудована АПРЗ. Петрович у нас водитель. Далее: до войны у меня была машина. Про вас — не знаю. Да даже если вы водить умеете, то всё равно — машин будет две.

— Хорошо, — отвечает ему Коля. — Как мы отсюда выберемся?

Петин подошёл к двери и толкнул её. Она, на удивление всем, оказалась незапертой.

— Это что за безалаберность? — удивлённо спрашивает Разин.

— Не важно! Это наш шанс! — торжественно произносит Док.

— Хорошо, — подтверждает Петрович, — мы вылетаем сегодня ночью.

— Что??? — хором ответили все.

— До войны был лётчиком гражданской авиации, — спокойно поясняет Петрович. — Не думаю, что Геркулес по способам управления сильно отличается от других самолётов.

Пришло время отбоя. Камеру с пленниками так никто и не закрыл. Поэтому, в темноте ночи, они тихо вышли в коридор. Который, как они убедились до этого, был пуст.

— Странно как-то, — заметил Вениамин.

— Не важно! — прошипел на него Док.

В этот момент к ним тенью метнулся кто-то. СБшники тут же приготовились к бою с ним. Как вдруг, откуда-то из-за угла:

— Подожите! Вы же в город?

— Да, — отвечает Николай.

— Я хочу с вами! — перед ними появился молодой парнишка. — Нас, на самом деле, десять. Машины заправлены.

— А самолёт? — спрашивает Петрович.

— Давно уже, — отвечает этот парень. — А вы летать умеете?

— Да, проведи нас к нему, — с решимостью в глазах говорит Петрович.

— Хорошо, — парниша козырнул, а затем развернулся, махнул рукой типа «За мной» и пошёл.

Бывшие пленники последовали за ним. Через пару минут они уже были в ангаре, где их взглядам предстала обслуженная по всем правилам летающая машина. Петрович на всякий случай осмотрел его, пощупал.

— Хорошо, заправлен? — на вопрос Петровича сопровождающий положительно закивал головой.

После чего Дмитрий залез внутрь. Огляделся, после чего, проведя какие-то манипуляции, высунулся и показал знаком, что всё хорошо.

— Отлично! — начал потирать руки Андрей. — Парни, улетаем отсюда по максимуму. Городу нужны люди. А ты, — обратился он к предателю, — веди своих друзей. Помогите нам с погрузкой. Грузите спящих и съестные припасы.

— Есть, — отвечает ренегат.

Петрович готовился к вылету, а все остальные грузили в самолёт спящих обитателей базы. Предатели хорошо подготовились — нашли в медпункте хлороформ. Потому никто не проснулся — стоило только пошевелиться, как тут же к лицу подносилась тряпка. В первую очередь были погружены Катя, Антон Мягков, Николай Красиков и Алексей Молчанов. После них, немного подумав, они загрузили большую часть лагеря. Петрович в это время завёл ВСУ, а затем начал запускать моторы. Двое предателей открыли ворота ангара, после чего Веня и Николай их застрелили из окон самолёта. Затем задраили окна, и приготовились ко взлёту. А сам аппарат выехал на ВПП, быстро разогнал моторы до взлётного режима, а затем, довернув лопасти, рванул на взлёт. По самолёту стали бить пули. Но что такое 7,62 миллиметра с автомата против брони, рассчитанной на защиту от попадания 30 мм снаряда? Самолёт взлетел, Михалыч взял курс на город. Ориентиром была дорога, по которой они прибыли.

— Эй, а почему Пашку с Витькой не забрали? — к ним в кабину пришёл тот самый провожатый.

— Потому что они мертвы, — спокойно ответил Док.

— Это сделали вы? — парень начал было возмущаться.

Однако Вениамин резко того одёрнул:

— Их убили часовые! Потому что поняли, кто угоняет самолёт.

Вопросов больше не было. Равно как и не было понятно — поверили ли предатели в эту ложь или нет. Самолёт рассекал ночное небо, «пассажиры», которым на «всякий случай» дополнительно дали понюхать хлороформ, мирно спали. Примерно через три часа самолёт был возле ВПП Города, с которого когда-то всё и началось. А через полчаса всех пленных куда-то увезла машина. Кроме Кати — за ней прибыл отдельный рейс.

— Эй, вы нас куда везёте? Мы же вам помогли сбежать! — кричали предатели.

Однако их увезли туда же, куда и остальных. Петровича, Доктора, Веню и Колю встретил лично Герасимович:

— Молодцы! Вы выполнили свою задачу на отлично! И даже более!

— Служим Городу и его Владыкам! — отвечали те хором.

— Высшим Советом Города вас представляют к награде. И дают вам месяц отпуска, — закончил он. — Вы свободны.

И снится нам не грохот кошкодрома. А вполне себе нормальный грохот грузовика, едущего по убитой дороге. В кузове которого нахожусь я, практически вся моя семья, почти все мои друзья. Немного пошевелился — а ещё я связан. Посмотрел — тут все такие. А ещё ощущение, как будто с бодуна.

— Ох, — воскликнула тёща. Потом, оглядевшись, смотрит на меня: — Где мы?

Насколько мне позволяло место аккуратно двигаюсь к тенту. Приоткрываю и понимаю:

— Мы влипли, мама. Мы — в Городе.