Покров-4. Ключ

Глава 3. Чужой дом, чужие правила

Раньше Василиса никогда не бывала у Зои и Ядвиги Мстиславовны дома, лишь видела избу снаружи да пару раз заходила в сад. Зоя и её бабушка жили на самой окраине посёлка, отгородившись от соседей высокими заборами.

Когда Василиса и Гаврил в полном молчании подошли к дому, он совсем не выглядел колдовским или страшным. В который раз Василиса про себя отметила, что никогда бы не подумала, что в этой довольно симпатичной избе живут ведьмы.

С другой стороны, во время «урагана», начавшегося из-за неудачного жертвоприношения два года назад, этот дом стал одним из очень немногих в посёлке, которые не пострадали вообще ничуть. И крыша уцелела, и резные ставни, и наличники. О чём-то это, наверное, говорит.

Гаврил уже открыл деревянную калитку, но притормозил. Обернулся и спросил:

– Ты правда хочешь пойти туда?

– А почему нет? – отозвалась Василиса, отвлекаясь от раздумий о ведьминых домах.

– Ну, не знаю.

– Потому что все думают, что это я виновата? И Ядвига Мстиславовна тоже? – Внутри начинало закипать, а здесь важно вовремя остановиться. Или лучше вообще уйти.

– Нет, вот кто-кто, а она точно так не думает. Ладно, пошли. – Гаврил отвернулся и направился по тропинке к дому.

Василиса прошла в сад и закрыла за собой калитку. Всё здесь оставалось по-прежнему, ровно так, как помнилось по прошлому визиту – раскидистые деревья, цветущие кусты и овитый барвинком колодец, под которым Лета нашла приворот. Интересно, Гаврил в курсе? Сказать ему или нет?

Наверное, лучше не надо. Не успела Василиса так подумать, как из неё уже вылетело:

– А ты знаешь, что твой приворот был вот здесь, у колодца. Ну, один из двух.

Гаврил обернулся, мельком глянул на колодец и пошёл дальше. А Василиса притормозила. Подошла поближе. Обычный густой барвинок – тёмно-зелёные листья, крепкие тонкие стебли. Каменная чаша колодца словно стояла посреди пышной изумрудной подушки. Как будто тут никакой гадости и не было спрятано.

– Интересно, вода там есть? – тихо спросила Василиса, вытягивая шею, чтобы заглянуть внутрь. Но оказалось, что колодец был плотно прикрыт дощатой круглой крышкой. Цепь на катушке под деревянной крышей уже успела проржаветь, и никакого ведра поблизости видно не было. Да уж, если вода там и есть, её определённо лучше не пить.

– Ты идёшь? – раздражённо крикнул Гаврил от крыльца.

Василиса не ответила, только недовольно цыкнула и подошла ближе. Все окна были плотно зашторены светлыми занавесками, ни одна складка которых не колыхнулась. Точно внутри и нет никого. По-честному, входить туда совсем не хотелось. Что поделать – они уже пришли.

Нехотя доковыляв до крыльца, Василиса подождала, пока Гаврил открыл дверь и вошёл первым. В сенях разулся, надел старые тапочки, сделанные из валенок. Василисе поставил шлёпанцы, вырезанные из старых сандалий.

– Я же буду топать, как лошадь, – пробормотала Василиса, снимая кеды и влезая в жёсткие мыски. Поднялась, сделала пару шагов, нещадно стуча по полу подошвами, будто вырезанными из дерева. В такой жуткой обуви хромота выпирала сильнее обычного.

Гаврил, наблюдая за жалкими потугами Василисы приноровиться к кошмарной обувке, прыснул со смеху.

– Спасибо, очень приятно, – злобно выдала Василиса.

– А Зоя нормально в них ходит, – давился смехом Гаврил.

– Что ещё Зоя лучше меня делает? – скрестила руки на груди Василиса. – Всё?

Гаврил перестал улыбаться и молча подошёл к умывальнику, приделанному у двери над жестяным тазом. Тщательно вымыл руки и вытер полотенцем. Василиса, проглотив вопрос, зачем это нужно, просто сделала то же самое. Чужой дом – чужие правила.

– Наверное, Зоя и руки моет лучше меня, да? – всё-таки не удержалась Василиса, вешая полотенце на крючок.

– Откуда в тебе столько злобы? – тихо спросил Гаврил. – Раньше же не было.

– Ты-то откуда знаешь, – пробормотала Василиса, отводя взгляд.

– Знаю, – просто ответил Гаврил. – Ты же не была такой.

– А теперь вот стала, – развела руки Василиса. – Обстоятельства, знаешь, располагают.

– Проще всего всё валить на обстоятельства. – Гаврил отвернулся и потянул за ручку тяжёлую деревянную дверь.

– Твоя Зоя с подружками меня недавно чуть не утопили в заводи, – сказала Василиса его спине. – Ещё и Изюма поломали.

– И ты теперь злорадствуешь? – повернулся боком Гаврил, переступив через порог.

– Было бы отчего позлорадствовать, – буркнула Василиса.

Гаврил просто молча пошёл дальше, в полутёмную довольно просторную прихожую. Конечно, чтобы Зое помочь, он из кожи вон лезет. А на Василису, что бы Зоя с подружками ни сотворили, ему наплевать.

– Жалко тебе, да? – спросила Василиса, прикрывая за собой дверь и осматриваясь.

– Чего жалко?

– Что я выжила. Утопла бы – и с Зоей ничего бы не случилось.

Гаврил секунду смотрел в глаза Василисы, потом покачал головой и вдохнул сквозь зубы. Как будто снова не сумел что-то объяснить конченому дебилу. Но не говорить же ему, что она тогда ввязалась в то путешествие по Чарусам именно из-за него.

– Тётя Ядвига, вы где? – спросил Гаврил, заглядывая в кухню.

Ответа не последовало.

Василиса высунулась из-за плеча Гаврила, ожидая увидеть что-нибудь… ну, что-нибудь этакое. К примеру, полки с кучей склянок, веники, всякие баночки, заросшие паутиной. В общем, чтобы всё как у ведьм. Но оказалось, что кухня у Ядвиги Мстиславовны вполне обычная – с добротным буфетом, полочками с посудой за занавесками, белой печкой и иконами в углу.

Гаврил прошёл чуть подальше, упёрся руками в косяки прохода в соседнюю комнату и громко произнёс:

– Тётя Ядвига, вы где?

– Да тут я, чего разорался, – раздался над плечом Василисы тихий голос, отчего она мигом отскочила в кухню метра на полтора.

– Здравствуйте, – Гаврил подвинул Василису плечом. – Я сегодня не один.

– Да уж слышу, – бубнила Ядвига Мстиславовна, шаркая по кухне. – Гремит подошвами по избе, что лошадь по булыжникам.

– Извините, – пожалуй, чересчур резковато бросила Василиса. – Хожу, как умею.

– Могла бы поздороваться, – прошипел Гаврил.

– Извините, – повторила Василиса, уже помягче. – Здравствуйте.

– И тебе не окочуриться, – язвительно произнесла бабуля. – По что пришла?

– Так, Зою навестить, – растерялась немного Василиса. И задала глупейший вопрос из возможных: – Как она там?

– Поди да погляди, – злобно выдала Ядвига Мстиславовна.

– Куда идти? – как можно наглее спросила Василиса, осматриваясь.

– Я покажу. – Гаврил пихнул её в плечо, оттесняя прочь из кухни. Уже в прихожей рывком развернул к себе и прошипел прямо в лицо: – Ты чего хамишь?

Василиса резко сбросила его руку с плеча. Опять началось – все об неё ноги вытирают, а она виновата, что не хочет прикидываться ковриком. Гаврил снова схватил её за руку, чуть выше локтя, но Василиса сумела быстро вывернуться из хватки, да ещё влепить ему звонкую оплеуху. Господи, как же это прекрасно! Наконец вмазать ему по физиономии. Оказывается, именно это ей хотелось сделать все два года, что они знакомы.

– Не смей ко мне прикасаться, – просвистела Василиса, глядя ему в глаза. Гаврил, ошарашено потирая щёку, отступил на пару шагов.

Ядвига Мстиславовна, выглянувшая из кухни, быстро окинула их взглядом, хмыкнула и тут же скрылась.

Василиса прочистила горло и спросила, стараясь придать голосу непринуждённости:

– Так куда идти?

Гаврил только кивнул на дверь, ведущую из прихожей в боковую комнату. Василиса вошла, осмотрелась. Обычная просторная комната в деревенском доме – шкаф, стол, книжные полки, два окна. Кровать у стены. Под светлым тюлевым балдахином. На кровати кто-то лежит. Хотя почему – кто-то. Ясно, что это Зоя.

Василиса подошла ближе. Остолбеневшую Зою она видела в день Выпускного, когда её пытались снять со стола. Но теперь даже не было понятно, что там, за балдахином. Просто рыжеволосая фигура, укутанная покрывалами.

– Она хоть дышит? – спросила Василиса, пятясь от кровати. Почему-то смотреть туда было жутко.

– Никто точно не знает, – тихо произнёс Гаврил, усаживаясь на стул у кружевных краёв балдахина.

– И часто ты тут бываешь? – спросила Василиса, избегая смотреть на Зою – в окно, на потолок, да куда угодно, лишь бы не на кровать.

– Почти каждый день. Вот, читаю ей вслух. – Гаврил открыл какую-то книгу в цветастой обложке. – Думаю, может, знакомый голос ей поможет вернуться.

– Откуда? – обернулась Василиса.

– А куда её утянуло? – спросила Ядвига Мстиславовна, входя в комнату. В руках она держала светлую ступку, в которой разминала деревянным пестиком что-то пахучее.

– Куда? – переспросила Василиса, не отрываясь от мерных скрипучих движений пестика.

– Никто не знает, – вздохнула Ядвига Мстиславовна, усаживаясь на стул у стола и продолжая переминать травы.

Гаврил перелистывал страницы с цветными картинками. Видимо, он читал Зое какие-то сказки. Ядвига Мстиславовна всё переталкивала травы. Василиса не знала, куда ей деваться. Тишина, перемежающаяся с сухим перелистыванием страниц и расталкиванием трав, давила.

– А где её мама? – спросила Василиса, чтобы разогнать молчание.

– Да кто её знает. Усвистала. Да и слава Богу. Только её тут не хватало. – Последнюю фразу бабуля пробурчала угрюмо.

– Она вообще знает, что случилось? – продолжала спрашивать Василиса, только чтобы не молчать.

– Может, и знает. – Ядвига Мстиславовна снова стала перетирать травы в ступке.

Василиса вдруг вспомнила, как видела погибшую Дашу в заброшенном санатории «Черноречье». Но Даша тогда умерла взаправду. А Зоя – ни там, ни здесь. С другой стороны, чего тут только не бывает. Может, Ядвига Мстиславовна права, и если хорошенько поискать, можно и Зою где-то отыскать. Может, бродит по округе невидимая, ищет дорогу домой. А если не по округе? Если её утянуло куда-то далеко? Кто должен за ней туда отправиться?

Василиса осторожно глянула на Гаврила, разглаживающего книжные страницы. Щека у него от её шлепка здорово покраснела. Эх, наверное, зря она так. Всё-таки руки распускать – это последнее дело. Но ведь он же первый начал – нечего было её хватать, да ещё так больно. У неё, может, теперь синяки останутся.

Гаврил случайно поймал Василисин взгляд. Она быстро отвернулась. Чего хуже – кажется, ещё и пятнами пошла. Ну и прекрасно – теперь двое покрасневших в комнате.

Василиса сделала шаг к большому старому шкафу с резьбой над дверцей и огромным зеркалом, которое давно пошло волнами. Из-за плотно занавешенных окон и полумрака казалось, что отражение в зеркале движется, да ещё как-то криво. Сама Василиса в этом кошмарном стекле казалась искривлённой, зигзагообразной. И не хромала, а ковыляла.

Вдруг дверь сама собой стала медленно открываться. Протяжный скрип – и показался ряд цветастой одежды, развешанной на плечиках. Да тут целый гардероб, раза в три больше, чем у самой Василисы. Так значит, у Зои был полный шкаф разных платьев, а она всё время ходила в каких-то страшненьких мешковатых тряпках.

Дверь шкафа резко захлопнулась. Ядвига Мстиславовна прижала её рукой. Хмуро глянула на Василису и пошла на место, где на столе остались ступка и пестик.

– Что у вас там за травы? – хрипло спросила Василиса, чтобы отвлечь внимание от шкафа.

– Сбор для хорошего сна, – деловито ответила Ядвига Мстиславовна. – Хочешь, и тебе отсыплю?

– Нет, спасибо, у меня со сном всё нормально, – быстро протараторила Василиса. Ещё не хватало у этой бабки какие-то травы брать.

– А мне бы не помешало, – подал голос Гаврил. – И чтобы силы быстро восстанавливать. Бывает такое?

– Бывает, – с готовностью кивнула Ядвига Мстиславовна. – Я тебе наберу.

– Спасибо, – улыбнулся Гаврил. – А то устаю сильно, работы полно.

– И ещё сюда шастаешь каждый день, – вздохнула бабуля.

– Да, я вам вот печенек принесла, – спохватилась Василиса, доставая из рюкзака пакет, купленный в «Подсолнухе». – К чаю.

– Спасибо, в самый раз, – чуть удивлённо произнесла Ядвига Мстиславовна, принимая пакет. – Пригодится.

– Я рада, – выдавила Василиса последнее, что сумела придумать. Понятно было, что её присутствие здесь явно нежелательно, и все ждут её ухода, а значит, пора бы ретироваться. С другой стороны, уходить сразу, как пришла, вроде как невежливо. Но сейчас, кажется, самое время попрощаться. – Что ж, мне, наверное, уже пора.

Василиса хотела ещё пожелать Зое выздоровления, да желать некому. Хотя, возможно, Зоя и в таком состоянии что-то слышит.

– Надеюсь, всё будет хорошо, – придумала Василиса обтекаемую фразу.

– Пойдём, провожу. – Ядвига Мстиславовна поднялась с места и пошаркала прямо на Василису.

Пришлось быстро выбегать из комнаты в прихожую. Однако Василиса всё же успела заметить маленькую дверцу, ведущую в какое-то боковое помещение, откуда доносился запах, очень похожий на тот, что испускали бабкины травы в ступке.

Но Ядвига Мстиславовна быстро оттеснила Василису в сени, где она наконец-то сняла жутко неудобные сандалии и влезла в свои кеды. Будто кто-то ласково обнял ступни.

– А скажите честно. – Василиса поднялась на ноги с маленькой скамейки, где переобувалась, и кивком указала на комнату, где лежала Зоя. – Вы тоже считаете, что это всё из-за меня?

Ядвига Мстиславовна сидела на трёхногом табурете и тоже переобувалась. Громко сопя, стаскивала мягкие тапочки и влезала в лёгкие спортивные кроссовки.

– Хотелось бы мне всё на тебя свалить, – наконец проговорила бабуля, ставя тапочки в общую шеренгу домашней обуви. – Тогда бы я тебя в порошок перетёрла.

Василиса только усмехнулась, но на всякий случай слово «посмотрим» произносить не стала.

– Что, думаешь, не сумела бы? – бабка вперила в Василису пронизывающий взгляд разных по цвету глаз. – Я бы тебя в мелкую тёрку постругала, пережгла и по ветру развеяла.

– И почему не развеяли? – Василиса заставляла себя говорить спокойно и даже с нагловатой улыбкой, хотя в животе всё дрожало, пальцы занемели, а колени грозились подогнуться.

– Потому что бесполезно. – Ядвига Мстиславовна наконец отвернулась, и Василиса сумела-таки пошевелить пальцами. – Конечно, всё из-за тебя. Если бы вы не притащились сюда, то ничего бы и не было. А мы бы сейчас уже к их свадьбе готовились. – Бабка дёрнула головой, указав на боковую дверь. – Но видно, судьба была тебе сюда прикатить и всё перебаламутить. И этот ещё, костяной, тут же откуда-то вылез. Его до тебя здесь, почитай, лет семьдесят никто не видал.

– Знаете что, – с усилием улыбнулась Василиса. – Если бы не я, моя семья, и этот костяной, как вы его называете, то вы бы сейчас не к свадьбе готовились, а поминки справляли. Потому что их обоих скинули бы под гору ещё два года назад. А если бы вы тогда как-то выкрутились, то они оба всё равно бы сгинули. Просто не вернулись бы из Ведьминой пустоши. Это ведь я карту достала, по которой мы вышли. И если бы не я, то ваша дочурка в компании с Зоей и остальными сейчас разметала бы весь Покров до основания.

– Ишь, какая деловая, – снова уставилась на Василису Ядвига Мстиславовна. – Если бы не ты. Много на себя берёшь.

– Ещё чего, – фыркнула Василиса. – Очень надо.

– Смотри, лишнего на себя не взвали. А то не унесёшь. – И Ядвига Мстиславовна повела глазами, снова глянув на боковую дверь.

– Вы хотите сказать, – медленно произнесла Василиса, – что это ответка? Что Зоя сунулась туда, куда не следовало?

– Вот именно, – одобрительно кивнула бабка. – Учись на чужих ошибках. Ладно, пошли.

Василиса вышла на улицу и сразу глубоко вдохнула. Как будто долго пробыла в очень душном помещении. Солнце садилось, окрашивая небо в розово-сиреневый цвет. Становилось прохладно, хотя к вечеру стали благоухать ночные цветы.

– Ты домой? – вдруг спросила Ядвига Мстиславовна.

– Ну да. А что?

– Нет, это я так. – Ядвига Мстиславовна покряхтела, театрально осматриваясь. Видимо, ждала, пока Василиса уйдёт. А куда это, собственно, бабка намылилась на ночь глядя? Ещё и Гаврила дома оставила.

– А у вас в колодце есть вода? – беззастенчиво тянула время Василиса. – И почему он закрыт?

– Много будешь знать, морщины рано появятся. Марш домой! – И Ядвига Мстиславовна пошла прямо на Василису, так что ей пришлось пятиться к калитке.

Василиса сделала пару неуклюжих шагов, потом наступила на что-то мягкое, и за спиной кто-то громко ойкнул.