Портальеро. Круг четвертый

Глава 1

Убегая от опасности, ты удваиваешь её, встречая лицом к лицу уменьшаешь вдвое.

Потеряв своей земли корни…

Оторвавшись от земли предков…

Ты нашёл себя, и ты вспомнил…

Песню ветра, что качал веткой…

Не ищи Богов в мирах чуждых.

На Руси живут всегда Боги.

Возвращайся! Всё ещё будет…

Дай Бог сил, чтобы дошли ноги!

03 июля. 1978 год.

СССР. Краснодарский край. Сочи.

Фраза, озвученная этим, таким серьёзным на вид мужчиной, звучало довольно-таки угрожающе. Что-то типа: «Штирлиц! А Вас я попрошу остаться…»

А тон, каким он это произнёс? «Это ты… Я тебя узнал.»

В общем… Попался ты, парень. Сдавайся!

Ага… Щасс… Только вот шнурки поглажу.

Хорошо ещё, что мои уже ребята ушли. Один-то я отсюда всё равно смогу уйти. Даже если мне придётся разнести вдребезги и пополам весь этот ресторан…

Так. С чего начать? Спрятать этого здоровяка в хранилище, пока на нас никто не обращает внимания? А на нас никто и не смотрит вроде бы… Почти никто.

Вон та крупная девица за столиком справа. Она пристально так глядит на нас. И не только смотрит, но ещё и глазки мне строит… С чего бы это вдруг?

— Ты извини, парень! — прервал молчание здоровяк напротив меня.

Он кивнул на бокал в своей руке.

— Жажда замучила. А нам с дочуркой ещё не принесли ничего.

Я совсем запутался в том, что происходит. Ничего не понимая, я задал вполне невинный вопрос:

— Что Вы хотели сказать мне?

— Парень! Ты — герой. Я узнал тебя. Это же ты спас девочку на пляже пару дней назад. Никто и не заметил, как ты ушёл. Её родители тебя искали, чтобы поблагодарить. Участковый приходил, тоже интересовался. Может наградить хотят. Но ты взял и сразу ушёл…

Да твою ж медь…

Мне захотелось глубоко вздохнуть, а потом всё разом взять и выдохнуть… Ну, нельзя же так людей пугать… Хотя… Это я просто весь такой напряжённый тут сижу, на людей, как волк гляжу. А все остальные отдыхают, расслабляются. Это же курорт, мать твою, а не вылазка в тыл врага… Может мне тоже расслабиться, и наслаждаться морем, солнцем и вином.

Я залпом осушил свой бокал и ответил собеседнику:

— Я это делал не ради награды и не ради того, чтобы меня потом хвалили. Просто увидел, что человек попал в беду. И, я всего лишь сделал то, что должен был сделать любой человек оказавшийся на моём месте.

— Уважаю! — с улыбкой протянул мне руку этот серьёзный мужик.

Лапища у него была огромная, и видно, что сильная. Такой ладошкой лицо накрыть — ушей не видно будет.

— Алексей! — представился он.

— А как по отчеству? — переспросил я, так как он выглядел примерно вдвое меня старше.

— Да лучше просто — Алексей. А то я совсем отвыкать стал от своего имени. На службе всё время товарищ прапорщик, да товарищ прапорщик…

Ну, точно… Военный. К тому же ещё и прапорщик. Как там поговорка у нас была про прапорщиков: «Есть такая профессия — армию расхищать».

Но этот вроде бы не похож на расхитителя портянок и подштанников. Уж больно вид боевой. Такой скорее может быть командиром разведвзвода или ещё покруче. Хотя… Кто ж его знает. Внешность бывает обманчива. Там сейчас где-то по берегу гуляет мальчик лет двадцати, а на самом деле он Великий князь, а в придачу ещё и корнет лейб-гвардии гусарского полка. Вот так вот бывает…

— А меня зовут Михаил. Можно просто Миша.

Рукопожатие у прапорщика было крепким, но он не стремился сразу ломать кости, как делают некоторые. Пожал руку сильно, но вежливо и с достоинством.

— А по отчеству? — это уже так пошутил прапорщик Алексей.

Я сделал вид, что слегка смутился, но тут же так же шутя ответил:

— Махал Махалыч.

— Это нормально. — ответил военный. — А там вон дочка моя сидит… Александра. Мы тут на пару отдыхаем с ней. Это она тебя узнала.

Голос у Алексея был сочный, командирский. Но не басовитый, и такой баритонистый.

— Так, значит, не нужны тебе никакие награды? — спросил меня военный.

— Нет. Не нужны.

— От заслуженной награды не стоит отказываться. В армии служил?

Я поначалу даже не знал, чего ответить. Но вроде бы никаких отметок в паспорте у Михаила не было. Но ему уж двадцать, а в этом возрасте уже из армии на дембель возвращаются.

— Нет, пока.

— А чего так?

— В институте учусь. В Москве…

— На кого учишься?

«Это что, допрос? Или просто прапор с детства такой любопытный. И что бы мне такого соврать поубедительнее?»

— В строительном.

— Это нормально… — констатировал Алексей. — А ты тут с кем отдыхаешь?

«Ну, точно… Допрос. Хочется высказаться по блатному: „С какой целью интересуешься, гражданин начальник?“ и после этого сплюнуть через фиксу…»

— С сестрой и другом.

— А у самого-то девушка есть?

«Не сыпь мне соль на рану, прапор! Была у меня боевая подруга, причём совсем недавно. Но она вдруг решила снова стать ребёнком и прожить свою жизнь заново. Ты же сам видел, как я её из моря вытаскивал и к жизни возвращал…»

— Да, нет, пока…

— Слушай, Миша! Выручай! Тут такое дело…

«Чего? Какое дело?»

— Понимаешь… Сашке скучно со мной. А компании тут подходящей у неё нет. Вертелся возле неё тут один хлыщ, но ни ей, ни мне он не понравился.

«Меня что, сватают, что ли? Охренеть не встать.»

— Алексей! Но ты ведь и меня совсем не знаешь…

— Миша! Я в людях худо-бедно разбираюсь. Ты не из таких. Ты парень правильный. И к тому же, герой. Да ещё и скромный. Ты ведь не обидишь её? И не забывай, что ей ещё только семнадцать лет…

«У меня и в мыслях не было никого обижать. Но вот так вот прямо… Погуляй тут с моей дочкой! Только ей ещё нет восемнадцати… Но ты парень хороший и я тебе доверяю. Да…С таким я ещё не сталкивался.»

— Товарищ прапорщик… — начал было я.

Очень хотелось закончить фразу примерно так: «А не пошли бы Вы на хер…» Но я так, конечно же не сказал.

— А вдруг ей и с нами будет скучно?

— Не думаю. — не раздумывая ни секунды ответил военный.

Вот-вот. Именно так: «Не думаю.» Как там говорилось-то в нашем времени? «Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона.» Вот и я об этом…

— А может у неё самой спросим? — сделал последнюю попытку отказаться я. — Вдруг ей это будет неинтересно?

Прапорщик слегка наклонился к мне и громким шёпотом сказал:

— Это была её инициатива.

Похоже, что его шёпот был вполне слышан и за соседним столиком, потому что Александра покраснела и слегка опустила глаза.

И вот что мне теперь со всем этим делать?

Оставив мне свою дочурку, Алексей удалился по своим, каким-то очень важным делам.

Девочка Саша явно пошла в отца. Худышкой её не назовёшь. В теле девочка. На свои семнадцать она не тянет. На вид ей лет двадцать. Всё на месте и даже слишком. Несмотря на приятную внешность с немного детским личиком, тётка тёткой.

Мы вышли из ресторана и идём в сторону моря.

— Ну, привет! — говорю я. — И чего ты хочешь от меня?

— Блин. Наконец-то он свалил. Задрал уже со своими нравоучениями. — голос у девицы хрипловато грубоватый.

Не нравится она мне. На лбу крупными буквами написано «шалава». Да ещё и из таких, на ком пробу ставить некуда.

— Ты не ответила. — добавил я.

— Тебя Мишей зовут?

— А тебя Сашей. Будем знакомы. И что дальше?

— Ну… Пойдём. погуляем…

— Сашенька! Ты с какой целью устроила весь этот цирк с конями? Папашу своего на меня натравила…

— Ты не хочешь со мной прогуляться?

— Не хочу. — честно ответил я ей.

— Я тебе, что, не нравлюсь?

— Не особо…

— Вот как… А если я скажу папе, что ты ко мне приставал…

Охренеть не встать. Такой наивный почти детский шантаж. «Я всё папе расскажу». Да… Тут явно интеллекта кот наплакал.

— Слышь, подруга! А не пошла бы ты не хер со своим папашей заодно!

Явно не ожидая от меня такого уверенного и хладнокровного отпора, малолетняя шантажистка стояла, хлопая глазами. И похоже было, что сейчас она пустит в ход оружие крупного женского калибра — слёзы. Вон уже глаза повлажнели. Сейчас устроит показательную истерику в людном месте, а уж потом и папаша подключится.

— И слёзы тебе не помогут. Можешь не напрягаться! Лучше давай просто обсудим, чего ты и твой папаша от меня хотели. Залетела что ли?

Она смотрела на меня со злостью и неким удивлением. Похоже, что я попал пальцем в небо.

— А что, в воинской части у твоего отца мальчики уже закончились? Или у тебя там слишком громкая слава, для того чтобы искать себе жениха?

И снова стопроцентное попадание. Это видно по её лицу и бегающим глазкам. Похоже, что я могу её легко читать, как открытую книгу. Но она и сама особо ничего и не прячет.

— Откуда ты знаешь?

— У тебя всё на лице написано. И что? Уж замуж невтерпёж? В отношении меня можешь обломаться. У тебя ничего не выйдет. Папаши твоего я не боюсь, а будешь пытаться меня шантажировать, напишу заяву в прокуратуру. Экспертиза покажет, что у меня с тобой ничего не было и быть не могло.

— Как это?

— А вот так. Не на ту лошадку вы с папашей ставку сделали. У меня проблемы с этим делом. Детская травма. Так что я никак не мог с тобой кувыркаться. Тем более что у тебя небось срок залёта месяц или больше. А я в это время был в таком месте, что никак не мог участвовать в твоих играх, даже в качестве наблюдателя.

Я вру безбожно, но мне наплевать. Эта дурочка и её папаша большего и не достойны.

— Какие проблемы? — переспрашивает меня Александра, дочь прапорщика.

— Не твоё дело. В суде узнаешь.

— В каком суде?

— В нашем, самом справедливом советском суде. Ладно… Если все прелюдии уже закончены, то давай поговорим, как взрослые люди.

— Чего?

— Ничего… Давно залетела?

— Я… Я не знаю точно.

— А от кого?

— Н-не знаю…

— У тебя что, было много их?

— Угу…

— Это, конечно, не моё дело, но давай по чесноку. У тебя проблемы с этим что ли? Не можешь удержаться?

— Угу…

— И давно это у тебя?

— С детства…

— Что? Прямо с самого раннего детства?

— С тринадцати лет…

— Солдатики постарались?

— Угу…

— Отец знает?

— Ну, да…

— И что он?

— Порол меня ремнём.

— Сильно?

— Сидеть не могла потом.

— Помогло?

— Не-а… Только хуже стало. Мне теперь нравится, когда со мною обращаются грубо и жёстко.

— И часто это у тебя происходит?

— Пару раз в месяц… Слушай. Миша! А почему я с тобой так откровенно веду себя?

— Потому что я мог бы тебе помочь.

— Чем? — усмехнулась девушка. — Отпердолишь меня что ли? Ты же сказал, что у тебя проблемы с этим?

— Мою бабушку в деревне все считали ведьмой. Но она была, как бы это выразиться, целительницей. Она меня кое-чему научила… Скажи: «Ты хочешь избавиться от этой своей зависимости?»

— Ничего не получится. Отец меня уже таскал по врачам. Таблетки какие-то давали. Помогало, но ненадолго. А однажды даже гипнотизёра какого-то приводил ко мне. Но у него ничего не получилось… Я и с ним тоже перепихнулась…

— Ты мне не ответила… Ты хочешь избавиться от своей зависимости?

— А толку-то? У меня уже второй месяц задержка… Кому я буду нужна с ребёнком? Тем более, что все в нашей части знают про меня…

Достала она меня уже.

— Ответь мне! Ты хочешь избавиться от всех своих проблем?

— Да… Но…

— Тогда, пойдём со мной! Я постараюсь тебе помочь…

Дойдя до пляжа, мы легко нашли Ирину с Олегом. Ребята удивлённо смотрели на меня и мою новую спутницу.

— Это кто? — спросила Ира.

В её голосе даже присутствовала некая ревность…

— Это — Александра. Или можно просто Саша.

— И где ты её взял? — не стесняясь присутствия Саши, допрашивала меня Ирина.

— А что? Что-то не так?

— Я пойду уже… — застеснявшись чего-то вдруг дёрнулась в сторону дочь прапорщика.

— Сиди! И не дёргайся! — скомандовал я, и она меня послушалась.

— Да, пусть идёт! — уперев руки в боки, продолжала наезжать на Сашу Ира. — Ты что, не видишь? Да на ней же пробу ставить некуда.

— Ира! Успокойся! Я всё знаю. Даже больше, чем ты. У Саши есть определённые проблемы, и я хотел бы ей помочь. Лучше отнесись к ней не так агрессивно. Ей помощь нужна, а не осуждение.

— Знаю я, какая ей нужна помощь. — не унималась Ирина.

— И я тоже знаю…

— Да что ты знаешь?

— Уж побольше тебя. Поверь мне!

Ира насупилась. Ей явно не нравилась эта девица, но спорить со мной она не стала.

— И что ты хочешь с ней сделать? — иронично спросила она меня.

— Попробую вылечить её от этой болезни?

— Она ещё и больная к тому же? Надеюсь, не заразная?

— Не знаю. Но, думаю, что и это тоже не проблема для меня. давайте пойдём к нам. А тебя Ира, я даже попрошу ассистировать мне в лечении. Тебе Олег, увы, лучше в этом не участвовать. Женские болезни не для мужских глаз.

Олег покраснел. У него это получалось легко и непринуждённо. Выглядел он при этом очень даже умилительно. Большой ребёнок.

Ира подхватила Александру под руку и потащила в сторону нашего пансионата. При этом, она о чём-то с ней строго разговаривала. Умеет она это дело. С Машкой тоже себя вела, как старшая сестра.

— А что за проблемы у этой девушки? — вполголоса спросил у меня князь.

Мы шли, чуть отстав от девчонок, так что можно было говорить свободно.

— Понимаешь, Олег, есть такая болезнь у женщин. Называется нимфомания.

— Что-то слышал. — снова покраснел мой спутник.

— Так вот… Александра выросла в воинской части, где всегда было много здоровых и сексуально озабоченных самцов. Отец у неё — прапорщик. Строгий военный. И судя по всему, росла она без матери. В связи с этим у неё с детства возникло это отклонение, которое вылилось в такое вот психопатологическое отклонение.

— Ты иногда говоришь, как профессор. Много умных и не совсем понятных слов.

— Я постараюсь говорить попроще… У этой девушки с детства возникло сильное неконтролируемое сексуальное влечение на фоне неудовлетворённости собой и строгом воспитании, без присутствия женской ласки. И эта ситуация, в которой ребёнок не получает от родителей должной любви, ласки, заботы, накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Пытаясь компенсировать отсутствие родительской любви, она ищет тепла на стороне. И возникает промискуитет. Это ещё одно из названий болезни.

— Как ты сказал? — переспросил Олег.

— Промискуитет. — по буквам проговорил я, сам удивляясь, сколько всякой бессистемной информации может хранится в памяти. — Это склонность к беспорядочным половым связям. Частая и бесконтрольная смена половых партнёров. Пытаясь доказать себе, что она кому-то нужна, кем-то любима, эта, в прошлом обделённая родительской любовью девочка, постоянно меняет партнёров. Это как бы является для неё подтверждением того, что она представляет хоть какую-то ценность для окружающих её людей.

— Бешенство матки? — осторожно переспросил князь.

— И так тоже это называли раньше. Нимфомания считается женской гиперсексуальностью и повышенной способностью к переживанию оргазма. Но чаще всего женщина так и остаётся неудовлетворённой, в связи с чем ищет для себя всё больше и больше контактов и не с одним партнёром, а сразу с несколькими одновременно. Но это её негативное состояние создаёт большие проблемы. Сама девушка не способна получить полного удовлетворения даже после продолжительном контакте. При этом её запросы нередко превышают реальные возможности мужчин. Так что, даже вне зависимости от количества полученных оргазмов девушка остаётся неудовлетворённой.

— Но это же просто…

— Да. Девушка превращается в развратное существо, осуждаемое обществом. Но это тоже можно вылечить.

— Ты сможешь это сделать?

— Я постараюсь ей помочь.

— А тебе самому это зачем надо?

— Не знаю. Наверное, из чувства врождённого альтруизма. Или ты считаешь меня ненавидящим всех людей мизантропом?

— Нет. Что ты…

— Да ладно, князь! Признайся уже честно. Ты ведь меня считаешь каким-то монстром, способным на всё что угодно.

— Нет. Но…

— Вот именно… В этих самых «но», ты и скрываешь своё истинное отношение ко мне.

— Я тебя иногда немного побаиваюсь даже.

— А вот это было честно. Спасибо за откровенность! Но, послушай меня, князь! Ты мне друг! И я за тебя готов порвать любого врага. Если эта моя черта тебе кажется слишком жестокой, то прими это, как должное! Ни ты, ни я с этим ничего поделать не сможем. Вот мы уже и дошли.

Олег ушёл в наш домик, а мы см Ирой и Сашей пошли в дом для девочек. После того, как Машка нас покинула, Ира там жила одна.

— Что ты будешь с ней делать? — строго спросила меня Ирина.

— Лечить.

— От чего?

— От тяги к беспорядочным половым связям.

— И всё?

— А что ещё?

— У неё есть ещё одна проблема.

— Беременность?

— Да.

— Сроки ещё позволяют…

— Ты хочешь сделать ей аборт?

— Не совсем. Но прекратить беременность постараюсь…

— Ты в этом хоть что-нибудь понимаешь?

— Попробую как-нибудь разобраться.

— Попробуешь? — возмущённо спросила Ира.

— А ты мне в этом поможешь.

И обращаясь к смотревшей на нас во все глаза Александре, я скомандовал просто и буднично:

— Раздевайся и ложись на кровать!