Глава 10. Здесь был Вася

В Зоиной спальне, заполненной лёгким ароматным туманом, кружком сидели Ядвига Мстиславовна, Лариса, спящие Гаврил и сама Василиса. Оба опутаны разноцветными нитями, овивающими ещё и торчащую бледную руку Зои.

Лариса невозмутимо поворачивала на пальце многоугольную лавандовую мандалу, Ядвига Мстиславовна, что-то напевая себе под нос, вывязывала кружева на спицах.

Василиса переступила через порог и зашипела:

– Что? Здесь? Происходит?

Ядвига Мстиславовна вскинула голову, и её глаза расширились. Лариса от удивления уронила мандалу. На вопрос ответить никто не успел.

Дверца Зоиного шкафа, скрипя, потихоньку открылась. Василиса повернулась на звук, и перед ней медленно возникло её собственное отражение в искривлённом зеркале. Она стояла в заляпанном кровью длинном жемчужно-сером платье, бледная и растрёпанная. А за её спиной маячила полупрозрачная Зоя. Василиса обернулась.

И разлепила веки. Оказалось, она так и сидела на стуле у Зоиной постели. Василиса попыталась протереть глаза, но руку удержали тонкие нити, что сплела Лариса.

Зевнув, Василиса поморгала и посмотрела на Ядвигу Мстиславовну и Ларису, которые молча переглядывались. Гаврил вроде бы тоже проснулся. Тоже попытался протереть глаза, и руку Василисы резануло натянувшейся нитью.

Это уже реальность или очередной сон? Вроде всё так, как и должно быть. Их вообще посылали за травами или нет?

– Ну и что дальше? – спросила Василиса, делая вид, что всё в порядке. Потом она подёргала за нить, связывающую её запястья с Зиной рукой. Та так и торчала из-за балдахина, как кусок статуи.

– Чудно́, – протянула Лариса, потирая бровь. – Совсем чудно́.

– Вы нас распутывать собираетесь, или как? – напомнила о себе Василиса.

– Да всё равно уже, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, доставая ножницы. Она просто пару раз щёлкнула ими и собрала разрезанные нити в большой пёстрый путаный ком.

– Почему ты сказала, что я дурачок? – вдруг спросил Гаврил.

– Потому что так и есть, – буркнула Василиса, снимая с рук остатки нитей. – Между прочим, твой деревянный мозг до сих пор у меня дома лежит.

– Деревянный? – сдвинула брови Лариса.

– Ну это лучше, чем поролоновый, – тихо проговорила Ядвига Мстиславовна.

– Она там всем рассказывала, что я – умственно отсталый, – продолжал жаловаться Гаврил.

– Не всем, а только этой… как её… – Василиса запнулась, потому что толком не знала, была в санатории Зоя, или только её проекция. Или как там это правильно называется.

– Кому? – уставилась на Василису Ядвига Мстиславовна.

– Там была девушка, очень похожая на Зою, – медленно проговорила Василиса. – В санатории, в советское время. Но она сказала, что она – не Зоя.

Ядвига Мстиславовна внимательно глянула на Ларису.

– Там я её и потеряла, – кивнула носатая ведьма.

– Кого потеряли? – не поняла Василиса.

– Да тебя. – Лариса резко крутанула мандалу, та завертелась юлой, слившись в один сплошной сиреневый кокон. – Я шла за вами к заводи, потом через поле с кострами, потом по саду. Довела тебя до купальни. Но когда ты зачем-то вызвала дождь, я тебя потеряла. Этот, – Лариса кивнула на Гаврила, – так и мотался по санаторию, всё Зою искал. А ты-то куда подевалась?

У Василисы внутри закипало.

– Так вы, значит, меня там одну бросили? – яростно прошипела Василиса. – А если бы со мной что-то случилось?! Там, знаете, какая жуть творилась!

Василиса скинула оставшиеся нитки и вскочила. Её, стало быть, затянули в чьи-то бредовые кошмары и оставили там одну, хотя клятвенно заверяли, что всё будет под контролем. В который раз местные ведьмы её провели.

– Правильно, я же не ваша драгоценная Зоя! – рявкнула Василиса. – Меня и бросить можно в любом кошмаре!

Вся троица, находившаяся в сознании, от её криков дружно вздрогнула. Вот и отлично, так им и надо.

Василиса выскочила из спальни, выбежала в сени. И увидела на полу собственные кеды. Так она же до сих в дурацких Зоиных тапках. Расшвыряв пинками обувку по углам, Василиса села на скамейку и стала натягивать свои кеды.

– Я такого никогда не видела, – доносился из дома приглушённый голос Ларисы. – Чтобы так резво сны меняли и скакали на такую глубину. Хорошо, что она догадалась сюда вернуться, а то бы…

Решив не выяснять, что бы стало, не вернись она в дом Зои, Василиса вышла на улицу. Совсем стемнело, взошла белая луна.

Пару раз глубоко вдохнув, Василиса почувствовала, что стало полегче. Уже не так клокотало внутри. Но как они её достали, кто бы знал. Ничего толком не объясняют, а всё чего-то требуют. Давай, хромая и убогая, положи свою жизнь за Зоиньку.

Да чтоб этой Зое провалиться! Вместе со всеми своими копиями! Особенно той, что замучила Васю Савельева и упаковала в ящик его жену.

Вспомнив про Васю, Василиса подошла к колодцу. Около каменной кладки так и темнела гора пепла. А в ней – мокрый мятый венок.

За спиной скрипнула дверь, на улицу, опираясь на трость, вышла Ядвига Мстиславовна. И увидела кучу праха.

– Это ещё что? – спросила бабуля, подходя.

– А это здесь был Вася, – выдала Василиса. Потом, припомнив, как скелет указывал на колодец, спросила: – Там вода есть?

– Тебе по что? – подозрительно спросила Ядвига Мстиславовна.

– Ни по что, – огрызнулась Василиса. Ну что за люди, ни на один вопрос нормально ответить не могут.

– Пошли в дом, – произнесла Зоина бабуля. – Поговорить надо.

– Вы ещё не наговорились? А мне так по горло хватит ваших разговоров. Я ухожу. – Василиса развернулась и пошла к калитке.

Но тут ей в спину прилетело:

– Чего ерепенишься-то опять?

– Что?! – Василису мигом развернуло. – Опять я виновата?! Я согласилась на вашу мутную затею, я шаталась по чьим-то бредням, Зою вашу искала. Она там людей убивала! А вы меня там бросили! Насовсем, оказывается, могли оставить! Да идите вы куда подальше! И Зою свою ненаглядную заберите! И этих двоих!

От крика Василисы вышедшие на улицу Гаврил и Лариса замерли на крыльце.

– Видеть вас не могу. – Василиса отвернулась и бегом направилась к выходу. Пинком открыла калитку и помчалась по дороге к своему таунхаусу.

Примерно на половине пути Василиса замедлилась. Потом и вовсе остановилась. Пару раз вдохнула и выдохнула.

Вопрос-то оставался открытым. Она спит или уже проснулась? А как определить? Есть вообще методы, чтобы отличить сны от реальности?

Медленно топая по направлению к дому, Василиса достала телефон. А там – куча пропущенных от родителей. Чем дальше, тем веселее. Решив, что разговор должен быть личным, Василиса стала искать в Сети способы узнать, что вокруг – сон или реальность. Оказалось, надо попробовать что-то прочитать. Ну, Василиса уже минут десять этим занимается. Буквы-строчки не прыгают, смысл в написанных текстах есть.

Значит, реальность. Это хорошо. Но, с другой стороны, те сны были такими яркими, и с кучей деталей. Что, если и тексты можно как-то встроить в сны.

Значит, надо попробовать по-другому. Василисе во время приключений в Скиркудово легко удавалось менять обстановку. Не сильно, но всё же. Так. Василиса осмотрела себя. Обычный вид – джинсы, кеды, футболка. Надо попробовать вызвать платье.

Поднатужившись, Василиса зажмурилась и изо всех сил стала представлять себя в платье. Открыла глаза. Ничего не изменилось. Джинсы на месте. Хорошо, что не исчезли.

Теперь погода. Василиса попробовала представить дождь. Но ночь осталась ясной, тёплой и с ярким узким месяцем растущей луны.

Отлично, это всё-таки реальность. Приободрившись, Василиса уже веселее пошла домой. Чтобы там выслушать нотации родителей о том, что нельзя выключать телефон, возвращаться надо раньше и вообще пора бы уже документы в вузы подать, а то время-то уходит.

Василиса повинилась, наплела родителям, что просто засиделась у Зои, клятвенно пообещала завтра же подать документы и пошла к себе. Приняла душ. Вот же гадство – постоянно казалось, что за ней кто-то подсматривает. Как тогда, в бассейне во сне.

И как теперь ложиться спать? Кто знает, куда теперь Василису ещё может унести.

Василиса устроилась в кровати, внизу расположился Изюм, весь вечер дувшийся на неё за долгое отсутствие. Пёс скоро задремал, а Василиса лежала с открытыми глазами. Надо же, до чего они её довели. Впрочем, и её вина тут есть – нечего ведьмам доверять. Каждый раз как первый. Её водят за нос, она послушно даёт себя облапошить.

Веки стали слипаться. Ну, спать – так спать. Подумаешь, кошмары. Может, что приятное приснится. Например, можно представить себя в лавандовой спальне. Кругом благоухают цветы. Деревянный потолок, полукруглое окно.

Василиса приоткрыла глаза. Над рамами большого окна медленно колыхались большие букеты лаванды, будто выросшие из стен. Потолок подпирали деревянные колонны, спинка кровати тоже была вытесана из дерева. За окном занималась розово-сиреневая заря, в воздухе медленно кружили маленькие каплевидные цветочные лепестки.

Вот и отлично. А теперь – спать.

Проснулась Василиса со звонком будильника. Она ведь ещё не уволилась из музея, так что надо вставать. Хорошо, что удалось выспаться. Даже раздражение как-то поутихло.

Мама с утра пораньше копошилась в саду. Она теперь ещё до ухода на работу успевала повозиться в теплицах и цветниках.

– Ма, я в музей, – выглянула Василиса на заднюю веранду.

– Ты позавтракала? – донеслось откуда-то.

– Да, а папа уже ушёл?

– Давно уже. Вот что. – Мама вышла из-за теплицы с какими-то горшочками. – Пошли на ту сторону. У входа буду морозник высаживать.

– Красивый хоть? – вяло спросила Василиса, совсем не интересующаяся цветами.

– Да, и цветёт в самые холода. А ещё он защищает от колдовства.

– Хорошее растение, – похвалила Василиса, выходя во двор. – Надо весь дом им засадить. Вдруг поможет.

Мама в ответ только хмыкнула. Хорошо, когда родители понимают тебя без слов. Василисе всё-таки несказанно повезло.

Второй раз за утро ей повезло на работе, потому что в музее, кроме неё, никого не оказалось. А ещё девчонки всё вымыли и вымели. Это когда они тут праздник с мелкими устраивали. Господи, как будто это неделю назад было. Как же, оказывается, выматывает беготня по снам.

Василиса уселась за стол. Открыла соцсети, наставила лайков Лете, выложившей очередную порцию фотографий из поездки в горы. Коля фотографий почти не выкладывал, не его стиль. Только обещал всё рассказать и показать по возвращении из образовательного лагеря.

Полистав ленты, Василиса отложила телефон. Ну, раз срочных дел нет, можно и самообразованием заняться.

Заперев входные двери, Василиса направилась в хранилище. Долго дышала вековой пылью, но докопалась до нужных архивов и фотоальбомов. Даже со скрипом мысленно поблагодарила Ядвигу Мстиславовну, которая когда-то собрала и систематизировала материалы по краеведению.

Сфотографировав нужные карточки и страницы, Василиса вернулась в библиотеку. Как раз вовремя потому что только что пришла начальница.

– А я уже хотела тебе звонить, – проговорила Наталья Львовна, убирая телефон. – Думала, ты не пришла.

– Я в хранилище ходила. – Василиса села на рабочее место. И решила задать давно свербевший вопрос: – Наталья Львовна, а где должны быть похоронены Савельевы?

– Хм. – Начальница, уже собравшаяся идти к себе, остановилась. – У них когда-то был семейный склеп у Покровской церкви, но старое кладбище закатали ещё после Революции. Сами останки вроде как перенесли на обычное кладбище, только церемониться не стали – сбросили всё в одну общую могилу. А тебе зачем?

– Так, интересно, – попыталась увильнуть Василиса. – Они же тут когда-то самые богатые были, а теперь от них и следа не осталось. Разве что дома́, да и те не их потомкам принадлежат. Только куча слухов ходит о том, какие они были кровожадные.

– И такое бывает, – вздохнула Наталья Львовна. – Хоть горы золота собери, а с собой на тот свет не унесёшь.

– Зато сплетни долго живут, – пробурчала Василиса.

– Тоже верно. Ладно, если что, я – у себя.

Василиса дождалась, пока шаги начальницы затихнут, и достала телефон. Нашла переснятые фотографии. С первой на неё смотрело миловидное, правильное, но самодовольное лицо Василия Савельева.

Действительно, у того самого людоеда Бориса Савельева, как оказалось, был сын Василий. Белокурый, с красивыми чертами лица и тонкой шеей, он был изображён на чёрно-белой фотокарточке в чёрном костюме и белой рубашке.

Во сне Вася очень походил на Гаврила, только казался чуть старше. Реальный Василий напоминал Гаврила очень отдалённо. Разве что оба блондины. Ну, скулы такие же. Так они у всех мазычей похожи.

На второй фотографии была изображена невеста Васи Савельева. Её действительно звали Софией, она приходилась дочерью одному из богатейших нижегородских купцов. Ясно, почему Вася никак не мог её променять на… ну, пусть пока будет условно зваться Зоя.

Красивая была девушка. Темноглазая, темноволосая, черты тонкие. Что же с ними стало, интересно.

Раздались торопливые шаги Натальи Львовны.

– Так, мне надо быстро уехать в Растяпинск, там какие-то люди от губернатора прибыли по поводу кластера, – бормотала начальница, копаясь в сумочке у стола Василисы.

– Наталья Львовна, всего один вопрос, – просительно проговорила Василиса. – Что стало с сыном Савельева? Ну, с Васей?

– Его так звали? – сдвинула брови Наталья Львовна. Потом постучала себя ногтем по подбородку. – Погоди-ка. Там какая-то история была с женитьбой. У него жена вроде рано умерла, сразу после свадьбы. А следом и сам Василий умер. Вроде тогда старший Савельев умом и тронулся, начал эти свои жуткие ритуалы проводить. Хотя и до этого устраивал там всякие непотребства. Ты лучше об этом у Ядвиги Мстиславовны спроси. Она ещё когда учительницей была, этой темой много занималась.

– Она была учительницей? – эхом переспросила Василиса, хотя и так об этом знала.

– Ты разве не знала? – удивилась Наталья Львовна. – Историю преподавала. А ещё, – тут директорша музея понизила голос аж до шёпота, – поговаривали, что она этому Савельеву вроде родственница какая-то. Дальняя и незаконнорождённая, но всё же. Ой, я побежала.

И Наталья Львовна, глянув на экран телефона, умчалась утрясать вопросы по Чернореченскому туристическому кластеру.

А Василиса сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Вот, значит, как. Они, стало быть, голубых кровей – Зоя и её бабуля. Кто бы сомневался. Если предположить, что та девица, что кувыркалась с Васей в беседке, приходится дальней родственницей Ядвиге Мстиславовне, то всё сходится. Заодно и склонности по наследству передались.

Что там сказала Наталья Львовна? Вася и его жена умерли молодыми и друг за другом. Василиса припомнила, как во сне условная Зоя мучила Васю, а потом заколотила в ящик его жену.

Да и в реальности без неё явно не обошлось. Вася, правда, тоже хорош. Затащил её в кровать, а потом послал подальше. Хотя нет, не послал. Предлагал и дальше к нему по ночам бегать.

А что, если… Вот об этом Василиса сразу как-то не подумала. Условная Зоя ведь могла согласиться на роль любовницы. Говорят, в то время к содержанкам иногда относились даже лучше, чем к законным жёнам. Но что, если Вася действительно решил с ней порвать? Влюбился в Сонечку. Да, та девица за такое вполне могла их обоих со свету сжить. А если она ещё ждала от Васи ребёнка, то вполне могла потом и права на имущество предъявить. Вот это поворот.

Да уж, страсти тут, оказывается, всегда кипели.

Внизу хлопнула входная дверь, по лестнице зазвучали шаги. Василиса, мысленно застонав, спрятала телефон. Только успела включить рабочий компьютер и скроить скучающее выражение лица, как в библиотеку вошёл Гаврил.

Загрузка...