Полукровка – 3

Глава 26

15 апреля 2470 по ЕГК.

…Первые признаки того, что Ромодановские о-о-очень заинтересованы в получении низкоорбитальных анализаторов, я заметил, выходя из «коридора» — над Вороново реяло раза в два больше ударных беспилотников, чем обычно, а радиообмен между кораблями, вроде как, мирно стоящими на посадочных квадратах, оказался слишком уж напряженным. Не лезло ни в какие ворота и количество срабатываний ответчиков системы «свой-чужой» — только на пяти последних километрах снижения идентификаторы наших «Наваждений» были проверены почти полтора десятка раз. Да, дежурный по космодрому отработал свой кусок хлеба в обычном ключе. Но задвинул крышку ангара еще до того, как мы коснулись пола. А про размеры «комитета по встрече», дежурившего не в таком уж и большом помещении, можно было и не говорить — рядом с нашими «Волнами» болтались четыре бронированных «Дредноута», восемь «Мамонтов» сопровождения и бронированный «Авантюрист». Впрочем, меня больше всего удивило не это — как только мы вырубили движки, из последнего флаера выбрался генерал Орлов!

Заставлять его ждать я, естественно, не стал: как только генерал набрал меня, поздоровался и помахал рукой внешним камерам корабля, тем самым доказав, что личность в ангаре — не абы кто под морф-маской, врубил в трюме свет, опустил аппарель и заставил «Буянов» застыть в стойке «Смирно».

Геннадий Леонидович поднялся в отсек быстрым шагом, оценил уровень моей паранойи, удовлетворенно кивнул и подошел к анализаторам. А после того, как изучил маркировку на каждом из двенадцати, довольно потер руки, связался с Цесаревичем и показал ему картинку.

Следующие минут пять-семь в ангаре царила структурированная суета — мои «Техники» спускали по аппарели и загружали в каждый «Дредноут» по три трофейные приблуды… под неусыпным контролем волчар-«силовиков»

и начальника ССО, а операторы систем вооружения «Мамонтов» прогоняли тест за тестом. Что, каюсь, казалось перебором. Но я понимал, что мой уровень информированности не позволяет делать объективные выводы, вот и не лез со свиным рылом в калашный ряд. А еще почти не удивился тому, что Орлов счел необходимым лично проследить за доставкой анализаторов хрен знает куда. Поэтому «принял» его извинения, пожелал спокойной дороги, отключился, проводил взглядом улетающий кортеж, встал с кресла и направился к лифту. А на первой палубе принял вызов Ромодановского, ответил на приветствие и превратился в слух.

Наследник престола, пребывавший в великолепном настроении, сходу выдал военную тайну:

— Тор Ульфович, между нами говоря, вам удалось добыть кластер пятого, то есть, самого последнего, поколения, который амеровские «яйцеголовые», вроде как, проапгрейдили еще какими-то сверхсекретными разработками. Так что наши «яйцеголовые» плавятся от предвкушения, а меня восхищает красота идеи: мало того, что вы забрали анализаторы прямо из-под носа двух флотов, так еще и просчитали наиболее вероятные реакции искинов и командующего. Вот и объединили приятное с полезным. Впрочем, об этом мы еще поговорим. Вечером. В Управлении, в которое вам надлежит прибыть к девятнадцати ноль-ноль. А пока еще раз благодарю за службу и желаю хорошего дня…

Как только изображение «свернулось», я создал новую «напоминалку», выбрал время уведомления и со спокойным сердцем «постучался» к Марине. Она, естественно, уже была готова ко всему и вся, поэтому я просто мотнул головой и был понят — девчонка, как и я, находившаяся в каюте, открыла дверь и пошла к лифту. А уже через полминуты сбежала по аппарели, одарила меня радостной улыбкой, повелительным жестом приказала Ариадне закрыть трюм и потопала к своей «Волне».

По подземному лабиринту космодрома летела следом за моим флаером, зеркаля каждый маневр. В разгонном коридоре шла практически впритирку. А после того, как мы вынеслись на безлимитку, сняла с моего языка очередную мысль:

— То-ор, кажется, тренировки по твоему учебному курсу экстремального пилотажа, наконец, «выстрелили»: я чувствую, что эту машину уже переросла, и жажду пересесть на еще более буйную!

— Ну, и что нам мешает это сделать? — полюбопытствовал я и принялся сводить ее с ума: — Кстати, пересаживаться на серийные машины я не хочу. Так что решил заказать что-нибудь напрочь отмороженное в ателье «Прометей» — уверен, что команда экс-чемпиона Империи по гонкам на спортивных флаерах Богдана Агеева сможет порадовать нас с тобой чем-нибудь эксклюзивным…

— О-о-о… — сладострастно простонала она и, конечно же, спросила, когда мы туда полетим.

— Что значит «когда»? — притворно удивился я. — Буйные флаера нужны, что называется, «еще вчера». Вот мы в «Прометей» и рулим…

…Я, как обычно, параноил, поэтому к знакомому складскому комплексу мы подошли по навигатору и влетели в летный ангар намного «скромнее», чем могли. Играл и внутри: выбравшись на пружинящее покрытие пола, огляделся, как в первый раз, и «не сразу понял», куда идти. Зато потом подхватил Кару под локоток и повел к лифтовому холлу. А через пару минут навелся на девицу лет двадцати, обнаружившуюся за стойкой администратора, мазнул взглядом по бейджику на ни разу не выдающейся груди, поздоровался и изложил свои хотелки:

— Здравствуйте, Елизавета. Мы бы хотели заказать разработку и создание двух эксклюзивных флаеров заметно веселее «Волны» топовой модификации. Но не предельно облегченные, а в максимальной комплектации, с посадочным местом под армейский искин и «сотами» под армейские же «обманки».

Она поздоровалась, мило улыбнулась, «поплыла» взглядом, вероятнее всего, отправляя запись моего монолога кому-то еще, а через несколько секунд озвучила полученный ответ:

— В принципе, «заточить» машины под армейские искины и «обманки» не проблема. Но с вероятностью в сто процентов у вас возникнут проблемы с сертификацией и получением разрешения на эксплуатацию. Кроме того, флаер «заметно веселее» «Волны» получится слишком экстремальным, а значит, без допуска к управлению высшей категории не полетит. И последнее: разработка и создание эксклюзивных машин достаточно дороги.

— С сертификацией и разрешением на эксплуатацию мы разберемся сами. И готовы заплатить не только за сами флаера, но и за скорость выполнения заказа… — заявил я и вывесил перед собой голограмму нужной странички служебного идентификатора. — А допуск к управлению высшей категории, как видите, уже имеется.

Она вгляделась в нужный информационный блок, перевела взгляд чуть выше и… вытаращила глаза:

— Вы — Тор Йенсен, самый молодой сотрудник Службы Специальных Операций за всю историю ее существования и кавалер ордена Святого Георгия четвертой степени⁈

— Что-то типа того… — со вздохом признался я, и обрадовавшаяся девица затараторила, как скорострельная пушка:

— Подождите буквально одну минуту — сюда спустится Богдан Ярославович, отведет вас в переговорную, задаст несколько вопросов и, вероятнее всего, предложит два-три фантастически интересных варианта…

Несколько вопросов? Как бы не так: Агеев нас ими просто расстрелял. Более того, ближе к концу затянувшегося «допроса» практически потребовал немедленно связаться с бортовыми искинами наших «Волн», запросить отчет с зубодробительным буквенно-цифровым обозначением и показать ему. Зато после того, как эта просьба была выполнена, удовлетворенно кивнул, заявил, что летать мы однозначно умеем, вывесил над столом сразу три голограммы с изображениями прототипов флаеров, которые могли нам подойти, описал ТТХ каждого, посмотрел на Завадскую и лукаво прищурился:

— Вы, наверное, положили глаз на «Сирену»?

Его заявление было логичным, ведь эта машина выглядела более яркой, быстрой и стильной, а значит, не могла не понравиться девушке. Но Марина была свободным оперативником с соответствующей профдеформацией. Вот и продемонстрировала ее во всей красе:

— Нет, эта игрушка меня в принципе не интересует: если заказывать, то «Бореи». Само собой, если отношение мощности их двигателей к взлетной массе, скороподъемность, маневренность, запас хода и тюнинговый потенциал прототипов не «просядут» при «переносе» в реальные машины.

Богдан Ярославович выпал в осадок, а через мгновение шлепнул себя по лбу и рассмеялся:

— Простите, привык общаться с гражданскими…

Само собой, поинтересовался и моим мнением. После того, как понял, что Марина не в обиде. И получил не самый ожидаемый ответ:

— «Сирена» и «Пересмешник» действительно не зацепили. А вот «Борей» неплох…

Агеев чуть не лопнул от возмущения:

— Всего-навсего «неплох»⁈

— Вы меня не дослушали… — спокойно сказал я, дал ему время прийти в себя и продолжил прерванную мысль: — Судя во-он по тому информационному блоку, вложив в эту машину всю душу без остатка, вы внезапно сообразили, что она получится слишком дорогой, из-за чего никогда не продастся. Поэтому заменили часть материалов чуть более дешевыми, «придавили» движки так, чтобы они «жрали» не «девятку», а «семерку», поменяли «родные» кресла на модные, но менее функциональные, и так далее. Так вот, нам нужны «Бореи», навернутые по самой верхней планке: потребностей у нас очень немного, но экономить на флаерах мы однозначно не будем.

Этот монолог мгновенно переключил бывшего гонщика в диаметрально противоположный режим. То есть, заставил размечтаться и потеряться в своих мыслях. Но мы сидели напротив, поэтому мужчина очень быстро вернулся в реальность и криво усмехнулся:

— Если наворачивать эти машины по самой-самой верхней планке, то они обойдутся вам в девять-десять миллионов каждая.

Я пожал плечами и шокировал его снова:

— Мы заплатим по двенадцать. Прямо сейчас. Чтобы вы либо полностью отложили работу над другими заказами, либо сфокусировали свое внимание на нашем, до предела ужали сроки работ — само собой, без потери качества — и в комплекте с «Бореями» собрали системы фиксации типа «трансформер» для перевозки этих флаеров в трюмах военных кораблей. Причем и по одному экземпляру на борт, и парами. Размеры трюмов я, естественно, сообщу. И еще: вы нас очень обяжете, если сохраните реальные ТТХ наших машин в тайне…

…Из ателье улетели только в восемнадцать пятнадцать. Завадская была довольной до невозможности, ибо на протяжении полутора часов выбирала типы ИРЦ и варианты размещения акустики, общий дизайн салонов и каждый отдельно взятый элемент их оснащения, цвета и оттенки всего, что в принципе могло быть окрашено, стиль компоновки информационных блоков в модулях дополненной реальности системы управления и еще тысячу мелочей.

Не радуйся она всему этому, как ребенок, выбрал бы один из четырех десятков вариантов, изначально предложенных Агеевым, и свалил домой. А так пил свежевыжатый сок, уминал печенье, болтал с Елизаветой, отходившей от нас только за очередной порцией напитков, и даже согласился попозировать для голограммы на стену почетных клиентов ателье.

Увы, печенье голод не утолило, поэтому, вырвавшись на оперативный простор и почувствовав зверский голод, я немного пострадал. Но — молча, ибо Кара продолжала «жить» в «сумасшедшем заказе», делилась впечатлениями и истово благодарила. Как за саму идею, так и за подход к ее реализации.

Унялась только тогда, когда увидела прямо по курсу здание Управления — прервала щебет, деловито сообщила, что готова ко всему и вся, отзеркалила мои маневры, притерла свою «Волну» рядом с моей и неспешно выбралась из салона. Всю дорогу до приемной генерала Орлова изображала императрицу на прогулке. А после того, как рабочий искин начальника ССО пригласил нас в святая святых Управления, привычно сместилась за мое левое плечо. Но это было нормально, поэтому я первым прошел сквозь тамбур, «оценил диспозицию» и замер в трех шагах от стола, за которым восседали Ромодановский-младший и хозяин кабинета.

Цесаревич не стал тянуть кота за причинное место — поздоровался, встал из-за стола и вперил в меня предельно серьезный взгляд:

— Тор Ульфович, вы и ваша напарница оказали Империи очередную неоценимую услугу — загнали руководство ССНА в ситуацию, вынудившую начать переговоры об условиях капитуляции. Повторю еще раз: ваша диверсия заставила Новую Америку закончить войну, что спасло десятки тысяч жизней наших соотечественников. Поэтому от имени и по поручению государя я жалую вас, старший лейтенант Завадская, орденом Святой Анны второй степени и чином капитана…

Как выяснилось сразу после награждения, орден «прилетел» закрытым указом, а чин — открытым. Причем в комплекте с деанонимизацией «Георгия» третьей степени. Поэтому Марина на несколько мгновений впала в ступор. А потом накрыло меня: мне деанонимизировали все того же «Георгия» третьей степени и чин майора, а закрытым указом вручили еще один орден Александра Невского. Только с бриллиантами! В общем, следующие несколько мгновений прошли мимо меня — я более-менее оклемался в начале следующего монолога Ромодановского и обнаружил, что сижу в кресле. В мягком уголке. Справа от Марины. А напротив нас обретаются Игорь Олегович и Геннадий Леонидович. Вот торопливо в слух и превратился:

— … тиражировать ваши навыки. К примеру, убедив начать преподавание в ИАССН. Но стоило посмотреть на эту мысль под всеми остальными углами, как оказалось, что изменение методики обучения Теории выхода на струны гарантированно выйдет боком всей Империи. Просто потому, что удержать это знание в тайне сто процентов не получится, а значит, в какой-то момент нам придется брать под контроль все зоны перехода по пятую категорию включительно, что практически неосуществимо из-за их количества и пусть медленного, но безостановочного дрейфа. Поэтому тиражирования не будет…

После этих слов он помрачнел и криво усмехнулся:

— Кстати, о навыках, подобных вашим. Как выяснилось несколько дней тому назад, личный пилот моего старшего брата был в состоянии затягивать линкоры на струны с коэффициентом сопряжения до двух целых и двадцати трех сотых. Но в мертвой системе, в которой они оказались после экстренного выхода из гипера, имелась лишь чуть более жесткая «двоечка» — с КС два-тридцать семь. И, с вероятностью процентов за девяносто пять, подполковник Камов с ней не справился…

Я опустил взгляд, угрюмо подумал, что в гибели Цесаревича Александра Олеговича косвенно виноваты мои предупреждения, и вздохнул. Что, конечно же, не осталось незамеченным:

— Тор Ульфович, вы сделали то, что должно, а решение затягивать борт на эту струну принял Камов! — лязгнул сталью голоса Ромодановский, потом сообразил, что срывается не на том, извинился за резкость и продолжил свою мысль: — В настоящий момент в Империи нет ни одного пилота, способного затаскивать линкоры на струны жестче «единичек», а те несколько человек, которые уверенно справляются с «Пересветами» и «Ослябями», увы, уперлись в потолки развития этого навыка. Поэтому нам, Ромодановским, по логике, нужен хотя бы один специалист вашего уровня для плавного переучивания на все более и более тяжелые корабли. Но нужен не прямо сейчас, а в будущем. Ибо жизненной необходимости перемещаться по своей территории или летать в другие государственные образования у нас, слава богу, нет…

Тут он сделал паузу и озвучил напрашивавшееся предложение. Причем в очень интересном ключе:

— В общем, если вам или вашей напарнице когда-нибудь приестся образ жизни свободного оперативника, то имейте в виду и в разы более спокойную альтернативу — службу личным пилотом государя…

Впрочем, не обошел стороной и второй очевидный способ решения этой проблемы:

— А еще подумайте, пожалуйста, о возможности обучить кого-нибудь из своей команды. Только имейте в виду, что нам нужны не талантливые пилоты-скороспелки, а личности, на которых можно будет положиться практически в любой ситуации. Причем проверенные в деле…

Последнее утверждение позволяло сделать шаг к реализации нескольких интересных идеек, поэтому я по-ученически поднял руку, получил разрешение заговорить и протянул Цесаревичу информационный носитель, извлеченный из кармана:

— Тут — кое-какие мысли по этому поводу…

Ромодановский не стал откладывать изучение моих предложений на потом — перекачал оба файла в свой ТК, вдумчиво прочитал, подумал, вернулся из дополненной реальности в обычную и уважительно кивнул:

— А что, мне нравится! Так что я проработаю ваши идеи с аналитиками, не сегодня завтра пришлю окончательный вариант и, конечно же, создам все требующиеся возможности. Кстати, если есть еще какие-нибудь предложения, пожелания или просьбы, то не стесняйтесь.

— Просьба, пожалуй, имеется… — заявил я,

сообразил, что опять забыл о титуловании, и исправился: — Ваше Императорское Высочество, мы переросли свои «Волны», заказали флаеры повеселее и хотели бы затолкать в них дубли своих искинов в комплекте с системами сброса «обманок». Ибо считаем два этих узла важнейшими составляющими личной безопасности.

— И в чем проблема?

— В сертификации и получении разрешения на эксплуатацию.

Он повернулся к Орлову, вопросительно мотнул головой, получил ожидаемый ответ, снова поймал мой взгляд и ухмыльнулся:

— Раз этот вопрос принципиально решен, с удовольствием выполняю обещание порадовать вас и вашу команду. Итак, со вчерашнего дня шестым отделом ССО командует бывший заместитель вашего куратора. А Владимир Михайлович, вы и Марина Вадимовна переведены в новый, нулевой, который будет выполнять особо важные задачи там, где потребует ситуация. Далее, вам уже придана ОГСН «Ландыш», а программа обучения ваших друзей и подруг будет скорректирована так, чтобы и они к выпуску превратились в крепких универсалов. И последнее: если в середине июля курсанты первого факультета покажут приличный уровень пилотирования «Мороков», то станут «затачиваться» прямо на «Наваждения».