Попаданка для хозяина Снежной Башни

6. Сказка про приданое

Нейса стояла у камина, все так же завернутая в одеяло. Свою порцию зайчатины она уже съела, остались только тонкие косточки на дне тарелки.

А я по-прежнему была голодна как стая диких волков в конце зимы. Я села за стол, притянула к себе тарелку и принялась с наслаждением жевать, издалека наблюдая за Нейсой. А та явно не находила себе места. То угли подправит. То начнет пальцы ломать, глубоко задумавшись. То напротив – протянет их к огню, чтоб согреть. На меня она не смотрела, но я была уверена, что она о моем присутствии не забыла, и это ее тоже сильно тревожит.

Ничего. Может, я жестокосердная и циничная дама, но в данной ситуации инициатива точно должна идти не от меня. Пусть-ка примет самостоятельное решение и спросит у меня о том, что там ей жмет. Будет прекрасный первый шаг к новым здоровым отношениям в семье!

Я доела, собрала посуду. Поискала и нашла высокий чайник и ведерко с водой: посуду, к слову, деревянную, следовало как следует отмыть.

Нейса, увидев, чем я занята, сразу забыла о своих тревогах:

– Госпожа, не стоит тебе. Я все приберу!

Угу. Сейчас.

– Напоминаю, никакой больше «госпожи». Я понятия не имею, что там у вас и как складывалось с Мартовским Телом, но я точно не она. Дэн считает, что я – призванная душа. Слышала что-нибудь про такие дела?

– Это сказки, госпожа, – улыбнулась красавица настороженно. – Так в жизни не бывает. Никто не отдаст свою жизнь в размен за просто так…

– Ну вообще, мне практически пообещали жизнь за жизнь. Некая госпожа Ханна сказала, что ее дочь в беде и без меня точно не справится. Твою матушку звали Ханна?

– Да, но… прости, госпожа. Я не верю.

Сказала и поежилась. Плечики дернулись вверх. Ну, что ж делать. Я б на ее месте, наверное, тоже не поверила. Зайдем с другой стороны!

– Хорошо. Давай тогда будем считать, что меня стукнул лапой медведь, я испугалась, потеряла сознание. А потом очнулась и бац – амнезия.

– Что? – совсем испугалась Нейса.

Я вздохнула и попробовала объяснить проще.

– Марту, то есть меня, медведь напугал до потери памяти. Вот… я память потеряла и совсем ничего не помню. Даже не помню, как мы в лесу оказались…

– Совсем ничего? – округлила она глаза, в которых тут же сверкнула жалость. – а как мою матушку звали, знаешь…

– Ну, будем считать – тут помню, там не помню, раз в правду ты не веришь. Но дело-то не в этом. Мне нужно восполнить знания, понимаешь? Чтобы нормально с людьми разговаривать.

– Прости, госпожа, я не понимаю…

– Чтоб дурой не выглядеть. Чтоб не ударить в грязь лицом. Чтоб… я не знаю… собственную маму папой не назвать! Поможешь?

– Что ты хочешь услышать?

– Как мы вообще здесь оказались. Я со стены видела, город отсюда далеко. Не верю, что ногами пришли!

Оказалось, не ногами конечно. Оказалось, Нейса прибыла в зимнем возке (как я поняла, это такая карета на полозьях вместо колес), а Марта сговорилась с кучером, и он довез ее рядом с собой. Правда, начать следует не с этого момента. Начать следует с того, что Марта и Нейса и впрямь были сводными сестрами.

Жил был горя не знал богатый (судя по всему, очень богатый!) купец в городе-столице под названием Гридов, и звали купца Милис Рысь. Торговал купец и в своей земле, и в дальних странах, часто уезжал из дому на полгода. А дома оставалась его красавица жена, Ханна, и дочурка Нейса. И все шло преотлично, пока однажды не заболела Ханна и не оставила наш бренный мир. В тот момент Милис Рысь был далеко от дому, и не знал о случившейся беде.

Нейсе в тот момент было уж четырнадцать. Когда после похорон в дом стали захаживать разные добрые люди, с утешениями да с расспросами про матушкино наследство, она догадалась написать своему жениху. А надо сказать в славном городе Гридове принято сговариваться о свадьбе сильно заранее. И жених с невестой часто видятся, общаются. Можно сказать, привыкают заранее к будущим проблемам…

Так вот, жених у Нейсы был, ни много ни мало – сын кейсара Глема, Эрих.

А кейсар у нас – князь или что-то близкое по значению. В общем, отец жениха прислал с десяток солдат, и они разогнали доброхотов. К тому моменту из дому пропало некоторое количество столового серебра и несколько старинных заморских книг в дорогих, украшенных золотом и самоцветами коробах.

Когда вернулся купец из плаванья и узнал новости, то был безутешен – любил он свою жену очень сильно. Да и дочь тоже.

С того дня все пошло наперекосяк. И в делах, и дома. Стал Милис прикладываться к спиртному, чего за ним раньше никто не замечал.

Долго его горе длилось. Пока старый приятель не хлопнул его по плечу и не напомнил: ты, брат, не один живешь. А если так продолжится, оставишь дочь без приданого!

Испугался купец такой перспективы, с пьянками завязал, вновь приступил к делам, а в дом нанял экономку. Женщину эту ему рекомендовали, как строгую к слугам, дотошную к мелочам и умеющую планировать. Звали ее Люция, была она к тому же красавицей, и по хозяйству справлялась прекрасно. Кстати, и планы действительно умела строить.

Была у Люции своя дочь – Марта. Девица на пару лет постарше Нейсы, более крепкая, довольно капризная. Не то чтобы глупая, но до мамаши ей было далековато.

По первости Марту Люция в дом не приводила, но все жаловалась купцу, что редко удается с дочкой видеться. Тот проникся и предложил той пойти в горничные к Нейсе, за что обещал отдельную плату.

Ох и запомнила Марта, как ходила у Нейстеньки в прислуге! Люто запомнила…

В общем, рано или поздно, а Милис и Люция сошлись.

Девочкам выделили соседние комнаты. И началось их вечное соперничество. Марта тоже хотела замуж за кейсина, в смысле, за княжеского наследника. Но Эрих был единственным сыном у князя-то. А еще у Нейсы были красивый длинные и густые волосы, а у Марты – едва хватало на тощую косицу до лопаток. А еще у Нейсы талия. А у Марты – фигура гренадера. У Нейсы глаза – как озера. А у Марты нос-курнос и веснушки.

Есть, от чего затаить обиду! Вот Марта и затаила, и когда через пару годиков или чуть больше купец внезапно подхватил заморскую лихорадку и сгорел всего за неделю, настало время Мартиной страшной мести. Люция была уверена, что теперь-то все имущество Милиса перейдет ей, и она развернется куда ловчее, чем господин Рысь.

И тут вдруг как гром средь ясного неба – завещание! Купец его все-таки оставил, и поделил наследство меж дочерями. Но пока они не достигли совершеннолетия, распоряжаться обеими долями должна будет Луция. Преумножать и сберегать его. Ну, она и сберегала. А все это время искала лазейки, как бы завещание-то обойти и все добро прибрать себе.

Напрямую этого из слов Нейсы не выходило. Но из контекста и так понятно, к чему шло. Со времен рассказа про «Пеструю ленту» такие истории добром для наследниц не заканчиваются…

Итак, осталась Нейса в доме у мачехи, практически, за прислугу. Марта отыгрывалась на ней как могла, а за провинности сама белой рученькой (ладно хоть, не ноженькой), бывало, наказывала сводную сестру.

Совсем сжить ее со свету «семейка имени доктора Ройлотта» не могла: все-таки, официальная невеста кейсина. За нее и спросить могут. И на официальных встречах с семьей жениха она, запуганная Люцией, вела себя скромно, сдержанно и отстраненно.

Так длилось до нынешней осени. То есть, до дня, когда Нейсе исполнилось восемнадцать, и свадьба с наследником кейсара стала возможна. Технически.

Только мачеха подсуетилась и тут, убедив правителя, что сиротка – своенравна, ленива и здоровье у нее хиленькое, А наследство все купец оставил не ей, а самой Люции и Марте. Кстати, вот вам Марта – краса, гордость и работать привычная.

Для Нейсы же у Луции тоже нашлось предложение:

– Матушка Луция сказала, что кейсан решил отказаться от свадьбы, потому что за мной мало приданого. Но если я буду хорошо в Снежной башне служить зимнему Хозяину, то он отблагодарит меня золотом и каменьями. Так в легенде сказано.

– Прости, что? – не выдержала я.

Стоит окинуть взглядом здешние хоромы, чтобы понять, что неоткуда тут быть золоту. Тут вон, даже женской теплой одежды – днем с огнем…

– Да, я и сама понимаю, что не за приданым она меня в лес послала… хотя я с детства верила сказкам. Что если чистая сердцем девушка растопит злое сердце зимнего колдуна, то он ее в ледышку не превратит, а напротив, одарит драгоценностями и поможет добраться домой…

– Так! С этого места подробней? Что за сказки, почему верила, и почему у Дэна – злое сердце?

Мы перебрались к огню. Я перетащила и свой стул и Нейсин – ей его было не сдвинуть. А у живого огня как-то и сказки слушать интереснее.

– Почему ты зовешь Хозяина, как будто он простой парень с соседней улицы? Так нельзя!

– Ну я же не знала, что нельзя! – пожала я плечами. – А теперь уже поздно.

– Марта… но это же…

– Святотатство? Грех? Не переживай. Я у него просто спросила, как его зовут. Он сказал, я немного… сократила. Для удобства. Только, пожалуй, тебе так не стоит сокращать. Он сказал, его зовут Даниэль.

– В сказках нет имен. – вздохнула она. – Я не знала, что у него есть имя.

– Вот, теперь знаешь!

Она немного подумала и кивнула:

– Так лучше. Есть сказка. Про то, что раньше зимы были не такими лютыми, и в Снежные горы тоже приходили весна, лето и осень…

– Снежные горы?

– Мы сейчас на одном из их склонов, да. И сейчас тут не бывает ничего, кроме зимы. Да. Но в горах поселились ледяные чародеи – жуткие призраки, которые ненавидят жизнь и убивают все, что есть на свете. Они приходили с гор и замораживали целые деревни! А там, где они проходили, теплу больше хода не было. С тех пор эти горы снежными и зовутся. Тогда маги решили оградить наши земли от призраков, поставили сторожевые башни – всего числом семь. Их названия всем известны: Кейсарская башня, Башня Ветра, Снежная, Башня Белого Камня, Грозовая… Ледяная, Мертвая. В каждой поставили гарнизон. Полковые маги создавали и наделяли магией волшебные артефакты и оружие, а воины держали оборону, не допуская чародеев на людские земли. Вот… так говорят.

– Ну, пока все логично. А при чем здесь Дэн и твое приданое?

– Сказка то быстро льется, а дело трудно дается. Случилось так, что решили маги – надо покончить с призраками раз и навсегда. Собрали войско и отправились воевать в глубь Снежных гор. Все силы выставили против чародеев, и все равно не смогли победить. Без счету их полегло на ледяных склонах, и сильных магов, и слабых, и стариков, и молодых воинов… но был среди них один, который пообещал своей невесте вернуться с ледяной чародейской короной на голове. И слово собирался сдержать. К тому же, как рассказывают, у него и вправду были причины так говорить, потому что равных ему не было ни в бою, ни в состязании менестрелей, ни в магическом поединке. И в той войне много он чародеев положил. Только рано или поздно, а остался он один. А призраков было еще много…

– Погиб? – вздохнула я.

На мертвеца Даниэль похож не был, это да. Но с другой стороны, вот взять нас с Мартой. Мы ведь обе тоже сейчас живыми считаться не должны. Формально.

– Никто не знает, как это получилось. Но он, когда понял, что погибает, произнес страшное заклятье и его душа перенеслась в одного из чародеев – самого сильного из всех. Прогнал он врага назад к горным перевалам… но назад к людям ходу ему больше не было. Страшным призраком стал он летать над заледеневшими лесами, сторожить человеческий рубеж. Все семь старых крепостей опустели и начали ветшать, и только одна осталась прежней – это наша Снежная башня. Она дальше всех от людских земель и ближе всего к вершинам, на которых, как говорят, обитают чародеи. И стали люди замечать, что изредка в ней зажигаются тусклые огни, как в давние времена. Так появилась легенда о Хозяине снежной башни.

– Грустно. А почему сердце-то злое?

– Так это сердце ледяного призрака. В нем ненависть к живым и жажда смерти. Он может заморозить человека одним взглядом. Может движением брови проморозить реку до самого дна. Даже летом возле белого рубежа люди находят тела неосторожных зверей, случайно забредших во владения Хозяина…

– Лааадно. Чего только людская молва не придумает. А слуги ему зачем?

– А тут есть другая сказка. Совсем детская. Ты правда не помнишь?

– Вообще не помню.

Она вздохнула. Подбросила еще полешко.

– Ее все знают. Она про то, что хорошим и трудолюбивым девочкам обязательно воздается добром... так вот. Однажды зимой одна юная девушка отправилась в лес за хворостом, да заблудилась. Жила она на окраине, в кривой лачуге. Только из-за ее бедности, женихи ее дом дальней дорогой обходили, чтобы бедность и к ним не прицепилась. Вот налетела метель, принесла на крыльях ледяных чародеев, и девушка уж приготовилась умирать, но из леса вышел сам Хозяин Снежной башни и прогнал призраков. А девушке предложил: если будешь хорошо мне служить, так и быть, дам тебе золота и серебра и станешь ты жить-поживать и горя не знать! Девушка хорошо прибиралась в Башне, выполняла все приказы, и ни разу не посетовала, что работа досталась ей трудная да тяжелая. Так что, не прошло и месяца, как вернулась она в свою деревню с золотым сундучком, полным золота. Домик свой не бросила, а починила, завела хозяйство, а через год и замуж вышла за молодого Гридовского кузнеца…

– Все равно не поняла, зачем ему тут служанка нужна была. Но это ладно, сказка на то и сказка. Но ты правда надеешься тут заработать себе наследство? Слу-ушай. А если мы ему правда марафет наведем, как думаешь, мне тоже золота отсыплют?

– Нчего я не думаю, госпожа Марта, – ответила она тихо. – Только знаю, если домой вернусь с деньгами – Люция точно отберет. А если без – то обратно отправит.

– Нейса! – вскинулась я на «госпожу». Судя по ее рассказу, у нее социальный статус, опять же формально, повыше, чем был у Марты. – Просто Марта, ладно?

– Хорошо.

Я окинула взглядом фронт работ. Итак, у нас две жилые комнаты и пара лестниц. Вполне по силам не только все тут отмыть, подмести и вычистить, но и хоть как-то украсить. В моем мире уже Новый год на носу. Кастати, а отмечают ли здесь Новый год?

– Нейса, тебя не знобит? В жар не бросает? Все хорошо?

– Вроде все хорошо…

– Тогда, я за водой и тряпками. А ты какие-нибудь щетки-ведра поищи. У камина где-нибудь могут быть…

***

Когда Даниэль вернулся, как минимум две комнаты в квадратной уже выглядели вполне жилыми: та, в которой мы завтракали сегодня, и соседняя, которая когда-то тоже была спальней. Скорей всего, хозяйской спальней. В ней мы нашли каркас кровати (никуда не годный! На дрррова!) отличный стол из какой-то очень красивой отполированной древесины, несколько прекрасных, окованных металлом сундуков. Шторы тоже были. Когда-то. Их остатки, состоящие в основном из пыли и честного слова, я очень аккуратно свернула и по частям тоже отправил в печь – да здравствуют натуральные ткани и чистые дымоходы!

Этажом ниже здесь же обнаружилось помещение, которое могло быть только прачечной – даже комната для сушки белья!

Несколько вполне годных корзин тоже пошли в дело. Как хорошо, все-таки, что маг, который когда-то здесь обитал, любил комфорт и чистоту. Среди веников и щеток было несколько на вид совсем новых.

Нейса мужественно держалась первые полдня, но потом я ее прогнала отдыхать. То, что она не свалилась с сильной простудой прямо сразу –чистое чудо, и я до сих пор подозревала подвох. Но факт – похоже, ее состояние в первую ночь больше было обусловлено полученным потрясением и испугом, чем переохлаждением. И это здорово. Потому что если бы кроме потрясения случился еще и какой-нибудь грипп, то она бы у меня здесь уже дух испустила полетать…