Пока не устану жить

16. ХОЗЯЙКА

Обед, больше похожий на ужин, прошёл в дружеской, почти семейной атмосфере, и, хотя был подан с опозданием, удался на славу. Застольная беседа ушла от серьёзных тем, гости шутили, смеялись, вспоминали занимательные случаи из своей жизни. Франсуа Шевалье, сидевший рядом со мной, расспрашивал обо мне и немного рассказывал о себе. Он оказался младшим, между ним и Жераром было три года разницы. Воспользовавшись моментом, я спросила, каково ему было расти в семье тёмного мага. Кристиан кое-что рассказывал мне о своей семье, и я уже знала, что обычно магический Дар проявляется в ранней юности, где-то лет в шестнадцать, изредка — на пару лет раньше или позже. До тех пор же ребёнок из семьи магов ведёт обычную жизнь, порою даже не подозревая, что его родные чем-то отличаются от окружающих людей.

— Мне не с чем сравнивать, — пожал плечами младший Шевалье, — но, по-моему, хорошо. Я знал, конечно, что мои родители особенные, не такие, как все, хотя до школьного возраста не мог точно сказать, в чём это выражается. Иногда мы оказывались свидетелями странных происшествий, но воспринимали их как должное, а если нам случалось рассказать о них кому-то из посторонних, это сходило за обычные детские фантазии.

— Вообще, в магических семьях это проблема, — подхватил сидевший напротив нас Жерар. — С одной стороны, дети — великие болтуны, и раскрывать им много опасно. С другой — случалось, что подростки, узнав, что родители столько лет скрывали от них правду, воспринимали это как предательство.

Я посмотрела на Криса, негромко беседовавшего с Эви Кэлем. Он рассказывал мне, что с нетерпением ждал инициации, и когда это произошло, его родители устроили праздник.

— И как же эту проблему решили в вашей семье?

— Лет в восемь-десять, когда мы уже достигли достаточно сознательного возраста, чтобы понимать, что такое тайна, но ещё не утратили полного доверия к родителям, нам понемногу начали рассказывать о магах и магии. В результате, когда наш Дар пробудился, мы уже были подготовлены.

— А кто вас учил?

— Отец, — Франсуа взглянул на сидевшего во главе стола родителя.

— У нас нет Школ, наподобие той, что есть у Светлых, — заметил тот.

— Я знаю. И единой системы преподавания, программы тоже нет?

— Насколько мне известно, у Светлых тоже существует индивидуальный подход в обучении. Во всяком случае, так было в мои времена.

— В нынешние тоже, но всё-таки есть учебники, учебные планы… А у Тёмных?

— Учебники есть, но таких, как «Полуночный сбор», мало, а остальные — это скорее трактаты, чем обучающие пособия. Как правило, знания передаются напрямую от учителя к ученику.

— Но ведь это рискованно. Всегда есть опасность, что часть знаний утеряется, не говоря уж о том, что ученик может оказаться сильнее учителя, и тогда тот при всём желании не сможет развить его способности в полную силу.

— Ну, почему же? — возразил Симон. — Хороший учитель не обязательно гений в той области, которой учит. Но в целом вы правы. К сожалению, создать что-то наподобие Школы Светлой магии нам мешает отчасти то, что мы находимся на нелегальном положении, отчасти — наши пресловутые индивидуализм и иерархичность, отчасти — постоянная конкуренция между Хозяевами. Мало кто из них согласится отдать своего вассала в обучение другому магу, или же сам пойдёт учиться у того, кто уступает ему по Силе.

— Да? А я не вижу в этом ничего зазорного.

— Вы и в этом исключение, Сандрин.

Перейдя после ужина в гостиную, куда мадам Клэр подала кофе и коньяк, я устроилась в кресле у камина. Рядом со мной, на диване у кофейного столика, сели госпожа Кэлем и Кристиан, мужчины собрались в кружок в другом конце просторной комнаты.

— Вы можете стать выдающимся Хозяином, — говорила Эви, видимо, продолжая застольный разговор. Теперь, когда они с Кристианом находились рядом, я смогла определить, что она если и уступает ему по Силе, то ненамного. Из наших гостей она была, безусловно, самой сильной.

— Конечно, — продолжала она, — то, что вы оборотень, несколько усложняет ситуацию, но в то же время даёт новые возможности. Пожалуй, стоит связаться кое с кем из волчьих кланов.

— А разве у волков нет Хозяина? — спросил Кристиан.

— Есть, конечно. Я даже с ним знакома, его зовут Дитрих Бергман, он один из немногих оборотней-магов. Однако он заметно уступает вам по Силе и потому может согласиться стать вашим вассалом. А если он не захочет, то есть и волки-одиночки.

— Право, не знаю, мадам, — сказал Крис после паузы. — До сих пор меня вполне устраивала роль вассала. А как это скажется на Сандрин?

— Разумеется, положительно. Это лишь среди людей действовало правило «Вассал моего вассала — не мой вассал», а для нас не имеет значения, прямой это вассалитет, или, скажем так, опосредованный. Главное — количество вассалов и их совокупная сила. Даже когда придёт Повелитель и все оборотни автоматически станут его вассалами, те из них, кто присягнут Хозяину, будут иметь двойное подданство.

— И выполнять приказы их обоих?

— А вот тут, в полном соответствии со средневековым правилом, Хозяин имеет преимущество даже перед Повелителем.

— Но Хозяин сам подчиняется Повелителю, мадам. Разве это не значит, что Повелитель властен и над его вассалами?

— До известного передела. Повелитель может просить чужого вассала исполнить то или иное поручение, но лишь с ведома Хозяина и при условии, что оно не пойдёт тому во вред. Хозяин же вправе контролировать контакты своих вассалов и вмешиваться, если сочтёт, что его интересы нарушены.

— И это правило всегда соблюдается? — в голосе Криса прозвучала нотка иронии.

Кэлем улыбнулась.

— Как вам сказать… Пожалуй, оно нарушается ничуть не реже, чем любые другие законы. Правда, волки, в силу известных причин, делали это очень редко, куда реже, чем оборотни из других кланов. А если считать в целом… Ну, политика есть политика. Последний Повелитель не брезговал даже натравливать вассалов на их Хозяев. Рассчитывая тем самым укрепить свою власть, а на деле ослабляя её.

— Понимаю, — отозвался Кристиан. — Число обиженных Хозяев росло, и хотя до прямой измены дело не доходило, но нелояльные вассалы способны основательно испортить жизнь своему сюзерену.

— Да, так оно и было. Тихий саботаж, якобы неверно понятые приказы, тысяча и одна отговорка и тому подобное, вплоть до прямого неповиновения.

— Выходит, мадам, — вмешалась я, — что Светлые победили Повелителя не без помощи Тёмных?

— Именно так, мадмуазель Александрин, — во взгляде Кэлем появилось явное одобрение, — и, я бы сказала, весьма активной помощи. Но, видит бог, он это заслужил. Что поделать, Сила не всегда достаётся достойному.

— Будем надеяться, что новый Повелитель окажется разумнее, — сказал Кристиан.

— Будем надеяться, — эхом откликнулась Кэлем.

Вечер прошёл, настала ночь, но мне не хотелось спать. Кристиан тоже не торопился на боковую, устроившись с книгой в нашей общей комнате перед спальнями. Услышав, что я вышла, он опустил книгу и вопросительно посмотрел на меня. Похоже, что и сам был не прочь поговорить.

— Ну и как тебе наши гости? — спросила я.

Он пожал плечами:

— Занятные.

— Ты им веришь?

— Как сказала бы мадам Кэлем, до известного предела. Что-то Симон темнит. Он не врёт напрямую, но и всей правды тоже не говорит.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Я не чувствую, я знаю. Понимаешь, Сандрин, запах… По нему очень легко понять, в каком состоянии находится человек. И когда он пытается врать, то запах резко меняется. А здесь откровенным враньём не пахло, но и полностью правдивы они не были. А потому были напряжены.

— Ну, спасибо. Теперь я трижды подумаю, прежде чем попытаться тебе соврать.

— Всегда пожалуйста, — усмехнулся он.

— И как ты думаешь, что нам теперь делать?

— Выбор невелик. Либо закрыть глаза на их недомолвки, в надежде, что со временем всё выяснится, либо послать их куда подальше.

— Боюсь, что придётся остановиться на первом варианте, — вздохнула я. — Вассалы мне действительно нужны, а других взять неоткуда. Остаётся утешаться тем, что Симон, по крайней мере, нам зла не желает.

— Несомненно, — Кристиан бросил книгу на сиденье и одним движением перетёк (я не нашла другого слова) ко мне на диван. Оказавшись рядом, он мягко развернул меня так, что моя голова легла ему на грудь. — Мэтр очень заботится о твоей безопасности, да и все остальные не испытывают к тебе ни малейшей враждебности. Поначалу была некоторая насторожённость, но не более того.

Я свернулась клубочком в его объятиях и прикрыла глаза, едва удерживаясь, чтобы не замурлыкать. Некоторое время мы молчали, его пальцы перебирали мои волосы. Мне не хотелось ни двигаться, ни говорить.

— Всё идёт как надо, девочка моя, — тихо сказал Кристиан. — Скоро ты займёшь место, которого достойна. И я ещё буду гордиться, что стал твоим первым вассалом, — по его голосу я поняла, что он улыбается. — Мадам Александрин…

Он так произнёс эти последние слова, что я ни на минуту не усомнилась — это не просто вежливое обращение, это титул. Во времена французской монархии так обращались к сестре и дочери короля.

— Что-о?! Ты бы ещё сказал «ваше высочество»! — Я попыталась отстраниться, но он мягко удержал меня. — Крис, я же не принцесса крови!

— Ну хорошо, «ваша светлость» тебя устроит?

— Крис!

— А что? Ты посмотри, тут вырисовывается самая настоящая феодальная лестница. И коль скоро у твоих вассалов могут быть свои вассалы, то ты, как минимум, графиня.

— Герцогиня! — фыркнула я.

— А я о чём, ваша светлость?

Ему всё-таки удалось меня рассмешить.

— Вот погоди, — пригрозила я, отсмеявшись, — я тебе такой титул придумаю, волком взвоешь!

— Я и есть волк, так что придумывай, не напугаешь. А ты хоть раз слышала, как воют волки?

— Вживую — ни разу. А что?

— Вот как-нибудь лунной ночью возьму тебя в лес… Не струсишь?

Гости отбыли ещё вечером, за исключением Эви Кэлем, оставшейся ночевать в комнате для гостей. Но и она уехала рано утром, так что, проснувшись, я её уже не застала. Зато все Шевалье были дома и, придя на кухню, я увидела там Жерара, тут же вставшего при моём появлении.

— Доброе утро, мадмуазель Александрин.

— Доброе утро, — отозвалась я. — Кофе ещё остался?

— Я сделаю вам свежий, если позволите.

— Спасибо, — я села за стол. На столе стояла тарелка со вчерашним пирогом и блюдо с ещё тёплыми булочками. Я рассеянно взяла одну из них, глядя, как второй из Шевалье колдует над плитой.

— Скажите, месье Жерар, а чем вы занимаетесь? В смысле, вы где-то работаете?

— Да, мадмуазель, я детектив в сыскном бюро, вроде того, что держит мой отец. Его бюро связано ещё с несколькими по всей Европе, мы все работаем в них. Это помогает нам собирать информацию и обмениваться ею.

— А какого рода информацию вы собираете?

— Самую разную. О событиях в мире, о собратьях-Тёмных, ну и о Светлых, разумеется. Врага, как говорится, надо знать в лицо.

— Знаете, — сказала я, — ваш отец как-то упомянул о том, что у Ассамблеи есть свои средства массовой информации. А я даже не знаю, какие именно.

— Что ж, — Жерар на секунду отвлёкся от плиты, но тут же вновь сосредоточился на закипающем кофе, — если хотите, после завтрака я покажу вам, что он имел в виду.

— Конечно, хочу.

— Договорились, мадмуазель.

Кофе у него получился отменным, о чём я ему и сказала. Жерар вежливо поблагодарил, после чего мы с ним замолчали. Я задумчиво смотрела в окно, а Шевалье — то на меня, то тоже в окно.

— Ну, закончили? — спросил он, когда я отставила чашку. — Пойдёмте?

— Пошли, — согласилась я.

Он сам составил всю грязную посуду в раковину, после чего мы поднялись на второй этаж.

— Способов передавать сообщения довольно много, — сообщил Жерар, подводя меня к столу в личном кабинете своего отца, где я до того ни разу не была. Я сразу выделила взглядом замысловатую композицию из кристаллов, любимого материала заклинателей, укреплённую на мраморной подставке, под которой лежала стопка чистых бумажных листов. Выглядело это как обычное настольное украшение.

— И это — один из них?

— Именно. Как правило, он настроен на тот передатчик, что находится в здании Ассамблеи и используется в качестве газеты. Но, в принципе, его можно перенастроить на любой приёмник или передатчик, и сам он способен работать и в том, и в другом режиме. Текст появляется на этой бумаге. Если угодно, можете отправить кому-нибудь сообщение.

— Да вроде бы некому. А какие ещё есть способы?

— В основном — телепатия. Для облегчения телепатического контакта частенько применяют артефакты, ведь далеко не все могут переговариваться на больших расстояниях безо всякой помощи. Ещё используют разнообразные отражающие поверхности, с помощью которых можно передавать и изображение — зеркала, те же кристаллы… В принципе, зачаровать можно хоть миску с водой. Также большой популярностью пользуются специально созданные для передачи писем посланцы — обычно в виде каких-нибудь животных или птиц. Иногда изобретают что-нибудь более экзотичное, но это уже — на любителя.

— Ясно… — протянула я, глядя на передатчик. — А вы с Франсуа надолго приехали?

— На то время, пока будем нужны. Но если мы вам мешаем…

— Нет, разумеется! Я просто спросила. Но мы заняли ваши комнаты…

— Мы с братом сочли это за честь. А нам вполне удобно в спальне и будуаре нашей матери.

Предупредительность моих вассалов иногда начинала если не пугать меня, то, во всяком случае, заставляла чувствовать себя достаточно неловко. Казалось, они готовы выполнить любое моё желание, а если оно не высказано, то предугадать его. В последующие дни мне было представлено несколько десятков человек, я не успевала запоминать их, и все они обращались ко мне с подчеркнутым уважением. Которое я, если подумать, не заслужила ничем, кроме своей выдающейся Силы, обладание которой тоже не было моей заслугой. Все эти люди были старше меня, опытнее, вероятно, достойнее, а вели себя со мной так, словно я была коронованной особой. Слава богу, хоть поведение Кристиана не изменилось ни на йоту, я не перенесла бы, если бы и он заразился этим всеобщим почтением.

Все представленные мне маги не торопились после знакомства со мной ехать обратно, предпочитая остановиться где-нибудь в городе. Париж потихоньку заполнялся тёмными магами, так что я порой удивлялась, как Светлые, которых, по словам Шевалье, здесь достаточно, ухитряются не замечать окутавшей город магической ауры. Пусть они и не способны оценить степень Силы тёмных магов, но что перед ними именно маг, большинство из них определить в состоянии.

— Просто мы острее чувствуем друг друга, чем Светлые, — объяснил мэтр Симон, когда я спросила его об этом.

Прошла уже неделя со дня моего знакомства с «коллегами». Я и в самом деле перестала ходить на службу, так же как и Кристиан. В любой момент мог пожаловать очередной гость, а приглашать их в бюро было, разумеется, невозможно. Чтобы не сидеть в четырёх стенах, я иногда отправлялась в долгие прогулки по городу, не сомневаясь, что за мной в это время потихоньку присматривают. Однажды, когда я возвращалась домой, меня неожиданно окликнула мадам Дарденн. Она шла по другой стороне улицы вместе с каким-то мужчиной, должно быть, её мужем, а Софи весело прыгала, держась за руку матери. Похоже, что похищение, как я и надеялась, не оставило глубокого следа в душе девочки. Увидев меня, мадам Дарденн оставила их и перешла узкую улочку.

— Добрый день, мадмуазель… Вазова? — полувопросительно сказала она.

— Да, — кивнула я. — Добрый день, мадам Дарденн.

— Я хотела поблагодарить вас за участие, которое вы приняли в судьбе моей дочери.

— Я же ничего не сделала… — отводя глаза, пробормотала я.

— Но вы попытались, и, поверьте, мы благодарны вам за это.

— Я рада вам помочь… Была бы. Как она, в порядке?

— Да, слава богу, — мадам Дарденн с нежностью улыбнулась. — Непонятная какая-то история. Её привезла в больницу некая мадам Бенуа, сказала, что нашла её спящей на скамейке, а сама Софи ничего не помнит. Но, может, оно и к лучшему.

Я согласно кивнула.

— Я рада за всех вас, мадам. До свидания.

— До свиданья, мадмуазель Вазова.

Я посмотрела ей вслед. А приятно всё-таки сделать доброе дело.

Кристиан тоже использовал любую возможность, чтобы исчезнуть из дома. Однажды он признался мне, что начинает чувствовать себя лишним — я оказалась в центре событий, а его отнесло на периферию, где он никому не был интересен. Естественно, это его задевало, хоть он и старался держать своё недовольство в узде.

— Давай как-нибудь побудем вместе, а? — спросил он. — Я тебя куда-нибудь свожу.

Я ничего не имела против, наоборот, устав от бесконечного потока чужих людей, я была рада провести целый день со своим другом. Перебрав несколько вариантов, мы решили сходить в Лувр, куда я давно собиралась наведаться, да всё никак не могла выбрать время.

Домой мы вернулись только к вечеру.

— Уф! — Крис плюхнулся в кресло в гостиной и вытянул ноги.

— Устали? — с улыбкой спросил мэтр Симон.

— Ещё бы! Шесть часов на ногах…

— Пять, — уточнила я. — Плюс два перерыва по полчаса.

— Один чёрт. И почему это человеческие ноги устают куда быстрее, чем звериные лапы?

— Потому что ног две, а лап — четыре, — предположил Шевалье.

— Да, наверное.

— Завтра у нас гости будут? — спросила я.

— Да нет, гостей не будет…

— Тогда, может, завтра снова туда сходим?

— Да чего мы там ещё не видели?! — возопил Кристиан.

— Очень многое! Мы едва треть осмотрели.

Крис с видом невинной жертвы закатил глаза:

— Неужели в тебе нет ни капли жалости?

— Ну почему же, есть, и даже не одна. Если не хочешь в Лувр, можно сходить куда-нибудь ещё. Или съездить, раз уж тебе не нравится ходить.

— Вы, разумеется, можете пойти в музей, или ещё куда-нибудь, если захотите, — вмешался Симон. — Но я прошу вас, Сандрин, завтра остаться дома. Возможно, мне понадобится ваша помощь.

— Что случилось?

— Мне стало известно, что в самое ближайшее время мы можем ждать гостя иного рода.

— От кого? — спросил мгновенно посерьёзневший Кристиан.

— От Барра. Я хочу попробовать найти его и, если получится, перехватить. Было бы неплохо задать ему несколько вопросов…

— Вы полагаете, он вам ответит? — заинтересовалась я.

— Смотря как спрашивать. Не беспокойтесь, — добавил Шевалье, правильно истолковав мой взгляд, — помимо грубой силы, есть и другие методы убеждения. Но для начала его нужно хотя бы найти, и в этом-то мне и может понадобиться ваша помощь. Он должен быть неплохо защищён, моей Силы может не хватить.

— Это опасно? — спросил Кристиан.

— Сам поиск — нет.

— Ладно, — я пожала плечами. — Скажите мне, что нужно делать.

— Для начала — выспаться. Магией лучше заниматься на свежую голову.

На том и порешили. Утром я проснулась против обыкновения рано, опередив и Кристиана, и мадам Клэр, но Шевалье поднялся ещё раньше. Спустившись на кухню, я застала его там.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе, — согласилась я. Утро и в самом деле обещало быть добрым — в небе не было ни облачка, и ни одно дуновение ветерка не шевелило зазеленевшие ветви деревьев.

— Надеюсь, вы выспались. То, что нам предстоит, будет довольно сложным.

— А вы уверены, что я с этим справлюсь? — спросила я. — Силы у меня, может, и много, а вот умения…

— Умение есть у меня, — Симон поставил передо мной чашку кофе. — От вас потребуется только дать Силу, всё остальное я сделаю сам. Мне уже приходилось так поступать, правда, раньше я работал в сетке, то есть с Силой нескольких магов одновременно.

— Как тот Светлый, который пытался меня убить?

— Именно, — Шевалье сел за стол напротив меня. — Признаться, Силой Хозяйки я таким образом распоряжусь впервые. Но принципы те же, так что справимся. Заодно и вы научитесь. Вообще, это наилучший способ обучения — когда незнакомую операцию производит кто-то опытный, а в то же время — и вроде бы вы сами.

— Почему же вы раньше так меня не учили?

— Потому что раньше это было слишком рискованно. Удержать вашу Силу в узде могли только вы сами, я бы с этим не справился. А сейчас, когда у вас уже есть шестьдесят семь вассалов, Сила должна стать спокойнее.

— Ясно…

— Только мы не можем колдовать в городе, — добавил Шевалье. — Здесь мы, чего доброго, устроим техногенную катастрофу, да и люди могут пострадать, если, паче чаяния, что-то пойдёт не так.

— Мы поедем за город?

— Да. И уйдём в Тирфо Туинн.

Я с любопытством посмотрела на него:

— А он близко?

— Он везде. Просто в Школе доступ в него облегчили в границах долины, чтобы в Штернштадт могли попасть и посредственные маги. А нам с вами нет нужды пользоваться чужими проходами.

— Хм-м, — протянула я, будучи отнюдь не уверена, что сумею пересечь границу между обычным миром и Подпространством. Ведь до сих пор я пользовалась только чужими проходами.

— В общем, закончим завтрак, и поедем, — заключил Симон. — Если вы, разумеется, не против.

— Я согласилась ещё вчера, мэтр.

С кофе было покончено быстро, и пока я убирала со стола, Шевалье вывел из гаража свой «Ситроен».

Я ожидала, что мы, как обычно, поедем на ферму, но Симон остановил машину возле невспаханного поля. Мы вышли из неё, и Шевалье уверенно двинулся прочь от дороги, прямо через целину. Я оглянулась на «Ситроен», но на нём было поставлено Отвращающее заклятье, предназначенное для того, чтобы отваживать возможных воров и угонщиков.

— Ну вот, — сказал Шевалье, неожиданно останавливаясь, когда до полосы деревьев, отделявшей наше поле от соседнего, осталось примерно сотня метров. — Почти пришли. Теперь ваша очередь. Постарайтесь вспомнить, что вы чувствовали, пересекая границу Тирфо Туинн. И смело идите вперёд.

Я с трудом удержалась, чтобы не пожать плечами. Да ничего я особо не чувствовала. Разве что… Тогда, во время экзамена, когда я сумела увидеть границу между ним и обычным миром. Я зажмурилась, пытаясь как можно точнее восстановить свои тогдашние впечатления. Что-то неуловимое, что нельзя объяснить словами, только ощутить. Я попыталась почувствовать то же самое, и кажется, это мне удалось, или, быть может, я убедила себя в этом. Но я всё равно пошла вперёд, к деревьям, не отрывая сосредоточенного взгляда от земли. Между деревьев вилась тропинка, я решительно ступила на неё, чувствуя, что Шевалье следует за мной. Мы шли и шли, пока я без особого удивления не осознала, что деревья уже давно должны были кончиться, но никакого поля за ними не было и в помине. Подняв голову и оглядевшись по сторонам, я увидела, что нас окружает самый настоящий лес.

— Замечательно, — сказал Шевалье. — Теперь позвольте…

Он обогнал меня, и решительно зашагал по тропинке. Она вывела на нас на обширную поляну, центром которой был выложенный из серых каменных плит круг, диаметром метров десять. Аура тёмной магии окутывала поляну, и линии многолучевой звезды, вырезанной на плитах, светились бледным призрачным светом, не терявшимся даже в лучах солнца.

— Это место было обустроено лет двести назад, — объяснил Симон. — Мощнейший источник Силы… Точнее, место схождения множества потоков. О нём мало кто знает, хотя и особой тайны из него никогда не делалось. Но оно годится только для тёмной магии — видите Знак Тьмы? Вот мы им сегодня и воспользуемся.

Я кивнула, с интересом разглядывая сложный узор из пересекающихся линий и символы множества разнообразных Сил, щедро рассыпанные внутри лучей и между ними. Знак Тьмы красовался в самом центре, а кроме него, я увидела знаки Стихий, Жизни и Смерти и ещё несколько, которых я не знала. Надо будет повнимательнее посмотреть книги Шевалье, а также расспросить его самого — раз он собрался здесь колдовать, должен, как минимум, понимать, с чем ему придётся иметь дело. А то нехорошо получается, если Хозяйка настолько невежественнее своих вассалов.

— Начинаем? — полувопросительно сказал Симон и, дождавшись моего кивка, распорядился: — Встаньте вот туда, рядом со Знаком.

Я послушно шагнула на плиты и остановилась рядом со Знаком Тьмы. Шевалье встал напротив меня, по другую его сторону. Силы здесь и в самом деле было очень много, и она находилась отнюдь не в покое. Я почувствовала, что потоки пришли в движение от одного лишь нашего присутствия в фокусе магической фигуры. Они текли вдоль лучей, пронизывая моё тело сразу во всех направлениях, и я даже с некоторым содроганием подумала о том, что вот сейчас этот плавный ток превратится в хорошо знакомое мне буйство. Потоки волновались всё сильнее, и я даже не сразу поняла, что это Шевалье уже начал выплетать заклинание. Он прикрыл глаза, его лицо напряглось, и я почувствовала, с какой тщательностью он сейчас строит своё плетение. Очень сложное, со многими компонентами, стягивающее в единый узел все присутствующие здесь стихии. Он обращался к ним, призывая их одну за другой, произнося — не вслух, а разумом — их истинные имена, не передаваемые в звуках человеческой речи. Не дрогнула земля в ответ, не дунул ветер, огня и воды вокруг и вовсе видно не было, но Симон был услышан. Соответствующие знаки вспыхнули ярче, и потоки Силы взметнулись и переплелись по-новому, обретая новые связи и скрепы.

Мне стало жарко, несмотря на то, что я была одета довольно легко. Вслед за Стихиями пришёл черёд и других Сил, и все они включались в завязавшийся над звездой узел. Шевалье и в самом деле руководил моей Силой, всё, что он делал, шло через меня. Вслед за жаром пришёл озноб. Это было жутко — и в тоже время это было прекрасно, ощущение собственной мощи захватило меня. Наверное, то же самое чувствует серфингист, оседлавший волну, или экстремальщик, сплавляющийся на плоту по горной реке — восторг и страх одновременно. Лес вокруг нас оживал, качались и потрескивали ветви, пульсировали соки в стволах, журчал невидимый отсюда ручеёк, шуршали в траве, пробившей прошлогоднюю листву, какие-то мелкие зверьки. Симон сотворил Круг Жизни, поняла я, и теперь я — мы — можем увидеть и почувствовать всё живое вокруг, а при необходимости и воспользоваться их Силой, ведь даже крошечные травинки, даже мелкие насекомые вбирают в себя магические токи, и могут отдать их обратно… пусть и не по своей воле. А ещё природные духи, с которыми я до сих пор ни разу не сталкивалась, но они тоже были здесь, и тоже могли послужить источниками Силы. К счастью, нам не было необходимости забирать Силу из живых существ, вполне хватало и того, что было на поляне.

А заклятие растекалось в разные стороны, охватывая всё большую и большую область. Я чувствовала ток чар, уходящих вдоль лучей звезды, и всё больше и больше живых созданий включалось в Круг. А потом что-то едва заметно изменилось, и я поняла, что Симон не просто растягивает заклинание, он зовёт. Этот зов заполнял Тирфо Туинн, катясь всё дальше и дальше, через Подпространство просачиваясь в обычный мир. Он отдавался эхом от горных склонов, его слышали волны морей, едва заметной дрожью воды передавая зов даже вековым льдам севера и юга. По всему миру словно прошла короткая судорога, и мир дрогнул, откликаясь. Зачем, подумала я, зачем нужен такой размах, если тот, кого мы ищем, должен находиться где-то рядом? Или он ещё не успел добраться до Франции? Или, может статься, Шевалье ищет вовсе не человека Луиса Барра?

Это было удивительное чувство — видеть весь наш мир, всю Землю от края до края, и обычный мир, и Подпространство одновременно. Моря и материки, горы и равнины, пустыни и джунгли, острова в океане и пустоты пещер в теле земли. Города, посёлки, деревни, отдельные дома. Людей, живущих в них. Светлыми огоньками выделялись выбравшие Свет маги, обычно незаметные для меня, но куда чётче я видела Тёмных. И в тоже время я сознавала, что по-прежнему стою на серых плитах, на безымянной поляне в сердце леса, видела напряжённое, с закушенной нижней губой, лицо Симона. По его лицу текли капли пота, кожа посерела, но он продолжал творить заклинание за заклинанием, сплетая их в единую цепь, чётко и не сбиваясь. Его умение куда как превосходило его силы, и я невольно задалась вопросом, так чем же он занимался, кем был при покойном Повелителе. Но эти мысли тут же упорхнули, потому что что-то изменилось в его колдовстве. На плитах под нашими ногами Знак Смерти не зря красовался рядом со знаком Жизни. Теперь зов Симона был направлен не только к живым, но и к тем, кто не мог назваться таковым, хотя и мёртвым в полном смысле слова тоже не был.

И те отозвались. Тысячи неживых отвечали сейчас нам. У меня закружилась голова, так что понадобилось некоторое усилие, чтобы устоять на ногах. Кажется, все тёмные создания пролетали сейчас перед моими глазами. Всё это заняло не более нескольких минут, а потом мой взгляд устремился куда-то… Собственно, после всего я даже не могла точно сказать, куда именно я смотрю, в голове всё мешалось и путалось, хотя конечная цель находилась не так уж и далеко. И этой целью было живое существо… Или неживое… Шевалье что-то выкрикнул, вскинув руки, и зов, ставший непреодолимым, сконцентрировался в один луч и устремился к человеческой фигуре, окружённой, как ореолом, полотнищами огромных крыльев. Несмотря на то, что она заняла всё поле моего зрения, каких-либо деталей в ней я разглядеть не могла. Но она вдруг оказалась настолько близко, что я чуть не отшатнулась.

— Стойте на месте! — хрипло приказал Шевалье.

Не было сомнений, что мы нашли того, кого искали, но поток Силы, проходящий сквозь меня, не иссякал, а напротив, увеличился. Заклятье наползало на заклятье, я едва успевала различать их. Работа была виртуозная, и я невольно восхитилась своим учителем. Не зря Каспер Кролл говорил, что предпочёл бы видеть своим Хозяином Симона. Если бы звания у Тёмных магов раздавались не за голую Силу, а за мастерство, то, пожалуй, у Симона Шевалье были бы все шансы стать Повелителем.

— Стойте! — снова выдохнул Симон.

Не успела я удивиться, — ведь я и так больше не шевелилась, — как вдруг словно снаряд пробил переплетение древесных ветвей над нами, и на плиты рухнул человек. Человек с крыльями наподобие тех полупрозрачных, словно сотканных из тумана полотнищ, которые я когда-то видела в самом начале своего пути. С нечленораздельным полукриком-полурычанием он забился на покрытых магическими узорами плитах, в то время как заклинания Шевалье обматывали его в несколько слоёв, словно и в самом деле стали цепью, предназначенной удержать пленника. А потом Симон уронил руки, без слов давая понять, что дело сделано, и вот тут-то накопленная Сила и повела себя давно ожидаемым образом. Словно вода, лишившаяся стока, неуправляемая мощь хлынула во все стороны. Трава рядом с плитами, ветви ближайших кустов и деревьев вспыхнули холодным бездымным пламенем, и мне понадобилось почти нечеловеческое усилие, чтобы не дать этому огню выжечь всё, включая нас. Шевалье безучастно наблюдал, как я сражаюсь с Силой, впрочем, помочь мне он всё равно не смог бы. Однако я вполне справлялась и сама — поволновавшись ещё немного, Сила на удивление быстро начала успокаиваться, растекаясь в пространстве безобидными струями, какими и была до нашего появления здесь.

Я вздохнула, облизнула пересохшие губы, и с удивлением почувствовала на языке солёный вкус. Оказывается, из ноздри у меня опять текла слабенькая струйка крови. Унять её было секундным делом, после чего я смогла, наконец, рассмотреть, кого же приманил посланный нами зов, благо пленник уже перестал биться и корчиться, и его можно было разглядеть в подробностях. По виду это был обычный человек, если не считать полупрозрачных крыльев и неестественной бледности. А ещё он был тёмным магом, пожалуй, самым сильным из всех, кого я видела до сих пор. Лет тридцати на вид, наш пленник не уступал Кристиану красотой. И длиной клыков в оскаленном рту — тоже. Только если на волчьей морде они выглядели вполне уместно, то на человеческом лице…

— Это вампир? — спросила я, зачарованно глядя него.

— Да, — кивнул Симон, — высший.

Я тоже кивнула. Высшие вампиры, помимо всего прочего, не боялись дневного света, даже прямых солнечных лучей, хоть и не любили их. Высшими становились либо самые старые из этого малосимпатичного племени, прожившие не меньше тысячи лет, либо те из них, кто владел магией, что было такой же редкостью, как маг-оборотень из числа волков. Тем не менее перед нами явно был именно второй случай. Я взглянула на Симона, собираясь проверить правильность сделанных мной выводов, и увидела, что Шевалье, больше ничего не говоря, медленно оседает наземь. Я кинулась к нему. Меня саму немного пошатывало, но падать в обморок я пока не собиралась.

— Спасибо, — пробормотал Симон, когда я поделилась с ним энергией. Провёл рукой по лбу, стирая пот, и с усилием поднялся на ноги. — Ну, а теперь давайте посмотрим на нашу добычу.