Пожиратель Чудовищ. Часть 2

Глава 34

Желудок червя по форме представлял из себя огромный цилиндр. И по контуру этого цилиндра, прямо под отверстием пищевода, я разглядел несколько рядов небольших, как от проколов пальцем, отверстий.

Долго гадать, зачем они были нужны, было не обязательно. Пройдя по желудку до противоположного его конца, я увидел, как в точно такие же отверстия медленно и неспешно затекают остатки кислоты.

Мои пальцы были слишком толстыми, чтобы пролезть в эти отверстия. Но вот о моих когтях того же сказать уже было нельзя. Засунув в один из «сливов» когти указательных пальцев обеих рук, я с силой потянул в разные стороны.

Раздался тихий треск, будто лопались мелкие пузырьки упаковочной плёнки, а затем от отверстия в разные стороны пошли небольшие трещинки. Они быстро слились с соседними дырочками, потом со следующими.

Внутренняя поверхность червячьего желудка, до сих пор с трудом повреждаемая даже самыми сильными моими ударами, начала расходиться в стороны как застёжка-молния. А скрытые под самим жёстким слоем тоненькие трубочки, по которым кислота утекала дальше в тело, рвались и того проще.

Через несколько минут я прорвал в ткани желудка полосу длиной в почти четыре метра. Когда же попытался проверить её глубину, рука ушла в плоть по плечо и это вряд ли был конец. И, сумев запустить туда руки, я, разумеется, не остановился на простой проверке глубины трещины.

Своими длинными и острыми когтями я принялся рвать и кромсать всё, до чего мог дотянуться. И это, пожалуй, был первый раз, когда я по-настоящему был рад тому, что у меня больше не было человеческих ногтей.

Очень быстро трещина начала наполняться едко пахнущей и густой, как кисель, кровью червя. Естественно, я попробовал её на вкус, в последнее время вся моя жизнь, да и выживание, по сути, состояли из самых неадекватных дегустаций. И, надо сказать, это было не так плохо, как могло показаться.

Хотя, разумеется, для обычного человека этот слегка пузырящийся кисель скорее всего был бы совершенно отвратителен. Впрочем, даже если бы меня самого от вкуса червячьей крови начало бы корёжить, я бы не прекратил её пить. Потому как энергии в ней содержалось очень и очень немаленькое количество, а запасы её, по понятным причинам, были почти бесконечными.

Тем не менее, прямо сейчас очередное пиршество меня интересовало далеко не в первую очередь, скорее оно было удачным побочным эффектом. Чем сильнее я раздирал куда более мягкую, чем поверхность желудка, плоть червя, тем глубже мне удавалось забраться во всё расширяющуюся дыру, и тем больше урона нанести.

И в какой-то момент, похоже, червь наконец-то почувствовал, что в его потрохах кто-то копошится. Тело монстра содрогнулось после чего я услышал где-то в глубине под собой довольно громкое бурление.

Похоже, организм монстра, прекрасно знавший, что ему в желудок могли попасть вполне живые деликатесы, на автомате решил избавиться от угрозы самым радикальным образом. Наполнив желудок всё той же кислотой.

Не собираясь дожидаться, когда это произойдёт, я подскочил к «затвору» пищевода и, раздвинув его руками, проскользнул внутрь. После чего высунулся обратно в желудок, чтобы понаблюдать, что из этого всего выйдет.

Из отверстий по всей окружности цилиндрического желудка спустя считанные секунды удалили струи отвратительно пахнущей жижи. Свежий желудочный сок, максимально едкий и химически активный, дымился и шипел, казалось, просто от соприкосновения с воздухом.

А когда поток кислоты, стекавший по стенкам, затёк в расковырянную мной дыру, вверх тут же ударил такой столб густого едкого пара, что мне едва не растворило брови.

Спазмы тела червя стали сильнее. Кислота, затекая в полости его тела и параллельно растворяя их, наносила огромный урон. Ощутив, что поверхность пищевода червя тоже начала сокращаться, я поспешил обратно к Рахире и Руби, которых оставил у пасти монстра.

И очень вовремя, потому что вскоре «волны», раньше шедшие по пищеводу стройными и плавными рядами, решили сымитировать сильнейший морской шторм. В движениях плоти пищевода больше не было никакой системы. «Затворы» смыкались тут и там без всякого порядка и мне стоило огромных усилий успевать отскакивать в стороны до того, как в каком-то месте сомкнётся кольцо из мышц.

Затем я вдруг ощутил, что червь снова пришёл в движение. Вот только оно было не вперёд, а назад. Тварь «пятилась» и хотя я не мог придумать причин этому, что-то подсказывало, что ни одна из них не была для нас удачной.

Прошло несколько секунд в напряжённом ожидании неизвестно чего. А затем пасть червя вдруг широко распахнулась и сзади, со стороны его желудка, донёсся утробный, будто звук готовящегося ракетного старта, гул.

Времени рассуждать не было. Изо всех сил я рванулся вперёд, выскочив из пасти червя в освобождённую им полость, а затем, не снижая скорости, поспешил ещё дальше. Остановился я только достигнув тупика этого широченного тоннеля, когда дальше от червя стало в принципе невозможно оказаться.

После чего, обернувшись, глянул на огромную пасть монстра, открывавшуюся и закрывавшуюся резкими конвульсивными движениями.

Понимание того, что сейчас произойдёт, пришло в самый последний момент. Я едва-едва успел, присев, подскочить вертикально вверх, подлетев к самому потолку тоннеля и впившись в камень когтями на руках и ногах.

В следующую секунду в то место, где я только что стоял, ударила мощная струя кислоты. Червь буквально выблевал её из своего желудка, чтобы она не разъедала его дальше изнутри.

Каменная стена подо мной зашипела и начала плавиться, как и пол тоннеля, а червь, захлопнув пасть, продолжил пятиться. Только оказавшись от нас на расстоянии метров двадцати, он остановился, раскрыл пасть и резко дёрнулся вперёд и вверх, ввинчиваясь в потолок тоннеля. Следующие минут десять я наблюдал за тем, как червь постепенно исчезает в новом проходе.

Тварь, проглотившая нас, была поистине огромной. При ширине в пятнадцать метров её длину я оценил по меньше мере метров в двести, а то и больше. По всей поверхности её тела торчали небольшие когти, которыми тварь отталкивалась от окружающей породы.

Из сотен и тысяч небольших отверстий на его шкуре сочилось похожее по консистенции на бетон вещество, за считанные минуты затвердевавшее и отваливавшееся от червя жёсткими, похожими на чешуйки, кусками. Скорее всего оно было предназначено для моментального запаивания всех трещин и полостей, возникавших в результате бурения червём породы, чтобы созданные им тоннели его же не заваливали.

А так как самой большой поток этого «бетона» вытек на пол тоннеля из конца червяка, становилось довольно очевидно, что это — червячье дерьмо. Наконец, червячья жопа скрылась в новом проходе. О том, что тут только что был огромный двухсотметровый монстр теперь напоминал лишь, собственно, сам тоннель, да постепенно удаляющийся гул.

Прощайте, мистер Шай-Хулуд, было максимально неприятно познакомиться. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Объём энергии внутри тела этой твари был поистине огромен, даже не в десятки, а в сотни раз превышая таковой у дракка. Но, даже когда я буду достаточно силён, чтобы иметь возможность всерьёз задуматься об убийстве этой твари, лезть за ней под землю я точно не стану.

Подождав, пока кислота под нами истратит всю свою химическую активность на окружающий камень, я спрыгнул обратно на пол тоннеля. Худшее было позади. Участи превратиться в бетонообразные какахи мы избежали. Теперь оставалось только выбраться на поверхность и вернуться в форпост.

Варианта было три. Первый: копать вручную камень отсюда и вертикально вверх. Второй: последовать в тот тоннель, в который ушёл червь, найти наивысшую точку и копать уже оттуда. И третий: двинуться обратно по тому проходу, через который червь добрался до этого места от вороньего гнезда и искать варианты выбраться уже там.

Последний вариант меня устраивал больше всего. Так что, поудобнее устроив на спине Рахиру, я устремился лёгкой рысью по тоннелю.

Благодаря тому, что червь естественным образом укреплял вокруг себя тоннель, а наиболее жирная порция бетонного дерьма, прежде чем застыть, успевала растечься довольно ровным слоем, я бежал будто бы по самому настоящему тоннелю метро, разве что без рельсов.

Более комфортно это могло быть лишь в том случае, если бы тоннель не менял то и дело наклон. Впрочем, ситуаций, когда мне было бы необходимо спрыгивать вниз или карабкаться вверх из-за слишком большого уклона, ни разу не случилось. Так что, можно сказать, Шай-Хулуд оказался образцовой тоннелепроходческой машиной.

Вот только я поддерживал довольно приличную скорость в районе шестидесяти-семидесяти километров в час, а тоннель всё длился и длился, казалось, бесконечно. Участок, где червь двигался вертикально, пожирая нас, не появился ни через два часа, ни через три, ни через пять.

Конечно, в абсолютном однообразии каменных стен было сложно реально оценивать время. Но, когда я всё-таки добежал до, похоже, того самого места, где тоннель резко уходил вниз, прошло определённо не меньше семи-девяти часов.

С учётом того, что скорость самого червя я бы оценил в районе десяти километров в час, выходило, что сожрал он нас где-то два дня назад. А значит, я продирался через «затворы» его пищевода не меньше тридцати-сорока часов к ряду.

Ничего удивительного, что энергия монстров во мне настолько просела. А я уж думал, что её эффективность упала. Оказалось что нет — я просто хреначил без остановки полтора дня кряду.

Уже не терпелось дождаться, пока регенерация вернёт меня в идеальное состояние и проверить свои новые возможности. С учётом произошедшей перестройки я, должно быть, неплохо так подкачался за эти два дня.

Однако пока что первым делом всё-таки стоило вернуться в форпост.

Вход в тоннель, ведущий к вороньему гнезду, находился на высоте около семидесяти метров. По нему мы спустились в общем счёте где-то на сорок и ещё около пятидесяти — пятидесяти пяти метров от его выхода было до дна гнезда.

Даже если обвал как-то опустил всё гнездо на несколько метров, в тот момент, когда нас сожрал червь, мы были не слишком глубоко. К тому же затем червь ещё какое-то время двигался вверх.

То есть наивысшая точка проделанного им тоннеля, где я сейчас находился, была, на самом деле, почти вровень с уровнем земли. Начав копать, а точнее разбивать и разбрасывать камень вбок и немного вверх от тоннеля, я уже через часа два добрался до слоя глины вперемешку с крупными булыжниками.

И ещё минут через тридцать прорываемый мной проход обвалился впереди и мне в лицо дунул невероятно сладкий порыв ветерка. Выбравшись на поверхность с Рахирой на плечах где-то посреди леса, я снова огляделся по сторонам. На улице было раннее утро, небо на востоке только-только начало светлеть.

Вероятнее всего, нападение на воронье гнездо произошло позапрошлым вечером, часов пятьдесят пять назад. Отдохнуть хотелось максимально, глаза слипались, в голову будто налили свинца. Уверен, если бы я позволил себе расслабиться хоть на секунду — уснул бы прямо так, стоя и с Рахирой на спине.

Однако девушке с каждым часом становилось всё хуже. Перетянуть ногу достаточно сильно, чтобы полностью остановить кровь я не мог, это грозило новым некрозом. Несмотря на всю живучесть воительницы, кровопотеря и общее истощение постепенно её убивали.

Рахира была мертвенно бледной, это было видно даже моим монохромным зрением и холодной как покойница, её дыхание едва слышалось, а сердце билось раза в два медленнее нормы. Не уверен, сколько ещё она могла протянуть, но этот срок совершенно точно исчислялся часами, а никак не днями.

Так что, вздохнув в очередной раз, я устремился в сторону семнадцатого форпоста. Триста отделявших нас от него километров я рассчитывал преодолеть часа за три.

— Стоять! В очередь! И предъяви пропуск!

На моём пути встал стражник. С моим нынешним ростом глаза обычного человека находились на уровне моего паха. А так как штаны мои в очередной раз порвались и пришли в полную негодность, зрелище для всех, кто хотел преградить мне дорогу, открывалось не самое приятное.

К тому же после всех перестроек организма и воздействия на моё тело энергии монстров я в принципе выглядел довольно угрожающе. Так что мужеству этого стражника можно было только поаплодировать.

Большая проблема была в том, что в отличие от амулета-переводчика, надёжно висевшего у меня на шее на толстенной цепи, пропуск, он же местный «паспорт», во всех произошедших перипетиях просто пропал. Когда это произошло и как я не имел ни малейшего понятия.

Тем не менее, на то, чтобы стоять длиннющую очередь из торговых обозов, а потом ещё и ждать нового временного паспорта, у меня совершенно не было времени. Рахира в последние полчаса уже едва дышала, а её сердцебиение замедлилось до всего десятка в минуту.

Нормальный человек при таких показателях уже сто раз бы помер и воительнице дико повезло, что её Дар был физического типа. Но любой выносливости был предел и даже Рахира в какой-то момент испустила бы дух. Расшаркиваться со стражниками мне было совершенно некогда.

— Спросите Вургу! — рыкнул я.

После чего фактически перешагнул через стражника и устремился по улицам форпоста к той гостинице, где решил остаться Тириан. Оставалось надеяться на то, что безумный целитель остался верен своим словам о том, что не хочет никуда ходить и сейчас находился в номере.

Ввалившись в гостиницу с Рахирой на плечах и лишь отмахнувшись от бросившегося с возмущёнными причитаниями по поводу моей наготы консьержа, я устремился вверх по лестнице. Дверь комнаты Тириана была не заперта.

Ввалившись в его номер, я застал этого сумасшедшего сидящего за столом и делавшего какие-то заметки в блокнотике. Роль стула для Тириана исполнял стоящий на четвереньках Фисак, обнажённый по пояс и почти полностью покрытый уже подсохшей кровью.

— Доброе утро, Тим, — спокойно кивнул, подняв на секунду глаза от своей записной книжечки Тириан, будто всё происходящее было совершенно нормальным.

Впрочем, спорить и возмущаться мне тоже было некогда. Скинув ремни с плеч, я положил Рахиру прямо на стол перед безумным целителем.

— Лечи.

— Хорошо.

Стоило отдать Тириану должное, он тоже не стал тратить время на лишние разговоры. Впрочем, возможно в его воспалённом сознании это действительно было в порядке вещей.

Встав с Фисака, после чего ночной воришка, жалобно заскулив, просто рухнул на пол там, где стоял, Тириан подошёл к ноге Рахиры, размотал тряпьё и внимательно осмотрел обкусанную мной культю. После чего положил руку на кровоточащий обрубок и комнату залило мерное свечение его магии.

Насколько я помнил, оно было приятного сине-голубого цвета.

В первую секунду воительница задрожала, будто от сильнейшего озноба, но затем её тело, наоборот, расслабилось, дыхание стало сильнее, а сердцебиение — чаще. Я успел. жизни Рахиры теперь ничто не угрожало.

Вот только, глянув на её ногу, я понял, что Тириан просто затягивает её культю рубцовой тканью и кожей. Хотя я слышал от него лично, что он может отращивать отрубленные конечности, сейчас он ускорял естественный процесс заживления после ампутации.

— Ты не будешь возвращать ей ногу?

— Зачем?

— Наверное потому что с ногой лучше⁈ — из-за кучи нервов и недосыпа я был на порядок вспыльчивее обычного.

— Слишком велика жертва, — покачал головой Тириан. — Так тоже неплохо.

Я крякнул. Переводя с безумного на человеческий, похоже, сотворение настолько сложной магии не проходило для самого Тириана бесследно и он не хотел идти на это.

— Если ты сейчас затянешь ей культю, будет возможно отрастить новую ногу потом?

— Да.

— Без дополнительных сложностей?

— Да.

— Хорошо, тогда как хочешь.

Споры с ним даже по простым поводам выматывали и выбешивали меня как мало что другое, что уж говорить о реально серьёзном вопросе. Сейчас у меня не было никаких сил на это. Если не было особой разницы, сейчас отращивать новую ногу или потом — то и сам этот разговор можно было отложить.

Тем более что у меня уже были гости.

— Господин, я прошу прощения, но за вами явилась стража… — боязливо заглянул в комнату консьерж гостиницы.

— Я сейчас выйду.

— Ты надолго на этот раз? — поднял глаза от культи Рахиры Тириан.

— Хрен его знает, — ответил я, сорвал с кровати безумного лекаря простыню, повязал вокруг бёдер и вышел вслед за консьержем.