Пока не устану жить

24. ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА

Погода неожиданно испортилась. Проснулась я от дробного стука дождя о подоконник. Часа два назад я уже открывала глаза, но решила поспать ещё, повернулась на другой бок и отключилась. Однако запомнила, что небо в окне было чистым и голубым, и ничто не предвещало ненастья.

Вылезать из постели не хотелось. Я от души зевнула и натянула простыню до подбородка. Как хорошо, что теперь мне нет нужды вставать к назначенному часу, что уже знающая мои привычки Элоди назначает все встречи на послеполуденное время, и нет ни нормированного рабочего дня, ни расписания уроков…

— Проснулась, соня? — Кристиан, уже полностью одетый, наклонился и поцеловал меня в нос. Попытался выпрямиться, но я не дала, обхватив его за шею руками. — Ты знаешь, что Эрика и Дюваль держат пари, в котором часу ты проснёшься?

— Да? — удивилась я, выпуская его. Дюваль — ещё ладно, но Эрика не казалась мне поборницей азартных игр. — А на что?

— По-разному. Вчера Дюваль проиграл бутылку бордо. А позавчера Андерсен отдала ему десятку.

— Заняться людям нечем, — фыркнула я.

Смерть на первый взгляд никак не отразилась на Кристиане. Казалось, что я всем случившимся была потрясена куда больше, чем он. Во всяком случае, когда я поняла, что всё обошлось, Крис жив, и сама я уцелела, накатившее на меня облегчение нашло выход в слезах, так что ему же пришлось меня успокаивать. Его слабость после исцеления смертельной раны Эрика убрала быстро, справиться с моим потрясением оказалось сложнее. Так что когда мы, уже после наступления ночи, вернулись домой, Крис нёс меня на руках.

Около дома крутился Алан Кэррадайн. Когда он увидел нас, на его лице отразились смешанные чувства. Главными из них были радость и облегчение, но ясно было, что зрелище того, как Кристиан переносит меня через порог, словно невесту, его не обрадовало. К тому же я почти не дала Крису пообщаться со своим вассалом, вцепившись в него, словно клещ. Почему-то в тот момент мне казалось, что если я потеряю его из виду хоть на минуту, с ним опять случится что-то страшное. Глупо, конечно, но Кристиан уступил моему страху и остался со мной до утра.

А наутро к нашему дому началось настоящее паломничество. Те из Тёмных созданий, кто не боялся дневного света, приходили днём, остальные появлялись ночью. Никто из них не пытался заговорить со мной, если только я сама их не окликала, они терпеливо дожидались, пока я выйду из дома, чтобы показаться мне, поклониться издалека и снова исчезнуть. Это было довольно утомительно, но Шевалье меня несколько успокоил, сказав, что на поклон приходят всё же не все Тёмные создания, сколько их ни есть, а лишь главы семейств и кланов, или же одиночки, те, кто сами себе хозяева. Так что спустя несколько дней этот поток должен иссякнуть.

Негромкий, на три тона, звон возвестил, что к воротам подъехала машина. Магический привратник свободно пропускал моих домочадцев, реагируя только на чужих. Судя по мелодии звонка, гость был Тёмным.

«Элоди, у нас гости?» — я вылезла из кровати и накинула халатик.

«Да, мадмуазель. Прибыл Гедон Гербе».

Мои брови сами собой взлетели на середину лба. Кристиан, начавший листать какой-то журнал, почувствовал моё удивление и оглянулся:

— Что?..

— Это Гербе, — объяснила я. — Лично.

— А-а, — без особого интереса отозвался Крис.

«Попросите его немного подождать, — передала я Элоди. — Кстати, какая у него свита?»

«Он один».

«Скажите Марте, чтобы подала завтрак в гостиную».

«Хорошо, мадмуазель».

— Приехал представиться Повелительнице, насколько я понимаю, — Кристиан отложил журнал и потянулся. — Ты же в нашем пруду теперь самая главная цапля, всех лягушек можешь слопать.

— Очень остроумно.

— А я, между прочим, серьёзен, как удав.

— Что-то у тебя сегодня все сравнения… зоологические.

— Уж какие есть. Ну, что ты кривишься? Раньше тебе этот Гербе был соперником, а теперь подданный.

— В том-то всё и дело, — вздохнула я. Мало мне было забот как Хозяйке, так вынесло в Повелительницы. Хотя власть и была последним, о чём я думала, прорываясь к Источнику, отвертеться от неё, похоже, не удастся.

К гостю я вышла спустя четверть часа. Гербе сидел в гостиной и при моём появлении быстро встал и поклонился. По-настоящему поклонился, а не просто обозначил поклон.

— Счастлив вас приветствовать, Повелительница, — по-русски сказал он.

Я поморщилась.

— Ну зачем же так официально? Доброго вам утра, господин Гербе, садитесь. Вы завтракали?

— Да, благодарю вас, госпожа Чернова.

— Тогда позвольте хотя бы предложить вам чашку кофе.

— С удовольствием.

Гедон Гербе оказался высоким, чтобы не сказать — длинным, со светло-русыми волосами и маленькой аккуратной бородкой. Нос картошкой, серые глаза с морщинками в уголках чуть прищурены, и от этого кажутся немного лукавыми. Пожалуй, его внешность мне понравилась, его нельзя было назвать красивым, но было в нём что-то располагающее.

Повисло молчание, и я поняла, что Гербе ждёт, пока я заговорю первой.

— Вы приехали один?

— Я прибыл к вам не как гость, а как вассал.

— Поэтому и не взяли с собой никого?

— Я готов представить вам всех своих вассалов, госпожа Чернова, чтобы вы могли выбрать из них тех, кого пожелаете оставить у себя.

— Оставить? — удивлённо переспросила я. — То есть, вы предлагаете мне забрать к себе ваших людей?

— Это обычная практика.

— И Баэр так делал?

— Он — особенно. Он всегда требовал, чтобы всех новых магов прежде всего показывали ему, и только если новичок не представлял для него интереса, отправлял к кому-то из Хозяев.

— Что ж, спасибо за щедрое предложение, — сказала я. — Но я, пожалуй, им не воспользуюсь, во всяком случае, пока.

— Вы очень великодушны, Повелительница.

— Потому что не отнимаю у вас вашего?

Гербе наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Потом слегка усмехнулся.

— Шевалье писал, что вы не похожи на прежнего Повелителя, — сказал он. — Вижу, что он был прав.

— Вы с ним переписываетесь?

— Время от времени, госпожа Чернова. Как и с другими своими знакомыми по тем временам.

Я покачала головой. Симон мог бы и упомянуть об этом.

Вошла Марта с подносом, на котором стояли кофейный прибор с двумя чашками, горячие круассаны, масло и джем. Я разлила кофе.

— Сахар, сливки?

— Чёрный, пожалуйста.

Я подала ему чашку и принялась за завтрак.

— Не знаю, известно ли вам, — сказала я, прожевав круассан, — но я сейчас работаю над кодексом законов, обязательным для всех моих вассалов. Если вы хотите стать одним из них, то и вы, и ваши подданные должны их соблюдать.

— Я слышал об этом, Повелительница. Но уверены ли вы, что эти законы выполнимы? Прошу прощения, но то, что доходило до меня, заставляет предположить, что они немного слишком… идеальны для нашего несовершенного мира.

— Вы думаете? Что ж, я скажу своим юристам, чтобы они дали вам черновик. Ознакомьтесь с ним, и если у вас будут какие-либо замечания или предложения, мы постараемся их учесть.

Расстались мы вполне по-дружески. Я пригласила Гербе разделить со мной ленч, он с благодарностью принял приглашение, и во время трапезы развлекал нас светской беседой, перейдя на французский, чтобы все за столом могли принимать в ней участие. Он оказался заядлым театралом, посещавшим театры всего мира, и когда я, загоревшись от его вдохновенного рассказа, спросила, куда бы он посоветовал мне пойти, тут же предложил целый список театров и спектаклей, заслуживающих внимания. После окончания ленча я вполне искренне сказала, что была рада его видеть, он сделал мне ещё один комплимент, с похвалой отозвавшись о моём гостеприимстве и искусстве моего повара, и отбыл.

Его визит стал началом. Следующей моей посетительницей оказалась уже знакомая мне Сильвия Йонг, явно довольная тем, что ей удалось опередить более важных персон. Я, правда, несколько подпортила ей удовольствие, упомянув, что Гербе у меня уже побывал. Сильвию я за стол приглашать не стала, посидев с ней лишь около получаса. В тот же день Целлер прислал письмо, спрашивая, когда мне будет угодно его принять. Его письма и раньше были вежливыми, теперь же и вовсе источали елей и патоку. К тому времени сориентировавшаяся в обстановке раньше меня Элоди начала составлять расписание моих приёмов, поскольку число посетителей всё увеличивалось. Иные из них, как Целлер, письменно испрашивали разрешения предстать пред мои светлые очи, другие приезжали без предварительной договорённости — мелкие Хозяева и одинокие маги, которых оказалось куда больше, чем я предполагала. Видимо, не один Шевалье дожидался явления Повелителя, чтобы предложить свою верность непосредственно ему. Впрочем, были среди посетителей и мои старые вассалы, пришедшие выразить мне своё почтение в связи с моим новым статусом. И первым среди них оказался Ведеман, которого теперь пропустили вперёд без разговоров. После того, как он снова стал Хозяином, пусть даже и вампиров, его статус вновь стремительно повысился. Кстати, я узнала, что вампиров под его рукой собралось уже больше сотни, и что количество его вассалов продолжает расти. Вроде бы в этом не было необходимости, ведь я теперь оберегала их всех, желала я того, или нет. Но, видимо, им хотелось иметь собственного Хозяина, того, кто станет вникать в их проблемы и нужды.

Единственным, кто пока упорно хранил молчание, был Саид Алви. Когда я вспомнила о нём, мне стало жаль сил и труда, потраченных на подготовку соглашения, которое действовало всего пару недель. Даже если Алви, паче чаяния, не захочет стать моим вассалом (принуждать к чему я его не собиралась), теперь расстановка сил изменилась настолько кардинально, что договор придётся составлять заново.

А между тем приближалось событие, которого я изрядно побаивалась — мой день рождения. В последний раз я отметила его тихо, в кругу родных, на каникулах между двумя курсами Школы. Теперь же следовало устроить грандиозное празднество, в чём меня в один голос убеждали все, чьё мнение для меня что-то значило. Первый праздник, устраиваемый новой Повелительницей, должен был пройти по высшему разряду — не просто приём, а, как в старые добрые времена — парадный обед, бал и ужин, который планировался уже глубокой ночью, если не на рассвете.

С вопросом, где проводить праздник, определились быстро. У Барра было несколько домов, и один из них, загородная вилла в Калифорнии, неподалёку от Монтерея, у подножия невысокого горного хребта Санта-Лусия, защищающего от морских ветров долину Кармел, был достаточно велик, чтобы вместить всех гостей, и достаточно защищён, чтобы это сборище не привлекло внимания. Это был двухэтажный особняк терракотового цвета, очень удачных пропорций, но довольно простой, и, пожалуй, единственным, что казалось необычным, была его крыша, на добрый метр выступавшая за стены, затеняя окна второго этажа. В доме имелись столовая и танцевальный зал, которые можно было увеличить до нужных размеров, и достаточное количество парадных комнат, чтобы гостям не было тесно, особенно учитывая, что после обеда часть из них наверняка предпочтёт перебраться в обширный сад с примыкавшей к садовому фасаду террасой и бассейном, располагавшимся за домом, чуть поодаль. Постоянного выхода в Тирфо Туинн ни в доме, ни в саду не было, но меня это нисколько не огорчало. Я по-прежнему видела Подпространство таким, каким оно было на самом деле, а потому особого удовольствия от прогулок по нему не испытывала.

Все организационные вопросы взяли на себя Элоди и Кэлем, командовавшие целым отрядом рассыльных, декораторов и флористов. Как Эви и обещала, мне не пришлось думать ни о размещении гостей, ни об украшении дома, ни о прочих связанных с праздником вещах, а только оценить предложенное ими, да ещё согласовать с Дювалем меню обеда и ужина. Единственное, что я сделала сама — это выбрала себе платье и украшения. Да ещё собственноручно подписала кипу приглашений, адресованных всем Хозяевам. Что мои личные вассалы должны присутствовать на празднике в полном составе, разумелось само собой, общее же число гостей, учитывая, что каждый из Хозяев явится в сопровождении свиты, должно было перевалить за семь сотен.

В самый разгар предпраздничной суеты неожиданно заявился Ричи Рен.

— Повелительница, я взял на себя смелость заняться расследованием покушения на месье де Лиля, — сказал он, как только мы обменялись приветствиями. — Само собой разумеется, что это была попытка отомстить за налёт на изолятор для оборотней, но то, как оно было организовано, вызывает множество вопросов.

— И что же вам удалось установить?

— Я подробно расспросил месье де Лиля об обстоятельствах этого дела. По его словам, он получил письмо, в котором некие оборотни назначали ему встречу с целью знакомства и с перспективой на вассалитет. Но как только месье де Лиль появился в условленном месте, на него напали охотники из Службы.

Так, без уточнения названия, у Тёмных магов именовалась лишь одна из Служб Ассамблеи — Служба по Борьбе с Тёмной магией.

— Ему сразу отрезали все пути к отступлению и весьма эффективно атаковали. Складывается впечатление, что охотники отлично знали, с кем им предстоит столкнуться, так же как и способности и особенности магии месье де Лиля.

— В этом нет ничего удивительного — ведь он, как-никак, у них учился, — заметила я.

— Да, разумеется, госпожа Чернова, но откуда они так точно знали, куда и когда он придёт, и что это будет именно он? Лично я могу предложить лишь одно. Месье де Лиля, выражаясь уголовным языком, взяли по наводке. А значит, среди нас есть предатель, который сообщил в Службу о готовящейся встрече. А возможно, сам организовал её по заданию той же Службы, или, что ещё вернее, послал месье де Лилю ложное сообщение о ней с целью заманить его в засаду.

— А не слишком ли… э-э… смелый вывод?

— Я был бы рад ошибиться, Повелительница, — Рен развёл руками. — Я продолжу свои розыски, и, разумеется, буду держать вас в курсе всего, что мне удастся найти.

Я отпустила его и некоторое время сидела в задумчивости. Имело ли происшедшее с Кристианом какое-то иное объяснение? Но ведь он и впрямь попал в засаду… Конечно, могло быть и так, что охотники наткнулись на ожидавших его оборотней, захватили или спугнули их, после чего остались ждать, не появится ли там кто-нибудь ещё. И всё же предположение Рена было более чем вероятно, и они ждали именно Кристиана. Люди есть люди, и если у того же Шевалье есть осведомители в Ассамблее (в чём я была уверена, поскольку получала от него подробные доклады о том, что там происходит), то почему бы и Светлым не иметь своих агентов среди нас? А раз так, то нужно посоветоваться с Симоном.

— Вы знаете, что нарыл Рен в связи с покушением на Кристиана? — спросила я Шевалье при следующей встрече. Почему-то мы все, говоря об этом деле, избегали слова «убийство». Должно быть, потому, что как-то неудобно говорить про живого человека, что он был убит. К тому же для меня в этом слове звучал отголосок ужаса, который я пережила тогда.

— Нет, — Симон внимательно посмотрел на меня. — Что же он нарыл?

Я повторила слова Ричи.

— Хм-м, — протянул Симон. — Очень может быть, что он прав. Моё упущение, я не уделил этому случаю должного внимания. Обрадовался, что Кристиан остался жив, и всё обошлось, и успокоился. Но я этим займусь.

В один из последних дней перед праздником меня посетил Дитрих Бергман. Мне это имя показалось смутно знакомым, и лишь когда Элоди уточнила, что это Хозяин волков, я вспомнила, что слышала о нём от Эви Кэлем. Поэтому я попросила Кристиана тоже прийти на эту встречу. Но Крис немного запоздал, и когда он вошёл, Бергман, невысокий, коренастый человек, выглядевший совсем молодым, уже сидел у меня.

Едва Кристиан перешагнул порог, Бергман стремительно поднялся, и они замерли, насторожённо оглядывая друг друга — не дать не взять, два зверя, увидевших чужака. Секунда, другая — и Бергман отвёл взгляд первым. Кристиан усмехнулся и наклонил голову. Помедлив, Дитрих ответил тем же.

Я представила их друг другу, и мы снова уселись, но теперь атмосфера изменилась. Если до того встреча проходила по обычному сценарию — с его стороны немного насторожённости, немного лести и осторожные попытки прощупать, чего можно ждать от новоявленного начальства, а с моей — любопытство и стремление держаться проще, то теперь я очень быстро почувствовала себя лишней. Разговор шёл о сущих пустяках, и я участвовала в беседе, на первый взгляд, на равных, но в тоже время понимала, что они обмениваются информацией на каком-то ином, недоступном мне уровне. Быстрые взгляды, едва заметные жесты, смена интонации, быть может, даже запахи… Всё то, что так остро чувствуют животные, но почти не воспринимают люди. А потому я спустя некоторое время извинилась и оставила их под надуманным предлогом, решив, что они и без меня отлично договорятся, быть может, даже скорее, чем со мной. Так оно и вышло. Когда я вернулась, между Кристианом и Бергманом уже царило полное взаимопонимание. Крис самым официальным тоном испросил моего разрешения взять Дитриха к себе в вассалы, я милостиво согласилась, и они вместе удалились.

А празднование все приближалось, и вот знаменательный день наступил. Наблюдая из окна хозяйских апартаментов за съездом гостей, я волновалась, как не волновалась, наверное, даже перед встречей с Барром. Некоторые из них подъезжали к воротам сада, большинство же воспользовались Путями или пришли через Подпространство, появляясь уже в пределах ограды, чтобы не привлекать внимания случайных наблюдателей. Роль хозяев, встречающих гостей у входа в дом, исполняли Эви и Кристиан. Сад, накрытый куполом магической защиты, был убран гирляндами и цветными фонариками, на лужайке перед фасадом били два фонтана, разноцветные струи воды красиво танцевали в чашах, складываясь, как в калейдоскопе, в неповторяющиеся узоры. Разумеется, при украшении сада не обошлось без магии. Когда я ещё в процессе подготовки брякнула, что можно было бы заставить фонтаны бить шампанским, Эви очень серьёзно спросила, действительно ли я этого желаю. Пришлось спешно уверять её, что я пошутила.

Людской поток вливался в двери дома. Скоро соберутся все, и тогда настанет моя очередь. Макияж я нанесла сама, постаравшись сделать его потщательнее, но над моей причёской поколдовал дорогой парикмахер. Платья я пока не надевала, решив отложить это на последнюю минуту, чтобы не дай бог не помять. Магия могла скрыть и исправить любой дефект, но мне не хотелось выходить к собравшимся магам со свежими следами заклинаний. Я отошла от окна и закрыла глаза, вызывая перед внутренним взором главный зал, где сейчас собирались гости. На нём, как и на каждой из комнат этого особняка, стояла собственная защита, но мне, Повелительнице, не составляло труда её обойти.

Зал тоже постарались украсить на совесть. Он и без того был красив, но его убрали цветами, повесили разноцветные магические светильники, плававшие прямо в воздухе, навели очень качественные, можно не сомневаться, иллюзии, изображавшие то потоки воды, то простирающиеся вдаль небольшие пейзажи. Официанты разносили подносы с напитками, ухитряясь при этом оставаться настолько незаметными, что, казалось, бокалы возникают в руках гостей сами собой. Гости переходили с места на место, переговаривались, здоровались друг с другом, сбивались в группки по интересам или знакомствам. Мужчины почти все были в чёрных, реже — в белых смокингах, а вот дамы…

Да, дамы сегодня дали волю фантазии. Чего стоила хотя бы волшебница из свиты Целлера, украсившая себя живыми тропическими бабочками. Они сидели по краю глубокого выреза, образуя переливающееся ожерелье, украшали причёску, взмахивали крылышками, взлетали, окружая её невесомым облачком. У ещё одной дамы византийская диадема с длинными подвесками по сторонам лица и многорядное, чуть не до пояса, ожерелье были сделаны, похоже, из капелек воды, скреплённых между собой магическими нитями. А уж платья!.. Порой невозможно было понять, как они вообще держатся на их обладательницах. Другие были более строгими, иногда даже закрытыми, но от того не менее потрясающими. Одно, похожее на греческий пеплос, развевающийся при малейшем движении, казалось сотканным из полупрозрачной утренней дымки, пронизанной первыми солнечными лучами; пышные, во много рядов, рюши на кринолине другого состояли из живых чайных роз, даже с каплями росы. Цвет ещё одного, очень простого по силуэту платья с фантастической точностью передавал игру красок закатного неба, причём женщина, решившаяся надеть такое, отнюдь не потерялась в собственном наряде. Рискованный эксперимент удался, и эффектная брюнетка благодаря своему платью казалась ещё эффектнее.

Я открыла глаза. Стало ясно, что моё атласное голубое платье на этом фоне совершенно померкнет. Конечно, правила вежливости и требуют, чтобы хозяйка не затмевала гостей, но выглядеть абсолютно лишённой фантазии простушкой мне не хотелось. Я прикусила губу. А стоит ли изобретать велосипед? Оденусь проще всех! Я Повелительница, я могу себе это позволить. Я решительно прошла мимо приготовленного наряда, открыла шкаф и сдернула с плечиков чёрное платье, подаренное мне когда-то Эви и привезённое сюда вместе со всем моим гардеробом. Купленные тогда же туфли тоже были здесь. Моя причёска была достаточно строгой, так что из ансамбля не выбивалась. Я вдела в уши серьги-гвоздики с головками в виде стилизованных цветков, подаренные мне сегодня Кристианом, и заколебалась, стоит ли надевать браслеты или кольца. Обнажённые руки прямо-таки молили чем-нибудь их украсить, но если уж решилась демонстрировать простоту… Наконец я пошла на компромисс сама с собой, надев на правую руку три тонких обруча из золотой проволоки. И в таком виде я и явила себя гостям, когда наконец собрались все.

Выйдя в зал, я почувствовала себя не то монархиней, не то актрисой на сцене. Все приглашённые выстроились в две шеренги, мои вассалы слева, гости — справа, кланяясь и приседая по мере того, как я проходила мимо них. Иногда я останавливалась, чтобы перебросится парой слов с кем-нибудь из гостей, пожать кому-то руку, милостиво кивнуть, когда мне представляли кого-то, мне ещё незнакомого… С кем именно я заговорю, было решено заранее, мы с Эви составили список и примерно прикинули, что и кому говорить, чтобы никого не забыть и никого не обидеть. Единственное, что оставалось под вопросом — это доведётся ли мне говорить сегодня с господином Алви, если он всё же соизволит принять посланное на его имя приглашение. Однако он соизволил. Ближе к концу шеренги я увидела смуглого усатого человека, вполне сравнимого по силе и с Гербе, и с Целлером, и с Ведеманом, и с незабвенным Барром. С Алви следовало обойтись особенно приветливо, и я с улыбкой протянула ему руку:

— Я очень рада видеть вас, господин Алви. Надеюсь, что вам здесь понравится.

Кажется, он на какой-то момент смешался, но тут же взял себя в руки.

— Я в этом не сомневаюсь. Счастлив наконец свести знакомство с вами лично, Повелительница.

— Ваш визит — большая радость для меня. Вы разрешите опереться на вашу руку?

Отказаться он, разумеется, не мог, и мы с ним возглавили процессию, направившуюся в соседний зал, где был накрыты столы. Место Алви, как почётнейшего гостя, было рядом со мной, ибо он, единственный из трёх сильнейших Хозяев, не был моим вассалом. Напротив меня, на месте хозяина дома, сидел Кристиан, по правую руку от которого усадили госпожу Гербе — Гедон был единственным женатым Хозяином такого ранга. Сам Гербе сел напротив Алви, как старший по возрасту, Целлера усадили чуть дальше, младшие Хозяева и вассалы заняли свои места за нижними столами (ох, и пришлось же поломать голову, в каком порядке их рассадить!), и обед начался.

К счастью, все эти месяцы я изучала не только магию, но и этикет, так что крупных промахов не допустила. Пришлось выслушать несколько тостов в мою честь, сама я предложила выпить за всех собравшихся. Анри Дюваль с отрядом помощников сегодня превзошёл себя, но насладиться чудесной едой мне так и не удалось. Будучи постоянно в центре внимания, я всё время вынуждена была следить за собой, чтобы не совершить какой-нибудь оплошности, не ляпнуть чего-нибудь глупого или бестактного и выдержать светский тон. Обед тянулся и тянулся, кусок уже не лез в горло, но спустя часа три он всё же подошёл к концу.

Теперь можно было вздохнуть чуть свободнее. Правда, мне пришлось ещё принять поздравления от прибывших после заката Ведемана и двоих его вассалов, одним из которых был тоже высший вампир из магов, а затем в паре с Алви открыть бал — спасибо, что хоть не менуэтом! Однако в процессе подготовки я взяла несколько уроков танцев, так что смогла не ударить в грязь лицом и на этот раз, и к тому же Алви оказался неплохим партнёром. Второй парой в круг вошли Кристиан и госпожа Гербе. После танца можно было располагать собой по своему усмотрению; часть гостей продолжала танцевать в зале, остальные частично расположились в гостиных, курительной и баре, частично, как я и ожидала, разбрелись по саду, собираясь на обширной террасе и у бассейна. Попозже мне следовало туда наведаться, а пока я совсем было собралась исчезнуть на некоторое время, чтобы перевести дух, но Алви, стоило музыке первого танца умолкнуть, негромко спросил:

— Повелительница, вы позволите переговорить с вами наедине?

Я удивлённо взглянула на него:

— Да, конечно.

В моём кабинете на втором этаже, куда я его привела, было тихо и довольно уютно. Небольшая комната была заставлена книжными шкафами, кроме них здесь помещались только письменный стол, кресло и небольшой диван. Я включила настольную лампу. По стенам от незанавешенного окна скользили разноцветные блики, но благодаря неплохой звукоизоляции музыка и шум сюда не долетали.

— Итак? — спросила я, усадив его на диван и опустившись в кресло. Алви наклонился вперёд и переплёл пальцы. Вид у него был несколько напряжённый, словно его самого не радовало то, что он собирался мне сказать.

— Как вам должно быть известно, Повелительница, недавно ваш начальник тайной службы обезвредил повредившегося в уме Тёмного мага, — сообщил он. — Бедняга, увы, не успел предложить свою верность ни вам, ни кому бы то ни было другому. Или не захотел, сейчас это уже значения не имеет.

Я кивнула.

— Это произошло совсем рядом с моим домом. Разумеется, господин Шевалье честь по чести заручился моим согласием на операцию на моей территории, а также попросил помощи, которая и была ему оказана. Надо сказать, что справиться с лишившимся рассудка магом очень трудно. Он не экономит Силу, его не волнует, что она может сжечь его Дар и даже убить его самого.

Он снова сделал паузу. Я молчала, не понимая, куда он клонит.

— После этого господин Шевалье прочёл мне краткую лекцию на тему «Вот что бывает с теми, кто пренебрегает покровительством Повелителя, и даже вассалы не всегда спасают». Ничего нового он мне не открыл… Но мои собственные вассалы выразили горячее и на редкость единодушное согласие с его словами, даже те, кто его не слышал. На них это прискорбное происшествие произвело неизгладимое впечатление. Мне множество раз дали понять, что, случись что со мной — и прикрыть их от меня будет некому. Связь с лишившимся рассудка Хозяином, которую очень редко удаётся разорвать, может привести к сумасшествию и вассала. А потому очень многие мои вассалы желают, чтобы я принёс вам присягу на верность.

— Но ведь окончательное решение за вами, не так ли?

— Это верно, но выслушивать все эти просьбы и жалобы и преодолевать постоянное глухое сопротивление довольно утомительно. Симон Шевалье умеет быть весьма убедительным, — с невесёлой усмешкой добавил Алви. — Не удивлюсь, если выяснится, что тот бедняга оказался на моей территории отнюдь не случайно. Когда надо склонить колеблющихся, нет ничего лучше наглядного примера.

Я медленно кивнула. Да, с Симона бы сталось.

— Словом, — Алви поднялся, и я тоже невольно встала, — у меня к вам нижайшая просьба, Повелительница — принять меня в число ваших вассалов.

— Господин Алви, — сказала я, — я понимаю, что для вас это было трудное решение. Идти в подчинение к женщине, да ещё настолько моложе вас… — Алви сделал протестующий жест, но я не дала ему заговорить. — У вас хватило душевных сил ради общего блага переступить через свою гордость и стремление к независимости. Ваш поступок достоин восхищения. Я испытываю к вам глубокое уважение и постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы вы не пожалели о своём решении.

Кристиан ждал меня в коридоре.

— Ну, чего он от тебя хотел?

— Того же, что и все. Признать меня своей любимой Повелительницей.

— Ого! Недолго же он продержался. Между прочим, до твоего появления он сам облизывался на это звание, почти так же активно, как Барр.

— Да, кто-то из Шевалье рассказывал.

Оставив Кристиана в зале, я заглянула в гостиные — в одной играли в покер и бридж, в другой за кофе и пирожными собрался кружок старших дам, что-то оживлённо обсуждавших — и вышла в сад. По освещённым цветными фонариками аллеям группками и парами прогуливались гости, в заплетённой цветущей глицинией беседке пели под гитару, а в одном из укромных уголков обнималась парочка, причём, судя по эмоциональному накалу их аур, ограничиваться объятиями они не собирались. Я поспешно свернула в сторону, прошла прямо по траве между деревьев и вышла к бассейну. Здесь тоже играла музыка, несколько пар танцевали, другие сидели на шезлонгах вокруг лёгких столиков. Вино лилось рекой. При моём приближении сидящие привстали, но я жестом попросила их оставаться на месте и подошла к Ведеману, в одиночестве стоявшему у края бассейна.

— Мне кажется, вы скучаете, — сказала я ему.

— Ну, почему же, Повелительница, — возразил он. — За последние несколько лет мне почти не выпадало случая потанцевать и пообщаться с интересными собеседниками. Здесь же я имею возможность сделать и то, и другое.

— Я рада. А как ваши спутники?

— Польщены оказанной им честью, — заверил Ведеман..

— Что польщены, это понятно, но им здесь нравится?

Брови Карла чуть приподнялись.

— Думаю, что да, — сказал он. — У нашего брата не так уж много возможностей поразвлечься. Не сочтёте ли вы дерзостью, если я осмелюсь пригласить вас на танец?

— Не сочту, — улыбнулась я, подавая ему руку.

Кристиана я вновь увидела в главном зале — стоя у стены, он смотрел, как Алан Кэррадайн танцует с Ингрид Ольсен, с видом дедушки, наблюдающего за игрой внуков. При виде меня он весьма выразительно вздёрнул бровь, когда же танец кончился, подошёл ко мне и протянул руку:

— Может, ты и со мной станцуешь?

Ужин подали на рассвете. К этому времени кое-кто из гостей уже отправился восвояси, и первыми отбыли вампиры. На ужин осталась едва ли половина, и он прошёл в куда менее формальной обстановке, чем обед, так что теперь я смогла отдать должное мастерству своего повара, тем более, что успела изрядно проголодаться. Надо будет, кстати, не забыть сделать ему комплимент. После ужина я попрощалась с самыми высокопоставленными из оставшихся гостей и поднялась к себе, а Эви с Крисом отправились провожать всех остальных. В положении Повелительницы есть свои преимущества — я была избавлена от множества обязанностей, передоверив их подданным. Я успела снять платье, стереть косметику и принять душ, прежде чем Кристиан наконец освободился. Почувствовав его приближение, я в халате вышла на лестничную площадку. Кристиан поднялся, шагая через ступеньку; особо усталым он не выглядел, но, оказавшись в нашей гостиной, упал на диван и вытянул ноги.

— Фу-ух, — сказал он. — Отделались. Кэлем говорит, что всё прошло хорошо. Очень устала?

— Терпимо.

— Ладно, — Крис снова поднялся. — Тогда я тоже в ванную. Хорошо, — добавил он, — что завтра не нужно рано вставать.