Пожиратель Чудовищ. Часть 2

Глава 29

— Точно на этой скале? — Вурга обернулся на меня и пристально всмотрелся мне в глаза.

— Я не фогу фыть точно уферен, но фероятность фелика. Фещера находится на фысоте фетроф тридцати и не фидна снизу, так что надо фодняться на скалу.

— Ты ведь понимаешь, что будет, если это окажется ложью или, того хуже, засадой?

— Фрекрасно фонифаю.

— Хорошо. Скудд, проверь скалу. В пещеру, если найдёшь, не суйся. Сразу возвращайся с докладом.

— Так точно, — козырнул тот самый гнусавый парень, что так неудачно попытался меня разбудить, после чего лёгким шагом устремился в сторону отвесных скал.

— Ждём, — скомандовал Вурга, — ни звука лишнего, ясно?

— Так точно! — шёпотом подтвердили семеро отправившихся с нами бойцов.

Мой рассказ генерал поначалу воспринял крайне скептично. Ну, оно и не удивительно, учитывая то, сколько насчёт меня у него уже было подозрений.

Причин мне врать о гнезде жесточайших воронов, если задуматься, было немало. Может быть я хотел оттянуть момент возвращения отряда в форпост. Может быть на самом деле пещера была, но внутри было что-то иное, какое-нибудь сокровище, которое я не мог заполучить самостоятельно. А может быть это была банальная засада и бойцов Золотого Ястреба внутри ждали другие одарённые из враждующей фракции.

Однако предположил я правильно. От шанса разобраться даже не с одним вороном, а с целым гнездом монстров и вернуться в форпост с триумфом Вурга не мог отказаться.

Как и тридцать пять из сорока шести оставшихся боеспособными бойцов отряда. Генерал вместо того, чтобы решать этот вопрос единолично, вынес его на голосование. Чем в очередной раз подтвердил моё представление о нём, как об отличном лидере.

При этом одиннадцать магов, высказавшихся «против», в основном просто слишком не доверяли мне и потому не хотели впутываться в предложенные мной авантюры. Нашлось всего два человека, которые отказались идти проверять воронье гнездо потому, что хотели поскорее вернуться в форпост. За что их тут же осмеяли, впрочем совсем беззлобно.

В итоге большинством голосов было решено всё-таки послушать меня и по крайней мере разведать, что и как. К счастью, я заставил Фисака во всех подробностях рассказать мне о месте, где он обнаружил пещеру, и о том, как он до туда добрался.

Найти нужный участок леса и скалы благодаря этому стало намного проще, хотя наша небольшая разведывательная группа всё равно проплутала часа два. Но вот я увидел вдалеке одиноко торчащую из лиственных крон сухую сосну, потом набрёл на тоненький ручеёк, текущий в овраге, и наконец в очертаниях выступов на скале смутно угадал «клыкастую морду».

Приметы, выданные Фисаком, были обнаружены, а значит, если ночной воришка мне не соврал, то гнездо воронов должно было быть где-то неподалёку.

Скудд, вылечившийся от насморка будильник, был магом земли, для него обследовать сравнительно небольшой участок скалы должно было быть несложно. Так что я не думал, что мы застрянем тут надолго.

Но я всё равно сел на землю и расслабленно прислонился к деревцу. Я не устал, таща на себе голову дракка, даже с учётом повреждённой ноги, но мне хотелось показать Вурге и остальным, что я уверен в своих словах и нет повода для волнений.

Прошла минута, вторая, третья. Я, задумавшись о чём-то отвлечённом, просто пялился в пустоту, дожидаясь возвращения Скудда. И потому то, что произошло дальше, стало для меня полнейшей неожиданностью.

Поначалу я даже подумал, что мне мерещится, что я слишком устал или что наоборот, поймал момент какой-то особенной концентрации. Но чувство того, что мир вокруг определённо стал чётче и ярче, если такое слово можно было применить в случае моего монохромного зрения, никуда не пропало, что бы я ни делал.

И это изменение касалось не только зрения. Слух, обоняние и даже осязание. Казалось, что до сих пор я жил внутри огромной прозрачной луковицы, не мешавшей воспринимать окружающий мир, но искажавшей и притуплявшей все ощущения, а теперь с этой луковицы один за одним начали снимать слои.

Я мотнул головой, пару раз хлопнул себя по черепу, встряхнулся и сделал «Бр-р-р!», из-за чего мой язык едва не выпал сквозь отсутствующие щёки. Ничего не поменялось.

Вне всяких сомнений это не были глюки. Не сказать, конечно, что я прямо увидел дивный новый мир, изменения не были настолько кардинальными. Но они определённо были, и, более того, это было только начало.

В какой-то момент я поймал себя на том, что мой внутренний голос, ведущий бесконечный диалог с самим собой, произносит слова быстрее обычного. У меня в голове вместо диктора будто поселился рэпер, но самым странным было то, что его скоростная читка ничуть не мешала мне думать и понимать самого себя.

Мысли текли также плавно и размеренно, даже, кажется, стали более упорядоченными и понятными, хотя тут уже было сложно судить. Да и в целом в голове прояснилось, будто после долгого и качественного сна.

Происходящее, разумеется, было замечательно. Но то, насколько незаметными в моменте были эти изменения, мне совершенно не понравилось. Что ещё могло во мне поменяться так, что я этого даже не заметил бы, пока не станет слишком поздно?

За те пару месяцев, что я провёл в этом мире, я и так изменился куда сильнее, чем мне хотелось бы. И совсем не хотел, чтобы эти превращения окончательно вышли из-под моего контроля.

Не то, чтобы из-за этих мыслей у меня началась паника, нет. Но я отчётливо ощутил хлынувший в тело адреналин, ставший реакцией организма на ощущаемую угрозу. Благодаря этому я обнаружил второе глобальное изменение.

БУМ-БУМ! БУМ-БУМ! БУМ-БУМ!

В первое мгновение я даже не понял, что это за звук. Только зашумевшая в ушах кровь и забившаяся на шее жила навели меня на отгадку. Это билось моё сердце. Громко. Очень громко.

Не прошло и пары секунд, как всё моё тело наполнилось дикой энергией. Мне захотелось подскочить и броситься бежать, не важно куда, лишь бы двигаться. Лёгкие заходили туда-сюда как кузнечные меха, на спине проступил пот.

Я сидел на попе ровно, но чувство было такое, что отстоял уже не меньше трёх раундов против минимум мастера спорта. Очень немаленьких усилий стоило, зажмурившись и максимально сконцентрировавшись, замедлить свои вдохи и выдохи и успокоить бешено колотящееся сердце.

Открыв глаза, я в шоке уставился на свою грудь. Что это было? Явно не приступ паники. Но при этом я не сомневался: не успокой я своё тело — последствия могли быть крайне неприятными, несмотря даже на то, каким мой организм стал крепким.

Догадка вспыхнула в мозгу подобно лампочке. Встав и сделав вид, что решил размяться в ожидании Скудда, я начал прохаживаться туда-сюда по небольшой полянке, которую мы заняли. И в какой-то момент, оказавшись спиной к остальным, запустил в рот два пальца, затолкал их поглубже в глотку и начал шебуршить, царапая гортань когтями.

Рвотный эффект после всех физических изменений у меня почти пропал, но настолько активное надругательство всё-таки не осталось незаметным. Содрогнувшись всем телом, я сплюнул на землю немного густой вязкой жижи.

Вверх тут же пошёл дымок, неудачливый под моими ногами камешек начали стремительно плавиться. Стараясь не показывать своего удивления, я затоптал дымящийся плевок землёй и вернулся обратно.

В моём желудке, почти в режиме реального времени переваривавшем даже сырое мясо, и раньше была крайне агрессивная среда. Но теперь там плескалась кислота куда страшнее царской водки и причина для этого могла быть только одна. Желудочный сок дракка.

Сердце стало сильнее настолько, что я схлопотал гипертонию просто сидя на месте, потому что я сожрал сердце дракка. А мир вокруг и мои мысли стали чётче благодаря диете из драккового мозга.

При этом дело не могло быть только в самих органах. Я и раньше жрал внутренние органы монстров и людей. Да, все они вместе взятые не стоили и одной дракковой лапы. Но, если бы такой эффект существовал, я точно должен был его почувствовать, хотя бы минимально.

А это могло значить только одно. Постарался дракковый Дар.

Как не могло существовать двух одинаковых Майигу, так и не существовало двух одинаковых Даров. Хотя готовая проявиться сила дракка была связана с пожиранием противников, как и у меня, принцип был разный.

Я получал чистую энергию, ранее скрытую в телах моих жертв. Дракк, едва не ставший Майигу, забирал себе физическую силу вражеских тел. Съел сердце — твоё сердце стало активнее качать кровь. Съел мозг — прояснилось в голове. Съел член — пропала эректильная дисфункция… наверное, я не проверял.

Вообще не представлял, как это могло работать с точки зрения физики и биологии. И тем более было максимально странно получить часть Дара дракка, сожрав его органы. Но умения бросаться фаерболами и контролировать деревья — это тоже были очень слабо стыкующиеся с наукой штуки. Работали же.

Эффект улучшенной работы печени я так и не почувствовал. Но это, конечно, вряд ли потому, что Дар не сработал.

Правда, никак глобально в предстоящем столкновении с жесточайшими воронами мне все эти новшества бы не помогли. Ускоренное мышление и обострившиеся чувства конечно, были полезными штуками, но мою боевую мощь тоже не слишком поднимали.

Хотя, жаловаться мне всё-таки было не на что. Может быть сейчас, от внутренних органов дракка я и не получил какого-то решающего преимущества. Но ценнейшей частью дракканятины был сам Дар Нейрагу, перешедший ко мне вместе с его энергией.

Теперь даже в отсутствие поглотителей я смогу увеличивать свою силу за счёт пожирания монстров, а возможно и человечина перестанет быть для меня бесполезной.

На несколько секунд я даже задумался о том, что теперь мне даже могла не понадобиться команда поддержки. Превратившись в машину по переработке мяса, я в теории мог бы за оставшиеся дни раскачаться до уровня, требуемого для убийства Кантарики.

Однако, подумав ещё немного, я понял, что в одиночку на этот раз всё-таки вряд ли смогу сдюжить. Медведица была не просто случайным монстром, а любимой питомицей бога.

Сам Фирсторн не мог лично вмешиваться по правилам мира. Но, например, если бы кто-то покусился на жизнь Руби, а я не мог помочь сам, то совершенно точно отправил бы на защиту лисички всех: Шиито, Тириана, Рахиру, её братьев, Исму и до кучи ещё постарался бы припахать всех, кого только смогу.

Да, у богов были немного иные рамки морали. Своего сына Йольд даже не подумал спасать. Но с другой стороны почему-то я был уверен, что питомец для Майигу будет куда важнее и ценнее ребёнка. Как бы это ни звучало.

В конце концов, у монстров не было контрацепции и детей они могли плодить просто из-за повышенного либидо. А вот домашняя зверушка — уже совсем другой вопрос. Ты его выбираешь, ухаживаешь за ней, заботишься, никто тебя не заставляет.

Так что, когда я отправлюсь убивать Кантарику, с большой вероятностью помимо самой медведицы мне придётся сражаться ещё и с кучей других монстров под командованием Фирсторна. И для этого случая куда лучше было иметь за спиной достаточно сильную армию, чем приходить на бой одному.

А потому, несмотря на новые открывшиеся перспективы, мои планы на гнездо воронов не изменились. В первую очередь укрепление связей с бойцами первого Стража, и только во вторую — насыщение желудка.

Скудд вернулся спустя минут десять, буквально вырос из-под земли, как грибочек.

— Нашёл что-то? — отмахнувшись от попытки мага отдать честь, спросил Вурга.

В его голосе легко было расслышать нетерпение. Похоже идея за одну экспедицию расправиться сразу с двумя угрозами для форпоста будоражила генерала даже больше, чем я мог представить.

— Да, — кивнул Скудд. — Пещера, как он и сказал. Изнутри доносится клёкот. Какие именно монстры не знаю, но шансы на то, что это — вороны, довольно велик.

— Хорошо! — Вурга довольно рассмеялся. — Возвращаемся к остальным.

Основная часть отряда ждала нас на опушке того самого леса. Тащить носилки через бурелом было такой себе идеей даже для одарённых высоких ступеней, да и здоровенная башка дракка своими рогами сто раз бы зацепилась за все ветки. Да и не было смысла идти к тем скалам всем скопом.

Увидев наше появление, рассевшиеся на земле бойцы тут же повскакивали и поспешили узнать новости. Сохранять интригу Вурга не стал.

— Гнездо имеется и внутри определённо монстры. Проверить, какие именно, мы отправимся прямо сейчас. Те, кто голосовал «против», берут носилки с раненными и тащат их в форпост. Умирающих у нас, слава богам, нет, но слишком откладывать оказание помощи пострадавшим всё-таки нельзя. Мёртвых тоже захватите.

Многие из одиннадцати магов, проголосовавших за немедленное возвращение в форпост, тут же начали возмущаться. Теперь, когда существование пещеры подтвердилось, им, разумеется, тоже хотелось принять участие в мероприятии.

Однако решение Вурги обжалованию не подлежало и, на самом деле, на мой взгляд это был гениальный ход. Генерал и раненным обеспечивал своевременное возвращение в форпост с опозданием всего на два часа, и любые претензии по сути пресекал.

На возмущения у него был один простой, но совершенно неоспариваемый ответ: «Вы же сами не хотели туда идти!» И хотя было очевидно, что большинство голосовавших «против» не хотели идти не из-за воронов, а из-за меня, начать препираться с генералом из-за этого было бы максимальным идиотизмом.

— Иди с ними, — я подошёл к Рахире и протянул ей лисичку.

— И не подумаю, — фыркнула воительница. — Я тоже хочу поучаствовать в охоте на воронов.

— Нужно чтобы кто-то позаботился о Руби. Пожалуйста, возьми её и возвращайся в форпост.

— Ты сам решил её взять. Вот и думай, что делать со СВОЕЙ питомицей. А я иду на охоту на воронов.

Я нахмурился. Рахира явно была на меня за что-то обижена. Раньше в той же ситуации она без лишних слов согласилась, тем более что прекрасно понимала: Руби ни в чём не виновата. Но, похоже, я сделал что-то, что вывело её из себя. Даже не представляю что именно, честно говоря.

Упрашивать её я считал ниже своего достоинства, приказывать — тем более. В отличие от Исмы, она не была моей подчинённой, просто помогала мне на добровольных началах, пусть и по личным мотивам.

По идее этим можно было воспользоваться. Но говорить что-то типа: «Сделай как я говорю, если я тебе действительно нравлюсь», — при том что я сам старательно избегал девушку в этом смысле, выглядело уже даже не унизительно, а просто по-ублюдски.

Так что я лишь кивнул и усадил Руби обратно на голову.

— Я тебя понял.

В итоге в пещеру отправлялось тридцать семь человек. Четверо, считая меня, на шестых ступенях, остальные — на пятых. Против дракка этого было бы даже близко недостаточно, но вороны, даже если их было много, вряд ли могли сравниться по силе с Нейрагу.

Так что, хотя мы и отправлялись, по сути, в неизвестность, настроение в рядах бойцов было приподнятое. Продвигаясь в очередной раз к скале, ночь для атаки гнезда была самым подходящим временем, ведь жесточайшие вороны были дневными птицами, они болтали, шутили и травили байки.

Меня по-прежнему по большей части игнорировали. Но уже никто не пытался держать дистанцию, дискомфорт, который я вызывал, определённо уменьшился. А потом я и вовсе почувствовал, как кто-то коснулся моего локтя.

Повернув голову и глянув вниз, встретился взглядами с одним из одарённых шестой ступени, сравнительно молодым парнем лет тридцати. Выглядел он довольно необычно и я обратил на это внимание ещё когда они сражались с дракком.

В отличие от большинства жителей Тейи, с кем я встречался до сих пор, он не был похож на европейца. Смуглая кожа, чёрные как смоль волосы, широкий приплюснутый нос, чуть раскосые глаза, большой рот. На Земле я бы сказал, что он — какой-нибудь филиппинец или коренной житель Новой Зеландии.

Однако я уже знал, что в Тейе тоже были разные расы, так что сама внешность парня ещё ничего не говорила. Впрочем, довольно быстро стало понятно, что я подумал правильно.

— Слушай, а из какого ты мира? Как он назывался?

— Земля.

Он тут же поник.

— Жалко… я надеялся встретить соплеменника. Я Ма’Ауро, из Гиреона.

— Тим, — мы обменялись рукопожатиями. — А, что, среди героев ты ещё не встречал никого оттуда?

— Нет. Людей из твоего мира видел раза три, не считая тебя. А из Гиреона — никого.

Я пожал плечами.

— Ну не можешь же ты быть единственным. Просто пока не повезло. Миров, откуда могут быть призваны герои, насколько я знаю, несколько десятков.

— Это да, но хочется всё-таки встретить кого-то с моей родины.

— А сколько ты здесь?

— Уже почти десять лет.

— Скучаешь по дому?

— Да. Думаю, как там мои родные. Наверняка дико волнуются обо мне. В один день ушёл на работу на завод — и пропал. Мать, должно быть, с ума сходила от тревоги.

Он тяжело вздохнул. Я непроизвольно повторил за ним. Обо мне, по большому счёту, некому было волноваться, но его чувства я прекрасно понимал.

— Сочувствую.

— Спасибо. А ты сам давно в Тейе?

— Нет, лишь несколько месяцев.

— Серьёзно? — он удивлённо поднял бровь. — Быстро ты приспособился. Я в первый год, если бы меня не шпыняли на тренировках в клане, наверное вообще ничего делать бы не смог.

— Обстоятельства вынудили, — расплывчато ответил я.

— Бывает, понимаю. А откуда ты узнал об этом гнезде?

— Один воришка растрепал за то, что я пообещал не откусывать ему нос.

На секунду его губы растянулись в улыбке, видимо он решил, что я шучу. Но после взгляда на моё каменное лицо парню явно расхотелось смеяться.

— Ла-а-адно… удачи тебе… — Ма’Ауро неловко кашлянул, хлопнул меня по руке и начал отступать подальше.

— Ага. Тебе тоже.

Через примерно двадцать минут мы подошли к подножию скалы и полезли наверх. Для магов пятых-шестых ступеней, вне зависимости от Даров, это было несложно и на относительно невысокий уступ мы все забрались ещё минут за десять.

Пещера, о которой говорил Фисак, была действительно максимально неприметной. Чётко видно её было лишь сверху, а снизу и по бокам она была скрыта нагромождениями камней. Идеальное убежище.

Изнутри действительно звучал птичий клёкот, для моих ушей даже довольно отчётливый. И, судя по количеству источников звука, внутри было не меньше нескольких десятков монстров.

Зев пещеры был шириной метров в семь, однако плоского пола не было, так что идти даже двумя колоннами было не слишком удобно.

— Все готовы? — переспросил Вурга шёпотом, доставая из ножен клинок.

Никто ничего не сказал, все просто кивнули.

— Хорошо. Третье построение, до дальнейших приказов приоритет — безопасность. На рожон не лезть, товарищей не подставлять. Поняли меня?

Ещё одна серия кивков.

— Тим, Рахира, держитесь поближе ко мне. Заходим.