Посетители

20. Миннеаполис.

Уже после полуночи Джонни Гаррисон покинул свое рабочее место в редакции. Сидя теперь за рулем машины, которую вел по Двенадцатому шоссе, он пытался расслабиться. Это, как он обнаружил, давалось с трудом. Редакторская работа завершена и Гоулд останется на месте, пока не утвердит свежий оттиск номера. Волноваться не о чем, пытался успокоить себя Гаррисон. Гоулд надежный парень и на него можно положиться на случай каких-то непредвиденных ситуаций. Но очень может быть, что ничего и не произойдет. В последний момент удалось выбить немного места и втиснуть краткую сводку НАСА. Кажется, объект на орбите (рой) начинает разлетаться. Кроме этого сообщения, ничего нового, фактически, не появилось. Никаких официальных комментариев. Когда Гаррисон позвонил в агентство «Трибюн» в Вашингтоне, Матесон, который стоял «на страже» (процедура, к которой прибегали лишь в случае, когда ожидались новости чрезвычайной важности), был расстроен.

– Эти подлецы знали все еще несколько часов назад, – Он аж пыхтел от злости. – Я уверен, что знали и откладывали сообщение. Судили да рядили у себя в Белом Доме, как быть с такой новостью. Потом разрешили НАСА самостоятельно сделать сообщение – видимо, рассчитывают, что оно произведет меньшее впечатление. Я лично думаю, Белый Дом не знает, что делать. Они стучат зубами от страха. Я пытался связаться с Дэйвом Портером, но его невозможно найти, как и любого другого из его персонала. Думаю, он уже превратился в дымящиеся развалины. Два прошедших дня Портер заверял нас, что Белый Дом ни за что не будет скрывать ничего…

– Что там у вас вообще происходит? – спросил Гаррисон.

– Слишком огромное дело для них, Джонни, им с таким не справиться. Слишком большое по масштабу и слишком необычное. Я уверен, что в президентской команде сейчас идет яростный спор – что предпринять. Они не могут прийти к единой точке зрения. Ситуаций не имеет прецедентов. Это что-то совершенно новое и не простое. Это тебе не энергетический кризис.

– Но положение с энергией тоже пока не сахар.

– Черт побери, Джонни, ты же понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю.

Шоссе было почти пустым. Ему встретилось всего несколько машин. Закусочные, расположенные вдоль шоссе, еще работали, но все остальные учреждения было безжизненны, не считая слабого света газовых ламп у заправочных и одинокого желтого окна у их дежурных. На севере мерцали огни пригородного поселка.

Мы действовали верно, размышлял Гаррисон, прокручивая события последних двух дней. Мы забросили в Одинокую Сосну Кэт и Чета сразу после посадки пришельцев. Этот ход оправдал себя. Кстати, Кэт справляется со своей миссией отлично. Правда, был момент, когда он думал послать ей на замену Джея, но теперь даже рад, что не сделал этого. Может, Джей по мелочам написал бы лучше, но такое разрушение уверенности в Кэт, как в журналисте, было бы ничем не оправдано. У редактора, напомнил он себе, задача не только сделать номер. Есть и другая, не менее важная – воспитывать в профессиональном отношении свой персонал.

В общем, мы работали честно, подумал он. Никакой сенсационности, только то, что видели собственными глазами. Полная ответственность за материал. Хотя временами было трудно провести эту тонкую линию между сенсацией и беспристрастным деловым репортажем.

Небо было безоблачным. Огромная яркая луна плыла на западе, наполовину склонившись к горизонту. Здесь, за пределами зарева городских огней, небо было усеяно мириадами звездных точек. Холодный ветер задувал в открытое слева окно.

Может, стоит перед сном выпить чего-нибудь покрепче? Джейн, конечно, уже в постели, но не спит, ждет шума подъезжающей машины. И встречать будет в дверях. Внутри потеплело – он подумал, что все эти годы Джейн всегда так его встречала. Дети уже давно уснули и в доме будет непривычно тихо без их возни, и будет приятно посидеть спокойно в гостиной, выпить пару рюмочек с Джейн.

Луна впереди вдруг померкла. Облако, подумал он, и тут же по позвоночнику пробежал тошнотворный холодок. Нет, не облако. Облако не опускалось бы сверху и просвечивало бы по краям, а не было таким черным, таким прямоугольным… Он медленно снял ногу с акселератора и так же медленно начал тормозить. Чернота, затмившая луну, закрывала уже все звезды впереди. Гаррисон вырулил на правую обочину и остановился. Впереди, не более, чем в полумиле, огромная чернота, закрывшая звезды, опустилась на шоссе.

Он открыл дверцу и вышел на дорогу. Рядом остановилась еще одна машина. Какая-то женщина спросила, выглядывая в окно, тонким возбужденным голосом:

– Что происходит? Что это там?..

– Я думаю, это еще один пришелец, – тихо сказал Гаррисон. – Такой же, как и на севере.

– Боже! – взвизгнула женщина. – Скорее прочь отсюда!

– Не волнуйся, Глэдис, – успокаивающе сказал мужчина за рулем. – Это вовсе не пришелец.

Он вышел из машины и присоединился к Гаррисону, стоявшему в свете фар. Они глядели на нависшую перед ними черноту.

– Вы уверены в этом? – спросил, наконец, мужчина.

– Не совсем, – ответил Гаррисон, – но очень похоже. Я сразу подумал, что это может быть один из них.

– Какой он большой, – сказал мужчина. – Я читал в газетах о пришельце на севере и видел снимки, но как-то не представлял, что он может быть таким большим.

Перекрывавшая дорогу чернота была огромная. Она накрыла обе полосы движения и разделявшую их полоску травы. Она была черная, прямоугольная и высоченная. Опустившись, она уже не двигалась, просто лежала посреди дороги, как сгущение мрака.

Женщина вылезла из машины и подошла к ним.

– Давайте уедем, – попросила она. – Мне здесь как-то не по себе.

– Черт побери, Глэдис, – раздраженно сказал мужчина, – перестань ныть. Пришелец на севере еще никому не причинил вреда.

– А тот, кого он убил? Это ты называешь «не причинил вреда»?

– Тот первый в него выстрелил. А мы не стреляем. Мы не собираемся его трогать.

– Это наверняка пришелец, – сказал Гаррисон. – Точь-в-точь как на фотографии. Черный, блокообразный, как его и описывала Кэт. Не считая размеров.

Гаррисон не был подготовлен к восприятию этих гигантских ошеломляющих пропорций.

Сзади подъехало еще две машины. Они остановились, люди, вышедшие из них, направились к Гаррисону и мужчине с женщиной. Еще одна машина промчалась мимо, но не остановилась, а свернула влево, пересекла разделительную полосу и умчалась на восток.

НАСА сообщило, что рой на орбите начинает расползаться, подумал Гаррисон. Черт, они не только расползаются, они еще совершают посадку на Землю. Вот один расселся посреди дороги, и весьма вероятно, что он не единственный опустился на нашу планету. Остальные тоже распылились где-то по земному шару. Первая высадка в Одинокой Сосне была не более, чем пробная попытка, разведка. Пришелец в Одинокой Сосне, прежде чем смыться, послал своим родичам на орбиту сигнал. А теперь начинается вторжение. Гаррисон напомнил себе, что это, скорее всего, вторжение не в классическом понимании этого слова. Разведка большими силами? Или просто добрососедский визит – разум с другой планеты посетил нас, чтобы сказать дружеское: «Привет»?

Он пошел к пришельцу. Оглянувшись через плечо, он заметил, что за ним следует лишь один мужчина, но он точно не определил, кто именно. Наверное, нужно подождать его, подумал Гаррисон, но потом решил не останавливаться. Ему не хотелось вступать в бессмысленную болтовню, которая неизбежно возникла бы при таких обстоятельствах. Посыпались бы всякие вопросы. Почему, как вы думаете, он приземлился здесь? Чего он хочет? Что это за штука? Откуда она, как вы думаете?

Гаррисон прибавил шагу и почти бежал по обочине. Когда до огромной черной стены оставалось всего несколько ярдов, он взял вправо, к дальнему краю шоссе и пошел вдоль пришельца. Теперь он уже не сомневался, что это пришелец – гладкий черный параллелепипед без каких-либо выступов, вообще без всяких примет. Лежит неподвижно, беззвучно. Ни постукивания, ни жужжания. Он подошел и дотронулся до гладкой поверхности. Она была твердая, но не походила на металл. И она была теплая. Теплота эта вызывала чувство прикосновения к чему-то живому. Словно погладили кота или собаку, или дотронулись до человеческой руки. Несмотря на непроницаемую твердость, теплота говорила о жизни.

Пока Гаррисон стоял, широко расставив ноги, касаясь ладонью теплой шкуры пришельца, его внезапно охватила ледяная дрожь, от которой закаменели мышцы лица. Мозг тут же стал лихорадочно анализировать эту дрожь, отыскивая причину. Не страх, понял он, не паника, не желание издать дикий вопль, не стремление рухнуть на подогнувшиеся колени. Лишь ужасный холод, но не от тела, а от сознания, который его сознанию был совершенно непонятен.

Он медленно, с усилием отвел руку от пришельца, хотя в усилии не было необходимости, ведь руку ничто не держало.

Он опустил руку и в остальном остался неподвижен, чувствуя, как постепенно покидает его мертвящий холод, словно просачивается наружу, хотя память о нем оставалась.

Прикосновение к неизведанному, подумал он, и более того, прикосновение к тому, чего он не мог понять, чего вообще не мог понять ни один человек. Прикосновение, включающее в себя холод и бесконечность космического пространства, сияние далеких солнц, темных планет, непохожих на Землю, и непроницаемая чуждость жизни, родившейся в темноте этих чужих планет. Словно его забросили в место, которое он не понимал и не мог понять, сколько бы там ни находился. Непознаваемость, вот что это было, понял он.

И тем не менее, эта черная штука казалась такой обычной, словно огромная коробка от туфель.

Он попятился, глядя вверх, на поднимавшуюся перед ним огромную, отвесную, черную стену. И, черт побери, он вдруг обнаружил, что ему хочется опять подойти и коснуться этой непонятной черной поверхности, чтобы снова почувствовать необычайную теплоту и, может быть, холод.

Но он не шагнул вперед, не тронул пришельца. Он еще немного отошел, потом повернулся и поспешно удалился тем же путем, каким пришел. Он не бежал, так как чувствовал, что нет причин бежать. Но шаги он делал намеренно длинные, чтобы поскорее отойти от пришельца.

Снова оказавшись на шоссе на достаточном удалении, он обнаружил, что подъехало еще несколько машин и количество людей увеличилось. Он не видел человека, который шел следом за ним, впрочем, он бы его и не узнал, потому что не успел разглядеть за миг, на который оборачивался.

Когда Гаррисон подошел к небольшой толпе людей, навстречу ему вышел какой-то мужчина.

– Что вы видели? – спросил он. – Что происходит?

– Почему бы вам не пойти и не посмотреть самому? – резко ответил Гаррисон, проходя мимо.

Странно, мимоходом отметил Гаррисон, совсем ведь нет паники. Если страх и есть, то не бросается в глаза. Было в пришельце что-то такое, что не вызывало чувство страха. Может, его форма? Отсутствие намека на чуждость, инопланетность? Люди воспитывались на идиотизмах теле- и кинофильмов о пришельцах, и реальность теперь показалась такой обычной.

Его автомобиль стоял с горящими фарами и невыключенным двигателем. Гаррисон сел за руль, немного подал машину вперед, развернулся, пересек разделительную полосу и выехал на восточную сторону шоссе. Милю спустя он свернул на боковое ответвление, чтобы позвонить из придорожного автомата.

Ответил Гоулд.

– Хорошо, что ты позвонил, – взволнованно сказал он. – Я думал, звонить тебе или нет, боялся, что разбужу.

– А зачем ты хотел звонить?

– Понимаешь, приземлился еще один пришелец, прямо у нас под носом. Сидит в аэропорту.

– Это еще не все, – сказал Гаррисон. – Есть еще один. Опустился на Двенадцатом шоссе в миле от Риджейла. Блокирует дорогу.

– Ты там?

– Да. Он опустился в полумиле передо мной, когда я ехал домой. Наверное, мне надо вернуться. Может быть, это не единственная посадка в округе. Ты мог бы кого-нибудь сюда выслать, чтобы держать эту штуку под наблюдением?

– Сейчас посмотрю. Тут был Джей, но я послал его в аэропорт вместе с фотографом.

– А что в аэропорту?

– Ничего особенного. Сидит. Народ в диспетчерском пункте, конечно, немного взволнован, но в это время воздушное движение не очень напряженное. Пришелец опустился как раз поперек взлетной полосы.

– А телетайпы? Где еще зафиксировали посадки?

– Отрывочные сообщения. Ничего существенного, ничего подтвержденного. В Техасе кто-то позвонил в полицию и сообщил, что видел спускающегося пришельца. Еще одно сообщение из Нью-Джерси. Только сообщение о посадке, никаких официальных комментарий.

– Кажется, рой на орбите начинает разлетаться и совершать посадку на нашу бедную планету.

– Слушай, Джонни, а почему бы тебе не поехать домой и отдохнуть? Пришельца наверняка можно объехать. В печать мы все равно не выйдем раньше, чем через двадцать часов.

– Нет. Если слишком устану, то прилягу в медпункте. От Кэт есть новости?

– Ничего, да и с какой стати она будет звонить? Скорее всего, спит давно.

– Думаю, нужно ее отозвать. С Одинокой Сосной покончено. Теперь самое главное для нас происходит здесь, а Одинокую Сосну поможет держать под прицелом хотя бы Нортон. Кэт нужна здесь. Она теперь специалист по пришельцам.

– О'кей, я скажу ей. Если она позвонит, конечно.

– Все. До встречи.

Он повесил трубку и достал из кармана новую монету. Когда набрал номер, трубку сняла Джейн.

– Ты скоро? Я жду-жду, а тебя все нет…

– Я уже ехал домой, но по дороге кое-что произошло.

– Так ты не возвращаешься?

– Пока нет. Один из пришельцев совершил посадку прямо на шоссе. Я еду назад в редакцию. Гоулд говорит, что еще один пришелец сел в аэропорту прямо на взлетно-посадочную полосу.

– Пришелец опустился на Двенадцатое шоссе?

– Да, всего в миле от Риджейла.

– Джонни, но ведь это в пяти милях от нас!

– Да, но ты не волнуйся. Бояться нечего.

– Джонни, но это же так близко! Мне страшно.