Портальеро. Круг четвертый

Глава 18

Опасны злые люди, творящие добро…

Как ни обманчива порой бывает слабая надежда,

Но лишь вперёд идёт герой, в надежду веря, как и прежде.

Куда она его ведёт? Плевать! Кому какое дело?

Идёт себе герой вперёд, преграды разрушая смело…

Немало сгинуло бродяг, поверив призрачной надежде.

Бредёт очередной дурак, в надежду веря, как и прежде…

12 июля. 1978 год.

СССР. Московская область.

— Лампочка лопнула… — раздался в полумраке голос Андрея. — Сейчас поищу запасную. Вроде была где-то…

— Да твою ж медь! — я чуть было не выругался. — Я думал, что у меня от напряжения глаза лопнули, когда внезапно стало темно.

— С тобой всё нормально? — заботливо спросила Ира. — Ты сегодня какой-то не такой. Нервничаешь. Злишься на что-то…

— Не на что-то, а на кого-то…

— На кого? — тут же спросил князь.

— На себя, Олег… Исключительно на себя.

— Да что с тобой? — снова вступила в беседу Ира.

Но ответить я ей не успел, так как появился Андрей. Неся в руке подсвечник с двумя зажжёнными свечами.

— Лампочку пока не нашёл. Но пока вот хоть это. Не в темноте же сидеть. Вечер уже…

— А в других комнатах нет лампочек? На кухне там… Может где-то есть настольная лампа?

— Максим! Понимаешь… Хоть это и моя дача, вроде бы как… Но я тут вообще стараюсь не бывать.

— Да ну на фиг… Ты же молодой ещё парень. — я не мог сдержать своего удивления. — А как же выезды на шашлыки, с друзьями и девочками…

— Прости! Но я… В общем… Про эту дачу никто током и не знает из моих знакомых. А друзей, как таковых, у меня и нет… Были одноклассники. Но они все куда-то разлетелись. Те, с кем я вместе учился, тоже со мной вместе не работают. Меня считали зубрилой и особо не звали на свои вечеринки. А я и не стремился. И девушки у меня нет. Была одна, но она ушла, сказав, что я люблю только свою умершую сестру.

— Серьёзное обвинение. — досадливо проговорил я. — Неужели ты после того, что случилось, так и не вышел из своей беды. Не пора ли уже отпустить своё горе, и жить дальше?

Андрей так на меня посмотрел, словно я сказал какую-то гадость в отношении его близких.

— Максим! Зачем ты так? — это уже Ирина решила проявить чуткость к чувствам младшего лейтенанта милиции.

— Ребята! Я никого не хотел обидеть. У каждого в жизни бывают трагические моменты. Но жизнь на этом не заканчивается, а продолжается. И надо жить так, чтобы все враги и злопыхатели сдохли от зависти. А о своих близких можно погоревать иногда, посещая кладбище. Но нельзя жить с открытой раной на сердце. в конце концов, ни к чему хорошему это не приведёт.

Андрей продолжал молчать, но взгляд его изменился.

— Наверное, ты в чём-то прав, Максим. Но ведь правда у каждого своя.

— Ага. — поддержал его я. — А истина где-то там.

— В каком смысле?

— Да, это так… вспомнился один американский сериал из будущего. Там. где два агента ФБР всё время ищут каких-то инопланетян. Ладно… Мы отвлеклись.

Я снова посмотрел в зеркало. При свете только двух горящих свечей отражение было немного подёргивающимся и таинственным. Но по-прежнему никаких нужных мне видений там не возникло.

— Андрей! А ты не мог бы мне поподробнее рассказать про тот день, когда вы привезли этот холодильник на дачу… Это же было, как раз за неделю до трагедии? Я не ошибаюсь?

Я, конечно, тот ещё садист. Не в смысле моих сексуальных предпочтений, нет. Там всё в порядке, в пределах общепринятой нормы. А вот в общении с людьми, да. Но мне это было надо. Несмотря на то, что я прекрасно видел, как трудно Андрею даются воспоминания о тех днях, о том времени. Но я повторяю: «Мне было надо. Надо было узнать в подробностях, до мельчайших деталей о том, что произошло тогда.» Именно поэтому, я переспрашивал, уточняя, кто, куда, когда, чего и как.

Андрюха запинался, напрягал память, а в его глазах разгоралось что-то, названия чему я не могу подобрать. Боль утраты, жажда мести, желание всех спасти, изменив прошлое… Хрен его знает. Но какая-та решимость в его взгляде реально присутствовала.

Это как у человека, который собрался и решительно сделал шаг через распахнутую дверь в самолёте. И неважно, что на спине у тебя парашют, а на брюхе болтается запаска. Внизу под тобой километр пустоты. А может и больше километра. И это тоже неважно. Хватит и несколько десятков метров, чтобы твоё тело разбилось в лепёшку. И не из самолёта ты делаешь шаг. Ты переступаешь через себя, через свой страх… Один шаг, и ты, либо холодный труп, либо герой, победивший сегодня в бою со смертью.

Андрей рассказывал долго. Я узнал чуть ли не по секундам, как им привезли новый холодильник, как они поднимали его на третий этаж, и как после, он смог уговорить водителя, который за не такую уж и большую плату согласился помочь с вывозом старого холодильника за город, на дачу. Водителем бортового тентованного УАЗика был вполне ещё молодой парень по имени Володя. Недавно отслуживший армию. Точный возраст Андрей назвать не смог, но примерно лет двадцати — двадцати двух.

Сестру усадили в кабину, а сам Андрей ехал в кузове, удерживая холодильник от падения при поворотах. Хотя, ехали не спеша. Володя вёл машину профессионально и очень аккуратно. Аня, в основном, показывала дорогу. Но о чём она болтала с водителем по дороге, Андрей не слышал. Зато заметил, что они неплохо так пообщались. Ему даже показалось, что между ними даже пробежала искра… Володя потом даже приходил на похороны и плакал на поминках, употребив изрядное количество алкоголя.

Мне даже показалось это странным, но я не придал этому значения. Может быть у них и правда сложились такие отношения. Ведь никто не отменял такое странное, но не такое уж и редкое явление, как «любовь с первого взгляда».

Ну а потом, когда старый холодильник занял свое почётное место на дачной кухоньке, Володя отвёз их обратно. И снова Андрей ехал в кузове, уступив место в кабине сестре.

Неделя после этого прошла вполне обычно. И вот только в субботу, двадцать седьмого мая…

Про следующую субботу Андрей рассказывал уже со слезами на глазах. С утра ничего необычного не происходило. Примерно в четыре часа вечера, или, если точнее выражаться, в шестнадцать ноль-ноль, он поехал в больницу к маме. Они с сестрой ездили к маме по очереди. О том, что их мама скоро умрёт они уже знали, но до конца не верили. Молодости свойственно заблуждаться. Несмотря на то, что их отец погиб, и несмотря на страшный диагноз мамы… Все верят в чудо. Но, увы… Чудеса в этой жизни, конечно, иногда случаются, но настолько редко, что легенды об этом так и остаются легендой.

Когда Андрей вернулся домой, Анечка куда-то собиралась. Она приоделась и даже слегка накрасилась. Тогда Андрей не придал этому особого значения. Он просто спросил, куда это она так намылились. Но та ответила, что идёт к Светке. Светлану Андрей знал. Аня с ней дружила ещё с младших классов. Поэтому он без опасения отпустил её. Тем более вечер ещё был ранним. Пол седьмого всего.

И даже когда Аня не пришла ни в девять, ни в десять часов, он не особо дёргался. Лишь ближе к полуночи, когда позвонили из милиции, он понял, что произошло нечто такое, чего он и не мог себе представить даже в самых страшных снах.

Аня была в больнице. Избитая, изнасилованная… На вопросы врачей и милиционеров она ничего не отвечала, находясь как бы не в себе. Даже Андрею она ничего не рассказала о событиях того дня. Светлана на все его вопросы, ответила лишь, что не виделась с Аней уже больше недели, и никуда они с ней не собирались и о встрече не договаривались.

Выписали Аню дней через пять. Она закрылась в своей комнате, а вечером Андрей обнаружил её лежащей на кровати без признаков жизни. Врачи констатировали смерть от приёма сильнодействующих препаратов. Таблеток в их с мамой комнате хватало. И многие из них были не такие уж безобидные, как анальгин и цитрамон.

— Вот и всё. — закончил свой рассказ Андрей. — Какие ещё тебе нужны подробности?

— Пока достаточно. Только хотелось бы уточнить одну маленькую деталь. Вот этот старый холодильник, как его тут поставили, так он тут и стоял всё это время?

— Ну, да… Кажется, да…

— А как часто ты вообще бывал здесь? У кого-то ещё есть ключи от этой дачи?

— У нас больше нет близких родственников. И, да… Я приезжал сюда за эти шесть лет не так часто. Раза три четыре в год. Слегка навести порядок и посмотреть, не залез ли кто. Один раз кто-то пытался открыть дверь. Но ты видел, какие там замки. И, к тому же, его спугнули соседи.

— Ясно. То есть холодильник так и стоял с приоткрытой дверцей, не подключенный к розетке.

— Да. Я даже хотел было продать эту дачу, но всё некогда было. Да и заботу меня и без этого хватало. Я отслужил армию, а потом учился.

— Я всё понял, Андрей. И у меня есть деловое предложение, касательно попытки нашего перемещения.

— Говори!

— Я предлагаю переместиться сюда, на дачу, в субботу двадцатого мая семьдесят второго года. В тот день, когда вы привезли сюда этого монстра. — я указал на старый холодильник.

— А что дальше?

— А дальше и посмотрим…

Я устроился на хлипком стуле у зеркала таким образом, чтобы в зеркальном отражении в зоне моей видимости оказался старый холодильник с полуоткрытой дверцей. Света от двух свечей хватало для того, чтобы я видел всё довольно отчётливо. К полумраку по углам я уже приспособился. А может усиленное магией зрение помогало мне даже без моего желания.

Я снова стал настраиваться на то, чтобы увидеть в отражении то, что мне было нужно. Не сразу, но у меня что-то стало получаться. Но только после того, как я снова представил вместо зеркального отражения экран с виртуальными кнопками управления. Обратная перемотка… И вот… Изображение дрогнуло, а потом через несколько секунд, там, за зеркалом загорелся свет. Это вновь работала перегоревшая под потолком лампочка. Затем наши фигуры стали перемещаться задом наперёд. Смешно… Но слишком медленно. Эдак мы будем отматывать назад до морковкиного заговения, ну или вообще, до ишачьей пасхи.

Я снова мысленно нажимаю на кнопку обратной перемотки. И ещё… и ещё…

Картинка ускоряется. Темно, светло, снова темно… И всё равно медленно. Ещё добавляю скорости. Тёмное и светлое моргает всё быстрее и быстрее, пока не превращается в некое мерцание экрана, а потом и вовсе становится бледно серым. Я пристально слежу только за незыблемо стоящим на одном и том же месте старом холодильнике. На тени, иногда мелькающие на грани видимости, я не обращаю никакого внимания. Наверняка это тень Андрея, изредка посещающего своё владение.

Какое-то время «на экране» ничего не происходит. Мне даже становится немного скучно. Снова создаётся впечатление, что у меня ничего не получится. Но вдруг, внезапно, я заметил, как белый пузатый холодильник исчез, как его и не бывало.

«Стоп!» — чуть не заорал я, мысленно нажимая эту самую кнопку «Стоп». И изображение застыло. По крайне мере, мне так показалось. А теперь нажимаем перемотку «Вперёд». Уже не надо торопиться. Исчезновение холодильника произошло недавно. Сколько я проскочил мимо? Месяц? Думаю, что не больше того. Ускоряться не буду. Попробую медленно поймать нужный момент. Вперёд… Ещё немного… Ещё…

Несколько минут мне потребовалось для того, чтобы картинка остановилась в тот самый момент, когда в кухню внесли старый холодильник. Несли его втроём. С одной стороны, незнакомый мне парень. Наверное, тот самый водитель по имени Володя. А с другой стороны Андрей с сестрой. Наш младший лейтенант и в молодости был высок и строен. А сестра его, Аня, оказалась довольно-таки симпатичной девушкой. Я уже видел её фото. Но фотография не передаёт полной картинки. В жизни она была гораздо симпатичнее. Стройная, фигуристая… Но, как говорится: «Всё при ней. Всё в меру.» Хотя все девушки, ну или почти все в этом возрасте, обаятельны и привлекательны своей свежестью, своей молодостью.

Компания на даче надолго не задержалась. Установили холодильник. А потом… дверь закрылась… И я снова нажал кнопку «Стоп».

Андрей плакал, а Ира его утешала. Они видели в зеркальном отражении то же, что и я. Вернее всего, они видели то, что проецировал я, при помощи своих магических способностей. А Андрей… Что ж… Ему простительно. Он снова увидел свою погибшую сестру. Увидел улыбающуюся, живую…

— Так, ребята, времени мало. Я не знаю сколько продержится найденная мною точка перемещения. Вы готовы?

— Я готов! — ответил Олег.

— И я. — это уже Ирина.

— Да… Я готов. — со слезами на глазах ответил Андрей.

— Тогда все подойдите поближе ко мне. И как только загорится красный свет, шагаем в портал. Андрей! Это тебя касается в первую очередь. Ира с Олегом уже делали это. Всем всё ясно?

— Да. — дружный ответ моих спутников.

Я напрягся и активировал портал. Уже привычная мне ярко-алая вспышка. И я решительно шагаю в круг света.

20 мая 1972 года.

СССР. Московская область.

Переход прошёл нормально. Все шагнувшие вслед за мной успешно переместились… Ну, как переместились… Просто шагнули, чтобы попасть из одной дачной комнаты в ту же самую комнату. Только… Только входная дверь закрыта снаружи, и сквозь плотно прикрытые ставни на окнах, в комнату проникают лучи яркого солнечного света. А ещё… Ещё мы услышали, как где-то там снаружи шумно завёлся двигатель, и послышались звуки отъезжающей машины.

— Так, ребята. Всё пока остаются здесь. А я… Мне надо кое куда слетать…

— Куда? — спросил Андрей.

— На разведку. — отмахнулся я.

Я присел на диван, стараясь принять более-менее удобную позу, и покинул своё тело, полетев, вслед за уезжающей машиной, сам до конца не понимая, зачем я это делаю.

Я вообще в тот момент мало чего понимал, потому что в голове у меня творился полный сумбур. Вот почему у меня не получилось переместиться в московскую квартиру семьи Ильиных? А когда я попытался создать портал на дачу, то у меня сразу всё получилось? Простой вроде бы вопрос: «Почему?» Но вот вразумительного ответа у меня не было. Одни предположения. То ли из-за того, что в одно и то же место два раза подряд попасть нельзя… То ли просто по какому-то другому, непонятному мне поводу…

Но сейчас, как бы всё нормально. Мы явно попали туда куда было нужно, и это меня радовало. Теперь у меня появилось больше уверенности в том, что и Олегу я смогу помочь вернуться в его время, а может и Машу смогу найти в её будущем времени.

Но Машку я хочу найти только в том времени, когда она уже повзрослеет. Хватит мне уже капризов малолетней бандитки с гормональным взрывом в организме. Её закидоны меня всегда раздражали. Она пыталась, как тот сайгак, бежать впереди паровоза. Все эти её попытки соблазнить меня своим юным телом. Провокаторша… Я кое-как отбился от этой нимфетки. Ну не моё это. Даже несмотря на все мои магические способности и полную вседозволенность в поступках, есть кое-какие принципы, через которые я не могу, не хочу и не буду переступать. И всяческие плотские отношения с лицами противоположного пола, не достигшими определённого возраста, не входят в мои желания. А с лицами своего пола в эти отношения я не вступлю ни за что и никогда, независимо от возраста, возжелавшего таких отношений со мной. Не моё это, и никогда моим не будет.

А вот сейчас я чего-то отвлёкся… Ведь я уже догнал отъехавшую от дачи машину. Молодой Андрей сидел в кузове, довольный жизнью. По крайней мере, улыбка на его лице об этом говорила. А его сестра, Аня. Сидела в кабине УАЗа и весело щебетала о чём-то с водителем. И было видно, что это разговор обоим доставляет удовольствие. А что такого? Дело молодое. Почему бы и нет?

Сколько сейчас Анечке? Лет семнадцать? А этому симпатичному парню за рулём? Двадцать один? Двадцать два? Самый возраст для того, чтобы знакомиться, встречаться, влюбляться и творить всякие глупости.

Моё призрак отлично разместился в кабине УАЗа, на кожухе мотора, что отделял сиденье пассажира от водительского сидения. Машина уже выехала на шоссе, и мотор уже не ревел так надрывно, как по грунтовке с её ямками и ухабами. Я заметил, что за машиной явно ухаживают. Ну что же? Молодец, парень. Следит за своей ласточкой.

И тут я чуть не вздрогнул от того, что услышал из разговора Ани и Володи…

— Ты придёшь ко мне на День рождения? Официально и категорически тебя приглашаю! Мне на следующей неделе исполнится целых двадцать два года. — Торжественно провозгласил Володя.

— А когда у тебя День рождения?

— В субботу. Двадцать седьмого…

— Я подумаю… Но боюсь, что брат не отпустит. Он у меня строгий…

— А ты ему не говори ничего.

Двадцать седьмое мая, суббота… Тот самый день, то самое число… Но Аня тогда сказала Андрею, что идёт к подруге Свете. Почему? Боялась, что брат будет против? Ладно… Допустим… Но почему после того, что произошло двадцать седьмого, она ничего не рассказала ни брату, ни милиции? Ни про то, что пошла в гости к этому вот Володе? Она вообще ничего и никому не рассказала. Чего-то испугалась? Только чего можно бояться, когда что-то страшное уже произошло?

— Я подумаю… — задумчиво ответила Аня.

Ну а дальше… Беседа между ними пошла ни о чём. Володя сыпал комплиментами в адрес девушки, а той это явно нравилось.

Когда до Москвы оставалось примерно полпути, машину тормознули гаишники…

Я решил, что вот сейчас этот улыбчивый водитель нарвётся на штраф. За что? За «левый» рейс не по путёвке, за пассажира в кузове… Да мало ли за что можно оштрафовать простого работягу на дороге? А в будущем ещё и за не пристёгнутый ремень можно докопаться, и за отсутствие аспирина в аптечке…

Но в этот раз всё пошло не так, как обычно бывает…