Покров-4. Ключ

Глава 23. Увидимся

Глава 23. Увидимся

Мама намочила Василисе волосы, потом чуть просушила. Накинула на плечи старую клеёнку и заколола пряди невидимками.

– Может, не надо? – опасливо спросила Василиса, слушая щёлканье ножниц у затылка. – Просто подождём, когда волосы отрастут. Это же не зубы.

– Не гунди, – пробормотала мама. – Сама не хочешь к парикмахеру ехать. Неделю уже никуда не выходишь.

– Ну, если что, то я ещё месяц могу спокойно не выходить. Пока не отрастёт.

– Да ну тебя, – грозно щёлкнула ножницами мама. – Я что, зря все эти ролики смотрела? Сиди и не дёргайся.

Вошёл папа с кружкой. Отпил, внимательно глядя на процедуру стрижки. Потом провёл ладонью по лысине и счастливо вздохнул.

Василиса тоже вздохнула. Только не особенно счастливо. Кажется, пора.

– Пап, у меня есть просьба, – скосила глаза на отца Василиса.

– М-м? – вопросительно помычал папа, раскидывая на столе очередной пазл.

– Пожалуйста, сходи в музей и забери мои документы. Трудовую. Я заявление написала. Отнесёшь?

– Ладно, – после небольшой паузы кивнул папа.

Василиса вернула глаза в нормальное положение. Трудно с кем-то разговаривать, глядя вбок, и не шевелиться.

Зато папа согласился помочь. Отлично, можно и дальше никуда не выходить. Правда, родителям придётся продолжать всем говорить, что «Василисы нет». Наверное, по посёлку уже поползли слухи. Всё равно ведь все знают, что она безвылазно сидит дома. Даже немного интересно, что про неё болтают. Может, что она стала уродиной? Ну, это не так уж далеко от истины. Хотя хромота вот полностью прошла. Да и волосы, хотя и стали куда короче, зато совсем прекратили выпадать. Даже новые выросли, из-за чего и пришлось-таки согласиться на домашнюю стрижку. Чтобы выглядеть поприличнее, чем старая метла дворника после электрического разряда. Хотя какая разница – всё равно, с какой шевелюрой дома-то сидеть.

– Кстати, вы слышали – Зоя-то с мамашей уехали, – притворно буднично произнесла мама.

Отец застыл с кружкой у рта. Василиса только вяло помычала. Ей вообще стало всё равно, что там происходит с этими ведьмами. Главное, чтобы в её жизни их больше не было.

– Говорят, в коме ей мерещилось, что она работала санитаркой не то в какой-то психушке, не то в интернате, – продолжала рассказывать мама.

Отец сделал вид, что ищет очередную детальку пазла. Василиса вздохнула. Хоть какая-то польза от этой Зои. Пусть и призрачная.

– Зря ты всё-таки к ним не вышла, – пробормотала мама. – Надо было их отбрить по-нормальному.

Ножницы смачно щёлкнули прямо у уха, так что Василиса автоматически дёрнулась.

– Сиди тихо.

Василиса села прямо и замерла. Отец, глянув на неё, повёл бровями. Пусть Фаврелия одумалась и бесконечно благодарила, пусть Зоя плакала и просила прощения, пусть даже бабка ходила к ним каждый день. Василиса всё равно больше не желала ни с кем из них общаться. Ни в какой форме.

Единственной, кого впустила Василиса в дом, была Лета. Без Коли.

Лета принесла пирожных из «Подсолнуха», которые для Василисы теперь были на вкус как песок.

– Не обижайся, но ты сама виновата, – пожала плечами Лета, выслушав рассказ.

– Я и не спорю, – вяло произнесла Василиса, глядя в окно.

– Ты слишком совестливая. Надо было просто отказаться, и всё. Пора научиться говорить «нет». И не винить себя за это. В конце концов, ты человек. И у тебя есть право посылать подальше тех, кто садится тебе на голову.

– Ты права, – проговорила Василиса, подперев рукой подбородок. – Но теперь-то какая разница.

– Да ладно тебе, – не слишком уверенно сказала Лета. – Жизнь-то не заканчивается. Подумаешь, с парнями ничего не получится. На них свет клином не это… как там. Неважно, в общем. Есть много разных других интересных вещей.

– Каких? – вздохнула Василиса.

– Ты куда документы отправила?

– Не помню.

– Ну и ладно. Тебя, наверное, много куда примут. Выбери что-нибудь получше да поезжай. Хоть карьеру сделаешь. И ничего мешать не будет.

Разговор с Летой, увы, не помог разогнать тоску. Молодость и студенчество – самое прекрасное время в жизни человека. Которое Василиса проведёт в полном одиночестве. Она уже точно решила уехать из Покрова и перестать грузить родителей своими проблемами.

Только вот уезжать совсем не хотелось. Василиса вдруг осознала, что ничего так не желала, как остаться здесь. Только зачем? Стать ведьмой-изгоем? Мрачной достопримечательностью Чернореченского туристического кластера, к которой туристов, правда, водить не будут, потому что вдруг она их сожрёт.

И перед родителями стыдно. Они, наверное, рассчитывали когда-нибудь внуков понянчить. Увы. Хотя они и сами ещё не старые. Вполне можно как-нибудь им намекнуть, что можно бы и второго ребёнка завести. Только воспитанием заниматься получше, чтобы и его не унесло в мутную степь или заброшенный санаторий, откуда бесплатно не выберешься.

И всё же решение пришлось принять. Как ни сложно это оказалось. Василиса долго думала и наконец кое-как расставила всё по местам. Для начала решила съездить в Растяпинск к бабушке. Родители обрадовались. Они-то думают, она там развеется. Ничего подобного. Не за тем едет.

Василиса попросила отца отвезти её ночью, чтобы никого не встретить. А заодно чтобы родителям больше не приходилось врать, что Василисы нет. Теперь-то это будет правдой.

Отец все просьбы выполнил и следующим утром оставил дочку у бабушки, а сам уехал. Василиса вышла на кухню. Она рассчитывала, что бабушка отправится с утра пораньше поливать огород, но нет – баба Рая решила порадовать внучку сырниками.

– Так, садись и… – Бабушка, рассмотрев новую стрижку, замерла посреди кухни. – А косу-то куда девала?

Василисе очень не хотелось в очередной раз всё пересказывать. И не пришлось. Потому что бабушка, глядя на неё, моргнула, резко вздохнула и произнесла:

– Ну, ничего. Волосы – не зубы. Отрастут. Хотя тебе и так идёт. Ладно, бери варенье.

Откуда-то и бабушка знала, что именно случилось. Только на удивление не осталось сил. Подумаешь, бабуля в курсе. Она и раньше отлично понимала всё, что творилось в Черноречье.

Позавтракав, Василиса первым делом пошла в парикмахерскую. Постригла её мама хорошо, но оттенок волос хотелось немного усилить. Плюс ей в качестве акции бесплатно покрасили чёлку в фиолет. Получилось стильно и готично.

Из парикмахерской Василиса сразу отправилась в парк, там пошаталась среди туристов. Дождалась, пока появятся организованные группы. Услышав знакомый голос, пристроилась к толпе, которая как раз рассасывалась, чтобы накупить сувениров.

– Привет, – произнесла Василиса, подойдя к гиду.

Аня глянула на неё, удивлённо моргнула, будто не узнавая. Но потом поджала губы и молча кивнула.

– Я в кафе посижу, – сказала Василиса, отходя. Аня снова молча кивнула.

Пока Аня раздавала туристам инструкции и рассказывала, где какой музей, где какая лавка, где поесть и где туалеты, Василиса ковыряла ложкой ягодное мороженое. Когда Аня села за столик, оно почти растаяло.

– Я сначала тебя не узнала, – сказала Аня, наливая себе воды из запотевшей бутылки. – Хотя тебе идёт.

– Неужели, – сухо отозвалась Василиса. – Но за комплимент спасибо.

Дальше обе они молчали. Аня, ясное дело, тоже сразу догадалась, куда делась коса.

– Как думаешь, можно что-то с этим сделать? – наконец спросила Василиса. Собственно, она для этого и приехала в Растяпинск. Совета можно спросить лишь у Ани.

Но Аня молча помотала головой.

– Ты же сама сделала выбор. Надо было сразу думать.

– Очень обнадёживает.

Дальше обе снова молчали. Василиса продолжала размешивать ложкой растаявшее глянцевое мороженое. Аня просто пила воду.

– То есть, это навсегда. – Василиса не спрашивала, а скорее констатировала.

– Ну, всё не так уж плохо, – повела плечами Аня. – Ты вполне можешь заводить лёгкие романы. Только не привязывайся ни к кому.

– А что случится, если…

– Да мало ли, что может случиться. Плетнём придавит. Кирпич упадёт. Автобус переедет. Лучше не рисковать.

– А виноватой останусь я, – снова констатировала Василиса.

– Увы, – вздохнула Аня. – Но ты всё равно можешь прожить долгую счастливую жизнь. Просто найди себе занятие. Ты школу закончила?

– Да, в этом году, – кивнула Василиса.

– И куда документы отправила?

– Да везде. Культурология, филология…

– О, поступай туда, – щёлкнула пальцами Аня. – Это очень хорошая база и для журналистики, и для редактуры. В туризм потом можно уйти. Или в рекламу. Иностранные языки опять же.

– Посмотрим, куда баллов хватит, – вяло произнесла Василиса. Об учёбе сейчас хотелось думать в последнюю очередь.

– Если надумаешь обосноваться в Нижнем, напиши мне. У меня есть знакомый, он там книжный магазин держит. Может тебе подработку обеспечить. И с жильём поможет.

– Прямо добрый волшебник, – кисло улыбнулась Василиса.

– Так и есть, – усмехнулась Аня. – И знакомые у него – сплошь ведьмы. Им не надо ничего объяснять. Сами понимают.

– Спасибо, – тихо произнесла Василиса. Всё-таки она не зря приехала.

– Тогда увидимся, – улыбнулась Аня и отправилась собирать туристов.

А Василиса зашла к бабушке, собрала вещи, попрощалась и отправилась на автобусную остановку. Постояла немного, потом лёгкой мыслью вызвала призрачный автобус. Забавно – народу на остановке было человек двадцать, а на разбитый автобус никто даже внимания не обратил.

Зато в салоне уже сидело несколько пассажиров. Увидев совершенно белые волосы, Василиса подошла, чтобы поздороваться с Настей, родственницей местной знаменитости – писателя Стаса Русакова, прячущегося в Яблоневой слободе.

– Привет, – слабо улыбнулась Настя. Хорошо, хоть она не стала говорить, что новая стрижка Василисе идёт.

– А я уезжаю. В Нижний.

– Это хорошо, – улыбнулась Настя. – Аня дала тебе номер Бороды?

– Это добрый волшебник, который дружит с ведьмами?

– Он самый, – шире улыбнулась Настя, показав двойные клыки, делающие её похожей на вампира-альбиноса. – Хороший парень.

– Я хотела вот что спросить. – Василиса села на кресло напротив Насти. – Помните, вы тогда привели к старцу Фоме вашего брата? Как у него всё сложилось?

– Отмолил, – продолжала улыбаться Настя. – Врачи отказывались, а он вытащил.

– Полностью выздоровел?

– Ага. Только теперь он возвращаться отказывается. В скиту, говорит, жить буду. – Настя поскребла бровь. – С одной стороны, ему бы, и правда, лучше не возвращаться в город. А то снова здорово. С другой… Чего сразу в монахи-то?

– Ну, отец Фома, наверное, плохого не посоветует.

– Это да, – медленно кивнула Настя. – Странно, как я сама об этом не подумала. О, мне пора выходить. Увидимся.

Настя помахала Василисе и вышла из автобуса на обочину шоссе. Когда автобус отъезжал, Настя уходила по тропинке в густой смешанный лес, окружающий Яблоневую слободу.

Василиса проводила её взглядом. Потом встала и перешла по салону вперёд. Села напротив скелета в костюме. Тот тонкими пальцами слегка приподнял шляпу в знак приветствия.

– Я уезжаю, – просто сказала Василиса. Вася просто смотрел на неё пустыми глазницами. Сейчас бы сказать что-нибудь патетическое или задать важный вопрос о судьбе или о будущем. Ему, наверное, с другой стороны многое видно. Но Василиса просто улыбнулась и сказала: – Увидимся.

Вася кивнул и будто бы улыбнулся в ответ.

А Василиса снова глянула в окно. Автобус затормозил у старой Покровской церкви. Василиса вышла и проводила его взглядом. Даже махнула на прощание рукой. Хотела сразу идти домой, но свернула на тропинку, заросшую лопухами. Дошла до старого домика. Её громким лаем поприветствовал Бобик. Отец Павел копался в огороде.

– Бог в помощь, – произнесла Василиса фразу, которой приятельниц в садах приветствовала бабушка.

– Спасибо, – выпрямился священник.

– Это вам спасибо, – произнесла Василиса. Ей было стыдно за неприязнь к этому монашку. – За всё. Вы вообще-то ничего. И простите, если я вас когда-то чем-то обидела.

– Бог простит, – сказал отец Павел. Так бабушка тоже часто говорила.

– Я уезжаю. Зашла попрощаться.

– Учиться едете? – Отец Павел сложил руки на черенке лопаты. – Тогда и вы меня простите, если что не так.

Василиса улыбнулась и помахав ему рукой, пошла дальше. Она заглянула в «Подсолнух», где пожелала успеха заведению в лице тёти Клавы. С Летой и Колей можно будет попрощаться отдельно. А в музей лучше вообще не заходить.

Но вместо того чтобы пойти домой, Василиса снова развернулась. Она дошла до Васильевского ручья и ступила на настил. Местные провожали её внимательными взглядами. И впервые Василиса смотрела всем прямо в глаза. Настала их очередь смущаться. А ей стесняться больше нечего. Вот, значит, как становятся колдуньями.

По холмам Василиса дошла до заводи у Скиркудово. Мысленно передала привет русалкам в Чарусах. И наконец направилась к саду. Почти побежала, так хотелось скорее туда добраться. Войдя в арку, ощутила такое счастье, будто пришла домой после долгого отсутствия. Жаль, она не родственница Савельевым, а то, может, получилось бы… Ой, да ладно. Восстановить такие хоромы стоит огромных денег.

Василиса погуляла по саду, помахала рукой призрачному садовнику в соломенной шляпе. Потом вошла в здание, побродила по заброшенным комнатам, мысленно разговаривая с домом. Рассказала ему об источнике с живой водой в «Черноречье».

Но пора бы и собираться. Когда Василиса дошла до таунхауса, на крыльце сидел Гаврил. Увидев Василису, он встал и перекрыл собой дверь.

– Надо поговорить, – вместо приветствия сказал Гаврил.

– Мне нечего тебе сказать, – просто ответила Василиса, отпихнула его и взошла на крыльцо. Прошло то время, когда он мог ею манипулировать.

– Почему ты мне сразу не сказала? – спросил за спиной Гаврил. – Зачем было врать, что я просто упал с лестницы?

– А сейчас тебе кто сказал? – через плечо спросила Василиса, уже взявшись за ручку двери.

– Ядвига Мстиславовна. Она Зою ремнём выпорола.

– Наконец-то, – усмехнулась Василиса, открывая дверь. – Давно надо было это сделать.

– Да подожди, – произнёс Гаврил, удерживая Василису за руку. – Мы что-нибудь придумаем.

Василиса молча выдернула руку, вошла в дом и захлопнула за собой дверь. Прислонилась к ней затылком, прикрыв глаза. И мысленно увидела, что Гаврил сейчас стоял за дверью, уткнувшись в неё лбом.

– Ну ты же хотел, чтобы Зоя вернулась, – молча произнесла Василиса.

– Не такой же ценой, – послышалось в ответ.

– Для всего есть своя цена. – Василиса открыла глаза, отлепилась от двери и пошла к себе.

Только наверху, собирая вещи и глядя, как Изюм с интересом обнюхивал её чемодан, сообразила поинтересоваться у самой себя, а куда она намеревается деть собаку? Родителям оставить? Так нечестно. С собой взять? А кто там будет заниматься псом?

– Тебе придётся остаться. – Василиса села на пол и потрепала пса по голове. Тот сначала удивлённо глянул на неё, потом жалобно заскулил, тычась мокрым носом в руки и лицо.

– Так бывает, малыш. – Василиса обняла Изюма, поглаживая по тёмной шёрстке. – Иногда приходится расставаться. Но мы ещё увидимся. Обещаю.

В комнату заглянула мама и сказала:

– Этот твой так и торчит во дворе.

Василиса подошла к окну. Действительно, из-под козырька входной двери виднелись ноги Гаврила. Видимо, он так и сидел на ступеньках.

– Что ж Зоя его с собой-то не забрала, – тихо произнесла Василиса.

– На кой он ей сдался, – сухо отозвалась мама. – А главное – на кой он сдался тебе. Было бы, из-за чего… А, ладно.

Мама махнула рукой и вышла. Василиса смотрела на кеды Гаврила. Он так старался для Зои, чтобы она пришла в себя. А она просто упорхнула. Наверное, будет и дальше искать тех, кто будет вокруг неё хороводы водить. Как вокруг идолов на празднике Ивана Купалы в Скиркудово.

И правда. Василису ведь тупо принесли в жертву языческому идолу. Истукану. Вернее, истуканше-Зое. Вот она кто. Языческий идол, требующий жертвоприношений. Ведь тогда, у Вражьей горы, тот монстр назвал её лучшей из всех. Да он не поклонения от неё требовал, а продолжения его дела. А все решили, что Зоя совершила для них самопожертвование. Нет, она просто тешила самолюбие. Знала, что кинься она в пещеру, то ничего ей не будет. Только сильнее бы стала.

А самопожертвование совершили Гаврил и Василиса. Два идиота. Хотя Василиса пыталась ему мозги вправить. Плохо пыталась, значит. Лета права – надо было отказаться от этой авантюры, и всё. Но тогда Гаврил считал бы её предательницей. А она бы бесконечно себя грызла.

Теперь Гаврил в порядке, а Василисина жизнь загублена. Причём ею же самой. Некого винить.

Василиса отошла от окна и продолжила собирать вещи. В рюкзаке нашлась записка Гаврила, которую он отдал Василисе перед заплывом в Чарусы. Повертев сложенный листок в руках, Василиса всё же решила не лезть в чужую жизнь и просто отправила записку в урну.

Гаврил продолжил сидеть на их крыльце. Он вообще-то и раньше приходил, но отец как-то умудрялся его спровадить. Теперь отец, вернувшийся со службы, просто прошёл мимо.

Ближе к ночи Василисина мама позвонила Наталье Львовне и попросила прийти и забрать Гаврила, который так и торчал под их дверью.

– Ещё застудится, а мы виноваты будем, – бормотала мама, убирая со стола посуду от ужина.

Наталья Львовна пришла минут через пятнадцать, и они с Гаврилом долго о чём-то спорили. До Василисы, притаившейся в прихожей, долетали лишь обрывки фраз.

– Ты Зое был обязан, теперь ты ей обязан, – раздражённо говорила Наталья Львовна. – Может, хватит уже?

– Она мне жизнь спасла.

– Лучше бы эта бабка ничего не говорила, – злобно пробормотала Наталья Львовна. – Ну и что теперь – умереть под дверью? Для этого тебе жизнь спасли?

– Да она своей жизнью ради меня пожертвовала, – упирался Гаврил.

– Ну и скажи ей спасибо. И живи дальше. Она же сама так решила, никто её не заставлял.

– А если бы я там умер? Что бы ты тогда говорила?

– Сама бы её убила, – процедила Наталья Львовна. – И вторую тоже. Зою твою, чтоб ей провалиться в выгребную яму. Полно же нормальных девчонок. Нет, сначала ради одной твари чуть не расшибся, теперь для другой стараешься. Зачем ты вообще во всё это влез?

– Да просто я думал, что разберёмся с Зоей, а потом с Василисой всё наладится. Зоя мне сказала, что нам теперь лучше больше не видеться, чтобы проблем друг другу не создавать. Я думал, что нам с Василисой теперь никто больше не будет мешать. А оно вон как вышло. – Гаврил помолчал. – Теперь вообще не знаю, что делать.

– Домой идти. А завтра – на работу. Туристов обещали привезти. Тётя Клава там заколебалась уже одна вкалывать.

– А Василиса?

– А Василиса сама разберётся. Пошли.

– Но надо же что-то сделать. Надо как-то ей помочь.

– Ты одной уже помог. Сам чуть не умер, Василисе своей жизнь испортил. А Зоя твоя хвостом крутанула и свалила. Правильно сделала вообще-то. Так что хватит. Напомогался.

– Ты думаешь, это я во всём виноват? – слабо спросил Гаврил.

– Никто не виноват, – мягко произнесла Наталья Львовна. – Просто всё так сложилось. Может, так и было задумано.

– Кем?

– Кем-то. Пошли.

Их голоса стали отдаляться. Василиса села на скамейку в прихожей. Кем-то всё так и задумано. Тем, кто ткёт гобелен со сложным рисунком. Который ещё не закончен.

На следующий день Василиса позвонила Ане, и та договорилась для неё о встрече с человеком по имени Владимир Бородин, который владел книжно-антикварно-сувенирным магазином в Нижнем и дружил с ведьмами.

Вместе с мамой они приехали в Нижний, и на набережной нашли уже знакомый дореволюционный особняк, превращённый в многоквартирный дом. На первом этаже располагались кафе «Старый ключ» и книжный магазинчик, где их и встретил элегантный молодой мужчина с густой чёрной бородой.

– Все меня называют Борода, – улыбнулся хозяин магазинчика и кафе, любезно отворяя дверь для Василисы и её мамы.

Внутри от пола до потолка тянулись стеллажи с книгами, сувенирами, фарфором и множеством разных разностей, притягивающих взгляд, как калейдоскоп.

– Привет, Борода, – произнесла блондинка в чёрном, проходя мимо. Заодно подмигнула Василисе, которая её, конечно, узнала. Виделись не так давно в кафе. – Там Лара пришла.

– Это не та, которая беготню по снам устраивает? – влезла в разговор Василиса.

– О, вы уже знакомы, – улыбнулся Борода. – Отлично. Она тут часто бывает. Мастерит мандалы.

– У неё хорошо получается, – признала Василиса, вспомнив ту мандалу, что подарила ей Лариса.

– Так. Значит, Ларису ты уже знаешь. Это, кстати, Вельмата. – Борода кивнул на свою знакомую блондинку. Та мило улыбнулась. – Можно просто Настя. Ну, с остальными потом познакомишься. Куда, говоришь, поступила?

– На филологию. В Лингвистический.

– Тут рядом, отлично. В общем, так, – перешёл на деловой тон Борода. – Квартиры сдаются в этом же доме. Они все мои. Плата чисто символическая. Работаешь после учёбы и до вечера. Собаку заводить можно, мужиков – нельзя.

– Как-то всё слишком хорошо, – недоверчиво произнесла мама.

– Так я же добрый волшебник, – усмехнулся Борода. – А мы, волшебники, должны держаться вместе. Но мне надо идти. Надумаешь – звони.

Хозяин магазина скрылся где-то за стеллажами.

– В чём подвох? – прямо спросила Василиса у блондинки Насти-как-её-там.

– В том, что легко не будет. – Настя окинула Василису беглым взглядом. – Но ты, кажется, привычная. Так что давай к нам.

– Я подумаю, – произнесла Василиса, хотя уже точно знала, что ответит на предложение.

– Думать – это правильно. Увы, не все умеют. – Звякнул колокольчик. Настя развернулась, чтобы увидеть, кто вошёл в магазин. – Вот и Лара.

В зал вошла та самая седая носатая Лариса, что устроила для Василисы и Гаврила приключения во снах. Увидев Василису, улыбнулась. К ним вышел Борода и забрал принесённые мандалы. Поняв, что Василиса ещё не ушла, вопросительно поднял чёрные брови. Из-за его широких плеч выглядывали Лариса и Настя.

– Увидимся, – кивнула Василиса сразу всем.