Портальеро. Круг четвертый

Глава 13

Иногда в сложной ситуации быстрое стремительное бегство бывает самым лучшим выходом из положения.

Падая в пропасть, не думай о смерти!

Смерть — это ад. Там не ждут тебя черти.

В жизнь эту нужно вцепиться зубами.

А смерть — это то, что случится не с нами.

Люди — не ангелы. Люди — не птицы.

Всякое может в жизни случиться.

Но твёрдо запомни, за место под солнцем,

За жизнь, за свободу, надо бороться!

Вечер 11 июля. 1978 год.

СССР. Москва.

Уходить прямо из машины скорой помощи я не планировал. Именно поэтому приводить себя в порядок, я не планировал. Так, слегка просканировал голову на предмет установления повреждений. Но ничего особо серьёзного не обнаружил. Шишка на затылке да синяк под левым глазом — не в счёт. Сотрясения точно нет. Поскольку никаких симптомов, про которые я рассказывал доктору у меня не было. Чувствовал я себя вполне приемлемо, даже для того, чтобы прямо сейчас устроить забег куда подальше. Но я по-прежнему валялся, изображая побитого злодеями индивидуума.

Впрочем, и ехали мы не особо долго. Похоже, что в эти годы с пробками было совсем не так проблематично, как в будущем.

Скорость машины упала, а поворотов стало больше. Кажется, что мы уже въехали на территорию больницы.

Так оно и было. Машина остановилась. Распахнулись задние двери.

— Сам сможешь дойти? — спросил меня водитель.

В его глазах явно не было никакого желания перемещать меня на носилках.

— Постараюсь. — кряхтя, ответил я.

Без помощи медперсонала не обошлось. Но, когда я уже стоял на асфальте, то вполне самостоятельно двинулся к дверям с надписью «Приёмный покой».

Внутри было тихо. Не то что в Склифосовском. Там круглосуточно шумно. Постоянно подвозят резанных, колотых, битых и рубленных. Или это потом будет, в девяностых? Хотя тогда ещё и стрелянные прибавятся.

Меня сразу завели к дежурному врачу, усадили на очередную клеёнчатую кушетку. Мужчина в очках, лет сорока на вид, в белом халате, сидел за столом и что-то писал. Что он писал, я даже если бы в упор смотрел, не смог бы разобрать. Уж на что у меня почерк, как курица лапой, но врачи — это особая каста. Только другой врач сможет разобрать эти закорючки и что-то понять.

— Так… Что тут у нас? — наконец озвучил он, отложив свои бумаги и взглянув на меня.

— Подозрение на сотрясение мозга.

Мужчина взглянул на меня сквозь толстые линзы очков. А потом началось. Мне светили в глаза маленьким фонариком, мне пришлось следить глазами за какой-то блестящей штукой, которой вертели у меня перед носом. А после этого врач и вовсе меня удивил, обнаружив на левом плече небольшое ранение от колющего предмета с четырьмя зубцами. Да-да. Именно так. Меня всё-таки умудрились ткнуть вилкой. А я даже не заметил в горячке драки.

— Снимайте рубашку, молодой человек!

Доктор внимательно меня осмотрел со всех сторон и даже немного ощупал. Надеюсь, что это он сделал исключительно в медицинских целях.

Сестра! — скомандовал доктор. Обработайте рану и сделайте этому гусару укол против столбняка.

— Я не гусар. — попытался возразить я врачу.

— С такой-то раной от вилки и не гусар. — усмехнулся врач. — Да. И сейчас пойдёте на рентген.

— Голову будете просвечивать?

— Да, нет. Ты ничего не чувствуешь? Вот здесь, например.

Врач ткнул пальцем меня в левый бок.

— У-у… — я поморщился, поскольку мне стало реально больно от его тычка.

— Надеюсь, что это только ушиб. Но не исключено, что рёбра… Ладно. Рентген покажет.

Похоже, что когда меня вырубили ударом по голове, кто-то ещё и ногами по рёбрам приложился. Я тоже надеюсь, что там не перелом, а просто ушиб. Хотя, мне-то какая разница? Выйду из больницы, да и подлечу себя сам.

И ещё… Я задумался… А стоит ли мне вообще тут задерживаться? Если ребята ушли в номер, как я им и советовал, то меня тут ничего не держит. Тем более, что я ментам и врачам назвался чужим именем. Так что пора уже, как говориться, и честь знать. В общем… Пора валить отсюда.

С бумажкой, на которой дежурный врач выписал мне направление на рентген, я пошёл куда-то по безлюдному коридору в поисках рентген-кабинета. Встреченная мною женщина мне подсказала куда идти. А заодно я ещё и спросил у неё, где тут туалет.

Короче… На рентген я так и не пошёл. Сперва зашёл в туалет, а после… Тихи-тихо вышел на свежий воздух, да и свернул в сторону аллеи, где в этот час не было ни единой души.

К тому же, к дверям приёмного покоя подъехала очередная карета «скорой помощи» и ещё какая-то легковушка. Сейчас там всем будет не до меня. Ну а мне уже пора сделать всем ручкой и сказать: «Пока, пока!»

Всё хорошо в этой жизни для человека с магическими способностями. Кроме одного.

Когда ты уверен, что у тебя на руках все старшие козыри, судьба тут же начинает с тобой играть в шахматы.

Мужской голос, в полутьме тенистой аллеи, прозвучал так неожиданно для меня, что если бы я был более впечатлительным, то обязательно бы вздрогнул. А так… Я просто застыл на месте всматриваясь в сумерки.

— Максим Александрович! Куда это Вы так спешите на ночь глядя?

Я сразу узнал того молодого младшего лейтенанта, что помогал мне дойти до машины скорой помощи возле ресторана. Но почему он назвал меня Максимом? Я ведь вроде бы назвался… Андреем.

— Да вот… Врачи сказали, что всё нормально. Иду домой…

Мамлей приблизился ко мне. Лицо у него было вполне себе приятное, чисто славянское, располагающее… В общем, он у меня не вызывал никакого негативного чувства. И я даже поморщился, представив, что ежели чего, мне придётся причинить ему вред.

— Присядем? — спросил меня милиционер, указав на скамейку под деревом.

— Зачем? — нагло спросил я.

— Поговорить надо.

— Ну, если надо, значит надо.

Я присел на скамейку, но на спинку не откидывался, чтобы было удобнее в случае чего вскочить на ноги.

— Расслабься! Я не враг тебе. — неожиданно посоветовал мне милиционер.

— Да я и не напрягался.

— Я уж вижу.

— Так что Вы хотели мне сказать?

— С чего бы начать… — младший лейтенант задумался. — Ну, в общем, если в двух словах, то ты попал в охренительно хреновую ситуацию…

Такой переход от официального на разговорный, меня даже немного ошарашил.

— Что? Всё так хреново?

— Угу. — кивнул летёха.

— Зверьки на меня заяву накатали?

— Какой ты догадливый… Но это ещё не самое плохое.

— А что тогда плохое?

— Ты сломал нос племяннику одного очень важного человека.

— А кто у нас такой важный? Небось, какой-нибудь главный партийный руководитель какой-нибудь республики.

— Ты совсем ничего не боишься? — удивлённо спросил меня мент.

— А что? Уже надо начинать бояться?

— Да. Твоя сестра сказала, что ты парень не промах…

— Что с ними?

— Ты имеешь в виду Иру и Олега?

— Ну, да. А кого же ещё?

— С ними всё нормально.

— В каком смысле?

Я отвёз их в безопасное место…

— ⁇

Похоже, что немой вопрос в моих глазах читался настолько явственно, что сотрудник правоохранительных органов не стал дожидаться от меня высказывание его вслух.

— Я отвёз их к себе домой. Там им ничего не угрожает.

—???

Я смотрел на милиционера с выражением искреннего недопонимания. Потому что я ни хрена не понимал в том, что это такое сейчас прямо здесь и сейчас происходит. А мне очень не нравится, когда я чего-то не понимаю.

— А ты-то тут причём? И вообще, кто ты такой.

— Не поверишь… Но для начала я представлюсь. Младший лейтенант Ильин Андрей. Только вот не Иванович, а Николаевич.

— А при чём тут это?

— Просто, когда ты назвался Ильиным Андреем Ивановичем, я очень удивился. Кстати, Максим, я почему именно Андрей Ильин?

— Понятия не имею. Просто обычное имя и обычная фамилия.

— Не для всех обычная. Вот потерпевшими по твоему делу выступают тоже люди, с привычными для них фамилиями… Кулиев, Алиев, Гуссейнов…

— А что? Они уже потерпевшие?

— Угу. — лейтенант кивнул. — Извини, но по показаниям свидетелей, к вам подошёл вежливый молодой человек, чтобы культурно пригласить девушку на танец, а ты сразу же на него напал с кулаками, первым его ударил, нанеся пострадавшему телесные повреждения средней степени тяжести. Хотя их могут переквалифицировать и на тяжкие телесные… А потом ещё стульями швырялся. Мебель в ресторане поломал, посуду побил… Там счёт на ущерб такой, что никакой зарплаты не хватит…

— Я всё возмещу… И, что-то я не помню, чтобы там в зале кто-то танцевал.

— Возместит он… Денег-то хватит?

— Найду! — уверенно сказал я. — Но я по-прежнему не припомню, чтобы в ресторане кто-то танцевал…

— А это не важно. В протоколе написано «пригласил на танец», значит, так и было. И, кстати, я уже не веду это дело…

— Тогда, зачем ты здесь, Андрей Ильин?

— Не люблю, когда чужаки наших обижают.

— Судя по вашим бумагам, это не они меня, а я их обидел.

— Бумага всё стерпит. А люди нет…

— Ты хочешь нам помочь?

— Я уже это делаю.

— Не боишься?

— Мне уже по фигу…

— А чего так?

— Это личное.

— Поделишься?

— Может уйдём уже отсюда? А то скоро наши подъедут за тобой.

— Ваши? Это которые?

— Которые… Те самые… Пойдём уже… У меня машина снаружи стоит.

— А ты у нас богатый лейтенант… На машине приехал….

— Боюсь, что увидев мою тачанку, твоё мнение может кардинально измениться…

Да что я, ушастых «Запорожцев» не видел что ли? Видел и не раз. Ну с ушами, ну, жёлтый как цыплёнок, ну ржавый, местами… Зато как звучит! Харлей-Дэвидсон просто отдыхает и нервно курит в сторонке…

Доехали довольно-таки быстро. Скромная пятиэтажка на улице Докукина. Уютный дворик. Полно мест для парковки. Благодать. Не то что в будущем…

Но щётки дворников младший лейтенант всё-таки снял и сунул под водительское сиденье, прежде чем закрыть машину ключом. Да… Времена не выбирают. В них живут. И как могут, выживают.

Мы поднялись на третий этаж, где за совсем обычной, фанерно-деревянной дверью, обитой кожей какого-то очень старого дермантина, оказались в обычной двухкомнатной квартире хрущёвской планировки. На маленькой кухоньке чаёвничали Олег и Ирина.

— Не разувайся! — предложил мне Андрей, пристраивая свою фуражку на полочку в узкой прихожей. — Туалет, если нужен, сюда. Там же и руки можешь помыть.

Я намылил руки, и сразу же защипали ссадины на сбитых костяшках. Закрыв глаза, я дал мысленную команду на оздоровление и восстановление по всему организму. Тёплая волна пробежала по телу. Голова перестала гудеть, а кожа на руках стала чистой. Слегка кольнуло в боку, но тут же всё прошло. Похоже, что доктор был прав и никакого перелома рёбер там не было, просто ушиб…

Свежий и умытый, я вышел на кухню, где тут же попал в заботливые руки Иры.

— Что это у тебя на плече? — тут же озаботилась она.

— Да, так, ничего особенного. В ресторане кто-то вилкой ткнул…

— Ты с ума сошёл? Может же заражение быть. Вряд ли вилка была чистой.

— Не переживай! Мне в больнице уже сделали укол простив столбняка. А ранка уже зажила.

Но Ирина не успокаивалась и уже оголила мой плечо. Но тут же убедилась в отсутствии там каких-либо повреждений.

Андрей, стоящий рядом смотрел на это всё удивлённо. Наверняка его цепкий взгляд уже профессионально оценил изменения, произошедшие во время моего умывания.

— Ребята! А есть чего поесть? Я такой голодный, что готов съесть целого слона. — поделился я своими хотелками.

И в самом деле… Мало того, что в ресторане нам так и не удалось приморить червячка, так потом ещё пришлось с врагами биться, и самолечением заниматься. Жрать хотелось не по-детски…

— Слона в этом маленьком холодильнике нет. Но есть сосиски и… — Андрей распахнул небольшой холодильник с шильдиком «ЗиЛ». — И можно яишенку соорудить.

— Я всё сделаю. — тут же оттеснила его Ира, и стала хозяйничать.

— Присаживайся! — предложил хозяин квартиры.

Кухня, хоть и была маленькой, но кроме раковины, плиты и небольшого холодильника, там вполне умещался столик и несколько табуреток. Так что всем места хватало.

Я сел рядом с Олегом, а Андрей разместился прямо напротив меня. На плите уже стояла большая чугунная сковорода, на которую Ира нарезала кружочки из сосисок.

Молчание, повисшее на кухне, мне не очень понравилось, и я решил взять нить беседы в свои руки.

— Андрей! Пойми меня правильно! Ты — милиционер. Ну а я теперь, вроде бы как правонарушитель, а может быть даже и преступник… Так что, будь добр, объясни мне подробно, чтобы даже такой деревенский парень, как я, понял, почему ты мне помогаешь?

— Максим! Я не смогу быть с тобою откровенным, если ты по-прежнему будешь неискренним со мной. Из тебя деревенщина, как из курицы балерина. Но ты прав в одном… Помогая тебе, я нарушаю закон. А ведь я давал присягу…

— Вот и поясни мне… Что тобой движет?

— Ты заступался за Иру, потому что она твоя сестра? — внезапно задал мне вопрос младший лейтенант.

— Я бы заступился за любую девушку, если бы она попала в подобную ситуацию. Да и за парня, на которого бы кучей напали эти абреки, я тоже не раздумывая вступился бы.

— Вот и ответ на твой вопрос. Понимаешь… — Андрей вдруг запнулся…. — У меня тоже была сестра.

А потом в воздухе повисла пауза. Длинная такая, почти театральная пауза, во время которой мы все смотрели друг на друга и молчали. Я не спешил задавать Андрею каких-то уточняющих вопросов, а он сидел, смотря в одну точку. И глаза его при этом стали влажными. А потом мамлей, как бы встряхнулся и продолжил:

— У меня была сестра… Анечка. На год меня моложе…

Снова пауза. Я его не торопил, просто ждал, когда он сам продолжит свой рассказ. Ира за моей спиной даже как-то тише стала шуровать там вилкой по сковороде. А Олег молча отхлёбывал мелкими глотками чай из своей кружки.

— После гибели отца, мать нас воспитывала одна. Батя погиб на Ближнем Востоке… Мне тогда было всего-то пятнадцать лет.

— Египет? — спросил я.

— Сирия. — ответил Андрей. — Мать ещё какое-то время держалась, а потом… У неё обнаружили рак, и последние годы она только угасала. Я стал старшим в семье. А потом… Когда мне было уже восемнадцать… Анечка попала в беду…

После того, как Андрей стал рассказывать свою историю, он стал каким-то серым и злым. Скулы заострились, а в глазах стояли слёзы.

Насильников сестры так и не нашли, а может особо и не искали… Со слов свидетелей — это были смуглые чернявые парни. Его сестра, Аня, после того, что с ней вытворяли эти утырки, покончила с собой, приняв смертельную дозу каких-то таблеток. Найти их не стало проблемой. У матери из-за болезни всегда было много всяких разных лекарств дома. Обезболивающие, снотворные…

Маму Андрей схоронил через полгода после смерти сестры. Его попытки найти злодеев, погубивших его сестру, тоже не принесли никаких результатов. Но именно тогда у него и возникла идея пойти служить в милицию, чтобы искать и карать преступников.

Срочная служба в армии, школа милиции… Звание младшего лейтенанта он получил только в этом году. Но действительность, которую он увидел, попав служить в одно из московских отделений, его не обрадовала. Частенько те, кому было положено помогать гражданам и искать преступников, занимались лишь своей карьерой. А зачем карьеристу нераскрытые преступления? Плохие показатели раскрываемости — это залёт. Даже не по каждому заявлению возбуждались уголовные дела. Там, где была перспектива сразу раскрыть дело, там да… Бытовые убийства, кражи у соседей и всякая мелочовка, приносила нужный процент и показатели «ударной работы». А там, где не было улик, и нужно было рыть носом землю… Таки материалы клали «под сукно», и возвращались к ним только если появлялись хоть какие-то зацепки.

Нет. Были конечно и те, кто искал, а порой и находил злодеев. Но обычно именно они на совещаниях выслушивали нарекания от руководства за плохую работу с документацией и низкий процент раскрываемости.

— Что? Неужели в милиции вовсе нет нормальных и честных людей? — прервал я его рассказ.

— Есть, конечно. Но система устроена так, что честных и порядочных она безжалостно перемалывает и выплёвывает на обочину жизни. И, кстати, только поступит на службу в милицию, я узнал, что можно оскорбить человека, сказав про него: «Фу, москвич…»

— Но ты же сам москвич? Вон и квартира у тебя…

— Эту квартиру дали отцу, незадолго до его гибели. Да и машина эта мне от отца в наследство досталась. Ржавела в гараже, пока я не подрос и не получил права. Да… И многие коллеги у меня в отделении завидовали мне. А чему завидовать? Тому, что я вырос без отца, а после сам схоронил за полгода и мать, и сестру?

— Успокойтесь, Андрей! — внезапно вступила в разговор Ирина. — Ведь уже ничего нельзя исправить…

А на младшего лейтенанта милиции было страшно смотреть. Глаза горят, костяшки на сжатых кулаках побелели…

— Да… Конечно…

Андрей выдохнул и слегка «сдулся», снова смотря куда-то в одну ему видимую точку…

Передо мной на столе появилась тарелка, на которой красовался полумесяц аппетитной яичницы, с мелко нарезанными кусочками сосисок. Вторая половина со сковороды перекочевала на другую тарелку, которую Ира поставила перед Андреем.

— А вы чего, не будете с нами? — спросил я у наших.

— Мы уже поели, пока вас ждали. — ответил Олег.

— Угу… — это уже я ему в ответ, поедая обжигающе горячую и одуряюще аппетитную яичницу.

Мы с Андреем заработали вилками, и буквально через пару минут уничтожили сытное блюдо. Я бы не отказался и от добавки, но сам видел, что Ирина извлекла из холодильника последние продукты… Зато я с удовольствием закончил свой ужин чаем с овсяным печеньем.

Андрей закурил, а я решил продолжить разговор:

— Тогда расскажи мне, Андрей, что происходит у вас там, отчего мы все оказались здесь, у тебя на кухне?