Попаданец Павлик Морозов I

Глава 6

Фрилансер Смерти, бывший ликвидатор Роман Шереметьев по кличке Скунс, сидел в ложе московского театра Ромэн и вспоминал юность.

Хабаровск, Школа КГБ и он — двадцатилетний курсант этой школы, который едет домой на каникулы. За плечами строгость отцовского дома, всепрощение матери и четыре курса Института иностранных языков.

Он уже подходил к автовокзалу, когда клубок тел в подворотне привлек его внимание.

Местные пацаны били цыганенка.

А тот уже не мог сопротивляться, просто свернулся клубочком, закрыв голову.

— Вора учите? — спросил курсант.

— Цыгана! — ответили мальчишки.

— Если убьете — мужики из табора найдут каждого и прирежут! — добавил Роман стали в голос.

Потом, не обращая внимания на подростков, приподнял ребенка и, осознав что тот идти не сможет, взвалил его на закорки. Цыганенок не был тяжелым. Тем ни менее по дороге к табору Шереметьев два раза отдыхал.

— Вот, положил он мальчика на ковер перед старой цыганкой, сидевшей на цветастых подушках. Та остро взглянула на курсанта, кивнула каким-то своим мыслям, наклонилась к мальчику, сказав громко:

— чаворАлэ ту мэ лахтём (Парень, мы тебя нашли). — А потом, обращаясь ко мне: — на уджА (не уходи).

И крикнула в столпившихся цыган:

— барО, со тэхАс? (Старший, что есть кушать / угощай гостя).

Роман с интересом прислушивался к незнакомой речи, отдаленно напоминавшей румынский язык. Шустрая девчонка выскользнула из толпы:

— Я буду тебе рассказывать, что бабушка говорит. Она плохо знает твой язык. Она говорит, что мы тебе благодарны за то, что нашел парня — сына баро. И просит тебя остаться на пир и еще пожить у нас в гостях.

Курсант подумал было отказаться, но утром он не позавтракал, ибо в каникулы столовая не работала. Поэтому согласился, и как-то остался, втянулся, с интересом изучая цыганский кочевой быт.

Например, узнал, что многочисленные и пышные юбки у старших женщин скрывают еще и пояс с крючьями, на которой споро цепляют зазевавшихся кур и чужие кошельки, которые подносят пацаны. Или то, что шарить по карманам и сумочкам мелким можно только до четырнадцати, потому что с четырнадцати начинается уголовная ответственность по статье 144 (кража личного имущества).

Внешне хаотичное, но совершенно организованное и в чем-то анархическое общество вечных кочевников захватило городского юношу, выросшего в изоляции от многих жизненных реалей. К тому же, он поймал в себе нежелание попадать вновь, хоть на время, под жесткую власть отца. Зато в таборе мужчины выполняли только мужские обязанности: защищать, управлять и отдыхать. Еще на них возлагалась забота о транспорте, будь то привычные кони или автомашины.

И был праздник, где не было пьяных. Вино текло рекой, ели много и вкусно. Приправленная дымом и волей еда была восхитительна. Парень набил живот и съел еще немножко. Потом были дикие танцы и дикие песни. Он тоже пытался изобразить танцевальные па. А потом и вовсе закрутил акробатические этюды: и через голову, и боковым колесом, и через спину… чем вызвал искренний восторг у таборного люда.

А потом, в шатре, к нему под шелковое одеяло скользнула юная цыганочка. Та, что работала у старой колдуньи переводчиком.

— Бабушка сказала, что твое семя взрастет в нового бару для табора, — шепнула она, прижимаясь к курсанту горячим телом…

— Это и еще многое вспомнил Роман Шереметьев под звуки цыганской музыки. Он сидел в ложе один, гибкий старик с благородной сединой и высоким лбом аристократического лица.

Конечно, он повидал в долгом течении жизни многое. Было и весьма впечатляющее, для человека, не ограниченного таможенными запретами советского времени, а потом и вовсе ничем не ограниченного и не испытывающего материальных проблем.

Еще в период «советской» Югославии[8] он побывал на курорте Дубровники, на котором для туристов даже песок по ночам просеивали, чтоб не дай господь, те не поцарапали себе что-либо. И откуда можно было на один день съездить в загадочный для советского человека капиталистический мир — в Италию: поохать над товарным изобилием и цветастой свободой итальянских обывателей. Роман в этом неожиданном отпуске взял на прокат Фиат и колесил по советской (и не очень советской) стране, не подозревая, что после распада СССР её разорвут на части и утопят в крови. А русские вступятся лишь тайком — наемниками и секретными отрядами.

Ну а потом, когда привычный, но громоздкий и неустойчивый порядок на родине пал перед свободным рынком, потомок Шереметьевых много чего повидал.

Цветные скалы Чжанъе Данксиа в Китайской провинции Ганьсу.

Невероятный монастырский комплекс Метеоры в Греции.

Традиционную charreria — мексиканскую версию родео на одном из старейших стадионов в стране.

Гигантский храмовый комплекс Ангкор-Ват в Камбоджа.

Пил хорошее пиво в знаменитой Долине Йосемити в США.

Купил за пять тысяч долларов билет в совершенно особенный шотландский музей дизайна мирового класса, в дни открытия в сентябре 2018 года.

Гурманствовал в перуанском ресторане, посвященном высокоуровневой кухне, с видом на руины Морея, который был построен инками как сельскохозяйственная лаборатория. В ресторане подавали только такие продукты, которые произрастают на высоте 3,5 метров и выше. Было вкусно.

Но из всего этого многообразия впечатлений наиболее остро вспоминалось именно то — юношеское, в Хабаровске, в обычном и не богатом таборе румынских цыган!

Сегодня в 2020 году ему исполнилось 80 лет. И он удивлялся тому, что при его профессии дОжил до таких лет. После школы КГБ он некоторое время работал в нашем посольстве в США — спасибо инязу, потом работал под прикрытием в Израиле в роли оле хадаш (эмигранта). Ну, а после провала (и на старуху бывает проруха) ему сделали небольшую пластику лица и внедрили в Америку под видом внука белогвардейских эмигрантов Шереметьевых. Так он приступил к рассеянной работе ликвидатора. Благо, род Шереметьевых был обширен, а двухмесячные курсы устранили у офицера КГБ незнание некоторых приемов убийства.

Скромный внук офицера-эмигранта, натурализовавшегося в США, родившего успешного сына-коммерсанта, который в свою очередь оставил внуку Роману Шереметьеву небольшое состояние, не привлекал внимания обывателей. Да, он жил в нетипичной праздности — на ренту, но не закатывал пьяные оргии, как другие русские в этом тихом городке Бофорте в Южной Каролине.

Вот он, типичный «одноэтажный» городок Америки с населением всего в 12 тысяч человек. Белые домики довоенной архитектуры на живописном острове! Бофорт (Beaufort) внесен в реестр исторических городов США. Этот американский городок не раз становился объектом голливудского кинематографа (например, в Бофорте снимали «Форест Гамп»). Это город, в котором частенько проходят различные фестивали (например, международный кинематографический), организовываются выставки современных художников, спортивные состязания по американскому футболу и баскетболу. Прекрасный спокойный городок, в котором стоит одноэтажный домик с небольшим садиком на фасаде, который купил и в котором тихо живет рантье из Шереметьев из бывших русских дворян.

Ну, а то, что он иногда уезжает на несколько дней, — так мужик холостой, постоянную женщину не заводит, ну и пусть развлекается на стороне.

Соседи, побывавшие в гостях у нелюдимого русского (а русский — это в Америке навсегда, даже если ты и язык российский забыл), отмечали устаревшую мебель и преобладание электроники. Что ж, у каждого свои чудачества.

Потом был период падения СССР, который не принес Роману особых разочарований. С ним нашли связь полууголовные структуры, организованные его же коллегами, и его гонорары выросли на несколько нулей, прибавленных к новой валюте бывшего СССР — доллару. В новой России он бывал в этот кровавый период часто и всегда под разными документами. Иностранца-туриста в те времена принимали с охотой, помноженной на чаевые. А услуги мастера ликвидации во время перестройки и разрухи бывают нужны часто.

Россия, несмотря ни на что укреплялась, Романа восстановили в должности в Комитете, переименованном в ФСБ, присвоили очередное звание подполковника (неофициально равняется армейскому полковнику, как правило по занимаемой должности), заказов стало меньше, но сложность их выросла.

Ну а потом питомец КГБ пришел к власти. Правда, перед этим в гостях у Ельцина побывал отпрыск знаменитых Шереметьевых из США. О чем они там говорили — мало кто знает. Только через несколько дней Борис Николаевич заявил с экранов новогодних телевизоров:

— Я устал. Я ухожу!..

Дальше было интересно. Например, оставлять рядом с жертвой следы в виде яда «новичка» или не убивать до смерти. Когда-то точно так Сталин поступил с Троцким, ясно заявив миру, что никого и ничего прощать предателям не намерен!

20 августа 1940 года порог дома Троцкого переступил вхожий в его ближнее окружение Рамон Меркадер — испанский агент советских спецслужб. Невзирая на невыносимую жару, он был одет в длинный плащ. Он спокойно миновал охрану, вошёл в кабинет и положил перед Троцким статью собственного сочинения.

Когда удивлённый Лев Давыдович опустил глаза, чтобы посмотреть на страницы рукописи, Меркадер нанёс ему роковой удар ледорубом. Истошно закричавший Троцкий успел подумать, что Сталин изобрел новое орудие убийства. Потом подоспела охрана.

Нанесённая Меркадером рана была почти 7 сантиметров в глубину. Но Лев Давыдович прожил после этого чудовищного удара ещё целые сутки.

А Меркадер получил свои 20 лет, после отсидки которых уехал в СССР, где мгновенно стал Героем Советского Союза и приобрёл все преференции привилегированного пенсионера.

Ну а Роман Шереметьев за месть паре предателей получил орден «За личное мужество».

А вот ироническую медаль «За отличие в охране государственной границы СССР» ему вручили за наглого Борю Немцова. Не стоило этому туповатому политику дружить с Украиной против российского президента. Роман в пятницу поздно вечером подстерег политика, когда он в приятном подпитие возвращался из бани с украинской подружкой Анной Дурицкой по Большому Москворецкому мосту в сторону Болотной улицы. За полчаса до этого Немцов дал фейковое (лживое) интервью по телефону украинской радиостанции «Вести», в которой поделился воспоминаниями о том, что именно его Борис Ельцин хотел сделать своим преемником на посту президента России, но потом передумал.

Шереметьев остановил наглеца напротив Кремля четырьмя выстрелами в упор. Он стрелял из автомобиля из любимого с детства парабеллума легендарного германского пистолета с именной табличкой на рукоятке, который достался ему после смерти папы как бы в наследство.

«Ай, нэ-нэ-нэнэ…». На сцене появился почти девяностолетний Николай Алексеевич Сличенко[9], который выдал несколько танцевальных движений и заиграл на гитаре.

Но полковник ФСБ в отставке уже не видел сцены…

В ушах его зазвучал цокот копыт то ли страуса, то ли павлина. Безумные краски оперения вспыхнули в памяти неотвратимо и радостно. Прекрасная сказочная птица, видением которой он хотел поделиться с родными, снова цокала своими страусиными лапами в его памяти…

В усталых глазах Романа Шереметьева поплыли радужные змеи, которые впились в мозг и перетекли к сердцу. После концерта билетерша заглянула в ложу и увидела мертвого старика. Он сидел, облокотившись о бархатный барьер ложи и смотрел в никуда. Спина его была по-офицерски выпрямлена, а тонкие аристократичные кисти рук сжимали этот барьер с настойчивостью маньяка.