Пожиратели миров 5

Глава 127

Люди почтительно расступились, склонив головы на тот же угол, как когда-то я кланялся аристократам. А будь здесь сам государь, по этикету им бы пришлось и вовсе встать на одно колено.

Юноша и девушка церемонно и неспешно вышагивали мимо приглашённых. Одного взгляда на манеру этих двоих держаться было достаточно, чтобы понять — по рангу они выше всех остальных. Даже если бы им никто не кланялся, они бы сразу выделялись, так как от таких людей чувствуется аура силы и величия. Мне есть с чем сравнивать, у меня были мимолётные встречи с великими генералами и воинами, которые источали похожую силу и независимость.

Неспешно, как хозяева положения, они вышли в самый центр зала, где остановились, после чего будущий наследник сделал шаг вперёд в то время, как его сестра, почтительно склонив голову, шаг назад, словно уступая место брату.

Он окинул взглядом зал, после чего громко произнёс:

— Дамы и господа! Я, Вальцелав Максидос, от имени дома Максидос рад приветствовать вас на вечере в честь Дня Доброй Охоты! Этот год выдался для нас нелёгким, однако наши защитники, наши охотники с честью показали, что ни один изгнанник не пройдёт через их плотные ряды! Это их праздник! Поэтому от чистого сердца я скажу — я рад приветствовать каждого охотника в этом зале. Сегодня ваш вечер!

Зал разразился аплодисментами. Люди восторженно улыбались и хлопали, поднимая руки повыше, будто хотели, чтобы именно их аплодисменты звучали громче, и именно их заметили в толпе.

Взглядом я нашёл Ристингаузера. Тот тоже активно аплодировал и улыбался. Но улыбка его была другой. Когда мы встретились взглядом, он прищурился и улыбнулся шире, будто говоря, что мы оба знаем всю правду, и начал аплодировать ещё активнее.

Ничего, однажды его улыбка будет срезана цепным мечом Грога.

Фраза «сегодня ваш вечер» звучала как издёвка в сторону охотников, так как здесь таковых было лишь около половины, если не меньше. Да, они присутствовали на балу, но этот вечер охотников был не более, чем поводом вновь собраться самым влиятельным этого государства. А охотники скорее были чем-то вроде предлога провести ещё один праздный вечер. Желай они действительно показать своё уважение к охотникам, до здесь бы собрались все: от рядовых до лучших из лучших — все те, кто и защищает этот мир от демонов.

Вальцелав, наследник трона, с гордым видом внимательно окинул взглядом зал, будто проверяя, каждый ли высказал почтение ему и его семье аплодисментами. На какое-то мгновение, как мне показалось, его взгляд остановился на нас. Даже не на нас, а на Марианетте, которая стояла рядом со мной и тоже хлопала, сдержанно улыбаясь. Но начала играть музыка, и зал погрузился в возбуждённые разговоры.

— Сегодня он будет пользоваться популярностью, — произнесла Катэрия, глядя на то, как будущего государя уже обступают люди, что старшие, что младшие. Не выглядело, чтобы Вальцелав чувствовал себя неуверенно среди тех, кто старше его.

­— Сегодня ваш вечер… — пробормотал я и огляделся. — Сразу видно.

— Не воспринимай его слова настолько буквально. Государь должен соблюдать баланс, и не может не пригласить некоторых людей, пусть они и не охотники. Ему надо показывать своё единомыслие, если так можно выразиться.

— Правитель, которому надо оглядываться на других — не прав…

Я не успел закончить мысль, как ладонь Катэрии закрыла мне рот, и она резко подалась ко мне, прошептав на ухо:

— Грант, даже не смей такие слова произносить в этом месте.

И сразу отстранилась, попутно полевав меня в щёку.

— Не надо, хорошо?

— Как скажешь, Катэрия, — ответил я невозмутимо.

Однако я был прав. Истинный правитель не оглядывается на остальных. Он ведёт свою страну вперёд, лишь прислушиваясь к умным людям, беря в расчёт их мнение, но не более. Он не позволяет влиять на свои решения другим. А здесь, если правителю приходится прислушиваться к другим лишь потому, что от этого зависит его власть…

Мы буквально встали в очередь на то, чтобы поприветствовать Вальцелава, которого окружили. Он давал каждому буквально пару секунд, перебросившись комплиментом или приветствием. Его сестра и вовсе была немногословной. По крайней мере, я не видел, чтобы она хотя бы рот раскрыла, чтобы кому-то что-то сказать. Лишь кивала да улыбалась.

— Почему не пришёл сам государь? — тихо спросил я.

Вместо Катэрии ответила мне Марианетта.

— Продвигает сына. Даёт всем привыкнуть к нему, чтобы передача власти прошла более гладко.

— И когда будет передача власти?

— Я не знаю, но думаю, что в скором времени. Это будет великое событие, — улыбнулась она.

Такое ощущение, что она настолько почитает государя, что воспринимает это очень близко к сердцу. Я вообще заметил здесь определённый патриотизм и верность к семье Максидос, что правили государством Тринианским.

Помимо нас в очереди к наследнику стоял и Ристингаузер, который с лизоблюдсокой улыбкой поприветствовал брата и сестру, не забыв ещё раз поклониться и даже поцеловать тыльную сторону ладони принцессе. Ведь её можно считать принцессой?

И стандартное, поставленное на поток приветствие шло быстро лишь до момента, пока не подошли мы.

Семейная чета, как я понимаю, откланялась, после чего поспешила в сторону, после чего взгляд Вальцелава буквально упёрся в нас. Жёсткий, в парне чувствовался стержень и воля. Его глаза не выдавали ни единой эмоции, что он испытывал, однако опять же, я заметил, как его взгляд остановился именно на Марианетте.

— Я, Марианетта Барбинери, от имени всей нашей семьи пришла поприветствовать вас, наши достопочтенные господа Вальцелав и Мисси Максидос, ­— негромко, но уверенно и с почтением на выдохе произнесла Марианетта склонившись.

— Я, Катэрия Голд, премного счастлива видеть вас в добром здравии и посетить ваш вечер, — вторила Катэрия склонившись.

А потом все как-то примолкли. Я сразу почувствовал, как взгляды брата и сестры королевских кровей обратились на меня, а Катэрия напряглась. И тут я понял, что каждый должен произнести что-то, о чём и в книгах по этикету не было сказано, ни меня ни разу не предупредили.

— Я, Грант Барбинери, служу государству Тринианскиму, — отчеканил я первое, что пришло в голову, чтобы заполнить тишину.

Но казалось, что тишина стала ещё более осязаемой, после чего…

— Слова, достойные будущего охотника, — раздался голос наследника.

Ровный, спокойный и с ощутимым стержнем внутри. Я сразу почувствовал, что этого парня воспитывали и тренировали как раз для этой роли, создавая того правителя, что сможет повести за собой других. Ценю подход, уважаю метод. От этого и уважение к самому наследнику прибавилось.

Мы выпрямились перед Вальцелавом и Мисси Максидос.

— Госпожа Барбинери, давно мы с вами не виделись, — произнёс он с едва заметным поклоном.

— Очень, мой достопочтенный господин Максидос, — тихо ответила она.

— Я рад, что вы в добром здравии и нашли своего сына, но мне печально слышать, что сейчас у вас происходит. Надеюсь, что у вас всё будет в порядке, — Вальцелав перевёл взгляд на меня. — А вы тот самый человек, что спас группу охотников своими силами, верно? — внимательно окинул он меня взглядом.

— Так точно, — ответил я.

— Я слышал удивительные слухи о том, как легко вы отбили нападение тварей в диких землях. Явились из неоткуда и вытащили их, хотя не могли знать, где охотники находятся.

— Мы пролетали там случайно, мой достопочтенный господин Вальцелавом Максидос, — ответил я. — Но мы не могли бросить людей на произвол судьбы.

— Такие люди нужны охотникам, но вы хотите стать пилотом, — заметил он.

— Да.

— Не передумали? — поинтересовался Вальцелав.

— К сожалению, нет.

— Даже если я скажу, что вы можете покинуть этот зал уже охотником? ­— уточнил Вальцелав. На мой слегка удивлённый и внимательный взгляд он продолжил. — Сейчас каждый охотник на счету. Особенно хороший охотник. А вы уже продемонстрировали свои навыки.

— Один бой мог показать, что я хороший охотник?

— Один, но какой, верно? — улыбнулся он уверенно. — Может вы и не станете прямо-таки полноценным охотником в первое время, однако в последствии… Да и как знать, все проблемы могут разом закончиться, едва вы получите соответствующую протекцию.

Меня смущает две вещи. То, что он знает об активной броне, но сейчас ни разу не обронил об этом ни слова, полностью переложив успех конкретно на нас. А второе — такое внезапное предложение. Это равносильно тому, что делать пожарником человека, который потушил пусть и большой, но костёр, и мало этого готов защищать от других.

— Я… не могу ответить на этот вопрос, мой достопочтенный господин, — поклонился я. — Потому что это слишком внезапное предложение от вас.

— Понимаю. Есть мечты, есть планы… но долг ведь тоже есть, верно? Обдумайте это хорошенько на днях.

Мы поклонились и уже начали отходить, когда нас окликнули. Меня. Его сестра. Это был первый раз, когда я услышал её голос.

— Я… пригласить…

И… я ничего не понял.

— Я прошу прощения, моя достопочтенная госпожа? ­— слегка поклонился я.

Она вздохнула, будто как это так, я мог не понять её.

— Я вы это… приглашение…

И это надо отметить, что она не заикалась и не смущалась, если только совсем немного — даже щёки не краснели. Она говорила спокойно и… непонятно как. Но прежде, чем я успел ответить, ей ответила Марианетта.

— Конечно, моя достопочтенная госпожа. Он согласен, просто смущается, — чуть поклонилась она, и когда эта Мисси кивнула, быстро отвела меня в сторону.

Наше место уже заняли другие, однако они не удостоились такой же чести, как и мы так долго пообщаться с наследником престола.

— Что с ней? — спросил я, бросая взгляд на принцессу или как правильно её звать в их обществе. — Она говорит слегка странно, я бы сказал.

— К сожалению, так она и разговаривает. Однако сейчас куда более важно то, что она пригласила тебя на танец, — обрадовала меня Марианетта с лицом, будто вытянула победный лотерейный билет, попутно поправляя на мне одежду.

Так это она так пригласила меня? Хорошо, кажется, теперь я понимаю, что Мисси говорила в тот момент. Но…

— Меня? Я танцую как утюг.

— Я попрошу поставить ту музыку, под которую ты хорошо танцуешь, — отмахнулась Марианетта. — Ты понимаешь, насколько это важно? Тебя сама пригласила дочь семьи государя! Сама! Это не просто огромная честь — это… это…

— Это очень огромная честь, — подсказала Катэрия, которая выглядела тоже возбуждённо. — Тебе надо показать себя во всей красе.

— Тебя не смущает, что я буду танцевать с другой девушкой? — спросила я Катэрию.

— Но это же сама Мисси Максидос, — ответила Катэрия, блестя глазами. ­— А если ты про ревность, то нет, так как я горжусь тобой. Это знак уважения, и не от кого-то, а от семьи государя, Грант.

— К тому же, почему ты сразу не дал согласие на то, чтобы тебя сделали охотником? — спросила Марианетта. — Это огромная честь, и мы бы получили протекцию самого государя, и война закончилась бы тот же миг.

— Растерялся, — ответил я.

Я не стал объяснять, что мы бы сразу стали зависимы от них. Возможно, Марианетта и Катэрия не поймут этого — для них что так, что так мы зависим от государя, однако для меня разница была. Мы будем буквально на коротком поводке, где за каждым нашим шагом будут следить. И сделать что-то по своей воле мы тоже уже не сможем, так как будем обязаны Максидос всем.

Быть может для семьи Барбинери это было бы предпочтительнее. Они вернулись бы к тем временам, когда их уважали и почитали все, однако тогда потеряю свободу действий уже я, что очень критично для плана.

Лучше не сближаться и не становиться зависимым ни от кого.

— Можно ещё вопрос, Марианетта? — спросил я, решив сразу уточнить.

— Конечно, — кивнула она, явно пребывая мыслями где-то там, вдалеке.

— Вы знакомы с их семьёй?

Она удивлённо замолчала, после чего ответила:

— Естественно, ведь мы были великими охотниками и встречались с нашим государем.

— Нет, я о другом. Насколько близко вы знакомы с семьёй Максидос?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что Вальцелав Максидос будто узнал вас. Узнал и пытался что-то понять.

— Естественно, он узнал, — улыбнулась Марианетта. — Мы были нередкими гостями на государственных приёмах.

Нет, она не понимает, а я вряд ли сейчас смогу ей объяснить, что именно имею в виду. Вальцелав смотрел на неё именно что внимательно. Слишком внимательно для того, кто просто узнал человека из своего детства.

Но все эти вопросы подождут, так как ко мне приближалась сама Мисси. Шла медленно, величественно и показушно, чтобы все знали, кто настоящий хозяин этого мероприятия. Однако по моему мнению такое поведение было вызвано отнюдь не твёрдым характером, как у её старшего брата, а избалованностью и привычкой, что никто не скажет слова поперёк. К сожалению, в данный момент я был одним из таких людей.

Марианетта толкнула меня в её сторону.

— Давай, ты должен предложить ей сейчас танец.

— А музыка? — уточнил я.

— Сейчас всё решу. Иди.

И я пошёл навстречу дочери государя.

Она остановилась, держа руки на животе в то время, как остальные немного расступились в стороны, тем самым выделяя девушку из толпы. Судя по всему, они ещё не совсем понимали, что происходит, потому что некоторые осмеливались подойти к ней, но она прерывала их, поднимая вальяжно руку, будто говоря «не сейчас».

Я направился к ней. На меня обращалось тем больше взглядом чем ближе подходил, и когда я остановился перед принцессой, почти все в зале смотрели уже исключительно на меня. Кто-то с удивлением, кто-то с вопросом, кто-то с жадностью, будто пытался запомнить каждую деталь, чтобы потом её пересказать. Как назло, нас двоих неплохо выделял свет.

Я вежливо поклонился, протянув руку и спросив:

— Я могу пригласить вас на танец?

Разговоры не утихали. Мужчины и женщины, от молода до стара перешёптывались между собой, с удивлением глядя на то, как перед ними кружатся юная девушка семьи Максидос и юноша, которого в первый раз многие видят.

— Кто это?

— Кажется, это из семьи Барбинери, да?

— Кто-кто?

— Семья Барбинери. Старая семья охотников, но мне казалось, они уже все вымерли.

— Как она вообще согласилась с ним танцевать? Его же никто не знает, и он не сильно-то и выделяется внешностью.

— Может в нём что-то есть?

— Да и сам Вальцелав с ним общался гораздо больше, чем с другими.

— А может они друзья?

— Как знать, как знать… Но смотрятся они неплохо вместе, верно? Может…

— Да нет, вряд ли, он и она? Член семьи государя и парень из полумёртвого рода?

— Может, мы чего-то не знаем? Может это не просто парень? А они знают и потому…

Шёпот, шёпот, шёпот — он разлетался по залу под музыку, служа своеобразным аккомпанементом, пока наконец танец не закончился.

Все были вынуждены признать, что выглядела пара пусть и не сказочно, но гармонично. Юноша был сдержан, суров и собран. Девушка была как цветок, нежная и невозмутима. Они стояли друг напротив друга даже после того, как музыка закончилась, и было понятно, что это ещё не конец.

В центр зала к младшей дочери государя подошёл один из слуг, неся в руках небольшую коробочку, когда стало ясно, что это не простой танец.

Это было награждение.

Мисси Максидос медленно взяла из коробочки медаль, когда тишину нарушил голос диктора:

— Сегодня, в этот знаменательный день, за проявленную доблесть! За храбрость и усердие, проявленное в спасении людей при исполнении! При исполнении своего гражданского долга Грант Барбинери, сын семьи Барбинери награждается медалью за доблесть!

Зал разразился аплодисментами, и каждый в этот момент пытался понять, что мог сделать этот юноша, что удостоился вручения медали из рук самой Мисси, так ещё и на балу в честь Дня Доброй Охоты? И почти все теперь присматривались к юноше куда более внимательно. Присматривались к юноше ради своих собственных целей. Кто-то видел в нём один из рычагов возможного воздействия, кто-то в качестве перспективного жениха.

И среди всех разве что только Марианетта была искренне рада, улыбаясь от чистой души и вкладывая в эти скромные аплодисменты свои чувства, свою гордость за теперь уже её члена семьи. Не преминула внутри неё даже проскочить мысль, что так оно будет и лучше, что Грант проигнорировал все приглашения, пока его не пригласили на бал.

Больше людей увидит это — больше почёта будет потом. Её семья наконец стряхивала с себя пыль небытия.

Бал закончился.

Честно признаться, мне было достаточно скучно на нём. Единственное, что хоть как-то развеивало скуку — закуски и разговор с Ристингаузером, который дал мне чётко понять, с кем мы будем воевать.

Теперь оставалось лишь вернуться домой и разрешить вопросы с Лорье. У меня как раз были некоторые планы, которые требовали реализации.

Забавно, уже называешь то место домом…

В это нет ничего странного. Так легче обозначать то место.

Ну-ну…

Нас забрали точно так же, как и привезли — на машине. Когда мы подъехали к самой гостинице, вновь пошёл дождь. Я бросил взгляд на Катэрию.

— Не поаплодируешь водителю, что он нас довёз живыми?

— Пф… — только и издала она звук, гордо задрав нос и выходя из машины.

— Но хоть не «Хр-р-р», — передразнил я её храп, чем вызвал острый и холодный взгляд.

— Господин Барбинери, ваше поведение отвратительно, хочу ответить. Вы грубиян.

— Как скажете, госпожа Голд, — ответил я невозмутимо.

Наш билет был только на завтрашний день утром, поэтому сегодня мы ещё ночевали в гостинице, прежде чем отправиться обратно. И когда Катэрия вошла в номер…

— Ох, слава всем существующим силам… — пробормотала она, тут же скидывая туфли, после чего с немалым удовольствием потопалась на месте. — Как приятно, Грант, ты даже не представляешь…

— Не представляю. Я не ношу туфли.

— Было бы странно, носи ты их, — хмыкнула она. — Будь так добр, сразу…

Катэрия убрала волосы, оголяя спину и позволяя мне добраться до молнии на её платье. И едва я стянул замок вниз, как она сразу сбросила свой наряд на пол, оставшись, по сути, в одних трусах. Вся мокрая, с красной спиной, на коже которой отпечаталась ткань.

— Ради таких моментов стоит жить… — пробормотала она.

— Я могу устроить тебе такую жизнь, чтобы ты почаще испытывала удовольствие.

— Не надо, спасибо, — ответила Катэрия и заскочила в ванную комнату, закрывая за собой дверь. Передом она ко мне так и не повернулась.

А очень хотелось, да?

Не сказал бы.

А зря, пусть и маленькие, но красота в минимализме!

Я зашёл в ванну, едва Катэрия покинула её, не желая ложиться спать грязным. Гигиена, особенно, когда твой организм практически беззащитен перед окружающей средой — одна из самых важных вещей, за которой надо всегда следить. И когда я вышел, Катэрия уже лежала в кровати. Торчала только её голова, которая смотрела исключительно на меня.

— Ты ложишься? — негромко спросила она.

— Не знаю. Ты храпишь так, что меня аж пробирает.

— Разбудишь, закапаешь мне в нос. Давай…

Она откинула часть одеяла, предлагая мне лечь рядом.

Я не стал противиться, воспользовавшись её предложением. И мы вновь лежали, глядя в потолок, будто не зная, что делать теперь.

Я знаю, что делать! Я могу сказать!

— Как тебе вечер? — вместо этого спросил я.

— Удивительно, — тихо ответила она. — Признаться честно, я уже и не надеялась на него когда-нибудь попасть. Моё время в роли охотницы уже почти подошло к концу, дальше должна была быть мирная жизнь, а значит… иначе говоря, я рада, что мне удалось там побывать. Тебе не понравилось?

— Скучно.

— Ворчишь, как человек, которому не семнадцать, а сто семнадцать, — хмыкнула она, не понимая, что очень близка к истине. — Но знаешь, не буду скрывать, меня берёт гордость, что с тобой танцевала сама госпожа Максидос. И что нас лично поприветствовал сам господин Максидос. Мой отец будет локти кусать от злости и зависти, что я не в его семье теперь.

— Когда мы его выпустим.

— Поскорее бы уже это закончилось… — вздохнула Катэрия. — Хочу увидеть свою сестру…

Через пару минут она завошкалась, и я почувствовал, как она прижалась ко мне сзади. Даже через ночнушку я мог почувствовать её небольшую мягкую грудь. Но это всё лишь для того, чтобы через минуту разразиться храпом мне прямо в ухо.

Кажется, я открыл новый вид демона…