Полукровка – 3

Глава 31

24–26 апреля 2470 по ЕГК.

…В четверг утром мы с Мариной провели следственный эксперимент — поднялись на самый верхний этаж нашего корпуса, приобрели разовый билет на посещение крытого бассейна

и получили море удовольствия от плавания в идеально чистой воде… вдвоем. Ибо в будний день в рабочее и учебное время он оказался пуст.

Балдели аж до полудня. Потом решили, что ополоснуться сможем и у себя, купили халаты и пакеты для вещей, заглянули за ними в раздевалки, встретились в лифтовом холле и вернулись в мою квартиру. Не успели дойти до ванной, как Феникс уведомил о получении сообщения от абонентов особо важного списка. Пришлось тормозить Завадскую, вывешивать перед нами «Контакт» и врубать воспроизведение.

Голограмма Цесаревича, возникшая на уровне лица моей напарницы в сравнительно небольшом размере, устало вздохнула и заговорила:

— Доброго времени суток, Тор Ульфович. Затянувшиеся переговоры с амерами занимают не только большую часть времени, но и мысли. Поэтому я, каюсь, забыл о необходимости вызвать в Новомосковск вашего друга детства. Слава богу, мне только что доложили о вылете с Индигирки авизо с бывшими преподавателями ИАССН на борту, так что я вспомнил сразу о нескольких решениях. Итак, мне нужны тут, на Белогорье, четыре члена вашей команды — Константин Синицын, Мария Костина, Дарья Темникова и Матвей Власьев. Теперь скажу пару слов о сроках: торжественное награждение героев войны состоится в понедельник в пятнадцать ноль-ноль по времени Новомосковска. Но вы можете вылететь на Белогорье хоть прямо сейчас — уверен, что вашему другу детства будет приятно провести выходные с семьей. Что еще? Ах, да: официальные приглашения на это награждение для Константина Петровича и Петра Игоревича изначально должен был разослать соответствующий отдел Канцелярии, но я хотел сделать это сам. Чтобы они пришли от моего имени. И тоже забыл. Поэтому исправлюсь. Сразу после того, как отправлю вам это послание. И последнее: я не вижу смысла гонять туда-сюда два «Наваждения», так что можете вылететь на одном. На этом все. Спокойного перелета…

— А вот и ответ на вопрос «Чем занять весь четверг и пятницу…» — весело хихикнула Кара и потянула меня дальше.

Я, естественно, поддался — позволил дотащить меня до ванной, избавить от халата и втолкнуть в душевую кабинку, а там потребовал себя помыть. Как ни странно, в этот раз девчонка не вспыхнула, как береста на ветру, а закусила губу в стиле Даши, набрала полную ладонь жидкого мыла и устроила что-то вроде сеанса восхитительно нежного массажа. Вот я и прибалдел. Вернее, балдел аж… минут шесть-семь. А потом перед глазами возникло текстовое сообщение от Синицы, и я, проглядев его по диагонали, невольно заржал.

Марина тоже хихикнула:

— Что, Костя запаниковал?

Я утвердительно кивнул:

— Ага: спрашивает, может ли вызов в Императорский дворец, вроде как, прилетевший от личного секретаря Цесаревича Игоря Олеговича, оказаться розыгрышем. И пишет, что если это не розыгрыш, то ему, Косте, надо каким-то образом выполнить полученные распоряжения — то есть, в этот понедельник прибыть в Императорский дворец к четырнадцати ноль-ноль в достойном костюме и при галстуке — но Императорский дворец находится на Белогорье, а он, бедняга, обретается тут, на Индигирке, и УЧИТСЯ!

— Успокоишь сразу или немного поиздеваешься? — полюбопытствовала она, продолжив прерванный процесс, и я, зажмурившись от удовольствия, озвучил принятое решение:

— Издеваться не буду. Хотя, признаюсь, так и подмывает…

— Тогда наговаривай голосовое. Иначе будешь мешать… — потребовала она. Пришлось подчиниться — записать и отправить Синице… боевой приказ ждать звонка.

Следующие минут двадцать я наслаждался лаской и ни о чем не думал. Потом все-таки вернулся из грез в реальность, пообещал Марине воздать за этот кайф сторицей, помылся, выбрался на оперативный простор, привел себя в порядок, связался с полковником Андреевым и поинтересовался, получил ли он распоряжение отпустить четырех курсантов из моей группы на Белогорье.

Начальник ИАССН кивнул, сообщил, что соответствующий приказ уже подписан, и скинул мне файл с командировочными предписаниями.

Я поблагодарил собеседника за оперативность, предупредил, что заберу эту четверку в течение часа в удобном мне режиме, попрощался и сбросил вызов. А самой четверке позвонил в тринадцать ноль-две — то есть, после завершения очередного часа занятий — и озадачил:

— Народ, ноги в руки — и собираться: в тринадцать тридцать «Нарвал» с вами на борту должен лететь в сторону Аникеево. Форма одежды — комбезы. Оружие не брать. Командиры учебных рот наверняка в курсе того, что вы убываете в командировку, но уведомить о получении моего приказа все-таки надо. На этом все — дуйте в расположения…

…Флаер Синицы «подобрал» на второй половине пути к космодрому, а уже минут через двадцать загнал его пассажиров в трюм своего «Наваждения», поднял аппарель и выдал самый минимум необходимой информации:

— Костя получил вызов в Императорский дворец, а вам троим предстоит визит в Управление ССО. В общем, летим на Белогорье. Далее, вторая и третья каюта — для дам, четвертая и пятая — для парней; вирткапсулы тоже в вашем распоряжении, ибо боевую задачу номер один никто не отменял. И последнее: война, вроде как, закончилась, но уходить в гипер будем по-боевому. Где брать скафы, знаете. Но кресел на всех не хватит, поэтому почетное право крепить одну тушку на переборке разыграете между собой. Взлет через десять минут. Вольно, разойдись…

Разошлись. Вернее, сначала вместе с нами втиснулись в лифт, а уже на первой палубе разбежались по каютам. Следующие десять минут я занимался делом — переодевался, готовился к взлету, общался с оперативным дежурным по космодрому и так далее. Потом обнаружил три запроса на подключение к системе вторым темпом, порадовался упертости подопечных и позволил им понаблюдать за взлетом, подъемом по «коридору» и выходом на курс разгона на внутрисистемный прыжок. Пока болтались в гипере, поручил Фениксу сгенерировать и залить в вирткапсулы учебные задания по текущей программе обучения этой четверки. А после того, как вывалился в обычное пространство «рядом» с ЗП-десять, показал друзьям и подругам, как выглядит классическое флотское разгильдяйство. То есть, «слипшиеся» метки минного заградителя и сторожевика.

— Отправились друг к другу в гости? — ехидно прокомментировал эту картину Костя.

— Видимо… — буркнул Матвей и допер еще до одной догадки: — Кстати, пилот МРК или МДРК должен быть в курсе этого непотребства. Само собой, если не обленился вконец и не вырубил сканеры к чертовой матери.

— То-ор, а ты их построишь? — хмуро поинтересовалась Даша, судя по тону голоса, разозлившаяся не на шутку.

Вместо ответа я «постучался» к командиру патрульной группы, сухо поздоровался, представился и добавил в голос закаленной стали:

— Господин капитан-лейтенант, если вы не доложите вышестоящему начальству об игнорировании уставов, пишущихся кровью, экипажами сразу трех кораблей вашей группы, то это сделаю я. Сразу после того, как вернусь на Индигирку. И продавлю наказание, которое гарантированно не понравится ни вам, ни этим охамевшим недоумкам. Вопросы?

Каплей достаточно убедительно изобразил недоумение, однако взгляд, «вильнувший» во время моего монолога, помог сделать еще один вывод:

— Кстати, не вздумайте выгораживать и себя — я этого не пойму. На этом у меня все. Счастливо оставаться…

— Жестко, однако… — пробормотал Костя, как только я сбросил вызов. Да, сочувствия в его голосе не было, но Темникову все равно накрыло:

— Они в патруле, а не в борделе!!!

— Я тоже так считаю! — торопливо сообщил он. — Просто знаю, насколько злопамятен Тор. Вот и представил несколько ЕГО вариантов их наказания…

Она приняла это объяснение. И, вроде как, расслабилась. Но после того, как Феникс затянул наш борт на струну, и я перевел корабль в зеленый режим, первой переоделась, отказалась от обеда, умотала на вторую палубу и улеглась в вирткапсулу.

Я, естественно, напрягся, но Марина меня успокоила — заявила, что у Даши всего-навсего ПМС, и она, вероятнее всего, решила занять себя делом, чтобы ни на ком не сорваться. В этот момент напарница «висела» в показаниях медблока скафа Темниковой, поэтому задавать уточняющие вопросы я и не подумал — попросил изобразить хозяйку и отправил остальным пассажирам по сообщению с приглашением во вторую каюту.

Трапеза ничем особенным не запомнилась — ребята спросили, сколько времени мы, по моему мнению, проведем на Белогорье, выслушали ответ и чуть-чуть пострадали из-за того, что мы летим туда не всей командой. Потом переключились на последние новости ИАССН — арест двух преподавателей — предложили мне их заменить и сразу же отозвали это предложение, заявив, что не собираются делить меня с остальными курсантами. А последние минут пятнадцать обсуждали какую-то ерунду типа драки между второкурсниками третьего факультета и недавних разборок некоего Леонида Кржижановского сразу с двумя любовницами.

Как только все съестное было уничтожено, парни предложили помочь с уборкой, но были посланы лесом и отправились в шестую каюту. Ложиться в вирткапсулы. Я тоже получил по рукам. Поэтому умотал в свою каюту, с горя рухнул на кровать, врубил джазовый сборник, закрыл глаза и растворился в музыке. Балдел почти две с половиной композиции, а потом почувствовал, что слева проминается кровать, приоткрыл один глаз и обнаружил возле себя не Марину, а Машу.

— Подойдет. Через минуту… — сообщила Костина, почувствовав, что я удивился, нахально подкатилась вплотную, обняла и поцеловала в щеку: — Спасибо, Тор. За Шохина с Мартыновым…

— Ты уже благодарила… — ехидно напомнил я. — Причем не один раз.

— В сообщениях… — уточнила она. — А мне хотелось лично. Так что терпи. Кстати, о благодарностях: через полчасика после общего отбоя разблокируй, пожалуйста, дверной замок. Для Марины, Даши и меня…

— «Кстати, о благодарностях»? — изумленно переспросил я, полюбовался смешинками в ее глазах и изобразил панику: — Ты меня пугаешь!

— Испугаешь тебя, как же… — сварливо пробурчала она, поцеловала меня еще раз и вскочила с кровати: — Все, побежала тренироваться. А то Матвей, Миша и Даша уже летают, а я — нет…

Я уверенно заявил, что она их скоро догонит, и собрался расслабляться дальше, но на пороге каюты возникла Завадская, подождала, пока закроется дверь, поймала ритм композиции, задвигала под него бедрами, спрятала взгляд за ресницами и эротично потянула вверх футболку.

Стриптиз мне еще никто никогда не танцевал, поэтому я приподнялся на локте, прикипел взглядом к аппетитной фигурке и затаил дыхание. Минуты на четыре. А на последних аккордах «слишком короткой» композиции вдруг почувствовал, что сгораю от желания, метнулся к обнаженной танцовщице, продолжавшей провоцировать, сгреб в объятия, поднял на руки, уволок на кровать и, лизнув в синюю жилку на шее, хрипло спросил, что это было.

— Решила тебя качественно удовлетворить… — преувеличенно серьезно заявила Кара, не удержала лицо и прыснула: — А то вечером засмотришься на девчонок в футболках на голое тело и потеряешь голову. Напрочь…

…Добросовестности Завадской было не занимать. Желания и фантазии — тоже. А вот выносливость подкачала. Поэтому к началу восьмого вечера по внутрикорабельному времени иссякла, и девчонка превратилась в счастливую ветошь. Я тоже… хм… старался, но толику сил сохранил. Поэтому отвел Кару в душ, помыл, высушил, вернул на кровать и… пришел к выводу, что ужин надо перенести. Хотя бы на полчасика. Чтобы наши лица перестали одинаково сиять, вызывать зависть и наталкивать на правильные, но «вредные» догадки.

В итоге «отложили» на час с лишним. Из-за того, что Марину зарубило. Зато после пробуждения она встречала народ во второй каюте сонной, а не «сытой и счастливой».

Эта трапеза затянулась — ребята и девчата хвастались своими успехами в освоении учебных дисциплин, спрашивали наших советов, обсуждали почти каждый и даже спорили. В этой шумной, но веселой вакханалии участвовала даже Темникова. Правда, чуть менее энергично, чем хотелось бы. А в районе десяти вечера по внутрикорабельному времени мне прилетело сообщение от Петра Игоревича, и я, просмотрев это видео в «автономном режиме», запустил заново, но для всех.

Костян заржал после первой же фразы отца — она точь-в-точь повторяла его панический вопрос, только озвучивалась с куда большей экспрессией. Как следует посмеялись и над продолжением — Синицын-старший спрашивал, чем грозит опоздание, неявка, появление в недостаточно достойном костюме или не с тем галстуком. Увы, кусочек послания, который наговорила Ульяна, как следует загрузил:

— Тор Ульфович, будете смеяться, но сразу четверо самых авторитетных одноклассников и первая красавица класса моей младшей сестренки, наконец, определились со своим отношением к тому факту, что Олеся лично знакома с кавалером и кавалерственной дамой ордена Святого Георгия третьей степени, летала в ваших «Волнах» и носит на руке коммуникатор с вашей дарственной гравировкой. Поэтому великодушно ввели ее в свой ближний круг и начали аккуратно подбивать клинья. Ведь она — девочка перспективная, так как может вывести на вас кого угодно. Что, по мнению детишек и… глав этих пяти родов — серьезный политический капитал. А теперь представьте семилеток, серьезно рассуждающих о нюансах политических капиталов и правильных алгоритмах построения отношений с перспективной мещаночкой — я слышала два таких разговора сама и до сих пор под впечатлением. То есть, поняла, что стоит за радикальным изменением отношения ко мне и Нине наших одноклассников, почему нам с ней вдруг стали оказывать знаки внимания юные аристократы, и чего нам ждать в ближайшем будущем. Впрочем, как вы и предупреждали, наш перевод в эту школу уже не раздражает даже учителей, цепляться к нам перестали и делают «точно выверенные» шаги навстречу. В общем, еще раз огромное спасибо за помощь и советы. Большой привет Марине Вадимовне. И до связи…

— В первом приближении — смешно… — грустно усмехнулся Матвей, как только файл закончился. — А во втором, увы, нет: девчонок включили в свои расклады главы десятков столичных родов, следовательно, «шагов навстречу» будет много. И на некоторые из них придется реагировать.

Синицын помрачнел, так как понимал, что ни он, ни его родители эти игры не потянут. Даша с Машей потемнели взглядами, видимо, вспомнив что-то неприятное. А мы с моей напарницей одинаково пожали плечами. Только она — молча, а я — нет:

— Марина объяснила девчатам, как себя вести, а я рекомендовал в любой непонятной ситуации отправлять нам сообщения с видеозаписями и ничего не предпринимать по своей инициативе. Особы они толковые, так что дали слово «писать» все происходящее и не стесняться нас дергать. Так что напрягаться не с чего. Особенно с учетом того, что в нашей компании хватает экспертов по менталитету глав дворянских родов и их мелких идейных последователей. Да и с возможностями у нас уже все хорошо. В общем, расслабьтесь — все под контролем…

Меня, естественно, услышали. Но расслабиться — не расслабились. Так что вторую часть ответа Петру Игоревичу наговаривали всей толпой и почти сорок минут. Зато надавали сестренкам реально толковых советов на почти все «стандартные» случаи школьной и «околошкольной» жизни, описали штук пятнадцать самых неприятных ошибок и их наиболее вероятные последствия, попросили перечислить фамилии «самой авторитетной» ребятни и так далее. Увы, продолжили хмуриться даже после отправки этого «труда» и невольно «заводили» друг друга. Поэтому я проявил свой злобный нрав, объявив этот внутрикорабельный день закончившимся, и отправил страдальцев отдыхать.

Ушел к себе последним — чтобы не палить дизайн каюты перед теми, кто в ней еще не был — и сходу унесся в душ. Так как понимал, что ровно через полчаса ко мне заявятся гостьи. И ошибся — они заявились чуть раньше. Так как «успели соскучиться» и были уверены, что я их жду. Не знаю, почему, но в тот момент, когда на пороге каюты нарисовалась Костина, я вспомнил фразу Кары про девчонок в футболках на голое тело, оценил амплитуду покачиваний груди и пришел к выводу, что как минимум лифчиком под этой футболкой не пахнет. Самой собой, обратил внимание и на «упругие колебания» комплекта Темниковой,

отрешенно отметил, что эта парочка подружек забивает на одни и те же правила поведения, а через пару минут выбросил эти мысли из головы. Ибо Даша, «честно выигравшая» у Маши право оккупировать мой правый бок, не только легла рядом, обняла меня, как мягкую игрушку, и закинула колено на бедро, но и озадачила знакомой просьбой с незнакомым дополнением:

— Тор, помоги мне, пожалуйста, выйти из рода и… воспитывай под себя: мне мало чувствовать себя ослепительной красоткой из твоей команды — я хочу, чтобы этот статус стал постоянным. То есть, чтобы ты проверил меня на излом так, как сочтешь необходимым, и включил в свои долговременные планы, как вторую напарницу, беззаветно преданную лично тебе. Кстати, я осознаю ВСЕ последствия этого решения, ни за что от него не откажусь, и… люто ненавижу своего деда. Поэтому сдохну, но перестану быть его бесправным активом, с твоей помощью или без нее обрету независимость и гарантированно заслужу твое доверие…